Текст книги "Моя последняя война (Афганистан без советских войск)"

Автор книги: Махмут Гареев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

В целом на протяжении 1989–1990 гг. оборона Кабула была у афганского командования на первом плане. Большая и напряженная работа, несмотря на все неполадки и многие недостатки, дала и положительные результаты. Правительственные войска не только удержали позиции, занимаемые до ухода советских войск, но и частично расширили зону обороны Кабула. Хотя не удалось полностью предотвратить обстрелы города и различные провокационные диверсии, да и внутри города постоянно шла скрытая и явная ожесточенная борьба между сторонниками Республики Афганистан и противостоящими им силами.

2. Джелалабад

Джелалабадское сражение было первым наиболее крупным сражением, навязанным правительственным войскам моджахедами, после ухода советских войск.

План вооруженной оппозиции состоял в том, чтобы сразу же после убытия советских войск из Афганистана овладеть Джелалабадом, разместить там оппозиционное правительство и развернуть широкое наступление против режима Наджибуллы по всей стране.

Как стало известно позднее, главную ставку они делали на неустойчивость некоторых частей 1-го армейского корпуса, где многие офицеры и солдаты, оскорбленные тем, что их удалили из Кабула, проявляли большое недовольство. В частности, по всей видимости у лидеров оппозиции была определенная договоренность с некоторыми офицерами 11-й пехотной дивизии, обороняющей Джелалабад с востока. Сдача господствующих высот на этом направлении сразу выводила отряды моджахедов к аэродрому и другим важным объектам города. Части 11-й пехотной дивизии действительно сопротивления противнику не оказали. Эта дивизия с началом наступления противника практически перестала существовать. 35 чел. во главе с командиром дивизии вырвались из окружения. Основная часть личного состава капитулировала. Командир 1-го армейского корпуса генерал Барагзай погиб в бою. Все же командованию гарнизона удалось перебросить подразделения с двух направлений и временно остановить продвижение противника. Для руководства обороной города в Джелалабад был направлен в качестве представителя Ставки ВГК – начальник Генштаба генерал Асеф Делавар. В этот момент оппозиционные силы промедлили и своевременно не ввели в бой дополнительные силы, ожидая, что и другие подразделения, защищающие Джелалабад, перейдут на их сторону, но просчитались. Это дало возможность кабульским властям выиграть время и принять некоторые контрмеры.

Но и в Кабуле события развивались довольно драматическим образом. Дело в том, что защитникам Джелалабада надо было срочно оказывать помощь путем посылки туда резервов, пополнения и дополнительного количества боеприпасов. Резервов в Кабуле было немного. Но можно было послать 15 танковую бригаду (20–30 танков) и остатки так называемой 37-й десантно-штурмовой бригады (300–400 чел.), которая представляла из себя по существу обычный пехотный батальон.

Но министр обороны Танай и наш главный военный советник генерал-полковник М. М. Соцков выступили против этого. Они обосновывали это тем, что противник специально хочет выманить из Кабула силы правительственных войск и тем самым ослабить оборону столицы и затем овладеть ею. Я настойчиво и твердо отстаивал необходимость немедленной посылки войск на усиление Джелалабада. При этом исходил из того, что Джелалабад ни при каких обстоятельствах сдавать нельзя и надо удерживать его всеми имеющимися силами и средствами.

Во-первых, взятие Джелалабада и обоснование там оппозиционного правительства существенно изменило бы всю военно-политическую обстановку в Афганистане в пользу моджахедов. Это могло привести к целому ряду сдач оборонительных позиций и городов, переходу на сторону противника некоторых частей правительственных войск и события обрушивались бы как снежный обвал. Республика Афганистан была в таком состоянии, что ей нельзя было терпеть ни одного серьезного поражения. Любое такое поражение вело к общему поражению. Это подтвердили и последующие события 1990–1991 гг., когда сдача Хоста и откол северных провинций от Кабула в короткий срок привели к падению режима Наджибуллы. Во-вторых, со взятием Джелалабада, который всегда считался воротами в Афганистан, для моджахедов открывалась дорога на Кабул. Можно было бы попытаться создать промежуточные оборонительные рубежи между Джелалабадом и Кабулом, но было ясно, что в полевых условиях, не опираясь на крупные населенные пункты, правительственные войска не в состоянии обороняться, их просто невозможно будет заставить жить и воевать длительное время в полевых условиях. Поэтому выход основных сил оппозиции к Кабулу был бы неизбежен. Но это в корне изменило бы обстановку и усилило антиправительственные настроения среди населения и в войсках.

В-третьих, дело представлялось таким образом, что для удержания Джелалабада потребуется меньше сил и средств чем для обороны Кабула, когда к нему подойдут силы с других направлений. К тому же Джелалабад притягивал к себе значительные силы оппозиции, облегчая участь Кабула.

Военно-политическое значение удержания Джелалабада хорошо понимал и президент Наджибулла. И надо отдать ему должное в том, что он, несмотря на противодействие, довольно быстро принял решение о направлении резервов в Джелалабад и твердо проводил его в жизнь. В частности, 15-я танковая бригада и 37-я десантно-штурмовая бригада были немедленно отправлены в Джелалабад. Правда, до прибытия туда более половины личного состава разбежалась. Но даже та часть подразделений, которая прибыла в Джелалабад, помогла несколько укрепить позиции защитников города. Само прибытие помощи из Кабула укрепляло их моральный дух.

Но дело осложнялось тем, что моджахеды продолжали атаковать Джелалабад с разных направлений. Они тоже несли немалые потери, но не останавливались ни перед чем, ибо понимали, что провал их наступления тоже имел бы для них тяжелые последствия.

Более 2-х месяцев продолжались бои в Джелалабаде. После каждого прорыва или иного осложнения обстановки раздавались отчаянные просьбы о помощи. Каких-либо цельных частей для отправки в Джелалабад уже не было. Разъезжая по разным районам Кабула вместе с афганскими генералами (чаще всего с генералами Рафи или Делаваром), я пытался найти неиспользованные резервы. Так в один из дней оказался в большом ремонтном заводе. Там обнаружили около 70 неисправных танков, боевых машин пехоты и бронетранспортеров, свыше 100 артиллерийских орудий и немало другой техники. Завод стоял вследствие того, что была повреждена линия электропередачи, подающая электроэнергию на этот завод. Многие рабочие завода ушли с завода поскольку им не давали ни муки, ни денег. Ситуация с заводом изображалась как безвыходная. Я предложил президенту поехать на этот завод.

Ознакомившись с ним, он на месте отдал все необходимые распоряжения о восстановлении линии электропередачи, ускоренном ремонте вооружения, наборе личного состава с тем, чтобы сформировать еще одну танковую бригаду, артиллерийский и пехотный полки. Мы каждый день следили за выполнением указаний президента, оказывая постоянный нажим на министра энергетики, министерство обороны и другие органы. Затем, когда были сформированы части, на полигоне проводили их боевое слаживание и отправляли в Джелалабад.

Кроме того, в этот гарнизон для восполнения потерь отправлялся личный состав, переброшенный из Мазари-Шариф, Герата и других районов.

Получалось таким образом, что министр обороны оказывался прав в том отношении, что Джелалабад высасывал последние силы из Кабула. Но приходилось идти на риск и решать задачу до конца.

В частности, генерал Танай весьма болезненно реагировал на то, почему мы с начальником Генштаба без его ведома поехали в подчиненные ему части и главным образом, конечно, он был недоволен тем, что президент с нашей помощью выявил его резервы, которые он тщательно прятал. Тогда трудно было понять почему министр обороны занимает такую позицию, но дело прояснилось во время мартовского путча в 1990 году. Что же, если у него был действительно сговор с Хекматьяром, он действовал логично.

Кроме усиления войск, оборонявших Джелалабад, резервами, пополнением, важную, а в ряде случаев решающую роль играли бомбо-штурмовые удары авиации по группировкам противника. Главные силы военно-воздушных сил были брошены на спасение Джелалабада. Авиация действовала с большим напряжением и ежесуточно для поддержки Джелалабадского фронта производилось не менее 100–120 самолетовылетов.

В один из наиболее тяжелых моментов в Джелалабаде президент Наджибулла обратился со специальным посланием к советскому руководству с просьбой оказать срочную помощь Республике Афганистан путем нанесения бомбо-штурмовых ударов с территории СССР по группировкам противника в районе Джелалабада. И эта просьба была поддержана некоторыми советскими представителями.

Мы понимаем, говорилось в обращении, возможный неблагоприятный политический резонанс от применения советской авиации в районе Джелалабада. Но в целом следует ожидать еще большего политического ущерба, если противник овладеет Джелалабадом и подойдет к Кабулу. Тем более, что США и Пакистан грубо нарушают Женевские соглашения, оказывая все возрастающую открытую военную помощь мятежникам. Но советское политическое и военное руководство на такой шаг не пошли.

После некоторой стабилизации обстановки в Джелалабаде наступал такой период, когда посылать дополнительные силы для обороны Джелалабада не было возможности, да это было уже и нецелесообразно. Нужно было организовать более рациональное использование имеющихся сил и средств. И главное сделать оборону более активной. С целью ознакомления с обстановкой и решения этих задач мне с группой наших и афганских офицеров пришлось вылететь в Джелалабад и работать там с 28 апреля по 2 мая 1989 года.

Для того, чтобы лучше понять реакцию на наше появление в Джелалабаде, следует вспомнить один прошлый эпизод. Джелалабад еще в 1988 г., после вывода первой очереди советских войск, начал самостоятельно выполнять свои задачи. Вначале в Джелалабаде была оставлена группа советников из представителей министерства обороны, министерства внутренних дел и Министерства госбезопасности. Но вскоре пришла тревожная телеграмма о готовящемся наступлении мятежников и эта группа в срочном порядке была эвакуирована. Такая поспешность с убытием нашей оперативной группы была болезненно воспринята афганцами.

В конечном счете лучше было бы совсем не оставлять ее в Джелалабаде, чем снимать ее при появлении первой же опасности. Начальник главного управления разведки КГБ Л. В. Шебаршин, считая этот шаг ошибочным, пишет, что «важно было показать, что мы остались защитниками Джелалабада, не бросили их на произвол судьбы. Нужен был символ нашей стойкости. На деле вышло нечто другое. Если взглянуть на события последнего периода несколько шире, то нельзя не видеть, что эти два чувства – страх перед противником и недоверие к союзнику – постоянно превращались в решающие факторы нашего поведения».[70]70
  Шебаршин Л. В. Рука Москвы. М. Центр-100, 1992, с. 191.


[Закрыть]

С этой точки зрения Леонид Владимирович, видимо, в какой-то степени прав, в апреле 1989 г. мы даже не ожидали, что появление нашей группы вызовет такой энтузиазм. Повсюду, где мы появлялись, афганские офицеры и солдаты спрашивали нас: «Когда придут советские войска?» Некоторые из них объясняли наше появление как передовую рекогносцировочную группу советских войск. На мой вопрос генералу А. Делавару: «Откуда берутся такие слухи?» Он отвечал: «Слухи порождает надежда. Они помогают нам выстоять и мы их не опровергаем». Свой вылет мы старались держать в секрете, посвятив только президента и министра обороны, а в Джелалабаде – генерала Делавара. Но, несмотря на это, как это нередко бывало в Афганистане, о нашем вылете противнику стало известно. Летело всего 5 вертолетов на предельно малой высоте, огибая каждую высоту и складку местности. Не раз приходилось восхищаться мастерством афганских летчиков, которые приобретя огромный опыт, уверенно выполняли полеты в самых сложных условиях обстановки. В ходе нашего полета вертолет, в котором мы находились, совершал полет в центре боевого порядка вертолетов. Другие вертолеты, расположенные впереди, сзади и на флангах прикрывали и имели задачу с упреждением поражать огневые средства противника.

На всем протяжении полета наши вертолеты обстреливались противником из автоматов, пулеметов и гранатометов. Наш вертолет был частично поврежден, но благополучно совершил посадку на аэродроме на расстоянии 600–800 м от противника. Район посадки также подвергался интенсивному обстрелу. Один из вертолетов прикрытия получил более серьезное повреждение и совершил вынужденную посадку на западной окраине Джелалабада. Командный пункт генерала Делавара располагался в подвальном помещении одного из аэродромных зданий, усиленном дополнительными перекрытиями. Называли его почему-то «Саркофагом». Сооружение это было довольно прочным. Во время пребывания были неоднократные прямые попадания в него снарядов, но в целом сооружение держалось.

После ознакомления с обстановкой по картам и докладам мы выехали в город, в расположение соединений и частей. На наблюдательном пункте 1-го армейского корпуса мы наблюдали как моджахеды атаковали две господствующие высоты на западных подступах к городу. Было видно, что моджахеды просто так в атаку не идут. Они методично и настойчиво обстреливали хорошо видимые позиции правительственных войск до тех пор, пока они не будут уничтожены или сами побегут под воздействием интенсивных обстрелов. После этого моджахеды, охватывая высоту с двух сторон, и действуя рассредоточено небольшими группами, стремились захватить ее. В один из моментов наступающие группы противника, умело преодолевая зоны обстрела правительственной артиллерии, оказались в 300–400 м от места, где мы находились вместе с командиром корпуса. Рядом в траншее от разрыва реактивного снаряда погибло и было ранено несколько офицеров и связистов. Каких-либо резервов поблизости не было. Все подготовились к отражению нападения противника. Но огнем артиллерии его продвижение было остановлено.

Как сказал командир корпуса, такие бои на различных участках происходили почти ежедневно. Интересно, что в одних местах происходили ожесточенные бои, гибли люди, а за линией фронта, всего в 2–4 км шла обычная жизнь. Торговали дуканы (магазины), мулла громко призывал к молитве, а на западной окраине города крестьяне работали на своих полях. Вообще город, служивший зимней резиденцией королей, был очень зеленый, с большим количеством цитрусовых насаждений.

Через линию фронта каким-то образом проходили торговцы из Пакистана и привозили свои товары в Джелалабад, скупали у местных жителей за бесценок последние их пожитки, ценные изделия и цитрусовые. Нередко снаряды разрывались внутри города, вызывая тяжелые потери среди мирного населения. Моджахеды стремились принудить его к массовому бегству из Джелалабада.

Изучение обстановки в Джелалабаде, анализ разведданных свидетельствовали о том, что вокруг Джелалабада в первом эшелоне противника действуют по 12–15 тыс. человек, около 200 пусковых установок реактивных снарядов, 280 орудий и минометов, 20 ед. бронетанковой техники. Через 2–3 суток боевых действий части противника сменялись и отводились в тыл для отдыха и пополнения материальных запасов. Всего в районе Наргархар мятежники имели до 25 тыс. человек. Некоторые базы снабжения моджахеды переместили на территорию Пакистана, чтобы вывести их из под ударов афганской авиации. Однако продолжалась подготовка к отправке под Джелалабад новых отрядов мятежников до 2–3 тыс. человек. Отмечалось более широкое участие в предстоящем наступлении, особенно в ночное время, соединений пакистанских малишей и артиллерии 18 и 11-й пехотной дивизии пакистанской армии.

В дни, когда не действовала афганская авиация, огневое превосходство получали мятежники, ибо они ежедневно применяли в 3–4 раза больше артиллерийских и минометных боеприпасов реактивных снарядов, чем правительственные войска.

Несколько изменилась и тактика действий мятежников. Например на южном и юго-вост. направлениях они стремились подвергать длительному и особенно интенсивному обстрелу один или два поста, пока не будут уничтожены находившиеся в них все или большинство личного состава или не покинут занимаемый пост.

Кроме того, против личного состава передовых постов и населения велась усиленная подрывная работа, осуществлялись подкупы в крупных размерах с целью привлечения их на свою сторону и принуждения к сдаче оборонительных позиций.

В целом противник не отказывался от своих планов по овладению Джелалабадом. Он, видимо, предполагал продолжать методическое наступление и подрывные действия с целью последовательного овладения отдельными оборонительными позициями правительственных войск и одновременно накапливать дополнительные силы и материально-технические средства. Переход противника в общее наступление из района Шамархейль (с востока) отчасти задерживалось разногласиями и даже имевшими место перестрелками между группировками ИПА и ИПХ в районе Шаргар (30 км юго-вост. Шамархейль). Можно было ожидать, что с окончанием месяца Рамазан[71]71
  Рамазан – 9-й месяц мусульманского лунного календаря, когда соблюдается пост (ураза).


[Закрыть] мятежники предпримут еще один решительный штурм города с нескольких направлений.

Правительственные войска, обороняющие непосредственно Джелалабад, насчитывали свыше 8 тысяч регулярных войск, танков – 31 (из них на ходу – 8), боевых машин пехоты – 20, артиллерийских орудий и минометов – 86. Таким образом противник имел не только превосходство в живой силе, но и в количестве основных огневых средств сухопутных частей.

В целом правительственные войска удерживали основные позиции вокруг города. Но в последние дни ими был потерян ряд важных опорных пунктов. Кольцо окружения вокруг города все больше сжималось, а силы, морально-боевые и материально-технические возможности обороняющихся уменьшались.

Особенно сильно сказывалась усталость войск, плохое их снабжение и медицинское обеспечение (не обеспечивалась своевременная подача воды и продуктов на передовые позиции), постоянный недостаток боеприпасов и горючих материалов, недовольство населения в связи с тяжелым продовольственным положением, разрушениями города (разрушено около 200 зданий).

В бедственном положении находились семьи офицеров и солдат, которые никак не снабжались, а цены на продукты в городе неимоверно возросли. Не работали школы и большинство государственных и частных торговых и других учреждений. В войсках начались вспышки малярии и других инфекционных заболеваний. От длительного пребывания в условиях сырости среди личного состава распространился ревматизм.

Оборона города была организована разрозненными, перемешанными частями армии, МГБ, МВД и некоторыми племенными подразделениями. (Всего 12 соединений и отдельных частей численностью от 100–150 до 800–900 чел.) В ряде случаев один и тот же участок обороны занимали по 20–30 чел. от различных ведомств, которые не только не подчинялись друг другу, но и внутри одного и того же ведомства различные группы военнослужащих не были объединены в единые подразделения. Все это крайне затрудняло управление и снижало эффективность боевого применения войск. Инженерное оборудование позиций на рубежах, куда отошли войска, было примитивным.

Ни командование гарнизона, ни командиры соединений и частей не имели резервов, что не позволяло оперативно реагировать на прорывы противника. Например 29.04.89 г. весьма острая обстановка создалась на Чаприарском направлении. После овладения противником постами на высотах Гарнаугар, на этом направлении практически не оставалось никаких подразделений для противостояния противнику. Положение усугубилось отсутствием снарядов к 122 мм орудиям.

Пришлось настойчиво рекомендовать в срочном порядке взять людей из военных учреждений, городских организаций, МГБ, МВД и послать всех их на позиции южнее города во главе с начальником Царандоя провинции Наргархар генерал-лейтенантом Хайдаром. Но при выдвижении к передовым позициям он погиб и все эти подразделения остановились и частично разбежались. Противник был остановлен за счет сосредоточения огня артиллерии путем переброски оставшихся снарядов с других участков обороны.

Все это говорило о том, что войска Джелалабадского гарнизона держатся на пределе своих возможностей и при возобновлении более крупного наступления противника обстановка там может еще больше осложниться. В этих условиях нельзя было ограничиваться посылкой пополнения и материальных средств. Возникла необходимость перехода к более активным боевым действиям, чтобы перехватить у противника инициативу, улучшить оперативное положение войск и создать условия для организации более упорядоченной обороны.

Но всего этого можно было достичь только при тщательной подготовке, особенно в материально-техническом отношении.

Нами по возникавшим вопросам даны рекомендации командованию гарнизона, командирам частей и оказана некоторая помощь по их реализации. Проведена работа на местности по организации боевых действий и взаимодействия при нанесении контрудара.

Исходя из всего этого, по возвращению в Кабул афганскому командованию было рекомендовано и оказана практическая помощь в осуществлении следующих мероприятий:

Продолжать нанесение упреждающих бомбо-штурмовых и ракетных ударов для ослабления наступательных группироввок противника и срыва подвоза материальных средств на подступах к Джелалабаду. Принять срочные меры по укреплению обороны на южном и юго-восточном участках обороны города, так как дальнейшее продвижение противника на этом направлении могло поставить всю оборону города в угрожающее положение. Усиление обороны на этих участках частично можно было осуществить за счет внутренних возможностей города: дополнительной отправки на передовые позиции части личного состава штабов, политорганов, учреждений МГБ и МВД, партийных активистов, путем организации дополнительного призыва в городе (по данным МГБ в Джелалабаде скрывались более 2 тыс. не разысканных дезертиров). Усилить охрану дорог Хайротон – Кабул, Кабул – Джелалабад и продолжать направлять в Джелалабад материально-технические запасы и в первую очередь боеприпасы, ГСМ и продовольствие. В частности, для продолжения оборонительных боевых действий и проведения контрудара требовалось подать в Джелалабад не менее пяти боекомплектов артиллерийских боеприпасов и на Баграмский аэродром не менее 2000 тонн авиационных боеприпасов и 1500–2000 тонн горюче-смазочных материалов. Систематически проводить активные боевые действия подразделений по захвату передовых постов противника и пленных, а также по осуществлению диверсионно-разведывательных акций. Одновременно ускоренными темпами вести подготовку к нанесению контрудара с целью разгрома наиболее сильной группировки противника вост. Джелалабада, захвата господствующих высот и создания условий для функционирования Джелалабадского аэродрома.

Замысел нанесения контрудара сводился к следующему:

Главный удар нанести из района Джелалабадского аэродрома в направлении Шамархейль силами 37-й десантно-штурмовой бригады и частей гвардии.

Второй удар силами 15 танковой бригады в направлении Лальма, 3–4 км юго-вост. Ада с задачей выхода во фланг и тыл группировки в районе зеленой зоны юго-вост. Джелалабада. При этом приходилось учитывать, что большое количество каналов и другие неблагоприятные условия местности делают нецелесообразным использование 15 танковой бригады в направлении Шамархейль. Вместе с тем ее обходной маневр мог не только обеспечить успешное наступление на Шамархейль, но и улучшение положения правительственных войск на Чапрьярском направлении.

Контрудар предусматривалось начать после мощной 2-х часовой артиллерийской и авиационной подготовки. С целью отвлечения внимания противника за сутки до начала контрудара планировалось провести короткие артналеты и разведку боем на северном и северо-восточном направлениях.

Сама идея контрудара высказывалась еще ранее, когда в Джелалабаде побывали министр обороны и наш советник при министерстве обороны генерал-полковник М. М. Соцков. Но министр обороны не считал возможным выделять дополнительные силы и представлял себе контрудар как дело отдаленного будущего. Во всяком случае он не очень охотно занимался ее подготовкой.

Когда мы с президентом Наджибуллой обсудили эти планы, он сразу загорелся ими и стал торопить как можно быстрее нанести контрудар. Я как мог объяснял ему, что это будет первое крупное наступление афганской армии без советских войск. Его неудача подорвет моральный дух войск и покажет безнадежность таких акций, обрекая афганскую армию на пассивные оборонительные действия. Для перелома в обстановке надо было наступательную операцию подготовить наверняка, чтобы обеспечить гарантированный успех.

Для этого надо было соблюсти два главных условия: во-первых, скрытность подготовки, внезапность удара и во-вторых надежное огневое поражение противника, чтобы он не мог оказать организованное сопротивление. Иначе афганские войска не пошли бы в наступление. А для надежного огневого поражения были необходимы тщательная разведка огневых средств противника и не менее пяти боекомплектов артиллерийских снарядов и авиационных бомб. И даже слабость разведки, особенно по знанию противника в глубине обороны, приходилось компенсировать большим количеством боеприпасов.

Президент решил министра обороны и других должностных лиц не посвящать в детали и сроки проведения операции. И вся подготовка боевых действий проводилась через генерала А. Делавара и находящихся при нем офицеров-разведчиков, артиллеристов, инженеров и авиаторов. Кроме работы, проведенной в Джелалабаде, мы с президентом несколько раз основательно занимались с этими лицами, добиваясь правильного уяснения поставленных задач, провели розыгрыш ожидаемых боевых действий по картам. Были проведены также практические занятия с командирами бригад и полков, наступающими в первом эшелоне.

Но самой трудной задачей оказалась пополнение и доставка в Джелалабад необходимого количества боеприпасов. Несмотря на все предупреждения об установлении неприкосновенного запаса, доставляемые в Джелалабад боеприпасы быстро расходовались и уже казалось, что никогда их не запасем в нужном количестве. Каждый день я начинал и кончал этой работой. Надо было в начале завести эти боеприпасы в Кабул воздушным путем из СССР и наземным путем из Хайротона и затем переправить в Джелалабад. Часть боеприпасов, предназначенная для Джелалабада, оседала в Кабуле.

Министры военных ведомств, командование гарнизона с неохотой направляли их в Джелалабад. Нужен был постоянный контроль, чтобы боеприпасы попадали по назначению. Для доставки боеприпасов в Джелалабад составлялись колонны на 50–60 машин и они отправлялись под усиленной охраной. Нередко моджахедам удавалось перехватить дорогу Кабул – Джелалабад, и тогда требовалось организовать боевые действия по восстановлению захваченных участков дороги и с боями прорываться в Джелалабад. Причем колонны с боеприпасами грабили не только моджахеды, но и командиры частей, охранявших дорогу, прихватывая себе часть боеприпасов. В итоге для создания 5 боекомплектов боеприпасов потребовалось около 2-х месяцев. Срок начала контрудара приходилось переносить и, наконец, он был назначен на начало июля месяца.

Как и планировалось, для введения мятежников в заблуждение и обеспечения внезапности контрудара 04.07.89 г. в направлениях Шамархейль, Сурхруд и Кунар была проведена разведка боем. Противник, принял эти действия за наступление главных сил, пытался в ночь с 4 на 5.07.90 г. отвести свои главные силы в глубину. Однако с началом контрудара с утра 05.07.89 г. противнику не удалось остановить свои войска на новых рубежах и под мощными ударами ракет, авиации, артиллерии и наступающих частей они начали отходить и не смогли оказать организованного сопротивления.

Контрудар правительственных войск начался в 4:00 05.07.89 г. после ударов 8 ракет Р-300, мощной авиационной и артиллерийской подготовки. Для действий под Джелалабадом были сосредоточены усилия всей авиации, в том числе с аэродромов Шиндант и Мазари-Шариф (произведено 320 самолетовылетов боевой авиации). Главный удар силами 15-й танковой бригады, частей 11-й пехотной дивизии и гвардии наносился из районов южнее Зеленой зоны южнее Джелалабада в направлении Шамархейль. В течение 05.07.89 г. оборона противника была прорвана, сопротивление его сломлено и к утру 06.07.89 г. правительственные войска продвинулись до 10–15 км и овладели рубежом: господствующие высоты Горногуар (сев. Даулатзи), сев. Шахикот, Шамархейль. Таким образом в районе Джелалабада мятежным силам нанесено крупное поражение.

В сложившейся обстановке Ставкой ВГК было принято решение и поставлены следующие задачи войскам:

путем нанесения авиационных ударов сорвать организованный отход противника не дать ему возможности закрепиться на новых рубежах, а также сосредоточить силы для нового наступления на Джелалабад; основными силами войск Джелалабадского фронта выйти и закрепиться на рубежах, на которых они находились в начале марта (к началу наступления противника на Джелалабад) и быть готовым к отражению нового наступления мятежников; одновременно с целью разведки и преследования противника выслать разведподразделения и усиленный передовой отряд в направлении Газиабад, Турхам (к пакистанской границе);приступить к работам по восстановлению Джелалабадского аэродрома.

Хотя лидеры оппозиции пытались изобразить дело таким образом, что они отвели войска из района Джелалабада, но скрыть свое новое тяжелое поражение под Джелалабадом они не смогли. Важная победа правительственных войск имела большое политическое и военное значение, способствовало подъему морального духа населения в Республике Афганистан.

Наше возвращение из Джелалабада в Кабул в мае 1989 г. также сопровождалось некоторыми приключениями. Рано утром 2 мая мы прибыли на вертолетную площадку на западной окраине города и тут нам сообщили, что один из вертолетов, направленных за нами был сбит противником и сгорел, второй получил серьезные повреждения. Сразу распространился слух о нашей гибели. Но поскольку мы были еще живы, пришлось ждать до вечера и уже ночью лететь на других прибывших в Джелалабад вертолетах. В ходе полета наш вертолет опять получил повреждение, но все же дотянул до Кабульского аэродрома. Нам ничего не оставалось как обнять и расцеловать доблестных афганских летчиков.

3. Хост

Хост – один из городов провинции Пактия – всегда занимал важное оперативное, а по афганским меркам и стратегическое положение. Несколько лет гарнизон Хоста находился в изоляции от других группировок и афганских вооруженных сил, окруженный не только отрядами моджахедов, но и местными весьма воинственными племенами. Снабжение его осуществлялось в основном по воздуху и только в 1987 году советским и афганским войскам под руководством генерала армии В. Варенникова удалось провести в этот город колонну с материальными средствами в результате проведения операции «Магистраль».