Текст книги "Моя последняя война (Афганистан без советских войск)"

Автор книги: Махмут Гареев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

Несмотря на то, что не все революционные цели открыто декларировались, это была по существу программа установления диктатуры не существовавшего в стране пролетариата и социалистических преобразований. Но если, как говорил Г. В. Плеханов, Россия к 1917 году еще не смолола муки, из которой можно было испечь хлеб социализма, то тем более в Афганистане для социалистических преобразований не было не только смолотой муки, но не были еще вложены в афганскую почву необходимые для этого зерна. Такая максималистская программа с самого начала была авантюристичной и поэтому обречена на провал. Тем более, что многие преобразования пытались осуществить без всякого учета специфических условий Афганистана, особенно влияния ислама и религиозности народа. Поэтому основная часть населения с самого начала не поддержала идеи Апрельской революции. Легкая победа над правительством М. Дауда вскружила голову лидерам Апрельской революции и среди них возобладали левацкие, экстремистские тенденции.

Нежизненность программы революционных преобразований, попытки навязать их насильственными методами, острые разногласия и непримиримая борьба между группировками «Хальк» и «Парчам» внутри НДПА, массовые репрессии против духовенства и широких слоев населения только дискредитировали в глазах народа революционные идеи.

Военный путч мог перерасти в социальную революцию и изменить к лучшему жизнь афганского общества лишь в том случае, если бы реформы и нужные социально-политические, экономические и идеологические преобразования осуществлялись не только сверху, но и главным образом снизу, по мере того, как само население созревало для этого и начинало их поддерживать.

С точки зрения организации политической власти нужна была коалиция реформистских партий различного направления, которая бы отражала интересы основных слоев общества и обеспечивала поэтапное социальное развитие, при котором революционные лозунги не слишком бы опережали существующие реальности, а разрыв между словом и делом был бы не слишком большим. Требовалось учитывать и исторические традиции страны и вместо копирования Советской власти более широко использовать на всех уровнях джирговые[28]28
  Джирга – «круг», совет наиболее умудренных и авторитетных людей, собирающихся для решения жизненно важных вопросов.


[Закрыть] традиции, постепенно наполнив их новым содержанием.

Вместо всего этого Амин и некоторые другие руководители НДПА пытались в полуфеодальной стране ускоренно насаждать леворадикальный социализм самыми свирепыми казарменно-приказными методами.

Политические свободы были лишь формально провозглашены. На деле же искусственно разжигалась классовая борьба, в разряд врагов зачислялись все, кто хоть в чем-то был не согласен с курсом новых властей, проводились массовые репрессии с расстрелами жителей целых кишлаков. Господство новых властных структур, особенно в период диктаторского правления X. Амина, утверждалось тоталитарными крайне жестокими методами, что вызывало протест даже групп населения, которые первоначально поддерживали идеи апрельской революции.

Ничего не было сделано, чтобы решить национальные проблемы. Афганистан населяют свыше 30 народностей, говорящих более чем на 20 языках[29]29
  Из 16 млн. населения 8,2 млн. составляли пуштуны, 3,3 млн. таджики, 2 млн. узбеки, 0,5 млн. туркмены, 0,5 млн. хазарейцы, несколько сот тысяч чарайнаков, нуристанцев, белуджей и др.


[Закрыть]. Большинство населения – пуштуны, занимавшие всегда господствующее положение. Национальные меньшинства (таджики, узбеки, хазарейцы, чарайнаки, туркмены, нуристанцы, белуджи и др.) всячески притеснялись и находились в неравноправном положении. Можно было привлечь их на сторону революции, предоставив этим народам определенную национальную автономию, но в новых властных структурах продолжали господствовать пуштуны, которые и после революции не хотели расставаться со своим особым положением в государстве.

В экономической жизни важнейшее значение имела земельная реформа. Но ее тоже надо было подготовить снизу, добившись определенной поддержки духовенства (хотя бы в низовом звене) и самих крестьян. Земельная реформа свелась к тому, что землю начали отбирать у одних и отдавать другим. При этом не учитывалось, что ислам запрещает отнимать то, что Аллах дал во владение другому и многие бедные крестьяне отказывались брать передаваемые им земельные участки. Никакой охраны и государственной гарантии обеспечения принадлежности новой собственности не было организовано. Взявших землю крестьян местные богатей убивали, всячески противодействовали обработке земли. Они же держали в своих руках источники водоснабжения, лишая воды новых собственников земли.

Не были учтены и многие другие обстоятельства, составляющие традиционно сложившиеся особенности Афганистана. Например, в этой стране никогда не было рабочего класса в его европейском понимании. Как отмечают некоторые знающие Афганистан исследователи, «средний» афганец всегда был одновременно немного крестьянин, немного торговец, немного ремесленник. Различия между городом и деревней всегда были условны. Низкая производительность труда в промышленности и в строительстве, низкая зарплата приводили к тому, что большинство рабочих были не в состоянии содержать при себе семью и оставляли ее в кишлаках, постоянно сохраняя связи с сельской местностью, что препятствовало выработке пролетарской идеологии у рабочих.

Пуштунские кочевые племена никогда не признавали государственных и иных административных границ. Территории, по которым они перемещались, им казались такими же естественными, как принадлежащие всем солнце, луна и небо. Поэтому попытки жестко перекрыть границы с Пакистаном и Ираном обострили отношения кабульских властей и с кочевыми племенами. Попытки ограничить Ислам и насадить атеизм встречали враждебное отношение всего населения.

Таким образом, Апрельская революция с самого начала не имела какой-либо серьезной социальной базы и новые власти пытались ее компенсировать насильственными действиями во всех сферах общественной жизни.

В 1981 г. во время одной из поездок в Афганистан мне пришлось посетить один из глубинных уголков страны, населенных в основном узбеками. В районе Акча (западнее Мазари-Шариф) в течение почти суток я знакомился с жизнью нескольких кишлаков, беседуя с местными жителями на узбекском языке. На вопрос, что же изменилось в жизни кишлака после Апрельской революции местный учитель отвечал: «Крестьян, которые вначале брали предоставляемую им землю, убили или выгнали из кишлака. Тех, кто поддерживает новые власти, лишают поливной воды. Раньше при любой власти (и при короле Дауде) при всех бедствиях все же из города доставляли керосин, спички, соль. Сейчас, если моджахеды не привезут всего этого из Пакистана или Ирана, никто нам из Кабула ничего не привезет. Даже учебники в школы, карандаши и тетради привозят из Пакистана».

Новые органы власти существовали в основном в провинциальных и некоторых уездных центрах. Они отсиживались в изолированных, охраняемых (чаще всего советскими солдатами) зданиях в центре населенных пунктов и фактически не общались с местным населением и существенного влияния на его жизнь не оказывали. Даже в освобожденных от душманов населенных пунктах представители НДПА и государственных органов появлялись лишь на короткое время и, как правило, сразу после ухода советских войск покидали их. Многочисленные советские советники, работавшие в партийных и государственных органах Афганистана тоже не могли серьезно влиять на положение дел. Во-первых, их так называемые «подсоветные» ни под каким нажимом не хотели или боялись идти в народ и, во-вторых, ввиду своей некомпетентности были не способны эффективно решать сложнейшие задачи преобразования и созидания нового афганского общества.

В книгах Д. Гая и В. Снегирева «Вторжение», Б. Громова «Ограниченный контингент» партийные и другие советники в госорганах изображаются в крайне негативном, а иногда и пренебрежительном духе. И в других публикациях о них пишут как о бездельниках и трусливых людях. Это, на мой взгляд, не совсем справедливо: и среди советников были разные люди, в том числе и активно работавшие. Не столько вина, а правильнее сказать беда наших гражданских советников в Афганистане, особенно партийных, состояла в том, что они были типичным порождением нашей кадровой системы, воспитывавшей безропотных исполнителей, способных лишь безоговорочно одобрять и проводить в жизнь заданную им партийную линию. В последние годы, когда экономика все больше хромала, а политическая система оказывалась неэффективной, они в своей-то стране не знали что делать. Что же они могли подсказать афганским деятелям, которым надо было решать сложнейшие социально-политические и экономические проблемы в совершенно своеобразной обстановке. Поэтому такими жалкими и выглядят сегодня некоторые наши бывшие партийные идеологи, что они и в переломный период для России показали, что у них никогда не было и нет за душой ничего своего. Вчера они были пламенными коммунистами, а теперь стали еще более ортодоксальными «демократами».

В 1980–1981 гг. мне довелось ближе познакомиться и с обликом афганской правительственной армии. В 80–100 км западнее Мазари-Шариф силами одной пехотной дивизии проводилась так называемая «операция по очистке» нескольких кишлаков с целью поиска оружия и скрывавшихся моджахедов. После окружения намеченных населенных пунктов части афганской дивизии начали их прочесывание, осматривая каждый дом и другие помещения. Советские подразделения составляли внешнее кольцо окружения, имея задачу прикрыть афганские части от возможного подхода оппозиционных вооруженных отрядов и не допустить их прорыва из окруженных населенных пунктов. В результате этой «операции» было найдено несколько единиц стрелкового оружия и задержано несколько десятков подозреваемых мужчин. После «чистки» афганские солдаты собирались в заранее назначенных сборных пунктах и, проходя мимо наших изумленных солдат, тащили в мешках и наволочках награбленное имущество местных жителей. Причем все это не только не пресекалось афганскими командирами и политработниками, но даже негласно поощрялось. Ничему, кроме разложения личного состава это не могло приводить. Афганские войска участвовали, конечно, и в серьезных боевых действиях, как самостоятельно, так и совместно с советскими войсками, но личный состав афганской армии, как и народ в целом, был далек от восприятия и тем более воодушевления идеями Апрельской революции и крайне инертно выполнял свои задачи.

Далеко не все офицеры и солдаты бывшей правительственной армии поддерживали новые власти, часть высшего и среднего офицерского состава погибла или бежала за границу. Вместо них на командные и штабные Должности пришли молодые офицеры, не имеющие достаточных знаний и военного опыта. Бесконечные перестановки офицеров и репрессии после каждой смены власти привели к прогрессирующему развалу армии. В большинстве случаев нарастало скрытое и открытое сопротивление.

В октябре 1978 г. вспыхнули вооруженные выступления в Нуристине, в марте 1979 г. начались мятежи в Герате, в апреле-мае – в Урузгане, Баглане, Фарахе, Гуре, Бадгисе, Логаре и в ряде других районов страны.

На протяжении 10 лет войны границы Афганистана с Пакистаном и Ираном оставались по существу открытыми, что позволило без особых затруднений проникать на территории Афганистана вооруженным формированиям оппозиции и осуществлять их снабжение и пополнение. Без поддержки населения и не имея лояльной к властям боеспособной армии новое афганское руководство было не в состоянии противостоять нажиму оппозиционных сил.

Позднее, став Генеральным секретарем НДПА и президентом Республики Афганистан, Наджибулла был вынужден признать: «Апрельская революция в нашей стране была закономерным явлением, вызванным объективной необходимостью. Прежние режимы не были в состоянии решить экономические, политические и социальные проблемы, стоявшие перед страной. Но ошибки и разногласия в партии, переоценка руководством НДПА способности широких слоев общества полностью принять новый образ жизни привели к отрыву революционного авангарда от народных масс». А каким был сам «авангард» и можно ли вообще отрываться от того, за что никогда не держался, вкратце уже говорилось.

Объективности ради следует признать также, что и при выдвижении более жизненной программы намеченные преобразования трудно было осуществить в условиях, когда страна находилась в состоянии войны. Возможно, при наличии более благоприятных, мирных условий и прихода к власти в ДРА более реалистичных правителей постепенно многое можно было изменить, как в 1921 г. кронштадтское восстание и сама жизнь вынудили В. И. Ленина и большевиков искать другие пути и отказаться от продразверстки и перейти к продналогу и в целом к новой экономической политике. Но в Афганистане внутренняя оппозиция и внешние силы делали все для того, чтобы сорвать намеченные преобразования и дезорганизовать социально-политическую и экономическую жизнь страны.

В 1986–1987 гг. руководством Республики Афганистан были предприняты попытки несколько умерить курс революционных преобразований и выдвинуть более реальную, отвечающую условиям Афганистана программу. Но было уже поздно: ибо к этому времени революционные идеи были дискредитированы и большинство народа ничему этому уже не верило.

В таких условиях оторванную от реальных афганских условий и навязываемую силой «революцию» большинство народа поддержать не могло. И защищать ее было некому. Поэтому и потребовались советские войска. Но как говорил еще Талейран, штыками можно многое сделать, но сидеть все время на штыках невозможно. И тем более на чужих штыках.

Непонимание этого советскими и афганскими руководителями привело к тому, что и правительственным и советским войскам пришлось воевать по существу именно против народа, которому хотели всячески помочь. Все это было главной причиной того, почему идеи Апрельской революции, несмотря на их формальную привлекательность, осуществить на практике не удалось. А горя, лишений и крови было испито слишком много.

Сыграло, конечно, свою роль и внешнее вмешательство, но эти внешние силы имели определенный успех только благодаря умелому использованию народного протеста против новых властей.

Таким образом, революционный взрыв в Афганистане назревал давно, его порождали нерешенные социально-политические и экономические потребности обновления страны, которая не только по формальному мусульманскому летоисчислению, но и по своей огромной отсталости, придя в XX в. оставалась на уровне средних веков.

Но афганские жизненные потребности требовали совсем другой революции. В развитии не только природы, но и общества есть свои естественные процессы, определенные стадии и этапы, которые по произволу перешагнуть нельзя. Как бы это революция не называлась, но самыми срочными в условиях Афганистана были и остаются:

Земельная реформа, осуществляемая в интересах крестьян и самими крестьянами не только путем политической, но и экономической поддержки государства. Стимулирование развития промышленности, транспорта и рыночной экономики страны с тем, чтобы вырвать страну из отсталости, нищеты и поднять жизненный уровень населения. Обеспечение элементарных политических свобод, развития образования и культуры.

Такие преобразования, если бы они были тщательно подготовлены и проводились с опорой на народные массы, а не вопреки им, имели бы шансы на успех.

Справедливости ради надо сказать, что, несмотря на многие ошибки, преступления и бедствия, в Республике Афганистан были не только провозглашены, но осуществлены и некоторые прогрессивные акты с точки зрения культивирования светского образа жизни, развития образования, культуры, эмансипации женщин и приобщения их к общественной жизни и некоторые другие. Большое количество молодых людей прошли обучение в Советском Союзе. И в Афганистане всегда найдутся люди, которые все это позитивное будут не только добром вспоминать, но и защищать. Реакционеры, стремящиеся вернуть афганское общество в средневековье, также обречены на провал.

Все пережитое дает основание полагать, что будущее в Афганистане за теми общественно-политическими силами, которые рано или поздно возьмутся по-настоящему решать назревшие социальные и экономические нужды мужественного, гордого и многострадального афганского народа.

2. Ввод советских войск в Афганистан

Был ли оправданным ввод советских войск в Афганистан?

На вопрос об оправданности или неоправданности ввода советских войск в Афганистан (как и по поводу других решений и исторических событий) невозможно однозначно ответить, если подходить к нему отвлеченно, с точки зрения так называемых «общечеловеческих» соображений. Кстати, пока речь шла о роспуске Варшавского Договора и развале СССР, провозглашенные советскими лидерами «перестройки» принципы «нового мышления» и «общечеловеческих ценностей» поддерживались на Западе. Но сами руководители западных стран предпочитали заботиться о своих национальных интересах. Ибо, если говорить серьезно, то подлинные общечеловеческие интересы и проявляются как совокупность взаимоувязанных национальных интересов различных народов и государств, а не только их определенной части.

Если исходить с точки зрения людей, которые заведомо считают ошибкой и исторически неоправданной и объединение Московской Руси, укрепление Российского государства и его защиту от внешних нашествий (Смердяков у Ф. Достоевского считал, что и в 1812 г. лучше было бы покориться французам), и революцию 1917 г., и защиту Отечества в Великую Отечественную войну (оказывается было бы лучше, если бы Гитлер победил), если считать за благо и развал СССР, а затем и России, то при таком «общечеловеческом» подходе любые действия нашей страны, вся ее история – это сплошные ошибки и преступления. Не является исключением и Афганистан.

При таком подходе и прямолинейном взгляде на историю все ясно и просто и никаких вопросов не возникает. Но это сугубо политизированный, конъюнктурный подход, который не проясняет, а только уводит в сторону от сути дела. В любых событиях можно объективно разобраться лишь при рассмотрении их в конкретных исторических условиях, в которых они происходили.

Тогдашнее руководство Советского Союза не могло исходить из тех политических и идеологических установок, которые возникли позже. Над ним давлели иные обстоятельства и веяния. При всей ущербности этого руководства и решения по Афганистану принимались в рамках обстановки того времени с учетом государственных интересов страны в соответствии с тем, как они тогда понимались. И главное не в том, чтобы оправдать или осудить эти решения и действия. Это самое легкое дело и зависит только от приверженности тем или иным политическим настроениям. Речь в данном случае идет о том, чтобы глубже понять мотивы принятых тогда решений.

Если исходить из таких позиций, то вопрос о вводе советских войск в Афганистан выглядит более сложным и по крайней мере не таким однозначным, как его иногда изображают.

При этом «забывают» или сознательно умалчивают о ряде очень важных обстоятельств, в том числе, связанных с воздействием внешних сил, которые подталкивали советское руководство к действиям определенной направленности. Какими были реальные условия обстановки в конце 70-х годов и какие факторы предопределили принятие решения на ввод советских войск в Афганистан?

Во-первых, для Советского Союза исключительное большое значение имело обеспечение безопасности на юге страны. При содержании крупных группировок войск на Западе и Востоке для нашей страны было невыгодно, а практически и непосильно постоянно поддерживать примерно такие же оборонные усилия на юге страны. Задача обеспечения военной безопасности на этом направлении решалась значительно надежнее и более экономно при наличии в Иране и Афганистане дружественных, лояльных или хотя бы нейтральных государств, не вовлеченных в военно-политические блоки, направленные против нашей страны. Поэтому, когда в 1978 г. к власти в Афганистане пришли силы, которые собирались создать государство наиболее близкое к СССР в политическом и идеологическом отношениях, с которыми можно было поддерживать более разносторонние союзнические отношения и объединить свои усилия для обеспечения безопасности в Средне-Азиатском и Средне-Восточных регионах, Советский Союз был кровно заинтересован в поддержке этих сил в Афганистане.

Надо не забывать и о том, что шла «холодная война» и происходило жесткое противостояние и конфронтация НАТО и ОВД, СССР и США. Не является секретом и то, что США стремилось окружить нашу страну своими военными базами. Американцы усиленно вооружали противостоящие нам государства. Особое внимание они уделяли южному направлению и в первую очередь укреплению своих позиций в Турции, Иране, Пакистане. После изгнания из Ирана Шаха Пехлеви и вместе с ним американцев, последние первоочередное внимание стали уделять Афганистану. Победа и закрепление в этой стране. просоветского политического режима резко ухудшало положение США в этом регионе. При победе народно-освободительных сил в Пакистане и укреплении позиций Индии, дружественно расположенного к СССР, катастрофически рушились позиции США на Среднем Востоке. Кроме того, хотя Советский Союз и не имел таких намерений, но в госдепартаменте США и Пентагоне могли предполагать, что Советский Союз может попытаться выйти к Персидскому заливу, создавая угрозу очень важным для США нефтяным районам Ближнего Востока.

Исторически США и Великобритания всегда проявляли большой интерес к Афганистану. В американском журнале «Каррент Хистори» говорилось, что «одна из причин заинтересованности Америки в Афганистане – возможное значение этой страны в будущем в качестве плацдарма для нападения на Россию. Рано или поздно Западные страны предпримут вторжение в Советский Союз».[30]30
  Коммунист Вооруженных Сил. 1991, № 12, с. 73.


[Закрыть]

Тем более возросла настороженность руководства США после вторжения советских войск в Афганистан. «Оккупация Афганистана, – говорил американский президент Дж. Картер, – угрожая одновременно и Ирану, и Пакистану, является для возможного контроля над добычей значительной части мировых запасов нефти. Если СССР добьется успеха в этой интервенции и сохранит свое господство в Афганистане, а затем распространит свой контроль над соседними странами, то тем самым нарушится равновесие в мире, создастся угроза безопасности всех наций».[31]31
  La Drole de Crice: De Kabul a Geneve. 1979–1985, Paris, Fayard, 1986, р. 30.


[Закрыть]

Были и другие подобные заявления. И о некоторых аспектах американского вмешательства в афганские дела приходится напоминать только потому, что некоторые российские журналисты в последнее время все чаще с ухмылкой говорят как о каких-то выдумках и преувеличениях об американских акциях в Афганистане. Но есть многочисленные факты, которые теперь и сами американцы не отрицают.

Если бы США удалось поставить под свое влияние Афганистан и установить там враждебный для СССР режим, они получили бы возможность создать для Советского Союза весьма серьезную и долгосрочную угрозу. И в самом деле США приняли самые энергичные меры, чтобы задушить в самом зародыше афганскую революцию и не допустить советского проникновения в этот регион.

Президент США Дж. Картер уже 29.12.79 г. отреагировал на ввод советских войск в Афганистан, упрекая советское правительство в том, что оно не проконсультировалось с правительством США по афганским делам. На что с советской стороны резонно было сказано, что и американское правительство не консультировалось прежде, чем начать массивную концентрацию военноморских сил в водах, прилегающих к Ирану и в районе Персидского залива.

Американцы непосредственно и через другие страны оказывали помощь вооружениям, продовольствием и финансовыми средствами оппозиционным силам. Через ООН и структуры НАТО оказывали на СССР и Демократическую Республику Афганистан постоянное политическое, дипломатическое и экономическое давление. Посылали в Пакистан и в учебные лагеря моджахедов своих инструкторов.

Газета «Вашингтон пост»[32]32
  В номере от 19.07.92 г.


[Закрыть] приводила следующие данные о роли ЦРУ США в войне в Афганистане. Директор ЦРУ Уильям Кейси, посетивший Пакистан в октябре 1984 г., поразил своих пакистанских коллег, предложив им не только активизировать противодействие советским войскам в Афганистане, но и перенести афганскую войну во вражескую территорию – в сам Советский Союз. Именно после этого визита Кейси в Пакистан появилось секретное решение администрации Рейгана, нашедшее отражение в директиве по национальной безопасности № 166, о резком усилении тайных операций США в Афганистане. Эти сведения нашли подтверждение и в книге «Ловушка для медведя» пакистанского генерала Юсафа, руководившего тайной войной в Афганистане с 1983 по 1987 гг.

Начиная с 1985 г., США широко снабжали моджахедов получаемыми с космических спутников разведывательными данными о советских целях на поле боя в Афганистане, перехватами советских сообщений, секретными средствами связи, поставляли взрывчатые устройства замедленного действия, снайперские винтовки для стрельбы на дальние дистанции, прицельные приспособления для артиллерии, связанные со спутником американских ВМС, противотанковые снаряды с проводным наведением и другие средства. Моджахеды получили тяжелые зенитные установки «Эрликон» швейцарского производства и британские ракеты «Блоупайп». В 1985 г. было принято решение о поставке моджахедам американских зенитных ракет «Стингер». Последние поставили советское командование и войска в особенно тяжелое положение. Ибо ввиду блокированности большинства дорог все передвижение старшего и высшего офицерского состава на территории Афганистан осуществлялись на самолетах и вертолетах. В основном по воздуху производилась доставка наиболее срочных грузов войск, находящихся в отрыве от своих войск. Да и большинство боевых задач выполнялось в основном при поддержке авиации и боевых вертолетов. В связи с появлением «Стингеров» советскому командованию пришлось в срочном порядке устраивать на самолетах и вертолетах специальные приспособления, способные уводить от цели зенитные ракеты моджахедов, изменять способы действий авиации и принимать ряд других мер по предотвращению поражения самолетов и вертолетов «Стингерами».

Причем по американским планам предусматривалось, что ЦРУ будет предоставлять финансовые средства, оружие и обеспечит общее наблюдение за поддержкой моджахедов, а повседневное руководство операциями будет осуществляться пакистанским управлением межведомственной разведки. Для оказания помощи афганским моджахедам США привлекали Саудовскую Аравию, Китай, Египет и другие страны. Причем Саудовская Аравия выполняла в основном роль банкира, а Израиль и Египет наряду с Китаем являлись поставщиками оружия советского производства. Непосредственное распределение оружия среди афганских мятежников осуществлял Пакистан. Позиция Израиля определялась известной установкой: чем больше мусульмане убивают друг друга, тем лучше для Израиля. А Садат после Кэмпдевидского соглашения, приведшего к изоляции Египта в арабском мире, стремился выдать себя «защитником ислама». Причем все эти страны, действуя под эгидой США, стремились поставлять оружие тайно, в основном советского производства с тем, чтобы сформировать мнение будто афганские моджахеды воюют оружием, добытым у правительственных и советских войск.

В подготовке и поставке кадров боевиков для мятежников главную роль играли американские, пакистанские специалисты, саудовские ваххабиты и арабские братья-мусульмане. Позже выявилась, например, связь между помощью афганцам и скандалом, разразившимся в США по делу «Иранконтрас». Секретный счет в одном из швейцарских банков, на который поступила сумма более, чем 10 млн. долларов, вырученная от продажи оружия Ирану, был счетом ЦРУ, на котором помимо этого находилось 500 млн. долларов, предназначенных для афганских моджахедов.[33]33
  Woodward Bob, Veili: The Secret Wars of the CIA, 1981–1987, NY, 1987, р. 582.


[Закрыть]

В общей сложности США направили моджахедам оружие и деньги на сумму 8 млрд. долларов. Это была самая крупная программа тайных операций со времен второй мировой войны. Как пакистанские, так и западные источники согласны с тем, что наиболее фундаменталистские партии афганской оппозиции и прежде всего Хекматьяр получали большую часть поставляемого вооружения.[34]34
  ИТАР-ТАСС 18.08.92 (Компас № 158), с. 15–26.


[Закрыть]

Многого из того, как развивались подспудные события вокруг Афганистана в конце 70-х в начале 80-х годов мы еще не знаем. Немало тайного и неизвестного в деятельности американского ЦРУ. Только российская сторона раскрыла важнейшие секретные документы тех лет. Об американских тайнах мы, видимо, еще не скоро узнаем. Но нас в этой области со временем ждут не менее крупные сенсации, чем те, о которых рассказал в своих воспоминаниях Судоплатов.

Вообще некоторые афганские и советские политические и военные деятели, хорошо знавшие обстановку в Афганистане, довольно уверенно высказывали предположение, что соответствующие западные спецслужбы путем внедрения своих людей и фабрикации дезинформации, которая умело подбрасывалась и советскому руководству, немало сделали для того, чтобы глубже втянуть СССР в Афганские события. Хотя эта версия пока и не имеет документального подтверждения, но было очень много свидетельствующих об этом фактов. С одной стороны американцы шумели на весь мир, требуя вывода советских войск из Афганистана; с другой стороны – прилагали усилия к тому, чтобы Советский Союз поглубже увяз в этой стране.

Примечательно, что когда новый Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев через месяц после прихода к власти дал поручение проанализировать состояние афганской проблемы и выразил свою поддержку посреднической миссии ООН, конгресс США принял резолюцию о количественном и качественном увеличении помощи афганской оппозиции. В то же время президент Р. Рейган подписал директиву по национальной безопасности № 166, в которой предписывалось при решении афганской проблемы в интересах США действовать «любыми доступными средствами».[35]35
  New York Times. June 19, 1985


[Закрыть].

Все их действия довольно последовательно укладывались в общий стратегический замысел, составляющий основу политики США в период «холодной войны» и связанный с политической дискредитацией, экономическим истощением и военным ослаблением Советского Союза.

Советское руководство в 1979 г. не всё из сказанного предвидело и должным образом оценивало, но не могло не отдавать себе отчет в том, что на юге страны происходят события исключительной важности, имеющие огромное значение для безопасности советского государства. Не реагировать на них было невозможно.

Внешне-политические и военно-стратегические интересы СССР требовали определенных действий и решений.

Во-вторых, при принятии решения о вводе советских войск в Афганистан немаловажное значение имели и идеологические соображения. Если США и другие Западные страны ставили своей целью покончить с коммунизмом и прямо заявляли о необходимости сокрушения «империи зла», то Советский Союз и другие социалистические страны не скрывали своего сокровенного желания, чтобы во всем мире восторжествовал социалистический строй. Поэтому считали необходимым поддерживать национально-освободительное движение и тем более такие революции, как апрельская в Афганистане, где провозглашались цели строительства социализма. СССР официально хотя и не признавал экспорта революции, вместе с тем считал необходимым не допускать и экспорта контрреволюции и тем более в соседних странах. Если бы, скажем, советское руководство не пришло на помощь Апрельской революции в Афганистане, и тем более, если бы эта революция была сразу подавлена, то бездействие Советского Союза было бы непонято, а то и встречено с осуждением в международном коммунистическом движении и в ряде неприсоединившихся стран.