Текст книги "Ирландский обет (ЛП)"
Автор книги: М. Джеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Лиам застывает на месте и хватает меня за бедро одной рукой, толкая вниз и удерживая неподвижно. Я чувствую, как он пульсирует внутри меня, как вытекают последние капли его спермы, и он смотрит на меня сверху вниз своими затуманенными зелеными глазами из-под прикрытых век.
– Ты так сильно хочешь, чтобы я кончил в тебя, малышка? – Он рычит эти слова, и я киваю, затаив дыхание, едва способная говорить.
– Пожалуйста, Лиам…
Он все еще тверд. Я чувствую, как он пульсирует, и он ненадолго закрывает глаза, все его тело содрогается, когда он удерживает себя там, едва входя в меня.
– Я так сильно хочу тебя трахнуть, – бормочет он. – Я хочу тебя так чертовски сильно, что это причиняет боль.
Я не знаю, что заставило меня сказать это. Если бы я промолчала, он, возможно, продолжил бы. Он мог бы войти в меня, позволить мне почувствовать, как он заполняет меня целиком, хотя бы на мгновение.
– Но ты тоже хочешь кого-то другого, – шепчу я, глядя на него снизу вверх, даже когда мое тело напрягается от усилия удержать его внутри себя.
Лиам напрягается, его глаза открываются, когда он смотрит вниз.
– Нет, – говорит он категорично. – Только тебя, девочка. Для меня есть только одна женщина, Ана. – Его руки скользят вниз по моим бедрам, отводя мои ноги от себя, широко раздвигая их. – Я никогда никого не хотел так, как хочу тебя.
Один раз он качается вперед, позволяя мне едва ощутить его трение внутри себя. А затем он высвобождается, встает и отворачивается от меня, чтобы пойти в ванную.
Я лежу, наблюдая, как он уходит, вся в его сперме и дрожа, все мое тело напряглось от желания, как будто он не просто заставил меня кончить больше раз, чем, по моему мнению, было в человеческих силах.
Что, черт возьми, нам делать?
6
ЛИАМ
Я никогда раньше не был в доме Сирши, позвонил ей, и сказал, что нам нужно поговорить, как и ожидалось, она согласилась.
– Мы, безусловно, поговорим, – были ее точные слова, произнесенные резким тоном, который подсказал мне, что эта дискуссия будет очень далека от приятной.
Поместье О'Салливанов – это огромный старинный каменный дом на приличном расстоянии от города, на обширном участке земли, который простирается дальше, чем я могу видеть, с холмистыми зелеными холмами и конюшнями в пределах видимости, а также полем для верховой езды и огромным ландшафтным садом и оранжереей за главным домом. Сирша попросила меня встретиться с ней именно в этом саду, так что я так и поступаю, радуясь возможности избежать столкновения с ее отцом, не заходя внутрь.
По крайней мере, я на это надеюсь. Насколько я знаю, он тоже ждет меня на заднем дворе.
Я открываю кованую железную калитку, ведущую в сад, иду по ухоженной мощеной дорожке, следуя по ней вглубь ухоженного пространства деревьев, цветов и кустарников, пока не вижу темно-рыжеватые волосы Сирши, убранные с лица и спадающие тяжелыми локонами по спине.
Она стоит у фонтана в центре сада и поворачивается ко мне на звук моих шагов, хотя я не знаю, как она услышала меня за шумом плещущейся воды. Она выглядит так же прелестно, как всегда, в темных джинсах и шелковой блузке изумрудного цвета. Я не сомневаюсь, что выбор цвета сделан намеренно, чтобы напомнить мне, кто она и почему я должен на ней жениться.
– Если ты бросишь монетку в фонтан, – говорит Сирша, опираясь руками о прохладный, влажный камень, – ты сможешь загадать желание. Как ты думаешь, чего мне следует пожелать, Лиам Макгрегор?
Она засовывает одну руку в карман джинсов, левую руку, обручальное кольцо сверкает в ярком солнечном свете, почти ослепляя. Я знаю, что это тоже было нарочно. Когда она вытаскивает руку, между большим и указательным пальцами у нее зажат медный пенни, и Сирша поворачивается ко мне спиной, наклоняясь к фонтану.
– Должна ли я желать верного жениха, как ты думаешь? Может быть, такого, который правдив и не лжет мне. Или я должна пожелать, чтобы появился его старший брат, чтобы я могла выйти замуж за брата Макгрегора, который оценил бы вручение ему принцессы в подарочной упаковке ради его статуса и удовольствия? – Она выпрямляется, поворачиваясь ко мне. – Знаешь, это то, кем я должна быть. Трофей. Кое-что, что укрепит твое положение, еще больше узаконит тебя, чтобы ты мог стереть пятно на имени твоей семьи моей девственной кровью.
Я неловко переминаюсь с ноги на ногу, и Сирша улыбается, явно наслаждаясь моим замешательством.
– О, не притворяйся, что тебе не нравится сама мысль об этом. Все, о чем вы, мужчины, мечтаете. Нетронутая невеста, та, которая будет дрожать от удовольствия при виде вашего члена, и только вашего члена. Вам всем это нравится. Все, что я могу тебе дать, все, что я могу предложить, может быть сведено на нет в одно мгновение, если я раздвину ноги для какого-нибудь другого мужчины. Это делает это заманчивым, честно. Особенно после того, что я нашла в твоей квартире.
Ее взгляд становится жестче.
– Потому что не имеет значения, куда ты засунешь свой член, не так ли, Лиам? Главное, чтобы я была чиста в день нашей свадьбы.
– Отсутствие у меня девственности вряд ли может быть для тебя сюрпризом, Сирша, – сухо говорю я. – И в конце концов, разве тебе не нужен мужчина, который знает, что он делает в постели?
– Я хочу мужчину, который, черт возьми, не лжет мне. – Губы Сирши сжимаются. – Я знаю, чего я пожелаю. – Она щелкает монеткой в сторону, позволяя ей упасть в фонтан. – Чертово объяснение, Лиам Макгрегор. И побыстрее. Начнем с твоей бизнес-поездки после свадьбы.
Я со вздохом скрещиваю руки на груди.
– Как, я уверен, ты уже поняла, я уезжал не по делам. Когда мы с Виктором ворвались в шале, где Алексей держал женщин, Ану продали во время его вечеринки, прежде чем мы успели туда добраться. Она была единственной, кого мы не смогли спасти. Поэтому я пошел за ней.
– Виктор просил тебя сделать это?
– Нет…
– Значит, ты решил пойти за ней по собственной воле. Почему? – Сирша прищуривает глаза.
– Потому что я чувствовал себя виноватым. Я не мог оставить ее в руках человека, который вот так ее купил. И мне было проще всего пойти. – Отчасти это правда, достаточно, чтобы, я думаю, Сирша, возможно, прислушалась.
– Тебе, главе ирландских королей, проще охотиться за девушкой, ставшей жертвой торговли людьми, чем кому-то из бригадиров Виктора. Я думаю, что нет. – Сирша поджимает губы. – Не относись ко мне так, будто я глупая, Лиам. Кто она для тебя?
– Мы… Я встречался с ней раньше, мельком. У нас возникла определенная привязанность. Дружеская. Я не хотел оставлять ее спасение в чужих руках…
– Дружеская? – Сирша ухмыляется. – Ты хочешь сказать мне, что между вами нет романтической привязанности, Лиам. Что ты не трахаешь ее, что ты не…
– Дело не в этом…
– Прекрати, черт возьми, врать! – Она с отвращением качает головой, повышая голос, хотя и старается говорить на повышенных тонах, чтобы наш разговор не был слышен из-за плеска фонтана. – Я нашла нижнее белье в ее ящиках. Кружевные, красивые вещи, ночнушку, пояс с подвязками, гребаный воротничок. – Она поднимает бровь. – Я и не знала, что ты такой развратный, Лиам. Это наводит меня на определенные мысли о нашей первой брачной ночи, или, возможно, я попрошу тебя надеть это вместо нее на меня.
– Перестань, Сирша. – Я сердито смотрю на нее. – Я покупал эти вещи не для того, чтобы она носила их для меня.
– Но ты их купил.
– Они привлекли ее внимание. Она через многое прошла. Я хотел ее побаловать…
– Но не трахать ее. – Сирша качает головой. – Я не дура, Лиам. Я достаточно хорошо знаю мужчин, даже если у меня никогда не было ни одного. Я девственница, а не идиотка. Я знаю, что ты не хочешь жениться на мне, что ты тянул время задолго до официальной помолвки. Конечно, обидно, что ты не видишь, что у тебя перед носом, что ты не ценишь меня так, как следовало бы. Но в моем положении много женщин, состоящих в организованных браках, холодных и без любви. Это не то, чего я хотела, но и не неожиданно. Но это…
Ее челюсть сжимается, и она отходит от фонтана, ближе ко мне.
– Это вопиющее неуважение, Лиам. Это неуважительно ко мне, и я этого не потерплю. Я не позволю, чтобы со мной так обращались. Я дочь Грэма О'Салливана, его старшая дочь. Тебе не мешало бы подумать о последствиях, если бы я рассказала ему, что, или, скорее, кого, я нашла в твоей квартире на днях.
Я внимательно смотрю на нее.
– Так ты ему не сказала?
– Нет. – Сирша упирает руки в бедра, вызывающе вздернув подбородок.
– Почему нет?
– Я еще не уверена, хочу ли я твоей смерти. – Она прищуривается, глядя на меня. – Как я уже сказала, я не идиотка. Я знаю, что мужчины в твоем положении заводят любовниц. Опять же, это не то, на что я надеялась. Я хотела верности, по крайней мере, в моем браке, если не любви. Но если ты собираешься оставить ее себе, ей не следует находиться в твоем чертовом доме, Лиам. Если у нас будет брак, подобный браку моих родителей, по старомодному соглашению, то это должно быть сделано с уважением. И есть правила, – добавляет она, все еще глядя на меня своими зелеными, как трилистник, глазами. – Ты не можешь просто поступать так, как тебе заблагорассудится, Лиам. Не мужчина в твоем положении. Не тот человек, у которого есть столько, сколько у тебя, чтобы терять.
– Ты можешь остановиться на этом. – Я смотрю на нее сверху вниз, моя собственная челюсть сжимается. – Это не тот брак, который у нас будет, Сирша.
Она моргает, на мгновение застигнутая врасплох.
– Нет? – Я вижу проблеск надежды на ее лице, осознает она это или нет. Это заставляет меня чувствовать вину, потому что даже сейчас, какой бы злой и обиженной она ни была, она все еще хочет того, во что верила, что это может быть. Она все еще чувствует, что шанс есть.
Но я пришел, чтобы раз и навсегда избавить ее от этого заблуждения.
– Это не тот брак, который у нас будет, Сирша, потому что мы не собираемся вступать в брак.
– Мы… что? – Она смотрит на меня, выражение ее лица снова сердитое. – О чем, черт возьми, ты говоришь, Лиам…
– Я собираюсь найти способ разорвать контракт между нами, – твердо говорю я ей. – Брака не будет. Я не должен был позволять этому продолжаться так долго.
– Мы были обручены в присутствии священника, в присутствии моего отца! Мы дали обеты…
– Я знаю. И прости, что ввел тебя в заблуждение, Сирша, я искренне сожалею, – мягко говорю я ей. – Я не хотел подписывать помолвку той ночью. Но если бы я этого не сделал, я бы вернулся от поисков Аны к гражданской войне среди королей. Я знал это и принял поспешное решение, чтобы ситуация здесь не вышла из-под контроля, пока я буду искать ее. Я не мог больше терять время, я не знал, что за мужчина овладел ею, что он мог с ней сделать. Она через достаточно прошла, Сирша, больше, чем ты думаешь…
– Остановись. – Она машет мне рукой, ее взгляд яркий и хрупкий, хотя я готов поспорить на деньги, что никогда не увижу, чтобы Сирша О'Салливан пролила по мне хоть одну слезинку. Она не из таких. – Мне не нужно слушать сагу о бедной Ане, – говорит Сирша. – Я искренне сожалею о том, что случилось с ней и другими женщинами. Это ужасно, и я долгое время думала, что между Королями и Виктором Андреевым никогда не должно было быть никаких дел, пока он торговал женщинами. Но, конечно, я сама женщина, поэтому у меня никогда не было права голоса в этом. – Она бросает на меня многозначительный взгляд. – Мне было приятно услышать, что он сменил бизнес. Я ни на секунду не думаю, что бедняжка заслужила то, что с ней сделали. Но это не значит, что я хочу видеть ее в твоем доме. Это не значит, что я одобряю все, что ты с ней делаешь. И это не значит, что я намерена сидеть сложа руки и позволять этому происходить или слушать эту чушь…
– Это не чушь, Сирша. – Мой голос не звучит жестоко, когда я это говорю, но он тверд. – Мы не собираемся пожениться. Как только я найду время обсудить эту тему с твоим отцом, я разорву нашу помолвку…
Взгляд Сирши скользит по моему лицу, и что бы она там ни увидела, она внезапно замирает, выражение ее лица становится жестче.
– Я бы подумала о том, что ты делаешь, Лиам, – говорит она холодным и тихим голосом. – Ты младший сын предателя, чей старший брат отказался от престола из-за грехов своего отца. Я не король, но я дочь одного из них, и я достаточно хорошо их знаю. Они не воспримут это оскорбление легкомысленно. Ты рискуешь всем, оставляя меня в стороне, и ты это знаешь. – Она прищуривает глаза. – Меня не волнует, насколько сладкой должна быть пизда этой девушки, чтобы так заморочить тебе мозги, тебе нужно все хорошенько обдумать. Если ты откажешься от меня, как ты говоришь, ты рискуешь всем. Не только своим местом за столом, Лиам, но, возможно, и своей жизнь тоже. Стоит ли она этого?
Да, думаю я, в тот момент, как только она это произносит, но я не говорю этого вслух. Я даже не могу притворяться, что не испытываю к Ане чувств. Сирша, это все, чего я должен хотеть: красивая, умная, волевая, со стальным хребтом и пониманием долга и того, что нужно делать в нашем мире. Из нее вышла бы прекрасная жена для любого короля. Она знает, кто она такая и каким должно быть ее место в этом мире. Она не борется с этим и не жалуется, но я вижу, что она не из тех, кто всегда подчиняется этому. Сирша из тех женщин, которые берут то, что им дают, и формируют это по своему вкусу. Как сказал бы Найл, я должен был бы упасть на колени от благодарности за то, что мне дали такую женщину. Но я не могу. С того момента, как я впервые увидел Ану, для меня никогда не существовало другой женщины, кроме нее.
– Мне жаль, Сирша, – мягко говорю я. – Это не имеет к тебе никакого отношения…
– Если ты продолжишь говорить и скажешь то, что я думаю, ты собираешься сказать, я сама тебя убью. – Она сердито смотрит на меня, скрещивает руки и делает шаг назад. – Я скажу это снова, Лиам. Тебе следует подумать об этом. Я пока ничего не скажу своему отцу. Я дам тебе время передумать, подумать, стоит ли та девушка в твоем пентхаусе того, чтобы потерять все, что осталось от имени Макгрегор. Стоит ли она твоего наследия.
Затем она проходит мимо меня, слегка касаясь моей руки изумрудным шелком. Сирша делает несколько шагов по мощеной дорожке, прежде чем поворачивается, вздыхая и опуская руки по бокам.
– Я хотела тебя, ты знаешь. – Она прикусывает нижнюю губу, ее взгляд скользит по моему лицу. – Я была бы тебе хорошей женой, верной и преданной. Я могла бы даже полюбить тебя, Лиам. Я хотела любить тебя, и чтобы ты любил меня. Но теперь я все поняла.
Ее глаза встречаются с моими, холодные и лишенные каких-либо эмоций, даже гнева.
– Это должен был быть твой брат, Лиам. Это должен был быть Коннор. Но не ты.
А затем, не говоря больше ни слова, она разворачивается на каблуках и уходит вниз по мощеной дорожке, оставляя меня там, а сама исчезает в огромном, величественном доме за дверью.
7
ЛИАМ
После этого я не могу пойти и поговорить с Найлом. Я знаю это наверняка, я точно знаю, что бы он сказал. Поэтому вместо этого я звоню Максу, который зовет меня прийти к нему и поговорить.
По крайней мере, с Максом я чувствую себя менее осуждаемым.
– Я заказал бутылку виски, – говорит Макс с понимающим видом, открывая мне дверь, чтобы я вошел. – Я подумал, что тебе это может понадобиться. По телефону твой голос звучал немного потрепанно.
Я не собираюсь рассказывать ему о нашей встрече с Анной, по крайней мере, о большей ее части, поэтому вместо этого я решаю рассказать ему о своей встрече с Сиршей, опускаюсь в кресло в гостиной его гостиничного номера и тянусь за виски и граненым стаканом.
– Я сказал Сирше, что не женюсь на ней.
– А. – Макс приподнимает бровь, берет бокал для себя и садится напротив меня, беря бутылку, когда я протягиваю ее. – Я так понимаю, все прошло не так хорошо, как любой из нас мог ожидать?
– Она точно не в восторге. – Я хмурюсь, делая большой глоток виски. – Она сказала мне подумать, что пока ничего не скажет Грэму, пока у меня не будет возможности “подумать о последствиях”.
– А ты? Я имею в виду, думал о них. – Макс откидывается на спинку дивана, наблюдая за мной. – Что это будет значить для тебя и Королей, если ты будешь придерживаться этого плана.
– Конечно, я думал об этом, – отрывисто отвечаю я ему. – Я только и делал, что думал об этом, каждый день, каждый гребаный час с тех пор, как подписал этот чертов контракт о помолвке и уехал в Россию с тобой и Левиным. Я точно знаю, чем рискую. И все же…
– И все же ты продолжаешь продвигаться вперед.
– Я, черт возьми, не знаю, что еще можно сделать. – Я разочарованно провожу рукой по волосам, делая еще один глоток виски.
Затем раздается стук в дверь, заставляющий меня вздрогнуть, и я сажусь, свирепо глядя на Макса.
– Кто, черт возьми, там?
– Я подумал, что, возможно, тебе нужно поговорить не только со мной. – Макс встает, обходит диван и возвращается с Найлом на буксире мгновение спустя.
– Черт возьми. – Я свирепо смотрю на Макса. – Кто тебя вообще просил?
– Ты это сделал, – весело говорит Макс, протягивая Найлу его собственный стакан.
– Опять проблемы с леди? – Найл чокается своим бокалом с моим, садясь рядом со мной на противоположном конце дивана. – С кем на этот раз?
– И с той, и с другой, – услужливо подсказывает Макс, и я сердито смотрю на него.
– Я пришел сюда за советом, а ты…
– Нет, ты этого не делал. – Макс снова наполняет мой бокал. – Ты пришел сюда выговориться, и две пары ушей для этого лучше, чем одна. Лиам сказал Сирше, что разрывает отношения, – добавляет он, глядя в сторону Найла. – Просто чтобы ввести тебя в курс дела.
– Иисус, Мария и Иосиф. – Найл качает головой, делая большой глоток своего напитка. – Я так понимаю, она была не слишком довольна?
– Ни капельки, – подтверждаю я. – Она сказала, что даст мне шанс подумать о последствиях.
– Так и должно быть. – Найл качает головой. – Ты уже некоторое время занимаешься этим, Лиам, но, несомненно, ты должен начинать понимать…
– Я так не думаю, – говорит Макс, снова откидываясь назад. – Что ты чувствуешь по поводу всего этого, Лайам?
– Как будто я схожу с ума, черт возьми. – Я провожу рукой по лицу, опрокидываю в себя остатки виски и снова наполняю стакан. – Сирша – правильный выбор. Я это знаю. Она была воспитана так, чтобы стать женой короля. Она красива, чертовски упряма и жестка, как ирландский карамболь. Она выдержит и выйдет из этого невредимой. Но она не та женщина, которую я люблю. Я люблю…
– Ану, – говорит Макс.
– Балерину, – решительно произносит Найл в тандеме с Максом.
– Да. – Я пристально смотрю на них обоих, но, сделав еще один глоток виски, чувствую, как часть разочарования покидает меня, сменяясь полным изнеможением. – Я никогда ничего не хотел так, как хочу ее. Но, Боже всемогущий, это так чертовски сложно. Я не знал, что это должно быть так тяжело, так много борьбы. – Я делаю еще один большой глоток, опрокидывая свой стакан, и Макс снова наполняет его без моей просьбы. – С Сиршей было бы легко. Думаю даже, слишком просто.
– Так ты хочешь Ану, потому что она – вызов? – Хмурится Найл.
– Я хочу Ану, потому что люблю ее больше гребаной жизни. Я люблю ее, и у меня нет объяснения почему. Мы едва знаем друг друга. Она мне не подходит во всех отношениях, она русская, дочь казненного бригадира Братвы, физически сломлена, психически нездорова во многих отношениях, и все же… – Я глубоко вздохнул, глубже погружаясь в диван. – Я блядь люблю ее и не знаю, как остановиться. И если я отправлю ее обратно в Нью-Йорк и женюсь на Сирше…
Я замолкаю, глядя на двух мужчин, которые сейчас наблюдают за мной с легким проблеском сочувствия… Макс даже больше, чем Найл.
– Я буду чертовски сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь, и я знаю, что буду!
– Если это так, то… – начинает говорить Макс, но я не даю закончить.
– Но правильно ли это? – Я смотрю на него, качая головой. – Я сказал, что пришел сюда за советом, и это все. Это хорошо для кого-то из нас? Должен ли я жениться на Сирше, независимо от того, чего я хочу, о чем я буду сожалеть или чувствовать, и делать то, чего от меня ожидают?
– Ты любишь ее, верно? – Макс оценивающе смотрит на меня. – Ану?
– Да. – Я снова поднимаю свой стакан. – Но я не уверен, что этого достаточно.
Макс наклоняется вперед.
– Так люби ее. Не просто пытайся ее трахнуть. Отведи ее куда-нибудь. Попробуй добиться ее расположения. Покажи ей, кто ты есть на самом деле, и открой это в ней. И тогда ты поймешь, настоящая ли это любовь и стоит ли ради нее всем этим рисковать.
– Хорошо сказано. – Найл наклоняет свой бокал в сторону Макса. – Послушай, ты бывший священник, верно?
– Когда-то был. – Макс смотрит на него, делая еще один глоток своего виски? – А что?
– Ты когда-нибудь был с женщиной?
Я с любопытством смотрю на Макса. На самом деле я не знаю ответа несмотря на то, что я провел много времени с этим человеком за последние недели, есть определенные вещи, которые он держит при себе, и я вряд ли могу винить его за это.
Макс ухмыляется.
– Нет, – говорит он, допивая остатки из своего бокала. – Но это не значит, что я ничего о них не знаю.
***
Когда я вышел из отеля Макса, я был по-настоящему пьян. Я пришел домой и обнаружил Ану в постели, с выключенным светом и спящей, и я удалился в свою комнату к сомнительному удовольствию от своих рук, как бы сильно мне ни хотелось разбудить ее и погрузиться в нее. Как бы я ни был пьян, мне было трудно сопротивляться желанию, но я не мог вынести мысли, что она может очнуться от своего полусна и увидеть там Александра вместо меня. Я не мог вынести мысли о том, что она снова будет звать его, поэтому оставил ее в покое, решив разобраться с проблемой самостоятельно. В ту единственную ночь, когда я бы предпочел на самом деле столкнуться с проблемой виски-члена, мой член, казалось, настаивал на том, чтобы оставаться таким же твердым, как всегда, только при мысли о ней.
Утром я встаю и ухожу до того, как она просыпается, благодаря звонку, который я получил, возвращаясь от Макса. к моему большому неудовольствию, Лука позвонил мне, чтобы сообщить, что они с Виктором направляются в Бостон и рассчитывают встретиться со мной ясным ранним утром. По тону его голоса я не ожидал, что это будет приятная встреча, и мог догадаться, о чем она, скорее всего, будет.
София приехала погостить к Ане после неудачи с Сиршей на несколько дней, и, хотя я благодарен, что Ану не оставили совсем одну, пока она боролась, по крайней мере, не на всю неделю, это также означает, что Лука, вероятно, пронюхал о ситуации, и передал ее Виктору. Нравится мне это или нет, но мои решения влияют и на них, благодаря альянсу. Очевидно, что я избегал тех последствий, о которых упоминала Сирша, так долго, как мог, и теперь вороны вернулись домой, чтобы свить гнездо.
Когда я прихожу, у меня презентабельный вид, хотя голова раскалывается от слишком большой дозы виски накануне вечером. Лука и Виктор уже ждут меня, сидя по обе стороны от главы стола, в остальном конференц-зал пуст.
– Доброе утро. – Я сажусь, ставя перед собой кофе, который прихватил по пути вниз. – Могу я кому-нибудь из вас что-нибудь предложить?
– Нет, спасибо, – говорит Лука на том же дыхании, на котором Виктор кратко отвечает: – Объяснение.
Иисус, Мария и Иосиф. Это уже три раза за неполных два дня, когда от меня требуют объяснений, и, честно говоря, я начинаю уставать от этого.
– Что вы имеете в виду? – Я делаю глоток кофе, как раз в тот момент, когда открывается дверь и входит Левин, за ним Найл и еще один мужчина, которого я не узнаю. Найл встает позади меня, как он привык, в то время как Левин садится справа от Виктора. Незнакомый мне мужчина – высокий, темноволосый, кареглазый и явно итальянец, садится справа от Луки.
– Это мой заместитель, Алессио Моретти, – говорит Лука, кивая ему. – Он приехал из Чикаго, чтобы занять эту должность. Алессио, это Лиам Макгрегор, глава Ирландских королей здесь, в Бостоне.
– Очень приятно, – натянуто говорю я, кивая ему. – Итак, Лука, Виктор, в чем дело? Не то чтобы я не рад вас видеть, но эта встреча была созвана… внезапно.
– Мы предупреждали тебя, когда ты отправился спасать Анастасию, – говорит Виктор таким же лаконичным голосом, – что ей нездоровится.
– Мы оба это сделали, – добавляет Лука. – Мы говорили тебе, что она физически и психически повреждена. Ты все равно отправился за ней, как я позже услышал, также по настоянию моей жены, и мы были достаточно счастливы, позволив тебе это сделать. Ана заслуживала того, чтобы ее спасли.
Виктор хмурится, и Лука бросает на него многозначительный взгляд.
– Ты знаешь так же хорошо, как и я, что она не заслужила такой судьбы или того, что случилось с ней до этого. Ты был так же виноват, как и все мы, в том, что Александр забрал ее до того, как мы смогли туда добраться.
– Как бы то ни было, – натянуто говорит Виктор. – Целью для тебя было спасти ее, Лиам, вырвать из рук француза. Не оставлять ее себе.
– А ты думал, что я собирался делать? – Я прищуриваюсь, глядя на него. – Ты не можешь сказать мне, что не знал о моих чувствах к ней.
– Чувства – это одно, – быстро говорит Лука, прежде чем Виктор успевает сказать что-то еще, чтобы согласиться с быстро мрачнеющим выражением его лица. – Действовать в соответствии с ними – совсем другое, Лиам. Ты подписал контракт перед отъездом в Россию. Контракт с Сиршей О'Салливан.
– Да. – Я откидываюсь на спинку стула, чувствуя, как страх, который я сдерживал все эти последние недели, медленно ползет по моим венам, а по комнате разливается холод. – Превентивная мера, пока я охотился за Анной, чтобы в мое отсутствие не вспыхнула гражданская война. Не все короли полностью преданы мне с тех пор, как мой отец…
– И ты думаешь, что разрыв этого контракта заставит их сделать это? – Виктор качает головой. – Подумай головой, мальчик! Как ты думаешь, что сделает Грэм О'Салливан, когда ты скажешь ему, что отказываешься от своего обещания его дочери?
– Я не знаю наверняка, но…
– Я достаточно хорошо знаю ваши обычаи, – резко продолжает Виктор. – Девушка может остаться нетронутой, но разорванная помолвка, особенно когда ее муж должен был стать главой Королей, скажется неблагоприятно, и несправедливо, я бы добавил, на ней. После этого ее отцу будет трудно найти для нее достойную партию, ты об этом думал?
– Я знаю, и я чувствую себя ужасно из-за этого, но…
– Но что? – Вмешивается Лука. – Лиам, никто не говорит тебе, что ты не можешь заполучить Ану, если вы двое сможете прийти к какому-то соглашению. Если Сирша согласна на более традиционное соглашение, а Ана готова поддерживать с тобой сдержанные отношения без уз брака, то нет причин, по которым у тебя не может быть одновременно любви и долга. Но ты не можешь жениться на ней, ты понимаешь?
– Нет, – натянуто отвечаю я. – Я не понимаю. Я уже сказал Сирше…
– А ее отец знает?
– Нет, – неохотно признаю я. – Насколько я знаю, нет, но…
– Блядь, мальчик! – Громко ругается Виктор, его лицо искажается от разочарования. Я слышу, как Левин что-то тихо говорит по-русски вполголоса Виктору, который издает многострадальный вздох.
– Я был лучшего мнения о тебе, когда мы заключали этот союз, – натянуто говорит Виктор. – Твой отец был предателем как по отношению к Королям, так и по отношению ко мне, и я имел бы полное право потребовать, чтобы Короли заменили родословную Макгрегоров новой. Если бы у Грэма О'Салливана был сын. Но у него нет, только дочери, и когда он заверил меня, что его место по правую руку от стола сохранится, что его дочь всегда была неофициально обещана наследнику Макгрегора, я оставил это без внимания. Теперь я вижу, что, возможно, я допустил ошибку…
– Это не о тебе, Лиам, – спокойно говорит Лука. По иронии судьбы, я слышу эхо моего собственного голоса, говорящего что-то очень похожее на вчерашнее Сирше. К тебе это не имеет никакого отношения. – Я понимаю, ты хочешь личного счастья, – продолжает Лука. – Но на карту поставлено нечто большее, чем ты сам, Лиам. На карту поставлен союз, другие жизни, другое будущее. Мой бизнес, Виктора, людей, которые работают на нас, которые зависят от нас. Если из-за этого рухнет королевский стол, что я должен сказать всем пострадавшим? Что ты влюбился? Мне жаль, Лиам, но человек твоего положения не может позволить себе роскошь делать выбор в вакууме…
– Вы оба женились по любви! – Я набрасываюсь на него, сердито огрызаясь и переводя взгляд с одного на другого. – Посмотрите мне в глаза и скажите, что твой брак с Софией, твой брак с Катериной, это не браки по любви? У вас была вторая чертова свадьба, чтобы заявить, как сильно вы любите друг друга, – добавляю я, свирепо глядя на Виктора. – Именно из-за союзов, которые я видел между вами и вашими женами, я осмелился надеяться на что-то лучшее, чем холодный, отстраненный брак без любви, я надеялся на партнерство. Брак, созданный по любви…
– Сирша, хорошая, сильная женщина. – Виктор хмурится. – Она могла бы стать для тебя партнером так же, как София для Луки или Катерина для меня…
– Она не та женщина, которую я люблю.
– Наши браки начинались не по любви, – говорит Лука, и в его голосе появляются нотки раздражения. – Подумай о том, что ты говоришь, Лиам. У меня не было намерения жениться, когда Росси сказал мне, что я должен либо жениться на Софии, либо позволить ему устранить ее. Я был совершенно счастлив, трахаясь по всему Манхэттену и везде еще, где мне довелось побывать. Я всю свою сознательную жизнь дал обещание женщине, на которой никогда не собирался жениться, и мне нравилось быть самым известным и богатым плейбоем Манхэттена. Но мой отец и отец Софии дали обещания. Обещания, которые я должен был выполнять, и я выполнял их из чувства долга. Сначала я не любил Софию, и она не любила меня. Было желание, его было много, но не любовь. Это произошло позже после того, как мы поженились…
– Я не желаю Сиршу, – говорю я категорически. – Не в этом смысле. Я не хочу жениться на ней или трахать ее. Она мне блядь вообще никак.
– Тогда ты чертовски слеп, – прямо говорит Лука. – Я женат, а не умер, Лиам. Сирша великолепна. Ты сделаешь все гораздо, гораздо хуже…
– Она не Ана…
– Ты себя слышишь? – Виктор свирепо смотрит на меня. – Бубнишь о любви и желании, как чертова баба…
– Ты хочешь сказать, что не желал Катерину?
– Конечно, желал. – Виктор фыркает. – Катерина была красива с того дня, как я впервые увидел ее, задолго до того, как я мог жениться на ней. София тоже. Я бы с радостью воспользовался любой из них. София, потомок королевской семьи Братвы по материнской линии, она укрепила бы мое положение в качестве Пахана точно так же, как Сирша укрепит твое. Если бы мой план сработал, я бы забрал Софию, женился на ней, трахнул ее, сделал бы ее матерью моих детей и был бы счастлив сделать это, поскольку использовал этот брак, чтобы захватить территорию Росси.
