Текст книги "Жрец Хаоса. Книга V (СИ)"

Автор книги: М. Борзых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 12

– Фамилия, имя, отчество, – монотонно задавал вопросы совершенно безликий следователь из Охранного отделения, сидящий напротив меня. Бесцветные глаза чуть навыкате, даже не взглянули на меня, когда я вошёл к нему на аудиенцию. Картину нарочитой незначительности дополняли блёклый вид, словно у моли, слегка одутловатое лицо и тёмный костюм без любых знаков отличия. Следователь заполнял артефакторным стилом бумаги, начиная мой допрос.

– Угаров Юрий Викторович, – ответил я, не собираясь качать права. Судя по наблюдениям, остальных членов клуба опрашивали не более четверти часа, а потому я не видел смысла усложнять процесс.

– Возраст?

– Восемнадцать полных лет.

– Аристократический статус?

– Князь.

«Моль» только хмыкнул, но комментировать соотношение возраста и статуса не стал.

– Основной род занятий?

Я слегка опешил от вопроса. А какой род занятий мог быть у аристократа? Прожигатель жизни? Промышленник? Артефактор? Решил ответить нейтрально и максимально правдиво:

– Почётный камер-юнкер Его Императорского Высочества Андрея Алексеевича.

«Моль» отвлёкся от бумаг и тяжело вздохнул, буркнув себе под нос:

– И этот, значит, неприкосновенный… куда ни плюнь, все невиновные…

После совершенного на «Бересту» нападения всех выживших допрашивали по отдельности в самых разных кабинетах, не заляпанных кровью. Их оказалось не так много.

Пока я ждал своей очереди, то узнал, что в большинстве своём члены клуба оказались не робкого десятка и приняли бой против демониц-охотниц. Где-то более успешно, где-то менее успешно, но, насколько я знаю, летальных случаев среди аристократов пока не зафиксировали. Двух молодых аристократов, истративших весь резерв и перешедших в рубку с нападавшими, ещё живыми перенаправили в больницу. А вот среди нимф потери были побольше. Три тела я успел насчитать только пока нас вели по коридорам и собирали в общем зале, чтобы затем по одному вызывать для «сбора свидетельских показаний», а по сути для допроса.

Насколько я мог расслышать из обрывков фраз представителей Охранного отделения, погибло шесть нимф и ещё три оказались серьёзно ранены. Но зато и стараниями Кродхана мы смогли предоставить пять тел демониц в качестве доказательной базы. После смерти с них слетела иллюзия, явив истинный облик. И если в нашей части «подковы» клуба ядром сопротивления стали мы с Железиными, то на противоположной стороне очаг сопротивления образовался вокруг Керимова. Тот тоже умудрился неплохо потрепать демониц, но у него счёт был чуть скромнее, всего три тела.

– Цель визита в загородный клуб «Береста»?

– Встреча с камер-юнкером Его Императорского Высочества Андрея Алексеевича Железиным Никитой Сергеевичем.

– Цель встречи?

– Деловые контакты.

– Как можете объяснить своевременную реакцию на нападение неизвестной организованной преступной группы?

– Я – иллюзионист, – пояснил я. – Когда полуголые девицы в полёте слишком близко приблизились в нашей ложе, почувствовал опасность и акцентировал на них внимание. На разнице рангов заметил проступающие сквозь иллюзию несвойственные девушкам элементы: красную кожу, крылья.

– То есть вы хотите сказать, что ранее не акцентировали внимания на полуголых девицах, плещущихся в бассейне?

– Я хочу сказать, что, пока они плавали где-то там, эстетично извиваясь в пене, это выглядело весьма и весьма приятно, но как только они вцепились в балюстраду нашей ложи, словно мартышки, это вызвало ожидаемую реакцию.

Следователь посмотрел на меня заинтересованно:

– Ну да, логично. А как вы можете объяснить то, что, по свидетельствам очевидцев, неизвестная организованная группа практически не нападала на вас, не представляя для вас опасности, в то время как всем остальным приходилось с ними драться? Более того, в определённый момент вы стали весьма и весьма похожи визуально на самих нападающих.

– Господин следователь, Угаровы – род химерологов. Нам по долгу службы и по родовым магическим особенностям выпало жить бок о бок с весьма странными, страшными и всегда опасными существами. И не просто жить, а договариваться с ними, выстраивать свою иерархию и встраиваться в их иерархию, подчиняя себе. Так вот, для любых тварей, имей они зачатки социальности, всегда более авторитетным является более сильный образчик, экземпляр. А потому, посмотрев на них, я попытался воссоздать иллюзию более страшного, матёрого и кровожадного существа, тем самым заставив их слегка сбавить обороты и спасовать.

Следователь слегка завис, переваривая мой ответ, и постукивал артефакторным стилом по столу. Звук получался глухой, ведь стол был покрыт зелёным сукном и явно использовался для карточных игр.

– Допустим, – произнёс он, – но вы им приказали, и они вас послушались. Как вы это объясните?

– Господин следователь, я не приказывал. Я рычал. Вы когда-нибудь встречались лицом к лицу с медведем в диком лесу, не в зоопарке, а в его естественной среде обитания?

Моль снова прошёлся по мне оценивающим взглядом и отрицательно мотнул головой.

– Так вот, если вы столкнулись лицом к лицу с медведем, можно попытаться резко и очень громко заорать и тем самым спугнуть его, воспользовавшись моментом неожиданности. Я сделал то же самое.

– И вы это всё вспомнили и применили в боевых условиях? – с явным скепсисом воспринял мои объяснения следователь.

– Хочешь жить – ещё и не так раскорячишься, – пожал я плечами.

Сыскарь закончил делать пометки в своём листе бумаги, а после повернул его ко мне.

– Ознакомьтесь, пожалуйста, и поправьте, если есть некоторые неточности.

Лист был разделён на две колонки: в левой были мои показания, в правой – комментарии следователя. Я принялся взглядом пробегаться по строчкам и в целом должен был признать, что ничего сверхординарного, поверх того, что я ему сообщил, в показания вставлено не было. Были лишь некоторые пометки в отдельной графе «Комментарии следователя Охранного отделения», и там уже сам сыскарь добавил свои собственные мысли на сей счёт. Я подписал левую половину страницы размашистой подписью, правая меня не касалась.

Я уже хотел было покинуть допросный кабинет, но неожиданно туда вошёл ещё один представитель Охранного отделения. Он поздоровался со мной кивком головы, а сам передал небольшую записку следователю, беседовавшему до того со мной. Моль прочитал её и обернулся ко мне. Его брови взметнулись в удивлении, он не сумел совладать с эмоциями, выдав себя с головой. Сыскарь обратился ко мне уже более уважительным тоном:

– Юрий Викторович, не могли бы вы пройти с моим коллегой к представителю смежного ведомства на беседу? Это дело исключительно добровольное, и если вы откажетесь, то никто не станет вас задерживать.

Почему-то в памяти всплыла фраза «колхоз – дело добровольное», причём явно с саркастической окраской.

– Ну что ж, послушаем доблестных смежников Охранного ведомства.

Меня провели в очередной кабинет, и выглядел этот кабинет не в пример богаче того, где мы до этого заседали. Внутри находился незнакомец в военной форме, причем он не сидел за столом, а расхаживал из угла в угол, о чём-то размышляя. Об этом свидетельствовала морщинка у него на лбу. Перед тем, как войти, один из сыскарей, который провожал меня, постучал и возвестил: «Ваше превосходительство, князь Угаров принял ваше приглашение». За сим служака откланялся, пропустил меня внутрь и прикрыл за нами дверь.

Ко мне обернулся, я бы сказал, даже не аристократ, хотя, скорее всего, аристократическое достоинство, судя по породистому лицу, испещрённому шрамами, у него имелось. Это был матёрый вояка, который не один год отслужил не то в армии, не то на передовой. На вид ему было где-то около пятидесяти, хотя с учётом существующего магического омолаживания организма вполне могло быть, что он уже и лет восемьдесят разменял. Взгляд у него был цепкий и спокойный; он точно знал, чего он хотел от жизни и от меня в частности. И прежде всего он, в отличие от сыскаря, представился.

– Действительный статский советник Ясенев Василий Николаевич, к вашим услугам.

Он щёлкнул каблуками и указал рукой на два кресла у неизвестно как уцелевшего камина.

– Прошу вас, князь, присаживайтесь. У меня к вам есть непростой разговор, возможно, и некое предложение.

– От которого я не смогу отказаться? – криво улыбнулся я.

– Ну, почему же? Сможете. Но, если рассматривать аристократическое достоинство магов как некую квинтэссенцию служения родине, то с вашим отказом родина много потеряет.

Нормально так. Действительный статский советник зашёл сразу с козырей – в виде чувства патриотизма и долга. Для юноши восемнадцати лет это должно было что-то значить.

Мы же тем временем расселись в кресла, и Ясенев заговорил более предметно.

– Я являюсь главой Отдела магических чрезвычайных ситуаций, ОМЧС. Отдел вневедомственный, чаще всего привлекаемый в качестве консультантов для решения экстраординарных задач как в Тайном сыске, так и в Охранном ведомстве. Армия тоже иногда пользуется нашими услугами.

– И в чём же заключается суть вашей деятельности, если сие не является государственной тайной? – полюбопытствовал я, задав именно тот вопрос, который ожидал от меня Ясенев.

– Тушим магические пожары там, где они возникают, – невесело улыбнулся тот. – Сложно описать специфику нашей деятельности. Проще говоря, мы пытаемся сделать так, чтобы аристократия не вымерла от собственной глупости и не перебила мирных людей в результате собственных, вышедших из-под контроля, экспериментов. У нас на учёте состоят маги с уникальными способностями. С одним из них вы даже знакомы.

– Димитр Потоцкий? – предположил я.

– Всё верно, ваше сиятельство, все верно, Димитр Потоцкий. Привлекаем, как вы понимаете, мы таких специалистов в редких экстраординарных случаях, когда решить вопросы необходимо более тонким путём, а не загнав дивизию и не ударив какими-нибудь крупными калибрами для того, чтобы сравнять к чёртовой матери с землёй проблемные места на карте нашей родины.

– И что вы хотите от меня? – мысленно жалел я, что у Ясенева не было прямолинейности Железина-младшего.

– Я бы предложил вам работу внештатным консультантом со сдельной оплатой. И, поверьте, оплата вас приятно удивит. Империя хорошо платит тем, кто тушит пожар. Риск, правда, тоже весьма велик. Но, и в одиночку в жерло вулкана никто вас отправлять не собирается. Все прекрасно осознают, какой редкости вы маг.

– И какой же? – решил я уточнить на всякий случай.

– Судя по имеющимся у нас данным, у вас имеется способность к резонансу, как и у вашего сиятельного предка. Способность сия, хоть и внеранговая, однако же весьма и весьма действенная как в военном деле, так и в нашем.

'Да, – думал я про себя, – я, конечно, предполагал, что слухи расходятся быстро, но так, чтобы ко мне буквально через пару дней после работы с Тенишевым обратились государевы люди… Весьма любопытный вариант. С другой стороны, им это только плюс в карму, что они отслеживают всевозможные случаи, в том числе и того же Тенишева контролировали.

– Прошу прощения, а с чего вы взяли и сделали соответствующие выводы?

– Ваше сиятельство, я вас прошу… Проблемную, критическую ситуацию с мурзой рода Тенишевых мы также держали на контроле, и в случае, скажем так, неудачного исхода вашего вмешательства были приготовлены маятники для того, чтобы сбросить сразу несколько рангов мурзе. Ибо иметь под боком столицы разъярённую тёмную тварь, не считающуюся с человеческими жизнями, никто не хочет.

– И много маятников припрятано в государстве российском на всякий случай?

– Поверьте, достаточно.

– Тогда почему бы не использовать их для того, чтобы поднять ранги сильным магам и восполнить потерю архимагов?

– Поверьте, именно с этой целью подобные одарённые маги и были… и были привлечены в империю.

Я про себя подумал: не один я такой умный, и, собственно, это тоже радовало. Представляю, правда, в какую копеечку обошлось империи приобретение таких специалистов. Однако же радовало, что и такой вариант был рассмотрен.

– Василий Николаевич, вот никогда не поверю, что по одному эпизоду такое учреждение, как ваше, делает столь опрометчивые выводы.

– Вы правы, Юрий Викторович. Дело в том, что в идеальном состоянии вас бы необходимо было проверить ещё на нескольких эпизодах, в результате которых вы бы заработали либо… нет, мы бы, возможно, лишились нескольких проблем или лишились головной боли с некоторыми чрезвычайными ситуациями. Однако же, во-первых, ваша острота ума, скорость реакции и результативность в этом нападении склонили чашу весов в вашу сторону для того, чтобы я сейчас с вами беседовал. А во-вторых, работа на нас сопровождалась бы для вас в том числе и немалой выгодой.

– Какой же именно, исключая деньги?

– Уж поверьте, нам есть что предложить. Дело в том, что интересующее вас месторождение астролита нынче является той самой магической чрезвычайной ситуацией, и там остановлена добыча искомого вами металла. В связи с этим, чем быстрее мы решим эту проблему, тем быстрее вы получите необходимый вам ресурс, и империя восполнит недостающий, критически важный стратегический запас.

– Вы забегаете наперёд, Василий Николаевич. Никто ещё не дал мне разрешение на получение подобного ресурса. Судя по всему, мне ещё необходимо будет получить оное от Его Императорского Высочества.

– Ну, почему же забегая наперёд? – Василий Николаевич вынул из-за пазухи жестом фокусника бумагу, свёрнутую в трубочку, в которой размашистым почерком принца, уже однажды виденным на его резолюциях на патентных документах, было обозначено:

«В случае решения магической чрезвычайной ситуации на месторождении астролита с помощью князя Угарова Юрия Викторовича выделить долю в добыче для его производственных нужд в размере десяти процентов».

Я мысленно присвистнул. Вот это расщедрились! На такое я действительно даже не мог рассчитывать.

– Ну что ж, если принц сделал мне соответствующий подарок, почему бы и не поработать на благо империи?

Глава 13

По заверениям Ясенева предполагалось, что экспедиция в Попигайский кратер займёт около четырех-пяти дней, большую часть из которых должна была бы занимать дорога. Согласившись на посещение редкого месторождения, я отправился домой предупредить бабушку о том, что пропаду на несколько дней. Не хотелось бы, чтобы они с Эльзой переживали. К тому же я беспокоился за сохранность самой Эльзы из-за появления её папаши. Я не хотел оставлять её беззащитной под ударом. Отдав указания Алексею об усилении охраны княжны, я отдельно пообщался со сестриными браслетами-змейками, приказав бить на поражение, если нерадивый папаша ещё раз приблизится и будет пугать либо шантажировать Эльзу. В конце концов, это мои создания, и на Эльзу в случае убийства этого гада проклятие лечь не должно.

Бабушка мою информацию о путешествии в Попигайский кратер восприняла спокойно, я бы сказал, что даже в какой-то мере позитивно. Порадовало её и то, что я решил взять с собой химер.

– Конечно, бери! Какие вопросы? Хотя зачем тебе их брать, если ты в состоянии создать их иллюзии сам? – хмыкнула она. – Но в любом случае пригодятся. Мало ли, кого-то придётся вытаскивать. В конце концов, резерв не резиновый, и настоящие химеры могут пригодиться.

Здесь я был с ней абсолютно согласен. Создать подкрепление я мог в любой момент, но наши химеры – это всё-таки постоянная и проверенная единица для спасательных операций. Ведь бабушка частенько занималась на поле боя именно эвакуационными операциями, вытаскивая раненых. Посему просто наплевать на подобный опыт было бы преступно как минимум.

Кроме того, княгиня сообщила, что Алиса Тенишева, она же Анхальт-Цербстская, уже познакомилась с нашей Эльзой, и они вместе под руководством княгини взялись за организацию приёма. Как раз-таки недели будет достаточно для того, чтобы разослать всем приглашения и всё подготовить на высшем уровне. Средства, полученные от Тенишевых за помощь мурзе, как нельзя лучше пригодились для этих целей. Более того, прежде чем я отправился собираться в экспедицию за астролитом, бабушка успела вручить мне пачку пригласительных, которые мне необходимо было подписать собственноручно. Всё-таки аристократический этикет накладывал некоторые обязательства. Хотелось мне того или нет, но приглашения на званый ужин в честь моего возглавления рода я обязан был подписать лично. И пусть всё остальное будет написано каллиграфическим почерком секретаря, но подпись неизменно должна была быть моей. Поэтому, прежде чем паковать всё необходимое для путешествия, я занялся канцелярской рутинной работой.

Однако же самому сбором заниматься мне не пришлось. Сообщив Константину Платоновичу о своей отлучке на четыре-пять дней в рамках экспедиции в Попигайский кратер, я спустя пару часов получил вещмешок со всем необходимым. Причём мне даже стало интересно, что же находилось внутри. Всесезонная палатка, теплоизолирующий коврик, малая сапёрная лопатка, маскировочные халаты, индивидуальная аптечка, тенты для укрытия, индивидуальные рационы питания из расчёта на четыре-пять дней, а то и на неделю, если попробовать растянуть, водонепроницаемые мешки для упаковки вещей – всё это относилось мною к весьма полезным вещам. Там же отыскались перчатки без пальцев, лицевые платки, верёвки, упрощённые системы очистки воды, кружка, фляжки и даже термотаблетки для разогрева рациона и кипячения воды. Комплект сменного белья и влаго– ветронепроницаемая форма тоже были не лишними. Откуда-то я знал, что всё выбранное Константином Платоновичем идеально соответствовало полутуристическому-полувоенному выходу в поле, посему, перепроверив, похвалил его за предусмотрительность.

Одев комплект формы, похожий на тот, что лежал у меня в запасе, я отправился в порт.

* * *

Военный воздушный порт и гражданский воздушный порт столицы располагались в противоположных её концах. К месту отправки я прибыл за полчаса, тем более что Ясенев предупреждал, что на входе мне понадобится предоставить пропуск. С учётом того, что в пропуске стояла отметка «с сопровождающими существами», проблем у меня не возникло. Моё прибытие с десятком химер вояки на КПП в воздушной порту восприняли спокойно и с пониманием. Проверив пропуск, выписанный Ясеневым на моё имя, и сверив его с собственными документами, пересчитав моих химер, они кивнули и пропустили нас внутрь.

– Одна просьба, Юрий Николаевич, – обратился ко мне старший по смене, – не могли бы вы на место погрузки отправиться по земле, а не по воздуху? Всё же особый режимный объект. Здесь одновременно столько взлётов и посадок происходит, что ваше сопровождение может создать проблемы.

– Не вижу проблемы, – внял я просьбе охраны и передал соответствующие указания химерам. В экспедицию я взял с собой десяток крылогривов, всё-таки мобильность у них была повыше, чем у всевозможных паучков. К тому же при необходимости паучков я создать мог и сам, а крылогривы в случае чего имели большую грузоподъёмность в части выноса раненых.

Химеры построились за мной в две колонны и топали, чеканя шаг. Выглядело это, конечно, несколько комично, как будто бы я шёл во главе парада. Все, кто нас видели, не могли не обратить внимание на подобную процессию. При этом в воздушном порту постоянно сновали толпы людей в военной форме с тележками, чемоданами, всевозможными тюками, но практически на всем багаже стояла имперская маркировка феникса с распахнутыми крыльями. Там же, на КПП, мне подсказали, к какому причалу необходимо было отправиться для погрузки; это был причал номер восемь, дирижабль под названием «Ветер».

Когда я увидел дирижабль, в котором мне предстояло отправляться в Попигайскую котловину, вопросы про комфортабельное перемещение мигом отпали сами собой. Да и название заиграло новыми красками. Создавалось ощущение, что внутри воздушного судна и правда гулял ветер сквозь прорехи во фюзеляже.

Дирижабль был старенький и потрёпанный; про такие говорят, что их должны бы давным-давно списать, но его подшаманили местные умельцы из артефакторов и механикусов и оставили в строю. Выглядел он неказисто, был маленьким, но даже мне установленные на нём магические форсированные двигатели казались чрезмерно большими. Но кто я такой, чтобы судить о комплектации воздушного судна? К артефакторике я имел очень опосредованное отношение, чтобы судить о таких вещах.

Мы ещё не успели дойти до «Ветра», когда к нам навстречу от причальной мачты выдвинулся кто-то из армейских, причём в камуфляже и с планшетом в руках. Вояка до этого костерил кого-то, загружающего в трюм паллеты с оборудованием, оружием и прочим. Увидев меня, он отреагировал, скривившись:

– Какого чёрта этот зверинец делает на лётном поле? Кто сюда гражданских допустил?

– Князь Юрий Викторович Угаров, внештатный консультант отдела магических чрезвычайных ситуаций, прибыл по приглашению действительного тайного советника Ясенева Василия Николаевича. С кем имею честь общаться?

– Командир отряда быстрого реагирования ОМЧС Ве́тлов Иван Петрович, – процедил тот ещё более недовольным тоном. – Вы поступаете под моё начало и будете выполнять всё, что я вам прикажу. Я скажу «дышать» – будете дышать. Прикажу не дышать – будете держаться, синеть и не дышать. Скажу упасть – упадёте…

– Командир, я всё понял, – прервал я поток вполне понятных ассоциаций и Ветлова, сокращая время словесного недержания.

– Нет, нихрена вы не поняли, князь, – тут же побагровел от прилившей к лицу крови командир. – Мы летим в такую задницу, в которой я обязан вас сохранить любыми средствами. Поэтому, если вы будете мне мешать, я вас к чёртовой матери вырублю и вытащу из любой жопы любой приемлемой для меня ценой. В любом состоянии. Но вам это состояние не понравится. Мало нам было гражданских, так нам ещё теперь и детей подсовывать стали, – сплюнул тот чуть в сторону.

Я взирал на Ветлова и думал, что он мне кого-то напоминает. Некие фамильные черты в нём проглядывали. Но вот только кого – хороший вопрос. То ли это кто-то из Ветровых, хотя я таковых даже и не припомню; мог быть как вариант кто-то из Светловых, из бастардов. Если взять во внимание, что сам я был до поры до времени Юрием Гаровым, а не Угаровым, а этот Ветлов… возможно, просто изменение ударения. Но, изменив зрение на магическое, я не увидел ни крошки света в его ауре. Там темным-темно клубилась тьма, будто я смотрел на одного из представителей рода Тенишевых, как минимум. От созерцания ауры Ветлова меня отвлёк пробегавший мимо армеец, остановившийся перед командиром и начавший ему о чём-то докладывать.

Коротко отчитавшись, он обернулся ко мне и хмыкнул:

– О, Лучик, у нас пополнение?

Я не удержался и хмыкнул. Это же у кого такое чувство юмора, обозвать тёмного «Лучиком»? Между тем Ветлов посчитал нужным ответить:

– Это князь Угаров, на эту операцию летит с нами в качестве консультанта.

Заметив мою совершенно неприкрытую ухмылку, новенький тут же отреагировал:

– Ой, да бросьте, князь. Если вы рассчитываете в этом выезде иметь позывной «Князь», то я вас очень сильно разочарую. У Ясеня очень спорное чувство юмора, поэтому князем вам не быть ни при каких обстоятельствах.

Теперь-то стало понятно, у кого настолько специфическое чувство юмора. Оказывается, это здесь Ясенев развлекался, давая позывные своим людям.

Нет, в целом возмущения Ветлова были понятны, ведь он, давным-давно служащий армеец, видел перед собой юнца, даже не закончившего академию, которого ещё и должен был не просто сопроводить в эпицентр некой магической аномалии, но и при этом вернуть его живым и здоровым обратно. Это явно не доставляло ему радости, особенно с учётом того, какие среди аристократической молодёжи попадались экземпляры: бестолковые, наглые и нихрена не слушающиеся приказов.

Сделав скидку на опыт взаимодействия Ветлова с подобными экземплярами, я выдержал взгляд Лучика и всё же спокойно ответил:

– Иван Петрович, как минимум я знаю, что такое приказы, ведь моя бабка – боевой архимаг. Кроме того, химеры со мной прибыли не для красоты. В случае непредвиденных обстоятельств внутри магической аномалии вы можете рассчитывать на помощь в эвакуации раненых. За сим надеюсь на плодотворное сотрудничество. Честь имею.

Я развернулся и пошёл в трюм дирижабля, и благодаря чуткому слуху горга услышал, как весёлый боец обращался к Лучику:

– Вань, может, ты зря на него так наехал? Вроде бы нормальный парень, да и десятком химер одновременно управлять – то ещё удовольствие. А если уж он кого-то из раненых сможет вытащить, то и вовсе можно будет медаль на грудь вешать.

– Веник, шанс нарваться на адеквата в аристократическом гадюшнике настолько мизерен, что число для него ещё не придумали. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Большинство из них цены не могут сложить своему имени и возможностям, а сами ни черта не умеют, да и не учились, нихрена! Может быть, что-то на домашнем обучении по верхам нахватались. А мне теперь жопу такому прикрывать. И на кой-только Ясень его тащит в эпицентр?

– То нам неведомо, Ваня, но, если он его тащит, значит, есть соответствующие мысли, как его использовать. Ясень ещё ни одного абсолютно бесполезного консультанта в эпицентр не тянул.

* * *

Пришлось ещё какое-то время потратить на размещение химер в трюме. Хоть их и был всего десяток, но кто-то не очень умный предложил засунуть их в клетки. Благо, удалось уверить, что химеры не просто не полетят в клетках, но и беспрекословно меня слушаются: если я скажу весь полёт сидеть и никоим образом никого не трогать, ничего не потрошить и так далее, – они будут сидеть. В итоге под мою ответственность химерам разрешили улечься в одном углу, не занятом тюками и паллетами с грузом.

Ещё меня предупредили, что лететь до Попигайского кратера примерно пятнадцать–семнадцать часов в зависимости от погодных условий, и уточнили, необходимо ли будет за это время еда и вода для моих химер. Я пообщался с ними и получил эмоциональный отклик, что, в принципе, это в пределах их нормы в плане диеты и отсутствия воды, но после они бы попросили выпустить их на охоту часа на два-три.

Ещё один вопрос касался справления естественных надобностей. Проще говоря, армейцы сильно переживали, что мои химеры не засрали им весь трюм в полёте. Никому не хотелось потом разгружать груз по уши в дерьме. Для этого химерам поставили огромный ящик, засыпанный песком, поскольку они у меня дамы и господа культурные и дела свои готовы были делать, как кошки, не оставляя за собой следов. Всё-таки Олег Ольгердович вымуштровал их просто отлично. Химеры были на удивление послушными и абсолютно адекватными.

– Это ж надо, – крякнул один из грузчиков. – Посмотришь так – ну, прямо как будто понимают всё и слушают вас. Как будто и душа у них есть и разума зачатки.

– Да, так и есть на самом деле, – с улыбкой ответил я, поглаживая по шее одного из крылогривов. – Разум ведь может находиться внутри разной формы, совсем не обязательно она человеческая. А если мы верим в фамильяров и их разумность, то почему химеры не могут обладать частичной разумностью? Они у меня умницы, послушницы, поэтому проблем вам не доставят.

После ревнивых взглядов остальных химер пришлось и их погладить, прежде чем отправиться на пассажирскую палубу.

* * *

Да, как-то не так я себе представлял пассажирскую палубу. Представлялись мне, если не каюты особого комфорт-класса, то хотя бы просто индивидуальные закутки с койками или гамаками, как на суднах. Но реальность оказалась несколько суровой. Для начала, здесь была не палуба, а отсек. Судя по всему, дирижабль был десантного класса и включал в себя не более тридцати–сорока человек для мобильной высадки; именно потому и имел столь потрёпанный вид. Боевые вылеты никого не красили. И здесь об индивидуальных каютах не могло быть и речи.

Узнав моё имя на входе, один из матросов препроводил меня к месту, которое чем-то напоминало самое обычное кожаное кресло, но с отличием лишь в той части, что у местного сидения имелись два ремня, удерживающих меня крест-накрест в процессе полёта.

– А багаж где можно разместить? – поинтересовался я у того же матроса.

Сначала тот скривился, а потом, увидев у меня за плечами армейский тактический рюкзак, даже просветлел лицом:

– О, ваша светлость, удивили! Приятно удивили. Здесь под креслом имеется ниша, как раз-таки по размеру подходящая. Если б какой-то чемодан с собой тащили из крукодиловой кожи, хрен бы мы его туда зафинтилили, а так – ничего, в аккурат под вещмешок делалась. Порадовали, порадовали.

Уместив таким образом свои вещи, я уселся в кресло и ожидал, пока все остальные также займут свои места. Взлёт, судя по моим карманным часам, должен был состояться через четверть часа, и чем ближе он был, тем активнее перемещались по салону матросы, и тем громче фонтанировали криком и матом в дуэте капитан дирижабля и Ветлов. Я даже в пассажирском отсеке слышал их матерные посылы, придающие ускорение нерасторопным бойцам. А потом послышались крики ещё неких тварей, отдалённо напоминавшие крики орлов, на которых когда-то прилетали к нам Волошины.

«Неужто кто-то ещё пожаловал с собственными подопечными?» – подумалось мне.

Я переключился на зрение химер, и действительно увидел, как в трюм загружали с десяток орлов, весьма и весьма похожих на тех, которые использовали Волошины. Орлы сторонились моих красавцев, а потому добровольно пошли в клетку, заранее приготовленную для моих химер. При этом крылогривы смотрели на них с толикой превосходства, дескать: «Мы – свободные птицы, а вас – вон, как зверюг в клетку запихнули».

Спустя пять минут я услышал тяжёлые шаги, и следом в десантном отсеке появился никто иной, как Клим Волошин, которого совсем недавно я вытаскивал с того света.

Тот хозяйским взглядом окинул ряд кресел, а потом его взгляд остановился на мне и даже несколько просиял.

– Юрий Викторович! Рад вас видеть. Мне не довелось лично вас поблагодарить за решение внештатной ситуации в нашем роду, поэтому даже рад, что мы с вами вместе будем участвовать в одной операции.

– Знать бы ещё, в какой, – хмыкнул я. – Я также рад видеть вас, Клим Агоевич, в добром здравии. Насколько знаю, задуманное вами отчасти всё же удалось, – намекнул я ему на поднятие ранга.

Тот улыбнулся:

– Хоть так. Теперь думать буду, каким образом повторно на подобное самоубийственное мероприятие идти. Всё-таки план бытия уж больно перспективный, сами видели.

– Да, видел, как не видеть.

– Может быть, мы с вами заключим некий договор, – осторожно начал Волошин, – наш род не останется в долгу, если вы будете меня страховать во время попыток приручения этих тварей.

Я задумался. Нет, в целом можно было подстраховать, а вопросы сумм и времени, как говорится, можно обсудить.