Текст книги "Жрец Хаоса. Книга V (СИ)"

Автор книги: М. Борзых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 17

«Убью суку!» – были мои первые мысли, когда я приходил в себя. Ощущения, откровенно говоря, так себе. Состояние будто по мне табуном пробежались мои же химеры или стадо панголинов-гигантов, а потом оставили умирать где-нибудь под кустиком. Под особо морозным заснеженным кустиком. Его я рассмотрел, продрав глаза и раздвинув в стороны перья на крыле у одного из крылогривов. Однако же, как ни пытался я сообразить, где нахожусь, ни черта не выходило. Хорошо, хоть холода я не чувствовал, наоборот, мне было очень и очень тепло. Отсутствие же любых признаков человеческой деятельности намекало, что я ни разу не в рабочем посёлке.

А ведь телепортироваться от летящих гранат я пытался именно туда. Да только что-то пошло не так и вместо телепортации я открыл арку, которая и выжрала и без того мой вечно пустой резерв. Хотя мне отчего-то казалось перед потерей сознания, что точка открытия определилась верно.

Я заворочался. Вокруг тут же зашевелились химеры. Я потянулся по связи к ним. Весь десяток был рядом. Крылогривы грели меня собственными телами, не давая замёрзнуть. А ещё, стоило мне прийти в себя, они показали мне следующее: троих бойцов, непричастных к взрыву, они отнесли до края Попигайского кратера и оставили по ту сторону от аномалии с вещмешками, а вот четвёртого, бросавшего гранаты и едва не убившего меня, химеры без церемоний убили.

Они в моменте так испугались за моё состояние, что защищали своего создателя любой ценой, словно дети своих родителей. А посему где-то там, недалеко от оставшегося, что удивительно, целым иномирного артефакта и источника аномалии, валялся растерзанный человеческий труп.

Я поблагодарил химер за помощь и защиту, внутренне сетуя, что допросить убийцу теперь не получится. Ну да и хер с ним. Зато к Попигайским у меня внезапно появились вопросы. Это был их человек.

Тем временем сам я, судя по пояснению химер, находился ни черта не в рабочем посёлке. Вернув из аномалии троицу невиновных бойцов, химеры вернулись ко мне и после унесли моё бессознательное тело в противоположную сторону от рабочего посёлка, здраво рассудив, что там меня искать не будут, а значит и добить меня будет сложнее.

Я снова послал волну благодарности своим созданиям за их заботу. В целом, я себя чувствовал херово, но не смертельно. Отчасти спасла шкура горга, которая теперь радовала меня весёленькой розовой расцветкой чешуек, но отчего-то не исчезла, когда я потерял сознание.

С другой стороны, радуга у нас в поместье двое суток продержалась вообще без моего вмешательства, так что, скорее всего, расход силы на шкуру был совсем маленьким, вот и не спала.

Лёжа в тёплом гнезде из собственных химер, я вдруг погрузился в блаженное спокойствие. Я жив, мои химеры рядом со мной. А с остальным мы справимся. Падал беленький снежок, где-то высоко в небе мелькали всполохи серебристого цвета, отчасти напоминая мерцание северного сияния. Кроме того, было очень тихо, настолько тихо, что я невольно услышал голоса. Это были голоса женские, один более взрослый, а другой будто бы детский. Их тут быть никак не могло.

– Мам, почему люди убивают друг друга? Они же вроде бы были вместе прошлый раз.

– Не знаю, дочь. У них всё не так, как у нас. Возможно, борьба за власть, ресурсы либо личная неприязнь.

– А почему не честный бой, как это принято у нас? – продолжала допытываться малышка.

– Потому что в честном бою, скорее всего, тот мерзавец проиграл бы. Поэтому использовал нечестные методы.

Судя по всему, неизвестные обсуждали нападение на меня.

– Мам, а он точно не тот, кто нам нужен?

– Точно, дочь, точно. К сожалению, первостихия рассвета выпила его до самого донышка. Это ещё хорошо, что летучие твари смогли отнести его как можно дальше от эпицентра. Там влияние первостихии значительно слабее и не так отравляет его. Как только придёт в сознание, мы проводим его за границу. А пока покараулим, чтобы его не сожрали здесь заживо. А то бродят тут всякие медведи голодные.

Информации было много, и большая её часть была далека от понимания. Но уж точно я никогда не слышал про первостихию рассвета. Это что ещё за сила такая? Откуда? И похоже, меня искали оборотни. Ну или в кратер забрели самые настоящие медведи.

– Мам, а почему он такой страшненький? Он же был на нас похож в первый раз, только лысый, а потом покрылся весь чешуйками, как та змея, помнишь, которую убила тётя Кирана?

Так, стоп. Это меня шестилапые гориллы что ли обсуждают? Если я для них лысый. Их две? Мама с детёнышем? Нет, тогда понятно почему нас вышвырнули вон. Самки любых существ становятся агрессивными, если видят гипотетическую опасность для своих детей. А что за змея, убитая тётей Кираной? Какого хера они вообще как разумные общаются?

Я сам себе едва не дал мысленную затрещину, чтобы мозги встали на место. Сам же недавно объяснял в трюме дирижабля грузчику, что разум и сознание могут крыться не только в человеческом теле. Да и горг мой тоже был разумный. Они одного вида, выходит?

– Мако, нельзя называть существ страшненькими только потому, что они не похожи на нас, – воспитывала малышку мама. – Может у него мама – человек, а папа – из эргов, или он маленький и ещё не освоил полную звериную форму, как ты человеческую.

Твою мать! Они ещё и людьми могут становиться⁈ Эрги! Вот как они называют себя! Это какой-то особый вид оборотней? Или нечто совсем иное… Как бы-то ни было, но интерес оказался сильнее чувства самосохранения. Из того, что я слышал, опасность мне не грозила потому мне дико захотелось познакомиться с этими существами.

Дав команду химерам не вмешиваться, я выбрался из-под крыла крылогрива и попытался сориентироваться, откуда была слышна речь. Однако вокруг стояла всё та же тишина. Тогда я рискнул и заговорил:

– Прошу прощения, дамы! Я случайно подслушал ваш разговор и очень хотел бы познакомиться лично с такими удивительными созданиями, как вы!

– Мам! А как он мог нас услышать⁈ – где-то совсем рядом пискнула малышка.

Справа от нас заколыхались разлапистые ветви ели, сбрасывая с себя снежные шапки. Сквозь иголки на меня уставились два оранжевых глаза.

– Не пугайтесь, прошу вас! У меня был друг, как вы! Он умирал от болезни, но силой своей души излечил меня от страшных ран. Благодаря ему я перестал быть калекой. Наверное, поэтому я так странно для вас выгляжу и, вероятно, могу слышать и понимать вас!

– Кто? Как он выглядел?

Ветви ели разошлись в стороны и теперь я увидел сидящую у подножия дерева гориллу, удерживающую на руках свою шуструю малышку.

«Войд, твой выход», – обратился я к непривычно молчаливому в этой экспедиции спутнику.

Астральная проекция горга уверенно вышагивала по снегу, красуясь перед гориллой. Пусть в размерах он был скромнее эрги, но чешуйчатая шкура, острые клыки и когтистые лапы делали его сложным противником.

– Красавец… Скорее всего уровня третьего-четвертого был, не успел научиться обороту, – со вздохом признала горилла. – Но как ты его…

– Это не я, – пришлось честно признаться, – он сам каким-то образом сумел организовать симбиоз своей души с моим телом и душой.

– Ты выпил его макр? – нахмурилась горилла, и в её голосе зазвучала неявная угроза.

– Я ничего не пил, он окатил меня своей кровью, когда вспорол себе горло, показал свою прошлую жизнь, а потом вынул какой-то камень из себя и воткнул мне его в изуродованное колено на прощание.

Горилла или эрга молчала, наверное, целую минуту, обдумывая услышанное.

– Хороший ты человек, – горилла неожиданно успокоилась и упустила свою маленькую копию из виду. Малышка тут же спрыгнула с рук и рванула к моим химерами, но пока всего лишь кружила вокруг них, разглядывая. – Эрг нашёл в тебе перерождение, твои питомцы тебя ценой жизни готовы защищать и наказывать твоих обидчиков. Жаль, что ты не тот, кого мы ищем…

– Дяденька, а можно меня один из них покатает⁈ Ну пожалуйста! – маленькая горилла смотрела на меня оранжевыми глазками и усиленно моргала, будто надеясь взлететь.

– Если твоя мама разрешит, – решил я проявить благоразумие.

– Если твоим питомцам Мако не в тягость, то пусть, – усмехнулась эрга.

И пока Мако взобралась на одну из химер и та, получив от меня разрешение, взмыла в воздух покатать малышку, мы остались с её мамой побеседовать.

Я уселся на крылогрива, ибо без их тепла зад у меня успел уже покрыться изморозью от местной холодины.

– Простите, если задам некорректный вопрос, а кого вы здесь ищете?

Горилла колебалась всего несколько секунд, пока наблюдала, как заливисто хохотала её дочь верхом на химере в небе.

– Одна наша хорошая подруга потеряла племянника. Его мы и ищем.

– Но почему вы ищете его здесь? Здесь вокруг людей практически и нет… Не считая местного рудника, рабочего поселка и резиденции одного аристократического рода.

– Думаете, мы выбираем? – невесело хмыкнула горилла совсем по-человечески. – Нет, выбирает ретранслятор. Он хранит первостихию их рода и должен притянуть сюда нужное существо.

– И какой критерий поиска? Внешность? Возраст? Магические силы? Хоть что-то⁈ Может, мы сможем вам помочь?

– Всё, что ты перечислил неважно. Важно то, что первостихия рассвета, исходящая из ретранслятора, не должна ему вредить.

– М-да… пока она среди наших не вредила только неодарённым, – честно признался я.

– Исключено, там такая магическая наследственность, что неодарённым он просто не может быть.

Мы молчали с эргой. Она думала о чем-то своём, я же… размышлял как бы вежливо поинтересоваться, сколько продлится их поисковая экспедиция.

– Ещё три дня, – неожиданно получил я ответ на свой вопрос. А заметив моё удивление, эрга добавила: – Ты как детёныш эрга, – по-доброму улыбнулась горилла, – слишком громко думаешь.

– Срок зависит от чего-то конкретного?

– Да, от скорости потока в Реке Времени. Мы и к вам-то попали случайно, шли в совершенно иное место, но раз уж промахнулись, решили проверить и этот мир.

У меня ум за разум заходил, когда я пытался разобраться в ответах эрги. Но, признаться, общаться с ней было интересно.

– Река Времени – это что?

– Говорю же, как детёныш! Вопросами сыплешь, как моя Мако! – горилла, не стесняясь, подшучивала надо мной. – Видишь в небе россыпь душ, летящих к своему перерождению? – эрга указала пальцем в небо, в место, где над куполом раскинулся на полнеба Млечный путь. – Это и есть Река Времени. Оттуда мы пришли, туда и уйдём через три дня.

Она зябко повела плечами.

– Я вообще не понимаю, как вы здесь живёте. Не мир, а огрызок какой-то. Магический фон напоминает сыр с дырками. Даже нам, эргам, и то тяжело здесь. Как будто воздуха не хватает.

М-да, как точно описала эрга состояние нашего магического фона. Выходит, проплешина без магии на Алаиде не единственная.

– Я могу вам чем-то помочь? Пока вы ещё здесь?

Не знаю почему, но мне захотелось хоть как-то навести мосты сотрудничества с этими удивительными существами.

– Если сможешь уговорить людей не отправлять к нам вооружённые группы, то поможешь. Мы ведь никого не трогали, всех обессиливших выносили за пределы аномалии, а потом две группы пришли и попытались силой захватить меня и мою дочь не то для зверинца. Не то для опытов.

Мне не нужно было объяснять, что ни один из бойцов этих групп аномалию не покинул.

– Я попробую, – кивнул я. – Но вдруг отыщется ваша пропажа? Как быть?

– Не препятствуйте входу. Пусть входят, но без оружия.

Я кивнул.

В этот момент химера мягко приземлилась рядом со мной и позволила маленькой Мако спуститься по крылу в сугроб, как с горки.

– Мама! Это было так!.. Это было так!.. У меня нет слов! Я летала! Я хочу себе крылья! Мам, а у меня могут ещё вырасти крылья⁈

Малышка тараторила без умолку, буквально фонтанируя эмоциями.

– Мако, где твои манеры? – мягко пожурила горилла свою дочурку. – Что нужно сказать после полётов?

Малышка нахмурилась, о чем-то раздумывая, а потом выдала:

– Дядя, а можно я ещё полетаю?

Я едва сдерживался, чтобы не заржать от детской непосредственности. Оказывается, она присуща не только человеческим детёнышам.

– Мако! – делано возмутилась эрга.

Ребёнок понуро опустил голову и пробубнил:

– Спасибо, дядя, что разрешили мне полетать. Спасибо, птичка-лев, что покатала меня. Приходите к нам ещё в гости, пожалуйста, пока мы здесь!

Эрга покачала головой, глядя на дочь-непоседу. Я же не смог устоять перед такой просьбой. В конце концов, может быть я вообще больше в жизни не встречу живых эргов. Нужно пользоваться случаем.

– Приду, малышка. Обязательно приду, – пообещал я, и мои слова утонули в счастливом деском визге.

Глава 18

Действительный статский советник и, по совместительству, начальник отдела магических чрезвычайных ситуаций, Ясенев Василий Николаевич напряжённо размышлял, расхаживая из угла в угол не небольшому кабинету, выделенному ему в поместье Попигайских.

Пригласил на свою голову консультанта. Нет, он ни капли не жалел в том, что сделал свой выбор в отношении князя Угарова, парень отличался удивительной интуицией и скоростью реакции в изменяемых сложных боевых условиях, чем немало поспособствовал спасению и эвакуации предыдущей группы из рабочего посёлка. Казалось логичным дать под его руководство ещё четверых вояк для обследования местности. Всё-таки Василий Николаевич надеялся, что Угаров обнаружит дрянь, ставшую причиной возникновения аномалии, и сможет своим собственным резонансом её изничтожить. По заверениям оставшихся в живых троих свидетелей именно так всё и происходило. Чего Ясенев не мог предположить и предугадать, так это того, что один из магически неодарённых добровольцев со стороны Попигайских вдруг попытается убить князя Угарова.

По свидетельствам очевидцев, он так и не понял, удалось ли задуманное убийце или нет, но совершенно точно знал, что химеры растерзали обидчика князя. Из ошмётков тела и оборотни не регенерировали, не говоря уже о неодарённых. Но чем мог перейти дорогу старому вояке князь Угаров, который доселе с Попигайскими вообще не имел никаких дел? Чем боги не шутят, Ясенев даже проверил ветерана на связь с Орденом Святой Длани, зная о существующих противоречиях между Угаровым и Орденом, но нет. Ветеран никогда не состоял в Ордене, более того, не был его прихожанином и в целом не особо интересовался религиозными культами. Семьи у него не было, в близкой родне числился лишь племянник, которого недавно перевезли в Москву на лечение. У парня неудачно прошла магическая инициация, и имелись проблемы с энергетическими каналами и резервом.

Почему подобным образом мог поступить ветеран гвардии Попигайских, никто не догадывался. Своими мыслями он не делился, считался замкнутым, а сам глава рода Попигайских открещивался от каких-либо связей с покушением.

Сам же Василий Николаевич предполагал вероятную причину. До Попигайских могла дойти информация о том, что князю Угарову посулили десять процентов от валовой добычи астролита для собственных нужд, если он решит вопрос с аномалией. Могло ли это означать уменьшение выручки конкретно для Попигайских?

В теории, нет. Ведь закупка астролита происходила по фиксированной государственной цене. Но на практике… Это могло означать несколько иное: что десять процентов, уходящих вчёрную по совершенно другим ценам и проходящих через Железиных, теперь должны были продаваться конкретно Угаровым. И проблема была, наверное, даже не столько в этом, сколько в том, что Попигайские, вероятно, имели процент с незаконного оборота и сейчас терять этот процент не хотели. С другой стороны, Попигайский не был идиотом для того, чтобы уничтожать курицу, которая могла спасти его золотоносный курятник, а посему нелогичным был подрыв именно сейчас, до того, как аномалия была уничтожена. Вот если бы Угарова убили после того, как аномалия исчезла, тогда всё было бы в рамках теории.

Причём сам Попигайский, его тёзка Василий Васильевич, так и сказал самому Ясеневу, не стесняясь в выражениях:

– Я ещё та тварь меркантильная, даже не отрицаю. Но убивать князя до решения проблемы было бы верхом идиотизма. А в связи с работой на военное ведомство у меня в наличии ещё и нездоровая паранойя. Теперь буду искать не хуже вас, кто мог меня подставить.

Доля правды в словах хозяина усадьбы имелась к Попигайскому доверия более не было. С ближайших окрестных земель на помощь были перекинуты оборотни. В основном это были местные крупные оборотни из якутских стойбищ, чаще всего медведи, реже полярные волки и песцы. В обращённом состоянии они пересекли границу кратера и искали князя. После того как химеры вернули ни в чём не виновных бойцов за пределы аномалии, где их ожидали связные, химер больше никто не видел. Ясенев надеялся, что они оставались вместе со своим хозяином где-то на территории аномалии. На месте этих полуразумных созданий, он бы тоже не вывозил князя к людям после такого вероломного удара в спину. Если Угарова посекло осколками, то времени на его поиски оставалось ещё меньше. Но где-то же химеры должны были спрятать своего хозяина? Именно это место и пытались отыскать белые медведи. Чувствуя кровь за двадцать-тридцать километров, они утверждали, что в кратере фонит смертью лишь одного человека. И это было единственной хорошей новостью.

Остальные были откровенно погаными. Оборотней забрасывали с разных сторон, но шестирукая обезьяна без устали вышвыривая крупных хищников за пределы кратера. Либо она была не одна. Скорость перемещения гориллы по кратеру была запредельной, но медведи божились, что их выдворяла всегда одна и та же особь, осторожно оберегая свою территорию от посягательств другого вида. Такое деликатное поведение в большей степени как раз-таки и вводило в затруднения Ясенева, ведь если бы горилла вела себя как обычный хищник, у начальника ОМЧС бы не было моральной дилеммы. В конце концов, просто взорвали всё к чёртовой матери. А так, поскольку прямого конфликта не было, а было лишь вежливое выдворение за пределы своего ареала, то приходилось подозревать наличие разума у этих существ.

Наличие разума предполагало, что с этими существами можно было попытаться договориться. Добычу астролита никто не отменял, и если для этого придётся договориться с иномирными гориллами, то это не самый плохой вариант.

Но всё это необходимо было делать уже после того, как обнаружится либо тело, либо сам Угаров. И медведи продолжали искать, более того, прочёсывая квадрат за квадратом и пытаясь входить с разных сторон, медведи сталкивались с тем, что в одних местах им давали возможность пройти достаточно глубоко, а в других местах их вышвыривали практически сразу после пересечения неких отметок защитного магического щита. Потому по общим признакам можно было сделать вывод, что Угаров находится не в ближайшей к Попигайским границе кратера, а на дальней. Но это была лишь теория. На деле её проверить не давала снежная горилла.

От размышлений его отвлёк шум во дворе усадьбы Попигайских. Выглянув в окно, Василий Николаевич увидел, как там приземляется десяток химер, и с одной из них спускается, хоть и бледный до синевы, но с каким-то странным розоватым отливом, князь Угаров. Спускался он уже в своём человеческом обличии, однако же взгляд его не предвещал ничего хорошего. Ясенев решил перехватить Угарова до того, как тот наломает дров с Попигайскими.

* * *

Обратно в резиденцию Попигайских я возвращался с двойственными чувствами. С одной стороны, хотелось попросту набить морду главе рода Попигайских за то, что подсунули мне такую жирную свинью в виде ветерана, пытавшегося меня убить. С другой стороны, если размышлять здраво, вообще не факт, что дело было именно в Попигайских. У меня же, кроме Попигайских, имелись некоторые счёты ещё и с Орденом, а неодарённый боевик вполне мог иметь с Орденом какие-либо связи. Поэтому идти и сразу предъявлять претензии я не стал, поставив в приоритете разговор с Ясеневым о том, чтобы перестали отправлять в кратер мобильные вооружённые группы.

Но стоило мне приземлиться во внутреннем дворе усадьбы Попигайских, как мне навстречу тут же вылетел сперва Лучик, а за ним и Ясенев. Смотрели они на меня аки на чудо чудное, диво дивное.

– Живой! – прозвучало с облегчением от Ясенева. – Лучик, отзывай оборотней, а то они и так все в синяках да ссадинах, – шустро раздавал приказы Василий Николаевич. – А вас, князь, я попрошу переговорить со мной с глазу на глаз, прежде чем вы отправитесь с вполне обоснованными претензиями к Попигайским.

Что ж, в целом запрос вполне соответствовал моим целям, а потому я кивнул и хотел было отправиться за ним, но передумал и окликнул его:

– Василий Николаевич, мне бы поговорить с вами с глазу на глаз. Но и беседовать здесь я не буду – стены тоже имеют уши, а с некоторых пор Попигайским я в некотором роде не доверяю.

Ясенев нахмурился, но причину моего недоверия понимал, потому развернулся на каблуках и тут же вышел прочь из особняка. Я последовал за ним. Лишь метрах в трёхстах от резиденции, за пределами всех хозяйственных построек, он остановился на каменистой равнине, с которой открывался неплохой вид на текущий невдалеке ручеёк, журчащий среди разноцветных пятен цветущих растений и лишайников. Вода весело звенела, переливаясь под лучами летнего солнца. Не сказать, чтобы было жарко, – что-то около восемнадцати градусов, однако же по местным меркам это считалось летом.

Остановившись, Ясенев некоторое время собирался с мыслями, а после обернулся ко мне и поведал следующее:

– Нет уверенности в том, что заказали тебя конкретно Попигайские. Причастность ветерана к Ордену мы тоже проверили, однако же никаких дел с Орденом убитый, – заметив мой насмешливый взгляд, Ясенев тут же поправился, – вернее, твой несостоявшийся убийца, не имел и даже не был прихожанином сего заведения. Что же касается Попигайских, мотив у них был, с учётом обещанной тебе доли в размере десяти процентов. Но было бы логичным уничтожить тебя после того, как ты решишь проблему с аномалией. До того это, согласись, убийство не имело смысла.

Я кивнул, внутренне соглашаясь с доводами Ясенева, но легче мне от этого не стало. Это в меня зашвырнули связку гранат, а не в него, а посему просто так после этой фразы доверять Попигайским я не начал. Да, сейчас у меня было только два предположения виновников или заказчиков моей предполагаемой смерти. В качестве врагов мне на ум пришли ещё Светловы, но уж слишком неочевидной была быть связь между якутской тайгой, Попигайским кратером и столичным родом. Да и вряд ли они знали о том, куда я направлюсь. Для нормальной вербовки требовалось время. Его же было недостаточно, чтобы успеть завербовать моего несостоявшегося убийцу. С другой стороны, если уж Ясенев взялся обеспечивать мою безопасность во время оказания мною консультационных услуг, то пусть заодно проверит и ещё одну фамилию.

– Василий Николаевич, кроме Попигайских, которым я больше доверять не планирую, и Ордена, у нас ещё Светловы в личных врагах рода. Поэтому, если у вас есть возможность прошерстить информацию по этому поводу, заранее был бы благодарен. Я же сейчас даже через телефон Попигайских не рискну связываться с домом – доверия к этому семейству у меня более нет. Да и лекарю я буду скорее доверять военному, чем их личному.

– Справедливо. Но как ты выжил? Что вообще произошло? – поинтересовался Ясенев.

– Думаю, что произошло, вам рассказать должны были свидетели. Про выживание – химеры спасли и, опять же, некоторые способности к оборотничеству. Именно поэтому я гораздо проще переношу нахождение внутри аномалии.

Накидывать на себя иллюзорную шкуру горга я не стал, потому что лично для меня она до сих пор имела розоватый оттенок.

– Что же касается вашей аномалии, то считайте, вопрос с ней решён.

У Ясенева глаза полезли на лоб, а брови взметнулись едва ли не на затылок.

– Как решён? Ведь аномалия на месте! И внутри, посреди лета, всё также бушует вьюга!

– И будет бушевать ещё дня три, примерно, плюс-минус какое-то время, а дальше всё вернётся на круги своя, – порадовал я Ясенева, но тот воспринял мои слова как шутку.

– Я просто не могу поверить в то, что я слышу! Откуда знаешь?

– Если скажу, что подслушал, как разговаривали гориллы, вы же мне не поверите.

Я не спрашивал, я утверждал, на ходу собирая букетик из какой-то травинки, былинки, пласта мха и вьющейся фиолетовой травы, больше похожей на заменитель колючей проволоки.

Ясенев покачал головой.

– Зная вашу интуицию, способности влипать в неприятности, а также героически их преодолевать, очень даже поверю. Только поинтересуюсь, откуда вы вдруг узнали гориллий язык? У вас же вроде бы скандинавы в роду были, а не гориллы. Или вы приверженец той теории происхождения человека, в которой у вас в предках были обезьяны?

Василий Николаевич глумился безо всякого стеснения.

– Конкретно гориллий я знать не знаю. Да я вряд ли смогу описать вам язык, на котором они общались, по той простой причине, что я понятия не имею, какой он. Химеры подслушали разговор и попытались передать мне его некоторыми образами.

– И что эти существа обсуждали между собой?

– Им здесь, у нас, не нравится. Через три дня они покинут наш мир, и всё вернётся, как было.

– Ты уверен? – нахмурился действительный статский советник.

– За что купил, за то и продаю. Однако же мы вполне можем проверить это естественным путём. Единственное, что, насколько я понял, они вполне осознают влияние их магии на наших местных магов и от чего-то страдают этаким пацифизмом. А потому убивать никого из наших они не планируют. Они лишь гости, причём гости не агрессивные. Всех, кто рискнёт явиться в кратер без оружия, без магии и не будет на них нападать, они выбрасывать не будут. А тех, кого и вышвыривают, делают это исключительно с целью спасения нерадивых путешественников.

– Угаров, ну ты совсем-то меня за дурака не держи! – Ясенев разглядывал меня с изрядной толикой подозрительности, чуть прищурив взгляд. – Такие-то подробности твои химеры вряд ли могли тебе поведать.

Я же с лёгкой полуулыбкой хранил молчание. Он знал, что я многое не договариваю. Я знал, что он знал, подозревая меня в частичной неискренности, и он знал, что я знаю, что он знал. Но это никоим образом не мешало нам в общении.

– Ну, вы же хотели, чтобы я оказывал вам консультационные услуги по таким вопросам. Вот мой ответ: три дня не стоит предпринимать никаких боевых действий в отношении обитателей кратера, и всё исчезнет само собой. Дело в том, что астролит им не нужен, им вообще ничего здесь не нужно. Они случайно сюда попали, а через какое-то время покинут это место. Уж каким способом, увы, не знаю, но они точно знают дату.

Я видел, что Ясенев колеблется между тем, чтобы верить мне, и тем, чтобы продолжать предпринимать некие активные действия.

– А сам что планируешь делать эти три дня?

– С учётом того, что Попигайским я более не доверяю, пожалуй, проведу его где-нибудь на периферии кратера вместе с химерами. Прожить там какое-то время вполне реально, если химерами вылетать подышать магией за пределы аномалии.

– Почему именно в кратере?

– Считайте, что это интерес. Я, возможно, никогда в жизни больше не увижу подобных существ, а там, глядишь, что-нибудь ещё и подслушают мои химеры. А потому высказывать я вам своё местоположение не буду. В случае, если я окажусь прав, мы с вами просто встретимся через три дня в рабочем посёлке на границе Попигайского кратера, а уж никак не аномалии.

– Ну, я так-то брал на себя твою безопасность и должен был её обеспечивать, – нахмурился Ясенев. – А в кратере обеспечить её не смогу. На твои поиски я отправил якутских медведей, но они тебя так и не отыскали. Мы знали примерно квадрат твоего местоположения, но конкретно до тебя добраться не смогли.

– Да, знаете, Василий Николаевич, как оказалось, самые страшные враги – далеко не звери иномирные, а люди. Человек человеку – брат, товарищ, друг и враг. А потому я себя в большей безопасности буду чувствовать в кратере, чем здесь, опасаясь удара ещё с какой-нибудь стороны. Да и в случае, если кто-нибудь ещё попытается на меня напасть, меньше народу пострадает. А то так забросит кто-нибудь связку гранат ночью в окно – и полкрыла снесёт, где ваши же люди и расположены. Поэтому нет, пусть лучше меня химеры караулят.

На этом наш разговор с Ясеневым завершился, и я, собрав оставшиеся немногочисленные вещи в комнате у Попигайских, отправился на выход. В конце концов, ну не просто же так у меня был собран походный рюкзак. Несколько дней на периферии кратера протяну: и поохочусь, и еду себе смогу готовить на костре. Да и сухпайка на это время могло бы хватить, но зачем его тратить, если там вполне спокойно можно было добыть себе пропитание? Химеры в этом вопросе были профи.

* * *

Я никогда не думал, что компания звероподобной обезьяны станет для меня предпочтительней компании людей. А всё потому, что последующие три дня я воспользовался приглашением малышки Мако и провёл с эргами. Мать Мако звали Эола. Ей было чуть более четырёх сотен лет, когда она впервые приняла человеческую форму. Про свой нынешний возраст эрга скромно умолчала, но однажды вечером просто сменила ипостась.

Признаться, я остолбенел. Невообразимо гибкая, красивая, потрясающая своей хищной красотой женщина с такими же оранжевыми глазами, как и в звериной форме, белоснежными бровями, волосами и даже ресницами. Она была прекрасна. Наверное, можно было бы влюбиться с первого раза в такую дикую красоту. Но осознание того, что я для неё – истинный ребёнок, ставило крест сразу на любых подобных поползновениях. К тому же Мако не отходила от нас ни на шаг, изредка лишь выбираясь, чтобы покататься на химерах.

Я всё больше расспрашивал про их сообщество и был премного удивлён причине, по которой Эола старалась не причинять вреда людям.

– Понимаешь, борьба только тогда является оправданной, когда соперник равный тебе по силе либо несколько сильнее тебя. Со слабыми не сражаются. Нет силы в том, чтобы обижать, убивать слабых. Для нас вы слабы.

Ещё Эола рассказывала, что в большинстве своём их подвид – разумные звероподобные маги, владеющие стихийными силами. И не так давно была даже создана школа для таких, как они, – осознавших себя разумных в теле магически одарённых зверей. Там их обучают правильно пользоваться своими силами и развиваться не путём насилия, а путём саморазвития и самосовершенствования.

– Школа эта располагалась в мире, весьма похожем на ваш, и даже язык там был один в один похожий. Собственно, как и вся эта задумка с аристократическими родами и мерянием количеством колен в родословной. Не тем меряетесь.

Эола даже в шутку поинтересовалась, нет ли у нас аристократа с фамилией Комарин или Кречет. Я, признаться, задумался, но отрицательно покачал головой, не припоминая таких.