Текст книги "Возвращение домой"
Автор книги: Люси Уокер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
– Ни за что. Это женская работа.
– Как твой отец ладит с приезжими? – поинтересовалась Пенни.
– В первый день он полдня твердил, что не собирается слушать их бредни, мол, их дело – учиться у него… человека, обладающего практическим опытом, накапливающимся на протяжении трех поколений.
Пенни невольно рассмеялась:
– Значит, им пришлось не говорить, а слушать?
– Точно. Они продемонстрировали должное почтение и преклонение перед чудесами, увиденными в Виджи…
– Они недалеки от истины в том, что касается лошадей и конюшен, – заметила Пенни.
– Это верно, да только они, как агрономы, интересуются почвой и урожаями. А отец говорил только о конюшнях.
– О том, что их интересует, они поговорят в Стоунвилле.
– Не сомневайся. Для этого они сюда и приехали. Я побывал в субботу в Стоунвилле. Ты не представляешь, как разговорился Джон. Слушай, я даже не представлял, что этот парень на такое способен!
– Я уверена, что он не только говорил, но и слушал, – сказала мисс Диттон.
– Между прочим, мисс Диттон, как вам Стоунвилл? – спросил Росс.
– Боже мой! Здесь и впрямь всем все известно. Откуда вы знаете, что я была в Стоунвилле? Длинный язычок миссис Кук поработал?
– Да нет, я ее не видел. Объездчик[5] рассказал мне, что в четверг Джон спас Пенни жизнь, а в воскресенье поил вас чаем.
Росс внимательно смотрел на Пенни. Мисс Диттон тоже с удивлением взглянула на нее. Пенни покраснела до корней волос.
– Ничего подобного, – заявила она. – Он просто не дал мне перепрыгнуть на лошади через ворота на южной границе фермы.
– Он ничего не сказал мне об этом, – резко произнесла мисс Диттон.
– А с какой стати ему рассказывать? – парировала Пенни, стараясь вести себя совершенно естественно. Ей хотелось не столько уменьшить заслуги Джона, сколько вырваться из-под пытливо-внимательного взгляда Росса и вопросительно-пристального мисс Диттон. – У нас общий объездчик, – неловко пояснила Пенни. – Естественно, что он все замечает.
– А что у вас еще общее? – поинтересовалась мисс Диттон.
– Только не наши женщины, ими мы не делимся. Разве только прачка, миссис Кук, – ответил Росс.
В глазах мисс Диттон появилось холодно-отсутствующее выражение, так беспокоившее Пенни.
– В этом нельзя быть полностью уверенным, не так ли? – сказала она. На мгновение она встретилась с Россом взглядом. Ни один из них не опустил глаз, но внезапно на лице Росса появилось понимание и саркастическая полуулыбка.
В жаркой атмосфере кухни Пенни ощутила что-то отвратительное.
– Вы заговорили какими-то намеками, – напрямик сказала она. – А я этого не люблю.
– Ладно, Пенни, – легко согласился Росс. – Мы немножко подразнили друг друга, вот и все. Пора тебе повзрослеть.
– По-моему, тебе пора ехать, – твердо заявила Пенни. – Мне нужно приниматься за работу.
– Десять минут назад ты встречала меня с распростертыми объятиями.
– Не тебя, а Винтер… – Пенни говорила это в шутливой манере, ей не хотелось обижать Росса. – Будь умницей, уезжай. У меня еще столько дел, некогда разговаривать.
– А ты оставишь мне первый и последний танцы? И еще один перед ужином?
– Конечно, если хочешь. А теперь двигайся к выходу, не то я позову Сэндса и попрошу выставить тебя.
Росс вежливо поклонился мисс Диттон и последовал за Пенни на веранду.
– Решила проводить меня до ворот?
– У меня сахар и яблоко для Винтер.
– Значит, Винтер для тебя по-прежнему важнее?
– Так было, есть и будет всегда.
Атмосфера праздника вернулась в дом к вечеру, когда обитатели Бинду начали одеваться к вечернему приему.
Сегодня Пенни решила надеть голубое платье с жемчужными серьгами и ожерельем, когда-то принадлежавшими ее бабушке.
Темноволосой смуглой Эйлсе Смит, у которой, когда она сняла очки, оказались сияющие глаза, очень шло ее темно-красное платье строгого покроя. Пенни было жаль, что ее гостья так скоро уедет.
В гостиной мистер Бартлетт уже наливал ликер профессору и мистеру Уэсту.
Вдали послышался шум автомобилей, а через какое-то время стали видны огни машин, сворачивающих к воротам Бинду.
– Ну, Пенни, – сказал мистер Бартлетт, ставя бокал на столик, – нам с тобой пора встречать гостей. Профессор, мистер Уэст, прошу нас простить.
У дверей к ним присоединилась мисс Диттон.
– Очень мило, – отметил мистер Бартлетт ее наряд.
Сегодня мисс Диттон выбрала кружевное черное платье, прекрасно оттенявшее ее светлую кожу и придававшее ей величия. В нем она выглядела человеком, не только причастным к происходящему, но и по праву занимающим место рядом с хозяевами.
Пенни очень хотелось спросить у более опытной Эйлсы: имеет ли мисс Диттон право стоять рядом с ее отцом, причем безо всякого приглашения?
Вдали девушка разглядела огни автомашины, направляющейся к ним со стороны Стоунвилла.
«Когда Джон сюда доберется, я уже буду в гостиной знакомить Хитченсов и остальных с нашими гостями», – решила Пенни. Ей не хотелось встречаться с Джоном – не из-за того, что он то ли пригласил мисс Диттон, то ли попросил ее помочь, а из-за того, что он забыл про голубую ленточку. Девушка перестала его понимать.
К этому времени гости начали прибывать беспрерывным потоком. Загон за садом сверкал огнями машин, а по дороге вдоль реки двигалась целая цепочка огней. Гостиная заполнилась смехом и разговорами прибывающих. Кое-кто из них пошел на западную веранду, где собиралась молодежь, кто-то – в противоположном направлении, туда, где стояли удобные плетеные стулья.
Пенни приветствовала в холле гостей, когда появился Джон Дин и остановился на пороге. Их глаза встретились.
В это мгновение Пенни поняла: Джон знает, какие чувства она к нему испытывает. Каким-то непостижимым образом между ними протянулась невидимая связующая нить. Они стояли, глядя друг на друга. Пенни забыла, что сердилась на него, забыла о гостях и о том, настолько она моложе… – обо всем на свете.
Росс Беннет, расталкивая собравшихся, добрался до Пенни.
– Идем, Пенни… Не забудь, ты обещала мне первый танец, потом последний и все, что между ними. Сегодня никакого сопротивления.
– Я… да… хорошо, Росс. Подожди минуточку…
– Никаких минуточек. Ты в моем распоряжении. Ты и Винтер… Ты будешь там, где я хочу тебя видеть.
Говоря все это громко и почти вызывающе, он тянул ее к западной веранде.
Рядом с Джоном остановилась мисс Диттон.
– Точно пара котят, верно? – заметила она. – Наверно, вы, как и все в Грин-Вэлли, ждете, что вот-вот будет объявлено о помолвке?
Очень медленно Джон повернул голову и взглянул на мисс Диттон.
– Я не слышал… – проговорил он сквозь стиснутые губы. Только она разобрала сказанное.
– Ну… – весело отозвалась мисс Диттон. – Вы же понимаете, о таких чувствах обычно не говорят. О них просто знают.
Его взгляд вновь устремился в комнату.
– Извините, по-моему, я вижу мисс Смит. Мне нужно поговорить с ней…
Резко повернувшись, Джон зашагал в направлении гостиной. Эйлса Смит стояла рядом с открытой дверью и видела приближающегося Джона. Она удивилась жесткому выражению побледневшего лица, совсем не подобающего на празднике.
– Добрый вечер, мисс Смит. Позвольте выпить вместе с вами по бокалу шерри? Я хотел поговорить с вами насчет почвы.
– Один я уже выпила, но, думаю, выдержу еще один.
Джон взял со столика два бокала и один вручил ей.
– Почему у вас одна рука спрятана в кармане? – спросила она. – Неужели опять поранились?
Джон поспешно вынул левую руку из кармана и посмотрел на нее. Впервые за две недели рука была не забинтована.
– Просто шрам, – заметил он. – Без таких отметин фермеров, знаете ли, не бывает.
– Мистер Дин, вы будете танцевать или собираетесь весь вечер вести разговоры на сельскохозяйственные темы? По-моему, у вас что-то в кармане, – добавила она. – Неужели мышь?
Он с усилием улыбнулся:
– Я принес Пенни пасхальное яйцо. Отдать его здесь будет непросто…
– Совершенно верно, – согласилась Эйлса, разглядев промелькнувшее голубое платье Пенни, которую кружил в танце Росс.
– Отдайте мне его, мистер Дин. Я позабочусь, чтобы она его получила.
Эйлса решила, что до своего отъезда сумеет хоть раз помешать мисс Диттон. Пенни обязательно должна получить свое пасхальное яйцо.
Джон вынул из кармана маленький пакетик.
– Я сейчас же отнесу ваш подарок ей в комнату, – заверила Эйлса Джона. – Не допивайте ваш шерри до моего возвращения.
– Спасибо, – без тени улыбки поблагодарил ее Джон.
– Росс, отпусти меня, – уговаривала Пенни партнера по танцам. – Я не со всеми еще поздоровалась… и совершенно запыхалась.
– Это только разогрев перед вечером.
– И потом, все на нас оборачиваются.
– Ну и что?
Наконец музыка смолкла. Поднырнув Россу под руку, Пенни буквально сбежала с веранды. В холле она обнаружила мисс Диттон.
– Ну вот, – проговорила та. – По-моему, все в порядке. Теперь нужно проследить, чтобы мужчины не сбивались в кучу на восточной веранде. По крайней мере, на весь вечер.
– А где Джон?
– Увяз в разговоре с мисс Смит. Я пыталась разлучить их… но совершенно безуспешно. Оставь их в покое. Твое дело – танцевать. Для того я здесь и нахожусь… чтобы ты танцевала и ни о чем не заботилась. Идем отыщем для тебя партнера.
Никогда и никому не приходилось отыскивать Пенни партнера для танцев. Она была страшно разочарована. Росс и мисс Диттон! Мисс Диттон и Росс! Они вставали неумолимой преградой между ней и Джоном.
А Джон? Почему он так смотрел на нее? Или ей показалось?
Она чуть не плакала.
Вместе с мисс Диттон девушка вернулась на западную веранду, и один из молодых людей немедленно пригласил ее на танец.
На веранду вошли Джон с Эйлсой и начали танцевать. Он не смотрел на Пенни, а она – на него. Джон беседовал со своей партнершей о составе почвы. Однажды, когда та сказала что-то остроумное насчет фермеров, которые молили о дожде во время засухи и проклинали ливень в дождливое время года, он сдержанно улыбнулся.
Он становится совсем другим, когда улыбается, подумала про себя Эйлса.
Пенни танцевала почти без перерыва. В какой-то миг, оставив друзей, она зашла в гостиную проверить, не скучает ли кто. Несколько человек играли в бридж, а остальные собрались вместе и оживленно болтали. На западной веранде она обнаружила профессора, вокруг которого собрались в кружок фермеры. Один из них пригласил на танец мисс Эйлсу Смит, и та ушла вместе с ним. В плетеных шезлонгах курили, прислушиваясь к разговору, мистер Бартлетт, мистер Беннет и Джон Дин.
– Не вставайте, пожалуйста, – попросила Пенни, поскольку мужчины начали подниматься. – Я подошла только узнать, все ли у вас в порядке. Папа, может, принести вам выпить… или кофе?
– Пожалуй, и того и другого, дорогая. Поставь вот сюда, на столик, а мы с Джоном сами все разольем.
Джон встал.
– Я помогу тебе донести.
– Спасибо.
Пенни первой вошла в дом. Джон стоял, наблюдая, как она ставит на поднос чистые бокалы. После того как она наполнила графин, Джон забрал его.
– Ты не подчиняешься приказам, – заметила девушка.
– Приказам?
– Мисс Диттон сказала, что ты должен танцевать.
– В таком случае могу я тебя пригласить?
Пенни слабо рассмеялась:
– Теперь моя очередь вызванивать тебя колокольчиком.
– Вызванивать колокольчиком?
Джон забыл про то, что случилось на танцах в Виджи! А она так переживала!
– Сначала отнесем напитки, а потом отправимся на запад, – решила Пенни.
Джон поставил поднос на стол, взял Пенни за руку и повел танцевать.
Луна заливала Грин-Вэлли ясным серебряным светом. Деревья стояли, как темные стражи, а Южный Крест низко повис над долиной со стороны Виджи.
– Сегодня загон возле нашего дома напоминает автосалон, – заметила Пенни. – Интересно, во сколько обходятся четырехколесные скакуны?
– А мы спросим у мистера Беннета. Он подсчитает с точностью до пенни и докажет, насколько экономнее пользоваться лошадью.
Они вошли на веранду, и Джон, обняв Пенни, повел ее в танце. По непонятной причине девушке не приходила в голову ни одна тема для разговора. Она молчала. В первые несколько мгновений это смутило ее, но затем она заметила, как хорошо Джон танцует. Сердце ее переполняли чувства, а музыка звучала в такт с сердцем. Девушка закрыла глаза.
«Буду думать только об этом», – сказала она себе, отдаваясь танцу. Пенни больше не хотелось разговаривать. Она любит его, и ничего с этим не поделаешь. Если б ее сердце смогло все поведать ему без слов!
Росс Беннет наблюдал за ними, стоя у стены.
– Слишком… слишком серьезно! – проговорил он.
Появившаяся мисс Диттон сделала знак музыкантам.
– Сейчас будет подан ужин. Прошу нескольких джентльменов пройти со мной и помочь привезти сервировочные столики.
Раздались довольные восклицания, и все устремились к входной двери. Лишь несколько девушек направились в комнату Пенни привести себя в порядок.
– Мистер Дин, у меня для вас особое поручение, – обратилась к Джону мисс Диттон. – Прошу вас принести в гостиную кофе для дам. Не сомневаюсь, что вы сумеете донести поднос.
– Конечно, – ответил Джон.
Пораженная Пенни застыла на месте. Джон Дин был не из тех, кого заставляют носить подносы. Он может принести их по собственной доброй воле… но это совершенно другое дело.
– Мне бы хотелось, чтобы ты сидел вместе с папой и остальными, – негромко проговорила она. – Другой такой возможности поговорить с ними у тебя не будет. Я направлю к вам Эйлсу Смит…
Джон по-прежнему улыбался несколько натянуто, но выражение его глаз, когда он взглянул на Пенни, было чуть насмешливым и загадочным.
– Я все-таки отнесу поднос… – сказал он. – Мне еще ни словом не удалось перемолвиться с дамами.
– Именно поэтому… или ради мисс Диттон?
– Ради мисс Диттон. Кроме того, я знаю, какой кофе любит миссис Хитченс…
Пенни направилась в столовую.
– О! – вырвалось у нее, когда девушка остановилась на пороге. На буфетной стойке как раз напротив дверей стояла большая старинная чаша из серебра для пунша. Синими и серебристыми блестками в ней вспыхивали огни люстры. – Мисс Диттон! Вы вынесли пуншевую чашу!
– Разумеется. Это был мой секрет. Я не собиралась держать ее на полке в темном углу. Хочу, чтобы мистер Бартлетт увидел ее, ну и конечно, все должны попробовать ее содержимое. Настоящий пунш.
– Какая красота! – Пенни медленно приблизилась к чаше и ласково обвела взглядом всю ее. – Надеюсь, папа будет доволен.
Как много вещей убрал отец! Трудно сказать, что именно он не хотел доставать из шкафа. Пенни решила, что красота этой вещи сама по себе оправдывает опрометчивые действия мисс Диттон по ее возрождению. Может, тетя Изабелла права и Бинду снова станет прежним. У мисс Диттон хватило смелости вытащить на свет мебель из кедра и пуншевую чашу.
– Мисс Диттон, должно быть, вы питаете слабость к изделиям из серебра.
– Прятать такие вещи – несусветная глупость, – объявила мисс Диттон. – Тогда незачем их вообще держать.
– Может, вы и правы, – отозвалась Пенни.
Эйлса Смит медленно жевала сандвич и не сводила глаз с серебряной чаши.
– Очень красивая вещь, – проговорила она. – Но скорее всего, связана с глубоко личными переживаниями. Кто знает, какие воспоминания она вызывает?
– Я все-таки считаю, что мисс Диттон права, – медленно сказала Пенни. – Наверно, не стоит предавать забвению вещи.
– Я тоже так считаю. Но очень важно, кто извлекает эти вещи, когда и где. У вас еще остались спрятанные сокровища, Пенни? Если это так, ты должна достать их сама. Ох, как хочется попробовать этих устриц. Пожалуй, пойду возьму…
Неужели она в ненавязчивой форме дала Пенни совет?
– Эйлса, мне бы хотелось, чтобы вы присоединились к папе и его собеседникам на веранде… если только вы не предпочитаете есть в столовой…
– Уже иду.
Джон Дин вошел в столовую, неся поднос с кофе, увидел пуншевую чашу и остановился, не спуская с нее глаз.
– Ты не помнишь, когда ею пользовались последний раз. Зато я прекрасно помню.
Мистер Бартлетт, входивший в столовую, замер на месте, увидев сверкающее серебро. Потом кашлянул и коснулся руки Джона:
– Поставь поднос, друг мой. Я разрешил Сэндсу взять ребят в помощь. Все они уже приоделись и ждут распоряжений. А тебе не стоит терять ни минуты, пока наши специалисты здесь. Как раз начался разговор по твоей теме.
Джон улыбнулся Пенни:
– Похоже, обслужить дам мне все-таки не удастся…
Мистер Бартлетт и Джон вместе покинули комнату.
Мисс Диттон была раздосадована.
Глава 13
Все разъехались, и «приодетые», как выразился мистер Бартлетт, работники фермы занялись уборкой в доме, на верандах и в саду. Сэндс организовал и мытье посуды на кухне. Постепенно все было приведено в порядок, лампочки в саду погашены и аккуратно сняты.
Праздник закончился.
Эйлса Смит, как и остальные гости, живущие в Бинду, уже легла, хотя свет в комнате Пенни еще горел, поскольку та с отцом и мисс Диттон, которая всегда была поблизости, совершали последний обход.
– Нужно обязательно проверить, не осталось ли где непогашенных окурков, от которых может начаться пожар, – заметил мистер Бартлетт, оглядев гостиную. Пожав мисс Диттон руку, он пожелал ей спокойной ночи. – Большое спасибо за все, что вы сделали. Благодаря вам мы провели замечательный вечер.
– Я тоже хочу вас поблагодарить, – добавила Пенни. – Надеюсь, утром вы как следует выспитесь. Я могу состряпать легкий завтрак и проводить наших гостей. Они уезжают ужасно рано.
– Ни в коем случае, – возразила мисс Диттон. – Я всегда рано встаю. Такой пустяк, как пасхальный прием, нисколько меня не утомил. Не хотите ли принять на ночь рюмочку, мистер Бартлетт? Или чашечку кофе? Могу принести вам в кабинет. Ложись спать, Пенни. Завтра тебе еще ехать на тренировку.
Мистер Бартлетт беспомощно шевельнул рукой:
– Я сам налью себе виски.
– Будьте умницей, идите в кабинет и садитесь. Я вам принесу. Кроме того, я люблю обсуждать события прошедшего вечера. А Пенни, конечно, нужно как следует выспаться…
Она устремилась в сторону буфетной стойки в столовой. Разговор о пуншевой чаше между отцом и дочерью так и не состоялся.
– Так мне идти спать? – спросила Пенни отца, избегая смотреть ему прямо в глаза.
– Да, Пенни. – Судя по интонации, он улыбался. – Отныне я смогу сам о себе позаботиться…
Пенни надеялась, что правильно истолковала его слова. Заглянув в столовую, она пожелала мисс Диттон спокойной ночи и направилась в свою зеленую комнату. Эйлса Смит лежала в постели с открытыми глазами, заложив руки за голову.
– На случай, если завтра рано утром я вдруг не успею, говорю сегодня большое спасибо за гостеприимство. – Эйлса повернулась на бок и наблюдала, как Пенни садится к туалетному столику и начинает накладывать на лицо крем. – Кроме того, что все было замечательно, я рада, что познакомилась с тобой, Пенни. И с твоим отцом. Надеюсь, мы видимся не в последний раз. И если тебе потребуется моя помощь… Ты мне напишешь?
– Конечно, – ответила Пенни и улыбнулась Эйлсе в зеркало.
При этом она обратила внимание, что на прикроватном столике лежит что-то бело-розовое. Пенни долго вглядывалась в зеркало, потом отвернулась от него и подошла к столику. Присев на краешек кровати, она взяла в руки маленькую фарфоровую статуэтку, стоявшую на миниатюрном шоколадном яйце.
Это была прелестная маленькая пастушка с голубой ленточкой вокруг золотистых фарфоровых волос. Радом с пастушкой сидела, повернув к ней голову и приподняв уши, собачка, а та пальчиком касалась собачьего носика.
Эйлса Смит молча наблюдала за Пенни.
– Это твоя? – спросила Пенни.
– Нет, твоя. Я сняла обертку… потому что считала, что так тебе будет еще приятнее…
Щеки Пенни окрасились румянцем. Она вертела фигурку в руке.
– Как она здесь оказалась?
– Я поставила ее сюда. Меня попросил твой мистер Дин из Стоунвилла.
Эйлса перевернулась на спину и снова заложила руки за голову.
– Он произвел на меня впечатление человека, который не забывает о пасхальных подарках… – сказала она.
Пенни ласково поглаживала головку девушки и собачку.
– Какая прелесть!
Эйлса Смит перевела глаза с люстры на лицо юной хозяйки дома.
– Мне очень понравился твой Джон Дин, – сказала она.
Глава 14
Гости отбыли очень рано, еще затемно. Едва профессор и его команда тепло и по-дружески попрощались с обитателями Бинду, у ворот остановился большой автомобиль Джона Дина. Он отправлялся в Сидней и всех брал с собой. Поездом отправлялись только те, кто остановился в Виджи.
Пенни подошла к воротам вместе с Эйлсой Смит. Джон рассаживал пассажиров и укладывал их багаж. Как Пенни хотелось хоть на минутку оказаться с ним наедине… хотя бы для того, чтобы обменяться с ним взглядом. Девушка хотела поблагодарить его за подарок, но стеснялась сделать это при всех… особенно при мисс Диттон. Почему-то ей не хотелось, чтобы та знала о подарке Джона.
Наконец все расселись, и Джон направился к месту шофера.
– До встречи! – улыбнулся он троице, оставшейся у ворот.
– Надолго едешь? – спросила Пенни.
– Недели на две. Машину я отправлю назад на поезде, а сам вернусь самолетом в Грейден-Таун. Думаю, оттуда кто-нибудь меня подвезет.
– Я уверена, что Росс… – Пенни прикусила губу. Лучше бы она не упоминала Росса. Может сложиться впечатление, что она имеет право говорить от его имени… Кроме того, Росс может не захотеть ехать за Джоном. Иногда он выказывал к Джону неприязнь.
Отец пришел ей на помощь:
– Пришли нам телеграмму. Если сами не сможем, то пришлем кого-нибудь.
– Отлично!
– Мы уговорим Росса свозить туда свою подружку, и тогда вы все сможете там повеселиться, – сказала мисс Диттон. – Именно этим и славится Грейден-Таун, не так ли?
Пенни молчала. Джон завел мотор, высунулся из окошка и взглянул на Пенни:
– Навести моего Беппи, ладно? Можешь раза два-три погонять его. Думаю, он будет участвовать в соревнованиях новичков…
– Джон, спасибо, с радостью.
Огромная машина тронулась с места и поехала по дороге вдоль реки к мосту.
Появившись на конюшне в Виджи, Пенни обнаружила, что у конюхов гудит голова с похмелья, Росс пребывает в бешенстве, нисколько этого не скрывая от окружающих, а мистер Беннет тиранит всех, пытаясь заставить «дорого заплатить за отдых в уик-энд».
Пенни зашла в стойло к Винтер и обняла свою любимицу.
– Ты лучше всех, – шепнула она лошади, – но сегодня утром Беппи и пасхальная статуэтка чуть не затмили тебя.
В этот день тренировки давались особенно тяжело. Земля была скользкой, а лошадей на зиму еще не подковали. На старте терялись драгоценные секунды.
Завтрак протекал в накаленной атмосфере. Мистер Беннет постоянно раздражался, Росс сидел мрачнее тучи, миссис Беннет оставалась такой же, как всегда, когда муж и сын вели себя подобным образом: молчаливой, энергичной и величественной.
– Хотите, я останусь вам помочь? – спросила ее Пенни. – После гостей у вас, наверно, много дел.
– Нет, дорогая. У тебя в Бинду дел тоже хватает, так что лучше возвращайся. Дождись только почты из Грин-Вэлли. Час назад за ней отправился наш работник. Может, что-нибудь привезет для Бинду или Стоунвилла.
– Джон уехал в Сидней, но если что-нибудь будет для Стоунвилла, я отвезу сегодня к вечеру. Поеду прогуляться с Беппи. Джон думает показать его на соревнованиях во время Королевской выставки.
– Лучше пока не говори об этом мистеру Беннету. Он считает, что ты должна посвятить себя исключительно Винтер, и решит, что собака будет тебя только отвлекать.
– Но выступать с ним будет Джон, а не я.
– Разве собака не должна подчиняться только одному хозяину?
– Да. Но понимаете, Беппи пока только учится… В этом году он примет участие не в основных, а в пробных соревнованиях. Если все пройдет успешно, то на будущий год заниматься с ним будет только Джон. Я обучаю Беппи основам.
– Как получилось, что ты начала заниматься с ним?
– Не знаю. Как-то само вышло. Я попробовала погонять его просто ради забавы, а потом Джон заметил, что у нас неплохо получается.
– Ты любишь Беппи или Стоунвилл? – спросила миссис Беннет, внимательно глядя на Пенни.
Девушка не отвела глаза.
– Стоунвилл я тоже люблю.
Миссис Беннет задумалась, слегка вздохнула и похлопала девушку по плечу:
– Ну что ж, ступай, дорогая. У тебя сегодня масса дел.
Наблюдая, как Пенни направляется к конюшне, она с сожалением покачала головой.
Росс только что вернулся после езды по кругу на молодой лошади, которую приучали к поводьям. В конюшне никого не было, кроме Росса, его лошади… и Пенни. Винтер паслась в загоне.
Засунув руки в карманы, Росс смотрел на Пенни. По его лицу чувствовалось, что он все еще пребывает в дурном настроении. Интересно, подумала Пенни, не станет ли он в старости походить на мистера Беннета?
– Росс, что случилось?
– Слишком много ночных недосыпов. Желчь разлилась. Заезжие агрономы постарались. На прошлой неделе троих я возил в Грейден-Таун.
– Зачем? Неужели там так весело? – Пенни задумчиво возила носком ботинка по полу. – Джон сказал, что проведет вечер в Грейден-Тауне.
– Вряд ли Джону по душе такие развлечения, – хмыкнул Росс. – Хотя чужая душа – потемки, верно?
– А мне Грейден-Таун понравится? – спросила его девушка.
Росс вытащил руки из карманов.
– Слушай… пора тебе, Пенни, проснуться. Хватит носить розовые очки.
Он окинул ее взглядом с головы до ног, не обращая внимания на изумление и испуг, появившиеся в глазах девушки. Широко расставив ноги, Росс стоял прямо перед ней.
– Не смотри так испуганно. Есть я тебя не собираюсь, а только дам совет. Открой пошире глаза, посмотри, что происходит вокруг. О чем, по-твоему, думают мои родичи? Что думает мистер Бартлетт в Бинду? Что замышляет Диттон? Да вся долина только и ждет, когда мы с тобой поженимся, а Диттон из кожи вон лезет, чтобы осуществить это дело. После этого она будет вольна выбирать между Бартлеттом или Дином – кто первый клюнет.
– Росс!
– Ладно, ладно, я мерзавец. Но, кроме того, я еще и умен… У меня нет никакого желания жениться на тебе только потому, что это устраивает всю долину. Но дело в том, что ты мне нравишься. И выглядишь неплохо, и голова у тебя есть на плечах, и преимуществ в таком союзе масса. Виджи и Бинду! Ваши пастбища и наши конюшни! – Росс присвистнул и, сощурив глаза, взглянул на нее. – Подумай только, что это будет означать для следующих поколений Беннетов и Бартлеттов!.. Я не уверен, что не люблю тебя. По-своему, разумеется, ты, Пенни, слишком простодушна. Это единственный твой недостаток. Не исключено, что мне удастся его исправить.
Опустив руку на плечо девушки, он прижал ее к стене.
– Не верю, что папа может так поступить со мной…
– Скорей всего, он сам в это не верит. Диттон вдалбливает ему это в голову.
Пенни стряхнула с себя руку Росса и попыталась его оттолкнуть.
– Я тебе не верю. Папа не дурак.
– Каждый глупеет, когда дело касается богатых угодий. Я не исключение. Ну да все равно я поцелую тебя… потому что этого хочется мне самому.
Пенни попробовала увернуться:
– Росс, не дури.
– А мне хочется.
Сжав ее в объятиях, Росс впился в ее рот губами.
Никто и никогда не целовал так Пенни. Конечно, раза два-три местные парни приглашали ее на танец, а после этого, обняв, робко касались губами ее губ. Но это было совсем другое дело!
Наконец Росс отпустил ее.
– Ну давай… – проговорил он. – Скажи все, что думаешь. Либо тебе понравилось, либо нет. Либо ты выросла и повзрослела, либо тебе лучше снова заплести косички, чтобы тебя больше не трогали.
У Пенни болели губы, но, как ни странно, она ничего не почувствовала, кроме одного – Росс свалял дурака.
– Не в этом дело, – ответила она. – Видимо, такие поцелуи – часть того, что ты называешь «повзрослеть». Но мне очень не нравятся твои намеки насчет моего отца и жителей нашей долины. Они мои друзья и не захотят продать меня ради пяти тысяч акров. Они желают мне самого лучшего…
Росс разозлился:
– Самое лучшее для тебя – это я и земельные угодья Виджи, так же как для меня – ты и земли Бинду. И им это прекрасно известно.
– Поразительный способ заниматься любовью, – с достоинством проговорила Пенни. – Вроде как я… и фунт чаю в придачу.
– Ну хорошо. Согласен взять тебя и фунт чаю. С условием, что ты научишься целоваться… Впрочем, всему свое время.
Он сделал шаг назад и вытащил из кармана сигарету. Пенни с интересом наблюдала, как он прикуривает ее. Росс смог закурить сигарету с третьей спички, прислонился к двери и насмешливо посмотрел на Пенни:
– Отправляйся-ка домой и помечтай о сказочном принце. К сожалению, им оказался именно я.
– Иногда я думаю, что ты и вправду мерзавец…
Росс отшвырнул сигарету и молниеносным движением снова сжал ее в объятиях. И снова насильно поцеловал.
Когда Пенни оттолкнула его и повернулась, чтобы выйти из дверей конюшни, она увидела мистера Беннета, отходившего от дерева, которое росло рядом. Он явно видел, как Росс целовал ее, и теперь шел с довольным, если не счастливым видом.
Значит, Росс, сказал правду! Эти люди… все, кто окружал ее здесь… хотели, чтобы она вышла замуж за Росса Беннета.
А ее отец? А Джон? Не может быть. Не может быть!
У нее на глаза навернулись слезы. Губы болели, но это не шло ни в какое сравнение с той болью, что раздирала ее изнутри.
Во второй половине дня Пенни верхом на лошади отправилась в Стоунвилл навестить Беппи. Она старалась не смотреть на чудесный старый дом, который так любила. И все-таки ей не верилось, что человек, который живет здесь и которого любит Беппи, способен на предательство. Джон не стал бы обсуждать ее или наблюдать за тем, как ее продают, словно какой-нибудь товар. Но ведь до него наверняка доходили слухи. Наверняка он знал.
Почему же он не спас ее?
Она зарылась лицом в шерсть Беппи. Как Джон мог ее спасти? Это было бы возможно, только если бы он любил ее. На мгновение перед глазами Пенни возникла картина, как Джон мчался за ней, когда она хотела перескочить на лошади через ворота. Только в мечтах он мчался не для того, чтобы остановить и отругать, а чтобы вырвать ее из седла и увезти прочь от наглого Росса и плетущей интриги мисс Диттон. Воображения у нее хватило только на эту бешеную скачку. Представить, что Джон так целует ее, Пенни не смогла.
Внезапно Пенни вспомнила о мисс Диттон и подняла голову. Росс сказал, что эта женщина выбирает между ее отцом и Джоном… «кто первым клюнет». Значит, вот что она планировала, когда в пасхальное воскресенье отправилась в Стоунвилл?!
Пенни попыталась представить, как мисс Диттон стоит рядом с Джоном на ступеньках Стоунвилла, встречая прибывающих гостей. Это вызывало у нее мучительную боль, но девушка попыталась честно и непредвзято взглянуть на мисс Диттон со стороны: интересная женщина, если не считать холодного взгляда и невыразительного голоса, часто бывает оживленной. Джон мог заметить только это. Если бы она, Пенни, была мужчиной, нашла бы она такую женщину достаточно привлекательной?
Пенни вспомнила Росса, и ей внезапно стало его немножко жаль. Россу тоже было не по душе, что все признают выгодной его женитьбу на Пенни. Ему тоже не нравилось, что вокруг него плетутся интриги и строятся планы.
