Текст книги "Сплетая жизнь (СИ)"
Автор книги: Людмила Константа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Припустив ресницы, чтобы скрыть злой блеск в глазах, я улыбнулась уже по-настоящему:
– Обязательно, но давай мы сначала сходим в госпиталь, а то стажировка начинается только с завтрашнего дня и пока за нами никто не присматривает, мы можем проникнуть туда незамеченными. А потом сразу же в твои покои, да?
На самом деле идея навестить Великого Магистра прямо сейчас, имела две цели. Первая: надо ковать железо, пока горячо и пока у меня все внутри кипит и требует немедленного выхода, я готова потягаться хоть с Великим Инквизитором и мне ничего не страшно. А во-вторых, это неплохой повод, чтобы отложить наше с Самаэлем более близкое общение, на которое он неустанно намекает уже полчаса, хотя почти год об этом даже не заикался. Нет, конечно, я давно хотела этого, можно даже сказать мечтала, как всякая нормальная и здоровая влюбленная женщина, но почему-то именно сейчас меня не отпускало ощущение, что в данный момент это не слишком хорошая идея. Мне казалось, что Самаэль чего-то не договаривает и оттого сильно рискует.
– Что прости? – мужчина посмотрел на меня с таким откровенным сарказмом, что я задумалась.
– Я говорила о магистре…
– Ярослава, – синигами вздохнул так тяжело, что у меня моментально защемило сердце, и я мысленно подняла лапки.
– Ярослава, – повторил он терпеливо, вцепившись в рукав платья и буквально таща за собой, – ты, конечно, меня извини, но сегодня твой обожаемый Орден попробует прожить без тебя, а завтра я сделаю все, что ты захочешь. Даже на Северную Звезду слетаю, если тебе вдруг приспичит.
– Но магистр умирает…
– Это я умираю, безумно соскучившись по своей женщине, не зная где она, что с ней и видя, как вокруг нее увиваются какие-то молодые рыцари, – отрезал Самаэль железным тоном, – а такие как Отто фон Керпен живут долго и счастливо, наблюдая за тем, как другие мечутся перед ними на задних лапках. Сегодня я не собираюсь ни с кем тебя делить, а завтра попробуем спасти твой мир вместе, если, конечно, за ночь у меня не получиться переубедить тебя, идет?
Что я могла ответить, когда он всюду прав на все сто процентов?
Глава седьмая. Когда планы расходятся с реальностью
Едва оказавшись в покоях Самаэля, заботливо предоставленных ему королевской четой, я мысленно выдохнула и с чарующей улыбкой повернулась к своему мужчине. Знаю, он соскучился по мне не меньше, чем я по нему. Но вместо того, чтобы обнять невесту после разлуки и перейти от слов к активным действиям, синигами буквально шарахнулся от меня в противоположную сторону. Для меня это не явилось открытием, честно говоря, чего-то подобного я и ожидала, но это уже ни в какие ворота не лезет!
– Эль, – угрожающе проворчала я и начала наступать на него с весьма недвусмысленными намерениями, – ты меня звал? Звал…
В комнате было достаточно темно, поэтому я могла лишь наблюдать силуэт Самаэля и двигалась скорее по наитию, чем действительно видела, куда ставить ногу. Вот только ответил мне не он, а бархатный женский голос, который я определенно где-то слышала совсем недавно.
– О, милая Ярослава, не сердитесь на него, это я попросила уважаемого Самаэля устроить нам встречу в неформальной обстановке. К сожалению, и стены имеют уши, поэтому подойти к вам напрямую я просто не могла.
Синигами воспользовался заминкой и поспешно хлопнул в ладоши: над нашими головами тут же мягко засветились магические шары, кружившиеся под самым потолком. Щурясь из-за резкой смены освещения, я с недоумением рассматривала женщину, восседающую в роскошном кресле обитым ценнейшим красным бархатом. Королева Виктория, величественно держа голову прямо, с материнской улыбкой посматривала то на смущенного мужчину, то на меня.
– Самаэль, я надеюсь, ее величество здесь не для того, чтобы оказать нам поддержку? – со скромным намеком проговорила я, на что синигами тут же отозвался со смешком:
– Нет, что ты…
– Так, понятно, значит это заговор, – уже с раздражением проговорила я и резко развернулась к виновато заморгавшему Самаэлю, который ловко обвел меня вокруг пальца.
– Определенно, твой сюрприз удался.
– Он еще впереди, – с готовность откликнулся Самаэль, но я в притворном ужасе схватилась за сердце.
– Только не надо угроз!
Желание завершить этот красивый вечер так же сказочно романтично как он и начинался, пропало напрочь. Вот уж точно надо было слушать свой внутренний голос и навестить магистра, чтоб он уже не мог так спокойно лежать в госпитале, как раньше. После меня вообще многое меняется, это я уже заметила.
Самаэль, чувствуя мое мрачное настроение, поспешно проговорил:
– Ее величество умоляла меня провести ее к тебе, да так, чтобы никто этого не видел. У нее очень серьезное дело, Яра, как раз по твоей части. Уверен, если ты ответишь ей взаимностью, то она сможет помочь в воплощении твоих планов и тебе больше не придется оббивать пороги Ордена!
Звучало заманчиво, только почему он начинает обсуждать мои планы при посторонних?!
– И ты, Брут… – спокойно проговорила я, вспомнив последние слова Цезаря, когда он умирал на руках бывших соратников.
Что-то мне не очень хочется повторять его судьбу.
– Ярослава…
«Вот мучайся теперь, чувствуй себя виноватым» – мелькнула мелочная, но такая приятная мыслишка. Проигнорировав разволновавшегося Самаэля, я с независимым видом обратилась к королеве, которая все это время наблюдала за нами с улыбкой.
– И чем вызвана подобная конспирация? Нет, я уже поняла, вы не хотели, чтобы нас видели вместе, только не понятно почему. Право слово, мне даже неловко, что не вы меня вызвали к себе, а решили спуститься с Олимпа прямо на грешную землю!
Сарказма в моем голосе было хоть отбавляй, а я не только не скрывала этого, но и усиленно подчеркивала. Дурная привычка, дурная голова, дурной язык.
– В другой ситуации так бы и было, – важно кивнула Виктория, наплевав на мой тон, слова и вообще на меня, – но сейчас мне нужна ваша помощь. А я слышала, что в вашем стиле отказать кому угодно, если вы посчитаете это правильным. Я не могу рисковать жизнью и здоровьем моего единственного сына, поэтому отбросила все сомнения и мысли о том, кто я и пришла.
Было чертовски приятно слышать, что про меня активно распространяют слухи, доходящие до столь высоких особ. Если уж королева собирает обо мне данные, то я действительно чего-то стою! Стоп…
– Ваше величество, а причем тут ваш сын и я? – нахмурившись, поинтересовалась я, – не вижу связи…
Самаэль, заманивший меня в свое логово и как истинный мужчина в итоге, сбежавший от всех проблем, бочком протиснулся к диванам, стоящим друг напротив друга. Посреди зала расположился низкий на ножках-лапах, на нем чайный сервис из фарфора с золотыми вензелями, в углах расписные вазы с человеческий рост, всюду темно-зеленые ковры с длинным ворсом, гобелены изображавших пышных дам, плывущих в облаках и все, больше ничего. Просторная гостиная для встреч с друзьями, но никак не место для проживания пары, на которое мне некогда намекал синигами. Обманул. Почему он не может сразу сказать, чего так боится, словно я не пойму или ужаснусь чему-то? Или мне действительно что-то угрожает?!
Королева повела взглядом на рядом стоящий с ней диван, пришлось подойти ближе и опуститься на мягкое сидение. Чувствую, сейчас от меня станут требовать невозможное, иначе с чего ей быть такой любезной со мной?
– Мой сын недавно сломал ногу, крайне неудачно, как сказали целители, – пояснила королева, едва я оказалась рядом, – надежды, что все срастется само, нет. Но если бы Лео просто хромал или никогда не смог ходить, я не стала бы роптать и смирилась! Хотя для будущего короля то не слишком хороший знак…
Рассуждать на подобные темы, если я не видела пострадавшего лично, мне не хотелось. Это все равно, что писать сочинение по книге, которую ты не читала. Подавив быстро растущее раздражение на непонятную ситуацию, между нами, я проговорила:
– Я вам сочувствую, но зачем вы все это рассказываете мне?
Королева и Самаэль переглянулись, причем это выглядело так естественно, будто они знали друг друга очень давно. Синигами едва заметно пожал плечами, как бы говоря «я же тебя предупреждал», но поймав мой внимательный взгляд, неожиданно покраснел до кончиков острых ушей. Ох, чую, здесь тоже попахивает какой-то тайной, даже пованивает!
– Вы врачеватель и не отрицайте это, не поможет. А также у меня есть проверенные, точные данные, что вы лучшая. Не знаю, с чем это связано, может даже с даром, унаследованным благодаря опытам вашего прадеда Лукоса или знаниям, принесенным из другого мира. Это неважно и меня не волнует, но факт есть факт.
Ее величество на моих глазах вытащила толстую книгу прямо из воздуха и, открыв где-то в середине, продолжила:
– Вам всего за несколько месяцев удалось достичь высоких результатов по выздоровлению, обратившихся в лечебное крыло академии, повысив эффективность до восьмидесяти процентов против тридцати! А это больше пятидесяти человек, восемь из которых были неизлечимы по меркам простых целителей. Ярослава, у меня нет слов, это потрясающе!
Против воли я зарделась от похвалы, доброе слово и кошке приятно, чего уже скрывать. Но точность данных, которые приводила королева, настораживала. Это точно была моя статистика, приведенная в отчетах, которые я скрупулёзно готовила для выступления в Ассоциации Врачевателей, мечтая поставить вопрос о признании моих методов лечения – законными. Если это когда-нибудь случиться, и они пойдут против Инквизиции, разрешив создать госпиталь по новому образцу, который я создам сама, лишь бы мне никто не мешал, люди этого мира перестанут умирать от аппендицита или потому, что у роженицы плод расположен неправильно и требуется кесарево сечение.
Виктория правильно поняла мой красноречивый взгляд и улыбнулась.
– Да, у меня полная копия всех отчетов по вашим практикам. Мне поступали все документы из аз-Зайтуна, так что для меня не секрет, что у вас в академии работает подпольная операционная. Кажется, именно это слово вы использовали в своих дневниках?
Вот значит как. По любому сдал кто-то из своих, спасибо, что не напрямую Великому Инквизитору.
Виктория отложила талмуд и стремительно встав, принялась мерить зал широкими шагами, так несвойственными высокородной даме. Куда только делась ее неспешная грация дикой кошки и королевская невозмутимость? Сейчас на меня смотрели обычные глаза обычной матери. В такие моменты понимаешь, что если что-то случается с близким, любимым человеком, то совершенно не важно, кто ты: властительница мира или кухарка. Горе бьет одинаково больно по всем, у кого есть сердце, и душа не превратилась в рудимент.
– Да, ваше величество, со словом вы угадали и раз вы в курсе таких мелочей, то наверняка знаете и то, что все делается за спиной Инквизиции. И Гаспар де Кирога ходит за мной по пятам, вынюхивая и высматривая малейшую провинность. Если он узнает, что я снова вмешивалась в тела пациентов так, как запрещает это делать его организация, дрова для костра мне специально привезут самые сырые…
Я не спрашивала, что она собирает делать с тем, куда сунула нос, но она сама ответила:
– Ни он, никто другой об этом никогда не узнает, клянусь! От вас мне нужно только согласие помочь моему сыну и все, вы будете свободны. Никто не будет вас шантажировать, и вы спокойно продолжите заниматься в стенах аз-Зайтуна тем, чем занимаетесь сейчас.
Я разочарованно открыла рот: и это все?! А как же обещание всех благ на земле, титулов, самых красивых мужчин к моим ногам? Королева должна понимать, что любая работа нуждается в правильной стимуляции, иначе это будет очередная халтура. Видимо до этого момента ее величество общалось исключительно с теми, кто был ослеплен ее положением. Слава богу, мои мозги не отключаются при виде королевской короны, пусть она одевает их хоть по три штуки за один раз.
– То есть, я пробую помочь вашему сыну, хотя пока даже не представляю, чем именно, а вы всего лишь замалчиваете о моей практике?
Королева вскинулась, интуитивно поняв по моему тону, что не все так просто, как бы ей хотелось, и настороженно кивнула. Самаэль, сев напротив нас, превратился в живой камень и старался быть как можно более не заметным. Глупый, как будто я могу забыть о нем и его действиях? С ним я буду разговаривать без посторонних и по-другому.
– Знаете, попав в ваш мир, я постоянно хотела сказать эти слова, но сдерживалась, потому что было нельзя, нужно было выживать, – доверительно сообщила я им обоим и сладко прищурившись, пропела, – нет, нет и еще раз нет! Господи, кто бы знал, как бывает хорошо, когда просто кому-то отказываешь…
Ее величество не поверила, что я так легко и просто отказываюсь от монаршей милости быть использованной. Это ведь такая честь! А внутри медленно разливалось блаженное тепло: я смогла! Сумела сказать нет, потому что хотела это сделать, несмотря ни на что. Не это ли свобода? А мальчику я действительно вряд ли могу чем-то помочь. С момента падения прошло слишком много времени и если он слег, то мои скромные возможности в травматологии не смогут принести ему даже временное облегчение. Пусть целители обезболивают, сколько могут, а я не сильна в магии, у меня просто нет подобного дара.
– Вы отдаете себе отчет… – начала было шипеть женщина, но я, с сочувствием глядя на нее, обронила:
– Ваше величество, вы не с того начинаете.
Виктория с недовольным лицом, так не похожа на ту, что я видела рядом с пожилым королем, опустилась в кресло. Надо отдать ей должное, в руки она взяла себя быстро и когда начала говорить, то голос уже не дрожал:
– И с чего, по-вашему, мне стоило бы начать?
Ну, вот мы и подошли к самому главному, теперь главное не продешевить.
– Вы все правильно понимаете, ваше величество, только не хотите принять факт того, что любое действие, да даже мысль, должны оплачиваться. Проще говоря, кроме угроз вы можете мне предложить что-то еще, более существенное?
Виктория едва не задохнулась от возмущения, по праву рождения считая, что ей все обязаны. Может быть и так, но ведь это не я обращаюсь к ней за помощью!
– Ваше величество, с Ярославой лучше договариваться, – предостерегающе заявил Самаэль, пока королева не успела ляпнуть что-нибудь непоправимое, – толку будет больше.
– И что она хочет? – презрительно фыркнула женщина, – денег, драгоценностей, должность моей ведущей фрейлины?
Представив, что мне придется вставать в четыре часа утра, чтобы подготовиться к утреннему туалету королевы, а потом помогать наводить ей красоту и прочий ужас, меня затрясло.
– Нет уж, не хочу быть главной по заколкам, давайте что-нибудь проще! Например, вы берете документы, что у вас на руках и обеспечиваете съезд Ассоциации Врачевателей. Я буду требовать разрешения на исследования и проведения операций, а вы перед всеми меня поддержите. С вашей поддержкой можно будет считать, что большая часть голосов будет на нашей стороне!
Голова закружилась от возможных перспектив: с такой поддержкой за спиной можно попробовать потягаться и с Великой Инквизицией! Только, судя по мрачному взгляду Виктории, она не слишком разделяла мою радость.
– Вы теряете чувство реальности, – холодно припечатала она, но развивать тему не стала.
Знаю я таких особей: изображают из себя неприступные глыбы. Потом ждут, пока ты сама начнешь поднимать важную тему и развивать ее, а потом, видя, что собеседник не идет на контакт, в испуге предлагаешь варианты, уже не слишком тебе выгодные. Это у нас от страха остаться ни с чем, хотя было бы лучше вообще прекратить изначально торговаться. Что я и сделала: изобразила разочарование и пожала плечами.
– Вижу, что диалога у нас как не было, так и не будет. Ну, на «нет» и суда нет.
– Яра… – начал было Самаэль заступаться уже за ее величество, но я кинула в его сторону такой «ласковый» взгляд, что он резко замолчал и больше не делал попыток вклиниться в наш разговор.
Виктория молчала долго, пытаясь осознать новую реальность. Никто не собирался делать ей скидок только по причине того, что она королева. Это нужно было обдумать и понять, сможет ли ее величество принять мои условия. Вообще, я выставила достаточно жесткий ультиматум, потому что, по сути, ее выступление против инквизиции может сильно испортить отношения с могущественной организацией. Не хотелось бы мне оказаться на ее месте.
– Его величество не поддержит этого, он не станет воевать с инквизиторами, – вдруг тихо проговорила Виктория, пряча взгляд в сторону, – но я… Я рискну. Пусть будет, по-вашему, раз без этого никак.
Я заставила себя промолчать и только кивнуть на это. Совесть стонала и требовала не измываться над матерью, разумеется, она сделает ради сына все возможное, лишь бы был шанс, даже если придется пойти на сделку с дьяволом. Королева прекрасно видела мою внутреннюю борьбу, и хотела было надавить на больное место, но я успела первой.
– Рискните, потому что пока вы поддерживаете ужасающие законы Инквизиции, страдают многие дети одного возраста с вашим сыном. Только у них рядом даже целителей нет, им-то что делать? Лечить нельзя, да не умеете вы этого, а на магию слишком мало надежды…
Виктории не слишком понравилось, что я взяла на себя смелость и отчитываю ее в присутствии синигами. Я и сама понимала, что меня заносит, поэтому быстро перевела тему.
– Не будем ничего откладывать. Раз уж мы нашли общий язык, то предлагаю осмотреть вашего сына прямо сейчас, а после этого уже обсудим все детали.
Темные глаза королевы вспыхнули надеждой.
– Так вы действительно можете помочь?!
Ну как я могу обещать что-то конкретное, когда не видела то, с чем мне придется столкнуться? Я даже приблизительно на богиню пока не тяну. Только как об этом сказать матери, чье сердце едва не выпрыгивало сейчас из груди?
– Пока речь идет о простом осмотре, давайте будем отталкиваться от этого?
Виктория прекрасно владела собой. Она грациозно встала с кресла и, наградив меня взглядом полным высокомерного превосходства, повелительно проговорила:
– Нас не должны видеть вместе, по крайней мере, пока не было съезда врачевателей. Поэтому я буду ждать вас возле портретной галереи у Сиреневой башни. Постарайтесь не привлекать к себе внимание.
Об этом она могла меня и не просить: нарываться на шныряющего по всем углам Гаспара, мне сейчас было тоже не с руки. Едва ее величество ушла, как я повернулась к Самаэлю, но все заготовленные слова возмущения застыли и так и не были сказаны вслух. А зачем тратить силы, когда и так все понятно? Он с невозмутимым видом, вместо того чтобы пояснить свою ложь, разливал по бокалам темно-красное вино. Меня всегда удивляла особенность его народа быть всегда как лед, спокойным и размеренным: по крайней мере, внешне.
– Нам надо поговорить, – заявила я, понимая, что он будет, как всегда, увиливать.
Едва речь заходила о Мудрецах Севера, способных освятить наш союз, после чего я хотя бы смогу спокойно обнять своего мужчину, чтобы после этого он не потерял собственное «я», Самаэль быстро ретировался. Я знала, что обычно у синигами именно женщины зачастую растворялись в избранниках, если жених не соглашался преподносить дар за невесту. Отдав то, что просили Мудрецы, синигами подтверждал любовь к своей женщине, оставляя ей разум и свободу, правда, большая часть мужчин предпочитала все-таки иметь рядом просто тень.
У нас же с Самаэлем все наоборот, из-за особенностей моей крови: после благословения брака, стать тенью рисковал именно он. Я была готова отдать этим Мудрецам все, что они хотят, лишь бы жить полноценной жизнью, но синигами почему-то встал на дыбы и отказывался вести меня к ним!
Самаэль попытался улыбнуться и аккуратные клыки, гораздо более длинные, чем у людей, хищно блеснули в полутьме:
– Мы обязательно поговорим, главное, не волнуйся. Попробуй, это урожай прошлого года…
Я в полнейшем ступоре посмотрела на протянутый бокал и начала заводиться. Он постоянно пытается оградить меня от всего на свете, что хорошо, но забывая, что это жизнь и мне нужен не защитник, а любимый мужчина! Я не хочу всю жизнь прятаться и ждать, когда меня соизволят просветить относительно происходящего. И вообще, мне уже пора задуматься о детях.
– Мы поговорим сейчас, – я подняла на мужчину ледяной взгляд.
Эль не дрогнул, как будто все что происходило, было забавным недоразумением.
– Я тоже скучал. Может, расскажешь, как там Орден, не самоликвидировался после того, как ты приехала? Я так понимаю, посвящение в рыцари ты не прошла.
Бокал я не взяла – это преступление пить перед осмотром.
– Пройду, это вопрос пары недель. Эль, я не спрашиваю, почему нельзя было сказать мне, как есть. Ты же знаешь, я бы сделала все, как ты просишь. Все эти фантазии, недоговорки… Я ведь сразу поняла, что никакого выхода ты не нашел!
Синигами спокойно отпил из бокала, демонстративно прищурился, смакуя вино, и только после этого соизволил отреагировать:
– Ты о Виктории? Мне пришлось, потому что я понимаю, как для тебя важно то, чем ты занимаешься в аз-Зайтуне и знал, что помощь королеве ты сможешь повернуть в свою пользу. Как видишь, не ошибся.
Правильно думал, но все омрачается тем, как ты это обставил. Как мне верить тому, что лукавит в таких мелочах, хотя ничего такого в этой ситуации, что требовало бы такого, я не увидела!
– Ошибся, Эль. Не надо было разыгрывать комедию из нашей с тобой проблемы, но раз ты сам поднял эту тему… Почему ты избегаешь Мудрецов? Что они требуют от меня взамен на сохранение твоей индивидуальности?
Самаэль, наконец, чуть вздрогнул, видимо он не ожидал, что я сделаю такой резкий переход к интересующей меня теме.
– Яра, не переживай по этому поводу, – он попытался беспечно улыбнуться, но вышло у него это не очень, – как я говорил, мы поедем ко мне на родину после практики и сыграем свадьбу. Мои родители тебя уже ждут.
– Говорил, – согласно кивнула я, – только мне не нужна рядом бессловесная кукла! Я не пойду на подобный шаг, зная, что это привяжет тебя ко мне навсегда, и ты никогда даже слово «нет» сказать мне не сможешь.
– Что ты хочешь этим сказать?
На белом восковом лице синигами отразилась паника, которую он тут же запрятал куда-то вглубь себя, но я успела это заметить и сделать определенные выводы. Он так боится меня потерять, что готов добровольно примерить роль марионетки, лишь бы быть рядом. Но как ему объяснить, что такой жертвы мне не надо? Прости, Эль, но этого принять я не смогу.
– Если ты не расскажешь мне, что потребовали Мудрецы в обмен на нашу нормальную жизнь с тобой, – медленно проговорила я, специально растягивая слова, чтобы они лучше доходили до мужчины, – никакой свадьбы не будет.
Самаэль выронил бокал и смотрел на меня с таким отчаянием, что я почувствовала себя палачом. Но так лучше, чем видеть, как прикасаясь к нему, я вытягиваю из него жизнь.
– Я не требую ответа прямо сейчас, подумай. Думаю, трех дней тебе хватит, я приду так же вечером и Эль…
Мужчина молчал, это пугало больше, чем, если бы он хоть как-то выказал свое отношение к происходящему.
– Не ломай нам обоим жизнь. Гораздо проще все обсудить в самом начале, чем потом исправлять ошибки, которые возможно уже и не исправить.
Оставаться с ним в одном помещении, было не выносимо, и, развернувшись, я буквально выбежала из апартаментов, но, не увидев перед собой препятствие, неизвестно откуда появившееся, стукнулась лбом обо что-то твердое и тут же услышала злобное шипение.
– Раймунд? – пораженно воскликнула я, – ты что, следишь за мной?
– Нет, – молодой рыцарь с достоинством отряхнул сюрко и вытянулся, чтобы казаться выше, чем я, но, разумеется, у него этого не получилось, – просто присматриваю. Мне показалось, что это не будет лишним.
А мне показалось, что не будет лишним отправить его к чертям, но не успела. Впереди, в полутемной арке мелькнул светлый, до боли знакомый силуэт. Если бы я не знала, что магистр Ордена находится рядом с дворцом, всего в нескольких минутах в госпитале, не поверила бы своим глазам! Но почему он здесь в такое позднее время, да и как вообще он мог встать, если, по словам Вернера, прикован к кровати и готовится отойти в мир иной? Схватив возмущенно пискнувшего Раймунда за запястье, я с силой потащила его к той самой арке. Мне же нужен свидетель того, что я не сошла с ума, если увижу своего приемного отца еще раз?
– Ярослава, вы мне сейчас руку оторвете, если будете так тянуть!..
– Тише вы, – шикнула я, ступая буквально на цыпочках, рыцарь, посмотрев на мои старания, стал идти так же бесшумно и уже не пытался возмущаться.
Все-таки есть что-то хорошее в Орденах: дисциплина там, на высшем уровне, и пользоваться ее плодами одно удовольствие. Я с бешено стучащим сердцем выглянула в коридор, но там никого не было, только бесконечные арки сквозных порталов, огромные портреты и магические свечи на красивых витых подсвечниках, прибитых к каменным стенам.
– Никого…
Раймунд хотел сказать какую-то гадость, но взглянув в мое расстроенное лицо, неожиданно мягко поинтересовался:
– А кого вы ожидали увидеть, призрака?
Несмотря на длинную белую рубаху, магистр меньше всего напоминал приведение, да и двигался он очень энергично. В такие галлюцинации мне просто не вериться.
– Один знакомый… А что там, в конце коридора?
Раймунд проследил за направлением моего взгляда и неуверенно пробормотал:
– Там нет жилых помещений, библиотека, закрытый фонд и лестница, ведущая на первый этаж, сразу в сад, минуя основное здание. Хотите посмотреть?
Я разрывалась между тем, чтобы кинуться вперед и попытался отыскать свое видение и желанием броситься в госпиталь и навестить Отто там. То, что меня не пустят, не пугало, я и не собиралась попадать туда официальным путем. Если магистр отказался меня видеть, то наверняка предусмотрел возможность того, что рано или поздно я решусь пробраться к нему и заранее предупредил охрану у ворот и у своих дверей. Про наличие рыцарей, дежуривших у Отто, я знала, по словам комтура.
Пришлось решиться на крайние меры.
– Раймунд, мне срочно нужна ваша помощь! Пожалуйста, пробегитесь по коридору, осмотрите все-все, что привлечет внимание, а я побегу в госпиталь, проверю свою догадку…
– Ярослава, вы меня пугаете!
Я сама боюсь, у меня такие дикие мысли в голове, что страшно даже на секунду закрыть глаза…
– Я не уверена, но, похоже, что видела Великого магистра. Только не делайте большие глаза, давайте мы просто проверим!
И опять молодой рыцарь меня поразил, в хорошем смысле этого слова. Было видно, что он не верит мне, но заинтригованный, все же решил проверить и, кивнув, пошел в ту же сторону, куда и «призрак». Не теряя времени, я бросилась к госпиталю: если Отто не окажется в палате, то у меня возникнет столько вопросов, что я лопну прямо там, на месте. И Вернеру уж точно не отделаться от меня, пока он мне не расскажет, что происходит!
Здание госпиталя находилось совсем рядом с дворцом, и попасть туда можно было через Маленький сад, небольшая березовая аллея вела прямо к центральному входу. Мне он был совсем не нужен, я собиралась проникнуть через задний вход. Насколько помню рассказы комтура, то Отто лежит на втором этаже, в покоях с очень красивым видом из витражного окна, мол, такого больше ни у кого нет, – это знак уважения от монаршей четы, они поселили его в палате для королевских особ.
– Ярослава… – чуть слышно выдохнул кто-то сбоку, со стороны кустов шиповника.
Дернувшись вперед и едва не упав, я подпрыгнула и как-то умудрилась развернуться прямо в воздухе. Все-таки тренировки у орка не прошли даром, сейчас умела уже гораздо больше, чем когда только пришла в этот мир. Рядом никого не было, а к кусту я подходить не решилась: для владения магией у меня не было соответствующих способностей, но ее структуру распознавала в виде разноцветных нитей и могла менять узор, пользуясь чужими возможностями. Так что, кто-то в кустах напротив и находился, при этом от него пусть и не шло никакой агрессии, но при желании он мог легко размазать меня тонким слоем по земле. Колоссальная мощь, я видела дар такой силы только у некоторых магов, даже наш ректор не обладал и половиной подобной силы. Так что убегать было бессмысленно.
– Кто здесь? – хриплым от волнения голосом проговорила я, – не прячься, ты ведь знаешь, что мне удается видеть магию и через преграды.
Кусты зашевелились, заставив меня напрячься еще сильней, вот уж не думала, что меня послушают с первого раза! Но когда показалась знакомая долговязая фигура, закутанная в серый плащ по колени и теплые карие глаза, я поняла, что сплю, иначе и быть не могло.
– Ты?!
