Текст книги "Песнь Шеша (СИ)"
Автор книги: Людмила Константа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Коней было решено оставить в ближайшем к деревне пролеске, хотя мы и так подошли к селению достаточно близко и сильно рисковали этим. У двуликих прекрасно развит нюх, они должны были учуять нас еще давно, но пока нам везло: из-за сильного запаха гари они не могли выделить чужаков. Деревушка на первый взгляд была не бедной, насчитывала, по меньшей мере, сорок крепких домов с ладно уложенными крышами и хорошим частоколом вокруг ухоженных садов. Единственная широкая улица была аккуратно вымощена серыми булыжниками, благодаря чему можно было не бояться грязи.
На всю деревню стоял нечеловеческий вой, а откуда – то с края виднелся поднимающийся к небу черный дым от горящего дома. На наших глазах двое крепких, хорошо вооруженных мужчин одетых в форменную одежду мандебурской гвардии, с веселым улюлюканьем и угрозами, вытащили из дома ближайшего к нашей засаде, молодую растрепанную женщину и ее дочь-подростка.
Девчонке не больше двенадцати лет, она отчаянно верещала и старалась прикрыть собой босого братишку лет пяти, вцепившегося ей в подол серого платья. Местных мужчин нигде не было видно, даже тел, хотя при сопротивлении они должны были остаться. Не испарились же они? Я тут же поделилась своими наблюдениями с графом, но вместо него мне ответил один из его магов.
– Это рыбацкая деревня Алир, здесь в пяти часах отсюда есть полноводная река, дающая хороший улов редких пород рыб, причем круглый год. Поэтому они здесь не бедствуют.
– Намекаешь, что эти плешивые дворняги, дождались пока все мужчины уйдут на очередную ловлю и решили поразвлечься? Конечно, женщины и дети сопротивления не окажут! – негромко проговорила я, чувствуя, как начинаю закипать.
Тут как раз на улицу группа мандебурцев согнала нескольких молоденьких девушек. Стараясь не допустить самого страшного, за одежду и ноги гогочущих оборотней, которым все было нипочем, цеплялись рыдающие матери и совсем еще маленькие сыновья. Кого-то старше лет хотя бы восьми, я из мальчишек так и не увидела, видимо отцы их взяли с собой, передавать опыт. Деревня полностью оказалась беззащитной перед лицом этих тварей: как-то иначе их называть у меня язык не поворачивался. Терпение мое окончательно лопнуло, когда один из оборотней пнул под дых скулящего от страха мальчишку лет четырех, который умудрился укусить его за руку, когда ублюдок с веселыми комментариями повалил то ли его старшую сестру, то ли мать.
Стоять в стороне, и смотреть на это, было просто выше моих сил. Может, конечно, не правильно подставлять свой отряд под удар, даже когда мы не прошли половины пути до цели, но ведь они же все воины, зачем они тогда нужны, если не сражаться?
Ребенок от удара перевернулся, ударился спиной о забор дома и затих.
Стараясь не давать гневу взять верх над разумом, хотя честно, поддаться порыву хотелось неимоверно, я повернулась к магам Бертольда. Они с мрачной брезгливостью наблюдали за происходящим в Алире, но вмешиваться без приказа не спешили.
– Мы сейчас отвлечем этих мерзавцев, а вы поможете мальчишке. На головы двуликих все равно надеты обручи. Так что от магии толку не будет, а вот мечи есть только у нас.
Рядом возмущенно завозился сам Бертольд.
– Вивиана, вы с ума сошли? Мандебурцев больше, чем нас и они хорошо защищены.
Я только мельком глянула на него, частично признавая, что он прав, но только частично. Вслух же ему шепнула не очень лицеприятное «да пошел ты», и обернулась к переминающимся солдатам Михира. Вот они хотели вмешаться, но командир медлил.
– Господа, я понимаю, что это не ваша война, но прошу вас заступаться не за мужчин, а за женщин и их детей. Они ведь ни в чем не виноваты и какая разница, к какому народу принадлежат? Когда-нибудь и вашей семье тоже поможет проходящий мимо человек, не задумавшись, человеческий ли перед ним ребенок или чуждой расы.
По каменным лицам эльфов нельзя было прочесть что-то определенное, поэтому дальше я действовала простыми приказами:
– Рассредоточиться по периметру.
Меньше всего я ожидала, что Бертольд решит меня поддержать, но он все же проговорил:
– Если уж мы ввязываемся в это, то все делаем максимально жестко и демонстративно, чтобы по окрестностям быстро разнеслось, что законная власть от лица сэра Бриара эд Аланея никого, кто поднимает оружие на этих землях, щадить не станет.
– Я буду вас прикрывать, – тут же влезла Мелисса со своим заявлением.
Похоже, что для нее это все еще какая-то игра. Только вот боюсь, что с минуты на минуту наступит очень неприятное откровение.
Кивнув друг другу, мы с Бертольдом и еще несколькими эльфами кинулись в самую гущу событий. Остальные решили зайти с тыла, а маги бросились в рассыпную, чтобы помочь раненым и беспомощным.
Особо доверительных отношений у меня с клинком не было, я не любила сталь, предпочитая магию или на худой конец когти. Но сейчас, к сожалению выбора не было. Магия этих тварей не брала, из-за надежной защиты их неведомого гениального хозяина, а оружие, что мы предусмотрительно захватили из хранилищ Туата де Данан, радовали нас специальным серебряным напылением по кромке лезвия. От ударов таких мечей, хваленая регенерация оборотней не спасала. И поскольку серебро зачаровать невозможно, оно всего лишь хороший проводник, то антимагические обручи на них не действовали.
Едва мандебурцы нас увидели и поняли, что так просто здесь не поразвлечься, мы ведь не безоружные женщины, они с ходу принялись нас атаковать. Это были умелые и опытные бойцы, правильно использовавшие тактические приемы в бою, помноженные на звериную физическую мощь. Полностью оборачиваться они не спешили, чтобы не стать уязвимее для наших мечей, а молча достали оружие, угрожающе оскалились и кинулись в бой. Нет бы, хоть спросили, кто мы такие, может быть, тогда бы все закончилось для них гораздо более мирно.
Я легко перемахнула через живое препятствие в виде полубезумной от страха женщины, которая, не контролируя себя, нырнула мне под ноги. Краем глаза заметила, как за плечом блеснуло лезвие чьего – то меча и увернувшись, интуитивно выставила клинок прямо перед собой. Я почему – то думала, что моим противником будет только тот, кто тащил женщину за толстую косу, с удовольствия вываливая ее в пыли и слушая умоляющие возгласы не трогать ее. А оказалось, что их двое и один решил воспользоваться ситуацией и напасть с боку, где угол зрения был совсем мал. Дед как всегда прав: оборотни всегда отличались мелочностью и стремление напасть исподтишка.
Отскочив назад, я завертелась на месте, как чокнутая змея, отбивая атаки сразу двоих. Тут хочешь, не хочешь, а вспомнишь все, чему тебя учил и дед, и наставник Мидхира, когда я проводила каникулы у него во дворце. По силе я не уступала оборотням, что удивляло и раздражало их так сильно, что от избытка чувств, они даже начали рычать. Все правильно, запах гари мешает обонянию, и дракона во мне пока ещё никто не распознал.
Когда меня не удалось достать ни плашмя, ни обманным колючим ударом в ногу, мужчина, обладатель желтых бешеных глаз и чересчур развитой для хорошего воина мускулатурой, прорычал:
– Ты кто такая? Что вы здесь забыли?
Ну не распинаться же перед ним? Поэтому, не долго думая, я просто рубанув с плеча, бросила «хозяйка» и попыталась ранить его с боку. Надо было срочно что-то решать, ибо силы равны, и мы так можем долго провозиться, пока кому-нибудь из нас просто не повезет.
Помощь пришла оттуда, откуда я не ждала. Мелисса, отыскав где-то толстый железный прут, коротко размахнувшись, ударила оборотня по затылку. Не успев издать какой-либо звук, он рухнул как подкошенный. А в следующий миг я прикрыла девушку, бросившись вперед и насадив на меч другого противника, действовавшего из-за угла.
Кто-то из двуликих все же рискнул перекинуться и вот, вдвоем приняв частичную трансформацию, мы закружили с ним друг напротив друга. Меч пришлось оставить в стороне, сейчас важна именно скорость, а не режущие свойства отточенной стали.
Оборотень молниеносно дернулся вперед, отчего я чуть не упала, а он тут же напал: с пол оборота щелкнув зубами у самого горла. Руки, плечи, спину, все жгло не вовремя ожившими родовыми знаками, постепенно просыпалась древняя кровь, а в таком состоянии очень трудно было контролировать собственную силу. Я могла навредить не только противникам, но и своим же. Еще немного и этот оборотень вспомнит, почему нас так боялись и проклинали. Даже потеряв возможность оборачиваться и летать, с нами все равно оставался внутренний огонь. От него нет защиты и спасения, и если использовать его как оружие, то никакой обруч не поможет, даже если он создан самими богами.
Вспоров когтями воздух, и не достигнув желаемого результата, я буквально прыгнула на двуликого, попутно задев ещё одного оборотня, пришедшего на выручку к товарищу. Мандебурца подо мной с головы до ног накрыло черным пламенем, которое меня совсем не обжигало, чего не скажешь о попашем в ловушку. Раздался пронзительный, полный нечеловеческой боли визг.
Казалось, что в этот миг весь мир застыл и наблюдал только за нами. С ватным сознанием, я медленно поднялась на ноги и, стараясь больше никого не коснуться, подобрала свой меч. Если сейчас кто-то подвернется мне под руку – вспыхнет как солома и помочь ему уже будет нельзя.
– Что это? – с благоговейным ужасом выдохнула Мелисса, не понимая как такое возможно, чтобы пламя было черным и при этом не чувствовалось никаких магических колебаний.
Как во сне, я услышала испуганный голос одного из магов графа:
– Священное пламя драконов. Никогда не думал, что увижу подобное, только читал об этом. Только не попадитесь ей сейчас под руку!
Где-то рядом закричал один из оборотней, оскорбленный моим появлением до глубины души:
– Вы привели дракона?!
– Ты не поверишь, она сама пришла, – мрачно пошутил Бертольд, и ожесточённый бой тут же продолжился с новой силой.
А я смотрела, как извивается тело оборотня: он жутко хрипел то ли в предсмертной агонии, то ли от ярости, что так и не нашла выход. Никакого удовлетворения у меня от происходящего не было, я не любила мучить других. Перехватив меч удобней, я точным ударом в сердце освободила обреченного мандебурца от мук. Надо быть милосерднее даже к своим врагам, дабы не уподобляться этим тварям. Пока я разбиралась со своими противниками, с остальными было уже покончено. По велению судьбы или просто счастливого случая, никто из нас убит или серьезно ранен не был. Хотя нескольких эльфов все-таки зацепило, да и у всех при желании можно было бы найти ссадины и царапины. Но ведь это такие мелочи по сравнению с тем, что все живы.
Грязно ругаясь на весь белый свет, особенно на полоумных эльфов и одну кровожадную дракониху (это видимо про меня), на дороге валялось всего трое оставшихся в живых оборотней. Солдаты быстро перевязали им руки и ноги веревкой, которую тут же притащили местные жительницы. Они были рады, что все обошлось, но, не зная чего теперь ожидать от нас, все-таки держались особняком.
Бертольд отдал приказ обеспечить тушение домов: пока мы сражались с оборотнями, вспыхнуло ещё несколько зданий.
– Как ребенок? – шепотом спросила я у Мелиссы.
Этот вопрос не давал мне покоя с самого начала, можно сказать, только на злости от этого я протянула всю драку. Она и ещё пара солдат, старательно помогали рыдающим женщинам и детям успокоиться.
– Все хорошо, Михэль его немного подлечил, а мать тут же увела его в дом. Даже не поблагодарила, кстати.
– А ты всегда помогаешь, ожидая за это отдачу? – только и сумела я выдавить из себя.
Живы, и слава богам!
– Ваша светлость! – ко мне подбежал подтянутый румяный эльф, – что делать с этими?
Он пренебрежительно махнул рукой в сторону пленников. Некогда красивые, гордые воины Мандебурга, валялись теперь в грязи и пыли, с разбитыми опухшими лицами и ругались так, что у меня, немного послушавшей подобные опусы, просто глаза на лоб полезли. Хотя за свою жизнь я немало слышала, но эти «песни» были слишком злобными и обещали такие жуткие кары на наши головы, что магичка наконец не выдержала.
Она подошла к особо злословящему оборотню и со всей силы пнула его в живот. Подельники оборотня тут же замолчали, только продолжили прожигать нас взглядами, полными ненависти и чего-то еще, пока неуловимого. Но этот мандебурец не был таким мудрым. Он лишь охнул, немного отдышался и с утроенной силой начал орать на всю деревню.
– Готовьтесь к страшной смерти! Наш конунг присягнул великому правителю! Наш хозяин найдет вас и покарает ужасными муками! Он здесь властитель, а не ты, жалкое бескрылое существо!
Это он обо мне что ли? Бертольд неслышно подошел сзади, и словно подначивая меня, задумчиво вторил ему:
– Надо же, а я грешным делом думал, что это все-таки твои земли или на худой конец – Бриара. Выходит, надо переметнуться на другую сторону, там выгоднее?
– Что? Недалекая дракониха владеет Белыми землями? Да эта Проклятая тварь даже ступить сюда не смеет!
От обилия яда и злобы в его голосе, я едва заметно сморщила нос:
– Как видишь, очень даже смею и вполне себе успешно, чего не скажешь о тебе.
Оборотень лишь плюнул, но в меня не попал и огорченно выдал:
– Это ненадолго. Наш конунг скоро узнает о нашей смерти и вас ничего не спасет, он все расскажет хозяину!
Я пожала плечами:
– Да как хочешь, мне как-то все равно… Сэр Бертольд, вы случаем не знаете, что это за Белые земли такие?
– Откуда бы? Первый раз слышу, – безмерно удивился граф, вытирая чужую кровь с лица и оружия, – надо у этого болтливого оборотня спросить.
Двуликий торжествующе усмехнулся, а я внутренне передернулась: в разбитом рту не хватало половины зубов, а то, что оставалось, даже обломками назвать было сложно.
– Ничтожества. Я вам ничего не скажу.
– Какой наивный молодой человек… – только покачал головой граф и подозвав к себе помощника, молча указал на беснующегося оборотня.
Маг, с внешностью забитого жизнью интеллигента расцвел какой-то многообещающей улыбкой, что у меня в душе на миг шевельнулась жалость к оборотню.
Но это была минутная слабость. Потом, увидев, с каким удовлетворением, за все этим наблюдают собравшиеся местные женщины, я поняла, что так ему и надо. Он же не жалел слабых женщин и беззащитных детей, когда целенаправленно шел сюда поиздеваться и убить. Не успей бы мы во время, кто бы знал, сколько бы они мучили невинных людей. Я не видела, что именно с пленным делает молодой маг, но когда он закончил, отряхнулся и отошел в сторону, оборотень разве что слюни не пускал. Берт удовлетворенно потер руки, видимо присутствовал при подобном ритуале уже не один раз.
– Как зовут вашего конунга?
– Олав, – тут же последовал равнодушный ответ.
Все правильно, это имя я уже слышала, оно был достаточно известным в определенных кругах. О нем повсеместно не говорили, потому что слишком жестокими были расправы, которые чинил этот оборотень над своими же подданными.
– А хозяина?
Глядя в пустоту, оборотень совершенно безразлично ко всему окружающему прошамкал беззубым ртом:
– Перворожденный.
Услышав эту белиберду, я чуть нахмурилась:
– Довольно странное обращение. Это он просил так себя называть?
– Нет. Он Перворожденный, это не имя.
Замечательно, теперь все встало на свои места, и как я раньше не могла сама до этого додуматься?
– Как хоть он выглядит? – попыталась я получить больше конкретики, но и тут потерпела поражение:
– Он сияет подобно золоту и слепит, словно солнце.
– Вы ему что, вместо промывки мозгов поэтический дар вселили? – с возмущением выдала Мелисса.
Девушка в недоумении посматривала то на оборотная, что застыл с блаженной улыбкой на лице. То на имевшего счастье поработать с ним мага. Последний, кстати, тут же попытался защититься от ее нападок:
– Он может говорить только то, что у него в голове. Просто в таком состоянии проще всего изъясняться символами. Вы же умные люди, вот сами и разбирайтесь в том, что он говорит!
– А ты у нас дурак выходит? Хотя как раз именно маг должен хорошо разбираться в символизме, так что давай, открой нам глаза, – влезла я в спор.
Перечить мне мужчина не посмел, хотя по глазам вижу, ему очень хотелось послать меня куда-нибудь в очень темное и глубокое место.
– Наш враг какой-то король или просто очень богат и знатен?
– Солнце – это может быть и невероятная сила этого хозяина, – неуверенно предположил Бертольд, а мы все тактично промолчали.
Сказанное можно было интерпретировать как угодно!
– Хорошо, что вы здесь делаете? Зачем пришли сюда?
Думаете, он ответил что-то вроде того, что их послали навести ужас на местное население или нечто подобное? Нет!
– Восстановить справедливость.
– С помощью женщина и детей? – не поверив, все же решила уточнить я, но он снова повторил:
– Мы должны восстановить здесь справедливость.
Интересно знать, в чем она для них заключается.
Понимая, что так мы ничего не добьемся, я все же поинтересовалась:
– Что такое Белые земли?
Оборотень на миг скривился, видимо действие чар начало заканчиваться, но послушно ответил:
– Белые земли это дом для детей Нижних уровней. Здесь живет истинный Создатель.
Моргнув напоследок, мандебурец неожиданно обмяк, я же впала в глубокую задумчивость. Подобное название этих земель мне никогда не встречалось раньше, а единственное место, откуда в этот мир приходили порождения хаоса, был разлом в границах на небольшом, закрытом для посторонних острове очень далеко отсюда. Мало того, он тщательного охранялся от любопытствующих глаз. Обитатели Нижних уровней были слишком жадными и постоянно испытывали страшный голод, не знали слова «мера» и просто питались всем живым, до чего были в состоянии добраться. Для них нет разницы, человек ли ты, эльф или дракон. Ты – пища, а с едой переговоры вести не принято.
Только я не поняла, что за истинный Создатель, откуда он взялся? Видимо последнюю фразу я имела неосторожность произнести вслух, потому что Мелисса проговорила:
– Может, кто-то из богов?
– У этих тварей нет бога, их никто не создавал. Они образовались сами по себе, из-за разломов в матрице миров и мутировав от нас с вами, быстро заняли одно из пустующих измерений.
– А если предположить, что хозяин у них все-таки появился? – упрямилась Мелисса, – сама посуди, даже зверям нужен вожак. А эти твари по большей части именно звери, только более хитрые и опасные.
Мы с ужасом посмотрели на нее. Откуда только в этой хорошенькой головке берутся такие страшные фантазии?
– Вот бородавку тебе на язык огромную, чтоб рот не закрывался! Нужно быть сумасшедшим, чтобы решить возглавить этих врагов всего сущего!
– Вы сами говорили, что тот, кто создал антимагические обручи – гений.
– А все гении немного не в себе, – подхватил Бертольд, – конечно, это все только догадки, ну а все-таки?
– А двуликие решили почить с миром, впав к ним в услужение? – скептически проронила я, не решаясь смиряться с глупостями.
На что Мелисса вкрадчиво прошептала:
– Но ведь они могут и не знать, для чего именно они слушают этого Перворожденного. Кстати, почему именно так они его называют?
Я медленно проговорила, чувствуя, как моя бедная голова начинает кружиться от творящегося вокруг беспредела:
– Так раньше называли драконов, как первых, кто пришел в этот мир.
– Вы ведь очень любите золото, а ослепить – вполне свободны огнем… – тут же подхватила магичка, не следя за своим дурным языком. Спорить с ней желания не было, поэтому я просто расхохоталась:
– Если следовать этой логике, то золото любят больше всего люди, а черным огнем я могу только убивать, причем сама того не желая. Это уж как бедную женщину доведете.
Мелисса поджала пухлые алые губы:
– Все, вот и думайте тогда сами!
Девушка обиженно фыркнула и, развернувшись, ушла помогать местным женщинам. Бертольд улыбнулся ей в след, радуясь, что она, наконец, решила оставить наше общество, и обратился ко мне:
– А что, если мы предположим, что она хоть в чем-то права?
– Да она может и во всем права, но где доказательства? Нам сначала надо попасть в замок Бриара, потом мы свяжемся с союзниками: они должны что-то знать про эти Белые земли. А там и на таинственного хозяина выйдем. Неуловимыми живые не бывают, где-то да все равно наследили. Конунг этих оборотней, кстати, должен знать обо всем этот по более остальных.
– Мы сейчас же отправимся дальше, – тут же согласился со мной граф, – что делать с ними?
Он пнул одного из троих мандебурцев, слушавших нас очень внимательно.
– Бертольд, ты ведь главный, ну так давай, реши этот вопрос.
Он едва заметно улыбнулся и вкрадчиво, почти на ушко, прошептал:
– Когда ты собиралась в атаку и посылала меня, что-то не заметил своей главной роли. А тут вдруг я тебе понадобился?
Я ощутила укол совести, но только легкий и быстро проходящий. Приобняв ворчливого аристократа за плечи и копируя его тон, тут же проговорила:
– Только в минуты опасности женщина может мобилизовать свои скрытые силы и действовать наравне с мужчиной. Но сейчас нам ничего не угрожает?
– Предлагаешь мне быть пряничным генералом? – с догадливой усмешкой произнес сэр Бертольд и аккуратно высвободился из объятий.
– Прости, но это твои земли, по крайней мере, пока ты не решишь передать их Бриару, а поэтому о своих правах нужно заявить прямо здесь и сейчас. Да сделать это так, чтобы все повстанцы и сочувствующие им, наряду с прямыми захватчиками, если уж и не испугались, то задумались, а надо ли им воевать с тобой?
– Ты прекрасно знаешь, как нагоняется подобный ужас, – хмуро сказала я, не желая играть роль палача, – только еще большей жестокостью.
Бертольд не зря был правой рукой монарха, он прекрасно разбирался в малейших полутонах, взглядах, скрытых интонациях. И видел, как мне не хочется переступать через себя и идти на прямое преступление с самой собой. Одно дело это убить в бою, там все кажется правильным, и нет времени рассуждать, другое дело вот так, хладнокровно решать сразу за троих пленных, находящихся в твоей полной власти.
– Прекрасная королевишна решила поиграть в спасительницу, но при этом отказывается пачкать ручки? – елейно пропел граф, – ах, прости, куда же мы со своим свиным рылом, да поперек вершительницы справедливости. Разреши я все сделаю за тебя, чтобы души убиенных не беспокоили тебя по ночам? Только в следующий раз, когда решишь за кого-то заступиться, соизмеряй свои возможности, чтобы не приходилось подчищать за тобой!
Он был тысячу раз прав, хоть и слишком жесток в своих комментариях. Понимая это, я с силой удержала его за руку и уверенно проговорила:
– Не надо, я сама. Ты прав, здесь пока я хозяйка и раз уж взялась за это, назад дороги нет.
Бертольд смерил меня долгим изучающим взглядом, наверное, пытаясь отыскать во мне ту уверенность, с которой я выступала, только ее не было и в помине. А потом неожиданно смягчился:
– Просто помни, что эти нелюди хотели уничтожить деревню, не оставив здесь ни одного живого. Я разговаривал с женщинами, их мужчины должны вернуться только через два дня. Оборотни кричали, что сожгут здесь все, это был простой акт устрашения. Представь, какую бы картину увидели мужчины, придя сюда, если бы не мы?
Я представила, и чуть было не взвыла. Сомнений нe осталось и в помине, только небольшая горечь оттого, что их троих не убили сразу. Что из-за этого я еще долго буду переживать, думая, что могла что-то изменить.
Под молчаливое одобрение деревенских, я попросила Мелиссу проконтролировать, чтобы самых малых детей все-таки увели в уцелевшие дома, нечего крохам видеть подобные вещи, малы еще. Эльфы тем временем с помощью магов быстро возводили сразу три виселицы. Мандебурцы выли, чтобы им просто отрубили головы, но на молчаливый вопрос Бертольда, я лишь отрицательно качнула головой: собакам собачья смерть. Голову рубят признавая равным, только тем, в ком изначально течет благородная кровь или тем, кто своей жизнью доказал на это право. А какие воины из этих тварей, подло ожидающих, когда все, кто мог держать оружие и оказать сопротивление, ушли из деревни?
Когда все было готово, солдаты согнали трясущихся мандебурцев в кучку и встали рядом. Бертольд быстро пожал мне руку, пока никто не видел, но странно, прикосновения я не почувствовала. Вокруг нас постепенно стеклись все, кто остался в этой деревне.
У всех на изможденных от страха лицах, было пропечатано полное удовлетворение, от объявленного приговора всем троим захватчикам. На миг мелькнула мысль: а чем они лучше их: Но я тут же отогнала ее: не мне их судить. Я в их положении не была, детей, за которых так могла бояться, как недавно они, у меня тоже пока не было. Вполне нормальная человеческая реакция, желать расплаты за свои страхи и унижения. Кашлянув для острастки, я заговорила громким и уверенным голосом, от которого оборотни разом побледнели:
– Меня зовут Вивиана Цуринген, урожденная княжна Хофенрира, Дивногорья, Церцера и Золотых гор. Все эти владения известны вам, как свободные земли драконов.
После моих слов случилось что-то жуткое: поднялся такой страшный вой, что мне пришлось просить магов окатить толпу истошно орущих в страхе женщин водой, поскольку из-за врожденной огненной стихии работа с водными ресурсами мне давалась тяжеловато. Как только снова наступила полная тишина, я продолжила:
– Не стоит пугаться. Время сказок про Проклятых, о том, как мы пьем кровь и крадем младенцев, чтобы поглумиться над людьми, прошло. Лучшим доказательством того, что вы верили в мифы, возводимые нашими врагами, это стоящие перед вами твари из Мандебура. Когда-то точно так же, втёршись в доверие, они разрушили наши дома до основания.
Мне не верили, это было видно, но с другой стороны я не нападала на людей, ничего не просила, а наоборот, только помогала. Люди не ценят слова, они в первую очередь видят то, что ты делаешь. И когда я уйду, первое время они так же не будут рассуждать о моей речи, помня только спасительные минуты, когда маленький отряд встал на защиту обычных женщин, хотя силы мандебурцев значительно превышали наши.
– Я не собираюсь ничего вам обещать, клясться в невиновности моего народа. Пройдет время, и вы сами увидите, кто вам друг, а кто враг. Просто сделайте, наконец, правильные выводы и перестаньте верить всему, что вам говорят про нас. А пока лично я пришла сюда, чтобы прекратить никому не нужную войну в Тьялирре. Этим герцогством изначально владела семья Бриара эд Аланей Тьялиррского из рода Ниберлундских герцогов, ваших добрых и справедливых господ. Ведь они были такими?
Раздалось недружное «да», люди потихоньку вникали в то, что я хотела до них донести.
– Я его невеста.
А вот эта информация повергла всех в самый настоящий шок. Видимо для них сегодня слишком много свалилось откровенностей.
– Пока он отсутствует здесь и обучается в землях гостеприимного народа Туата де Данан, заручается поддержкой ее мудрого правителя, я здесь, чтобы навести порядок и не допускать подобных действий. Мандебурцы и прислуживающие им люди, которые наживаются на ваших бедах и смертях ваших детей, должны быть выгнаны с этих благодатных земель.
В горле пересохло, но дальше так же нельзя было молчать, и я продолжила:
– Как верховная власть, которая может карать и миловать, я приговариваю этих трех преступников, посмевших посягнуть на самое дорогое, что есть в нашей жизни, к смерти. И вы, жители Тьялирра, донесите до своих соседей, а те пусть донесут до своих и так далее: в герцогстве есть власть. И я никому не позволю нарушать установленный родом герцога порядок. Поэтому самозванец, взобравшийся на трон маркиза Бриара эд Аланея, обречен на поражение.
Замолчав, я повернулась к виселицам и молча кивнула, отдавая приказ, выбить маленькие, наспех сколотые скамьи из-под ног мандебурцев. Взвыв последний раз с проклятиями в мой адрес, они теперь только хрипели, дергаясь в петлях.
– Я тут приказал Мелиссе записать твою речь, – негромко проговорил Бертольд для того, чтобы отвлечь меня от скверных мыслей, – можно сделать несколько копий. И разослать всем твоим новым соседям по землям, чтобы не думали помогать двуликим и сидели в своих замках тихо. А то они могут в самый неподходящий момент собрать небольшую армию и по – тихому отрезать небольшой кусочек к своим владениям.
– Это ты при дворе Альваро нахватался? – только и спросила я.
– Если не будешь крутиться сам, то станешь это делать по чьему-то желанию, – усмехнулся граф и, не дожидаясь ответа от меня, пошел отдавать Мелиссе необходимые указания.
В деревне мы задержались ненадолго, только чтобы проверить, что все живые и нет смертельно раненых. Да еще чтобы пополнить запасы воды. Забрав из пролеска своих коней, проверив снаряжение, подковы, мы двинулись дальше, но уже без того запала, с которым вышли из дворца Мидхира. К вечеру, если все будет нормально, мы должны встретиться с отрядом, отправленным мне в поддержку собственным дедом. Эта встреча занимало все больше и больше мои мысли. Пусть Тифон и признал свою ошибку, вернул все, что мне причитается, но это не значит, что так же думают и остальные драконы?
