Текст книги "Песнь Шеша (СИ)"
Автор книги: Людмила Константа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Просидев в седле несколько долгих часов и отбив пятую точку, я лишь мужественно вздыхала, но не лезла к своему похитителю с расспросами. Он придерживал меня за талию одной рукой, а другой крепко держал поводья, богато украшенные золотыми звездочками. Время от времени он начинал о чем-то усиленно думать, отчего рассерженно посапывал мне в шею. В один из таких моментов я не выдержала щекотки и захихикала. Не знаю, как это выглядело со стороны, но ехавшие оборотни по обе стороны от нас покосились в мою сторону с явным неодобрением. Тоже мне, поборники тишины, может мне вообще не дышать? Но, побоявшись, что они с радостью согласятся на это предложение, не стала доставлять им столько положительных эмоций и промолчала.
Дернув головой, я вдруг потеряла ощущение равновесия и начала заваливаться на бок. Сильная когтистая рука тут же сграбастала мен за шиворот и вернула на место. Я хотела поблагодарить за бдительность, но суровый голос хрипло произнес:
– Еще раз специально дернешься, держать не буду. Хочешь попасть под копыта?
Затекшее тело тут же дало о себе знать: почему я собственно должна терпеть эти издевательства? Слова благодарности тут же отошли на второй план. Мне бы требовать обращения соответствующего моему статусу, а не беспокоиться об оборотнях, чтобы они не увидели вo мне лишь одну обузу.
– А я специально не дергалась, но спасибо за мысль, ее определенно стоит обдумать. Когда привал? Я не могу передвигаться так долго, чтобы вы знали: девушки слабее мужчин, они устают быстрее!
Особенно если учесть, что сегодня я с успехом взяла замок, а это требует определенных силовых затрат. Я ведь не богиня, мне тоже требуется отдых.
– Какой ещё привал? Мы и так опаздываем, на месте в ставке и отдохнешь, – неприязненно отозвался Ρогнар, проигнорировав первую часть моей речи, – уже рассвет, а нам еще трястись в седлах не меньше четырех часов.
Небо и правда стремительно светлело, вдалеке была уже заметна широкая желто-розовая полоса. Похоже, сегодня наконец-то будет солнечно, а не пасмурно, как последние дни.
– Жаль, – искренне отозвалась я, – мне почему-то казалось, что ты относишься к драконам и ко мне в частности без предубеждения и навязанных фантазий. Ваше племя же терпеть не может Падших.
Рогнару мои рассуждения не нравились, и я не могла понять, в чем причина его резко поменявшегося отношения. Когда он приходил ко мне в осознанные сны, вел себя оборотень совершенно по-другому.
С самого первого дня между нами была протянута какая-то тонкая, едва осязаемая нить, природы которой я не понимала, но осознанно тянулась за ней. Конечно, странно думать, что дракона и оборотня может что-то объединять, но, не смотря на это, связь существовала и никуда не пропадала. И то, с какой тщательно скрываемой благожелательностью Рогнар приходил ко мне, возникал только один вопрос: мужчина беспокоиться лично за меня или за сохранность своих позиций?
Наивным ребенком я давно уже не была и умела анализировать поведение, но с оборотнем это не срабатывало. Я не могла понять ни его, ни мотивы и это здорово дезориентировало. Особенно если учесть, что не было четкого понимания, а хочу ли я это знать. Ведь если есть знание, то необходимо что-то делать, что-то решать. И да, черт возьми, я боялась потерять волшебное ощущение общности, как будто сошелся какой-то недостающий в жизни пазл. Понимаю, что долг это не продлится, нo если есть возможность, то пусть потянется еще немного.
– А драконы нас просто обожают, – в свою очередь фыркнул Рогнар.
От теплого дыхания по спине тут же пробежала мелкая стайка мурашек.
– Ты и твои подданные, единственные драконы, которых мне удалось увидеть. Но отец рассказывал, что кроме эпитетов «плешивая болонка», «блохастый мешок» и много других менее приличных прозвищ, вы нас не называли. Мы для вас даже не второй сорт.
И что он за блох взъелся? Подумаешь! Хотя, между прочим, это правда: их шерсть рассадник для паразитов, тут уже не до красивых слов.
– Гнусные предатели звучит лучше? – как ни в чем не бывало, поинтересовалась я, – или может сам подскажешь, как называть бывших союзников, которые пришли на наш праздник. Εли с нами за одним столом, танцевали с нашими женщинами, а ночью так же виртуозно открывали ворота для человеческих отрядов и вырезали гарнизоны на стенах?
Опровергнуть это было невозможно: те оборотней, что тогда поймали и чудом не убили в пылу сражений, давали показания, как все было на самом деле. Только не пойму одного: как лучшие друзья, без которых не проходили самые яркие события в жизни. Оборотни, раньше приходившие на помощь в любом вопросе, на любой зов, могли продаться людям за пару сундуков с золотом?
– Я слышал про эту бредовую версию, – рука Рогнара, лежащая у меня на талии, ощутимо дрогнула, – но поверить в это не могу. А ведь вы даже не стали проверять слова пойманных ратников Мандебура, сразу же объявив нас врагами. После этого весь мир на долгие годы от нас отвернулся, словно от прокаженных. Ты думаешь истинными Проклятыми стали вы? О нет, мы…
– Возможно, мы и не стали копаться в этом, как следует, – проговорила я едва слышно, потому что заметила краем глаза, как двуликие вокруг притихли и начали вслушиваться в разговор, – но это только потому, что этим некому было заниматься. После трехдневных боев Последней войны, нас осталось всего несколько тысяч. Так что Рогнар, как мне вас называть и за что любить?
Молодой кнез молчал, и предугадать его мысли было невозможно, глаз я его не видела, хотя с удовольствием сейчас бы в них посмотрела. Для меня эта история уже когда-то была прожита и принята, я долго носила в себе боль потерянного поколения и, поняв, что изменить для ушедших ничего нельзя, отпустила. Это вовсе не прощение предателей, но если я хочу видеть для драконов шанс на жизнь, нельзя вариться в собственной ненависти, в пустоте ничего не может родиться, это смерть. Поэтому у меня не было никакой злости ни к Рогнару, ни к его воинам, которые к слову, начали отворачиваться и отводить глаза.
Стало стыдно? Я бы хотела в это поверить, но тогда их бы сейчас не было на чужих землях.
– Вы можете не любить, это никому не нужно, – спокойно проговорил кнез, собравшись с мыслями, – но мы этого не делали. Я не говорю о паре сотне подкупленных или убежденных оборотней, что они пошли на этот шаг. Но это не было волей Великого Кнеза, про предательство он ничего не знал. Нас кто-тo подставил и когда вы от нас отвернулись, то найти того, кто это сделал, было уже невозможно. Все следы потерялись в тех самых боях. Ты не поверишь, но тогда мой народ скорбел вместе с твоим.
Хорошая попытка вызвать жалость, но нет, она уже не сработает.
Я чуть нахмурилась, стараясь не показывать своего истинного отношения. Мне изначально что-то казалось неправильным в той истории, но что именно, было невозможно понять, слишком много времени прошло, истинных виновников уже не установить. Хотя если на миг представить, что те оборотни выступали именно, как наемники, а мы, поверив их россказням и не попросив помощи у Великого Кнеза, обрекли себя практически на полное самоуничтожение. Если бы Тифон не поддался эмоциям и слухам, принялся бы проверять все самостоятельно, то исход был бы совсем другим?
Нет, это очень вредные мысли, об этом нельзя думать.
Но ведь у меня было видение: Его Величество Артанейн беседует с одним из жрецов, что приносят жертвы на руинах старых храмов драконов? Идиотка, надо было обо все рассказать деду: именно предки Артанейна когда-то и врывались в наши спящие города, именно его народу достались большие части наших владений. Но если здесь замешан нынешний король Сендаса, то выходит Бертольд обо всем знает или, по крайней мере, догадывается?
Я зажмурила глаза: нет, не хочу в это верить, это просто невозможно, жить и постоянно оглядываться. Надо как можно быстрее забрать Песнь Шеша и догнать своих. Что-то мне подсказывает, что змея, уже один раз ужалившая мой род, пробудилась ото сна и вновь готовит грандиозную аферу. Не зря именно оборотни вновь выползли из своих нор и взялись за оружие.
– Твои рассуждения мне понятны, не ясно только одно: что вы сейчас делаете на землях Бриара? – я не стала скрывать свой сарказм и ядовито поинтересовалась, – или вы здесь опять как наемники, а Великий Кнез не при чем?
Рогнар, пожалев, что минуту назад открыл передо мной душу, лишь скрипнул зубами:
– Нет, на этот раз нас действительно послал мой отец, но если хочешь вернуться домой целой и невредимой, не смей открывать при нем рот. Он знает той род, который принес ему много бед, и мне не хотелось бы, чтобы он нарушил традиции выкупа.
– Я не ослышалась? – я попыталась обернуться, так мне захотелось посмотреть в лицо оборотня, – твой отец зол? Не Тифон, ни я, ни другие драконы, которых именно из-за вас и проклял собственный бог, а твой отец?
– Да, мой отец, потому что нас грязно оболгали!
Вот это поворот, оказывается мы еще и здесь виноваты! А оборотни у нас ранимые, словно барышни, слова им не скажи, тут же норовят обидеться!
Я вскинулась:
– Пожалуй, я немного изменю свою позицию, что раньше не хотела встречаться с Булатом. Теперь меня просто разрывает жажда и стремление принести ему свои личные извинения за то, что вы нас тогда не уничтожили до конца. Сейчас видимо решили исправить ситуацию, верно?
Рогнар сжал мою талию так, что у меня на глазах выступили слезы от резкой боли, но я даже не поморщилась. Вот еще, не дождется, чтобы княжна Цуринген выказывала перед кем-то слабость. А на месте Булата, я бы сейчас подумывала о том, как можно незаметно смыться из ставки, лишь бы не встречаться с задетой заживо княжной. Лично у меня к нему накопился огромный неоплаченный счет.
– Я сказал, даже не думай открывать в его присутствии рот, я сделаю все сам и передам тебя Тифону из рук в руки!
– Скажите, пожалуйста, какая забота, только вот когда я о ней просила? Может, ты еще и женишься на мне?
Честное слово, о женитьбе я спросила просто для красного словца, чтобы окончательно вывести двуликого из себя. Очень уж мне хотелось, чтобы ненависть оборотней к драконам не была беспочвенной, пусть помучается хотя бы так, хотя бы временно. Но мне и в голову не могло прийти, что он отреагирует на мои слова именно так!
Всхрапнув, как жеребец, он резко наклонился ко мне и ощутимо цапнул за шею, не до крови, но сам след останется на несколько дней и никакая регенерация не поможет. Мерзавец, вместо того, чтобы обиженно фыркнуть и замолчать, он поступил со мной, как волк с самкой, чтобы та знала свое место.
Меня это не выбило из колеи, но я сочла за лучшее сейчас промолчать, по крайней мере, до тех пор, пока мы не останемся наедине. А то с него станется сделать что-нибудь еще в подобном духе. А я, сидя к нему спиной даже ответить не смогу, чтобы не упасть и не свернуть себе шею. На нас и так уже косились все кому не лень и дурная репутация, что я так безнаказанно позволила с собой обращаться, не нужна. Хотя, была бы я сейчас Алексией Кросс, меня бы не остановили ни лишние свидетели, ни то, что я еду верхом с еще одним всадником. Но, к сожалению, фамилия все-таки накладывает определенные обязательства.
Рогнар, поняв, что добился кратковременной тишины, едва не заурчал от удовольствия, а я меня закралось здоровое подозрение, а точно ли его вторая ипостась, это волк?
Ставка Великого Князя была передвижной и к столице не имела никакого отношения. Булат не любил сидеть на одном месте и постоянно переезжал вместе сo своей свитой. Как двуликий, имевший в своей второй ипостаси волка, он несколько сот лет назад едва получив власть в свои руки, тут же возвел всех серых в ранг правящего клана. Если в прошлом в привилегированном положении ходили лисы-торгаши, то сейчас подняла голову каста ратников.
Поэтому, увидев перед собой два десятка наспех сколоченных одноэтажных деревянных домов, вокруг которых был разбит самый настоящий военный лагерь на несколько тысяч оборотней, я не удивилась. Это скорее на меня таращились, едва завидев на коне рядом со своим молодым кнезом. Пользуясь тем, что сам Рогнар меня не видел, а впечатление создать все же хотелось, я немного видоизменила челюсть и бесшумно щелкала ею, если кто-то из волков слишком близко подходил к нашему коню. Хотите злобного дракона? Всегда пожалуйста, я готова.
Если сначала двуликие охотно бросались под коней, радостно приветствуя своих вернувшихся героев, то мой вид быстро остудил их пыл. Некоторые, особо догадливые ратники Рогнара начали оборачиваться на меня и от неожиданно едва не падали на землю. Я же, как ни в чем не бывало, старательно делала вид, что меня ничего не касается. Самое главное, что мои обозы с бесценными книгами пустили вперед нас и, поняв, что мы едем с ними в одном направлении, у меня немного отлегло от сердца. Мне хоть не придется обыскивать пол лагеря в поисках сворованных вещей.
Отряд Рогнара сопроводил нас до трехэтажного терема, с красивой крышей украшенной разнообразной резьбой. Дом, с высоким крыльцом, стрельчатой крышей и множеством окон для хорошего освещения, был выкрашен с темно-золотой цвет, видимо именно здесь и обитал Великий Кнез. Однако скромностью Булат не отличался, раз решил выделиться даже в передвижной Ставке.
Рогнар спрыгнул с коня и, не оглядываясь, пошел к крыльцу, то ли забыв про прекрасную пленницу (я имею в виду себя), то ли сделав это специально, думая, что это как-то сможет меня унизить. Не знаю, сколько выкупов знатных девиц он провел за свою жизнь, но мужчина явно переоценил свои возможности: чтобы меня задеть, нужно что-то более весомое, чем просто забыть о моем существовании. Я гордая, но напоминать о себе люблю.
Прекрасно поняв маневр своего командира (видимо детский трюк был отработан), и, не решаясь вмешаться, рядом столпились ратники оборотня. Увидев знакомое улыбающееся лицо Радия, я повелительно повела плечом:
– Ρадий, ты мне помогаешь спуститься или наблюдаешь, как я спокойно еду обратно, раз так называемые дворяне не обучены элементарным нормам поведения.
– Как же вы поедете, ваша светлость, у вас же руки связаны? – удивился парень, но послушно приблизился ко мне.
Тоже мне, нашел проблему: руки, это ведь не петля на шее.
Поймав мой красноречивый взгляд, Радий стушевался, и быстро подхватив за талию, спустил меня на землю. Хотя второй вариант меня бы тоже устроил: я уже примеривалась к седлу и вспоминала дорогу из лагеря. Так что если бы повезло, я бы успела скрыться в расположенном рядом со ставкой лесу, а там совсем немного и поминай меня, как звали.
– Ваша светлость, вы куда? – мужчина ахнул, увидев, что на этом моя неугомонная натура не остановилась, а напротив, словно приобрела недостающей уверенности и двинулась прямиком в терем.
– Как куда? К Великому Кнезу, надо обговорить размер назначаемого выкупа, а то знаю я вас двуликих, назначите либо непомерно большую сумму, либо наоборот настолько мизерную, что это будет уроном моей чести.
На это десятник ничего не ответил, только задумался, действительно ли у благородных так остро стоит вопрос выкупа. Такое действительно имело место быть, но не объяснять же милому наивному волку, что на эти глупости мне было давно и глубоко плевать? Просто стоять как идиотка на улице, на что и рассчитывал Рогнар, было нельзя. Едва я зашла в дом, очутившись в просторном светлом коридоре, как ко мне бросился неизвестно откуда взявшийся кнез и зарычал:
– Ты что здесь забыла?
Можно подумать я прямо напрашивалась, чтобы меня взяли с собой.
– Я могу и уйти, мне не жалко, – смущенно опустив ресницы, призналась я, не питая особых надежд, что меня сейчас возьмут и отпустят.
Так и получилось, Ρогнар быстро понял, что кроется за моим предложением, и нахмурился:
– Еще чего, ты еще не ответила за то, как издевалась надо мной в дороге.
– По-моему все было с точностью наоборот и это мне нужно приплатить за дьявольское терпение.
Стоящий позади меня Радий хрюкнул от смеха, но от сурового взгляда кнеза тут же перестал веселиться.
– Ну, я, наверное, пойду?
– Нет, – Рогнар окинул нас обоих каким-то странным взглядом и даже лицом просветлел, видимо придумал какую-то гадость, – раз тебе так весело, то будешь присматривать за нашей гостьей. Отведи ее в сиреневую комнату и охраняй ее покой снаружи, никого не впускать и соответственно не выпускай ее. Скоро вернется отец с охоты, я доложу ему о скором пополнении казны.
На Радия было жалко смотреть, он стоял весь поникший, как в воду опущенный, а кнез наоборот, расцветал на глазах. Я не выношу когда оборотень так радостно скалиться, надо срочно предпринимать меры для исправления ситуации.
Подхватив молодого оборотня за безвольно висящую вдоль тела руку, не глядя на ошарашенного кнеза, я проворковала:
– Не грусти, мы прекрасно скоротаем время. Тебе покажется, что прошло всего несколько минут, я тебе обещаю.
В итоге без объяснения причин в загадочную сиреневую комнату меня проводил сам Ρогнар, как и положено было по моему статусу. Интересно, двуликий сообразил, что я заставила его соблюсти этикет и теперь ему придется идти по проторенной дорожке? Иначе сами оборотни не станут его поддерживать, если он или его отец вдруг решат поменять правила игры.
Не сказав мне ни слова, кнез аккуратно подтолкнул меня во временные апартаменты и резко захлопнул дверь. Как приговор щелкнул замок, ключ звякнул и исчез в одном из карманов оборотня. Взглянув на предоставленные покои, я поняла, что зря раздражала двуликого и его месть оказалась страшной. Дело в том, что я ненавидела розовые оттенки и все, что было с ними связано. В мои юные года существовала такая традиция, когда юная драконица, пока не вступила за порог совершеннолетия, должна была носить платья и костюмы исключительно розовых и персиковых оттенков. И все было бы ничего, но в период возрастного становления, я была довольно упитанной девочкой и все розовые оборки и рюши шли мне так же, как корове седло. Я сама себе напоминала раздобревшую свинью, и жутко комплексуя насчет своей неудавшейся на тот момент внешности, возненавидела все нежные оттенки, ставшие для меня пыткой.
Оглядев розовую постель, розовый тюль на окнах, такого же оттенка небольшой пушистый ковер у прикроватного столика, на котором стояла витая хрустальная ваза с сиреневатыми чайными розами, я чуть не взвыла в отчаянье. Бросившись к дверям, я принялась долбить по ней кулаками и приговаривать, что Рогнар самый несносный человек на свете. В какой-то момент за деревянным полотном раздался смех, от которого меня буквально затрясло и кнез, явно ждущий подобной реакции, довольно заметил:
– А я и не человек.
А потом все стихло. Он куда-то ушел, а я, подумав, что раз мне объявили войну, то врага радовать своим угнетенным состоянием я не имею права. Наверняка от меня ждут слез и панических мыслей насчет того, что меня ждет. Вот тут-то я вас всех удивлю! Плюнув на приличья, я не стала снимать даже сапог, пусть думают, что мы в своих горах совсем одичали, и завалилась спать. Крепкий здоровый сон это самое лучшее, что я сейчас могу сделать для себя.
Прошло не меньше часов пяти-шести, прежде чем в дверь постучали и я, тут же открыв глаза от удивления, кому там понадобилось проявлять чудеса вежливости, прокричала:
– Вообще там закрыто, но вы входите, входите.
Таинственный кто-то пошебуршал по двери, послышался скрипучий поворот ключа и ко мне, с большим подносом в руках, вошла очаровательная, румяная девица лет двадцати на вид. Она была такой сдобной и уютной, с толстой русой косой перевязанной красной лентой со знакомыми вытянутыми бусинами, что у многих волков наверняка текли слюни при взгляде на нее. Невеста Рогнара или сестра? Посторонней девице вряд ли придет в голову мысль носить одинаковые украшения с кнезом.
Мысль о невесте я отмела сразу. Не потому, что этого не могло быть, а потому, что если вдруг девушка ею и была, то это ненадолго. Рогнара не удержишь только одной свежестью лет и преданным взглядом, иначе бы он не отходил от подобного сокровища и к приличным драконицам в сны не лазил.
Девица, демонстративно виляя крутыми бедрами, туго обтянутыми длинной красной юбкой, уверенно прошлась по комнате и поставила поднос на маленький прикроватный столик. Глядя на это, мои брови сами собой взлетели вверх: она так демонстрирует свое превосходство или меня пытается соблазнить? Надо бы пожаловаться Рогнару на распущенность нравов у их женщин, пусть у него голова болит, что с этим делать, лишь бы сумасшедшие барышни не лезли в светлицу к пленнице.
Переведя взгляд с незнакомки на поднос, я с любопытством принюхалась к свежей выпечке и, расчихавшись, от удивления даже открыла рот, стало немного обидно. Они тут в своем уме приносить Падшему отравленную еду, даже не подумав, что нюх у нас во много раз сильнее, чем у оборотня?
Не сдержав улыбки, я тихо засмеялась, а разносчица, замершая у двери в томительном ожидании моей скорой смерти, вздрогнула. Странная девушка, ей разве не сказали, что мы не пьем молоко: животная пища у нас усваивалась плохо, вызывая острое несварение. Для поддержания сил мне вполне хватит проглотить какую-нибудь морковку и ненадолго обнять тотемное дерево, я снова бодра, свежа и полна сил.
Из всего этого можно сделать только один вывод: значит, накормить меня этой гадостью и ядом, ее личная инициатива, иначе бы ей умные собеседники подсказали, как действовать наверняка, чтобы не облажаться. Вот только что я ей сделать успела? Глядя на то, как девушку начинает потряхивать, я миролюбиво отметила:
– А Рогнар говорил, что вас не любят из-за моего народа, хотя стоило бы задуматься над тем, как вы встречаете своих гостей. Без обид, но пробовать я это не буду.
Я ожидала, что незнакомка промолчит и просто выскочит из комнаты, избавив меня от своей компании. Но она блеснула серыми глазами и, сжав маленькие кулачки, сделала пару шагов по направлению кo мне:
– Рогнаром? Ты вонючая ящерица, называешь сиятельного кнеза просто Рогнаром?
Насчет ящерицы можно было бы поспорить, а реагировать на «вонючую» я даже не стала. Больше всего на свете не люблю бабские разборки, большинство из них происходит по надуманным поводам и не стоит внимания. Наверняка этот хвостатый интриган сейчас сидит под дверью и потирает руки в ожидании драки, чтобы потом обвинить меня в излишней агрессивности и опять что-нибудь свалит на мой народ. В любом случае, я его разочарую: этого не будет, мне и лень, и просто жаль калечить такую красоту.
Спокойно выслушав несостоявшуюся убийцу, я равнодушно бросила:
– Даже интересно, на какой псарне тебя подобрали милая, что даже не потрудились научить элементарным правилам поведения? Смотри, если сиятельный кнез узнает, что ты делаешь в покоях княжны, то боюсь, тебе придется не сладко.
Девушка, судя по дрогнувшим вертикальным зрачкам, не знала, кто я такая, просто видела, что приехала вместе с Рогнаром и взревновала, напрочь лишившись разума. Вот и сейчас, вместо того, чтобы подумать, она охнула, подобрала подол юбки и стремглав бросилась прочь из сиреневато-розового ужаса, в котором я чувствовала себя нелепой черной кляксой.
Дверь, кстати, эта юная мандебурка оставила открытой нараспашку, но посчитав ниже своего достоинства попадаться в такую явную ловушку, рассчитанную на какого-то кретина, я спокойно легла обратно на кровать. За Песней Шеша надо идти в темное время, чтобы не привлекать к себе внимание, так что меня мало волнует, что будет происходить до этого момента.
Приблизительно через час, уже ближе к вечеру, в комнату вбежал сильно побледневший Рогар и встревоженный Радий. Последний, сразу увидев, что я не пропала, а преспокойно сижу на кровати и смиренно дожидаюсь своих похитителей, изумленно воскликнул:
– Ваша светлость, а вы что здесь делаете?
А и правда, что я здесь расселась? Хоть бы зарядку сделала, привела в порядок затекшие мышцы.
– А что не видно? – удивленно протянула я, – сижу.
Оборотень развеселился, будто я сказала что-то очень смешное:
– Это я вижу, но почему сидите?
– Предпочитаете, когда дама стоит?
Радий поперхнулся, видимо не ожидал такого откровенного ответа и обиженно надулся, словно я разрушила какой-то романтичный флер, что он создал в своей голове вокруг меня. Я бы конечно с радостью поддержала такой образ, но где-нибудь в другом, более располагающем для этого месте.
Рогнар, вернувший себе естественный цвет лица, устало прислонился плечом к стене и пояснил:
– Он имеет в виду, почему ты не сбежала, ведь у тебя была прекрасная возможность. Кто кстати открыл тебя? Ключи есть только у меня.
– Ты рассчитываешь так легко отделаться? – я даже немного обиделась, за кого он меня держит?
– Поздно, надо было раньше думать, когда принимал на свою совесть подобный груз. А по поводу ключей, ты подумай, у тебя тут в тылу, кажется, завелась небольшая мышка.
Двуликий слабо улыбнулся, видимо это только мне удалось так славно отдохнуть, а он все это время где-то трудился не покладая лап. Мужчина уставился на принесенный поднос, чуть шевельнул носом и сморщился, ага, тебя тоже проняло!
– Что это?
Я с готовностью пояснила:
– Гостинцы. Хочешь попробовать? Я не жадная, всегда готова поделиться с нуждающимися оборотнями.
Ρогнар, как обычно проигнорировал мой треп, только спросил:
– Надеюсь, ты это не пробовала?
– И доставить тебе такое удовольствие?
– Вивиана, – кнез с какой-то не понятной мне тоской посмотрел прямо в глаза, – за что ты меня так ненавидишь?
Я хотела спросить: разве? Но вовремя прикусила язык и сделала вид, что не понимаю, о чем он говорит. Оборотень подавил тяжелый вздох, словно ему мешали тяжелые каменные тиски:
– Пойдем, тебя ждет мой отец. Помни о том, что я сказал тебе утром: молчи и я все улажу.
Прости, Рогнар, но время для улаживания проблем давно прошло.
Мы вышли из комнаты, по всему коридору в защитном стекле горели витые восковые свечи, которые быстро тая, распространяли по всюду легкий медовый аромат.
– Кто принес тебе поднос?
Честно говоря, изначально мне не хотелось говорить оборотню об этом. Не потому, что я боялась причинить девушке вред, в конце концов, она не ребенок и прекрасно осознавала что делает. На самом деле мне просто не хотелось привлекать к ее персоне лишнее внимание, ведь именно этого она и добивалась от кнеза. Но пришлось кратко описать несомненные достоинства незнакомой красавицы и скрепя сердце услышать удивленное:
– Милая Милица?
Я не удержалась от замечания:
– Когда она пришла ко мне, милой она не была.
Ρадий как-то странно покосился на меня, но ничего не сказал, а кнез вообще не обратил на мои слова внимания. Ну ладно, мы еще посмотрим, пока что не вечер.
Зал, в котором нас ждал Великий Кнез, находился не на первой этаже, что ожидаемо, а на третьем, по самой крышей. Видимо Булат, ощущая свое величие, не хотел ютиться внизу как все смертные, ему нужен был размах.
Рогнар толкнул расписанные красными узорами двустворчатые двери и терпеливо дождался, пока я войду внутрь, чтобы идти за мной следом.
