Текст книги "Ведьма по назначению (СИ)"

Автор книги: Людмила Горобенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Не останавливаясь, он подхватил ее на руки и быстрым шагом покинул комнату. Через минуту они оказались в спальне с огромной кроватью, занимавшей почти всю комнату.

Тарелий нежно уложил Илгу и отстранился, нетерпеливо срывая с себя камзол. Его глаза лихорадочно блестели, блуждая по ее стройному девичьему телу. Он задыхался от вожделения, голова кружилась от предчувствия.

Но Илга внезапно вскочила с кровати и, выставив перед собой руки, начала медленно отступать к двери.

– Что не так, Илга? – хрипло спросил Тарелий, удивленно останавливая раздевание.

– Мы не должны, – проговорила она испуганно. – Только не так.

– А как?! – Тарелия охватила волна разочарования. – Как, Илга? Ты – моя! Я никому тебя не отдам! Ты принадлежишь мне и только мне. Хочешь совершить ритуал?! Я согласен. Только завтра. Сейчас ты не можешь уйти. Я тебя так долго ждал!

Тарелий стремительно пересек комнату и рывком прижал девушку к себе. Он впился в ее губы со всей той неистовой страстью, что так долго терзала его. Его руки рванули тонкую ткань платья, обнажая тело. Он не смог сдержать глухой стон.

Но Илга упрямо отвернулась, глядя куда-то в сторону, и застыла неподвижно, словно окаменела. Ее глаза наполнились слезами отчаяния.

Тарелий отстранился и, обхватив ее лицо ладонями, заставил посмотреть на себя.

– Илга, я не хочу делать тебе больно. Но ты должна понять: отныне ты не свободна. Во всех смыслах. Я – твоя судьба, твой господин и твоя жизнь. Женщины этого мира подчиняются мужчинам во всем, и ты это знаешь. Я понимаю: тебе нужен ритуал храмовниц. И я сказал, что согласен. Но мы проведем его завтра. Сегодня ты останешься здесь, со мной.

– Я прошу, – Илга глотала слезы, в ее глазах застыла отчаянная мольба и горечь, – оставьте меня, Ваше Высочество. Я Вас очень прошу.

В ее голосе было столько боли, что Тарелий невольно отпустил ее. Нагнулся, поднял разорванное платье, подал и, резко развернувшись, вышел из комнаты.

Илга опустилась на ковер, закрыв лицо руками. По ее пальцам стекали слезы. Она дрожала. Тяжкое разочарование наполнило сердце удушливой гарью.

Илга сожалела не о том, что хотел сделать Тарелий. Он был в своем праве. Подобные отношения жениха и невесты вполне допустимы. А именно в таком статусе она теперь и пребывала после того, как Тарелий наложил на ее ауру свою энергетическую печать по закону высшего света и ритуала сплетения косы по обычаям простого народа.

Илга плакала оттого, что испытав к Тарелию физическое влечение, она не ощутила к нему тех чувств, которые могла бы назвать любовью. А она не хотела принуждать себя. Ей было крайне важно знать, что Тарелий необходим ей, как воздух, как сама жизнь. Без этого чувства она не была бы счастлива с ним никогда.

Возможно, виной тому было слишком скоротечное развитие событий, и она не успела привыкнуть ни к Тарелию, ни к мысли о своей принадлежности ему.

Только истинная любовь давала женщинам этого мира чувство полноценной жизни и личной свободы в условиях безоговорочной принадлежности мужчине. И женщины имели право на самоопределение лишь до той поры, пока были свободными от печати невесты. Илге же такой возможности не предоставили. Приняв сейчас неверное решение, она бы окончательно лишилась своего права. Но пока она невинна, она еще могла оспорить притязания принца. И он это знал.

***

Тарелий вышел на балкон. Его тело стремительно трансформировалось. Огненные всполохи охватили одежду, за спиной раскрылись крылья. Принц бросился с балкона, уходя в крутое пике, но от самой земли взмыл к небу, пронзая черные тучи, закрывшие все небо, пламенеющей стрелой.

***

Черная тень беззвучно отлетела от окна его спальни и растаяла в ночной мгле.

***

Полночь прокралась на цыпочках в замок, окутала тишиной и сонным покоем всех его обитателей, чутким стражем улеглась у порога.

Илга осторожно вышла из своей комнаты. На ней был ее дорожный брючный костюм, а за спиной маленький походный рюкзачок. Брауни-служанки, по ее просьбе, оставили все вещи в комнате, решив, видимо, что отсюда Илге никогда не сбежать. Да и какая женщина захотела бы по собственной воле уйти от их столь блистательного и привлекательного хозяина? Такого на их памяти еще не случалось.

Коридор, освещенный лишь двумя неяркими светильниками, был пуст.

Жрица тенью скользнула к огромному окну. Расстегнув один из многочисленных карманчиков рюкзака, достала крохотную прозрачную пластинку из горного хрусталя. Прислонила ее к стеклу. Оно тут же подернулось рябью и, словно растаяв, оплыло холодными потеками. Илга взобралась на подоконник. Под ее ногами разверзла пасть черная бездна: ее комната, как и спальня принца, оказалась на самом верху высокой квадратной башни, возвышающейся над океаном.

Тугие потоки воздуха жадно хватали девушку за ноги, стремясь утащить во тьму. Глухие удары об утес бешено ревущих где-то далеко внизу волн глухо доносились сквозь магическую защиту. Илга глубоко вздохнула и шагнула в пропасть. Крошечной песчинкой ее тело понеслось вниз. Жрица нажала на ремень рюкзака в определенном месте, и над ней раскрылся широкий купол из тончайшей ткани. Ее тут же рвануло и понесло в сторону, но она подтянула стропы, медленно сманеврировала и опустилась на край скалы. Перед ней, в свете двух лун, то и дело выныривающих из туч, мерцал тусклым радужным маревом защитный магический полог. Теперь ей было необходимо найти лазейку, чтобы, не затронув купол, ускользнуть из владений принца.

Илга оглянулась на замок. Подавила невольный вздох. Она знала, что наносит сейчас глубокое оскорбление Тарелию, но чувствовала, что поступает правильно. И если им суждено быть вместе, если он и в самом деле ее судьба, то он поймет и все у них будет хорошо.

… Наверное.

Глубокие тени каменных выступов создавали неповторимую и мрачную игру в неверном свете Калли и Налли, плывущих среди несущихся по небу туч. Неожиданно во тьме, прямо перед Илгой, вспыхнули два горящих ядовито-зеленым светом глаза. Илга стремительно прижалась к скале и замерла. Горло перехвалило, дыхание остановилось.

Глаза, не мигая, приближались.

«Соберись!»– мысленно приказала себе Илга.

Огромная темная тень упала на прижавшуюся к камням жрицу. Послышался шорох осыпавшихся под лапами камешков …

Илга застыла напряженной струной, приготовившись к сражению.

… Из тьмы медленно выступила … маленькая и грациозная кошка. Она остановилась, повернула голову к Илге и, сделав стремительный прыжок, оказалась у ног растерявшейся девушки. Прижалась, потерлась выгнутой спинкой и, мурлыкнув, отступила, призывно взмахнув хвостом.

Илга, настороженно оглянувшись по сторонам, последовала за неизвестно как оказавшейся здесь кошкой. Она знала о необыкновенной разумности этих животных, которую они обрели после прихода Огненных драконов. Об их открывшихся внезапно невероятных способностях. Но ей еще никогда не приводилось сталкиваться с этими животными так близко. Кроме, разумеется, вчерашнего случая в таверне, на краю Темного Леса.

Кошка тем временем, скользнув между камнями, остановилась у черной узкой щели, ведущей куда-то под землю.

Илга склонилась над проходом: из подземелья дохнуло сыростью и плесенью. Кошка едва слышно мурлыкнула и скрылась во тьме. Илге ничего не оставалось, как последовать за ней. Едва она скрылась с поверхности, как тут же вскинула руку, и из ее пальцев сорвался маленький голубоватый шар света. Тоннель был очень узким, словно трещина в сплошном гранитном монолите. Илге пришлось встать боком, чтобы пройти между каменными складками. Над ее головой зашуршали лапами огромные кровожадные пауки, с горящими красным блеском глазами. Илга, стараясь не думать о них, упрямо протискивалась по узкому извилистому проходу с острыми гранями серых камней.

Шли долго. Вконец измученная жрица уже молилась о том, чтобы лабиринт поскорее закончился. Кошка же, не останавливаясь ни на минуту, уверенно вела ее по запутанным узким проходам, и девушке ничего не оставалось, как поторапливаться за своей проводницей. Но вот впереди забрезжил слабый просвет, и Илга облегченно вздохнула.

Они вышли из подземелья, когда рассвет уже вовсю окрашивал лиловатыми росчерками небо, очистившееся наконец от туч. Еще несколько минут, и белоликая Астра в окружении голубого венца во всем своем грандиозном великолепии покажется из-за горизонта.

Илга окинула местность взглядом, выискивая приметы, по которым могла бы сориентироваться. Оказалось, что кошка привела ее почти к северной оконечности кряжа ваджайских гор. Далеко перед ней блистал белоснежной шапкой Черный утес. Справа возвышалась знаменитая скала – Сердце дракона. Она и впрямь напоминала своими очертаниями огромное сердце из белоснежного гранита, сверкающее сейчас в рассветных лучах. На самой вершине скалы рос одинокий кедр – живая эмблема нескончаемой любви. По легенде, это сердце принадлежало когда-то Идихайре прекраснейшей из женщин империи – матери Эвлонда и Тарелия. Говорили, что после трагической смерти окаменевшее сердце матери оберегало принцев и было символом их братской любви и сплоченности.

Белоснежная скала стояла в самой узкой части длинной и тесной долины, которая одним краем упиралась в закруглявшиеся с северной стороны горы, другим спускалась к океану. Посредине нее возвышался небольшой холм, поросший низким кустарником.

Кошка провела ее под невысокой скалистой грядой, с другой стороны которой и стоял замок Тарелия.

Вдоль хребта вилась старая заброшенная дорога, соединявшая когда-то Ваджай с центральной частью материка. Эти края до начала правления Огненных драконов принадлежали темным эльфам из дома Дасаб.

Илга нагнулась, подхватила кошку на руки и, решительно отвернувшись от дороги, направилась прямо через равнину к видневшимся вдали горам.

Глава 7

Тарелий стремительно вошел в свой кабинет. Остановившись у окна, бросил в пустоту:

– Варис во дворце?

– Да, мой господин, – ответил тихий, как вздох, голос.

– Скажи: я сейчас зайду к нему.

– Слушаюсь.

Тарелий с усилием потер лицо. Его руки еще помнили тепло и мягкую упругость стройной фигурки Илги. Тоненькая талия, которую можно было обхватить ладонями, еще ощущалась так явственно, что Тарелий подавил невольный стон. Он еще чувствовал ее запах, и от этого становилось только хуже. Желание стягивало в тугой узел его тело, заставляя дрожать. Но перед ним стояли и глаза Илги, полные слез и отчаяния.

Тарелий удрученно прислонился лбом к холодному стеклу. Он мог заставить ее подчиниться своему желанию. Мог. Но в ее взгляде помимо мольбы было и столько гордой непокорности, столько отчаянной смелости, что Тарелий вдруг понял: прояви он настойчивость, и она никогда бы не простила его. Это было бы крахом всему.

Маленькая, храбрая, несмышленая … до безумия желанная.

– Господин, жрец ждет Вас.

Тарелий обернулся. Приказал:

– Покажись.

Тонкий след светильника, бледной полоской отражавшийся по полу, слегка уплотнился, колыхаясь. Приподнялся, обретая нечеткие очертания, и обернулся женщиной, в старинном громоздком платье. Она казалась сотканной из полупрозрачного колеблющегося тумана. Бледное лицо, неподвижное и безучастное. Глубокая печаль в застывшем взоре.

– Ты была человеком … расскажи, какие они.

– Люди? – призрак закачался сильнее, волнуясь, словно дым при дуновении слабого ветерка. – Разные они … как и вы.

– И все же.

Женщина подняла глаза и всмотрелась в лицо Тарелия:

– Когда-то человеческий род был самым многочисленным на этой земле. Вампиры в те времена, как и темные эльфы, не могли и близко подойти к их владениям: человеческие маги были столь сильны, что амулеты, созданные ими, надежно хранили наши поселения от любых нападений.

Но со временем магия людей стала ослабевать. Вампиры и прочие расы, которые были не прочь отведать сладкой человечинки, почти полностью уничтожили их. Только дальние острова, охраняемые разумными драконами, все еще сохраняли малочисленные владения людей …

… С вашим приходом были уничтожены и они, – голос призрака становился все тише и тише и под конец рассыпался легким эхом.

– Я все это знаю, – нетерпеливо отмахнулся Тарелий. – Расскажи о нравах, характере людей … ваших женщин.

Приведение вздохнуло печально и, всколыхнувшись, тихо ответило:

– В отличие от женщин других рас, человеческие не терпят над собой насилия. Для них важны не столько сила и власть мужчины, сколько его чувства. Если для ваших женщин значимо, чтобы их подчинили, показав превосходство, то для наших – любовь превыше всего. Человеческой женщине необходимо знать, что ее боготворят. Что ради нее мужчина готов бросить вызов любому … завоевать мир и положить к ее ногам, – призрачная женщина замолчала на мгновение, а потом прозвучал ее постепенно затихающий голос: – Очень важно, чтобы избранник, не колеблясь, пошел ради любимой на подвиг.

Тарелий несколько минут смотрел в пространство отсутствующим взглядом.

– Мир у ее ног, – прошептал он, словно во сне. – Что ж, пусть будет так.

Затем резко встряхнул головой и вышел, не оглядываясь.

Призрак закачался, смешался, и медленно растаял. От того места, где только что парило его белесое тело, потянулась струйка темной дымки. Слилась с глубокой тенью мебели и пропала. Тихий злой смех едва слышно прозвучал в ночной тиши кабинета.

Тарелий стремительно вошел в дворцовый храм Вариса. Оглядел жрецов, сидевших вокруг стола с магическим шаром посередине, и, усмехнувшись, произнес:

– Коллегия в сборе. Что ж, так даже лучше.

Подойдя к столу, бросил на него перстень с кристаллом горного хрусталя.

– Камень излучает энергию, позволяющую жрицам проходить сквозь защиту. Изучите. Необходимо на этой основе создать нечто подобное для мужчин. Мне не терпится побеседовать с Верховной Хранительницей. И … да, империя наводнена агентами Матери. Моим стражам их не распознать – пытались уже. Попробуйте вы.

Варис осторожно взял перстень, вгляделся в кристалл и потянулся к нему магическим лучом.

Камень вспыхнул холодным голубым сиянием, наполнившим всю комнату неверными мерцающими бликами. Затем перед жрецами показались неясные силуэты. Постепенно картинка обрела четкость, и все увидели темное подземелье, посреди которого висел огромный, ничем не поддерживаемый камень, с четкими гранями прозрачного кристалла. Высокая женская фигура, одетая в белоснежный хитон, с длинными рукавами и глубоким капюшоном, стояла перед камнем и смотрела прямо на изумленных жрецов горящими ненавистью глазами. Хранительница протянула руку к камню, и он завращался, медленно покачиваясь.

– Это предупреждение, – четко и громко проговорила храмовница. – Если жрецы до весны не передадут нам власть добровольно, я разобью камень. А пока наслаждайтесь дождливой осенью и лютой снежной зимой.

Камень в перстне треснул и рассыпался на мелкие кусочки. В кабинете повисла глубокая напряженная тишина.

– Вот же … – потрясенно пробормотал кто-то из жрецов.

Тарелий обрушил на столешницу кулак. Стол, выточенный из монолита белого нефрита, задрожал и лопнул, распадаясь на две половины. Жрецы разом отшатнулись от него и с ужасом уставились на принца.

– Хотят войны – они ее получат, – грозно прорычал Тарелий и вышел, оставив магов сидеть в полном замешательстве.

***

Когда солнце медленно приблизилось к зениту, Илга наконец подошла к первым каменным уступам ваджайских гор. Кошка, до этого мирно сидевшая на ее руках, вдруг изогнулась и спрыгнула на землю. Отбежав в сторону, она начала стремительно увеличиваться в размерах и на глазах изумленной жрицы обернулась стройной, темноликой и золотоволосой дроу.

Они несколько мгновений смотрели друг на друга, и вдруг Илга, издав восторженный визг, бросилась на шею заулыбавшейся эльфийке.

– Элли, Эллечка, – причитала Илга, радостно сжимая полуоборотня.

– Привет, подружка, – отвечала ей дроу, не менее ласково обнимая девушку.

Илга отпустила девушку и, отступив на пару шагов, внимательно изучила ее наряд. Боевое облачение у той означало, что ей было присвоено звание воина.

– Элли, – выдохнула она восторженно, – неужели?!

– Ага! – кивнула улыбающаяся дроу. – Уже месяц как. – Огляделась и присела на ближайший валун.

– Как месяц?! Тебя же отправили на задание еще полгода назад! – Илга подошла и села рядом. – Рассказывай.

– Да что говорить? – дроу усмехнулась. – Мать отправила меня в один из подземных городов. Там жрицы должны были собрать девочек-лишонок на воспитание. Да, и нужно было оговорить некоторые моменты по прежним договоренностям.

– Но … как она могла так поступить тобой? Ведь ты же не чистокровка. В подземье таких не пускают, – выдохнула Илга. – Она бросила тебя на откуп. Я думала: ты где-то в сопредельных мирах. Так, во всяком случае, мне сказали.

Дроу беззаботно пожала плечами:

– Все же хорошо получилось. Жрицы были впечатлены, – загадочно проговорила Элли.

Илга посмотрела на нее и вдруг расхохоталась.

– Бедные … бедные жрицы. Представляю, как они были удивлены.

Эльфийка сдержанно улыбнулась.

– Да. Им пришлось согласиться со всеми условиями … и даже вот, – Элли показала на прикрепленный к ее новому боевому облачению медальон дома Скользящих В Тени.

– Не может быть, – восторженно выдохнула Илга. – Среди подземных такая конкуренция за власть. Они ведь даже собственных детей не щадят на пути к ней. А тебя приняли в один из самых сильных домов?!

– Дроу уважают силу и хитрость, изворотливость и храбрость. Мне пришлось доказать, что я достойна стать воином этого дома, – темная эльфийка блеснула большими и зелеными с узким вертикальным зрачком глазами (единственная наглядная примета бастет, которой наградил ее отец, не считая магии оборотней). – Умение сражаться, не отступать пред врагом, идти, не оглядываясь, к цели – вот главные черты, которые достойны настоящих дроу.

Илга невольно вздрогнула от ее неожиданно жестко прозвучавшего голоса.

Элли взглянула на подругу и вдруг лукаво улыбнулась:

– Вот … и они тоже повелись. А, впрочем, – эльфийка вздохнула, – здесь, скорее всего, сыграл роль тот факт, что Верховной Матери Скользящих В Тени необходим был шпион в храме Холодного Пламени.

Илга облегченно перевела дыхание:

– Я всегда восхищалась твоей хитростью. А что теперь?

– Ты же знаешь, мне было необходимо примкнуть к одному из сильнейших домов, чтобы получить от его жриц магическую силу дроу. Я никогда не перестану искать того, кто предал моих родителей. Найду и отомщу, – зло проговорила Эльфийка. – И … я не вернусь в храм, Илга, – вдруг тихо добавила Элли, – не могу … и не хочу. Связалась тут кое с кем. Узнала, что тебе помощь нужна. Ну и отправилась на поиски. Я уже несколько дней за тобой наблюдаю. Как выведала, куда направляешься, сразу вперед побежала – на разведку. Да вот от Харида не уберегла. Вампирюга – личная ищейка Тарелия. Хитрый, гад, пронырливый. В любую щель проберется.

Элли взглянула на Илгу и, кивнув на косу, потребовала:

– Твоя очередь.

Илга посмотрела на гряду, тянувшуюся вдоль горизонта. Туда, где, по ее предположениям, должен стоять утес с замком принца. Вздохнула и начала рассказывать:

– Меня отправили, чтобы я взглянула на принцев. Во время инициации с Тарелием произошло невероятное – он начал трансформацию. Но когда он вошел во вторую стадию и уже не мог контролировать себя и видеть окружающее, над ним появилась тень, – Илга говорила тихим, задумчивым голосом. Перед ее глазами вновь проходили события тех дней. – Внутри тени было более темное пятно, в котором угадывался силуэт мужчины. Эвлонд метнул кинжал, потому что тень потянулась руками к Тарелию. Но призрак исчез так же внезапно, как и появился. Просто растворился. Я вскрикнула, призывая внимание Тарелия. Ты же знаешь, как влияет мой голос на чистокровок. Он поднял голову и отклонился. Я поймала кинжал. Я рассчитывала, что на этом все и закончится … но Тарелий, даже не обратив внимания на то, что с ним произошло, схватил меня и умчался в свой замок. Там он, – Илга запнулась, – он повел себя очень странно, Элли. Я, конечно, понимаю, что мужчины стремятся подчинить себе женщину. Сразить, обескуражить напором, чтобы она даже не успела понять, что происходит. Но Тарелий ведь не простолюдин. Он умный … – Илга вздохнула.

– И красивый, и сообразительный, смелый, упорный и не теряется … прохиндей! – закончила за нее Элли.

Илга удивленно взглянула на подругу.

– Ты рассказывай, рассказывай, – подбодрила ее Элли. – И что же было дальше?

– Он был слегка неадекватен. Мне пришлось привести его в чувство. Но он все же наложил свою печать на мою ауру, и вот, – Илга перекинула косу на грудь. В плетении косы угадывался магический узор рода Огненных драконов. – Когда мы вернулись в столицу, он оставил меня на балконе. Я скрылась. Целых два месяца на меня велась охота. Меня прятали в доме симбы и цейликан. Потом я решила отправиться на поиски Эвлонда.

Элли, что-то происходит! – воскликнула вдруг Илга. – Что-то очень плохое! Я чувствую это. Но впервые не могу разобраться. Не могу предугадать, что будет дальше. Я даже в себе запуталась. Понимаешь? У меня такое чувство, будто я стою на краю бездны, а она смотрит на меня своим жутким взором и тянет, тянет в свою черную пасть.

– Не паникуй, подруга, – твердо и уверенно произнесла Элли. – Сколько раз нам приходилось выпутываться из разных передряг? Справимся и на этот раз.

Илга невольно улыбнулась. Да, это правда. Ей и Элли нелегко приходилось в храме Холодного Пламени. Темные эльфийки с приходом к власти Саллии утвердили свой порядок, принятый в подземном мире. Коварство и тайная борьба за внимание Матери-хранительцы среди младших жриц ими явно не приветствуется, но исподволь всячески подогревается. И чем гнуснее и коварнее поступок, тем ближе ты становишься к Матери. Ненависть и подозрительность, злоба и жестокость царят во владениях темноэльфийской Верховной Хранительницы. Жрицы ведут между собой постоянную борьбу за выживание. В храме не редки убийства, подлые – исподтишка.

Еще в самом раннем детстве Илга сошлась с Элли. Эльфийка была полукровкой. Ее матерью была темная, а отцом – фера из рода Черных Кошек.

Элли было всего шестьдесят лет (подростковый возраст для эльфа), когда ей приказали взять Илгу на воспитание. Такое послушание было крайне неудобно и хлопотно, ведь жрицы проходили обучение у мастеров боевых искусств и магинь. Приходилось тратить время на младенца вместо тренировок и самостоятельных занятий. Но Элли привязалась к Илге и вскоре обнаружила ее дар. Первое время она скрывала его даже от Матери-хранительницы, используя для своей безопасности. Когда же Илга подросла, утаивать ее особенность стало опасно, и Илгу передали жрицам-магиням. Но, даже несмотря на это, девочки не перестали любить друг друга. Они были как сестры в том жестоком и мрачном мире, куда забросила их судьба. Не раз Илга спасала Элли от беды, та же, будучи во много раз сильнее Илги физически, защищала ее от жестокости храмовниц.

– Мне страшно, – прошептала Илга. – Я ума не приложу, зачем понадобилась Тарелию. Он может выбрать любую девушку из знатного богатого дома. Зачем ему безродная? Ведь он мог бы просто сделать меня своей наложницей или любовницей.

В полных слез глазах Илги плескалась растерянность, тревога и боль. Дроу хмуро посмотрела на нее и начала свой рассказ:

– Превращение Тарелия стало новостью номер один. Её до сих пор обсуждают во всех домах, – эльфийка, загадочно прищурила глаза. – И даже предательский поступок Эвлонда потряс империю меньше, чем это. В конце концов, в мире, где жителями являются одни нелюди, коварство и жестокость всем привычны. – Элли недобро усмехнулась. – Мне удалось кое-что узнать об этом происшествии, забравшись в библиотеку жриц дома Скользящих В Ночи.

На сегодняшний день род Огненных драконов является самым древним из всех родов этого мира. Нелюди не такие долгожители, как Огненные. А в роду правящей семьи за десять тысяч лет сменилось лишь четыре поколения. Прадед – первый император, дед – Эстарий, Эвтелий и собственно Эвлонд и Тарелий.

Никто из ныне живущих уже не помнит о первых годах правления Огненных. Только тайно сохраненные книги и свитки еще берегут скудные сведения о тех событиях.

Так вот, до прихода Огненных в нашем мире жил особый род разумных драконов. Небольшой по численности клан обитал в горах архипелага Снежных Утесов. Во многом стараниями этих драконов человеческий род и существовал. Драконы защищали людей от охотящихся на них нелюдей по одной простой причине: человеческие девушки, не все, но избранные, участвовали в ритуале инициации молодых драконов.

Девственницы, наделенные особой силой Астры, становились «Неприкосновенными» – зеркальное отражение нынешних «Свободных». Они жили в построенных для них замках. Им всячески угождали, они пользовались неограниченной свободой и властью. Хранительницы своей чистоты и невинности входили в своеобразный жреческий клан, избравший своим божеством Астру и превратившийся со временем в храм Холодного Пламени.

– Каким образом?

– В инициации могли участвовать только девушки пятнадцати – восемнадцати лет. Те, которые переступали этот возрастной рубеж, но не желали возращения к людям, жили в отдаленном обиталище. Со временем они стали принимать в свое сообщество обездоленных и обиженных мужской тиранией женщин и сирот из нелюдей. Так и был создан Храм. Они поселились среди непроходимых песков центральной пустыни, закрылись магическим щитом. И только самым сильным и смелым из мужчин позволялось выбрать себе невесту из тех, кто соглашался вернуться в мир.

Сам ритуал инициации дракона был очень примечательным: при огромном скоплении народа и под магическую мелодию рода к нему подводили девственницу, между ними происходило невероятное мистическое действо единения, и из простого дракона он становился разумным. Мог разговаривать, перевоплощаться, учиться.

Илга с изумлением слушала Элли, широко распахнув глаза.

Огненные, естественно, не захотели терпеть конкурентов. Они смяли их защиту и тем самым вольно или невольно открыли к человеческим поселениям доступ вампирам и всем темным, а разумных драконов просто уничтожили. Немногие из людей смогли спастись, вовремя сообразив, что смешение крови – единственный способ выжить.

Вообще, правление Огненных в первое тысячелетие было отмечено жестоким террором и притеснениями. У вампиров и темных эльфов были отняты власть и территории. Некоторые наиболее свободолюбивые народы были полностью уничтожены, другие изгнаны на дальние острова и архипелаги. И лишь со временем, когда на трон взошел дед Эвлонда и Тарелия – Эстарий, наступило некоторое затишье, а при Эвтелии империя стала такой, какая она сейчас. С прихода Огненных прошло десять тысяч лет. Сменились многие поколения нелюдей. Все забылось. Теперь все довольны. Но в тайных книгохранилищах еще можно отыскать сведения о тех страшных временах.

Эльфийка неуверенно взглянула на задержавшую дыхание Илгу и, словно решившись, продолжила:

– Есть еще кое-что. В одном из манускриптов, хранящемся в особом секторе (даже не спрашивай, как я туда попала), я нашла запись. Это были воспоминания некой Айситерры – матери-наставницы юных весталок. Ей довелось пережить последнее сражение между Огненными и Разумными.

В воспоминаниях она описывает последние мгновения жизни своих воспитанниц. Девушки до последнего момента поддерживали Разумных, образовав магический круг. Но после их гибели, не желая оставаться в живых, жрицы прокляли Огненных и, призвав Астру, принесли себя в жертву, усилив тем самым проклятие.

– И что же это за проклятие? – едва слышно спросила Илга.

– «Когда огненный дракон обзаведется двумя головами, в этот мир вернется одна из весталок. Двуглавый дракон не сможет противостоять ее притягательной силе. В борьбе за ее сердце одна голова пожрет другую, но и сама не выживет, сгорев в огне неистовой страсти. Оставшись без главы, род Огненных станет настолько слаб, что будет надолго порабощен и на себе испытает всю горечь угнетения. А потом Огненные пришельцы будут полностью истреблены».

Илга испуганно и как-то жалобно взглянула на Элли:

– Ты же не хочешь сказать, что я …

– Суди сама, подруга, ты появилась в нашем храме при весьма загадочных обстоятельствах – это раз. Тарелий обернулся при твоем присутствии, огромном стечении народа и звучании гимна своего рода – это два. Он потерял самообладание, как только увидел тебя, и заметь, ему и в голову не пришло просто взять тебя, как поступил бы на его месте любой из лордов высшей аристократии по отношению к простолюдинке. Он заявил на тебя права – это три. С твоим появлением между принцами тут же вспыхнули разногласия – это четыре. Тебе этого мало?

– Ну, разногласия у них были и прежде, – неуверенно проговорила Илга. – Тарелий жутко завидовал Эвлонду.

– Да? – удивилась дроу. – Но тогда он тщательно скрывал это и не собирался бросать брату вызов. А теперь … Слушай!!! – Элли пораженно округлила глаза. – А не он ли сам и отрезал волосы императору, чтобы подставить Эвлонда?!

– Нет, – Илга покачала головой, – в таком случае его магический фон изменился бы и он стал намного сильнее. Скрыть такое невозможно. Нет, это сделал кто-то другой. Причем, кто-то очень близкий. Если бы кто-то из других нелюдей попытался сделать это, его бы просто разорвало от мощи драконовой магии. Именно поэтому никто за все годы правления так и не бросил им вызов, несмотря на то что численность Огненных была и остается не так уж велика. Тем более, что почти все они уже давно потеряли чистоту своей крови. В империи из пришлого рода осталось только четыре чистокровных дракона, Элли. Огненные УЖЕ теряют свою силу. Если принцы не смогут поделить титул и погибнут, власти Огненных придет конец и без моей помощи.

Эльфийка сузила кошачьи глаза.

– Откуда такие сведения?

– Я жила в доме, где шестеро из восьми служат в Дневном Патруле, а седьмой – бывший начальник личной охраны императора. Мать этого семейства – глава всей агентурной сети Верховной Хранительницы Камня Равновесия и лидер «Сопротивления» ей же.

– Та-ак, – протянула эльфийка, – если никто, кроме самих же Огненных, не может принять в себя силу императорской власти, тогда не возникает никаких сомнений – это сделал Эвлонд!

– Или кто-то из сопредельного мира, – прошептала вдруг Илга, – кто-то настолько сильный, что для него магия Огненных не страшна.

Сказала и тут же замолчала, пораженная своей мыслью.

– Глупости, подружка, – скептически отмахнулась Элли, – зачем в таком случае Эвлонду скрываться?

– А в таком, что узнай нелюди о потере магической силы императором и его наследниками, на империю тут же нападут! Армии у нас как таковой нет. Эвтелий и Эвлонд бессильны. Тарелий, по мнению многих, неопытен и несерьезен. Империя беззащитна! Если принять во внимание такое развитие событий, то Эвлонду только и остается, что скрываться. Так он защищает род Огненных и само государство от гибели. Пока на этой земле считают, что сила араитов все еще с ними, на Империю никто не нападет!