Текст книги "Осквернитель Соломон (ЛП)"

Автор книги: Люциан Бэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– Пожалуйста, прошу, – пропищала Хаос, плотно зажмурив глаза.

– Затягивайте туже, – безмятежно пробормотал Мастер.

Ткань затягивали до тех пор, пока девушку не сплющило на кровати, и ее дыхание не стало поверхностным. Не в силах остановить рыдания вперемешку с тяжелым пыхтением, Хаос широко раскрыла рот. Ей нужно унестись мыслями далеко отсюда, настолько далеко, насколько бы это позволил ее разум.

Но они опережали ее, двигаясь слишком быстро.

– Установите на триста вольт для запуска.

Сотрясаясь от ужаса, Хаос продолжала упорно бороться. Но порочный вздох, раздавшийся рядом, подавил ее борьбу, когда Мастер скользнул пальцами по ее ступне, затем по ноге. Мольба прекратилась. Осталось единственное желание – выжить. Хаос напрягла каждый мускул, натягивая сдерживающие ее ремни, ожидая толчка, который должен был должен был очистить ее от всего. Всего: от содержимого ее кишечника и мочевого пузыря до ее оскверненного нечестивого сознания.

Разряды тока, словно гигантский дикий медведь с металлическими острыми зубами, пронзили ударом ее тело, заставив хаотично сокращаться каждую мышцу, пробираясь до самых костей и мозга.

– Проснись. Эй! Проснись!

Хаос не была до конца уверена, насколько это было возможно, она словно стояла на краю пропасти, но цеплялась за голос, вытягивающий ее оттуда, вытягивающий ее из ужаса.

– Тебе приснился кошмар, – до Хаос донеслись слова с придыханием.

Оборванные вздохи вперемешку с приглушенными криками наполнили ее слух.

О, Господи Боже, надрывные звуки принадлежали ей.

– Я была… – Хаос по-прежнему ощущала, как от тока сотрясается ее тело. – Я.… мне больно, – тяжело дыша, выталкивала она из себя слова, – я ничего не вижу.

– Ты довольно долго проспала, с тобой произошел несчастный случай, – быстро и успокаивающе объяснял Соломон. – Я нашел тебя в лесу, сейчас мы у меня дома, и меня зовут Соломон, ты помнишь?

Огромный вздох облегчения вырвался из ее легких, когда Хаос, наконец, поняла, как крепкой хваткой вцепилась руками в предплечья мужчины.

– Пока ты спала, я наложил бинты с лекарством на твои глаза, и, если ты откинешься головой на подушку, я смогу их снять, так как за время твоего сна, они сместились. Лекарство должно убрать отек.

– Пить, – прохрипела она.

– Да, конечно, – сказал Соломон. – Ты проспала десять часов подряд. Последний прием медикаментов, должно быть, дал тебе передышку. Я сниму бинты после того, как ты попьешь.

Да, только после того, как она попьет. Болезненно сглатывая, ощущая, насколько сильно садним горло, она опустила руки. Соломон приподнял ее голову и помог попить, вкус напитка был довольно странным.

– Сожалею, но придется попробовать моего травяного отвара для улучшения самочувствия. Должно помочь с болью и отеком. И он определенно работает: припухлость на губах уменьшилась почти вдвое.

Теперь она все вспомнила. Заключительная подготовка, заключительный этап, избиение. Это был не просто кошмар, все было реально. Но сейчас Хаос была в порядке. Она была далеко от того места, не на Четвертом Этаже. Хаос не назвала бы себя слабой, но это место вселяло в нее настоящий ужас. И дело было не в пытках, дело было в самом месте. Воздух там был густой, насыщенный неочищенными злыми душами.

Боже, она, должно быть, ужасно выглядела. Хаос попыталась припомнить, почему ее горло саднило гораздо сильнее, чем раньше. Язык словно распух и огрубел. Хаос мысленно оценила свое состояние, и тут же всплыли воспоминания о той мучительной боли, в которой она пребывала.

– Как ты себя чувствуешь? По шкале от одного до десяти, десять будет «потрясно ».

Хаос вспомнила, как Соломон уже спрашивал ее об этом. Она чувствовала себя, пожалуй, на…

– Четыре.

Соломон испустил вздох, полный облегчения.

– Звучит намного лучше, чем один или два. Благодарю тебя, Боже.

Девушка повернула к нему голову, и он начал разматывать бинты. Он страстно благодарил Бога за удачу, что означало, он молился за нее. Эти странные чувства, вызванные его голосом, не позволили ей усомниться в этом. Чувства столь чуждые ей и оттого отталкивающие.

Боль ударила в глаза, когда он, наконец, снял последний бинт с кожи ее век.

– Постарайся не двигаться и держи глаза закрытыми, хотя бы недолго.

– Ты врач? – изумленно спросила Хаос, повернув нос на запах еды.

При мысли о вкусном обеде ее желудок тут же ожил.

– Не совсем так. Но у меня есть небольшой опыт. Я прошел пару курсов по кинезиологии , вот и все.

– Это что, еда так пахнет?

– Да! Ты голодна?

Хаос поспешно кивнула, казалось, она умрет, если не поест сию же секунду.

– Еда уже на подходе. Дай мне пару минут , я подогрею обед.

Пока Соломон о чем-то болтал в процессе готовки, Хаос сосредоточилась на том, чтобы заставить свои глаза видеть и фокусироваться. Наконец, она набралась смелости и открыла их, испустив бесшумный вздох триумфа. Ее череп пронзила острая и резкая боль, но она не остановилась, ей нужно было видеть. Ей нужно было, наконец, увидеть, где она находилась.

Нет. Ей нужно было, наконец, увидеть самого Соломона.

– Постарайся не перенапрягаться, – окликнул он через комнату.

– Надоело быть слепой, – прошептала Хаос, изо всех сил стараясь сосредоточиться и медленно осмотреться.

Комната казалась довольно большой. Преобладающие цвета в интерьере можно было назвать теплыми. Она проследила взглядом за его силуэтом, когда Соломон направился к ней, и ее тело отозвалось напряжением. Хаос пристально разглядывала своего спасителя, когда он занял место у кровати рядом с ней, зрение казалось размытым, затем, наконец, сфокусировалось, а потом все опять поплыло у нее перед глазами.

– Постарайся не моргать слишком часто, – предупредил он, опасаясь, что она недостаточно готова для такой нагрузки.

Когда перед взором Хаос предстала ясная картина, ее глаза не желали слушаться. Хаос не ожидала , что ахнет от неожиданности… она и представить не могла, что этот чарующий голос принадлежит именно этому молодому человеку. Какое противоречие. Дело было не в его габаритах, которые определенно удивили ее – мужчина среднего телосложения, которому определенно соответствовал его голос – дело было в его красоте.

– Не то, чего ты ожидала? – спросил Соломон, опустив глаза к тарелке, в которой помешивал суп.

– Я … никогда не видела…

– Такого беспорядка? – мужчина усмехнулся своим бархатным голосом, и этот звук медленно распространился теплом по ее коже.

– Такой красоты, – поправила его Хаос, не слишком беспокоясь, что термин подобран не к месту.

По комнате разнесся раскат смеха, который дал ей понять, что это не совсем то, что Соломон ожидал услышать, но это определенно показалось ему забавным. Хаос опешила, что он так веселился над столь значимыми вещами. Какой властью был наделен этот исключительный звук. И эти глаза. Они светились ярко-синим цветом, что напомнило ей, как переливалось стекло специальных бабушкиных кувшинов для масла, когда на них падали солнечные лучи. Хаос всегда привлекали эти сосуды. Она представляла, что когда-нибудь у нее будет платье такое же сверкающее, как эти цветные стекла.

– Ты не шутишь, – наконец изумленно произнес Соломон, осознав искренность ее слов.

– Нет.

Хаос посчитала странным, что Соломон ей не поверил, потом вспомнила, что он просто не мог знать, что она не из тех, кто лжет. Мастер всегда учил говорить с ним откровенно и напрямую. Он не терпел обмана и прочих уловок.

– И все еще голодна , – вспомнила Хаос, когда предвкушающе посмотрела на блюдо, что стояло на его коленях, почувствовав, как сжался ее желудок.

Хаос наблюдала, как он еще раз перемешал пищу. Затем Соломон поднес ложку к губам и подул, охлаждая содержимое. Она пыталась проморгаться , чтобы лучше изучить его рот. Каждая черта его лица была идеальной. Острый, прямой нос, пухлые губы. Даже волосы, растущие вдоль его подбородка, лишь подчеркивали его совершенство. Казалось, Соломон был красивее любой женщины, которую она когда-либо видела, а видела Хаос немногих, может, лишь горстку женщин в Ордене. Несомненно, Королева была прекраснее всех. Хаос не отличалась выдающейся внешностью, что не сильно ее беспокоило. Мастер говорил, что красота – это порок, облаченный в шелка туфли, и что Хаос была прекрасна в своей убогости. Внезапно знакомое чувство гордости, что она обычно ощущала, отозвалась уколом резкой боли в груди. Хаос всегда была довольна тем, кто она есть, и какое предназначение несла в этом мире. Она принадлежала Ордену Искупления, где не имело значения, как она выглядит.

Когда Соломон вдруг протянул ей ложку, Хаос наклонилась навстречу ему, стараясь не спешить, чтобы не испачкаться. Он кормил ее очень медленно и осторожно. Хаос боролась с желанием выхватить тарелку из его рук и накинуться на еду, как изголодавшийся зверек. Но силой воли она позволила Соломону растянуть прием пищи на три вечности, чтобы поместить содержимое тарелки в ее ненасытный желудок. А учитывая то, что приготовленная им пища была невероятно вкусной, это было больше похоже на пытку.

– Еще?

– Пожалуйста, – ответила Хаос.

Соломон ответил легким кивком, а Хаос опять уставилась на его рот. Неужели он всегда выглядел таким твердым и решительным? И вновь ее взгляд вернулся к его глазам.

– Ты продолжаешь пялиться на меня.

Соломон впился в девушку взглядом, заставив ее отвернуться. Мастер всегда смотрел на нее с твердостью, так что Хаос знала, что делать в этом случае, и она отступила. Она уставилась на свои колени, прогоняя всплывшие воспоминания. В испытующем взгляде его сияющих глаз было что-то совершенно отличающееся. Казалось, он смотрел глубже, видел больше, чем она хотела показать. Особенно, когда она была настолько уязвима, словно сломанная «подергай-меня-за-ниточки» кукла-марионетка.

– Еда была очень вкусной.

– Верно, – с облегчением в голосе ответил Соломон, поспешно удаляясь.

Хаос наблюдала, как он шел на кухню. Мужчина был очень странным. Все, что он делал и как делал, было странным и очень далеким от ее понимания. Осторожным, медленным, нежным. Это было таким контрастом по сравнению с суровыми линиями его красивого лица. И тут Хаос осенило. Может, он принял ее за инвалида. Такими были многие люди в городе.

– Я нормальная. Ну, знаешь…

Наступившая тишина заставила Хаос почувствовать себя с точностью до наоборот.

– Ну, конечно, – заключил Соломон, – Я заставляю тебя чувствовать себя ненормальной?

Она рискнула поднять глаза и взглянула на него.

– Ты просто… обращаешься со мной… как будто во мне что-то не так.

– С тобой произошел несчастный случай, ты травмирована, и я отношусь к тебе ровно так, как относился бы к любому, пережившему подобное. Я просто стараюсь быть осторожным с тобой.

– Что ты имеешь в виду?

– Стараюсь не напугать тебя или причинить вред, или случайно поранить.

Наконец, Соломон вернулся, и Хаос продолжила изучать каждое сделанное им движение. Избыток грации и мощи в его конечностях указывали на то, что мужчина был физически развит. Причин этому могло быть множество. Борьба, танцы. Может, какой-то вид спорта?

Убрав тарелку в сторону, чтобы та оказалось вне ее досягаемости, Соломон поспешил в дальний угол комнаты. Несколько секунд спустя он вернулся, что-то вытирая своей футболкой. Вспышка загорелой кожи, покрывающей тугие мышцы, мелькнула из-под ткани и заставила дрогнуть внутренности Хаос, из-за… страха, подумала она.

Он сел и передал ей плоский предмет квадратной формы.

– Может быть, если ты увидишь то, что вижу я, – мягко проговорил Соломон, – тогда поймешь меня.

Хаос уставилась на вещицу, которую он протянул ей, понимая, что это зеркало.

Она взяла его, но не осмеливалась поднять к лицу. Почему должно иметь значение, как она выглядела? Почему это было таким важным для него?

– Или можно подождать, – торопливо произнес он с тем же беспокойством в голосе, что и всегда.

– Я могу посмотреть.

– Уверен, что можешь, но, может, стоит подождать, возможно, еще слишком рано.

– Слишком рано для чего? – спросила она, чувствуя нарастающее раздражение. – Просто скажи мне, о чем ты на самом деле думаешь.

– Ну… в действительности, я думаю, когда ты увидишь себя, то поймешь, почему я так забочусь о тебе.

Соломон еще больше запутал девушку.

– И мне еще слишком рано узнать это?

– Нет, – сказал он успокаивающе. – Я имею в виду… что зрелище не для слабонервных , и это может сильно тебя огорчить.

Каким же забавным он был.

– Мое отражение никогда не отличалось особой красотой, – пояснила Хаос, поднимая зеркало перед собой.

Глава 7

Ее желудок сжался, когда она взглянула на свое отражение в зеркале. Вау. Повернув голову сначала вправо, затем влево, девушке пришлось признаться себе, что вид у нее был гораздо хуже, чем она ожидала. Однажды Хаос читала книгу о человеке с очень сильным уродством. О человеке-слоне. Девушка прикоснулась к припухшей щеке и ткнула в черное пятно под глазом. Вокруг глаз расплылся большой отек, все распухло, и кожу украсили различные оттенки синего, черного и пурпурного. Так много оттенков.

– Могу я узнать твое имя?

Хаос оценивающе рассматривала мужчину. Что еще за имя он хочет получить от нее?

– Чтобы я как-то мог обращаться к тебе?

Немного внутренне расслабившись, девушка раздумывала, что ответить Соломону. Что бы такое придумать? Например, что-то вроде Хаос? Безмолвие было ненамного лучше. А Избранная звучало слишком… высокомерно.

– Ты помнишь свое имя?

Хаос покачала головой, хотя это не было ответом на его вопрос. Каждое ее имя было неуместным и не казалось нормальным. Хаос, Безмолвие, Избранная. До этого ее называли Малышкой, и ей никогда не нравилось это имя. Хаос была не против использовать свои церемониальные имена, но она находилась вне Ордена, и было бы глупо назваться так Соломону. Особенно если она пыталась… так что же она пыталась сделать? Вернуться вместе с ним. Это нормально? Возможно – нет. Оставить в тайне то, кем она была и обманом заманить его, – так было бы гораздо больше шансов исполнить свое предназначение.

– Хаос, – наконец, решилась она.

– Прости, что?

– Мое имя Хаос.

– Твое имя?

Хаос уставилась на Соломона, не понимая замешательства, которое появилось на его лице, и, возможно, неприязни.

– Да. Тебе не нравится?

Она думала, ее имя нравится всем.

– Ты серьезно? Это твое настоящее имя или прозвище?

– Мое настоящее имя.

– Хаос, – повторил Соломон.

– Почему ты продолжаешь повторять это, как будто я не знаю, как меня зовут?

Впервые за все время губы Соломона изогнулись, рисуя что-то близкое к улыбке, но не совсем.

– Тебя действительно зовут Хаос. Не пойми меня неправильно, звучит довольно круто…

Хаос озвучила продолжение того, на чем Соломон прервался:

– Но…

– Прости, я был груб. Просто… я никогда не слышал такого имени. Возможно, тебя называли как-то еще?

– Например, как?

Соломон пожал плечами:

– Кей… Кей? Для краткости?

– Кей? – Хаос стало сложно сдерживать гнев. – Все зовут меня Хаос. Ни у кого не возникало с этим проблем.

Или ей хотелось так думать. С того момента, как ей дали новое имя, у нее не было возможности посетить собрания для проведения ритуала Осквернения, которые проводились раз в неделю.

– Верно, с моей стороны было глупо задавать лишние вопросы. У тебя необычное имя, я никогда не слышал ничего подобного.

– Ты никогда не слышал о Хаос?

– Да. Нет, я имею в виду, что знаю это слово, но как имя – встречаю впервые. Мое имя – Соломон Гордж. Тоже не самое популярное.

– Я знаю.

– Неужели?

Хаос терялась в догадках, как много из известного ей, она может рассказать ему. На самом деле Хаос знала только его имя.

– Это был сон, я видела тебя, – девушка солгала только отчасти.

– Меня?

– Только твое имя.

Соломон молчал долгое время, и она опять посмотрела на него. Увидев тревогу на его лице, девушка пожалела о том , что рассказала ему.

– Это ты… звала меня по имени? – наконец, спросил он.

От внезапного вопроса Соломона, сердце Хаос отозвалось сильными ударами в груди. Она вдруг почувствовала, что они добрались до главной точки пересечения их дорог в выполнении этой миссии.

– Это была я? – Хаос ответила вопросом на вопрос, предоставляя право первого хода Соломону.

Если он и в правду слышал ее зов, значит, был гораздо сильнее, чем она думала; ей следует быть осторожной с ним. Нельзя допустить, чтобы кто-то столь могущественный узнал о ее намерениях. Она была уверена, Мастер мог предвидеть подобные вещи. Когда дело дошло до исполнения миссии, Хаос не задавалась вопросами: что и как, словно это было не ее место и не ее дело. Она просто доверяла Ордену.

– Я услышал свое имя. Во сне. В ту ночь, когда нашел тебя. Ты звала меня, когда уже была ранена?

Страх того, что он слышал ее мысли, заставил Хаос опустить свой взгляд на колени. Она могла думать только о напряжении и растущем раздражении в голосе Соломона. Почему он звучал именно так, а не иначе? Соломон был зол, что она нарушила его покой?

– Да, – ответила девушка, сочтя это подходящим ответом.

Соломон вздохнул и откинулся в кресле.

– И почему я не услышал тебя до того, как ублюдок чуть не убил тебя?

Хаос быстро взглянула на него. Каким же странным, очень странным он был. Хаос ожидала, что выбранная жертва будет представлять из себя что-то большее… ну, или меньшее, но никак не Соломона Горджа.

– Зачем бы тебе это было нужно ?

Возможно, это было частью плана. Может быть, эти необычные черты характера мужчины как раз были необходимы для осуществления Осквернения. Раз и навсегда разрушить проклятье ритуалом, который проводился один раз в жизни.

Судя по его выражению лица, он тоже считал ее странной. Мастер не выбрал бы его, если бы они так кардинально не отличались чертами характера; несомненно, дело было в этом.

– Как… ты можешь даже говорить такое? – сдавленно проговорил Соломон. – С чего бы мне не хотеть спешить тебе на помощь , вот в чем твой вопрос?

– Это не вопрос.

– Ну, тогда я задаю этот вопрос, – потребовал он.

Вызов в его голосе породил ее собственный.

– Я первая спросила.

Соломон раскинул руки в стороны, пожимая плечами.

– Ты это серьезно? Предполагается, что нужно помогать людям.

Негативная реакция мужчины на происходящее, которую она получила, вызвала на лице Хаос легкую улыбку.

– Я просто дразнила тебя. Конечно, ты должен был помочь, и я рада, что тебе удалось меня услышать. Как ты это сделал?

Казалось, смена тактики Хаос сработала.

– Я не знаю, – ответил Соломон. – А как это сделала ты ?

– И я не знаю, – ответила Хаос.

Они сидели в тишине до тех пор, пока Хаос не опустила свой взгляд вниз и не произнесла:

– Мне нужно в уборную. Думаю, у меня получится справиться самостоятельно.

Соломон тут же подскочил с места, чем заставил мышцы девушки напрячься.

– Прости.

Он заметил такую мелочь?

– Мне следовало спросить об этом.

Одно упоминание о ванной комнате заставило изнывать все ее тело, и Хаос постаралась сосредоточить все свои усилия на достижении этой цели. Она медленно стянула одеяло.

– Я справлюсь, – остановила она Соломона, когда тот попытался помочь ей передвинуться на край кровати.

Хаос посмотрела вниз на свое некогда безупречно красивое красное платье, теперь рваное и с засохшими пятнами крови. Пожухлые листья прилипли к ткани, смешавшись с причудливыми узорами на подоле. Хаос до сих пор не могла понять, почему Мастер сделал это с ней. Она лишь знала, что всему есть причина.

– Мы почистим твое платье, как только тебе станет лучше. Не нужно торопиться, пусть все идет своим чередом. Пусть твое тело исцелится.

Хаос не могла согласиться. Ей было нужно в душ.

Дрожа от изнеможения, девушка опустила ноги и, выпрямившись, села на краю кровати. Как она могла так быстро устать?

– Хотя бы держись за мою руку, – настаивал Соломон.

Хаос решила принять предложенную им помощь, несмотря на все последствия, которые придется пережить от прикосновения к его коже. Она крепко схватилась за него, когда Соломон зафиксировал ее руку вокруг своего запястья и прижал ее предплечье к своему. Мужчина немного наклонился до ее уровня, чтобы помочь Хаос медленно встать. В течение нескольких секунд она не двигалась, задыхаясь от боли.

– Позволь, я отнесу тебя, – взмолился Соломон.

Хаос покачала головой.

– Я справлюсь, – выдохнула она.

– Господи Иисусе , – бормотал Соломон, когда Хаос сосредоточилась, делая свой первый шаг.

У нее перехватывало дух, пока она переставляла ноги, шаг за шагом, добираясь до двери, ведущей в ванную. Соломон потянулся и открыл ее.

– Я собираюсь отвести тебя в ванную, попробуй сделать все сама. Но если вдруг возникнут сложности, лучше позови меня.

Она смогла только кивнуть, когда он подвел ее к унитазу. Соломон развернул ее в удобное положение.