Текст книги "Осквернитель Соломон (ЛП)"

Автор книги: Люциан Бэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Прежде чем она успела повернуться, Соломон встал рядом с ней и также начал пристально разглядывать снимок. Она посмотрела на его красивое лицо, следуя за его взглядом, прикованным к стене. Хаос ожидала, что его внимание привлечет женщина на фотографии, но он внимательно изучал другие снимки. Девушка поняла, что остальные изображения были вовсе не фотографиями, а нарисованными картинами

в аккуратных рамках. На первый взгляд казалось, что это были подлинные произведения искусства.

Сердце Хаос екнуло, когда его теплая ладонь коснулась ее руки и плотно сжала ее пальцы. Она стояла рядом с ним, рассматривая изображения на стене, чувствуя себя очень странно. Очень… и очень странно.

Глава 24

Соломон всем сердцем желал понять, что же означали эти рисунки на стене, которые буквально притягивали его внимание к себе. В любом случае для него это оставалось тайной. И все же что-то внутри него подсказывало пристально вглядеться в эти картины. Всматриваться в них. Увидеть нечто. Увидеть и понять то, какой смысл они несут в себе.

Повернувшись к этому многообразию рисунков, Соломон пытался рассмотреть, что же на них изображено. Они представляли собой очень абстрактные образы, которые вызывали крайне тревожные ощущения. Всматриваясь в них, он постепенно начал понимать, что связывало эти картины. Нечто… что таило в себе боль и агонию. Эти образы передавали душевное состояние художника, в котором он прибывал во время написания картин? Вполне возможно, что это так.

Он пытался найти глазами подпись, указывающую имя автора, но обнаружил лишь инициалы. С. Г. Т.

– Кто нарисовал всё это? – спросил он, развернувшись всем корпусом, чтобы отыскать взглядом Джимми, который в это время уставился на них с Хаос, испытывая какое-то восторженное изумление.

– В «Луна-Хиллз » один из пациентов был художником. К слову, он действительно неплохо писал картины, – тихо ответил Джимми, и его тон, казалось, был пропитан тайной, которая несла в себе ключ к разгадке.

– Кем он был? – Соломон должен был узнать больше.

На этот раз Джимми лишь рассмеялся.

– Теперь это мало кому известно… и вам предстоит это выяснить самостоятельно.

Боже, почему этот изворотливый человек решил держать все в секрете?

– Некоторые тайны этого города должны быть вытащены на поверхность надлежащим образом и подходящим человеком, сынок, – продолжал объяснять Джимми. – Некоторые секреты меня не касаются. И этот один из них.

Соломон чувствовал, что следующий вопрос было задать особенно важно:

– Кто должен разгадать эту тайну?

– Ты, – ответил он с восхищением. – Это один из вопросов, на который именно ты должен найти ответ. И другой вопрос – фотография женщины – относится к маленькой мисс Хаос, – он поднял руки ладонями вверх, широко распахнув невинные глаза. – Это не мое предназначение, ты – единственный, кто сможет ответить на эти вопросы. Вернее, вы оба. – Сказал он, ухмыляясь и кивая самому себе. – Я лишь знаю то, что вы не просто так пришли сюда и случайно заинтересовались картинами… они выбрали тебя и привели к этой стене.

Соломон ясно понимал, что им придется протащиться через пять штатов, чтобы разобраться с тем, что имел в виду Джимми.

– Вы готовы? – спросил он дядю Джо и от этого вопроса Соломона накрыло внезапным ощущением подступающей паники. Предчувствием, словно что-то плохое должно произойти в скором времени.

Джо сразу же понял, что испытывал Соломон, посмотрев в его глаза, и поспешил кивнуть.

– Разумеется, я могу вернуться в другой раз, чтобы задать свои вопросы, – ответил он, направляясь к выходу.

– Я не думаю, что вы покинете этот лес, мистер Соломон, – сказал Джимми, неспешно помешивая содержимое котелка.

Соломон замер, уставившись на него.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, – начал он, продолжая помешивать, и его голос звучал очень зловеще, – что здесь есть для тебя работенка , вот почему ты оказался в этом месте. Нельзя сбежать из этого города, ты понимаешь меня?

Блять.

– Уходим, – быстро сказал Соломон и поспешил к дяде Джо.

– Ты можешь попытаться сбежать, но ты не уйдешь далеко, – сказал Джимми и разразился жутким смехом. – Они придут за тобой. Тебе нужно делать то, что от тебя требуется, и позаботиться об общем деле на благо города, мистер Гордж.

Соломон потянул Хаос за собой и огляделся по сторонам, всматриваясь в темноту, как только они оказались снаружи. Темные фигуры, словно выплыв из ночи, внезапно появились со всех сторон, окружая их. Один из них набросился на Соломона, повалив его на землю, и выдернул Хаос из его рук.

– Беги! – закричал он Хаос, едва дыша от сильного давления на спину, когда тело чужака вдавило его в землю, а затем он почувствовал, как плотная ткань начала наползать на его глаза, полностью окутывая голову.

– Беги, дядя Джо!

– Не делайте ему больно! – завопила Хаос.

– Тебе стоило позвать нас раньше, – раздался чей-то низкий голос довольно близко.

– Мне жаль, – задыхаясь, кричала она, – я бы позвала вас при первой возможности.

– Вы должны оставить второго мужчину здесь, – донесся голос Джимми.

– Он слишком много видел, – возразил обладатель того же низкого голоса.

– Неважно. Он не является частью всего этого. – сказал Джимми. – Вы получили все, что вам было нужно, теперь убирайтесь из моего леса и сделайте то, что собирались.

Соломон взревел, изо всех сил сопротивляясь, пока ему крепко связывали руки за спиной, а затем рывком поставили на ноги.

– Хаос, пожалуйста. Это все неправильно, – закричал Соломон. – Не существует такого греха, который Христос не смог бы простить, он солгал тебе об этом и продолжает лгать ! Христос все может простить…

Внезапно в его солнечном сплетении взорвалась вспышка боли, отдаваясь спазмами, лишая его дыхания и возможности говорить.

– Не бейте его! – закричала она.

– О, дочь моя, – произнес этот глубокий голос. – Это ничто по сравнению с тем, что грядет. Все, происходящее сейчас, не имеет никакого значения.

– Неужели мы должны поступать так? – Хаос снова сорвалась на крик. – Мы не можем просто принести жертву?

– Заберите его в приют для душевнобольных, – скомандовал низкий голос. – Мы начнем подготовку. Шесть дней, – произнес он громче. – Шесть дней подготовки к богоугодному деянию. А затем наступит Осквернение всех Осквернений. Но не беспокойся, дитя, – успокаивал он. – Ты будешь рядом с ним на протяжении всего этого времени.

– Что, если вы подготовите меня, – выдохнула она, – а его принесете в жертву? Ведь мы все равно будем находиться вместе. Прошу! – кричала Хаос.

Услышав звуки ее сопротивления, Соломон вновь попытался вырваться.

– Дядя Джо!

– Я найду тебя, сынок, – пообещал он, его голос был пронизан напряжением. – Не беспокойся обо мне. Я найду тебя!

***

Соломон стиснул зубы, когда невидимые руки раздели его догола, сорвали с его головы мешок и грубо толкнули вперед. Жестко приземлившись на пол, он быстро осмотрелся и бросился обратно к дверям.

– Эй! – он колотил в дверь, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь железные прутья, которыми было зарешечено маленькое окошко в верхней части двери. – Где Хаос?

– Я здесь.

Тоненький голосок донесся откуда-то из угла, и он обернулся, вглядываясь в темноту. В противоположной стороне их темницы шевельнулась тень, и он поспешил пересечь комнату, ощущая затхлый запах застаревшей смерти.

– Где ты ? – Соломон затаил дыхание, приближаясь к цели.

– Здесь, я здесь.

Его пальцы, наконец, нашли в темноте мягкие волосы Хаос, и он притянул ее в свои объятия. Соломона захлестнуло пронизывающей волной ужаса, когда он понял, что она тоже была полностью обнажена.

– Послушай меня, красавица, – он встал напротив нее. – Мы должны выбраться отсюда, мы должны бежать.

Соломон нежно провел ладонями, обхватив ее лицо.

– Но… – простонала она с недоумением в голосе. – Я думала…

– Прости меня, – прошептал он взволновано, отыскав ее мягкие губы в темноте и нежно целуя их. – Я вел нечестную игру, планируя вывезти нас из этого города, подальше от этого безумия, – признался он, почувствовав, как по его щекам потекли слезы. – Все это так неправильно! – воскликнул он, ощущая ярость. – Ты должна верить мне, и, если мы выживем, я докажу это тебе, хорошо? Ты поняла меня? Я докажу тебе всю абсурдность и дикость происходящего, клянусь. Разве ты не хотела бы отказаться от такого образа жизни? Ты бы хотела поселиться со мной в милом домике, где я мог бы любить и заботиться о тебе? Завести детей и создать семью?

Хаос всхлипнула.

– Остановись, – напряжено произнесла она. – Мы не можем сделать этого. Мы не можем сбежать сейчас. Даже если я и хочу всего этого вместе с тобой, я не могу себе позволить сделать это! Страдания людей будут продолжаться, женщины, мужчины и дети будут страдать и испытывать муки от проклятья! – выдохнула она.

Соломон затряс головой в темноте.

– Это не твое предназначение, которому ты должна следовать, красавица, у нас нет такой власти, чтобы все исправить, вот что я пытаюсь донести до тебя, – прошептал он. – Так называемое проклятье – это выдуманная ложь. Все, что происходит в городе, не имеет никакого отношения к этому, и я могу доказать это.

Ее плач усилился и звучал почти монотонно.

– Как? – спросила она с надеждой в голосе.

– Ты и я, мы должны найти выход их всего этого безумия. Вот почему Господь свел нас вместе, понимаешь? Понимаешь это? Чтобы по-настоящему положить конец этой лжи, которую называют проклятьем. Послушай меня, – сказал Соломон, крепко удерживая ее за плечи, ощущая, как паника пробивалась дрожью сквозь их тела. – Помнишь тот сон, что я видел о тебе?

– Да, – выдохнула Хаос, теряясь в происходящем безумии.

– Я никогда не рассказывал тебе свой сон до конца, ты хочешь услышать полную историю? Да? В моем сне, ты и я, мы спасли город, у нас получилось это сделать. Мы не погибли, а счастливо зажили вместе. У нас была настоящая семья, – он задержал дыхание, отчаянно пытаясь убедить ее.

– Правда? – пискнула она, даря Соломону надежду. – Как это возможно? Я имею в виду, Мастер должен был знать об этом, так ведь? Он бы не захотел умышленно вредить городу, он – хороший человек, – заверила она дрожащим голосом.

Соломон вновь покачал головой.

– Нет, это не так, Мастер не мог знать об этом, и знаешь почему?

– Почему? – наконец, выдавила Хаос сквозь прерывистое дыхание.

– Потому что он под влиянием того же проклятья! – Соломон прижимался губами в поцелуе к ее рту, целуя ее снова и снова, словно пытаясь убедить своими ласками. – Он даже не знает об этом. Он делает это не по злому умыслу, он просто слеп к правде, проклятие лишило его способности видеть!

Она задыхалась, хаотично заглатывая воздух, прежде чем смогла прошептать то, что Соломон так хотел услышать.

– О, мой Бог.

– Но я и ты, мы вместе, сможем все исправить, понимаешь? – он погладил теплыми ладонями ее лицо в темноте. – Это часть нашего предназначения, но мне нужна твоя помощь, хорошо?

Хаос снова начала тихо причитать.

– Он будет готовить нас, – шептала она дрожащим и полным страха голосом.

Страх сдавил грудь Соломона, как только он услышал это.

– Скажи мне, красавица. Помоги мне понять, что нас ждет.

– Шесть дней подготовки к ритуалу, – прошептала она. – Так же, как и всегда. Раз в неделю паства должна испытать на себе страдания. У него для этого есть специальные инструменты в особой комнате, которая находится в лечебнице. Но в этот раз он собирается делать все это в течение шести дней, – слова девушки перешли в слабое рыдание. – Он собирается сломать тебя, – наконец, выпалила она, и паника зазвенела в ее голосе. – Он собирается заставить тебя желать собственной смерти, – горько рыдала она. – Я не хочу, чтобы он причинил тебе боль, – решительно выпалила она. – Я не хочу!

Соломон тяжело вздохнул, прижимая ее крепче к себе.

– Ш-ш-ш, ш-ш-ш, – его разум уносился прочь при мысли о шести днях пыток, шести днях ада. – А потом он убьет нас, таков план? Истязать, а затем убить – в этом и заключается план Мастера?

– Убить? – смятение звучало в ее голосе. – Нет, нет, он не убьет нас.

– Что? – Соломон ощутил проблеск надежды, осознавая, что, возможно, он мог ошибаться. – Что ты имеешь в виду под тем, что он не убьет нас?

Она сделала несколько неуверенных, судорожных вздохов, крепко схватившись за его предплечья.

– Жертва должна оставаться живой. Это означает, что тело должно быть живым. – Он почувствовал, как ужас медленно наполняет его, впитываясь в кровь и разносясь по венам, когда Соломон услышал ее следующие слова.

– Он забирает только разум, – прошептала Хаос, глядя в темноту. – Мастер называет это… лоботомией.

О, БОЖЕ, СРАНЬ ГОСПОДНЯ !!!

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ!!!

МНЕ ТАК ЖАЛЬ!!!