Текст книги "Осквернитель Соломон (ЛП)"

Автор книги: Люциан Бэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Он нервно прошелся по дому несколько раз, потом снова помчался к окну, разглядывая округу. Когда они успели сделать это? Соломон понял, что они могли сотворить это, когда высаживали Хаос.

– Твою мать, – выдохнул он, вытаскивая мобильник из кармана.

Поспешно набирая номер дяди, Соломон нажал на кнопку вызова, борясь со своим сбивчивым дыханием, пока просматривал периметр двора.

Четыре долгих гудка и, наконец, ответ :

– Ну, здравствуй, незнакомец.

– Тетя Сара, – Соломон выдохнул, стараясь держаться непринужденно. – Дядя Джо поблизости?

– Стоит рядом в ожидании, когда я передам ему трубку.

– Ах, спасибо. Люблю тебя, – он быстро ответил.

– Начал думать, что ты утонул в озере, у себя там, в горах.

– Дядя Джо, – Соломон задохнулся, услышав его глубокий голос.

– Что случилось, сынок?

– Ух-х-х, у меня есть… серьезные проблемы.

Соломон прошелся по комнате, между делом вглядываясь в оба окна, стараясь не думать, что все происходящее похоже на предсказуемый сюжет фильма ужасов.

Когда Соломон рассказал про поврежденную систему подачи топлива, дядя Джо прервал его:

– Я уже в пути. Я знаю, как добраться до тебя, буду часа через четыре. А ты пока вызывай полицию.

– Не думаю, что это правильное решение, – прошептал Соломон. – Только если я не хочу покинуть город в ящике, со слов мисс Мэри.

Несколько секунд молчания предшествовали тихому бормотанию дяди:

– Срань Господня.

Соломон кивнул в полном согласии.

– Захвати ружье, лучше охотничье… оно может пригодиться здесь.

Он снова проверил окна.

– Держись, сынок. Оставайся внутри. Меня будет греть эта мысль.

– Я просто… буду ждать. Пока здесь безопасно.

Он вздохнул.

– Хорошо. До тех пор, пока я не приеду.

– Ага, так-то лучше. Я буду ждать.

Повесив трубку, Соломон прошелся еще немного, оглядываясь по сторонам. Что бы он сделал, если бы объявились психи ? Ему нужен план. Он посмотрел на Хаос.

Неважно, что он решит сделать, она ему нужна живой.

***

Телефон Соломона зазвонил спустя четыре часа.

– Дядя Джо?

– Чертов грузовик дважды подвел меня за городом. Эвакуатор уже в пути, я возьму автомобиль в аренду. Ты в порядке?

– Да, – ответил Соломон, закрывая глаза. – Просто поторопись.

– Да, сэр, держись крепче.

– Помолись за меня, дядя Джо.

– Никогда и не прекращал.

Соломон кивнул и вздохнул.

– До скорого.

Дядя положил трубку, и все внутри Соломона затрепетало от страха. Что-то плохое здесь происходило. Он чувствовал это.

Час спустя, когда дядя так и не появился, Соломон позвонил ему. Он попал на голосовую почту, и паника накрыла его в который раз.

– Блять , ну давай же.

Руки Соломона дрожали, когда он набирал номер вновь, чтобы получить в ответ то же самое дерьмо. Он бесцельно нарезал круги, яростно нажимая повтор снова и снова, пока не убедился окончательно в своих подозрениях. Что-то случилось с дядей Джо.

– Боже, пожалуйста, – задыхаясь, прошептал он, приложив ладонь ко лбу. – Прошу, защити дядю Джо, пожалуйста.

Затем от осознания ситуации, взгляд Соломона заметался по сторонам.

Они оказались в ловушке. Загнаны в угол. И Хаос была практически без сознания.

Соломон обдумывал, куда он мог бы перенести ее. К мисс Мэри? Принести это к порогу ее дома? Он поспешил к Хаос и сел рядом с кроватью напротив нее.

– Эй, эй.

Соломон похлопал девушку по щекам, что заставило ее голову невольно перекатиться по подушке из стороны в сторону.

– Я хочу, чтобы ты очнулась, красавица, ты нужна мне в сознании. Нам необходимо все обсудить, у нас проблемы, ты понимаешь?

Хаос не ответила, и паника Соломона возросла, он схватил ее за плечи и слегка встряхнул.

– Хаос! – кричал он. – Очнись! Мне нужно, чтобы ты проснулась, черт побери , мы в беде, ты меня слышишь?

Соломон получил в ответ пустой взгляд ее глаз, что было словно насмешкой над нависшей над ними угрозой. Уж она то знала, что такое проблемы, не так ли ?

Мужчина вдруг поднялся с кровати и огляделся. Подойдя к сумке с вещами, он нашел пару новых трусиков, которые раздобыл для нее, и вернулся обратно к постели.

– Вот в чем дело , Хаос.

Он просунул ее ноги в нижнее белье, затем скользнул трусиками вверх по ее коже, удерживая ее тело под простыней.

– Ты получила травму, и твое сознание ограждается от внешнего мира , защищая себя.

Кинувшись к столику, стоящему рядом, Соломон схватил стул и понес его в ванную комнату.

– Но мне нужно, чтобы ты очнулась и поняла, что все позади, – крикнул он девушке из ванной, поставив стул в душевую кабину и включая воду. Быстро вернувшись к постели, он сдернул покрывало.

– Мне нужно разбудить тебя, прямо сейчас, – сказал Соломон, сгребая в охапку ее вялое тело, и в спешке отнес девушку в душ.

– Посмотри на меня, – обращался он к Хаос , осторожно прокладывая себе путь в маленький душ, держа ее на руках.

– Я купаю тебя и кормлю. Да будет тебе известно, я беру плату за предоставление таких услуг.

Он сел на стул и усадил Хаос к себе не колени, Соломон удобно расположил ее безжизненные ноги, потянувшись вверх и направив поток воды прямо на нее.

– Ты примешь приятный теплый душ, который поможет почувствовать тебе себя лучше. И, возможно, мыло поможет мне справиться с моей вонью , пока я здесь. С одеждой и всем остальным. Трех зайцев одним выстрелом.

Соломон пригладил ее волосы, пока вода, струясь, стекала по ее телу.

– Кстати, твой малыш опоссум отлично справляется, – негромко ворковал он. – Как бы то не было , ему нужно имя, – прошептал мужчина, поддерживая девичье тело, когда ее центр тяжести сместился вправо. – Я подумал, он похож на Рафаэля. Или, если это девочка, мы можем назвать ее Рейчел, что схоже с именем Рафаэль. И я только что придумал это.

Соломон поглаживал ее спину и руки, следуя за струями воды, стекавшими по ее телу, прижимая Хаос все ближе к себе, медленно покачивая ее каждые несколько секунд.

– Я собирался сделать брауни , – пробормотал Соломон. – Я никогда так много не готовил. Тебе понравится, я эксперт в том, что касается шоколада.

Соломон поцеловал девушку в макушку, молясь, чтобы в ее руки и ноги вернулась жизнь.

– Еще я думал, – шептал он, – открыть что-то типа зоопарка. Зоопарк Соломона.

Он улыбнулся и склонил немного ее лицо, чтобы увидеть, не появились ли в ее глазах какие-либо признаки сознания. От вида Хаос его грудь невероятно сжало от осознания, насколько опустошенной и сломленной она была.

– Для этого мне потребуется помощник, и я надеялся, что ты возьмешься за эту работу. Мне… – Соломон понимал, что Хаос нужна ему гораздо больше, чем роли простого помощника. – Мне нужен друг, – выдохнул он и поцеловал девушку в лоб. – Я действительно нуждаюсь в друге, – повторился он, вспоминая, насколько сильно она изголодалась по любви.

Нет, по его любви.

Он ласкал ее лицо, изучая каждую совершенную черточку. Хаос даже не знала, что она красива. Знойный жар охватил его грудь, когда похороненные эмоции и потребности, хлынули наружу. Боже, он это сделал, Соломон нуждался в этом. Он понял, что хотел этого больше всего на свете. Открыться ей, любить ее, заботиться о ней. Настолько сильно, насколько она этого заслуживала и жаждала. Хаос звала его. Именно его. Звала его сквозь свою ужасающую травму, звала его так громко, что настигла его во снах.

Соломон крепче сжал объятия, желая, чтобы это откровение настигло его до всего случившегося.

– Теперь я здесь, – прошептал он ей на ухо, чтобы Хаос услышала его. – Я держу тебя и никогда не отпущу снова, красавица.

Глава 17

После целого часа, проведенного под контрастным душем, так и не добившись какой-либо ответной реакции от Хаос , Соломон был готов кричать во всю глотку. Вынося девушку из душа, он разрабатывал план, как вывести ее из психически безопасной зоны, в которой она застряла. Проблема была в том, что при обучении на массажиста аспекты по психологии затрагивались поверхностно, и сейчас этих знаний было явно недостаточно. Соломон знал, что может случайно спровоцировать неправильную реакцию, но было ли это действительно важно в ситуации, в которой они оказались?

Мужчина сомневался, стоит ли одевать ее, поэтому просто прикрыл простыней. Он вернулся в ванную комнату и нашел маленькую бутылочку лосьона с витамином Е , которая осталась еще с тех дней, когда он работал массажистом, и принес ее к кровати. Перевернув Хаос на живот и прикрыв нижнюю часть ее спины простыней, Соломон, используя лосьон, начал массажировать ее легкими, быстрыми касаниями, стимулируя кровообращение в хрупком теле.

Никакого результата это не принесло, он сдвинул простынь с ее ног, оставляя прикрытой лишь попку, а затем на протяжении пяти минут активно растирал и массировал ее вялые конечности, между делом болтая о всякой несущественной на данный момент чепухе – о планах на зоопарк, о кулинарных мастер-классах и цветочных садах.

Опять безрезультатно. Никакой реакции.

Наконец, он остановился и просто сел рядом, глядя на Хаос и борясь с ужасом, который охватывал все его нутро. И что теперь делать? Что, блять , сейчас он должен сделать?

Стараясь отогнать собственное истощение куда-нибудь подальше, Соломон понял, что уже похолодало. Следует прогреть дом. И попробовать снова накормить ее.

– Ты в порядке? – спросил он Чампи , после того как подбросил пару поленьев в камин. – Ты, наверное, тоже голоден?

Потрепав пса за ухом, он выпрямился и взглянул на постель, чтобы встретиться с по-прежнему пустым взглядом Хаос. Опустив голову, он медленно стянул с себя мокрую рубашку, игнорируя боль во всем теле, так как не мог позволить себе передышку в данный момент. Его руки замерли, достигнув джинсов, Соломон задался вопросом, освобождаться от них или нет. Посмотрев на девушку, Соломону стало интересно, могла ли она что-то видеть. Может быть, если бы она могла…, то это помогло бы ее разбудить.

Иисусе , он опустился до того, чтобы приставать к обездвиженной женщине.

Соломон подошел к шкафу, вновь обдумывая, что же он будет делать, если ненормальные фанатики объявятся на пороге его дома. Он проделает дыру в том, кто посмеет это сделать. Но что если психов будет больше одного? Что если их будет много? Что если они схватили дядю Джо? Что же эти ублюдки хотели от них? От нее?

Соломон снова склонил голову в ее сторону, представляя себе еще раз вариант с домогательством. Следует перестать называть это домогательством, это ведь всего лишь… он. Он вздохнул и отказался от попыток подобрать положительный термин для описания этого действия, затем открыл ящик и вытащил пару своих лучших боксеров для выполнения предстоящей задачи. Соломон снял джинсы, стоя спиной к девушке, после чего натянул на себя новую пару трусов, неуклюже путаясь и спотыкаясь при этом. Так держать, Мистер Секси.

Он не мог заставить себя посмотреть на Хаос, когда добрался до кровати и сел рядом. Должен ли он, по крайней мере, предупредить ее, что собирается попробовать? Эта идея показалась еще более нелепой.

Боже, это казалось неправильным во всех смыслах. Он позволил себе представить, как неизвестные вламываются в дверь, и их обоих тащат, Бог знает куда, где эти ненормальные фанатики вытворяли такие вещи, о которых Соломону даже не хочется думать.

Эти мысли словно убогая попытка к прелюдии, но, черт побери , это придавало ему нужное настроение.

Лежа рядом с ней так близко, он позволил своему обнаженному телу коснуться ее. Это ни к чему не привело, и Соломон притянул девушку к себе, затем обернул свои ноги и руки вокруг нее, заключая в крепкие объятия.

Впервые он позволил себе почувствовать ее. Нет, не впервые, он позволял себе это и раньше, но только не с подобными мыслями в голове. Соломон пытался сопротивляться охватившему его стыду, так как его тело испытывало настолько сильный голод, что страстно откликалось на эти прикосновения к Хаос. «Просто будь рад тому, что происходит, и сосредоточься на главном».

– Давай, красавица, – прошептал он, поглаживая ее спину рукой.

Соломон засомневался, когда добрался до ее попки, затем скользнул пальцами по влажным трусикам. Его тело немедленно ожило при мысли, что он касался ее именно там. Соломон мягко прошелся ладонью вниз по ее ноге, затем двинулся обратно вверх к ее ягодицам. Пропутешествовав вверх по ее спине, пальцы Соломона оказались на лице девушке, переместившись так, чтобы он мог видеть пустой взгляд ее глаз, продолжая касаться ее.

Его рука вернулась обратно на спину Хаос, он притянул ее грудь ближе к себе. Соломон судорожно ловил воздух от вида ее округлых грудей и замерзших сосков напротив его горячего торса. Он посмотрел вниз, и вид, открывшийся ему, усилил голод, сделав его почти нестерпимым.

Он зажмурился.

– Пожалуйста, проснись, – прошептал он, прижавшись губами к ее лбу. Соломон скользнул ими по нежной коже ее лица, сосредоточившись на движениях своих рук: одной, порхавшей вдоль спины Хаос, и другой, исследующей идеальные изгибы ее бедер.

Это было почти неуловимо, но Соломон почувствовал. Легкий вздох коснулся его шеи. Боже, Боже, пожалуйста, да! Боясь спугнуть девушку, возобновляя тот же темп прикосновений, сейчас Соломон поглаживал ее кончиками пальцев. Он прокладывал дорожку мягких поцелуев по ее лбу, интересуясь, проснулась ли она или просто прячется. В страхе.

Соломон остановился на ее попке и мягко обхватил ее ладонями, затем притянул ближе к себе. Его твердый член упирался в бедро девушки, и он поддался нахлынувшей волне возбуждения. Горячее дыхание Хаос все больше опаляло его кожу, и надежда захлестнула его.

– Красавица, – прошептал он, надеясь, что она могла слышать его. – Ты мне нужна.

Это была абсолютная правда. Он признал это, во многих отношениях. Соломон закрыл глаза и склонил лицо девушки так, чтобы открыть себе доступ к ее рту. Приподнявшись на локти, он опустился к ее губам и начал прокладывать себе путь нежнейшими поцелуями вдоль них.

***

Хаос не была уверена, как долго она сможет скрываться от него. Сначала она не хотела возвращаться к реальности, до тех пор, пока не осознала, кто призывал ее. А потом, когда она попыталась вернуться, то обнаружила, что была слишком далеко. Но Соломон преодолел это расстояние, проник глубоко в ее сознание и установил там якорь, за который Хаос крепко ухватилась. Его голос. Его прикосновения. Они грели ее, словно маленькое пламя, несмотря на то, что были так далеко. Девушка потянулась за огоньком, желая понять слова, что произносил Соломон, и почувствовать его касания. В этом было что-то особенное – нечто, вызывающее любопытство, побуждающее Хаос прочувствовать как можно больше его прикосновений, расслышать как можно четче его слова.

Это становилось легче с каждой секундой, с каждым негромким звуком. Когда она, наконец, оказалась на достаточно близком расстоянии, чтобы услышать и почувствовать , что же с ней происходило на самом деле, теплый огонек разгорелся, превращаясь во всепоглощающее пламя.

Страх толкнул ее обратно внутрь, напоминая о боли, которую он причинил ей и до сих пор мог бы причинить. Сейчас Хаос не смогла бы вынести еще больше боли. Она не могла позволить себе… быть обманутой… его прикосновениями. Его словами. Но почему она не могла этого сделать? Она не была уверена.

– Проснись, красавица, – мягко позвал Соломон. – Вернись ко мне. Не оставляй меня вот так.

Боль в его голосе с силой отозвалась в груди Хаос. Но страх нашептывал: если она пошевелится, если придет в себя, то обнаружит, что это был всего лишь сон.

Словно ощущая ее страх, пальцы Соломона скользнули вдоль ее бедра. И Хаос ощутила свое дыхание, и насколько быстрым оно было. Все было реально… и догадка о происходящем поразила ее. Это не было сном.

Огонь внутри нее перерос в серию взрывов, опаляя ее своими вспышками, как никогда прежде.

***

Пальцы Соломона трепетали на ее коже. И Хаос откликалась. Ему необходимо продолжать, сказал он себе, несмотря на то , что в его заверениях самого себя не было необходимости. Часть его настаивала, что нужно отступить, так как его действия принесли результат. Но что если она воспримет это, словно он снова отверг её и сделал это еще больнее?

Он изучал реакции ее тела даже с закрытыми глазами. Тело Хаос говорило: «Пожалуйста, не останавливайся. Продолжай очень медленно, но не останавливайся, забери меня из этого места».

Соломон мог бы сделать это. Он может продвигаться очень медленно и без остановки. Он не может остановиться тогда, когда она, наконец, покинула мрачные задворки своего сознания. Соломон задержал взгляд на ее лице, позволив себе еще раз изумиться тому, что девушка не подозревала, насколько была прекрасна. Мужчина склонил голову и прижался губами к ее лбу, закрыв глаза, затем он услышал, как Хаос затаила дыхание. Соломон не давил на кожу, но позволил губам почувствовать ее. Он скользнул ими вдоль ее лба, его собственные неглубокие вдохи против мягкого шелка. Соблазнительного шелка.

Он избегал ожогов на висках, двигаясь к щекам, скользя губами с достаточным нажимом, чтобы прочувствовать ее мягкость.

– Красавица, – прошептал он снова. – Вернись ко мне.

Он осторожно провел пальцами по другой стороне ее лица, закрыв глаза, ощущая острую необходимость дать ей все то, в чем она когда-либо нуждалась. Соломон положил начало серии поцелуев вдоль плеча Хаос, двигаясь так, чтобы он мог продолжить свой путь вниз, доходя до самых кончиков ее пальцев. Соломон поцеловал каждый из них, а затем уделил внимание каждому дюйму ее ладони, прежде чем пройтись вдоль чувствительной кожи предплечья.

Ему необходимо поцеловать девушку так, как она того заслуживала, что он и сделал, обратив поцелуи в целое вкусное и чувственное путешествие по ее телу. Достигнув верхней части ее плеча, Соломон повернул голову так, чтобы насладиться кожей на ее шее, и Хаос дала ему то, что зажгло его сердце, заставив забиться в бешенном ритме. Крошечный стон.

Его тело вздрогнуло в ответ на этот единственный и прекрасный звук.

– Так-то лучше.

Соломона охватило мягкое ощущение одобрения от ее реакции на его прикосновения, когда он приоткрыл губы чуть сильнее, позволяя своему языку оставить влажный след на губах девушки.

– Очнись для меня.

Он пробежался кончиками пальцев вдоль ее шеи, слушая учащенное дыхание Хаос, которое звучало надрывно. Отчаяние Соломона сковало его мышцы напряжением, пока он блуждал губами по шее девушки, абсолютно потерявшись в собственных ощущениях, но продолжал прокладывать свой путь к заветной цели, двигаясь вдоль линии ее челюсти и подбородка.

– Такая прекрасная, – прошептал Соломон, наконец , добравшись до рта Хаос, его пальцы опять вернулись к поглаживанию изгибов ее плеча, прежде чем повторить очертания ее лица.

Хаос несколько раз вздохнула, и ее рот задвигался, словно она хотела заговорить.

– Ш-ш-ш-ш, – Соломон скользнул большим пальцем по ее губам. – Если только ты не хочешь меня остановить, – прошептал он.

В противном случае, Соломон точно знал, что ему нужно делать. Нет, не нужно. А то, что он хотел. Желал. Жаждал. Чтобы вдохнуть жизнь в женщину, глубоко спрятавшуюся в ее теле, которой ей не позволяли быть. И Соломон не остановится до тех пор, пока они оба не станут более живыми, чем были когда-либо прежде.

Глава 18

Хаос должна была найти способ сказать ему. Собрав последние силы, она, наконец, выдохнула :

– Не останавливайся!

Слова слетали с ее губ снова и снова:

– Никогда не останавливайся, никогда.

– Никогда, – согласился Соломон.

Касание его губ и горячее дыхание дарили ее лицу тепло. Хаос лежала с широко открытыми глазами, но она словно смотрела со стороны на себя и Соломона, лежащих на постели. Она страстно желала пройти весь путь до конца, но внутри нее все еще оставалось нечто, не позволяющее ей обрести целостность. А потом его прекрасные губы опустились к ее губам. Целуя ее. О, Боже, Соломон целовал ее.

Барьер был разрушен, и Хаос жадно поймала глоток воздуха, а ее руки крепко сжали его волосы, чтобы прижаться плотнее. Затем ее охватило волнение, что она может причинить боль Соломону, напугать его, и это заставит его отступить. Но его руки не боялись, они были твердыми в своих действиях, уверенно удерживая ее лицо, а губы и язык Соломона откликались на ее голод с не уступающим ей напором. Это сначала похитило ее дыхание, а потом она и вовсе забыла, как дышать.

Его собственные вздохи затопили рот Хаос, осторожные и теплые.

– Я никогда не остановлюсь, – прошептал он, покусывая и посасывая ее губы.

Страстные и глубокие поцелуи Соломона, захватывающие дух, сменялись нежными и чувственными прикосновениями. Но дрожь в его теле показывала, что он испытывал невероятную сдержанность.

– Не останавливайся, – это были, казалось, единственные слова, которые она могла произнести в его присутствии, пока ее собственное тело просыпалось, испытывая дикий голод. И словно каждая частичка ее тела умирала от жажды, нуждаясь в том, что мог дать только Соломон.

– Не останавливайся.

– Ты очнулась? – спросил мужчина, целуя верхнюю часть шеи Хаос. – Мне нужно услышать это от тебя.

Хаос выгнула шею навстречу ему, сосредоточив все внимание губ и языка Соломона на этом чувствительном местечке. Она хотела, чтобы он поглотил каждую часть ее тела.

– Я здесь, я здесь.

Он снова вернулся к губам девушки, украв ее дыхание своим беспощадным поцелуем, заставив извиваться все ее тело.

– Хорошо.

Он с силой выдохнул это слово в ее жадные губы, прежде чем слегка укусил ее за подбородок.

– Я собираюсь показать тебе, – шептал Соломон, двигаясь к ее шее, пока она все сильнее выгибалась над постелью. – Я собираюсь показать тебе, что такое любовь.

Он собирался показать ей свою любовь? От страха и волнения ее сердце неистово колотилось в груди

– Покажи мне её, – прошептала Хаос, глядя на него.

Соломон опустился на колени рядом с ней и смотрел не на ее тело, а прямо в ее глаза. Это нечто всегда было в его взгляде, в самой глубине его глаз.

Она увидела его наготу и задохнулась от жара, осознав его полную обнаженность.

– Ты так прекрасен, – она не могла сдержать волнение.

Хаос с нетерпением опустила глаза на белое нижнее белье Соломона, и ее дыхание сбилось. Его мужское достоинство было напряженно, желая освободиться от преграды. Почему его вид вызывал у Хаос такие противоречивые чувства? Она никогда не испытывала жажды к чему-то подобному.

– Не так быстро, – прошептал Соломон, словно почувствовав ее нужду поглотить ту самую его часть.

Он медленно скользил по ее телу; и пока он все ближе подбирался к ней, Хаос могла наблюдать, как по его рукам и сильным плечам эффектно перекатывались мышцы. Его кожа напоминала ей кофе с жирными сливками, который заваривала бабушка. Хаос хотела выпить его до последней капли и слизать все остатки. Она оторвала взгляд от вида его мужественности, которая была так близко к ее телу, когда лицо Соломона приблизилось к ее. Девушка сглотнула, когда их глаза встретились. Интенсивность, что тлела в синих глубинах, поведала ей о тех вещах, которые Хаос не понимала, но так желала, слишком сильно желала.

Хаос никогда не встречалась с таким горячим взглядом, и когда глаза Соломона оказались прямо на уровне ее глаз, это заставило ее дыхание участиться. О, Боже, он смотрел прямо в самую глубину ее естества. Его губы опускались, как и его тело, пока не придавили ее к постели. Так жарко. Он был таким горячим. Она обожала этот жар, хотела его, жаждала большего.

– Я собираюсь целовать и ублажать тебя своими губами, – сказал Соломон, изголодавшийся по ее рту. – Скажи мне, что ты этого хочешь.

– Я хочу этого, – быстро всхлипнула Хаос. – Так сильно.

Соломон очерчивал пальцами линии лица девушки, и в этот раз его прикосновения были такими бережными, такими мягкими. Она должна была почувствовать его. Одно лишь скольжение ее пальцев вдоль его горячего торса рождало в ней нечто, что она никогда не ощущала прежде. Хаос замерла, испытывая беспокойство, почему Соломон зажмурился.

– Прости, – выпалила она.

– Нет, – сказал он резко, быстро накрывая ее губы поцелуем. – Я умираю, чувствуя твое прикосновение. Все во мне пылает.

Мысль о том, что Соломону настолько сильно нравятся ее прикосновения, подтолкнула ее пальцы смелее исследовать его горячую кожу.

– Да, – содрогнулся он, мягко покусывая губы Хаос, посылая частички тепла по ее телу, от которых зародился сладостный трепет между ее ног.

Раньше она никогда не испытывала подобных ощущений. Ее руки бродили по спине Соломона, опускаясь все ниже, словно сходя с ума от голода. Девушка коснулась ладонями его ягодиц, и Соломон судорожно выдохнул прямо ей в рот, вдавливая свое мужское достоинство в ее ногу.

– Я хочу доставить тебе удовольствие, – взмолилась она.

– Сначала ты, – напрягся Соломон, перемещаясь так, чтобы лечь рядом с Хаос.

Тревога пронзила ее.

– Я… я не думаю, что я… могу.

Прежде чем она успела закончить фразу, его теплая рука накрыла ее грудь. Хаос задохнулась от ощущения того, насколько хорошие ощущения можно испытывать от такого простого прикосновения.

– Ты уверена, что не можешь?

Хаос смотрела прямо ему в глаза, пока Соломон, опираясь на локоть, не отрывая пальцев, ласкал мягкие изгибы девушки, вызывая ощущение теплых волн, омывающих песчаный берег.

– Скажи, что ты чувствуешь, – прошептал он, проведя пальцами до одного из ее сосков, и это касание мгновенно похитило ее дыхание. – Тебе нравится, когда я делаю так?

Его жаркие слова вместе с прикосновениями, и плавным движением пальцев Соломон вновь доставили удовольствие ее чувствительным вершинкам.

Хаос выгнула спину навстречу прекрасным ощущениям.

– Так горячо, – выпалила она в смятении.

– Это прекрасно, красавица. Я могу поцеловать тебя там?

Соломон снова щелкнул пальцем по ее вершинке, и она дала ему разрешение со стоном:

– Да.

Столкнувшись с ней носами, он опустился губами к губам девушки и мягко вобрал их.

– Спасибо, – выдохнул Соломон в ее приоткрытый рот, прямо перед тем как скользнул губами ниже.

Хаос приподняла голову посмотреть, что он будет делать, и у нее перехватило дыхание от шока, когда она увидела, что он имел в виду под «поцеловать ее там». Соломон широко раскрыл рот и обхватил губами всю вершинку ее груди. Она наблюдала за ним с трепетом и в сладкой агонии, издав резкий стон, когда Соломон втянул его в рот. Ее грудь вздымалась, когда кончик мягко выскочил из его прекрасных губ. Сосок блестел и затвердел еще больше в отсутствии его внимания. Хаос сильнее вцепилась в одеяло, когда язык Соломона щелкнул и лизнул ее. Она не могла остановить крики наслаждения, сорвавшиеся с ее губ, но, вместо того чтобы счесть их отталкивающими, какими они казались ей, Соломон обхватил ладонью ее грудь и потянул пальцами за сосок, а затем, постанывая, слегка прикусил второй зубами.

– О, Боже, – задыхаясь, вымолвила она. – Это… так горячо.

Она осознавала, что между ног разгорался огонь. Но Соломон даже не касался ее в том месте, но все его ласки отзывались ноющей болью внизу ее живота. Все ее тело пришло в движение от этого жара. Хаос закрыла глаза, пытаясь все прочувствовать и понять. Что это было, что за желание разгоралось внутри нее? Что-то определенно происходило с ней, но Хаос не могла понять, что именно. Соломон понимал, что он был всему причиной, вдохновителем. Мастером всего этого.

Что это была за магия? Что за волшебство?

Пальцы Хаос запутались в его волосах, и она выгнула спину навстречу его губам, оставляя глаза закрытыми, когда Соломон возобновил сладостную пытку, трудясь над другой ее вершинкой. Бедра девушки хаотично двигались в этом жарком танце. Было ли это ошибкой? Это определенно не ощущалось ошибкой, это ощущалось восхитительно.

Его рот вновь накрыл ее, жадно поглощая нежные губы девушки, ноги Соломона разместились между ее ногами, проталкиваясь так мягко, как только он мог, вопреки тому жару, который разгорался между ними.

– Да, – прошептал Соломон в ее губы, двигая свою ногу вдоль ее.

Он знал. Он очень хорошо понимал, что она чувствовала то, что здесь сейчас происходило между ними.

– Я.… я никогда не…

– Не получала удовольствие, – прошептал он, покусывая ее губы и подбородок, порхая вдоль ее скул. – Но теперь ты получишь его, – пообещал мужчина.

Удовольствие. Как она могла? Она не была способна, она просто не создана для этого. Ее голова закружилась от множества мыслей. Нарушала ли она какой-то закон или кодекс Ордена этим? Происходящее казалось запретным. И еще оно ощущалось так, словно Хаос должна обязательно испытать это с ним. И тут она, опомнившись, издала стон. Жертва. Да. Жертвоприношение – вот в чем ее предназначение. Для Соломона.

Хаос не могла думать ни о чем, кроме этого. Будучи созданной для него. Чтобы сделать это с ним, так или иначе. Соломон называл это удовольствием между мужчиной и женщиной. Влюбленностью. Но она обучалась не для этой цели.

Жар становился невыносимым, и Хаос заерзала, усиливая ощущения в своем разгоряченном местечке, которое так чувственно соприкасалось с его телом.

– Соломон, – прошептала она, испугавшись нахлынувшего на нее осознания.

– Пока нет, – сказал мужчина, снимая напряжение между ее ног, заставляя Хаос втягивать воздух. – Не так.

Не как тогда? Девушка ахнула, совсем запутавшись, и Соломон снова поцеловал ее так, что она не могла думать ни о чем, кроме его теплых и полных губ, его нежном языке. Святой Боже, его язык… как и его пальцы, они скользили так напористо и умело, минуя ее губы, прямо в глубину ее рта! Вдоль ее языка! Нежными и мощными прикосновениями, которые ощущались намного интенсивнее, чем все, что она когда-либо испытывала. Это было так… ужасающе. Никто не целовал ее прежде.

Хаос толкнула его в грудь, и Соломон отстранился, глядя на нее. Гнева, который она ожидала увидеть в его прекрасных глазах, там не было.

– Поговори со мной, – негромко прошептал он, – расскажи мне, чего ты хочешь.

Чего хочет она? Она приоткрыла рот, пытаясь выдавить из себя слова, и Соломон опустился к ней и очертил поцелуем краешек ее губ.

– У тебя никогда не было ничего подобного, красавица? Вообще никогда?

Хаос лишь смогла покачать головой в ответ. Никогда.

– Ты никогда не испытывала удовольствия от секса, ни разу?

Девушка снова покачала головой, но не так твердо, чувствуя неуверенность в том, хорошо это или плохо. Все, что она считала правильным, не казалось таковым, когда она была с ним, и все, что она считала неправильными в жизни, оказалось хорошим.

Судя по выражению лица мужчины напротив нее: не испытывать удовольствия в сексуальном плане было плохо.

– Я никогда… я никогда не знала…

– Ш-ш-ш, – его горячие губы накрыли ее. – Я не сержусь на тебя.

– Почему… ты должен быть все еще сердит? Я-я ведь сказала тебе, что этого не происходило…

И вновь его рот опустился на ее губы, на этот раз доминируя, и у нее захватило дух от его напора.