Текст книги "Невеста галактического масштаба Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Любовь Штаний

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Потом Роберт с Мефисто ушли. Им следовало как-то усилить контрольную систему и отсечь повторную возможность для посторонних пробраться на звездолет. Три незапланированных пассажира в стабкамерах нервировали не меня одну.

Цаце выудил из ящика старинную пластиковую книжицу и пропал для мира, уткнувшись в неё носом. Где-то в недрах звездолета колдовал над движком или чем там еще Сэл. Фург оформлял документы, а Нелька… Пустота её знает, чем занималась эта банши. Лично я просто снова и снова мысленно прокручивала свой план и разговор с Елисиком.

И всё бы ничего, но воспоминания и картинки из последнего кошмара никак не оставляли – лезли в голову, как ни пыталась от них абстрагироваться. И почему мне так неспокойно?

К счастью, посадка прошла без проблем. Мы воспользовались транспортным лучом, так что даже драгоценное топливо тратить не пришлось. Пока ждали своей очереди, Роберт договорился насчет разрешения на внеплановый взлет в любое время. Оказывается, он и в прошлый раз сделал так же. Пока мы будем общаться с Елисеем, Фург уладит вопросы с документацией, оплатит счета и обеспечит наш молниеносный отход с планеты. Все это я узнала от Мефисто, когда он пришел забирать меня из стаба.

Уже на выходе из дезинфектора снова вспомнился дурацкий сон, заставивший покоситься на Роберта. Блондин был собран, молчалив и очень серьезен. Даже мрачен, если откровенно. Кентавр – напротив, разве что копытом от нетерпения не бил. Оно и понятно, представители его расы любят простор, а звездолет – все-таки замкнутое пространство.

Глава 32 Детские игры

Космопорт встретил суетой и шумом. Планета, куда мы прибыли, была четвертой по счету от светила, называлась Донатой и могла похвастаться смешанным населением. Почти поровну хойх, столько же кшорти и бум-рату. На эти расы приходилось три четверти населения планеты, и ещё четвертушка оставалась всем остальным. Благодаря положению близ основных торговых путей, здесь всегда царило оживление. Причем основное производство и крупные склады находились на пятой планете системы, а на здесь, на четвертой, располагались лишь офисы, представительства некоторых империй и множество курортных городков.

В мелких поселениях жители из местных, кроме тех, кто был занят сфере обеспечения туристов всем необходимым, занимались сельским хозяйством. Благодаря высокому магическому фону здесь же обосновалось несколько крупных исследовательских институтов, что не могло остаться без внимания спецслужб Союза. Ученые-маги со своими экспериментами зачастую представляли немалую угрозу, а сюда они слетались со всего сектора. Плюс еще и расовый аспект добавлял «перца» ситуации.

Если подытожить, забот главе местной службы безопасности и магоконтроля хватало. И да, последний приходился мне дядей, хоть и не родным. Что особенно приятно – в лицо родственник меня не знал. Ведь я и с отцом почти не общалась, не то что с его братьями и сестрами. Да и с Елисиком мы познакомились случайно, стакнувшись в сети на узкоспециализированном сайте. Я тогда искала информацию по одной из вымирающих рас, почти в полном составе ударившейся в пиратство, а в официальных источниках ничего путного не нашла.

Жестом остановив спутников на выходе из доков, я еще раз напомнила:

– Мы с Алукардом летим в город на отдельной авиетке. Вы следом. Близко не подходите. Я не уверена до конца, что за моим осведомителем не будет слежки.

– Мы это уже обсудили, – недовольный задержкой пробасил капитан. На последнем слове его голос и вовсе сорвался на хрип.

– Ничего страшного. Лучше повторить лишний раз, чем в самый ответственный момент все испортить, – пожала я ушами. – И еще, Роберт…

Блондин зло прищурился и вопросительно вскинул бровь:

– Да?

– Постарайся поменьше говорить. Ты либо сильно простыл, либо заработал специфическую аллергию на лиянскую кухню. Еще чуть-чуть и басить будешь похлеще гнома. Может, тебе на корабль вернуться и в стабе подлечиться? Уверена, мы прекрасно справимся и без…

– Нет, – оборвал меня блондин и мотнул головой на стоянку такси. – Не трать время, идите.

– Тебе виднее, – покорно кивнула и, положив ладонь на предупредительно подставленный левый нижний локоть цаце, направилась, куда велено. В конце концов, каждый сам хозяин своему здоровью.

Через четверть часа маленькая машинка веселенькой сиренево-розовой расцветки взмыла в воздух, устремляясь к городу.

– Поверь, нередко прутья клетки, где заперты крылатые слова, куда ценнее звуков мирозданья… – печально заметил цаце, едва я устроилась на мягком сиденье.

Я задумалась, переводя.

– Хм… имеешь ввиду, мне стоило помолчать?

– Воистину твой разум светел, Мирта.

Мдямс… Это же надо так красиво обозначить банальное «заткнись»! Забавно. И странно очень. Чего такого страшного я сказала?

Внизу теплой охрой отливал вересковый луг. Нежно-бирюзовое небо радовало глаз чистотой, а на горизонте справа виднелись горы. Летели мы не слишком высоко, потому я прильнула к прозрачной стенке авиетки, с жадностью рассматривая стадо мохнорылых цапель, пасущихся на лугу.

Удивительные животные медленно двигались на восток, а их ржаво-красные гривы полоскались на ветру, тянулись вверх. Ничего удивительного. Ведь именно гривами эти всеядные животные ловят и переваривают семена вереска, мошкару и магически заряженную пыль – все, что несет ветер. И, все равно, мне почему-то казалось, будто не корм ищут цапли, а тянутся к нашей машинке, то ли угрожая, то ли обещая удачу. Кто знает?

Глубоко вздохнув, я заставила себя отлипнуть от окна и повернулась к цаце. Тот сидел, поглядывая на меня с интересом и ожиданием.

– Твои уста сдержали слов пернатых стаю, а ныне длань намерена отдать безмолвья клетку в мои руки? – поведя из стороны в сторону червеобразными волосам, протянул он.

– Именно, – кивнула рассеянно и спохватилась. Ответила-то на манер всеобщего. – Ой…

Словно угадав причину виноватого выражения, появившегося на моем лице, Алукард чуть заметно улыбнулся:

– Не стоит по воде спокойствия пускать круги тревоги. Я, слыша речь иную, принимаю суть, хотя мой слух и услаждает плавное теченье родных напевов.

Улыбнулась я искренне и радостно. Несмотря на все сложности, обожаю этот мир! Такие разные, его дети все же умеют понимать без слов и принимать тревоги и странности друг друга.

– Мне ваше снисхождение и чуткость бальзамом на встревоженное сердце, – пропела. – Но все же, буду говорить, как должно. И мне то будет радостью служить.

Практика переводчику всегда пригодится, да и произносить слова и строить фразы на манер цаце становилось все легче, и, когда мы подлетели к городу, я уже объяснила Алукарду суть проблемы. До того распространяться относительно возраста информатора виделось неправильным. Зачем вкладывать в головы спутников лишние сомнения?

Цаце такую предусмотрительность одобрил и пообещал корректировку памяти произвести максимально корректно и осторожно. Благо, магический фон Донаты был настолько насыщенным, что резерв у него восстанавливался семимильными шагами, а магия разума всегда была коньком его расы. Так что за Елисика я была совершенно спокойна.

А вот про поведение капитана мы поговорить не успели. Очень жаль, поскольку Роберт меня тревожил. Конечно, дело не в такой мелочи, как севший голос, но, едва обнаружив этот факт, капитан замкнулся, стал напряженным, собранным и мрачным. И вот как раз его реакция пугала. Мы уже летели над городом и до цели оставалось всего-ничего, когда я озвучила-таки беспокоящий меня вопрос, но Алукард лишь развел руками:

– Вселенная мудра, конечность бесконечна, – протянул он мягко. – Всему всегда даны свои пределы, и тьма – лишь первый шаг навстречу свету, но каждый шаг пугает сердце тьмой. Мы дети времени и ластимся к нему, не видя истины и ведая лишь страхи.

Авиетка начала снижение, а я все молчала, переваривая услышанное. И что бы это значило? Ничего не поняла. Цаце умеют так закрутить мысль, что среди витиеватостей словесной вязи её отыскать сложнее, чем иголку в стоге сена.

– У нас мало времени?

Цаце лишь печально улыбнулся.

– Иллюзии порою заслоняют свет, а то, что кажется основой мирозданья, расходится кругами на воде и тут же тает в Лете. Нам помыслы Вселенной не известны, мне руку протяни и небеса смени на твердь.

И правда, мы уже опустились, а двери авиетки раздвинулись, впуская внутрь гомон шумного города. Чей-то звонкий смех заставил вздрогнуть и вырвал меня из тягучей вязкости плавной речи цаце. Её смысла я опять не поняла, но уточнять было поздно.

Теплый ветер принес запах лета, голоса и ровное гудение авиеток. Снова раздался звонкий смех. На противоположной стороне дороги симпатичная девушка самозабвенно кокетничала с молодым мужчиной. Хотя оба выглядели как представители хойх, парень явно принадлежал к моему народу. Видимо, совсем недавно влюбился и еще не до конца привык к новому облику. Мой наметанный взгляд выхватил некоторые характерные для кшорти движения.

Улыбаясь счастью влюбленной парочки и всему городу, я поддернула футболку, чтобы пузику досталось побольше радостного солнышка, поправила подтяжки и шагнула на тротуар. Ноги по щиколотку утонули в море хрустящих чешуек розового цвета. Такие же чешуйки кружились в воздухе, толстым слоем укрывали разноцветные козырьки над крылечками магазинов и кафешек, скамейки и даже головы и плечи прохожих.

Заметив недоумение на лице цаце, пояснила:

– Это чух, чешуйки с бутонов во-он тех тополей, – махнула рукой в сторону высоких раскидистых деревьев с темно-красными узкими листьями. – Сейчас как раз пик цветения. В этот период по городу курсируют несколько аппаратов, собирающих чух, но город большой, а техники не хватает.

– Могли бы что-то более практичное посадить вместо этого безобразия, – прокомментировал мое пояснение невысокий шарн. Судя по всему, из туристов. – Столько мусора!

Я широко улыбнулась мужчине и отрицательно покачала головой.

– Как ни странно, именно выбор деревьев для озеленения более чем практичен. Чух свозится на фабрики, где из него путем измельчения и банальной прессовки получают прекрасный экологически чистый строительный материал. Оглянитесь, почти все здания вокруг построенный из того, что вы назвали мусором.

– Ого!

Мне тоже хотелось осмотреться, но цаце мягко коснулся плеча.

– Да, да… уже идем.

И мы двинулись к отдельно стоящему внушительному дому, выкрашенному в черный цвет. Учитывая, что в расцветке большей части прочих домов превалировали оттенки розового и белого, смотрелось это здание ярко и привлекало внимание. На четырехскатной крыше развивался стилизованный пиратский флаг. Стены украшали нанесенные фосфоресцирующей краской черепа, трехмерные изображения самого разного оружия и костей. И как фон – россыпь созвездий.

Сзади послышалась приглушенная ругань. Вот и Мефисто с капитаном добрались. А кто говорил, что мы с Елисиком будем встречаться в подворотне? Нет уж, на виду оно и проще и подозрений не вызывает. Тем более в «Бластер» братик захаживал частенько.

Под аккомпанемент чух, хрустящих под хвостом цаце, мы преспокойно пересекли улицу и вошли внутрь. На первом этаже располагалось несколько кафешек и сувенирных лавок. На втором – пара галотеатров и множество симуляторов. На третьем, насколько я знала от братца – огромный лабиринт, напичканный забавными ловушками, вроде внезапно открывающихся в полу люков в мелкие бассейны или пластиковых топоров, вылетающих из стен. В общем – рай для подростков, жаждущих побеситься.

Махнув рукой в сторону уютного кафе, я оставила Алукарда и потопала к лифту. Хорошо, что заранее с цаце все оговорила. По задумке Елисика, мы должны были как бы случайно встретиться на третьем этаже и только потом спуститься вниз уже вдвоем. В этом случае даже при наличии слежки никого не удивит, что после совместного приключения мальчишка выпьет пару стаканов сока в компании с новой знакомой и её сопровождающего. Взрослые частенько приводили сюда детей сбросить дурцу, а, памятуя о количестве туристов, соседство цаце и кшорти никого не удивит.

Пока поднималась, сквозь стенки прозрачного лифта заметила вошедших в зал Мефисто с Робертом. Капитан был мрачен и зол, зато кентавр едва сдерживал смех. Подходить к Алукарду эти двое не рискнули, пошли в чайную чуть поодаль. Правильно, оттуда наш с цаце столик прекрасно просматривается.

Лифт остановился, и стоять, рассматривая перемещения мужчин, я не рискнула. Подергивая ушами в такт звучащей из динамиков мелодии, направилась к стойке администратора. Там оплатила вход, получила инструкции и стандартный игровой набор. После, следуя указаниям миловидной брюнетки с очаровательной прической из сотни или около того косичек с бубенчиками, прошла в кабинку.

Там я запаковалась в серый комбинезон. Порадовали удобные ботиночки из блестящей псевдокожи и широченные подвязки, на которые крепились связки гранат, странного вида ножи и еще куча всякой дребедени, о назначении доброй половины которой я только догадывалась. Кроме того, в комплект входил глухой шлем с видоискателем. Последний меня сильно озадачил и напряг. Как я Елисика узнаю-то?

И все же спустя пару минут с бластером наперевес я стояла в начале лабиринта. Вокруг было темно, хорошо хоть шлем с функцией ночного виденья. Прямо по курсу – глухая стена. Слева – наклонная, градусов под сорок пять, неровная поверхность. Справа – узкий коридор, заканчивающийся тупиком.

Со всеми гранатами и прибамбасами карабкаться вверх по склону было лень и неохота, потому я пошла исследовать тупик. Как и думала, после некоторых усилий, удалось найти камень, нажатием которого открывался проход. Дальше было хуже. С четверть часа я плутала по имитации лабиринта пещер, тоннелей и пещерок. Три раза упала в густую жижу, дважды провалилась сквозь пол и меня долго крутило в широкой трубе, по которой я с визгом куда-то летела. Выкидывало во все тот же лабиринт. Благо, пол, как и стены, пружинил.

Найду Елисика, покусаю! Фантазер, хорт безрогий ему в ноздрю! Чтоб я еще хоть раз повелась на-а-а-а-а…

Очередной полет сквозь люк, а после по трубе, закрученной спираль, выкинул на кучу мягкого тряпья.

– Бдзынь! – точным попаданием в макушку догнал меня мой же бластер. Нда, не зря, ох не зря тут шлемы выдают.

– Та к и знал, что ты пойдешь направо, – фыркнул увешанный гранатами и прибамбасинами паренек в форменном сером комбезе. – Вот, жду.

Вокруг высился лес по-мультяшному кривых деревьев. Оно понятно, что все это фальсификация, но правдоподо-о-обненько.

– Елисик, я тебя побью, – перехватывая бластер поудобнее, за дуло, ласково пообещала и поползла по куче вниз.

– Это вряд ли.

– Почему же?

Желание отомстить за мучения становилось все сильнее. И не надо мне про спокойствие и терпимость к детям. Не надо! Иногда хорошая трепка – лучшая ласка и признание в негасимой любви.

– Я тут все закоулки знаю, – пояснил мальчишка – а ты еще и бегаешь хуже некуда. Не догонишь.

– Думаю, ради великой цели можно и постараться!

Этот провокатор лишь засмеялся и нырнул в кусты прежде, чем я успела встать на ноги. Бублик горелый!

Нет, я не сдалась, но, пролазив кусты и собрав кучу колючек, братца не нашла. Чем я вообще тут занимаюсь? Детский сад, не приведи Вселенная. Поскрипев зубами, тряхнула подбородками, выпрямилась и крикнула:

– Всё, я остыла. Эй, выходи уже!

Вместо ответа по мне пальнули из бластера. Естественно оружие боевым не было. Попадание лишь окрашивало светочувствительную ткань комбинезона в разные цвета.

Резко обернувшись, никого не увидела.

– Хватит дурить! У нас времени в обрез.

– Ага! – донеслось из-за спины слева, а под ногами разорвалась шиповочная граната.

Настоящая разлетелась бы сотней игл, пробивающих насквозь сантиметровую сталь, эта обеспечила мне бонус – костюм обзавелся парой десятков торчащих во все стороны длиннющих шипов ядовито-розового цвета.

– Елисей!

Дымовая шашка попала точь-в точь в шлем. Вот же меткий… братишка. И ведь, пока не продемонстрируют всю пакостность характера, не успокоится. Тяжело вздохнув, я молча опустилась на пол, имитирующий мягкую травку.

– Ла-а-адно… – минуты через три, потратив на меня львиную долю выданного администраторами арсенала, Елисик выдохся. – Скучная ты! Могла бы и подыграть.

Братец появился из дупла лысого дуба. Я только покачала головой. Длинные перья, теперь украшающие мой шлем, заслоняли обзор.

– Времени не так много, – сказала спокойно. – Нас ждут.

– Зануда, – обласкал информатор.

– Именно так. А ты провокатор.

– Чем и горжусь! – ничуть не устыдившись, выставил вперед круглый живот мальчишка. – Кстати, у нас отсюда три пути.

– Да?

– Через лес, потом в заброшенный город и дальше по кочкам через реку.

– Вселенная, тут и река есть?!

– Ага. С настоящей водой, между прочим, и водопадом.

– Какой ужас! А долго так до выхода?

– Часа полтора.

– Елисей!!!

– Можно пойти через сталагмитовую долину, но там сегодня бои.

– Эм…

– Корсары поспорили с Ворлами и Рунгами, что разделают их как хорт черепаху, – пояснил он, внеся еще больше путаницы в мои мысли. – Там минут сорок идти. Если не запинают, конечно.

– Весело. А кто эти лорри?

– Просто команды местных пиратских клубов. Корсары самые крутые. Я в их компашке. Отца уговорил отпустить на бой.

Представила себе целую толпу Елисиков с гранатами, бластерами и всем прочим… Мне не жить!

– Слушай, а совсем-совсем быстро отсюда выбраться нельзя?

– Можно, но только через позорный ход, – обрадовал братец.

– Подзорный? – с надеждой.

– Не мечтай. Админы придумали такой рекламный ход. Можно выйти из игры почти мгновенно, но выкинет тебя в общий зал на первом этаже. Придется топать в игровом костюме через весь этаж, потом вверх на лифте и к стойке. Пока Лина комбез не дезактивирует, его не снимешь.

– Лина?

– Ну, девчонка с бубенчиками в волосах. Иначе комбез не снимется.

– А в чем замануха?

– Понимаешь, приличные игроки позорным ходом не пользуются, а новенькие обычно вываливаются вот в таком виде, – Елисик невежливо ткнул пальцем в мою сторону. Я нервно подергала за синее перо, свисающее со шлема. – Нам кстати за то, что мы новичков разукрашиваем, скидку сделали.

– Вот гады, – буркнула. – И ты хочешь навариться на позоре родной сестры?! Не стыдно?

– Для начала, ты мне не родная. И потом, не хочешь позориться, пошли через лес.

– Тьфу на тебя! Где этот рекламный выход?

– На затылке.

– Чего? Издеваешься?

Вместо ответа малолетний нахал заржал и, подойдя вплотную, что-то нажал на шлеме сзади, а в следующую секунду я оказалась в прозрачной трубе, ведущей к лифту через весь первый этаж. Видимо, чтоб с костюмом вместе не дала деру из этого кошмар… чудесного развлекательного центра. Стянув шлем, в котором теперь было неудобно, я обернулась. Елисик появился почти сразу же. Вот что значит, магии на планете хоть попой ешь! Магопорты для детских игр используют.

– Пошкандыбали, – весело приказал мальчишка и, печатая шаг, двинул к лифту.

Бурча себе под нос нелицеприятные высказывания на тему этого места, фантазии братца и собственной неосторожности, я потопала следом. Вся в разноцветных пятнах, иглах, мокрая после лабиринта и с перьями подмышкой. На лица Роберта и остальных, которые меня прекрасно видели, смотреть было страшно.

Глава 33 После драки кулаками не машут. Соня

С лечением, как и с завтраком, вышло нехорошо. Увы, пока тело еще не полностью приняло новую форму лечить меня магией было бы чересчур рискованно, да и оба спутника целителями ни разу не были. Свои травмы оба ликвидировали быстро, как только успокоились. С ускоренной регенерацией и магией оно ведь как – все надо делать очень аккуратно, иначе легко можно навредить так, что лечить будет уже некого.

И вот оба драчуна, целые и невредимые, хвостом таскались за мной по кораблю, ибо сиднем сидеть на кухне или в комнате я не желала, и старательно пичкали всякой съедобной хренью, долженствующей исцелить сорванное горло. От медикаментозного лечения я отказалась наотрез по все той же причине – не полностью трансформировавшееся тело могло отреагировать на химию самым неожиданным образом. Оно мне надо облысеть разом, покрыться коростой или чесаться до посинения? Благодарю покорно!

В итоге, ближе к вечеру, когда всё же вернулась в каюту, меня уже натурально мутило от молока с медом и маслом, взбитых яиц с сахаром, травяных отваров и прочего. Стоит говорить, что Роя и Уляня хотелось придушить? Горло уже почти не болело, но говорить я не рисковала. Молча закрыла дверь перед носом жениха, молча ушла в душ в буквальном смысле этого слова «смывать» нервный мандраж. Тоже молча.

Я бы и Уляня из комнаты выставила, больно уж за день меня всё достало, но побоялась, что мужчины опять передерутся. Основания для опасений такого рода у меня были, как ни крути. Оба «мучителя-лечителя» то и дело отпускали язвительные комментарии по отношению друг к другу. Рой заметно чаще, зато ках точнее. Снайпер, чтоб его… Как дети, честное слово!

– Соня, – едва вышла из ванной и направилась к кровати, позвал желейка.

Я лишь досадливо передернула плечами и поджала губы. Надоели! Демонстративно не глядя на мужчину, села на кровать и принялась взбивать подушку.

– Злишься, – тихо, почти шепотом сказал ках. – Вполне оправданно, признаю. Мы откровенно перегнули палку, но мне надо тебе сказать нечто важное. Я сегодня говорил с Миртой и… улетаю.

Несколько секунд молча таращилась на Уляня, не понимая, о чем он. Кто улетает? Куда? А сейчас мы разве не летим за… Мирта! Наконец, до меня дошел смысл сказанного, и я натурально подпрыгнула на постели, едва не свалившись.

– Что?!

– Челнок меньше и быстрее. Специально выбирал скоростную модель. Понимаешь, после контакта с твоей сестрой мне проще отслеживать координаты и траекторию её перемещений. Управляя кораблем самостоятельно задержек в маневрировании будет меньше, да и…

– Да подожди ты с этой ерундой, – еще чуть хрипло, но вполне уверенно приказала. – Что с моей сестрой?

– Сложно сказать. Если судить по словам, все плохо. Но я чувствовал эмоции Мирты. Ничего ужасного в них не было. Растерянность, усталость, удивление, но не более. И все же я должен быть рядом, пойми. Она еще совсем ребенок. Знающий, серьезный и где-то даже мудрый, но ребенок. И не спорь! Я знаю, что на днях она станет совершеннолетней, но опыт…

– Улянь, – рывком поднявшись и ладонью закрыв рот мужчине, оборвала его речь. – Не надо меня убеждать. Когда вылетаем?

Он перехватил мою ладонь, отвел от своих губ и пристально посмотрел в глаза.

– ВылетаЕМ? – с ударением на последний слог. – Ты уверена?

– А ты сомневался?

Он неопределенно повел крылом.

– Я надеялся, что ты составишь мне компанию, но не слишком рассчитывал на это. Все же Рой, каким бы он ни был, кажется, и вправду твоя истинная пара. Меня смущают его мотивы, но в твоих чувствах сомневаться не приходится.

– И ты бы улетел без меня? – подозрительно вскинула бровь.

– Да, – ничуть не смутился. – Ты старше Мирты и, хотя на первый взгляд кажешься несколько…

– Легкомысленной? – усмехнулась.

– Именно. Но это только на первый взгляд. Если присмотреться, становится очевидной неоднозначность твоей истинной натуры. Ты куда глубже, чем кажешься на первый взгляд.

– В смысле?

Я откровенно удивилась. Никто, включая меня саму, никогда не видел глубины в моем характере. Импульсивность – да, эмоциональность тоже, но… Порой меня даже тяготила собственная поверхностность. Я впадала в уныние и самоедство, чувствовала, что плаваю по верхам, не вникая в суть происходящего. И всё же сейчас я не ощущала в словах собеседника ни тени фальши. Улянь говорил искренне.

– Ты не любишь себя, но не желаешь этого признавать и упрямо играешь по своим правилам, оставаясь самой собой. Всегда и во всем.

Я вскинула бровь:

– И с чего ты это взял? Осознал, когда я оплевала шарна? Или мои метания относительно чувств к Рою навели тебя на эту мысль?

Ках отрицательно покачал головой.

– Ты сильная, но позволяешь себе быть слабой. Не казаться, а именно быть. К тому же стремишься быть справедливой и…

– Хватит, – прошипела сквозь зубы. – Прекрати.

– Да, – хмыкнул ках. – Это тоже.

– Что? – не поняла.

– При всей прямоте и видимой непосредственности, ты никого не пускаешь в душу. Мирта в этом отношении куда наивнее. Ты заставляешь себя доверять и доверяться не смотря на все страхи, а она без усилий просто принимает окружающих такими, какие они есть

Я отвернулась и на миг прикрыла глаза. Слова комом встали в горле. Вот зачем он лезет, куда не просят?

– Сестра младше, – справившись с собой, сказала тихо и тряхнула головой, переходя на более решительный тон: – Всё. Заканчивай этот бессмысленный сеанс разоблачений. Когда вылетаем?

– Через час с небольшим, – помолчав, отозвался ках. – Как раз пилоты будут меняться. У нас будет несколько минут, чтобы перехватить управление яхтой и покинуть её. Если активировать диагностику двигателя и режим консервации, успеем оторваться в достаточной мере, чтобы отследить нашу траекторию стало невозможным. Но, Соня, ты уверена? Я безмерно рад твоему выбору, вот только Рой…

– Никуда не денется, – небрежно отмахнулась, хотя на самом деле внутри все завязалось в узел. – Раз уж он моя половинка, подождет немного, никуда не денется.

Не давая себе опомниться, быстро собрала сумку, заплела волосы. В одном Улянь прав – сообщать жениху о нашем отбытии не стоит. На споры и ругань времени точно нет, а я совсем не уверена, что орлан спокойно примет мое решение и отпустит без боя. Но предоставить заботу о Мирте Уляню, а самой остаться тут? Ни за что. Я, конечно, доверяю каху, хотя и не понимаю до конца его мотивов, и всё-таки Мирта – МОЯ сестра.

Оставшееся до выхода время я расспрашивала Уляня о состоявшемся разговоре. О самой беседе он отвечал неохотно и чересчур сухо, чтобы не возникало подозрений. Зато объяснил, как использовать браслет для связи. В отличие от стандартного чипа, это декоративный девайс передавал не только речь, но и эмоции пользователя. Плюс, для активации связи требовался двойной тактильный контакт. То есть, нужно было положить ладонь на браслетик, и без того соприкасающийся с кожей. Не совсем удобно, хотя…

Представила, каково было бы, возникай связь каждый раз, когда вспомнишь об абоненте. Мда… Тоже неудобно. С другой стороны, Улянь уверил, что такой разговор невозможно отследить или подслушать. Это уже плюс, как ни крути. Еще маяк и…

– Пора, – прервал мои размышления желейка. – Ты идешь? Не передумала?

– Глупый вопрос, – буркнула, поднимаясь на ноги. – Веди уже. Ты, кстати, дорогу знаешь?

Он кивнул и взял за руку. Некрепко сжал мои пальцы. Улыбнулся печально:

– Знаю. Утром план яхты изучал, пока ты спала.

Вскинула бровь.

– Зачем? Неужели заранее собирался…

– Не накручивай себя, – правильно оценил мой дрогнувший голос ках. – Находясь на чужом корабле, да еще в наших обстоятельствах, заранее не разузнать пути отхода было бы весьма недальновидно, если не сказать легкомысленно. Не находишь?

Что я могла сказать? Вот-вот. Потому молча кивнула и, выдернув ладонь, сама открыла дверь. В коридоре, слава Вселенной, никого не было. А я, грешным делом, боялась, что Рой под дверью дежурит.

– Он у капитана, – пояснил Улянь, отреагировав на мой полный облегчения вздох. – По традиции корректировка курса или подтверждении его неизменности происходит во время смены пилотов и обязательно в личном порядке. Естественно, это правило действует исключительно в тех случаях, когда неизвестны точные координаты пункта назначения и статичную траекторию полета построить невозможно.

– Ясно.

Следуя за кахом, твердыми шагами отмеряющего метры до нашего кораблика, я нервно кусала губы. Очень не хотелось столкнуться с Роем. Вдруг, поддамся любовному безумию и опять пойду на попятный, оставив заботу о Мирте Уляню? Это пугало тем больше, учитывая, что минутная слабость обернется предательством не только сестры, но и себя самой. Такое не прощают. Я не прощу. Себе.

С другой стороны, из головы не шла забавная мысль, на которой себя поймала, когда желейка рассказывал о порядках смены курса на звездолетах. Удивительно, как много Улянь знает! О кухне, традициях орланов, да и вообще – обо всём. Этим он очень напоминает Мирту. Вот уж действительно – два сапога пара.

Не удивлюсь, если в конце концов сестренка с кахом сойдутся всерьез и поженятся. Очень уж они похожи. Оба серьезные, умные, уверенные в себе и до поры до времени спокойные, как древние камни. Зато, если задеть за живое – прут напролом, снося все на своем пути. До сих пор забыть не могу появления каха в оранжерее и снесенные им бронебойные двери…

Представив пару умников в роли влюбленных, улыбнулась. Уж Мирта с Улянем точно найдут общий язык, их сомнения терзать не будут. Впору позавидовать.

Оставив позади несколько коридоров, две лестницы и технический лифт, мы вышли в подсвеченный дежурными огоньками ангар. Обогнули единственный уместившийся тут аварийный челнок. Остальные, вероятно, выгрузили на планете, чтобы вместить наш кораблик.

Метров за десять от оного я притормозила и запрокинула голову. Даже крохотный по сравнению с орланской яхтой, он все же был приличных размеров. В длину метров тридцать, в высоту все двадцать. Цилиндрической формы без всяких изысков – серый и скучный. Я хмыкнула. В этом весь Улянь! Практичность и еще раз практичность. И звездолёт выбрал некрасивый, и сам… Ках ведь в состоянии изменять тело как угодно, но хоть в облике кшорти, хоть орлана – невзрачный и никакой. Интересно, это само собой получается, или он нарочно выбирает неприглядные образы? С другой стороны, взбешенный ках «никаким» точно не выглядел».

Пока отвлекала себя размышлениями о глупостях, мужчина активировал системы доступа, ввел коды управления и опознавания хозяина. К счастью, с этим проблем не возникло. Кораблик ожил, вспыхнул россыпью тусклых габаритных искорок. Опустившийся трап удивил минимализмом. Всего три ступеньки, ни перил, ни подсветки. Зато изнутри звездолета струился нестандартно уютный желтоватый свет.

– Соня, ты идешь? – обернувшись через плечо, позвал ках. – Время поджимает. Если опоздаем с вылетом, будет куда сложнее оторваться и уйти от слежки.

– Да-да, – спохватившись, побежала к другу. – Извини, я задумалась.

– Ничего страшного, – тепло улыбнулся он и тут случилось страшное.

– И о чем же ты задумалась, любовь моя? – раздался сзади грассирующий голос.

Вздрогнув всем телом, я развернулась на сто восемьдесят градусов.

– Рой…

Орлан стоял, прислонившись спиной к глянцевому боку аварийного челнока. Такой внушительный, красивый и… злой. Хотя «злой» не то слово. В синих глазах сверкали бешенство, ярость и обида.