Текст книги "Невеста галактического масштаба Часть 1 (СИ)"
Автор книги: Любовь Штаний
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)
Невеста галактического масштаба
Часть 1
Любовь Штаний
Глава 1. Невеста нарасхват
– Ты выйдешь за меня замуж? – упорно гипнотизируя взглядом чарующих зелёных глаз и в то же время крепко прижимая спиной к стене, вопросил Сэтх. – Я жду твоего «да», Мирта!
И василиск, такой сногсшибательно красивый в белоснежном костюме, медленно склонился, чтобы накрыть мои губы искушающим поцелуем. Крохотные полупрозрачные чешуйки на лице мужчины отливали перламутром, в длинных золотистых ресницах запутались солнечные блики…
Склоняться Сэтху с высоты его почти двухметрового роста было далеко, так что я успела набрать воздуха в грудь и уже собиралась ответить, когда…
– Нет! – под грохот падения выломанной вместе с косяком двери, рявкнул ворвавшийся в класс чернокожий голубоглазый и разъярённый Аслей. – За ТЕБЯ – прошипел грозно – не выйдет! И не мечтай даже, чешуйчатый!
Я обречённо всхлипнула, окинув взглядом внушительную фигуру вошедшего, а вернее – ввалившегося. Раз уж коротко постриженные пряди на его голове обратились язычками живого пламени, парень и вправду в бешенстве.
– Конечно, не выйдет, – влетев сквозь открытое окно, подтвердил Лин. – Мирта выйдет замуж за меня. Не так ли, милая? – вибрирующим вкрадчивым и непередаваемо волнующим голосом, какой бывает только у инкубов да у орланов, проговорил третий «жених».
Представитель одной из древнейших пернатых рас ослепительно улыбнулся и сложил тёмно-синие крылья, а я с тоской покосилась на сумку, присыпанную штукатуркой, пылью и мелкими щепками преждевременно погибшей двери.
Не достать. А ведь в рюкзачке конспекты, билеты, и, самое главное, любовно составленные шпаргалки! Вот… бублик горелый! А день так хорошо начинался. Первый выпускной экзамен из серии сдала, и, что вдвойне приятно, даже на отлично. Выцыганила у Олеси две пропущенные в начале года лекции, а на сладкое – мне неожиданно вернули долг, на который уже и рукой махнула. И вот на тебе!
– Эй, – донеслось басовитое из коридора – вы не охренели, пугать мою невесту?!
Угу. Кто бы сомневался! И Унр тут как тут! Если ещё и Динар заявится… Заявился.
– Бабах!!
От удара воздушной волны в спину задержавшийся на пороге пылающий отнюдь не в переносном смысле чернокожий Аслей птичкой влетел в класс. По пути снёс несколько парт и впечатался холёной аристократической мордой в левое крыло Лина.
Запахло жжёным пером. Матюги претендентов на мою лопоухую персону заполнили помещение. Пыль столбом, мебель вдребезги, осколки во все стороны. В общем, веселуха полная.
Унр, обнажённый по пояс мускулистый орк, именно вошёл, хотя мог бы и вползти. Почему «вползти»? Так ветер из коридора дул сногсшибательный в буквальном смысле. Откуда в здании ветру взяться? Ха! Даже гадать не стоит! Это значит… ну, так и есть! Следом за орком в класс вплыл Динар – стройный, гибкий окутанный магическим вихрем жених номер… пять. Или шесть? Может, и восемь. Со счёта я уже давно сбилась. Ну и пустота с ним.
Пользуясь тем, что василиск отвлёкся, я плавно сползла вниз и затравлено огляделась. Из этого положения было мало что видно, но свою драгоценную сумку я таки углядела. Пыльная и грязная, она упала со стола и теперь валялась в груде дверных обломков. В каком-то жалком метре!
Подобрав выдранную с мясом ножку стула, я, не рискуя высовываться из-под хлипкой защиты опрокинутой парты, умудрилась подцепить кожаный ремешок рюкзачка и с четвёртой попытки воссоединилась со своей собственностью. Эх… Погибать – так с сумочкой! Хоть что-то хорошее…
Из плохого – до выхода из класса далеко. Убийственно далеко. До окна вот рукой подать, но с четвёртого этажа прыгать? Не, я не самоубийца.
Просвистев над головой, с жалобным всхлипом влетел в стену стул. Только и успела голову рюкзаком прикрыть от дождя щепы, осколков пластика и каменной крошки.
Мдя… Учитывая количество мускульной массы жаждущих крови самцов на метр квадратный помещения, от меня через полчаса и мокрого места не останется. Да при таком раскладе и стены вряд ли устоят, чего уж про одну маленькую зелёненькую меня?!
Нет, выжить-то выживу. Мы, кшорти, вообще живучие. Да и женихи гибели вожделенного приза не допустят – откачают в конце концов. Но покалечить в ажиотаже могут легко. Угу… И очень больно!
Тут ко мне от двери метнулось размытое сиреневое облачко, и я с нескрываемым облегчением выдохнула. Кажется, ушибы, переломы и реанимация на сегодня отменяются!
Облачко, подлетев вплотную, материализовалось в пустота знает какого по счёту жениха.
– Как же я рада тебя видеть, Улянь, – прошептала я спасителю.
Напоминающий крупного ската жених согласно зашипел и распластался надо мной фиолетовым живым одеялком. Так мы и поползли: я на карачках, прижимая к пузу потрёпанный рюкзак, а он в паре сантиметров выше, практически обволакивая собственным телом.
К слову, Улянь – ках. Раса немногочисленная и весьма своеобразная. Для начала, они способны перестраивать свой организм, как вздумается. Могут жабры отрастить, или копыта. Магией пользуются неохотно, зато генерируют антигравитационное поле. Дышат чуть ли не любым газом, мимикрируют под любую среду. То есть им любой мир что дом родной. И с культурой всё тип-топ. Вежливые, обходительные, а как поют! Заслушаешься! И всё бы ничего, да в любой форме наощупь напоминают желе. Скользкое такое, пружинящее. Потому, при всех плюсах, эта со всех сторон уникальная раса до сих пор в аутсайдерах числится. Кроме нас, кшорти, никто их всерьёз не воспринимает и всячески демонстрируют превосходство. А жаль, если откровенно. Компанейские ребята.
– Блямс! Трам-бам!
Стена над нами приказала долго жить, но мы ползём.
Угу… Силовое поле кахи тоже создают ого-го. Правда, всего на пару сантиметров вокруг собственного тела, но в нашем случае и то-хлеб. Каху и ядерный взрыв нипочём, если успеет настроиться на нужный лад. Улянь на ядерный не рассчитывал, а вот магический предугадал, потому и жива ещё. Даже невредима почти. Разве что штаны порвала на коленках, и сами коленки расцарапала, но это – мелочи!
Наконец, мы выползли в коридор. За спиной грохотало и матюгалось. Пришлось потратить ещё минуту на медленный, но почти безопасный способ передвижения – а ля «пузо-поло-тёр».
Едва поднявшись на ноги, я обернулась. Из дверного проёма шёл дым, летели обломки мебели и стен. Мда… Капец экзаменационному кабинету. Впрочем, учитывая более чем достойную материальную обеспеченность «женихов», директор школы претензии будет им предъявлять. Пусть платят, если вести себя не умеют! Соблазнители чёртовы…
– А где Мирта? – раздалось из класса гневное шипение василиска: – Мирта!
И мы, переглянувшись с Улянем, дали дёру.
Позже, когда погоня осталась позади, мы сидели на лавочке в старом парке и ели мороженое. В виде ската сидеть не слишком удобно, потому ках принял человекообразную форму. Так и комфортнее, и прохожие не шарахаются. Мы выбрали местечко в стороне от основных троп, где толпился народ, а издалека «желеобразность» светловолосого хрупкого юноши в сиреневой футболке и белых джинсах не заметна.
Я, зажмурившись от удовольствия, болтала ногами и слизывала капельки тающего сока манго со своей порции фруктового льда. Ках с печалью всех миров в глазах смотрел на меня. Печально и жадно почему-то. Наверное, на моё мороженое облизывался.
И всё равно, странно. Мы же два купили, а Улянь своё даже не распаковал. Мало того – когда у меня лёд закончился, молча протянул упаковку и улыбнулся.
– Ты точно не хочешь? – спросила, разрывая обёртку.
– Нет, спасибо, Мирта. Я не очень люблю сладкое, – плавным, чуть журчащим голосом ответил. – Мне больше нравится смотреть, как ты ешь.
– А, ну тогда ладно.
Подтаявший сок потёк по пальцам и несколько секунд я сосредоточенно слизывала лакомство. Если на брюки капнет – уже без разницы (и без того грязные, как я не знаю что) но чего добру зазря пропадать?
В процессе до меня дошло, почему Улянь так печален. Ещё бы! Я и так не красавица, а теперь ещё и в пыли по самые уши! Кому понравится с такой невестой на одной лавочке сидеть?
– Ты опять меня спас, – улыбнулась соседу. – А я уж думала всё, до свидания родная школа – здравствуй крематорий и поминальные песни.
Я нарочно чуть преувеличивала градус опасности, чтоб приятное каху сделать. Тем более, его и вправду было за что благодарить. Намерения у него те же, а вот методы склонения меня к браку, как ни крути, куда более приятные.
– Не за что, – лаконично отозвался он. – Мне всегда в радость тебе помочь.
Улянь осторожно взял меня за руку, и прохлада его упругих пальцев была приятна. Мне приятна, а прочие расы отчего-то передёргивает.
– Мирта, послушай…
– Извини, но замуж я не хочу, – предупредив вопрос, в который раз сообщила. – Ты очень хороший, но я просто не хочу замуж. Ни за кого.
Руку он тут же убрал и печально вздохнул:
– Я понимаю. Возраст…
– Угу, – мрачно кивнула, отводя взгляд.
– Ничего, я подожду, – мягко и ласково сказал, а я пожала плечами.
– Жди, если хочешь. Но я ничего не обещаю. Имей ввиду.
– Конечно, – кивнул.
Эх, ну почему прочие женихи понятливостью не блещут? Сокрушённо вздохнув, я вытащила из рюкзака чип связи и приклеила на тыльную сторону запястья. Обычно, снимаю только на ночь, но во время экзаменов традиционно запрещаются любые технические средства. Вот я чип и сняла, а после в суматохе как-то не до него было.
– Мам? – мысленно отбив условный шифр, позвала вслух.
Можно и про себя, но в присутствии Уляня это невежливо.
– Здравствуй, дорогая, – спустя пару секунд раздался в голове родной голос. – Как экзамен?
– Экзамен – отлично, женихи – плохо.
– Опять? – простонала мама. – С тобой всё в порядке, милая?
– Почти. Улянь прикрыл. Но домой боюсь идти. Наверняка ведь, сторожат у дверей.
– Ты сейчас с кахом?
– Ага. Мы в парке сидим.
– Тогда передай ему мою искреннюю благодарность и запоминай адрес.
Адрес я запомнила. Очередная снятая через третьих лиц квартирка находилась через пару улиц. Когда началась эпопея с женихами, пришлось снять сразу дюжину в разных районах. Дорого, сложно, но лишь так можно было укрыться от назойливого внимания.
Попрощавшись с родительницей и уверив её в том, что серьёзных повреждений я не получила, прервала связь.
– Мама просила тебя поблагодарить от её имени, – сообщила я Уляню.
Меня-то он слышал, а вот маму нет.
– При случае буду счастлив выразить искреннее восхищение достойной бесконечного уважения женщине, воспитавшей такую дочь, – витиевато пропел жених. – Позволишь проводить?
– Тебе? С удовольствием. И даже на чай приглашу. Только по дороге надо заскочить в магазин купить этот самый чай. И чего-нибудь на ужин. Но при одном условии.
– Каком?
– Ты сегодня не станешь больше про брак и иже с ним заговаривать. По рукам?
– По рукам, – забрасывая на плечо мой многострадальный рюкзачок, согласился парень.
Вечером, когда ках покинул моё новое убежище, я сидела на кровати и зубрила основы космопсихологии. Предмет сам по себе интересный и очень нужный, но я слишком хорошо его знала и без зубрёжки, чтобы полностью погрузиться в подготовку к следующему экзамену. Что-что, а этот сдам легко и непринуждённо. Зря что ли все факультативы с первого класса посещаю?
Забавно, кстати… На этих факультативах почти все – кшорти. Прочие расы друг другом если и интересуются, то уже в институтах и то, если профиль соответствующий, а нам – любопытно. С другой стороны, кому, как не нам, изучать остальных разумных? В конце концов, именно благодаря этой особенности, именно мы возглавляем межгалактический Союз вот уже как семь тысяч лет. Хотя не совсем так. Вернее, не только поэтому.
Любопытство – бесценное качество, но ещё важнее готовность безоговорочно принимать каждую расу такой, какая она есть. Сложно сказать, как так вышло, но кшорти – единственный народ, способный с равным чувством иметь дела с паукообразными изирами, яйцекладущими транух или с почти бесплотными бакши.
Уникальное качество расы, а по-моему – ничего особенного. Ведь даже один кшорти отличается от другого, как небо от земли. Или орлан от орлана. Мы все такие разные! А иные расы ещё и безумно интересные!
Чего стоит, например, традиция синхов менять пол каждые семь оборотов планеты! А дивные подводные города из крохотных воздушных пузырьков? И коллекции неразумных со всей галактики в этих городах? А обычай песчаных лухи перед свадьбой целый год проводить без пищи по горло в трясине?! А…
О, Вселенная! Как можно чураться тех, кто так интригует и разнообразит мир? Жаль, не все расы придерживаются того же мнения. Если быть точной – никто, кроме кшорти. Абсолютно. Все прочие с кем-нибудь да враждуют, кого-нибудь да презирают.
Именно поэтому, когда несколько тысяч лет назад встал вопрос о координации торговых путей, урегулировании конфликтов, строительстве межмирных станций и куче всяких разных вопросов, как-то само-собой получилось, что в качестве посредника выступили именно кшорти.
Сначала, правда, несколько веков подряд почти все разумные и не очень расы упорно воевали друг с другом. Сколько крови пролилось – ужас! И крови, и слизи, и плазмы… Но в конце концов, все сочли за благо выбрать жизнь. Всё же она, как ни крути, куда предпочтительней смерти.
Подумали и создали межгалактический союз, куда входили представители всех рас. Жаль, толку из этого не вышло. Слишком много членов, непонимания и грызни.
Любая, даже самая простая проблема, оказывалась практически нерешаемой. Ведь любое решение принималось большинством голосов и потому не принималось вообще. В результате систему изменили.
Теперь, вот уже семьдесят с гаком веков, Союз – это кшорти. Именно они выступают посредниками, регулируют потоки мигрантов, следят за торговыми путями и служат буфером в глобальных межрасовых конфликтах.
Внутри отдельно взятого мира власть Союза ничтожна. Влияние как бы есть, но у каждой расы, системы или мира свои законы, традиции и правила, посягать на которые нельзя ни при каком раскладе. Ну, кроме совсем уж экстраординарных случаев. Да и то – сторожко, шепоточком, с учетом всех особенностей и тараканов, чтоб, не дай Вселенная, не задеть и не обидеть сверх необходимого.
Зато на всё, выходящее за рамки внутреннего устройства частного мира, влияние кшорти почти безгранично. Потому что складывается это влияние из связей, знаний и, чего греха таить, умения главы Союза лавировать и интриговать. Чтоб ему… икалось, дипломату великому!
Да уж… Кто бы мог подумать, что всё так по-дурацки сложится? Уж точно не я и не матушка. И это ещё сестрёнка не в курсе свалившейся на наши головы напасти!
Забыла упомянуть ещё один моментик. Очень такой хитренький и касающийся особенностей уже нашей расы. Кшорти – уникальные приспособленцы. Живучие, стрессоустойчивые до поры до времени и… способные непроизвольно менять своё физическое тело. Или осознанно, но это уже совсем взрослые.
Может, потому мы так легко принимаем всех такими, какие они есть? Просто, при желании нам самим вполне по силам стать хоть паукообразными, хоть пернатыми хоть и вовсе аморфными. Правда, не слишком быстро и для этого нужно… Ай, какая разница? Главное – все знают, что это возможно.
Мы не самые быстрые, сильные и ловкие. И, конечно, не самые умные во вселенной. Строго говоря, каждая раса легко даст нам фору хотя бы в чём-то, но никто кроме нас не способен… заключить брак с кем угодно и иметь общее потомство, потенциально обладающее способностью ЛЮБОЙ из бесконечного многообразия рас.
Тяжело вздохнув, я встала и принялась за сборы. Завтра предстояло не только посетить три консультации по разным предметом, но и пережить очередной этап «женительной» лихорадки. Как же это утомительно и… глупо.
Ведь знают – не могут не знать! – что мне до первого этапа взросления ещё пылить и пылить! То есть пока особи противоположного пола меня не могут интересовать в принципе. Совсем! Никак! Такая вот у нас физиология. До двадцати двух циклов кшорти совершенно не воспринимают меж половые отношения.
Анатомия меня всегда занимала куда меньше традиций и психотипов. Всё одно, строение всех организмов вселенной не запомнить, а кем буду, когда время придёт, не известно. Так что, пустота знает, что именно внутри меня ещё не доросло до нужной кондиции – железы, узлы или мозги. Суть не в этом – просто мне все эти женихи до звезды. И после совершеннолетия вряд ли что-то изменится. Ничто не меняется по щелчку, тем более тело.
Разве только влюблюсь по самые ушки, но это и вовсе из разряда фантастики. Оно мне надо? Фи! Вот через год-два окончательно повзрослею, вступлю в брачный возраст по всей форме и буду решать, как и с кем быть. А пока меня очень даже устраивает нынешнее положение вещей.
Аккуратно уложив сумку, я поправила бельё на кровати и зевнула. Когда уже натянула пижаму, взгляд упал на зеркало. Отражение продемонстрировало подростка-кшорти во всей красе:
Рост ниже среднего. Руки длинные. Пальцы гибкие. Плечики покатые, мягкие и рыхлые. Грудь отсутствует, как класс. Не, грудная клетка есть, но до поры до времени плоская, даже впалая чуть-чуть. А вот животик очень даже пышный, кругленький такой. И ушки длинные, не то что ноги. Те как раз короткие, кривоватые и пушистые.
Лицо… А что лицо? Самое что ни наесть обычное. Нос-бульбочкой, глаза раскосые, губы вполне симпатичные – тонкие, удачно приоткрывающие взглядам острые белые клычки. На гладкой макушке пучок серых жёстких волос. Родинки, бородавочки и остальные украшения тоже на месте.
В целом – очень даже миленько. Другой вопрос, что прочие расы нашу внешность не очень-то жалуют. Оно и к лучшему! Всему своё время. Вот только… Эх, если бы не папулик! Всё было так замечательно, никто меня не трогал, а сейчас…
Провались все эти дурацкие женихи пропадом! Как будто я не понимаю, чего им от меня надо! Даже Уляню, какой бы душкой он ни казался… А я не хочу замуж! Ни за какие коврижки! Все эти объятия, поцелуи и бодания претендентов на мою руку и печень просто отвратительны! Вот только кого волнует моё мнение? Уж не пресловутых женихов точно…
Отвернувшись от зеркала, я нырнула под одеяло и решительно закрыла глаза. Утро вечера мудренее. Авось, всё наладится? Очень хотелось бы верить.
Глава 2 Незваные гости
Утро выдалось просто чудесным! По розовато-лиловому, начисто вымытому ночным ливнем небу вальяжно ползли друг за другом пухленькие облачка. Серебристо-зелёная листва старых тополей нежно шелестела на ветерке. Чуть слышно ворчали пролетающие низко машинки. Те, что покрупнее, из серии общественных, держались на пару уровней выше и, хоть гудели куда громче и басовитее, отсюда их голосов было не разобрать.
Я шла на консультацию, довольно щурясь и подставляя лицо ласковым лучам солнца. Как хорошо! О женихах вспоминать не хотелось абсолютно. Казалось, если забуду о них, жизнь вернётся в привычную колею. Ведь ещё пол оборота тому назад, я и думать не думала о мужчинах. Зачем? Не интересно ведь.
Училась себе, гуляла по музеям, лекциям и выставкам. Бегала с подружками на премьеры в уютный галотеатр и лопала мороженное в кафешках. С мамой спорила… Эх, вот оно, счастье!
Тогда я и помыслить не могла о том, какую свинью подложит нам судьба. Впрочем, о том и папочка, которого я за всю жизнь видела-то дважды, не помышлял.
А теперь, после наплыва женихов, перетягивающих меня, словно канат на соревнованиях, все подружки разбежались. Правильно, кому понравится то и дело попадать в неприятности и получать по ушам? Ведь в нашем возрасте одну кшорти от другой отличить могут лишь немногие представители иных рас. А конкуренция среди пришлых «соблазнителей» набрала обороты очень быстро.
Склоки, интриги, даже три похищения на одну несовершеннолетнюю меня – это чересчур. Слава Вселенной, от совсем уж безмозглых кандидатов в мужья до сей поры спасала та же конкуренция. Одни похищали, другие старательно отбивали «добычу», то бишь меня. Потом начинались разборки между женихами, а я благополучно делала ноги.
– Мирта!
Услышав мелодичный голосок с характерными вибрирующими нотками, я вздрогнула и резко обернулась.
Высокая темноволосая и белокрылая девушка из орланов, широко улыбнулась и приветливо помахала рукой. Традиционная серебристая туника до середины бедра, перехваченная широким кушаком, радовала глаз замысловатым орнаментом. Небесно-голубой пристроченный шнурок, из которого собственно и складывался узор, удивительно гармонировал с коротким, до талии только, жилетом из плотной ткани и юбочкой того же цвета.
А вот это уже совсем не по-орлански! По их обычаям брюки и только брюки. Женщинам – широкие, прихваченные у щиколоток манжетами, мужчинам – узкие, любой длины.
Нечто неуловимое в улыбке темноволосой красавицы показалось до боли знакомым. Не в летящей походке, не в стройной гибкой фигуре, не в утончённых чертах покрытого мелкими пёрышками лица – лишь в улыбке…
– Как я рада тебя видеть, милая! – пропела девушка характерным для этой расы чуть грассирующим голосом и крепко меня обняла. – Как я тебе?! Нравится?
– Соня? Это ты?!
– Узнала-таки сестренку, – крепко обнимая, пропела она радостно. – А Рой клялся, что и мама за чужую примет!
– Рой это?…
– Ну да, – кивнула. – Мой напарник и образец для подражания. Сестренка, ты…
Закрыв Соне рот ладонью, я нервно огляделась по сторонам. Женихов поблизости не наблюдалось, но чем пустота не шутит?
– Тише! Не называй меня так! – убирая руку, зашипела я.
– Что? Мирта, с тобой всё в порядке?
Схватив сестру за руку, я потащила её к небольшой кафешке, расположенной чуть дальше по улице.
– Со мной пока всё хорошо, но проблем хватает. И учти, если не придержишь язык за зубами, у тебя их тоже будет хоть попой ешь!
– Почему? – вопросила сестренка, торопливо шагая за мной по тротуару.
Впрочем, это я шагала торопливо, а ей, с длиннющими орланскими ногами, поспевать за мной не составляло особого труда.
– А тебе мама разве не рассказала? Не могла же ты отыскать меня без её помощи.
Мы нырнули в полутемное помещение кофейни.
– Я с ней еще не разговаривала. О своем прибытии заранее не предупреждала, а по утрам у неё планерки и совещания. Не хотела отвлекать от работы и просто гуляла. Да что происходит-то?
Соня подбоченилась, но двери доверия мне не внушали – прозрачные же. К счастью, в дальнем углу помещения нашлось несколько столиков, высокой перегородкой отгороженных от общего, прекрасно просматривающегося с улицы зала. И даже свободных!
Забившись в уголок, я вздохнула с облегчением. Зато, когда нам принесли меню, присвистнула. Теперь ясно, почему именно тут нашлись свободные места! В общем зале, где были заняты семь столиков из девяти, всё стоило втрое дешевле, чем в вип-зоне. В другое время, я бы возмутилась и пересела, но не сейчас. Хорошо, что вчера мне долг отдали, а то при таких ценах и на сок с пирожным могло не хватить.
Сделав заказ, мы отпустили официантку, и я посмотрела на нетерпеливо постукивающую коготками по керамической солонке сестру. Между прочим, старшую и совершеннолетнюю!
– Рассказывай! – потребовала она не терпящим возражений тоном.
Я тяжело вздохнула.
– Соня, у нас беда. Пол оборота назад серьезно заболел Солер.
– Глава межгалактического союза?
– Да. Тяжело заболел. Говорят, жить ему не больше оборота осталось.
– Ну… Так ведь ему… сколько… Под триста оборотов уже?
– Триста восемнадцать. – поправила я.
– Ну так что же? – Соня непонимающе нахмурилась. – Жалко, конечно, но ведь и возраст далеко не детский. В чем беда-то? Ты, кажется, политикой никогда не интересовалась. Или передумала насчет будущей профессии? Решила в Союзе карьеру делать?
– Типун тебе на язык! Нужна мне эта политика, как рыбе зонтик! Ты лучше вспомни, чем наш папочка занимается?
– Эм… – сестра растерянно почесала в затылке. – И чем же?
– Вот бублик горелый! – в сердцах хлопнула себя по лбу. – А еще дочь называется!
– Да ладно тебе, – отмахнулась она, поправляя выбившееся из крыла перо. – Как будто ты сама за ним следила! Они как с матушкой разбежались, от него ни слуху, ни духу. Так только, деньгами и помогал.
– Не совсем. Он же нам же регулярно приглашения на базу высылал и билеты.
– Это которые мама рвала и потом долго ругалась?
Я поморщилась, но ничего не ответила, пережидая пока вновь подошедшая официантка расставит на столе заказ.
– А чего ты от неё хотела? – Когда мы с сестренкой снова остались одни, продолжила разговор. – Она же космоса, как огня, боится, да и мы маленькие были. Вот, отпустила же она тебя на исследовательский корабль, когда время пришло? И даже без скандалов почти.
– Угу, – Соня пригубила сладкий нектар и грустно кивнула. – Давай не будем об этом, а?
Я промолчала, ковыряя ложечкой пирожное. И вправду, грустно это.
Папа наш из кшорти, а вот матушка – тайс. Очень закрытая раса, да еще на религии повернутая. Традиции такие, что выть хочется. В смысле, для них оторваться от поверхности планеты – великий грех. Собственно, они и не «отрываются», а вот маму четверть века назад выкрали в гарем одного идиота. Ныне покойного и, кстати, не без папиного участия.
Отец с мамой познакомился, когда корабль работорговцев брали. Знакомство закончилось нашим с Соней появлением на свет. На Родине маму никто не ждал. Вернее, не так. Вернись она туда из космоса, голову бы оторвали в буквальном смысле и никаких проблем.
Но и болтаться в космосе мама не пожелала. По её убеждениям, дети должны расти на твердой земле. Всё же для некоторых рас традиции значат слишком много. Вот и вышло так, что, едва отложив яйцо с Сонечкой, наша родительница бросила папу и сбежала на планету. А, зная особенность наследования у кшорти, выбрала именно эту, родную для отца. У нас дети, независимо от расы второго родителя, всегда именно кшорти.
Уже потом, спустя два оборота с лишним, вылупилась я. У тайсов оплодотворение хитро устроено. Яйцо может внутри хоть десять оборотов зреть, пока не появится желание произвести на свет еще одно дитя. И, кстати, отца будущим детям женщины у тайсов выбираю самостоятельно и лишь однажды. Потом, даже если передумаешь и найдешь другого мужа, рожать будешь всё равно от избранного.
– Мирта, ты чего зависла?
Вздрогнув, я глянула на сестру. И вправду! Так задумалась, что совершенно забыла о времени, а ведь его всё меньше. Пропустить консультации смерти подобно. Первой как раз-таки анатомия, с которой у меня отношения с самого начала не заладились. К тому же, сразу после обеда экзамен по космопсихологии. Вот бублик горелый!
– Сонь, – я с печалью посмотрела на кашу, в которую ненароком превратила десерт. А вот не фиг было пирожное ложкой разминать, съела бы сразу и всё. – Папа наш последние лет сто пятьдесят на «Крошке» работает. Он…
– Девушки, – неожиданно раздался из-за моей спины чуть журчащий голос. – Простите за беспокойство, но у вас проблемы.
Я обернулась, чтобы встретить спокойный взгляд Уляня.
– Какое громкое заявление, – хмыкнула сестренка, демонстративно отправляя в рот ложечку получившейся из моего пирожного кашицы. – Вы так в этом уверены?
Мне же было не до смеха.
– Что не так? – спросила, попой чувствуя очередные неприятности. – Узнал про новое похищение или женихи придумали что-то новенькое?
Соня чуть не подавилась и выдавила сиплое:
– Какие женихи, Мирта? Тебе еще двадцати двух нет!
– Какие-какие… Настойчивые! Улянь, садись и рассказывай, что ты там узнал. Неужели ректор за вчерашний погром злится на меня?
– Нет, конечно, – опускаясь на стул, покачал парень головой. – Наоборот, в данный момент он проводит ликбез с твоими поклонниками и, можно надеяться, они будут заняты до вечера.
– Так долго? Почему?
– Я еще вчера с ректором поговорил. Он обещал задержать буянов до конца экзамена, чтобы история не повторилась. Будут собственноручно восстанавливать аудиторию под контролем нескольких преподавателей и охраны.
– Какая «история»? – в совершенно не свойственной для медоточивых орланов манере зашипела сестра.
– Разгрома кабинета в процессе очередного сватовства, – отмахнулась я от неё. – Улянь, в чем тогда беда? Это же хорошо, если эти маньяки заняты будут.
– Вот, – ках протянул мне тонкую пластину виртлиста. – Расписание прибывающих в космопорт рейсов и список пассажиров на сегодня. Смотри седьмую, сорок четвертую и двести одиннадцатую строчки.
Я торопливо выхватила девайс у парня и впилась глазами в список.
– Эм… Ничего не понимаю, – протянула Соня растерянно. – Откуда у вас вообще этот список? Это же закрытая информация.
– Не для Уляня, – буркнула я, не отрываясь от чтения. – Он наследник правителя своего мира. Сама понимаешь.
– Проблема в том, что Унр, Лин и остальные тоже, – тяжело вздохнул мой спаситель. – Сейчас они заняты, но к завтрашнему дню будут в курсе дела и, наверняка, удвоят усилия.
– О, неет… – я застонала и уронила голову на стол. В смысле, стукнулась об него лбом, держа виртлист на вытянутых руках. – Мне кирдык… Седьмая и сорок четвертая еще куда ни шло, но сто одиннадцатая! Кронпринц малонской империи – это уже перебор! Ему-то что дома не сиделось? Их раса итак четыре сектора из пятидесяти девяти под протекторат взяла! Неужели мало?
– Ну ка дай, – Соня выхватила у меня девайс и нахмурилась: – Но тут только имена. Даже без титулов. С чего ты решила, что это именно наследник? К тому же, вряд ли тебе известны имена всех принцев, наследников и правителей в галактике.
– Не всех, – выпрямляясь и потирая лоб, буркнула я. – Про закрытые миры такой информации нет, но прочие… Да, с недавних пор я помню имена, титулы, матримониальный статус и еще много чего каждого потенциального кандидата в женихи. Ты, кстати, очень скоро будешь страдать тем же.
– С чего бы это? Ты ведь помнишь, я училась хуже тебя и специализацию выбрала другую.
– А с того! И моя специализация вкупе с увлечениями тут абсолютно не при чем. – Я ехидно фыркнула, и повернулась к Уляню. – Могу я представить тебя по всей форме?
Тот кивнул и встал из-за стола, склонив белокурую в данный момент голову.
Следующие семь с половиной минут я с учетом всех правил этикета, общепринятыми нормами межгалактического Союза и в соответствии с традициями кахов представляла парня. Даже имена и титулы шести младших сестер жениха не забыла, не говоря о регалиях и прочем венценосных родителей. И вот только под конец, когда ярко-бирюзовые очи Сонечки приобрели заквадраченность, несвойственную ни орланам, ни нам, кшорти, я закончила ласковым:
– Улянь, думаю, представлять тебе по всей форме мою старшую сестричку нет нужды? Скажу проще: Соня, старшая дочь будущего главы межгалактического Союза. Будьте знакомы.
Ках отреагировал спокойно. Лишь поклонился и выдал опять же традиционное приветствие равных, да еще в сокращенном виде, а вот Сонечка…
