Текст книги "Современный кубинский детектив"

Автор книги: Луис Ногерас

Соавторы: Берта Тенорио,Арнольдо Лопес,Гильермо Родригес Ривера
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

Сунув пистолет под мышку, Роман передал фонарь агенту в зеленом плаще и вытащил из кармана два ключа. Один из них спокойно вошел в причудливо вырезанное отверстие замочной скважины, повернулся, и дужка замка со скрежетом отскочила.

Роман аккуратно снял цепь, замок убрал в карман, не вынимая из него ключа. Потом сделал шаг назад и толкнул ногой дверь, которая со скрипом открылась.

Роман и агент в плаще быстро вошли внутрь и осветили углы. Спустя мгновение к ним присоединился Сьерра.

Посреди единственной комнаты стоял стол и два стула, в одном углу можно было разглядеть кое-какую кухонную утварь, разбросанную вокруг спиртовки; у стены возвышался сколоченный из неструганых досок шкаф. Пол был усыпан битым стеклом, на столе стояло несколько стаканов и пустых бутылок. И еще повсюду, словно в бутафорской мастерской, валялись самые невообразимые предметы.

9 часов 32 минуты

Лейтенант Эктор Роман давно уже не спал так плохо. Вернулся он домой в половине пятого, смертельно усталый. Приняв душ и немного подкрепившись, лег. Еду ему приготовила Лаура, его жена, хотя Роман уговаривал ее лечь. «Тебе ведь уже скоро на работу», – сказал он. «Зато я хоть немного побуду с тобой», – возразила она. Роман улыбнулся, поцеловал жену и в нескольких словах рассказал о деле – слишком уж был он вымотан, так что глаза слипались. Тем не менее спал он беспокойно и проснулся, как всегда, в семь часов. «Привычка», – подумал он, хотя хорошо знал, что дело не только в привычке.

В четверть десятого он вошел в свой кабинет и увидел Сьерру, который опередил его на двадцать минут.

Результаты обследования хибарки в Санта-Фе уже были готовы. Эксперты побывали там в семь утра и обнаружили сравнительно свежие следы крови на цементном полу, отпечатки пальцев Мильито на стакане с остатками водки, отпечатки пальцев Двадцатки. И еще множество других старых, уже стершихся отпечатков. Но кроме этого – ничего.

Впрочем, для лейтенанта была припасена одна важная новость, как выразился Сьерра. Рано утром Кабада ездил в Бехукаль к Карбонелю проверять алиби Лабрады. Показания начальника отдела кадров подтвердились, но Кабада вдруг, повинуясь интуиции, спросил Карбонеля, есть ли у Лабрады оружие. Оказалось, что есть. «Кажется, он хранит его в своем столе», – сказал директор, и в одном из ящиков стола они действительно обнаружили «стар» 32-го калибра. Около девяти Кабада позвонил Сьерре и сообщил о своей находке, а затем сам повез оружие на баллистическую экспертизу.

Судя по всему, Сьерра был доволен. Роман же выслушал его с совершенно невозмутимым видом. Казалось, в это утро Романа мало что могло обрадовать.

– Почему вы так мрачны, лейтенант? – не выдержал Сьерра. – Мы уже на пороге разгадки.

– Ты настроен сегодня чересчур оптимистично, Сьерра, – заметил Роман, скривив губы.

– Просто многое прояснилось, – сказал сержант. – Совершенно очевидно, что Тео, Мильито и Двадцатка были связаны между собой. Иначе говоря, подтвердилось то, что вы предполагали с самого начала: убийц было несколько и по крайней мере один из них работал на автобазе. – Сержант помолчал. – Кроме того, мы нашли орудие преступления, торцовый ключ, и...

– А оружие, из которого был застрелен Тео? – перебил его Роман.

– А чем вам не нравится пистолет Лабрады?

Роман закурил, прежде чем ответить.

– Откровенно говоря, Сьерра, – медленно произнес он, – я был бы крайне удивлен, если бы мне сказали, что пуля, которой был убит Тео Гомес, выпущена из пистолета Сиро Лабрады.

Сьерра сдвинул брови.

– Однако вчера вечером вы же сами...

– Да вчера вечером я сам... – подхватил Роман. – И, как теперь вижу, поступил правильно.

Роман продолжал курить, стоя посреди комнаты. Сьерра, которому сейчас больше всего на свете хотелось узнать, что думает Роман о последних событиях, готов был задать еще какой-то вопрос, но промолчал, зная, что лейтенант сам все скажет.

– Улики против Лабрады не подтверждаются, – решительно начал Роман. – Если хочешь, проанализируем их. Нам известно, что преступление совершено Тео, Мильито и Двадцаткой, так?

– Это ясней ясного. У Двадцатки нашли револьвер Суаснабара, а у Мильито был коробок с буквой «Л», который принадлежал этой женщине... Как вы сказали, ее зовут?

– Лала.

– Стало быть, ей. Тео побывал у Мильито дома на следующее утро после преступления. И кроме того...

– Все верно, – прервал его Роман. – С какого конца ни смотри, все говорит о том, что они сообщники и вместе совершили преступление. Хорошо, а какой мотив ты определишь?

– Исходя из прошлого Мильито и Двадцатки, можно предположить, что их целью было ограбление, хотя...

– Совершенно верно, ограбление, – согласился Роман. – Я убежден в этом, хотя на автобазе и не было ничего похищено. Предположение о том, что они собирались убить Суаснабара, следует исключить, поскольку у Мильито имелся револьвер, дома у него мы обнаружили еще и нож, а сторож между тем был убит предметом, случайно подвернувшимся под руку, ключом, который забыл механик, то есть орудием, к которому прибегают в крайнем, критическом случае. Убийство сторожа не было задумано заранее, можешь в этом не сомневаться.

– Да, вы правы, – согласился Сьерра.

– Заметь еще такую вещь: Мильито и Двадцатка были преступники, но никогда до этого они не убивали. А у Тео это вообще было первое преступление. Он просто незрелый, честолюбивый паренек, попавший под дурное влияние и согласившийся пойти на преступление. – Роман потушил окурок. – Я не знаю, конечно, их плана в подробностях и не могу знать, но преступники, по всей вероятности, хотели запугать сторожа, а тот не поддался на их угрозы. Предположим, он оказал им сопротивление, и они его убили... Но поскольку в их первоначальные планы это не входило, поскольку до этого они никогда не совершали убийства, они перепугались... Поэтому и не взяли ничего, Сьерра. А Тео, по-видимому, стал для них опасен. Похоже, он собирался выдать их, и они убрали его. Но убил его не Двадцатка. И не Мильито.

Взгляд Романа упал на листок бумаги на его столе с четырьмя кругами, которые он начертил вчера ночью. Опустившись в кресло, он постучал по листку указательным пальцем.

– В нем-то все дело, Сьерра, в четвертом круге. Его-то нам и не хватает. Убийцы Тео, самого опасного из них, вооруженного пистолетом тридцать второго калибра...

– А почему им не может быть Лабрада? – не унимался сержант.

– Никак не может. Предположим на минуту, что Лабрада примкнул к этим троим, чтобы избавиться от Суаснабара и заодно поживиться кругленькой суммой. Деньгами, приготовленными для выдачи зарплаты.

– Вполне вероятно.

– Но преступники-то пришли не затем, чтобы убивать Суаснабара. Тот факт, что они использовали случайное орудие, подтверждает это. А ведь единственный мотив, какой мы можем приписать Лабраде, – это желание избавиться от сторожа, грозившего разоблачить его махинации с запчастями. – Роман немного помолчал. – Но если преступники собирались убивать и были готовы к самому худшему, что помешало им совершить ограбление? С другой стороны, если Лабрада не имеет отношения к убийству сторожа, в чем я убежден, нет никаких оснований приписывать ему убийство Тео, поскольку одно преступление вытекает из другого.

– Так, значит, вчера вечером вы...

Роман улыбнулся.

– Если я и поприжал его слегка, то исключительно для того, чтобы он выложил мне все, что знает, потому что Лабрада – хитрая лиса, он говорит только то, что ему выгодно. И в данном случае у него было предостаточно оснований скрывать правду.

– Он так нервничал, – заметил Сьерра.

– И все из-за запчастей. Как ни крути, а это хищение государственной собственности. И за него ему придется ответить. Признаюсь, меня очень удивило, что телефон, номер которого мы нашли в кармане Тео, принадлежит Лабраде. Я решил, что у них были какие-то личные отношения, что Лабрада знает о Тео гораздо больше того, что говорит, и поэтому постарался заставить его выложить все до конца. Но номер телефона ничего не доказывает. – Роман снова улыбнулся и посмотрел на Сьерру. – Ну а теперь подождем результата экспертизы, и, если он будет положительным, значит, мне надо менять профессию, Сьерра.

Сержант задумался и, некоторое время помолчав, вдруг спросил:

– А как, вы полагаете, преступники проникли на базу?

– Я много думал над этим, и мне приходит в голову только один ответ. – Лейтенант приподнял фуражку и пригладил волосы. – Помнишь историю с троянским конем?

– Что-что? – переспросил Сьерра, наморщив лоб.

– Вспомни войну между греками и троянцами, – усмехнулся Роман. – Разве ты не читал «Илиаду»?

– Ах да... В институте мы что-то такое проходили... – пробормотал Сьерра, сосредоточенно глядя куда-то вдаль, и тут же сообразил: – Ясно, грузовик Тео.

– Именно. Тео сидел за рулем, а двое других спрятались в кузове. Или трое. Потому-то Суаснабар и открыл ворота, – сказал Роман. – Только так преступникам и удалось проникнуть на базу. Сторож открыл ворота своему шоферу. Остальных он не видел.

– Но как же они вылезли из грузовика, что Суаснабар их не заметил и собака не залаяла? – удивился Сьерра.

– Ты совершенно прав. Моей гипотезе чего-то не хватает. Когда ахейцы вылезли из деревянного коня, троянцы спали, но Суаснабар-то был начеку. – С минуту лейтенант помолчал, а потом произнес в раздумье: – Было еще что-то... Что-то, чего я, разумеется, не знаю. Не могу знать... Какая-то хитрость, ловушка. Что-то такое, что поставило Суаснабара в положение троянцев. – Он недовольно поморщился. – Как знать... Может, мы никогда этого и не разгадаем. Расследование зашло в тупик. Все нити оборваны.

Зазвонил телефон. Сьерра взял трубку.

– Слушаю, да-да. – И взглянул на Романа. – Хорошо, я передам ему. Пока что вы остаетесь с нами, – объявил он, положив трубку.

– Что? – недоуменно спросил Роман.

– Вам не придется менять профессию, – ухмыльнулся Сьерра. – Пуля, которая убила Тео, выпущена не из пистолета Лабрады.

20 часов 30 минут

 
От одной до другой волны —
расстояние в целую жизнь,
А от волн до моих глаз —
расстояние в целую смерть.
 

Висенте Уидобро

Ветер стал совсем ледяным. Море с бешенством набрасывалось на рифы. Справа, напротив парка Масео, огромные валы сотрясали берег, длинными языками выплескиваясь на асфальт.

По набережной лишь изредка проносились машины. Темным бесформенным чудовищем, не знающим устали, вода пыталась сокрушить каменный парапет. Каждый новый порыв ветра окутывал машину Романа облаком мельчайших ледяных брызг. Сквозь мокрое ветровое стекло свет уличных фонарей отливал радужным сиянием; со своего места Роман различал вспышки маяка Эль-Морро.

Волны продолжали обрушиваться на берег – методически, настойчиво, беспощадно. Но Роман, казалось, не замечал яростной битвы между морем и сушей. Другая битва – света с тьмой, жизни со смертью занимала его мысли. Молчаливая, упорная, беспощадная. И он должен был победить в этой битве. Победить зло, тьму, смерть.

Роман провел рукой по лицу, словно пытаясь стереть с него выражение крайней усталости. Уже почти час сидел он так за рулем своего «фольксвагена», который стоял у тротуара в нескольких метрах от гостиницы «Насьональ», возвышавшейся неясной темной громадой, наполовину скрытой за тонкой завесой дождя. Сидел и пытался привести в порядок мысли, найти выход из тупика, в котором он оказался.

Сегодняшний день окончательно вымотал его. Придется начинать все сначала: собирать новые данные, искать новые следы, которые приведут к убийце. К человеку из четвертого круга. Но этих следов, этих данных у него пока не было.

Между одиннадцатью и двенадцатью дня Роман нанес два кратких визита: Вики Каррерас и Эулалии Сантос, знакомой Мильито. С часу до двух он вместе с Кабадой занимался проверкой многочисленных данных, которые не добавили ничего нового. Побывал он и на бехукальской автобазе, а ближе к вечеру навестил Марту, председательницу КЗР в доме, где жил Мильито. Лейтенант не обедал, лишь перекусил в «Эль Рекодо» за час до того, как остановил свою машину на набережной.

И вот теперь он сидел между бушующим морем и затихшим городом, наедине со своими мыслями, сомнениями и тревогами; перед его глазами, казалось, опустился темный занавес, который он никак не мог поднять.

Было уже почти девять часов вечера.

Роман закурил, мучительно соображая, как быть дальше, на какую кнопку нажать, чтобы внезапно остановившийся механизм вновь заработал. Нужно было найти путь к четвертому кругу, к человеку, который затаился во мраке, издеваясь над правосудием. Но где этот путь? И что еще можно предпринять?

Гулкий пушечный выстрел, раздавшийся, как всегда, ровно в девять, вывел его из раздумий. Он погасил сигарету в пепельнице на приборном щитке, опустил стекло, и холодный соленый ветер овеял его лицо. Роман повернул ключ зажигания, и мотор «фольксвагена» заработал.

Автомобиль проехал немного вперед, медленно свернул на 23-ю улицу. Позади осталось море и его неистовые волны, отмеряющие расстояние в целую жизнь. И в целую смерть.

Пятница,
22 декабря 1973 года

9 часов 17 минут

Когда Роман вошел в кабинет, Сьерра сидел на одном из стульев рядом с большим столом; другой стул занимала худенькая женщина лет пятидесяти, внимательно взглянувшая на лейтенанта маленькими живыми глазками.

Вопросительно посмотрев на Сьерру, Роман уселся в свое вращающееся кресло.

– Эта гражданка, – Сьерра сделал Роману едва заметный знак, по которому лейтенант понял, что его помощник тоже толком не знает, зачем пришла женщина, – желает поговорить с вами.

– О чем? – спросил Роман, не глядя на женщину, которая сочла необходимым нацепить на кончик носа очки в черепаховой оправе и застыла на стуле как изваяние.

– Сейчас узнаете, лейтенант. – Она не сводила глаз со Сьерры. – Я... Мы не могли бы поговорить с вами наедине?

Роман с трудом подавил улыбку, увидев, как вытянулось лицо сержанта.

– Гражданка не захотела сказать мне, в чем дело, лейтенант.

– Ладно. – Роман снова взглянул на Сьерру. – Подожди за дверью, у меня есть кое-что для тебя. Только не уходи, пока мы не поговорим.

Сьерра со вздохом встал и вышел из кабинета.

– Слушаю вас, – повернулся Роман к женщине и, достав сигарету, закурил.

Женщина откашлялась, поправила на носу очки и, словно опасаясь, что ее может услышать посторонний, наклонилась вперед и еле слышно прошептала:

– Я телефонистка из Сантьяго-де-лас-Вегас.

Роман тоже подался к ней.

– Извините, я вас совсем не слышу, вы не могли бы говорить погромче? Здесь никого нет. Кто вы?

– Телефонистка из Сантьяго-де-лас-Вегас, – повторила женщина громче и покосилась на дверь. Потом перевела взгляд на Романа, который терпеливо ждал. – Мне нужно вам кое-что сообщить.

– Пожалуйста, я вас слушаю, – отозвался Роман. – Можете говорить.

– Речь идет, – сказала женщина многозначительно, – о важном деле.

– Говорите, прошу вас, – взмолился Роман, стараясь, чтобы на его лице не отразилось раздражения, вызванного затянувшимся предисловием.

– Как я вам уже сказала, я телефонистка из Сантьяго-де-лас-Вегас. Я сказала вам это, верно?

– Сказали, сказали, – буркнул Роман, с силой раздавив окурок.

– Вернее, я одна из телефонисток. Нас на станции несколько человек: Марикуса Гутьеррес, Идалия Лима и ваша покорная слуга Анхелика Торрьенте-и-Санчес. Так вот, в ту ночь... точнее сказать, в ночь преступления, то есть восемнадцатого декабря или, вернее, в ночь на девятнадцатое, я была дежурной, как я вам уже сказала.

– Вы мне этого не говорили. – Роман вздохнул.

– Разве? Ну так теперь говорю. Так вот, я дежурила в ночную смену, когда был сделан этот вызов...

– Какой вызов? – Роман с отчаяния закурил новую сигарету.

– Тот самый вызов, первый. Но давайте по порядку. Всего было два вызова, понимаете? Первый вызов и второй вызов.

– Первый вызов и второй вызов, – повторил Роман, глядя в потолок. – Так, понятно, и кому же?

– Что кому?

– Кому звонили? – произнес лейтенант чуть ли не по слогам, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие.

– Разве я не сказала? – искренне удивилась женщина.

– Нет.

– Да на базу же, на автобазу. Это было, в общем-то, довольно странно, вы не находите?

Романа вдруг живо заинтересовала и эта женщина, и то, о чем она говорила, и звонки; раздражение как рукой сняло. Он еще сильнее подался вперед, облокотившись на стол.

– Прошу вас, пожалуйста, подробнее. Вы говорите, что было два звонка на базу... ночью?

– Совершенно верно, – женщина победно улыбалась.

– В котором часу? Может быть, вы помните...

– Прекрасно помню, – произнесла женщина не без гордости. – У меня превосходная память. Кроме того, я все записала. Да-да. Я записала точное время. Ведь это были такие странные звонки!

Она порылась в маленькой черной сумочке у себя на коленях и, вынув оттуда крошечный блокнотик, раскрыла его.

– Вот. Сейчас посмотрим. В ноль часов двадцать минут на базу позвонили из Гаваны. Абонент ответил. А потом...

– Минутку, – прервал ее Роман, побледнев. – Вы уверены, что звонили именно в это время?

– Абсолютно. Когда я дежурю, я всегда записываю вызовы, понимаете? Не все, конечно. Но этот звонок был такой странный. Как вам объяснить? Ночью на базу почти никогда не звонят. А ведь потом, часа в три, начались звонки в полицию, в следственный отдел...

Теперь одна мысль засела в мозгу у Романа: убийство было совершено как раз между двенадцатью и часом ночи. Он прикурил новую сигарету от окурка и пристально посмотрел на женщину.

– Ну а второй звонок?

– Со вторым звонком дело не так просто. – Женщина уже заметила, с каким жадным интересом слушает ее лейтенант.

– То есть? – Роман не в силах был скрыть свое нетерпение.

– Сейчас скажу. Тут-то и начинается самое странное.

Роман затаил дыхание.

– Когда позвонили во второй раз, между прочим снова из Гаваны, телефон был занят.

– Занят? – пробормотал Роман и закрыл глаза, лихорадочно пытаясь привести в порядок обрывочные мысли, проносившиеся у него в голове. – Минутку, минутку. Когда был второй звонок?

– У меня записано. – Телефонистка заглянула в блокнот. – В два часа восемнадцать минут.

Роман вскочил, словно подброшенный пружиной, но тут же взял себя в руки и, взглянув на женщину, сказала

– Вы сообщили нам очень важные сведения.

Женщина тоже встала, сняла очки и удовлетворенно вздохнула, как будто сбросила с плеч тяжелый груз.

– Я не была до конца уверена, что эти сведения могут вам пригодиться. Два дня собиралась прийти, да никак не решалась. Узнала о преступлении и... все раздумывала: идти или не идти. Два дня думала.

– Вы правильно сделали, что пришли. Спасибо. Большое спасибо. Я провожу вас.

Он вышел из-за стола и довел женщину до двери. В коридоре его ждали Сьерра и Кабада.

– Кабада, проводи гражданку к выходу. Еще раз большое спасибо, – добавил он, подавая женщине руку.

– Не за что, лейтенант, это был мой долг.

– Заходи, – бросил лейтенант Сьерре и пошел в кабинет.

Сержант заметил, что Роман сильно взволнован.

– Что-нибудь случилось? – спросил он.

– Сейчас не могу тебе ничего сказать, – довольно туманно ответил Роман. – Оставайся здесь и никуда не уходи, что бы ни произошло. Сиди, пока я тебе не позвоню.

И, выйдя из кабинета, быстрыми шагами направился к лифту.

Сьерра проводил его взглядом и озадаченно почесал в затылке.

23 часа 45 минут

Тяжелый «ГАЗ» въехал в ворота автобазы и остановился посредине стоянки.

Было холодно, моросил мелкий дождь. Ветер гонял по темному двору намокшие бумажки.

Шофер выключил мотор, и сразу же наступила тишина. Он взглянул на будку сторожа, в которой горел свет, хотя внутри никого не было видно, но в эту минуту на пороге вырос чей-то силуэт.

Эльпидио Абреу похолодел. Он опасливо приоткрыл дверцу кабины и, высунув голову, неуверенно спросил:

– Лейтенант Роман?

Ответа не было.

Фигура, отделившись от дверей сторожки, начала медленно приближаться к маленькому кругу, освещенному фарами грузовика.

Абреу не было нужды повторять свой вопрос: перед грузовиком стоял лейтенант Эктор Роман. Медленно, очень медленно Абреу вылез из кабины и, подняв воротник куртки, направился к лейтенанту.

Роман не пошел навстречу шоферу, он ждал на месте, освещенном фарами. Эльпидио Абреу протянул замерзшую руку; Роман пожал ее.

– Приятно, что вы так пунктуальны, Абреу, – лейтенант взглянул на часы.

– Это стоило мне немалого труда, – ухмыльнулся шофер. – Из-за дождя шоссе в ужасном состоянии.

Несколько секунд они молчали, затем Абреу спросил:

– Чем могу быть полезен?

Роман ответил не сразу. Повернувшись, он зашагал обратно к будке. Шофер последовал за ним.

– Понимаете, Абреу, – Роман не глядел на шофера, – мне необходимо уточнить некоторые детали, чтобы, как это говорится, кое-что прояснить.

– Я к вашим услугам, – с готовностью откликнулся Абреу.

Они укрылись от дождя на крыльце будки. Роман внимательно посмотрел в глаза Абреу.

– Прежде всего попытаемся восстановить события девятнадцатого декабря. Припомните все, что вы делали в ту ночь.

– Пожалуйста, – согласился шофер, потирая замерзшие руки. – Если вы считаете это необходимым...

– Совершенно необходимым, – сухо произнес лейтенант. Он извлек из кармана куртки пачку «Популарес», угостил шофера и, взяв сигарету себе, щелкнул зажигалкой. Они закурили. – Начнем.

Абреу глубоко затянулся.

– В котором часу вы приехали?

– Куда?

– Сюда, на базу.

Шофер покосился на лейтенанта.

– Я ведь уже говорил вам: часа в три.

– И что было дальше?

– Меня удивило, что ворота автобазы открыты, но я въехал. Потом я вышел из кабины, это было примерно там, – он указал на место в нескольких метрах от своего грузовика.

– А потом? – спросил Роман, не спуская с него глаз.

– Потом, значит, я покричал Суаснабару раз или два. Меня удивило, что его не видно в будке.

– Раз или два?

Абреу ответил, помедлив:

– Два или три раза. Потом, – продолжал шофер, – я пошел к будке.

– И вошли внутрь? – спросил Роман.

– Конечно, и об этом я уже говорил.

– И что сделали?

– По-моему... Да, я выпил кофе.

– И больше ничего?

– Больше ничего, – медленно ответил Абреу.

Шофер два раза затянулся и выбросил окурок. Сигарета Романа докурилась сама, и лейтенант швырнул ее на мокрый асфальт.

– Продолжайте.

– После этого, кажется, я пошел... Да, я вышел из будки и вернулся к машине. Несколько раз посигналил. Но, как вы знаете, никто не откликнулся. Тогда... Тогда, значит, я подумал: «Что-то неладно».

– Что-то?

– Ну да, что-то. Откуда мне было знать – что?

Роман засунул руки в карманы куртки, но почти тотчас вынул левую руку и посмотрел на часы: было без одной минуты двенадцать.

– А потом?

– Тогда я взял фонарь и начал осматривать стоянку.

– В каком месте? – спросил Роман и вышел под дождь. – Покажите.

Эльпидио Абреу забежал вперед.

– Вот здесь. Там стояла одна машина, здесь другая, а чуть подальше – третья.

Они медленно двигались по двору, и Абреу показывал, где он шел в ту ночь.

– Я дошел до этого места... Нет, чуточку подальше. И тут заметил пса.

– Где он был?

– Там, под машиной.

– Вы уверены?

– Ну да, конечно уверен, там он и лежал.

– Потом?

Снова припустил дождь; ветер тоже усилился. Защитная куртка Романа совсем потемнела.

– Потом...

Но Абреу не докончил фразы. Резкий скрип за его спиной заставил шофера вздрогнуть и обернуться. Это раскачивались створки открытых дверей склада.

– Двери склада были открыты, верно? – спросил Роман.

Дрожа от холода, Эльпидио Абреу провел рукой по мокрому лицу.

– Да, – ответил он, – открыты.

– И что же вы сделали?

– Я... – Голос Абреу чуть дрогнул.

– Холодно, – пробормотал Роман, глядя на небо. Потом перевел глаза на шофера. – Продолжайте.

Тот произнес после паузы:

– Я пошел вон туда, к складу.

– Пойдемте и мы.

Абреу замялся.

– Пойдемте, – повторил Роман. – И продолжайте ваш рассказ.

Шофер медленно двинулся к складу.

– Я подошел к двери и... В общем, остальное вы уже знаете.

Лейтенант приблизился к складу, но не вошел внутрь и, резко повернувшись, спросил:

– Вы увидели труп Суаснабара и побежали звать на помощь, не так ли?

Абреу явно нервничал. Губы его слегка вздрагивали.

– Да... Так... Побежал... – Несколько мгновений шофер колебался. – Я закричал и выбежал на улицу. Там я увидел двух патрульных из КЗР и позвал их. Они прибежали и...

– Это они позвонили в полицию?

– Один из них. Кажется, тот, что был в очках... Второй оставался со мной. – Он показал на склад. – Там, внутри... Он остался со мной.

Лейтенант вновь взглянул на часы и зашагал обратно к будке. Абреу шел за ним.

Пока они шли, Роман молчал, уставившись в мокрый асфальт. Так они дошли до двери будки.

– В вашем рассказе кое-чего недостает, – наконец медленно сказал Роман, пристально глядя на шофера. – У вас прекрасная память, Абреу, и тем не менее в вашем рассказе кое-что опущено. К тому же очень важное.

– Что же именно? – с тревогой спросил Абреу.

Роман не ответил.

– Что же? – переспросил Абреу.

– Сейчас я расскажу вам, что произошло здесь в ту ночь, Абреу. Все как было. – Лицо Романа стало суровым.

Капли пота выступили на лбу Абреу, глаза его сузились.

– Около полуночи к базе подъехал грузовик, за рулем которого сидел Теодоро Гомес, – начал Роман, отчеканивая каждое слово. – Эрасмо Суаснабар открыл ему ворота. Теодоро Гомес поставил свой грузовик вон там.

Лейтенант указал на место, где стояла сейчас другая машина, но Эльпидио Абреу даже не повернул головы: он во все глаза смотрел на лейтенанта.

– Тео вышел из кабины и пошел навстречу сторожу Они хорошо знали друг друга, я даже осмелюсь предположить, что Эрасмо Суаснабар с симпатией относился к Тео Гомесу. Они заговорили. Парень, по всей вероятности, сильно волновался. И это было понятно, ведь в кузове грузовика прятались его сообщники: Эмилио Дукесне и Хосе Анхель Чакон, другими словами, Мильито и Двадцатка.

Эльпидио Абреу вздрогнул, но взгляда не отвел, а только еще больше напрягся. Его темные глаза испытующе всматривались в непроницаемое лицо лейтенанта.

– План был прост и вместе с тем остроумен. Нелегко было застать врасплох такого человека, как Суаснабар. Тут требовалось придумать что-то такое, что отвлекло бы его внимание, но этого не могли сделать ни Тео, ни двое в грузовике. Прошло несколько минут. Восемь или десять. Все было рассчитано точно. И наконец... – Лейтенант поднес руку к глазам и посмотрел на часы: стрелки показывали восемнадцать минут первого. Он медленно опустил руку и вгляделся в бледное лицо Абреу. – Наконец...

Несколько секунд длилось напряженное молчание.

– Стал действовать четвертый соучастник. Он-то и отвлек Суаснабара.

Едва умолкли последние слова Романа, как тишину разорвал резкий, словно раскат грома, телефонный звонок. Длинный, назойливый, неумолимый. За ним последовал второй, потом третий.

Выдержка изменила Абреу, и Роман видел сейчас перед собой не лицо человека, а маску страха, злобы, смятения.

Лейтенант повернулся спиной и пошел к телефону.

– Слушаю. – Затем протянул трубку шоферу: – Это вас, Абреу.

Абреу попятился, хотел что-то сказать, но слова застряли у него в горле, и он молча бросился под дождь.

Роман проводил взглядом быстро удаляющуюся фигуру. И увидел, как от ворот шагнули двое вооруженных, преградив дорогу человеку из четвертого круга.