Текст книги "Наказание свадьбой - 2"

Автор книги: Луи Бриньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

‑П…пппп…бараны…

Радостная улыбка мгновенно слетела с губ Ларефа. Он устремил на Фалина безнадѐжный взгляд. Тот виновато пожал плечами, словно оправдываясь перед ним за последнее действие. В ответ Лареф использовал излюбленный жест своего хозяина. Он махнул рукой, и устало произнѐс:

‑Скажешь, что получится. Стой здесь, а я схожу за миледи!

Фалин быстро закивал головой и радостно заулыбался.

‑Господи чем, я тебя прогневил? – пробормотал Лареф. – Почему ты караешь меня так жестоко?

Понурив голову, он побрѐл в направление замка. По пути Лареф молил бога, чтобы еѐ не оказалось на месте. Но его чаяниям не суждено было сбыться. Ремика оказалась у себя в покоях. Она только недавно вернулась с прогулки, и даже переодеться не успела. Горничная впустила его в покои. Ремика стояла у открытого окна. Когда он вошѐл, она сразу обернулась к нему лицом. Ларефу сразу бросились в глаза открытые сундуки. Они были полны одежды. Да и в покоях царил полный беспорядок. Всѐ это говорило о том, что гостья собирается покинуть замок. Лареф возликовал в душе. Закончилось. Все, слава богу, закончилось.

‑Миледи оставляет нас? – как мог грустно спросил Лареф.

‑Ещѐ утром я именно так и хотела поступить! – весьма раздражѐнным голосом ответила Ремика. – Но тут мне попался один…очень наглый пастух. Я должна хорошенько проучить его. А это может занять некоторое время. Поэтому я пока останусь в замке.

‑Пастух? – бледнея, переспросил Лареф.

‑Да. Сам оборванец, а возомнил из себя невесть кого. Изысканная речь, манеры вельможи. Разговаривает он, конечно, вежливо, но так, что хочется убить его на месте. И шпагой владеет хорошо. Я бы даже сказала слишком хорошо. Надо это признать. Но ничего, всегда можно найти другой способ для мести. – Ремика внезапно осеклась и устремила недоумѐнный взгляд на Ларефа. Тот весь съежился, ожидая самого худшего продолжения.

– У вас что, все пастухи такие?

Где он мог всего этого набраться?

‑В Париже! – слетело с губ Ларефа. Он тут же прикусил язык, но было уже поздно. У Ремики на лице появилось подозрительное выражение.

‑В Париже? И что, интересно, этот пастух делал в Париже?

‑Он раньше не был пастухом, ‑ быстро нашѐлся Лареф.

‑А кем же он был?

‑Сыном богатого торговца. Он промотал всѐ состояние отца,…наделал долгов,…потом как мне помнится, обесчестил одну очень знатную даму и даже обокрал еѐ,…чтобы снова сыграть. Но он опять проиграл. Кредиторы его искали, поэтому он учился фехтованию. Надо же было как‑то защитить свою жизнь.

Потом он убил одного из кредиторов и сбежал сюда. Устроился пастухом.

‑Законченный мерзавец! Я так и предполагала, ‑ пробормотала вслух Ремика. –

Ну, ничего, я отомщу за всех этих несчастных людей. Будь уверен, Лареф.

‑Может не стоит, миледи? ‑ робко и с надеждой спросил Лареф. – Он ведь очень опасный человек. Держались бы вы от него подальше…

‑Этот пастух не сможет меня напугать, Лареф. Я не такая слабая! Ну, да ладно.

Оставь его мне. Скажи лучше, зачем ты пришѐл?

Попытка удержать Ремику от опрометчивого шага не дала никакого результата.

По этой причине Ларефу не оставалось ничего, как вернуться к своей роли.

‑Его сиятельство просил вас прийти. Он ждѐт в саду!

‑Его сиятельство? – обманчиво спокойным голосом переспросила Ремика. –

Передай ему Лареф, что я скоро буду. Только переоденусь. А вообще‑то и так сойдѐт. Показывай дорогу.

Увидев, что Ремика поправила шпагу на поясе, Лареф пришѐл в смятение, которое перешло в откровенный ужас, как только он услышал следующие слова

Ремики:

‑А знаешь что, передай его сиятельству, что я буду ждать в оружейной. Он сможет поговорить со мной, а я…немного размяться. Мне необходимо чаще упражняться в фехтовании. Надеюсь, граф соблаговолит дать мне пару уроков?

Глава 14

Усилиями Ларефа поединок в этот день не состоялся. Ему удалось оттянуть эту опасную встречу. Ларефу пришлось действовать вопреки указаниям Артью. Иначе всѐ могло обернуться настоящей катастрофой. Ухищрения Ларефа спасали положение лишь до середины следующего дня. Сразу после обеда, где по странной причине почему‑то не оказалось графа, хотя все предыдущие дни он неуклонно появлялся в столовой, Ремика самым решительным образом потребовала встречи с графом. Ларефу не оставалось ничего, кроме как выполнить еѐ требование. Он привѐл Фалина в оружейную. Ремика уже ждала его со шпагой в руках. Увидев в руках Фалина розу, она немного растерялась, но сразу же взяла себя в руки. Она ждала совершенно другого. Фалин подошѐл к ней и, протянув розу, молча поклонился.

‑Благодарю вас, граф!

Ремика вежливо склонила голову, а в следующую минуту вручила цветок Ларефу со словами:

‑Будь добр, Лареф!

Тот молча шагнул к Ремике, взял цветок и отступил назад. Ремика кивнула ему, а потом обратила всѐ своѐ внимание на Фалина. Видя, что он лишь смотрит на неѐ широко открытыми глазами и бездействует, она негромко сказала, указывая на стену увешанную шпагами:

‑Ваш выбор, дорогой граф? Какую шпагу вы предпочитаете?

Фалин обрадовался, услышав эти слова. Он в мгновение ока стянул со стены шпагу. Увидев его выбор, Ремика осуждающе покачала головой.

‑ Наденьте наконечник на шпагу. У меня с наконечником. К тому же ваша шпага намного короче моей. Вам будет неудобно фехтовать. Хотя после того, как я насмотрелась на этого пастуха,…от вас я думаю, можно ожидать всего что угодно. Вы готовы? – Ремика стала в позицию.

Фалин непонимающе посмотрел на неѐ. Ремика указала кончиком шпаги на место против себя. Фалин понимающе улыбнулся и быстро занял нужное место.

Подобно ей поднял шпагу.

‑Странная у вас стойка, ‑ пробормотала Ремика. ‑ И наконечник не желаете надевать. Ну что ж…вам решать. Начинаем…

Она сделала выпад, целясь в грудь. Удар сразу достиг цели. Фалин почувствовав укол, резко отскочил назад. В его глазах начал появляться ужас.

‑Не надо мне поддаваться, ‑ внушительно произнесла Ремика и сразу же после этих слов атаковала Фалина. Он получил одновременно несколько хлѐстких ударов по плечу, по кисти и по рукам. Послышался шум падающей шпаги, а вслед за ним… стены зала задрожали от мощного крика.

‑Ззздрасте!

Фалин забегал вокруг Ремики с расширившимися от ужаса глазами и постоянно тряс руками. Ремика опустила шпагу. Она буквально остолбенела, наблюдая за его поведением. До неѐ не сразу дошло, что этот человек попросту не умеет владеть шпагой.

‑Видать, его сиятельство после приступа совсем разучился фехтовать! – осторожно подал голос Лареф.

‑Ах, вот оно что? – Ремика почувствовала угрызения совести. Как она могла?

Больного человека заставлять драться. Но ведь она ничего не знала. Этот факт служил несомненным оправданием для неѐ. Она подождала, пока Фалин немного успокоится, и только потом извинилась перед ним. Услышав извинения Ремики,

Фалин, наконец, перестал бегать и остановился.

‑Полагаю, на сегодня и на все следующие дни, урок окончен, ‑ разочарованно констатировала Ремика. – А жаль. Очень жаль. Мне остаѐтся лишь пожелать, чтобы вы граф, поскорее выздоровели.

Ремика уже собиралась покинуть оружейную, но внезапно спохватилась и снова повернулась к Фалину.

‑Всѐ хотела спросить у вас, граф,…почему я не вижу вашей матушки в замке?

Ремике бросились в глаза уши Ларефа. Они усиленно зашевелились. Она перевела взгляд на Фалина. Тот побагровел от натуги и, открыв рот, начал издавать один и тот же звук…

‑У…у…у…ууууу…

‑Ушла? – догадалась Ремика, но увидев, что Фалин отрицательно затряс головой, выдвинула новые предположения. – Уехала? Нет? Что тогда? Может,…уплыла на корабле? Снова нет? Неужели…‑ Ремика осеклась. Лицо Фалина стало очень печальным. – Неужели…умерла?

Фалин утвердительно затряс головой.

‑Простите граф, я не знала, ‑ Ремике стало не по себе. Как она могла задать столь бесцеремонный вопрос. А Лареф тоже хорош. Почему он не предупредил еѐ. Она

устремила на Ларефа гневный взгляд и резко спросила:

‑Почему вы меня не поставили в известность об этой трагедии?

‑Что же делать? Что же делать? – билась лихорадочная мысль в голове Ларефа. А что ещѐ оставалось сделать, как не подтвердить слова Фалина. Лареф понимал, какие опасные последствия могут иметь его слова, но всѐ же рискнул ответить.

‑Именно после смерти нашей дорогой графини, у хозяина случился приступ! Как она сама не догадалась? Это ведь было понятно с самого начала. Ремика почувствовала себя неуютно. Она так плохо думала о графе. А он…стал таким, потеряв мать. Наверное, он очень еѐ любил. Так сильно страдать, потеряв близкого человека, мог не каждый. Поистине, этот человек заслуживал уважения. Ремика тихим голосом принесла свои соболезнования Фалину в связи с тяжелой утратой и покинула оружейную. После еѐ ухода, Лареф подбежал к Фалину и, схватив его за края камзола, изо всех сил затряс.

‑Знаешь, что ты сделал? – в отчаянии закричал Лареф. – Ты выкопал могилу, положил в неѐ мой труп и засыпал землѐй. А сверху поставил тяжѐлый камень, чтоб я не смог выбраться обратно.

Фалин удивлѐнно замигал. Он никак не мог взять в толк, о чѐм говорит Лареф. И почему он так сильно вцепился в него.

‑Хозяин, ‑ внезапно вырвалось у Ларефа, ‑ я забыл отвезти ему еду. Он будет очень зол на меня. Но не так, как я на тебя, ‑ угрожающе добавил он, глядя на Фалина. И сразу же угрожающе предостерѐг: – Посмеешь сказать ещѐ одно слово, я тебя со свету сживу. Повторял бы лучше своѐ «здрасте» да «бараны». И тогда мы оба были бы счастливы. Что делать, ума не приложу… Лареф оставил в покое Фалина и поспешил к выходу. Уже выезжая из замка, он думал о том, каким образом лучше всего преподнести эти новости хозяину.

Не прошло и четверти часа, как он подъехал к хижине. Артью его встретил раздражѐнными упрѐками. Это продолжалось до тех пор, пока он не насытился. Утолив голод, он стал более благодушным, что, несомненно, облегчало задачу Ларефа. Ведь предстоял, как он подозревал, очень неприятный разговор. Однако, едва он начал говорить, Артью перебил его и сказал, что к нему приезжала испанка. Так он называл Ремику. ‑Я знаю! – коротко сказал Лареф.

‑И откуда же? – настороженно поинтересовался Артью. ‑Миледи сама рассказала про вашу встречу! ‑Она догадалась, кто я? – Артью слегка побледнел.

‑Почти. Мне удалось направить еѐ мысли в другом направление и тем самым спасти вас от разоблачения. Но для этого мне пришлось солгать по поводу вас! – осторожно добавил Лареф.

‑Ты правильно сделал, Лареф. Маленькая ложь всегда кстати. Я доволен тобой! ‑И вас не интересует, что я сказал? – ещѐ осторожней спросил Лареф. ‑Это было вполне оправданное действие с твоей стороны, чтобы ты не сказал. Но мне, конечно, любопытно.

Лареф некоторое время собирался с духом, чем снова насторожил Артью и уж потом выпалил.

‑Я назвал вас сыном торговца!

‑Ну, это не страшно! – Артью ожидавший чего‑нибудь похуже, облегчѐнно засмеялся.

‑Я сказал, что вы растратили всѐ состояние отца, а потом обесчестили и ограбили одну даму…

‑Как ты посмел сказать такое?…маленький ушастый наглец? – Артью перестав смеяться, устремил на Ларефа грозный взгляд. Тот пожал плечами. ‑Она спрашивала, откуда вы наловчились управляться со шпагой, поэтому мне пришлось добавить, что вас искали кредиторы. Пришлось защищать свою жизнь, а заодно и убить одного из них…

‑Да она посчитает меня законченным мерзавцем! ‑ вскричал Артью. ‑Она точно так и выразилась! ‑Ах, ты… ‑Это ещѐ не всѐ…

‑Я тебя убью, Лареф, ‑ со всей серьѐзностью предупредил Артью. ‑Ваша матушка убьѐт меня раньше, хозяин! ‑Какое отношение к разговору имеет моя матушка? ‑Фалин сказал миледи, что она умерла! ‑Фалин сказал? Он же не умеет разговаривать!

‑Он сказал первую букву да с таким убитым видом, что миледи сразу всѐ поняла. Она спросила его, умерла ли его мать? Он кивнул. Потом она спросила меня о том же самом. ‑Надеюсь, ты не подтвердил его слова?

‑А что мне ещѐ оставалось сделать?

‑Покончить с собой. Ты же знал, что я в ином случае с тобой сделаю!

‑Я старался ради вас, хозяин! Если я виноват, так только в большой любви к вам.

За это вы можете меня убить. Но в остальном моей вины нет, хозяин.

Артью отвернулся от Ларефа и задумался. Всѐ шло не так, как он задумал.

Совсем не так. Эта испанка, находясь в полном неведении, шаг за шагом рушила все его планы. Что же делать? – задался вопросом Артью. Как от неѐ избавиться?

‑Она хотела вчера уехать! – снова подал голос Лареф.

‑Так почему же не уехала? – Артью снова повернулся к нему лицом.

‑Из‑за вас, хозяин. Она решила вам отомстить. Поэтому и осталась.

‑Проклятье! – вырвалось у Артью. Он резко помрачнел. Да, эта девица, ко всем прочим недостаткам, ещѐ и оказалась кровожадной. Мстительной особой. Ну, уж теперь нечего думать. Надо довести затею до конца. Он заставит еѐ уехать из Сансера. Надо только решить, каким образом это лучше всего сделать.

‑Ничего не меняется! Действуй по прежнему! – отрывисто приказал Ларефу Артью. – А я пока поразмыслю обо всем. Еѐ пребывание затягивается, но будь уверен…ненадолго. Я найду способ проучить эту гордячку.

Глава 15

О том же самом думала Ремика неделей позже. Всю неделю она была занята мыслями о пастухе. Этот пастух лишил еѐ покоя. Лишил сна…Она подозревала, что всѐ это вызвано огромным желанием отомстить ему. Больше того, она была просто уверена в этом. В данный момент, Ремика лежала на постели, положив ногу на ногу и откусывая сочное яблоко, перебирала один вариант мщения за другим. Нередко хруст откусываемого яблока сопровождался радостным восклицанием, однако тут же сменялся…тишиной. Очередная мысль так же была отложена в сторону. Больше всего Ремику злило даже не то, что он победил еѐ. Она приходила в бешенство из‑за одной только мысли, что пастух отказался принять еѐ дружбу. Да ещѐ посмел в лицо сказать, что не желает еѐ видеть. Многие просто мечтали оказаться возле еѐ ног. Взять того же маркиза ди Верно. Какой путь он проделал во имя неѐ? Она не помнила, откуда точно он приехал, но наверняка знала, что издалека. А этот…бежавший из Парижа пастух…посмел отвергнуть еѐ дружбу. Чѐрт, до чего же обидно? – вырвалось у Ремики, и она продолжила свой диалог вслух, благо в комнате кроме неѐ никого не было. – Как он мог? И вообще, зачем я предложила ему свою дружбу? Зачем я предложила дружбу такому…низкому человеку? А как его ещѐ назвать? Как назвать человека, который способен обесчестить, мало того, да…ещѐ и ограбить женщину? Только так, как я его назвала и не иначе. Не надо было этого делать. – На этот раз Ремика имела в виду себя. ‑ Но раз я всѐ же предложила ему дружбу, он не смел отказаться. Да, но он всѐ же посмел отказаться. Что уж совершенно неприемлемо для меня. Этот поступок оскорбляет меня. Даже…немного унижает. Учитывая последний довод, я вправе наказать его так, как посчитаю нужным. А может графа попросить помочь? – Ремика тут же отбросила это предположение. – Я не такая слабая, чтобы прибегать к помощи других. Я сама справлюсь. Я накажу его. Не знаю, как, но обязательно накажу. И сделаю это сегодня же вечером…‑ Ремика радостно взвизгнула и, спрыгнув с кровати, подбежала к шкафу. Она доставала и разбрасывала всю свою одежду пока не нашла то, что искала. Это была мужская одежда. Штаны, рубашка, шляпа и плащ. Она взяла их в руки и с огоньком в глазах прошептала: ‑Дождусь, пока стемнеет!

Сказать всегда легче, чем сделать. В этой старой истине Ремика убедилась на собственном опыте. Чего только она не делала следующие несколько часов. И по комнате металась. И книгу пыталась почитать. Даже легла, чтобы немного поспать. Она даже спустилась вниз и с весьма трогательным лицом выслушала очередное «здрасте» от графа. Перекинулась словечком со слугой. Затем попыталась завязать разговор с Ларефом. Хотя и замечала очень странное поведение камердинера графа. Едва завидев еѐ, Лареф со всех ног сматывался. А уж если и удавалось его остановить, то ненадолго. Он всегда находил неотложные дела и все равно убегал. Да и без того, у Ремики всѐ валилось из рук.

Она пыталась собраться и с пользой провести остаток времени. Но ничего не получалось. Мысли о предстоящей поездке будоражили всѐ еѐ существо. Когда, к еѐ величайшему облегчению, наконец, стемнело, она уже была облачена в мужской костюм. Чѐрные сапоги достигали едва ли не бѐдер Ремики. На поясе висели ножны. На голове шляпа. Ремика надвинула еѐ глубоко на лоб и тихо вышла из комнаты. Она крадучись прошла по коридору и бесшумно спустилась по лестнице. Затем вышла из замка и торопливо пошла в сторону конюшни. Минуло совсем немного времени, когда она уже верхом на лошади подъехала к воротам. Одна створка была настежь отворена. Она всегда была отворена, даже ночью. Вокруг замка почти всегда было спокойно. По этой причине, обитатели замка не предпринимали особых мер для своей безопасности. Уверившись, что еѐ никто не заметил, Ремика скользнула через створку на мост. И сразу же после этого пустила лошадь галопом, направляясь в сторону реки. Она не заметила Ларефа, который стоял у окна и следил за нею. Полумесяц, висевший прямо над еѐ головой, освещал дорогу. На полном скаку, Ремика сорвала с себя шляпу и запихнула за пояс. А вот и мост…Ремика немного сбавила бег лошади. К счастью или несчастью, на мосту никого не было. Пока что всѐ вокруг играло ей на руку. Она, конечно, ещѐ не решила, как поступит, но одно знала наверняка. Главное, добраться до места незамеченной. Занятая этими мыслями и приходя всѐ в более возбуждѐнное состояние, она переехала мост и свернула на уже знакомую тропу. Немного времени спустя после этого действия, впереди показалась знакомая хижина. К хижине был подвешен светильник. Огонь светильника тускло освещал пространство перед хижиной. Ремика остановила коня и сразу же сошла с седла. Оглянувшись вокруг, она заметила стройный ряд деревьев. Ремика повела лошадь к ним. Привязав еѐ к одному из деревьев, она крадучись двинулась к хижине. Ей, практически без особого труда, удалось подойти к ней с запада. Принимая такое решение, Ремика вполне резонно предполагала, что необходимо держаться подальше от стога сена, где она нашла пастуха в первый раз. Неожиданное препятствие в виде загона с баранами ненадолго задержало еѐ продвижение. Ремика перелезла через изгородь и, пригибаясь, двинулась между баранов. Время от времени, ей приходилось хватать их за шерсть и отодвигать в сторону, освобождая себе путь. Эти действия вызвали недовольство баранов. Они начали громко блеять. Ремика не обращала на это внимания. Но когда раздались голоса, она присела на корточки и затаилась. ‑Они беспокоятся!

Голос, несомненно, принадлежал женщине. Еѐ, по всей видимости, взволновало поведение стада.

‑Ну, и чѐрт с ними! Забудь о них, Селеста!

О, этот голос Ремика бы узнала из тысячи других! Он врезался ей в память. ‑Я не Селеста! – снова раздался женский голос. И тут же ей ответил мужской. ‑У нас у всех есть маленькие тайны. Не стоит их раскрывать, дорогая! Ремика снова двинулась вперѐд и едва слышно прошептала: ‑Да что там происходит? Уж не то ли, о чѐм я думаю?

Она достигла противоположной стороны загона и снова перебралась через изгородь. Затем прижалась спиной к стене хижины и медленно двинулась вперѐд. Дойдя до конца стены, Ремика очень осторожно выглянула из‑за угла и тут же резко отпрянула назад. Затем, чувствуя в груди небывалую ярость, снова выглянула. Шагах в десяти от неѐ, прямо под стогом, лежали двое. Один был мужчина, вторая женщина. Мужчина был полуобнажѐн, а женщина же…полностью нагая. Ремика отчѐтливо видела, как этот…мужчина водил соломинкой по обнажѐнному телу. Он начинал свои движения от шеи и спускался к пупку. Неожиданно прозвучал женский смех. А вслед за ним и мужской голос: ‑Ну как, нравится? ‑Да. Очень!

‑Очень? – передразнила еѐ мысленно Ремика и так же мысленно обозвала распутницей. Она снова услышала мужской голос.

‑А сейчас мы проложим ещѐ одну дорожку. От твоей груди до пупка, а потом…чуть ниже

‑Я тебе покажу… «чуть ниже»…развратник, ‑ прошипела Ремика. Она побежала обратно. Забежала к двери хижине и быстро стянула светильник. Совершая все эти действия, она даже не думала о том, что еѐ могут заметить. Но к счастью или к несчастью, эти двое были слишком заняты собой.

Со светильником в руках, Ремика обежала стог на некотором отдалении.

Приблизившись с обратной стороны, она на мгновение замерла. До неѐ донесся

смех и мужской голос.

‑Сейчас будет очень щекотно, а потом…очень приятно…

‑Сомневаюсь, ‑ прошептала она и без раздумий бросила светильник в стог. Сухая

солома мгновенно вспыхнула. Ремика отскочила назад и побежала. Отбежав на

небольшое расстояние, она спряталась за большим камнем. А чуть позже

высунула голову, желая видеть результаты своего поступка.

Стог уже вовсю заполыхал. До неѐ донеслись женские крики, а вслед за ними и

смачные проклятия. Свет от полыхающего стога осветил всѐ вокруг. Ремика

злорадно наблюдала, как оба бегали вокруг него, пытаясь как‑то справиться с

огнѐм.

‑Надо воды! – кричала женщина.

‑Воды? – Ремика с огромным удовольствием вслушивалась в слова этого

мерзкого, развратного пастуха. Как она его решила называть.‑ Откуда я возьму

воду? Из реки?

‑Господи! – раздался крик полный неописуемого ужаса. Кричала снова женщина.

Ремика увидела, как огонь со стога перекинулся на хижину. Она начала гореть.

‑Загон! Надо открыть загон! – Закричала женщина.

‑А, будь всѐ проклято! – вслед за рычанием, Ремика увидела, как пастух побежал

к загону. Выпускать баранов.

‑На сегодня достаточно. ‑ Удовлетворѐнно подумала Ремика. – Не думаю, что

после такого им снова захочется заняться тем, чем они занимались до моего

приезда. Да и на чѐм они будут этим заниматься. Всѐ сгорело. Даже хижина.

Вернее мерзкий вертеп.

Донельзя довольная собой, Ремика незаметно выбралась из укрытия и побежала к

своей лошади. Когда на следующий день Лареф привѐз еду, он застал Артью

сидящим на камне, рядом с догоравшими стенами хижины. Еѐ как таковой

больше не было. Сена тоже не было. Сам Артью был полностью вымазан сажей.

Один рукав рубашки обгорел. С плеча вместо рукава свисали жалкие лохмотья.

Вся остальная одежда выглядело совершенно чѐрной, как и его лицо.

‑Что это с вами? – поразился Лареф.

‑А ты не видишь? – огрызнулся Артью. – Эта чѐртова хижина сгорела. Кто‑то

снял светильник и бросил его в стог сена. Видно хотел меня сжечь живьѐм. Я

думаю, это испанка сделала. Точно она. Больше некому. Я только и ждал тебя.

Мне лошадь нужна. Моя испугалась и убежала. Сейчас поеду и шкуру с неѐ

сдеру. Я ей покажу месть. Она могла с лѐгкостью меня убить.

‑Это не она! – на лице Ларефа не дрогнул ни один мускул, когда он солгал прямо

в лицо Артью.

‑Ты уверен? – в голосе Артью послышалось сомнение.

‑ Да, хозяин. Я с вечера приказал запереть ворота. Никто не выезжал из замка. А

она тем более. Миледи до полуночи заставляла меня упражняться с ней в

фехтовании.

‑Ты прав! – Артью услышав эти слова, мгновенно остыл. – Она не такая. Она

очень смелая. И если бы хотела отомстить, то не таким низким образом. Пойми

Лареф, я ничего не имею против неѐ. Я просто хочу принадлежать самому себе.

И никому больше.

Глава 16

Вернувшись в замок, Лареф первым делом распорядился, чтобы Артью

отправили повозку с сеном. А заодно и немного одежды. Он сам попросил это

сделать. Несмотря ни на что, Артью собирался оставаться в роли пастуха и

дальше. Закончив с сеном, Лареф с решительным видом двинулся на второй

этаж. Не застав еѐ в покоях, Лареф пошѐл в сад. Там он и нашѐл Ремику. Она

сидела на скамеечке и о чѐм‑то отрешѐнно думала. Лареф предстал перед ней с

гневным лицом.

‑Миледи, почему вы так поступили?

Ремика вздрогнула и устремила неприязненный взгляд на Ларефа.

‑Ты считаешь себя вправе…задавать мне вопросы?

‑Да! – не раздумывая, ответил Лареф. – Вы едва не убили человека. Очень

хорошего человека.

‑Очень хорошего человека? Едва не убили? – передразнила его Ремика. – Да если

бы я хотела его убить, он бы уже лежал мѐртвым или скорее…сгорел бы заживо.

Я просто хотела проучить его. Вот и всѐ. Иначе бы не стала поджигать стог с

обратной стороны, а бросила бы огонь прямо на них.

‑На них? Стало быть, он был не один?

Ремика густо покраснела, услышав этот вопрос.

‑Спроси об этом у пастуха! – немного замешкавшись, ответила Ремика.

‑Не могу, миледи! Да и не нужно. Я уже всѐ понял. Но всѐ же, позвольте мне

сказать. Вы поступили опрометчиво. Он не заслуживал…

‑В моѐм понимании, он заслужил и большего, ‑ раздражѐнно перебила его Ремика

и продолжила с некоторым подозрением. – И вообще, почему ты его защищаешь?

И откуда ты всѐ узнал?

‑Я видел вас вчера ночью. И его, сегодня днѐм.

‑Он думает, что это я сделала? – тихо спросила Ремика.

‑Он был уверен, что это сделали вы. Я солгал. Сказал, что вы не могли этого

сделать.

‑Я не боюсь этого пастуха, ‑ вызывающе произнесла Ремика, ‑ но всѐ равно

спасибо за помощь.

‑Не стоит, миледи! И ещѐ…могу я дать вам совет?

‑Пожалуйста!

‑Миледи, держитесь от него подальше. А лучше уезжайте домой. Если…пастух

разозлится по настоящему, поверьте,…вас никто не спасѐт. А это случится, если

он узнает о вашей причастности к пожару. Он добр и терпелив, но лишь до поры

до времени.

‑Ему меня не испугать. Тебе тоже. Я может, и хотела уехать, но сейчас…просто

обязана остаться. Больше того, я прямо сейчас поеду и выскажу всѐ ему в лицо. А

ты можешь поехать со мной и посмотреть, что из этого получится.

Ремика решительно встала со скамьи. Лареф был в ужасе от этого решения. Он

бросился умолять еѐ не делать этого, но Ремика была непреклонна.

‑Пугать меня вздумали?! – гневно бормотала она, ‑ да я этого пастуха вообще

сотру с лица земли. Даже пыли не останется.

Несмотря на все увещевания Ларефа, Ремика оседлала коня и как была без

оружия, в платье, так и вскочила в седло, и во всю прыть устремилась к

намеченной цели. Лареф поскакал вслед за ней. Он клял себя за неосторожные

слова и молил бога закончить эту ссору без крови.

Артью только что вернулся с реки, где хорошенько искупался. Стояла

невыносимая жара. Солнце пекло вовсю. Купание, ко всему прочему, освежило и

взбодрило его. Он был обнажѐн до пояса. Мокрая рубашка, или вернее еѐ жалкие

остатки висели неподалѐку, на ветке дерева. Пока она сушилась, он решил занять

себя чем‑нибудь. И остановился на обгоревшем загоне. Надо было привести его в

нормальное состояние. Для этого он первым делом начал отдирать обгоревшие

доски. Работа сразу же увлекла его. Он и не помнил, когда в последний раз делал

что‑то своими руками. Он ощутил резкий прилив сил. После каждого движения

на его теле начинали играть мускулы. Именно за этим занятием и застала его

Ремика. Услышав топот копыт, Артью оторвался от работы и, приложив ладонь

ко лбу, посмотрел на дорогу. Он был удивлѐн, увидев Ремику, но не показал

вида. Она остановила лошадь рядом с ним, и лихо соскочив с седла, вплотную

приблизилась, и прямо глядя ему в глаза, дерзко сказала.

‑Это я сожгла твою солому. И твою хижину. И загон, который ты сейчас чинишь,

тоже я сожгла!

‑Ты? – вырвалось у Артью. Он резко помрачнел.

‑Да, я. Хочешь меня убить?

‑Хорошая мысль. Даже очень! Я так и сделаю. Я тебя убью! Я даже скажу, как я

это сделаю. Я тебя…придушу голыми руками. – Артью бросил доску, которую

держал в руках и решительно двинулся на Ремику. Увидев такое враждебное

действие и услышав откровенную угрозу в свой адрес, Ремика не на шутку

испугалась, хотя и не показала этого. Мало того, она начала угрожать ему.

Правда, при этом, отступая назад по мере того, как он надвигался на неѐ.

‑Ты жалкий пастух. Ничтожество. А знаешь, кто я? Маркиза. Я ношу титул

маркизы. Мой отец герцог Мендоса. Он испанский гранд. У него собственная

армия есть…небольшая. Я богатая, а ты нищий. У тебя даже сена нет. Я сожгла.

Все мои родственники обрушатся на тебя. Найдут, где угодно и убьют, если ты

посмеешь дотронуться до меня. Тебя это не пугает?

Артью отрицательно покачал головой и ускорил шаг в направление Ремики. Она

тоже ускорила отступление, но угрожать не перестала.

‑Странно, что тебя это не пугает. А, понятно. Ты думаешь, они в Испании, а мы

во Франции? Поэтому тебе не страшно? Так у меня для тебя есть ещѐ одна

новость. У меня супруг француз. Слышал о графе де Сансер? Он хозяин здешних

мест. Один из самых высокородных дворян во Франции. Его дед приходился

родным братом покойному королю Франции и дядей нынешнему. Мой супруг

королевский крестник. Король без ума от него. Когда он узнает, что ты посягнул

на его супругу, он с тебя шкуру сдерѐт. А, испугался? – восторженно закричала

Ремика, увидев, что Артью повернулся к ней спиной и зашагал обратно к

изгороди. – Храбрец, только можешь, что женщин впечатлять своей силой. А

попробуй с ними померяться силой.

Артью отошѐл к изгороди и сев на землю, молча созерцал восторг Ремики. Чѐрт,

до чего же нелепое положение. И как же она так врет, не моргнув глазом?

Конечно, и у меня бывало…всякое. Не всегда можно говорить правду. Но не так,

как делает она. Не так. Я даже слова не могу подобрать. Наглость, даже близко не

отражает сути происходящего. Неожиданно для самого себя Артью расхохотался.

До чего же нелепое положение…будь проклято всѐ.

Ремика ждала другой реакции, по этой причине раскрыла рот от удивления. Она

не могла понять, с чего это пастух так развеселился. В это время подъехал Лареф.

Едва лошадь остановилась, он в спешке свалился с седла. Увидев, что гостья

ничуть не пострадала, он вздохнул с огромным облегчением. Но тут его

внимание привлѐк Артью. Он хохотал как безумный. Лареф медленно

приблизился к нему.

‑ С вами всѐ в порядке? – осторожно спросил Лареф.

Всѐ ещѐ смеясь, Артью поднялся и, похлопав его по плечу, сказал, показывая

рукой на Ремику:

‑Убери еѐ отсюда, не то мне придѐтся покончить с собой!

Тем же вечером Лареф вернулся обратно к Артью. Артью успел переодеться и

устроить себе новую постель. Повозка из замка прибыла сразу после того, как

Ремика с Ларефом ускакали. Он даже успел позабыть сегодняшний разговор с

ней. Вернее старался забыть. Время от времени у Артью на губах появлялась

широкая улыбка. Признак того, что кое‑что он всѐ‑таки вспоминает. Приезд

Ларефа удивил его. Артью не ждал его так скоро. Но, услышав новость, которую

он привѐз, Артью от всей души обрадовался. Лареф сообщил ему, что миледи

решила покинуть замок. Она будет ждать своих родителей. По еѐ расчѐтам, они

должны прибыть не позже, чем через три, четыре недели. Как только они

приедут, она отправится вместе с ними обратно в Испанию.

‑Всѐ идѐт просто отлично! – радостно восклицал Артью. – Герцог приедет и

самолично убедиться в том, что письмо соответствует действительности. И на

этом вся наша история закончится. Слава святому Франциску. Обязательно