Текст книги "Наказание свадьбой - 2"
Автор книги: Луи Бриньон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
‑Ваш сын попросил меня позаботиться о баранах. Он сейчас занят очень важным делом. Не имею понятия, с чем это связано, но я как старый, добрый друг Фалина решил оказать ему эту услугу. Эта замена всего лишь на несколько дней. Да, едва не забыл,…он ещѐ упоминал о своей сестре. Фалин говорил, что она поможет мне…на первых порах. Кажется, он называл имя…Жюли? – Артью с надеждой оглядел девушек. Но все четверо молчали.
‑Мари? Нет? Может Жаннет? Что, снова не угадал? Наверное, Анна или Луиза?
Точно одно из двух.
‑Селестина! – робко пришла на помощь одна из сестѐр. Выговаривая это слово, она почему‑то резко покраснела.
‑Конечно же, как я мог забыть. Точно, он упоминал именно это имя! – Артью широко заулыбался. В этот момент раздался удивлѐнный голос отца семейства:
‑Мой сын за всю жизнь и половины слов не смог сказать. Как же это он вам всѐ рассказал?
‑Временный дар речи появился! – Артью выглядел весьма убедительно, произнося эти слова. Но чтобы подкрепить эту убедительность, он вытащил из кармана туго набитый кошелѐк и поставил перед отцом семейства.
‑Ваш сын передал!
У того сразу жадно зажглись глаза. Он грубым голосом обратился к дочери, которая назвалась Селестой.
‑Покажи ему всѐ!
Сопровождаемая завистливыми взглядами своих сестѐр, Селеста вышла из‑за стола. Через минуту, уже вместе с Артью, вышла из дома. Конь Артью был привязан прямо перед домом. Артью отвязал его, и резко вскочив в седло, протянул руку Селесте. Та приняла руку и в следующее мгновение оказалась на седле перед Артью.
‑Показывай дорогу, Селеста! – коротко сказал ей Артью, пуская коня рысью.
Вскоре они покинули деревню. Затем пересекли луг и въехали в долину. Когда они проехали долину, Селеста показала на ветхий деревянный мост, переброшенный через маленькую речку. Артью направил коня туда. Они переехали мост и направились к подножию горы, что находилась в непосредственной близости от моста. С подножия горы начиналась тропа. Она вела к западному склону. Артью пустил коня шагом, двигаясь по тропе. Спустя короткое время, он увидел полуразвалившуюся хижину. Справа от хижины находился большой стог сена. Слева загон полный овец. Когда они подъехали к хижине, Артью помог спешиться Селесте, и уж потом сам слез с коня. Он его сразу же привязал возле сеновала. После этого он последовал за Селестой в хижину. Она ему сразу не понравилась. В ней было слишком грязно. Сеновал выглядел гораздо предпочтительней. На нѐм и остановил свой выбор Артью.
Когда они вышли из хижины, Селеста, которая всѐ время смущалась по непонятной причине, сказала ему, что следует выпустить баранов пастись.
‑Вот ты этим и займѐшься, Селеста! А я пока немного подремлю. Я очень устал.
Хорошо? – Мягко ответил ей Артью. При этом он коснулся ладонью еѐ щеки.
Селеста ещѐ больше покраснела и кивнула головой.
‑Вот и отлично! – подытожил Артью. Оставив Селесту, он направился к стогу.
Он выдернул несколько охапок сена и там же возле стога соорудил некое подобие постели. Сбросив камзол, он с наслаждением растянулся на импровизированной кровати. Его сразу же охватила дремота. Давно он не спал…вот так, под открытым небом. Запах сена ему всегда нравился. Мысли Артью унеслись прочь. Он погрузился в сладкий сон. Неизвестно, что ему снилось, но с губ Артью не сходила широкая улыбка. Возможно, снова корабли и море. А может быть и та самая невеста, которую он поставил в весьма нелепое положение. Неизвестно, как обстояли дела во сне, однако наяву он ни разу не задумался о еѐ возможной участи. В отношение Ремики его волновал лишь один вопрос. Как скоро она уедет? Еѐ чувства его совершенно не интересовали. По большому счѐту, его не интересовали ничьи чувства. Даже собственные. Всѐ, что он желал, так это вести прежнюю жизнь и не позволять никому вмешиваться в неѐ. Даже собственной матери. Графиня часто упрекала сына в эгоизме.
Говорила, что того интересует лишь собственные желания. В ответ Артью всегда возражал и приводил до удивления простой аргумент в свою пользу. Он никому не мешал жить. Не вмешивался в чью‑либо жизнь. Так почему он не может желать того же для самого себя? Вне всякого сомнения, весомый аргумент. Графиня нечего было ответить на эти слова. Она понимала правоту сына, но всѐ же хотела, чтобы он хотя бы немного изменился. Нельзя быть таким бездушным, часто повторяла она. Необходимо думать о чувствах других людей. Особенно тех, кто находится рядом с нами. Ведь часто мы причиняем боль, сами того не сознавая. И добавляла. Придѐт день, когда ты сам всѐ поймѐшь. Вот когда придѐт, тогда и обсудим этот вопрос,…отвечал Артью.
Артью перевернулся на другой бок и подложил руку под голову. В эту минуту рядом с ним раздался отчѐтливый звук. Словно кто‑то ступал по соломе. Он сразу открыл глаза и скосил взгляд в сторону Селесты. Она стояла в нескольких шагах от него и переминала на соломе босые ноги.
‑Я не хотела вас разбудить! – извиняющимся голосом проговорила она. ‑Хотела или не хотела…не важно. Ты это уже сделала!
Артью перевернулся на спину и, подложив обе руки под голову, устремил на неѐ свой особенный мягкий взгляд. Он смотрел на Селесту очень пристально. Его взгляд без сомнения смущал Селесту. Она залилась пунцовым румянцем и резко опустила глаза. Артью этого и добивался. Обычно он избегал отношений с такими простыми деревенскими девушками, предпочитая им женщин из высшего света, изощрѐнных в подобного рода отношениях. Он предполагал, что деревенские девушки толком не разбираются в таком тонком понятии, как страсть. Хотя и подозревал, что может ошибаться. Ему всегда хотелось проверить свои предположения по этому поводу. Возможно, сейчас подвернулся именно такой случай, думал Артью, наблюдая за Селестой. Он вначале сомневался, стоит ли это делать. Но потом решил попробовать. Чѐрт! А что ему ещѐ оставалось делать в этом богом забытом месте?! Лѐгкий флирт поможет ему перенести эту вынужденную ссылку. Принимая такое решение, Артью не сомневался в успехе. Он видел, как на него смотрела Селеста. Ко всему прочему она не ушла, а стояла и дожидалась, пока он проснѐтся. Артью вздохнул. Не стоило разочаровать эту милую девушку. Когда он снова заговорил, его голос прозвучал завораживающе и маняще. ‑Я тебе нравлюсь, Селеста? Не поднимая головы, она кивнула. ‑Очень нравлюсь?
Селеста повторила предыдущее движение. Артью выдержал небольшую паузу, а потом ласково и негромко попросил: ‑Разденься, Селеста. Я хочу посмотреть на тебя.
Селеста вначале замешкалась, а потом начала раздеваться. Простенькое цветастое платье упало на солому. А вслед за ним и всѐ нижнее бельѐ. Оставшись обнажѐнной, она осмелилась поднять взгляд на Артью. Артью поманил еѐ рукой, с видом знатока оценивая контуры женского тела. Ей, конечно, далеко до парижских красавиц, но…кто знает? Каждая женщина несѐт в себе нечто особенное, ‑ подумал Артью, наблюдая за еѐ приближением. Возможно, и Селеста преподнесѐт мне сюрприз. Когда она приблизилась, он похлопал рукой по соломе рядом с собой. Селеста молча легла на спину. Еѐ глаза остались полузакрытыми. Она не шевелилась. Артью выжидал до тех пор, пока не осознал, что никаких сюрпризов не будет. Всѐ придѐтся сделать ему самому. Редкий случай, когда рядом с ним лежала обнажѐнная женщина, а он не чувствовал привычного возбуждения. Но он надеялся, что с первыми поцелуями всѐ изменится. Артью перевернулся на неѐ, прижимая своим телом, и покрыл шею Селесту короткими поцелуями. Артью накрыл рукой еѐ грудь, когда позади себя услышал голос Ларефа. ‑Хозяин! Оставив Селесту, он резко поднялся с соломы. А она тем временем, набросала на себя солому, чтобы скрыться от посторонних глаз. Лареф сошѐл с седла и стоял возле хижины. Всем своим видом показывая, что происходящее его не интересует. Артью наклонился к Селесте и мягко попросил уйти. При этом он добавил, что она может вернуться позже. Если захочет, конечно. Он подождал, пока она оденется, и только после этого направился к Ларефу.
‑Как только вы успеваете, хозяин? ‑ спросил Лареф, провожая взглядом Селесту. Она прошмыгнула мимо них и побежала, не оглядываясь дальше. Едва она скрылась из виду, как он отстегнул мешок с едой от седла и протянул Артью. Тот взял его и сразу же приступил к делу. Артью даже садиться не стал. Он вытаскивал содержимое мешка и отправлял себе в рот. А Лареф молча ждал, пока он закончит есть. Артью достал из мешка бутылку своего любимого красного бургундского и, откупорив пробку, приложился к горлышку губами.
‑Ну, рассказывай, что там творится! – скорее потребовал, чем попросил Артью. При этом он вытер губы тыльной стороной ладони.
‑Хозяин, эта затея закончится плохо! – именно с этих слов начал Лареф, но Артью сразу перебил его.
‑Я сказал, рассказывай, а не пророчествуй. Оставь свои страхи при себе, а мне говори суть.
‑Я сделал всѐ, как вы велели. Когда ваша невеста приехала, я представил ей Фалина!
‑Ну, и какова была еѐ реакция? – снова перебил его Артью.
‑Не приведи господь, хозяин. Я думал с ней случится удар. – Почему‑то шѐпотом сообщил Лареф. При этом уши у него заметно зашевелились. У него всегда такое происходило, когда он начинал волноваться. ‑ Она вначале побелела, потом почернела, а в конце побежала к лестнице.
‑Чудненько! Наверное, побежала вещи собирать?
‑Я тоже так подумал!
‑Неужели ошибся?
‑Она переоделась и сразу спустилась к обеду!
‑Вот это новость похуже. – Артью нахмурился. – И что обед?
‑ Ой, даже не спрашивайте, хозяин. – Лареф безнадѐжно вздохнул. – Она как увидела его улыбку, сразу есть перестала.
‑Отлично. Скажи Фалину пусть почаще улыбается. И пусть всегда вместе
обедают, ужинают. Всѐ, что угодно. Только вместе.
‑Хозяин, она ведь умрѐт от голода, если я это сделаю!
‑Умрѐт, похороним. Велика беда. Это даже лучше. Я смогу хранить траур по своей невесте целый год. А может и больше. Во всяком случае, моя матушка не будет меня больше тревожить. Так что, Лареф, учти эту маленькую деталь.
‑Хозяин, у вас нет сердца!
‑ С чего ты взял? – удивился Артью. – Это ты еѐ обрекаешь на страдания, а не я. Кто еѐ познакомил с Фалином? Кто еѐ обманул? Разве я? Моя совесть чиста!
‑Хозяин, это нечестно! – возмущѐнно вскричал Лареф. – Это вы мне приказали сделать.
‑Что не снимает с тебя вины за происходящее! – нравоучительно заметил Артью и продолжил в том же тоне. – И вообще, Лареф, если ты и дальше будешь возмущаться и защищать эту…Мендоса, я сам напишу матери и всѐ расскажу про твои проделки. Как ты думаешь, кому она поверит?
‑Мне! – не задумываясь, ответил Лареф. – Она вас слишком хорошо знает, хозяин. Она поймет, что я бы не смог до такого додуматься.
‑Это потому, что у тебя мозгов маловато. Вместо них у тебя уши выросли.
Неисправимый недостаток, к сожалению. Но я, как видишь, не обращаю на него внимания. Я вообще отношусь к тебе, как к другу, а не как к слуге. А ты что делаешь?
‑То, что вы говорите хозяин!
‑Вот и делай это впредь. Тогда мне не придѐтся вытаскивать шпагу и отрезать твои уши. А я непременно это сделаю, Лареф. Посмей только подвести меня.
Лареф молча понурил голову. Артью незаметно усмехнулся, и тут же приняв серьѐзный вид, снова начал задавать вопросы.
‑Ну, и что там дальше происходило? В столовой? После обеда?
‑Она вызвала меня и попросила две вещи! – негромко ответил Лареф.
‑Какие ещѐ две вещи? – Артью сразу же насторожился.
‑Лошадь для прогулок и…
‑И ты ей дал?
‑Конечно. Разве я мог ей отказать?
‑Она же сюда может приехать? – вскричал Артью, ‑ ты об этом не подумал?
‑Не приедет! – уверенно ответил Лареф.
‑Вот как? И почему ты так уверен?
‑Я сказал, что в этих краях свирепствует эпидемия чумы. И посоветовал кататься верхом в других местах.
‑Отлично, Лареф. Ты заслужил мою похвалу. А что второе? – спросил, совершенно успокоившись Артью.
‑Вы разозлитесь, хозяин!
‑Даже не подумаю. Говори!
‑Она попросила шпагу!
‑Шпагу? – недоумѐнно переспросил Артью. – зачем ей шпага?
‑Не знаю, хозяин!
‑И ты ей дал?
‑Да, хозяин!
‑Ты правильно поступил, Лареф!
‑Это была ваша любимая шпага, хозяин!
‑Ах ты, мерзавец! Ты отдал мою любимую шпагу? С рукояткой из плетѐного золота? С моим фамильным гербом?
Опасаясь вспышки гнева Артью, Лареф отступил на несколько шагов назад и только потом ответил утвердительно.
‑Что, не нашлось другой шпаги? – закричал на него Артью.
‑Она захотела именно эту!
‑Она отлично разбирается в оружие. – Артью неожиданно успокоился и уже беззлобно посмотрел на Ларефа. ‑ Выбрала самую лучшую шпагу из моей коллекции. Редкое качество для женщины. Очень редкое. А какова она вообще из себя? ‑ этот вопрос застал Ларефа врасплох. Но он тут же оправился и с откровенным восхищением произнѐс:
‑Красавица, каких мало, хозяин!
‑Неужели так хороша? – Артью сразу же заинтересовался, услышав ответ Ларефа.
‑Ещѐ лучше, хозяин. Поверьте мне.
‑Ну и прекрасно. Чудненько. Если она такова, как ты говоришь,…обязательно сбежит обратно. Не станет же она терпеть этого Фалина. Обычно красотки всегда знают себе цену. Кому это знать, как не мне?
‑Что мне делать, хозяин?
‑То, что я и сказал, ‑ отрезал Артью. – Устрой так, чтобы они почаще встречались. Пусть в саду погуляют, поговорят, познакомятся поближе. Растолкуй всѐ это Фалину. Он должен всѐ время находится рядом с ней. Ты меня хорошо понял, Лареф?
‑Да, хозяин!
‑Тогда возвращайся. Возвращайся и действуй. У нас мало времени. Если до возвращения матушки она не уедет, нам обоим с тобой придѐтся расстаться с жизнью.
‑ Я знаю, хозяин!
На этом разговор и закончился. Лареф поскакал обратно в замок, а Артью снова растянулся на сене. Как ни странно, разговор с Ларефом не внѐс определѐнности.
Он не мог понять, хорошо идут дела или плохо. Лареф очень разноречиво изобразил…эту Мендоса. С одной стороны она вроде испугалась. С другой же стороны возникал простой вопрос. Зачем ей нужна была шпага? Артью от всей души надеялся, что вовсе не для того, чтобы заколоть Фалина.
Глава 12
Утро следующего дня превратилась для Ремики в настоящий кошмар. Она испытывала одновременно и глубокий ужас и почти неуправляемый гнев. И всѐ из‑за завтрака. Мало того, что жених за целый день произнѐс всего два слова и то с огромным трудом, так он решил поухаживать за ней. Он стоял над еѐ головой добрых четверть часа и, улыбаясь, накладывал голыми руками еду ей в тарелки. При этом он так мычал, что в столовой стоял настоящий грохот. Ремике казалось, что она умрѐт от отвращения раньше, чем закончится завтрак. После завтрака она поклялась себе, что больше никогда не сядет с ним за один стол. Всѐ! С неѐ достаточно этого ужаса. Пусть ищут другую невесту. Она немедленно возвращается домой. И пусть катится всѐ к дьяволу. Ремика испытала такое сильное разочарование, что, по большому счѐту, ей стала совершенно безразлична еѐ дальнейшая судьба. Пусть отец делает всѐ, что пожелает. Она не примет графа. Ни за какие блага на свете. Обо всѐм этом она думала, переодеваясь в женский охотничий костюм. Эти же мысли преследовали еѐ, когда она, прихватив шпагу, вышла во двор замка. Конюх держал под уздцы лошадь, приготовленную специально для неѐ. Не забыв поблагодарить его, Ремика взобралась в седло. Она выехала за ворота, миновала подъѐмный мост и остановилась, размышляя в какую сторону поехать. Ей вспомнились слова этого бедняги Ларефа. Когда он предостерегал еѐ от поездки на север от замка. Как он трогательно заботился о еѐ здоровье, рассказывая о чуме. Вот единственный человек, который вызывал симпатию у Ремики.
‑А, может, стоит действительно умереть и покончить со всем этим кошмаром? – промолвила Ремика. В глазах еѐ начала появляться решимость. Она пришпорила коня и галопом помчалась на…север. Туда, где как она думала, еѐ ждѐт опасность. Ремика очень быстро добралась до речки и понеслась вдоль берега, пугая местных рыбаков. Она нарочно не взяла с собой шляпу. Ей нравилось, когда при скачке, ветер трепал еѐ волосы. Так она и скакала. Гордая с развевающими волосами. Когда впереди показался мост, она, не раздумывая, погнала коня к нему. Ремика галопом проскочила его и поскакала дальше. Увидев вытоптанную тропинку, она свернула туда и сразу наткнулась на…баранов. Они шли по тропинке маленькой группой. Ремика придержала бег коня и объехала их. Но стоило ей снова пустить его в галоп, как показалась ещѐ одна группа баранов. А за ними ещѐ и ещѐ. Видимо, стадо разбрелось, ‑ поняла Ремика. – Этот нерадивый пастух заслуживает хорошей порки. Ремика пустила коня рысью осторожно объезжая постоянно возникающие препятствия в виде тех же баранов. Вскоре она увидела хижину. Когда она подъехала ближе, то увидела и человека в белой рубашке, который мирно посапывал на охапке сена. Скорее всего, это и был тот самый нерадивый пастух. Ремика сочла своим долгом предупредить его. Бедняга мог поплатиться за свою нерадивость. Ремика подъехала ближе. Остановила коня и сошла с седла. Она с удивлением посмотрела на спящего. Вернее на его рубашку. Он лежал на животе. По этой причине она не могла видеть его лицо. Рубашка была слишком хороша для пастуха. Изысканной, нашла подходящее слово Ремика. Что за страна? – думала она, глядя на спящего пастуха. – Графы одеваются как пастухи, а пастухи как знатные дворяне. Она уже протянула руку, собираясь разбудить его,…но в этот момент пастух перевернулся на спину. Ремика замерла с протянутой рукой. У неѐ в груди что‑то дѐрнулось. Этот пастух…он обладал удивительно красивым лицом. Ремика никогда не видела таких красивых мужчин. Она поймала себя на мысли, что ей очень нравится смотреть на него. Это было как наваждение. Ей пришлось приложить некоторое усилие для того, чтобы отряхнуть с себя оцепенение. Кто бы он ни был, ей нет до него никакого дела. Ремика дотронулась до его плеча и громко сказала:
‑ Вставай! Твои овцы разбрелись.
‑Да по мне…пусть подохнут все до единой! – раздался в ответ сонный голос. – А ты бы лучше шла домой. У меня нет никакого настроения, заниматься с тобой любовью.
‑Что такое? – поразилась Ремика, а в следующую минуту гневно вскричала. – Да как ты смеешь так разговаривать со мной, мерзавец! А ну немедленно встань.
‑Похоже это вовсе не Селеста! – Артью открыл один глаз.
Первое, что бросилось ему в глаза, это рукоятка шпаги у пояса. Пояс, по всей видимости, как и голос, принадлежал женщине. Это же моя шпага, ‑ появилась мысль у Артью. Он открыл второй глаз. – Точно моя. Значит, эта женщина…Проклятье! Чума на голову Ларефа! Артью резко вскочил на ноги и сразу же упѐрся в пылающее гневом лицо Ремики.
‑Ты как здесь оказалась? – невзначай вырвалось у него. Он не сразу подумал о том, что она не знает его в лицо.
‑Интересно, все пастухи такие грубияны? – Ремика чувствовала необычайный подъѐм сил. Настал подходящий случай. Она выместит все свои обиды на этом ничтожестве.
‑Я грубиян? С чего вы взяли? – послышался удивлѐнный ответ. – Я просто принял вас за другую женщину. Вот и всѐ. Я могу попросить прощения. Надеюсь, мои извинения вас удовлетворят?
‑Ты меня оскорбил и поплатишься за это! – непримиримо заявила Ремика.
‑ Вы меня тоже назвали «мерзавцем». Однако же я не требую с вас ответа! – парировал Артью. Он очень хотел, чтобы Ремика поскорее убралась отсюда, поэтому предпочитал закончить весь этот спор миром.
‑Так ты ещѐ одолжение мне делаешь? Вначале оскорбил, а потом ещѐ и издеваться вздумал? – Ремика вынула из ножен шпагу и с вызовом бросила ему в лицо. – Может, покажешь какой ты храбрец? ‑И не подумаю! – буркнул в ответ Артью. – Я не умею фехтовать.
‑Тогда зачем тебе шпага? Почему ты еѐ носишь?
‑Баранов колоть. Они бегать быстрее начинают.
‑Очень смешно! – Ремика изобразила гримасу. – Доставай шпагу, шутник!
В ответ на эти слова Артью поднял обе руки и миролюбиво произнѐс:
‑Послушайте. Я действительно не хотел вас оскорбить. Я прошу прощения за свою ошибку. Для вас этого должно быть достаточно. А теперь простите, мне надо собрать…этих баранов. Прощайте. Надеюсь, мы с вами больше не увидимся.
Артью повернулся, чтобы уйти. Но так и застыл на месте.
‑Ты трус! Мне даже руки об тебя жалко марать!
‑Меня ещѐ никто не смел так оскорблять! – Артью повернулся с мрачным лицом в сторону Ремики. Она с вызывающей насмешливостью встретила его взгляд. –
Ну, что ж, сударыня, если вы так желаете, я с удовольствием…с огромным удовольствием собью с вас спесь.
Ремика коротко рассмеялась.
‑Могу заключить пари, что не пройдѐт и одной минуты, как ты запросишь пощады! – самоуверенно бросила она, вставая в позицию.
‑На вашем месте, сударыня, я не был бы столь самонадеян. Это может плохо закончиться… для вас.
Артью вытащил шпагу и занял позицию напротив Ремики.
‑Ваш ход, сударыня! – произнѐс он с поклоном.
Не успел он выпрямиться, как Ремика сделала прямой выпад, целясь в плечо. Она не собиралась его убивать. Она хотела просто проучить этого наглеца. Она пригнулась и нанесла удар снизу вверх. Вначале ей показалось, что удар достигнет цели. Но в этот раз она испытала разочарование. Пастух отбил удар. Ремика сразу же сделала несколько выпадов. Целясь то в руку, то в бок, то в бедро. Каждый раз еѐ лезвие натыкалось на шпагу этого…пастуха, который заявлял, что не умеет фехтовать. И, тем не менее, уже в первую минуту боя Ремика осознала, что лѐгкой победы ей не удастся добиться. Артью же в это время следил за Ремикой. Он сразу отметил для себя еѐ сильные и слабые стороны. Фехтовала, конечно, она не ахти как. Но напора и желания победить в ней имелось, хоть отбавляй. Она атаковала, а Артью защищался и высматривал самое слабое место. Вскоре он понял, что самым большим врагом Ремики являлось…еѐ собственное платье, край которого волочился по земле. Стоило совершить резкий натиск, и она непременно бы отступила. А, отступив, либо упала бы, либо замешкалась. И то, и другое привело бы к немедленному поражению. Однако, Артью не собирался причинять ей вред. По этой причине онтак и не смог решить, каким образом закончить этот поединок. Может просто показать ей своѐ превосходство? Это была неплохая идея.
Когда очередная атака Ремики закончилась неудачей, Артью опустил шпагу и поинтересовался:
‑Вы бы не согласились на честную ничью, без победителей?
‑Я приму лишь твоѐ поражение! – раздался высокомерный ответ.
‑Ну, что ж, пожалуй, вы не оставляете мне выбора…
Артью отсалютовал ей. А вслед за салютом начал лѐгкую атаку. Несколько прямых, откровенно показных выпадов, закончились обманным ударом. Шпага Артью остановилась в дюйме от шеи Ремики. Он снова отступил и снова предложил ничью. Обозлѐнная неудачей, Ремика снова бросилась на него. На этот раз она применила всѐ своѐ умение. Она двигалась так быстро, как только могла. Одновременно угрожая сразу в нескольких местах. Но всѐ безрезультатно.
Эта атака закончилась так же, как и остальные, неудачей. Она отошла и немного отдышалась. Артью не мешал ей. Увидев, что она снова собирается его атаковать, он резко выдвинулся вперѐд и нанѐс несколько очень сильных ударов в расчѐте на то, что она сможет их отбить. Ремика их отбила. Но ей пришлось отступить. Артью ускорил движение, непрерывно атакуя Ремику. Чтобы отразить один из ударов, ей пришлось отскочить назад. В результате произошло то, на что и надеялся Артью. Она запуталась в складках платья и свалилась на землю.
Шпага выпала у неѐ из рук. Рядом с ней прозвенел смех. Артью переложил шпагу в левую руку и подошѐл к ней. Он наклонился, протягивая ей руку и тем самым предлагая помощь. Ремика не приняла еѐ. Она поднялась с земли, а затем подняла шпагу и снова встала в позицию.
‑Это была всего лишь случайность. Я готова! – заявила ему в лицо Ремика.
Артью нахмурился и весьма серьѐзно предостерѐг еѐ.
‑Вы меня раздражаете, сударыня, своей настойчивостью. Неужели вы не можете признать, что фехтуете недостаточно хорошо, чтобы справиться со мной?
‑Посмотрим! – бросила в ответ Ремика. У неѐ внезапно созрел план. Она вспомнила любимый приѐм отца, который он не раз показывал. Заканчивался этот приѐм всегда одним и тем же. Отец выбивал из еѐ рук шпагу. Она решила использовать свой шанс. Приѐм состоял из серии прямых ударов и одного очень коварного, самого последнего. В шею, грудь, живот, правый бок, правая кисть, резко сдвинуться влево…глубокий выпад, скрестить рукоятки, резкое движение вправо и назад, – мысленно повторила Ремика и сразу после этого со всей возможной быстротой стала осуществлять свой план. Удары следовали один за другим. Ей удалось скрестить рукоятки. Она чуть не завизжала от восторга, когда это получилось. Она резко сдвинулась вправо, но…вместо ожидаемого результата раздался громкий смех. Артью отскочил назад и помахал у неѐ перед носом шпагой. Она с глубочайшей досадой следила за своим противником.
‑Дорогая моя, это слишком старо. Вы во Франции. Здесь рождаются и умирают со шпагой в руках. Такие дешѐвые трюки здесь не проходят. Потом, можно сделать всѐ гораздо проще. Сейчас я вам покажу, как это делается.
Сразу после этих слов, Артью резко атаковал Ремику. Удар вроде был нацелен в левое плечо. Ремика быстро подняла шпагу, чтобы отразить удар и в этот миг кончик лезвия хлестнул по еѐ руке. Ремика завизжала и выронила шпагу.
Артью от души расхохотался.
‑Сражаетесь вы как мужчина, а вот визжите как женщина, – всѐ ещѐ смеясь, бросил он. Артью вложил шпагу в ножны и подошѐл к Ремике. Она встретила его убийственным взглядом. И уже хотела высказать всѐ, что она о нѐм думала, но…Артью достал платок и взял раненую руку.
‑Всего лишь царапина, сударыня, как я и предполагал!
На кисти действительно была лишь маленькая царапина. Из ранки вытекло всего лишь несколько капель крови. И, тем не менее, Артью тщательно вытер кровь и перевязал ей руку своим платком. Закончив с еѐ рукой, он совершенно искренне произнѐс:
‑Поверьте, сударыня, я вовсе не желал причинить вам боль. Но вы никак не хотели униматься. Пришлось немного охладить ваш пыл.
Во время этой речи Ремика бросала на него угрюмые взгляды. Едва он закончил, как она тут же ответила, правда с меньшим пылом, чем ранее.
‑ Это всего лишь поединок. Всѐ могло закончиться иначе. Во всяком случае, я оставляю за собой право на реванш. Ты согласен?
‑К вашим услугам, сударыня! – Артью изящно поклонился.
‑Ты не возражаешь? – удивилась Ремика.
‑Я уже понял, что вам бесполезно возражать, сударыня. К тому же, я вовсе не желаю слышать новые оскорбления в свой адрес.
Впервые за встречу Ремика рассмеялась. Ей этот пастух нравился всѐ больше и больше. Она протянула ему руку. Артью недоумѐнным взглядом встретил этот жест.
‑Я была неправа, ‑ признала Ремика. – Ты не заслуживал ни одного из тех слов, которыми я тебя назвала. Предлагаю тебе дружбу!
‑Дружбу? Звучит заманчиво,…однако должен откровенно заявить сударыня,…не в моих правилах принимать дружбу женщины,… даже такой прелестной, как вы!
Артью демонстративно скрестил руки на груди. При этом они обменялись вызывающими улыбками. Ремика невольно задержала взгляд на глазах Артью.
Они вызывали в ней очень странные ощущения. Очень скоро она поняла, что непозволительно долго смотрела в них. Осознав свой промах, она излишне резко спросила:
‑Могу я снова сюда приехать?
‑Как я могу вам запретить?
Артью развѐл руками в разные стороны.
‑А ты…ты бы хотел меня снова увидеть? – после короткой паузы спросила Ремика. Она была уверена в положительном ответе на свой вопрос, иначе не задала бы его. Но ответ пастуха еѐ просто ошеломил.
‑Не хотел бы! И был бы весьма признателен, если б впредь вы избавили меня от своего присутствия!
Услышав такой грубый ответ, Ремика разозлилась.
‑Не воображай, бог знает что, пастух. Я просто хотела снова скрестить с тобой шпаги. Я не люблю проигрывать. Вот единственная причина.
‑Я не воображаю, сударыня! ‑Тогда почему ты улыбаешься?
Артью действительно улыбался. И весьма многозначительно. Ремика была совершенно права на этот счѐт. Ко всему прочему, еѐ подозрения были совершенно оправданы. Но Артью, конечно же, не собирался в этом признаваться. Пока он раздумывал над ответом, Ремика пришпорила лошадь. ‑Ты дважды отверг мою дружбу. Ты слишком высокого мнения о себе, пастух. Знай своѐ место и помни, я не успокоюсь, пока не проучу тебя. Это обещание тебе даѐт Ремика Мендоса! – голос Ремики прозвенела как натянутая стрела. Она гордо тряхнула головой и, наградив Артью откровенно презрительным взглядом, бросила коня в галоп.
‑Чѐрт, в который раз убеждаюсь в своей правоте, ‑ пробормотал под нос Артью, глядя на пыль, шлейфом вздымающуюся вслед за всадницей. – Эта девица слишком опасна. Вздумай я подчиниться матери и жениться на этой амазонке,…пришлось бы по ночам защищать собственную жизнь вместо занятий любовью.
Артью облегчѐнно вздохнул, но тут же словно вспомнив нечто неприятное, резко нахмурился. Но Лареф…каков подлец…всѐ делает, чтобы испортить мне жизнь.
Глава 13
Хорошо, что сам Лареф не слышал эти слова, иначе ему бы пришлось совсем худо. Вот уже битый час он стоял с Фалином в саду на одной из аллей, и всѐ это время пытался выудить из него два слова. «Прошу вас». Но тот никак не хотел произносить их. А правильнее сказать, у бедняги просто никак не получались эти слова. Но Лареф не падал духом. Он принял решение и не собирался отступать.
Бросив на Фалина весьма выразительный взгляд, Лареф сорвал очередную розу с клумбы. Он взял еѐ в правую руку. Затем медленно протянул руку с розой вперѐд, так же неторопливо поклонился и произнѐс эти слова.
‑Прошу вас! Что тут сложного, Фалин? Это же совсем просто. Ну же, попробуй ещѐ раз.
Лареф выпрямился и вручил розу Фалину. Тот принял еѐ и подобно Ларефу переложил в правую руку. Затем вытянул руку с розой и…побагровел. Рот широко открылся. Раздалось непонятное мычание.
‑Ну же, ‑ приободрил его Лареф, ‑ постарайся Фалин. Осталось совсем немного.
Скажи… «прошу вас» и поклонись. Да, я знаю, что это нелегко, но попытайся смотреть прямо на меня. А то у меня складывается ощущение, будто ты даришь цветок двум скамеечкам, что стоят по обе стороны от меня.
Фалин повернул голову немного вправо.
‑Так лучше, ‑ признал, воодушевляясь Лареф, ‑ по крайней мере, один глаз смотрит прямо на меня. А теперь слова и поклон.
‑Зззз…здрасте! – Фалин поклонился.
‑Далось тебе это здрасте? – раздражѐнно произнѐс Лареф. – Ну, чего ты всѐ время его повторяешь? Нужно сказать «прошу вас». Попробуй ещѐ. У тебя получится.
Фалин утвердительно кивнул и, приняв решительный вид, снова протянул руку с розой вперѐд и открыл рот. Вначале опять шли непонятные звуки, но потом у него начало получатся.
‑П…п…пппппп
‑Отлично, Фалин! – вскричал Лареф.‑ Давай, давай ещѐ…напрягись. У тебя получается.
После этих слов Фалин ещѐ больше побагровел и ещѐ шире открыл рот.
