Текст книги "Наказание свадьбой - 2"

Автор книги: Луи Бриньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

‑Ах, ты мерзкий, развратный Артью, ‑ гневно прошептала Ремика, поверх кружки наблюдая за столом в середине таверны. За этим столом сидел Артью и весело хохотал. На нѐм из верхней одежды была лишь белая рубашка с открытым воротом. Плащ куда‑то подевался. Присмотревшись внимательней, Ремика увидела и плащ. Он лежал на столе…под девушкой. Черноволосая, смуглая девушка, сидела на плаще Артью и, запрокинув голову, заливалась весѐлым смехом. Она сидела на столе прямо перед Артью. И что ещѐ хуже…у неѐ было задрано платье до самых коленок. До тех самых коленок, на которых лежали руки Артью. Мало того лежали, они ещѐ поглаживали ноги девушки. Эта умиленная картина привела Ремику к закономерному выводу, который выразился в нескольких гневных фразах: ‑Я убью…их обоих!

Ремика залпом осушила кружку с вином и тут же вновь наполнила еѐ. Не переставая следить за Артью и этой черноволосой девушкой, она опустошила и вторую кружку. Очень скоро пришлось звать хозяина. Так появилась вторая бутылка. Гнев Ремики нарастал соразмерно количеству выпитого вина. От неѐ не укрылся очень нежный эпизод. Девушка нагнулась и, обняв Артью за шею, прижалась губами к мочке его уха. Затем она отстранилась и несколько раз поцеловала его в шею. Было заметно, что Артью подобное поведение девушки доставляет удовольствие. Он постоянно заигрывал с ней. Его рука мягко касалась щѐки девушки, еѐ груди, оголѐнных ног, обхватывала талию. А затем…Ремика схватилась за край стола, наблюдая, как губы Артью и этой девушки сблизились и слегка соприкоснулись. Вслед за этим действием послышался довольный смех. Ремика осознала, что больше не сможет выносить эти нежности. Пришло решение наказать обоих. С девушкой она легко справиться сама. Оставался Артью. Ремика оглянулась в поисках подходящего оружия. Едва ли не сразу в глаза бросилась могучая фигура великана, сидящего возле стены. Рядом с ним сидели ещѐ двое, которые казались совсем хилыми рядом с этой мощной фигурой.

‑Он, ‑ с откровенным злорадством решила Ремика. – Его‑то Артью точно не сможет побить. Ну и прекрасно. Пусть получит заслуженное наказание. Это отучит его от подобных выходок.

Ремика встала и с кружкой в руке направилась в сторону великана. Она старательно обошла стол Артью, и через мгновение остановилась, с уважением взирая на могучую фигуру молодого мужчины. И предмет интереса Ремики, и оба его собутыльника уставились на Ремику удивлѐнными взглядами. Не долго думая, Ремика вытащила из кармана пять золотых дублонов и положила на стол перед великаном.

‑Я заключила…я заключил пари, ‑ быстро поправилась Ремика и продолжала с важным видом, ‑ заключил пари на десять золотых вон с тем французом, ‑Ремику указала рукой на Артью. Все три взгляда устремились в его сторону. – Он утверждает, что с лѐгкостью побьѐт тебя. Одолеешь француза – пять золотых твои. Что скажешь?

‑Что деньги уже наши! – парень сгрѐб пять золотых себе в карман с довольной улыбкой на губах. Подмигнув Ремике, он неторопливо направился в сторону Артью. Ремика с откровенным злорадством наблюдала за его действиями. – Ну, сейчас ты у меня за всѐ получишь, ‑ пробормотала она, ‑ и за утро и за…измену…коварный Артью.

Артью смеялся, когда за его спиной раздались до удивления знакомые слова. А он ведь понадеялся, что на сей раз всѐ закончиться миром. Перестав смеяться, он поднялся с места и весьма выразительно ответил: ‑Да, француз! Почему меня всѐ время об этом спрашивают?

Артью повернулся и оказался лицом к лицу с великаном, который взирал на него с открытой насмешливостью. Артью почувствовал, что эта улыбка выводит его из себя. Весѐлого настроения как не бывало. Он поднял руку и ткнул ею в грудь великана.

‑Дружище, если ты в числе тех, кому не нравятся французы, в таком случае тебя ждут серьѐзные неприятности. Слово чести, я больше не собираюсь терпеть…этого бессовестного внимания к себе и этого беспримерно вызывающего… «вы француз», которому вам удаѐтся придать оскорбительный для всякого дворянина смысл. Отсюда понятный для любого, даже такого большого как ты, осла…‑ Артью не удалось и на сей раз закончить свою пламенную речь. Мощный кулак великана отбросил его на стол. Перекатившись через него, Артью упал на пол, перевернув при этом на себя и сам стол, и всѐ что на нѐм находилось. Он довольно быстро вскочил на ноги. Все увидели, что у него из разбитого носа течѐт кровь. Вокруг Артью раздались подбадривающие крики. Ремика прошмыгнула к своему столу. Оттуда было гораздо удобнее наблюдать за дракой, первое действие которой принесло Ремике огромное наслаждение. – Так тебе и надо, ‑ думала Ремика незаметно для самой себя, опустошая кружку. Тем временем Артью бросился на своего обидчика и нанѐс ему не менее десятка различных ударов. Великан даже не пошатнулся после этой атаки. Он лишь ухмылялся, и даже не пытался защититься от этих ударов. Ремика с непередаваемым злорадством следила за бесполезными попытками Артью. Его удары не причиняли великану ни малейшего вреда. Второй удар великана отбросил Артью на несколько шагов. Он упал, увлекая за собой ту самую черноволосую девицу, с которой не так давно забавлялся.

‑Браво, ‑ пробормотала под нос пьяным голосом Ремика, ‑ так ему и надо. Ещѐ пару таких ударов и Артью будет справедливо наказан. Если, конечно, не сбежит как всегда, ‑ последние слова Ремика пробормотала, увидев, как Артью метнулся в сторону и забежал внутрь харчевни. Вслед ему понѐсся издевательский хохот. ‑Сбежал трус! – Ремика снова наполнила кружку, практически опустошая вторую бутылку, и тут же провозгласила громкий тост за всех трусов на свете. Она не успела отпить и половину, когда вновь увидела…Артью. Тот нѐсся на великана со всей возможной скоростью. И в руках у Артью…была огромная чугунная сковорода. Подбежав к великану, он с размаху стукнул ею по голове своего обидчика. Тот пошатнулся и схватился за голову. Артью нанѐс ещѐ несколько очень сильных ударов сковородой по голове. Но великан стоял. Он лишь стонал. ‑Ты меня вконец разозлил! – вскричал рассвирепевший Артью. Он тут же начал наносить один удар за другим, кружась вокруг великана. Ещѐ мгновение, и тот весь в крови рухнул на пол. Ремика не мигая, наблюдала за Артью. А тот, не мешкая, подошѐл к ближайшѐму столу, за которым сидели трое мужчин. Артью положил сковороду на стол и приблизил своѐ лицо к одному из них. Все расслышали злой голос:

‑Ты знаешь, почему в этом городе ненавидят французов?

Тот в ответ закивал головой, показывая свою дружелюбность по отношению к Артью.

‑Странно, но я тебе не верю! – Артью размахнулся сковородой. Его удар

буквально снѐс испанца со стула. Артью незамедлительно обратился ко второму.

Тот ещѐ не выслушав его, усиленно закачал головой.

‑Я и тебе не верю!

Вслед за этими словами последовал ещѐ один удар сковородой. Второй испанец

полетел на пол. Артью склонился к третьему и грозно спросил:

‑Так почему в этом городе ненавидят французов?

Тот, помня урок бывших двух своих собратьев, стал отрицательно крутить

головой.

‑Врѐшь, мерзавец! – Артью и третьего снѐс со стула ударом сковороды. А сразу

же после этого удара он начал крушить всѐ, что оказывалось в пределах

досягаемости сковороды. Каждый раз, нанося удар, он приговаривал:

‑Мерзавцы, чернильные мясники, ненавистники французов…я вас отучу от

дурных манер…я вас научу относиться к французскому дворянину с должным

уважением!

Удары следовали один за другим. Вся таверна наполнилась дикими воплями.

Посетители бросились напролом к выходу. А Артью всѐ бил и крушил. В

результате четверти часа такого воспитания в таверне не осталось никого, кроме

него самого, черноволосой девушки, прислуги и хозяина таверны, а

также…Ремики. Когда наступила тишина, Артью бросил сковороду на обломки

разбитого стола, который валялся на полу и нетвѐрдым шагом направился в

сторону хозяину харчевни. Тот весь сжался. Он постепенно покрывался

бледностью, наблюдая за приближением Артью. Приблизившись вплотную к

хозяину харчевни, Артью сделал рукой жест в сторону разбитых столов и

выразительно произнѐс два слова:

‑Герцог Мендоса!

Хозяин догадался, о чѐм говорит Артью, и радостно закивал головой.

‑Ну, и отлично, ‑ подытожил Артью, ‑ и где же моя подружка? – он оглянулся по

сторонам. Его взгляд лишь мимолѐтно скользнул по Ремике и тут же остановился

на черноволосой девушке. Девушка подошла к Артью и, взяв его за руку,

зашептала незнакомые слова страстным голосом, а затем потащила его за собой.

У Ремики при виде этой сцены глаза наполнились слезами. Нет, нет, она не могла

допустить такого. Знать, что он с другой женщиной…это невыносимо, это очень

больно. Она хотела побежать и остановить Артью, но ноги…перестали еѐ

слушаться. Хотела закричать, но язык не поворачивался. Голова стала кружиться

и наполняться тяжестью. Ремика почувствовала себя очень плохо. И в этот

момент она увидела, как Артью остановился. Она услышала его голос:

‑Нет, я не могу. Я дал слово. Уходи одна!

‑Артью! – вырвался из души Ремики восторженный шѐпот. Она стала оседать.

Уже теряя сознание, она увидела, как Артью метнулся в еѐ сторону. Он

подхватил падающую Ремику на руки и вынес из таверны.

Глава 32

Артью опустил Ремику в постель. Сделав это, он вздохнул с глубоким облегчением. Хорошо ещѐ удалось незаметно пробраться в комнату. Если б герцог и герцогиня увидели Ремику в таком ужасающем состояние,…один бог знает, что могло бы произойти. Неужели, она настолько глупа? Неужели, она не понимает, что подобным поведением ставит под сомнение репутацию самого дома Мендосы? Артью устремил неприязненный взгляд в сторону Ремики. Она лежала на постели, раскинув руки в разные стороны, и к тому же…совершенно пьяная. «Воистину, господь наградил супругой, ‑ думал Артью, глядя на Ремику, ‑ она просто само воплощение всего дурного. Любовники, выпивка…интересно, на что ещѐ способна эта девица». Артью не давал покоя один вопрос: Почему Ремика оказалась в таверне? Случайно или же она попросту преследовала его, желая отомстить? Вместе с неприязнью, у Артью появилось странное чувство по отношению к Ремике. Он не мог дать название этому чувству, однако, его поразила последняя сцена в таверне. Он снова и снова слышал голос Ремики, полный радости и восторга и видел, как она протягивала к нему руки. ‑Что это было? – раз за разом спрашивал себя Артью и не мог найти ответа. Он ещѐ раз очень внимательно посмотрел на Ремику. Она была настолько пьяна, что вообще не подавала признаков жизни. Артью тряхнул головой, словно пытаясь освободиться от некого непонятного наваждения. Поразмыслив немного, он решил оставить Ремику. Прежде, чем уйти, он вызвал горничную. Оставив

Ремику на еѐ попечение, Артью направился в сад. Ему следовало поразмыслить

обо всѐм. И в первую очередь его волновал вопрос, как поступить с Ремикой. Эта

девица могла серьѐзно опорочить его имя. Артью не мог допустить подобного

развития событий. Следовательно, он должен предпринять необходимые меры,

которые сведут эту угрозу к минимуму. Размышляя о возможном наказании

Ремики, Артью вышел на аллею. Поднялся лѐгкий ветерок. Артью с

удовольствием подставил лицо потокам воздуха. Хмель из головы понемногу

уходил. Появилась бодрость. Он был настолько поглощѐн своими мыслями, что

не заметил собственной матери, которая, мягко улыбаясь, шла ему навстречу.

Лишь когда расстояние между ними сократилось до нескольких шагов, Артью

поднял голову. На его лице застыло изумление.

‑Матушка?

Графиня де Сансер широко улыбнулась, наблюдая за реакцией своего сына. Она

вплотную приблизилась к Артью и неторопливо протянула руку. Артью

поцеловал руку матери. Когда он целовал еѐ руку, графиня нежно поцеловала его

в голову. Когда Артью выпрямился, у него на лице мелькнула тень отчуждения.

‑Позволено ли будет спросить, матушка, какая причина привела вас в Испанию?

‑Я рассудила, и поняла, что моя помощь Ремике придѐтся весьма кстати. Это

истинная причина моего приезда, Артью.

Откровенность матери ничуть не удивила Артью. Едва увидев еѐ, он догадался об

истинной цели еѐ приезда. Графиня прекрасно это понимала. Она сочла любые

уловки и ложь недостойной как для себя, так и в отношении сына. Артью

устремил на мать непонятный взгляд. Глядя на неѐ, он медленно заговорил:

‑Почему, матушка? Зачем вы так поступаете со мной? В чѐм моя вина перед

вами?

Графиня негромко рассмеялась, и с материнской нежностью глядя на Артью,

мягко ответила сыну:

‑Артью, у тебя есть много недостатков, но…глупость никогда не была тебе

присуща.

‑Что вы имеете в виду, матушка?

‑Лишь то, что сказала. Или ты полагаешь, будто я способна ненавидеть

собственного сына?

‑Тогда, почему вы ей помогаете всѐ время?

Графиня дотронулась ладонью до щеки Артью и с нежностью ответила:

‑Только одна причина могла заставить меня прийти на помощь Ремике вопреки

твоему желанию!

‑Любопытно. И что же это за причина, матушка?

‑Подумай Артью и ты найдѐшь ответ. А пока мне необходимо отдохнуть после

дороги. Завтра мы снова увидимся!

Артью поклоном проводил уход матери. Встреча с ней оставила очень много

вопросов. «Что же это за причина?» ‑ напряжѐнно размышлял Артью. Он

прекрасно знал свою мать. Она никогда без серьѐзного основания ничего не

говорила. Следовательно, всѐ обстояло так, как она и сказала. К тому же, он

впервые задумался о роли матери во всей этой истории. Она просто не могла его

предать. Тогда почему она это сделала? Ответ, вероятно, заключался в той самой

причине.

‑Хозяин!

Неожиданно раздавшийся голос заставил Артью вздрогнуть. Завидев рядом с

собой Ларефа, Артью резко нахмурился.

‑Хозяин, ‑ Лареф с опаской приблизился к Артью. Тот грозно сдвинул брови и

таким же грозным голосом произнѐс:

‑И ты здесь, изменник!

‑Хозяин, я могу назвать причину, о которой говорила ваша матушка, ‑

таинственно зашептал было Лареф, но Артью повелительным жестом остановил

его речь.

‑От тебя я ничего не желаю слышать, Лареф. Ты меня предал. Следовательно,

потерял право на моѐ доверие. И ещѐ, Лареф. Постарайся не показываться мне на

глаза, иначе я поддамся соблазну и отрежу твои мерзкие уши.

Бросив эти слова Ларефу в лицо, Артью зашагал прочь из парка. Глядя с тоской

ему вслед, Лареф негромко прошептал:

‑Она вас любит, хозяин, лишь по этой причине мы помогли ей!

Но Артью не слышал его слов. Он вернулся обратно в комнату, размышляя о

словах матери. Горничная сидела подле Ремики и ежеминутно прикладывала к еѐ

лбу ладонь. Завидев Артью, она негромко, но с тревогой произнесла:

‑У миледи жар. Следует вызвать лекаря.

Артью расхохотался, услышав эти слова.

‑Ещѐ бы не жар, ‑ пробормотал он сквозь смех, ‑ напиться до бесчувственного

состояния. Такое кого хочешь…подогреет.

Несмотря на возражения горничной, он выпроводил еѐ из комнаты. Затем

сбросил рубашку на ковѐр и направился к постели для того, чтобы забрать

рубашку. Услышав стоны, он бросил беспокойный взгляд на Ремику. Она начала

метаться в постели, издавая протяжные стоны.

‑То ли ещѐ будет…пьянчужка, ‑ пробормотал весьма довольный этим зрелищем

Артью. – Сдаѐтся мне, ты надолго запомнишь эту ночь.

Он взял подушку и бросил еѐ на ковѐр рядом с рубашкой. Затем разлѐгся на полу

и, заложив правую руку за голову, задумался. Артью в который раз перебирал в

уме разговор с матерью, пытаясь понять смысл недосказанной ею фразы.

Постепенно на него начала накатывать дремота. Он начал уже засыпать, когда

раздался резкий голос Ремики:

‑Артью…

Артью вздрогнул и открыл глаза.

‑Чѐрт бы унѐс твою душу, ‑ в сердцах выругался Артью. Ему пришлось

подняться и подойти к постели. Но едва он взглянул на Ремику, на его лице

появилось изумление. У неѐ были закрыты глаза. Было очевидно, что она спит.

Неужели ему послышалось?

‑Артью…прости меня Артью.

Артью потрясли эти слова. Он не верил своим ушам. Что это? Бред пьяного

человека или…‑ он бесшумно обошѐл кровать и опустился рядом с Ремикой.

Артью вглядывался в закрытые глаза Ремики, пытаясь увидеть проблески

сознания, но…нет. Ничего похожего. Да и голос Ремики…он прозвучал с

сокрушительной силой, и в нѐм отчѐтливо слышалась боль. Артью увидел, что

губы Ремики раскрылись, и весь превратился в слух. Именно сейчас он мог

получить ответы на все вопросы.

‑Я люблю тебя, Артью…очень люблю,…прости меня, мой Артью, прости… у

меня сердце разрывается на части, когда я вижу тебя с другой…я обманула

тебя…у меня никогда не было любовников…я не хотела поджигать стог…я не

хотела подражать волчьему вою тогда на реке…я не хотела тебя обманывать,…и

я не мстила тебе…нет,…я так сильно полюбила тебя, что готова была на всѐ ради

права назвать тебя своим супругом…я не хотела, чтобы тебя били,…и я никогда

не отдам тебе письмо,…если только вместе с моей жизнью…забери и еѐ вместе с

письмом…зачем она мне без тебя…‑ раздался протяжный стон. Ремика

заметалась по постели. Это продолжалось очень короткое время. Она затихла.

Артью прислушался к еѐ дыханию. Оно было ровным. Он некоторое время с

глубокой нежностью смотрел на спящую Ремику, а потом неожиданно для

самого себя расхохотался.

‑Глупец, трижды глупец. Конечно же, матушка помогла Ремике, зная о еѐ любви

к нему. Ничто другое не могло еѐ заставить пойти против него. Как же он сразу

не догадался? А эта девица? Да ей просто цены нет. Так изощрѐнно себя

оклеветать…любовники…‑ Артью снова расхохотался, но тут же перестал

смеяться и пробормотал:

‑А что, чѐрт побери, за история с волчьим воем? Уж не то ли о чѐм я думаю? От

неѐ всего можно ожидать. В любом случае мы скоро выясним, что именно она

имела в виду. А поводу «били»…скорее всего она имела в виду сегодняшнее

событие. Ко всему прочему Ремика ещѐ и очень ревнива. Подумать только,

переодеться в мужскую одежду и отправиться за мной следом. Теперь понятна и

причина пьянства. Вероятно, она не смогла равнодушно наблюдать за мной и той

девицей, ‑ Артью снова рассмеялся. Смеялся Артью недолго. Едва смех стих, на

его губах появилась мягкая улыбка. Он наклонился над лицом Ремики и с тихой

нежностью прошептал:

‑Ну что ж, милая…ты с моей матушкой вволю повеселилась, полагаю, сейчас

пришло моѐ время предаться радостям жизни. Я намерен сполна взыскать по

долгам. И начну прямо сейчас.

Не переставая улыбаться, Артью плотно укутал Ремику одеялом. Затем он лѐг на

прежнее место и крепко заснул.

Глава 33

Никогда прежде пробуждение для Ремики не было таким болезненным. Вместе с

пробуждением к ней пришла страшная боль. Боль сковывала еѐ тело от кончиков

пальцев до корней волос. Внутри образовался омерзительный бушующий поток,

готовый в любое мгновение выбраться наружу. В голове выплясывали сотни

чертят. И каждый под свою музыку. Ремика издала протяжный стон и схватилась

двумя руками за голову. Из груди вырвался хриплый голос:

‑ До чего же мне плохо…

Неожиданно пришла мысль об Артью. Ремика открыла глаза и испуганно

оглянулась. Его не было в постели. Ремика почувствовала радость. Меньше всего

на свете она желала, чтобы он увидел еѐ в эти минуты.

‑Проснулась, пьянчужка, ‑ раздался рядом с ней насмешливый голос.

‑О, нет, ‑ увидев Артью, Ремика снова схватилась за голову и ещѐ сильнее

застонала. Артью сел на край постели и протянул Ремике чашу с незнакомым на

вид напитком. Ремика лишь мельком взглянула на содержимое.

‑Яд?

‑Хорошая мысль. Жаль, она не пришла мне в голову. Выпейте, миледи. Это

испытанное средство.

Ремика без лишних слов выпила содержимое, и снова закрыв глаза, схватилась за

голову, пытаясь унять ноющую боль. Ко всему прочему еѐ терзала одна мысль.

Артью здесь. Он всѐ видит. Словно догадавшись о еѐ мыслях, Артью вышел из

комнаты. Едва он ушел, появилась горничная. Она сразу же захлопотала возле

Ремики. До полудня продолжались мучения Ремики. Наконец, боль начала

уходить. Бледность на лице уступила место лѐгкому румянцу. Ремика радовалась,

что Артью больше не появлялся. Ей было стыдно смотреть ему в глаза. Боже, как

она могла дойти до такого? Напиться, подобно мужлану. Напиться до такой

степени, что она ничего не может вспомнить…хотя нет. Ремика помнила, как

Артью оставил ту женщину и бросился к ней на помощь. И это воспоминание

привнесло в душу ощущение непонятной теплоты, которая тут же сменилась

ужасом. Она не помнила, как попала домой. И, что ещѐ хуже, она не имела

понятия, узнали ли родители о еѐ выходке. Ремика не без основания подозревала,

что Артью мог выдать еѐ. Только она об этом подумала, как увидела входящую в

комнату мать. Ремика вся сжалась, ожидая самого худшего.

‑Дитя моѐ, граф сообщил о твоѐм недомогание, ‑ герцогиня подошла к Ремике и

поцеловала еѐ в лоб. – Мы все очень волновались за тебя, Ремика. Однако граф,

твой супруг уверил нас, что ты очень скоро поднимешься с постели. У меня ко

всему прочему есть радостная новость для тебя. Прибыла графиня де Сансер.

Она желает тебя увидеть!

‑Матушка, ‑ Ремика встрепенулась, и тут же вскочив с постели, забегала по

комнате, повторяя при этом. – Я сейчас, сейчас…только оденусь. Передайте ей

мои извинения

‑Извиняться не за что, дитя моѐ! – в комнате появилась графиня де Сансер. Вид

полуобнажѐнной, растерянной Ремики вызвал на еѐ лице улыбку. Она раскрыла

объятия.

‑Матушка…вы здесь, ‑ взвизгнув от восторга, Ремика бросилась в еѐ объятия.

После коротких, но очень тѐплых объятий графиня отстранилась и, оглядывая

Ремику, ненавязчиво произнесла:

‑Тебе следует привести себя в порядок. Ты ужасно выглядишь, Ремика. Эти

круги под глазами…надеюсь, это не вина моего сына?

‑Нет, матушка, нет, ‑ поспешно возразила Ремика, и слегка замешкавшись,

добавила, ‑ я плохо спала последние дни.

‑Надеюсь скоро вновь тебя увидеть, дитя моѐ! – графиня де Сансер слегка

коснулась губами лба Ремики и сразу же вышла из комнаты под руку с

герцогиней. Едва дождавшись, когда горничная еѐ оденет, Ремика бросилась к

зеркалу. Увидев своѐ отражение, она в ужасе закричала. Так скверно она никогда

прежде не выглядела. По всей видимости, своего горя ей оказалось мало, так как

в эту минуту прозвучал донельзя довольный голос Артью:

‑Миледи, вы выглядите прелестно! Я поистине наслаждаюсь, глядя на вас.

Ремика резко покраснела. Она опустила голову, не решаясь посмотреть в глаза

Артью. Боже, что он обо мне думает?‑ с ужасом спрашивала себя Ремика, ‑ как я

могла опуститься до…пьянства?

‑Полагаю, вы вчера собирались встретиться с одним из…любовников?

Не в силах отвечать, Ремика лишь покорно кивнула головой. А что ей ещѐ

оставалось делать? Она не смогла бы объяснить своѐ появление в таверне. И уж

тем более…

‑А вы, миледи, весьма склонны к разного рода порокам. Опасно склонны. Я даже

могу перечислить некоторые из них. – Артью сделал паузу, наслаждаясь этими

мгновениями, а ещѐ больше опущенной головой Ремики. Благодаря такому

положению, она не могла видеть улыбки на его губах. Придав голосу серьѐзные

нотки, Артью продолжил измываться над Ремикой. ‑ Пьянство, поджоги, встречи

с любовниками в злачных местах. Знаете, миледи, мне любопытно…очень

любопытно,…что ещѐ припрятано в вашей душе? Чего ещѐ мне следует ожидать?

‑Простите, я вовсе не такая, как вам показалось,…я впервые…ну, вы понимаете, ‑

все эти слова Ремика пролепетала, не поднимая головы.

‑Ещѐ бы не понимать? – Артью придал голосу гневные нотки, ‑ мне пришлось в

прямом смысле этого слова вытаскивать вас из таверны. Вы, миледи, напились до

бесчувствия. И после всего этого имеете наглость заявлять, что подобное

происходит с вами впервые. Надеюсь, вы не осудите меня, если я скажу, что

ваши слова вызывают у меня недоверие.

‑Вы вправе думать так, как пожелаете! – тихо прошептала Ремика, ‑ чтобы вы не

сказали, я приму это молча. И ещѐ…я благодарна вам за то, что вы не оставили

меня там одну.

Она действительно была благодарна ему. И не столько за помощь, а за то, что он

не предал еѐ, откликнулся на зов. Ремика внезапно осознала, что всѐ вокруг

изменилось. Она изменилась. Поведение Артью…его благородное поведение

разительно отличалось от всего того, что она делала. Имею ли я право называть

его своим супругом, когда веду себя столь неподобающе по отношению к нему?

– думала она, не смея взглянуть на любимое лицо, и осознавая, что Артью прав

от начала и до конца. Он прав. Он лучше неѐ. Пусть говорит все, что только ему

вздумается. Она смолчит. Она стерпит…

Артью, который испытывал подлинное наслаждение от разговора, в этот миг

задавался вопросом, суть которого состояла в следующем: «Вероятно, стоило

проверить, насколько ревнива эта девица? Судя по всему, еѐ терзает раскаяние. А

раз так, следовательно, она должна смолчать. Хотя, я могу и ошибаться на еѐ

счѐт. Сейчас мы это узнаем…

Ремика снова услышала гневный голос Артью:

‑Ко всему прочему, вы, миледи, испортили мне приятный вечер!

‑А вот об этом лучше не напоминай, Артью! – с угрозой произнесла Ремика. Она

в одно мгновение преобразилась. Из молчаливой и покорной, она превратилась в

амазонку с пылающим взором, полным негодования, и тут же вскинула на него

угрожающий взгляд.

‑Понятно…‑ протянул Артью, ‑ вы миледи, вероятно, видели ту девицу? Неужели

наши маленькие шалости стали предметом вашего внимания?

‑Маленькие шалости? – переспросила Ремика с мрачным видом и тут же, забыв

обо всех своих благих намерениях по отношению к супругу, гневно вскричала. –

Да ты касался еѐ, ты целовал еѐ, ты гладил еѐ,…ты вѐл себя омерзительно! ‑

Ремика топнула ногой и, приподняв платье, побежала прочь от Артью. Она

боялась, что наговорит лишнего. Эта мысль гнала еѐ подальше от него.

Артью же стоял, облокотившись плечом о стену, и с ухмылкой наблюдал за еѐ

внезапным бегством. Он выяснил всѐ, что ему было необходимо. Она

действительно его ревнует. И это чувство настолько сильное, что она не в

состояние с ним справиться.

‑Прекрасно, ‑ пробормотал под нос Артью, ‑ просто чудненько. Вот уж не думал,

что поведение этой девицы вызовет во мне…приятные чувства. Однако же, стоит

поторопиться…матушка наверняка ждѐт меня. У меня предчувствие…я получу

огромное удовольствие от нашей беседы….

Глава 34

Лареф тем временем пытался найти выход из нелѐгкого положения. Положение, в котором он оказался вопреки своей воле. Ему приходилось очень нелегко. Лареф лучше других знал, каков хозяин в гневе. Здравый смысл подсказывал ему, что стоит держаться подальше от Артью. Однако, в этом случае возникал закономерный вопрос,…как же ему тогда удастся наладить отношения с

хозяином? Артью не желал признавать того факта, что именно он вынудил

Ларефа обманывать графиню и тем самым поставил беднягу в безвыходное

положение. Именно эти размышления заставили Ларефа подняться ни свет ни

заря. Он затаился рядом со спальней хозяина и наблюдал за всем, что

происходило вокруг этой комнаты. Мысль Ларефа была заключена в желание

поговорить с Ремикой. А правильнее сказать, заручиться еѐ поддержкой. Она

могла помочь ему наладить подпорченные отношения с Артью. И Лареф в

течение всего этого утра уже несколько раз порывался зайти в комнату, но

каждый раз осуществлению этого плана мешал сам Артью. Хозяин несколько раз

возвращался в комнату. И что ещѐ хуже, возвращался с весьма хмурым лицом.

Лареф даже мысли не допускал о встрече с хозяином, когда он находился не в

духе. Посему, ему приходилось ждать своего часа. И этот час наступил, когда из

дверей показался Артью. По всей видимости, он пребывал в отличном

расположении духа. Артью напевал мотив неизвестной ему песни и, улыбаясь,

отправился по коридору в обратную от Ларефа сторону.

‑Время, ‑ пробормотал Лареф, наблюдая за уходом хозяина. Едва фигура Артью

исчезла в конце коридора, он вышел из своего укрытия и поспешил к заветной

двери. Добравшись до неѐ, Лареф негромко постучал. При этом он не сводил

обеспокоенного взгляда с конца коридора, с места, где исчез Артью. Ларефа

обуял лѐгкий ужас, когда он услышал вдали шаги. Однако, к его счастью, они

скоро стихли. Он снова постучал в дверь. На этот раз немного громче. Никто не

открывал. Но он‑то знал, что миледи не покидала своей комнаты. Эта причина

послужила основанием для более настойчивого стука. Наконец, чаяния Ларефа

оправдались. На пороге показалась Ремика с радостной улыбкой на устах. Но она

тут же исчезла, как только она увидела, кто именно стоит перед ней.

‑Ваша светлость, прошу всего несколько минут вашего драгоценного внимания, ‑

сразу взмолился Лареф. Он с такой мольбой, с такой надеждой смотрел на

Ремику, что она не смогла отказать. Пропустив Ларефа в комнату, она закрыла

дверь и обернулась к нему лицом, ожидая услышать причину появления слуги.

Лареф не заставил себя ждать. Усиленно шевеля ушами, он умоляющим голосом

обратился к Ремике:

‑Спасите меня, ваша светлость. Хозяин не желает меня прощать. Он не хочет

меня слушать. Даже видеть не хочет. Он то и дело угрожает мне. И уж если

подвернѐтся подходящий случай, его милость осуществит свою угрозу. Поверьте,

так и будет. Уж мне ли не знать собственного хозяина. Ваша светлость, мои дела

совсем плохи и если вы не поможете мне, они станут гораздо хуже. Меня ждѐт

печальная участь. Я могу остаться без ушей или буду выброшен на улицу. А

возможно оба этих несчастья произойдут одновременно.

‑Лареф, ты полагаешь,…я могу заступиться за тебя? – с нескрываемым

удивлением спросила у него Ремика.

‑О, да, ваша светлость. Признаться, я надеюсь, что вы именно так и поступите! –

Лареф устремил на Ремику ещѐ один умоляющий взгляд, подкрепив его весьма

выразительным движением ушей.

‑Лареф, я нахожусь в ещѐ худшем положении. Твой хозяин ненавидит меня.

Поверь, если я только заикнусь о снисхождение, тебе придѐтся гораздо тяжелее.

И уж, если совсем откровенно, так я нуждаюсь в том же, что и ты.

‑В чѐм ты нуждаешься, дитя моѐ? – раздался мягкий голос графини де Сансер.

Она совершенно беззвучно появилась в комнате и, бросив лѐгкий взгляд на

Ларефа, прижала Ремику к груди.

‑Матушка, как хорошо, что вы приехали, ‑ прошептала Ремика, обнимая

графиню, ‑ вы оказались правы. Артью очень зол. Очень. Он ничего не желает

слушать.

Артью тем временем узнав, что мать отправилась к нему в комнату, немедленно

поспешил обратно. Он уже собирался открыть дверь, но так и не сделал этого. До

него донѐсся расстроенный голос Ремики:

‑Я пребываю в растерянности, матушка!

Вслед за голосом Ремики, Артью отчѐтливо расслышал голос матери:

‑Дитя моѐ, ты сказала ему о своей любви?

‑Как, матушка? Как я ему смогу сказать? – даже через дверь чувствовалось

отчаяние человека, произносившего эти слова. На губах Артью появилась

довольная улыбка. Он напряг слух, стараясь не упустить ни единого слова из

речи Ремики.

‑ Он считает меня лгуньей. Чтобы я не сказала, в его глазах будет выглядеть

ложью. Любое слово, любой наш разговор Артью превращает в насмешку.