Текст книги "Луидор"
Автор книги: Луи Бриньон
Жанр:
Историческая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Глава 34
На следующий день, вечером, Люмье вновь появился на улицах Парижа. Однако на сей раз без сопровождения. В кармане у него лежал подписанный королём приказ об освобождении из тюрьмы девицы по имени Сеньорита. Люмье обратился с этой просьбой к Ришелье. Тот попросил его величество. Узнав суть просьбы, король без раздумий подписал приказ. Получив его, Люмье почувствовал огромное облегчение. И было отчего. Ему удалось выполнить данное Луидору обещание. Хотя справедливости ради надо заметить, что по сути он мог его и не выполнять. Вся эта история с ранением Луидора и похищением графини подействовала на него гораздо сильнее чем он ожидал. Ему не терпелось найти людей которые это сделали и найти графиню. Именно эта мысль привела его в этот вечер к Люксембургскому дворцу. Он велел кучеру остановить карету неподалеку от дворца и стал дожидаться. Прошло не менее часа с момента его приезда, когда дверца отворилась и внутрь кареты скользнула женщина, закутанная в накидку.
– Что удалось узнать? – тихо спросил у неё, Люмье.
– Немногое, – так же тихо ответила женщина, – графини нет во дворце. Это точно. Её туда не привозили.
Я попыталась узнать, где они её прячут но без толку. Никто даже не слышал о ней.
– Ничего странного не происходило во дворце? Не может быть, что её спрятали в одной из карет, что сопровождали отъезд королевы–матери?
– Нет. Я сама помогала укладывать вещи. И ещё. Маркиза Галлигаи внезапно собралась и уехала.
Взяла с собой много вещей. Столько берут когда собираются в дальний путь. С ней вместе поехал этот ужасный человек который всё время рядом с ней.
– Мабар?
– Да. Он. Несмотря на опалу королевы, оба выглядели довольными. Да и её величество отбыла в отличном расположении духа.
– Куда уехали, известно?
– Нет!
– Если будут новости, дай мне знать, – попросил Люмье. Женщина кивнула, а в следующее мгновенье бесшумно выскользнула из кареты и побежала в сторону дворца. Люмье крикнул кучеру чтобы он ехал к Шаттле. По пути туда он перебирал в уме те скудные сведения которые ему удалось узнать. Не оставалось сомнений в причастности маркизы к похищению. Вероятней всего, она поехала туда, куда могли отвезти графиню. Но куда? Обстоятельства ухудшались отсутствием времени. Он ясно понимал что жизнь графини в серьёзной опасности и если им не удастся обнаружить её в ближайшее время…
скорее всего и искать больше не придётся. Они не оставят её в живых.
– Придётся основательно потрудится, – раздумчиво пробормотал Люмье.
Карета остановилась возле крепости Шаттле. Люмье вышел из кареты и направился к воротам.
Стражникам он показал королевскую печать и попросил отвести его к начальнику тюрьмы. Вид королевской печати заставил их непрекословно повиноваться. Люмье не мог выносить вид тюремных коридоров которые порой дрожали от нескончаемых криков. Он и прежде здесь бывал, однако никак не мог заставить себя спокойно относиться к некоторым не очень приятным атрибутам Шаттле. Здесь даже все стражники выглядели одинаково. Каменные лица и кривые усмешки. Начальник тюрьмы, принял его весьма приветливо. Ознакомившись с приказом, он велел стражникам немедля привести заключённую, но при этом заметил, что начальник полиции имел на неё особые виды.
– Если начальнику полиции угодно, он может доложить о своих соображениях его величеству, —
спокойно ответил Люмье.
– Конечно, сударь, конечно, – быстро согласился почтенный мэтр.
Разговор более не возобновлялся до самого прихода заключённой. Едва она появилась в кабинете начальника тюрьмы как по требованию Люмье с неё сняли наручники. Он лишь несколько коротких мгновений взирал на грязную одежду и ещё более грязное лицо за которым невозможно было различить чего либо, а затем подхватил её за руку и вывел из комнаты. Чуть позже раздался донельзя удивлённый голос:
– Куда это ты меня тащишь?
– Помолчи! – ответил Люмье.
Он вывел её из здания тюрьмы и посадил в карету. Потом сел сам. Правда чуть позже он зажал нос и отодвинулся в самый угол. Что не помешало ему крикнуть кучеру:
– В Маре! Туда же!
– Что значит «туда же»? – поинтересовалась Сеньорита. – И кто ты такой? Я что, свободна? А почему меня освободили…
– Замолчи, или мне придётся вернуть тебя обратно, – пригрозил Люмье, с откровенной неприязнью глядя на измазанное грязью лицо. Сквозь эту грязь на него уставились полные негодования, глаза.
– Ты мне рот не затыкай! Я говорю, что хочу и когда хочу. Если не нравиться слушать можешь проваливать.
– Это моя карета!
– Ну и подавись этой каретой!
Сеньорита демонстративно от него отвернулась. Люмье был в ужасе. Да эта девчонка была едва ли не копией самого Луидора. Такая же неуправляемая. Тот хотя бы разговаривал вежливо, а эта…
– Ты могла бы меня поблагодарить, – как бы невзначай бросил, Люмье.
– Может тебе ещё монет в карман насыпать?
– Не надо. У меня свои есть.
Увидев её взгляд, Люмье сразу же пожалел о своих словах. Он осознал очевидную истину. С этой девушкой следовало держаться настороже. Всю оставшуюся дорогу его мысли были только об этом.
Он вздохнул с глубоким облегчением когда карета наконец остановилась. Люмье вывел Сеньориту из кареты. Увидев место в которое её привезли она вначале подпрыгнула, потом радостно завизжала а затем изо всех сил застучала в двери и во весь голос закричала:
– Нано, это я, Сеньорита. Открой дверь!
– Господи! – раздалось из за двери.
Едва дверь распахнулась и появилась Нано, Сеньорита бросилась её обнимать, а потом побежала внутрь дома. Люмье достал из кармана пригоршню монет и отдал их Нано со словами:
– Присмотри за ней! И ещё мне нужна помощь!
Нано взяла деньги и показала чтобы он заходил. Когда Люмье вошёл, он увидел что Сеньорита сидит за столом и вовсю уплетает мясо которое до её прихода по всей видимости собирался поесть бедняга Гофо. Он стоял рядом с ней, с несчастным видом и смотрел как она ест.
– Проголодалась как дюжина чертей! – проговорила с набитым ртом, Сеньорита.
– Мне нужна ваша помощь! – громко произнёс Люмье привлекая своими словами внимание всех троих.
– Сколько платишь?
Люмье бросил на Сеньориту укоризненный взгляд, а она в ответ изобразила гримасу. Это было излишне. Люмье и так смотрел на неё с откровенным отвращением
– Что нужно сделать? – спросила у него Нано.
– Нужно найти одну женщину, – ответил Люмье. – Я бы не стал вас просить но времени у меня очень мало. Могу не успеть. Заплачу, сколько скажете. Если найдёте…
– Имя! Как выглядит? – спросил Гофо внимательно слушавший Люмье. – У нас тут всё знают. Мигом найдём.
– Молодая женщина. Очень красивая с голубыми глазами, волосы такие….наполовину светлые, наполовину тёмные, она их всегда укладывает эдаким обручем или как там у вас называется, ростом чуть выше…Сеньориты, что ещё…она очень грациозна и…
– И у неё очаровательные уши, – насмешливо поддакнула Сеньорита, – ты бы по делу сказал, а то заладил красивая…знаешь сколько в Париже красивых? Я вот к примеру…
– Помолчи! – прикрикнула на неё, Нано. – Будешь тут болтать. Тебя из тюрьмы вытащили так будь довольна. А будешь много болтать я тебя мигом нужным отваром напою…
– Ты что, Нано, – по голосу Сеньориты было заметно что угроза старухи возымела нужное действие, —
пусть болтает. Я же хотела как лучше..
– Могу я продолжить? – вежливо поинтересовался Люмье.
– Да! – раздалось одновременно три голоса.
– Так вот, – продолжил Люмье, косо поглядывая на Сеньориту, – женщину зовут графиня де Суасон. Её похитили два дня назад. Именно её и нужно найти. Вам всего лишь надо узнать где она находится.
Она или женщина по имени маркиза Галлигаи. Она уехала сегодня вместе с человеком по имени
Мабар. За них плачу 25 экю. Если узнаете, где находится графиня де Суасон, заплачу в десять раз больше.
– Важная птичка! – Сеньорита присвистнула услышав сумму.
– К вашему сведению. Графиня приходится почти что супругой… Луидору!
– Кому? – у Сеньориты челюсть отвисла, когда она это услышала. – Так этот мерзавец собрался жениться, пока я сидела в тюрьме по его же вине?
Люмье не желал более её слушать. Он наклонился к старухи Нано и прошептал:
– Объясни ей всё, но вначале вымой, как следует!
В доме зазвенела такая отборная брань, что Люмье поспешил ретироваться. Даже сидя в карете, он слышал крик Сеньориты. В этот момент он торжественно пообещал себе, что постарается впредь не встречаться с ней.
Глава 35
Лангедок. Лорагэ
Неделей спустя, поздней ночью, в одной из комнат замка Кастельнодари, что находился в окрестностях Тулузы, молодая женщина лет тридцати, стояла возле круглого стола, на котором стоял подсвечник с двумя горящими свечами, чернильница и чистый лист бумаги. У неё были распущены волосы. Облачение состояло из длинной рубашки и шёлкового халата. Женщина, поочередно бросала тоскливые взгляды, то на нетронутую постель, то на окно по которому громко стучали дождевые капли. Вот…
она издала судорожный вздох. Нежные черты лица выразили глубокую печаль. Она ещё раз тяжело вздохнула и…беззвучно заплакала. Всё ещё рыдая, она села за стол и макнув перо в чернильницу, стала медленно выводить ровные буквы:
Принцессе Конде!
– Дорогая, любимая, сестра наша, Маргарита! Обращаюсь к вам, с горячей просьбой, умоляю вас, приехать в Лангедок как можно скорее. Ибо вы единственная кто сможет образумить, остановить…вашего гордого брата. Годы тяжелейшего труда, славных побед и достойных наград, брошены в угоду безумию, имя которому вам хорошо известно. По прибытию из поездки, он тут же созвал городской совет, на котором объявил что собирается свергнуть кардинала Ришелье. Ваш брат приказал арестовать всех тех, кто поддерживает и служит его преосвященству. Он открыто назвал короля
«слугой кардинала». Он отправил послание с угрозами…его величеству. Он снаряжает армию. Послушной его железной воле, весь Лангедок вспыхнул пожарищем ненависти.
Вы даже не представляете что именно здесь творится. Голод, несчастья…обрели наконец виновника. Люди сотнями выходят на улицы и осыпают угрозами короля и кардинала. Они угрожают католикам. Ещё немного, и кровь польётся рекой. Ваш брат лишь поощряет такие действия. Днями и ночами, к нему поступают новые и новые люди. Обозы везут мушкеты и кулеврины, порох и припасы. Он создаёт армию…
Господи защити нас всех! Ещё есть время, спасите своего брата…
Ваша преданная сестра, герцогиня Монморанси!
Герцогиня Монморанси, запечатала письмо. Она уже собиралась позвонить в колокольчик, но за тем раздумала. Взяв подсвечник, она вышла из комнаты. Спустя несколько минут, она подошла к полуотворённой двери. Оттуда струился мягкий свет. Герцогиня, лишь слегка помедлив, неслышно вошла внутрь. Взгляду её предстал мужчина, с ног до головы, облачённый в доспехи. Он стоял спиной к ней и смотрел через окно на дождь. Это был герцог Монморанси, маршал Франции. Он даже не обернулся, когда появилась супруга. Но судя по его словам, он прекрасно понимал, кто именно вошёл к нему в комнату:
– Вы не спите?
– Как я могу спать, если вы стремительно приближаетесь к…эшафоту, – негромко ответила, герцогиня Монморанси.
– Я ещё никогда не проигрывал!
– Тогда вы бились за Францию!
Маршал повернулся и устремил на супругу проницательный взгляд, в котором различалось лёгкое смущение. Видимо, он прекрасно понял смысл сказанных ею слов.
– Я и сейчас буду драться за Францию! Я не претендую на престол. Дабы пресечь подобные слухи, я намереваюсь принять предложение…его высочества, герцога
Орлеанского. Он изъявляет готовность взять общее командование армией, на себя.
– Святой Иисусе, – в смятенье прошептала герцогиня Монморанси, на лице у неё появился отчётливый ужас, – речь больше не идёт о кардинале, это вызов королю Франции. Герцог Орлеанский, предъявил свои претензии на корону, такое решение будет равнозначно попытке свергнуть короля с престола.
Остановитесь, прошу вас, умоляю, остановитесь…
– Решение принято! – маршал отвернулся от супруги. – Его высочество прислал мне личное послание, в котором просил помощи. Я поддержу герцога Орлеанского, так как считаю его притязания на престол вполне справедливыми. Король, слишком слаб духом и слишком подвержен чужому влиянию. Я не собираюсь более служить такому государю.
– Она…истинная причина?
Маршал отлично расслышал вопрос, но не стал на него отвечать. Он не желал затрагивать столь болезненную для него тему. Супруга знала или догадывалась о его чувствах к королеве, и по всей видимости сумела сделать должные выводы.
– Вы совершаете одну глупость за другой. Один безумный поступок сменяется другим. И для того вам хватает храбрости…неужто недостанет смелости назвать вещи своими именами?
Маршал резко обернулся. Его взгляду предстало лицо полное печали и взгляд, полный нежности и скорби. Он, очень долго думал, прежде чем смог ответить:
– Я готов попросить прощения у супруги. За свои поступки, я отвечу лишь перед Господом!
– Остановитесь! – ещё более настойчиво повторила герцогиня. – Вы верно вовсе ослепли, ибо только слепец не видит куда ведёт этот путь.
– Не могу, я дал слово. – внешне спокойно ответил маршал. – За мной последовали тысячи людей.
Послушные моей воле, они стали врагами короля. Я не смогу предать этих людей.
– Тогда, выслушай последний совет. Веди собственную войну, но не поддерживай герцога Орлеанского.
Уж если он готов убить собственного брата, тебя предаст при первой же неудаче. Откажись от союза с ним, и так по крайней мере, ты сохранишь свою честь. Голову ты уже потерял. Пусть Господь поможет тебе…прощай! Я буду молиться за тебя, но уважать как супруга… более не смогу.
Герцогиня, поцеловала супруга в лоб, и повернувшись, покинула комнату. Вернувшись к себе, она первым делом позвонила в колокольчик. Как только на зов явился её личный слуга, она вручила ему написанное письмо со словами:
– Лично в руки, принцессе Конде. – Затем тихо добавила: приготовьте экипаж, я уезжаю.
После тяжелого разговора с супругой, маршал очень долго стоял на коленях с опущенной головой.
Тяжёлые мысли проносились у него в голове, одна за другой. Наконец он встал и снова вернулся к окну. Из его губ раздался едва слышный шёпот:
– Ещё одна жертва…на этот раз самая тяжёлая!
Он достал медальон спрятанный на груди, возле сердца. Медленно открыл его и очень долго смотрел на портрет. Медальон находился у него в руке, когда задребезжал рассвет. Потом он его спрятал на прежнее место и как был в доспехах, лёг на постель. Но выспаться ему не удалось. Ближе к утру, к нему зашёл адъютант, Франсуа де Риё и сообщил о прибытии четырёх новых кулеврин.
Маршал немедленно собрался в путь. В сопровождение братьев де Сен – Лоран, и адъютанта, Франсуа де Риё, он отправился в лагерь, который был разбит в двух лье от замка, на опушке леса. Уезжая, он даже не оглянулся на супругу, которая следила за его отъездом из окна. Он понимал, что она прощается с ним навсегда. Ближе к полудню, герцогиня Монморанси покинула замок Кастельнодари, чтобы никогда более не возвращаться обратно.
Глава 36
Дикий, ужасающий крик пронёсся по коридорам Лувра. Обеспокоенный король вскочил с постели и накинув на себя халат поспешил к больному. Когда он вошёл к нему в комнату, раненный Луидор, в беспамятстве метался на постели. Луидор приподнимал голову и издавал протяжный стон. Затем голова безвольно опрокидывалась, обратно на подушку. А потом вновь всё повторялось. Лекарь, убелённый сединами старик, находившийся возле его постели, увидев встревоженного короля, поспешил его успокоить.
– Это только к лучшему ваше величество, – оглядываясь на Луидора, тихо сказал лекарь, – за столько дней он впервые заговорил. Мы надеялись что это произойдёт. В течение последних двух дней мы наблюдали некоторое улучшение состояния больного.
– А почему он так громко кричит? – с беспокойством спросил, король.
– Он всё ещё находится во власти сильного жара, ваше величество. В таком состояние многие часто видят сны. И порой они ужасны. Скорее всего причина именно в этом. Хотя это могут быть и боли. Он их чувствует потому и кричит так сильно.
Объяснение лекаря несколько успокоило короля. Однако он ушёл не сразу. Король прошёл к постели раненного, и некоторое время смотрел на его лицо, которое сплошь было покрытом выступающим потом.
– Влагу выделяет уходящий жар, – раздался рядом с королём тихий голос лекаря, – это так же хороший признак. Как только жар полностью покинет тело, раненный начнёт поправляться.
– Значит, ему лучше? – не сводя взгляда с Луидора, который всё ещё стонал и извивался, спросил король.
– Значительно, ваше величество. Самое опасное позади, смею вас заверить. Если не случится нагноения раны, через несколько дней он сможет разговаривать, а через месяц полностью поправится.
– Хорошо!
Лекарь так и не понял, что именно имел в виду его величество. Король пробыл в комнате около получаса а затем вернулся в свою опочивальню. Однако не стал ложиться, а подошёл к окну и посмотрел как на горизонте занимается заря. Спать не хотелось. Снова пришли мысли о Луидоре.
Король, впрочем как и все остальные, только втайне от него всё ещё называли его этим именем.
Король ещё не определился по поводу того каким образом его вознаградить. Потому он оставил решения этого вопроса до лучших времён.
– Кого он звал? – пробормотал вслух король и тут же вздрогнул от внезапно раздавшегося стука.
– Войдите! – громко произнёс он. Увидев на пороге Ришелье, король сразу понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее и оказался прав.
– Сир. Я только что получил сообщение. Лангедок восстал. Герцог Монморанси возглавил мятеж. К нему в лагерь направляется и ваш брат, «Месье», герцог Орлеанский. Полагаю, и ваша матушка туда направится. В Тулузу прибывают войска. У меня есть данные о прибытие тысячи всадников и пяти тысяч пехоты. Мятеж охватывает и соседние с Лангедоком провинции. Вашего брата встречают криками «Да здравствует, король! – сообщил глубоко встревоженный Ришелье. Он был сильно обеспокоен. Мятеж был также направлен и против него. Падения короля привело бы к потери власти и его немедленной смерти.
– Будь всё проклято, – прорычал король, – дела действительно так плохи?
– Я уже принимаю меры ваше величество, но придётся нелегко!
– Вот и принимайте. И для начала соберите совет. Мы подумаем, как поступить в создавшемся положении
Полагаю, это преждевременный шаг.
– Вам трудно возразить, – после недолгого молчания ответил король, – так вы предлагаете вести себя так, как будто ничего не происходит?
– Именно! – подтвердил Ришелье, – пусть думают, что мы слабы и не можем ответить. А мы за это время сможем подготовиться и нанести удар по мятежникам. Если они и узнают о наших планах, то слишком поздно и не смогут должным образом защититься.
– А вы уверены в успехе подобного плана? – в упор спросил король.
Ришелье, не раздумывая кивнул.
– Это единственная возможность. Мятежники уверены в своих силах, и эти силы действительно внушают опасение. Они воспримут наше молчание за страх, как следствие страха – поражение. Мы двинемся когда они уверятся в своей победе.
– Что ж, тогда действуйте на своё усмотрение. И ещё…я достаточно терпел. Мой брат должен…
умереть, что же касается Монморанси…он должен быть взять живьём. Я не желаю ему смерти.
Маршал, не раз рисковал жизнью во имя Франции, и вправе рассчитывать на снисхождение с нашей стороны. Учтите это обстоятельство, ваше преосвященство. Все его действия и поступки, мы рассматриваем как временное заблуждение. Кстати сказать, в качестве духовного лица, вы могли бы наставить его на путь истинный. Разумеется, после того как всё будет закончено.
– Всё будет так, как желает ваше величество, – произнося эти слова, Ришелье поклонился.
– Ну если мы решили государственные вопросы, пожалуй я поеду поохотиться. Последние дни стали для меня настоящим кошмаром. Мне надо освежить мысли. Кстати, кому ваше преосвященство посоветует доверить командованием нашей армией?
– Шомберг вполне подойдёт, ваше величество. Он храбр. У него есть опыт подавления бунтов а главное он целиком и полностью предан вашему величеству.
– Я подпишу приказ о его назначении!
Ришелье поклонился и вышел. Он снова получил всё что хотел. Именно уступчивость короля всесильному министру и создал образ слабовольного короля который во всём уступает кардиналу.
И только сам Ришелье знал цену таким взглядам. Король никогда не делал того, чего не хотел или считал опасным. Он уступал лишь в одном случае. Когда его мнение совпадало с мнением Ришелье.
Ришелье как никто другой знал что за равнодушием и обманчивым спокойствием скрывался сильный характер. Именно эта черта короля не раз спасала его от козней королевы матери. Король защищал Ришелье только потому, что знал простую истину. Никто лучше него не справиться с государственными делами. И Ришелье не единожды доказывал правоту его величества. Он был нужен королю, так же как сам нуждался в нём