Текст книги "Луидор"
Автор книги: Луи Бриньон
Жанр:
Историческая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
Глава 18
Как ни странно, однако в эту минуту Луидор думал именно о возвращение в Париж. Существовала одна деталь которую не учёл в своих выводах всесильный министр, а именно…Сеньорита. Её арест беспокоил Луидора едва ли не больше чем собственная жизнь. Едва оказавшись в относительной безопасности Луидор начал раздумывать над тем, как ему вернуться обратно. Эти мысли не помешали ему как должное позаботиться о своей спутнице. С помощью добряка Мартена которому он был глубоко благодарен, они не только сумели выбраться из Парижа но и добраться до этой маленькой водяной мельницы. Путь к ней проложил один из незаметных истоков Сены и знали о нём как утверждал сам Мартен лишь немногие лодочники. Мельница стояла у края истока. Позади неё расстилался огромный луг. Немного правее начинался лес. Все эти тонкости, Луидор рассмотрел, когда переносил беспамятную женщину из лодки на мельницу. Мартен сразу же покинул их а Луидор оставил женщину на время одну и принялся рыскать по всей мельнице. К его радости здесь нашлось практически всё что им было необходимо. Пища, вино, тёплые одеяла, сухая одежда, шкуры зверей.
Нашлась и маленькая комнатка с уютным камином. Именно туда и перенёс Луидор женщину. Первым делом он уложил её на шкуры поближе и накрыл тёплым одеялом. Затем принёс дрова которые нашёл неподалёку от дома и растопил камин. Прошёл немногим более часа когда комната стала наполняться приятным теплом. Только сейчас Луидор позволил себе перейти в комнату по соседству где стоял огромный сундук с ворохом одежды. Он быстро подобрал себе светлую рубашку и сухие штаны. Скинул сапоги и здесь же быстро переоделся. Затем прихватил сапоги и вернулся обратно.
Сапоги он сразу поставил недалеко от камина и уж потом босой прошёл к огню и нагнувшись закатал края штанины до самого колена. После всего этого, он стал по очереди вытягивать ноги поближе к огню, чувствуя при этом лёгкое покалывание и горячую волну накатывающую раз за разом. Поглощённый этим занятием он не сразу обратил внимание на свою спутницу. Когда он вновь устремил на неё взгляд то увидел что его хлопоты ничуть не помогли ей. Она вся дрожала под одеялом. Луидор опустился на колени рядом с ней. У неё были закрыты глаза. Рот был слегка полуоткрыт. Из него постоянно вырывался лёгкий хрип. Щёки стали неестественного цвета. Волосы разметались вокруг головы. Плечи постоянно содрогались. Луидор осторожно дотронулся до её плеча и как мог тихо произнёс:
– Сударыня, вы меня слышите?
В ответ полное молчание. Луидор повторил свой вопрос громче. Ничего не изменилось. Он дотронулся до её щеки, и сразу же отдёрнул руку. От женщины буквально исходил жар. Она вся горела. Луидор некоторое время растерянно смотрел на неё а потом снова приложил руку к её щеке.
– Проклятье! – вырвалось у него. – Чёрт! Да у неё и в самом деле жар. Она больна…матерь божья…и что мне делать? Проклятье! Я никогда не оказывался в подобном положение…её лекарь нужен, а мне необходимо вернуться в Париж! Может поехать и привезти ей лекаря? – Луидор тут же отмёл эту мысль в сторону. Он вскочил на ноги, и стал едва ли не бегать по комнате постоянно повторяя один и тот же вопрос. – Что делать?
И каждый раз этот вопрос звучал на разные лады. Иногда беспомощно, иногда растерянно, иногда с надеждой, словно он действительно надеялся услышать ответ на свой вопрос. А иногда с полным отчаянием, ибо он понимал, что ничего не понимает во врачевание и ничем не может ей помочь. На всякий случай, Луидор вышел наружу и внимательно осмотрелся. Благо солнце уже взошло, и всё вокруг было видно достаточно хорошо. Место действительно оказалось на удивление красивым однако того что искал Луидор нигде поблизости не было заметно. А искал он жилище, в котором можно поискать помощь. Пришлось ни с чем возвращаться обратно. Вернувшись обратно, он решил ещё раз проверить состояние здоровья женщины. «Вдруг, она уже стала выздоравливать?
– с надеждой подумал он.» Однако его чаяниям не суждено было сбыться. Женщина по прежнему находилась во власти жара.
– Чёрт! И что мне с ней делать? – беспомощно пробормотал, Луидор устремляя на неё растерянный взгляд. – Я бы предпочёл заново пережить прошлую ночку чем стоят здесь, рядом с ней. Надо подумать, подумать, вспомнить… – неожиданно у Луидора вырвалось радостное восклицание. Он словно сразу нашёл ответ на мучившие его вопросы.
– Точно, – радостно закричал Луидор, – старушка Нано. И как я мог забыть? «Чёрт бы меня подрал, а я его отстегал», как любит говорить, Гофо! Она же меня выходила, когда я прошлой зимой искупался в Сене, смываясь от «чёрных плащей». Осталось вспомнить что именно она делала, – Луидор широко улыбаясь продолжал разговор с самим собой, – я точно помню что она поила меня какими то отвратительными на вкус… настойками, – на последнем слове улыбка на его губах пропала. – Чёрт, – с досадой пробормотал он, – здесь нет ничего такого, а если и есть так я этого всё равно не узнаю. А если и узнаю так не пойму для чего нужна эта настойка. Наши дела не так уж хороши, как я думал,
– он поскрёб затылок. Раздавшийся стон заставил его устремить беспокойный взгляд в сторону больной. Его грудь стала бурно вздыматься, каждый раз исторгая болезненный стон. Луидор в полной мере почувствовал свою беспомощность. Он ничем ей не мог помочь, ничем. У него даже настойки не имелось и старуха Нано далеко. К тому же, его занятие не имело ничего общего со спасением людей. Скорее наоборот.
– Думай, думай, что ещё делала старуха Нано? – пробормотал Луидор не сводя взгляда с женщины. —
Настойки…, точно, она ещё растирала мои ступни. Правда я и сейчас не знаю зачем она это делала, но ведь это помогло, – Луидор было направился к женщине но сразу же остановился и пробормотал, —
а вдруг это нужно делать когда дашь настойки…чёрт, почему я не спросил об этом у Нано? А что она ещё делала? – не успел Луидор задать себе этот вопрос, как сразу же побледнел и бросил в сторону женщины испуганный взгляд. – Проклятье! Нано говорила…что если человек искупался в холодной воде…первым делом его надо раздеть…вытереть…насухо тело и переодеть в тёплую одежду…
Луидор вначале задумался а потом…опустился рядом с ней и громко произнёс:
– Сударыня, вам необходимо переодеться, иначе… – снова раздался стон.
– Проклятье! – в который раз выругался Луидор. – Видимо ничего больше не остаётся. Но как я ей всё объясню, когда она придёт в себя? Она ведь меня негодяем посчитает…попытаюсь объяснить почему я так поступил. Но если старуха Нано меня обманула… – Луидор поднялся и уже молча отправился в соседнюю комнату. Он долго рылся в сундуке и наконец нашёл опрятное платье с передником и целым набором всяких шнурков и пуговиц.
Возвратившись обратно, он положил платье возле камина и снова опустился возле женщины, состояние которой не менялось. Тот же жар, те же стоны. Набравшись решимости, Луидор откинул одеяло, но руки… так и не коснулись платья. Его взгляд упал на лицо женщины. На нём застыла печаль, боль и что то, чему Луидор не мог дать вначале не смог дать объяснение, но скоро понял что именно оно выражало. Эта была…беспомощность. Несомненно. И именно осознание этой простой истины заставило его незамедлительно приступить к действиям. Платье накрепко прилипло к телу по этой причине и чтобы не терять времени даром, Луидор прибёг к помощи шпаги. Роскошное платье в мгновение ока было разрезано на части. Он действовал очень осторожно дабы не задеть тело.
После этого он быстро стянул остатки платье, а за ним и всё остальное, включая нижнее бельё. Как ни старался Луидор не смотреть на обнажённое тело, но так и не смог удержаться от соблазна. Не раз за время когда он раздевал женщину и немного позже когда стал одевать в сухое платье…у него вырывалось восхищённое восклицание. Взгляд Луидора едва касался стройного очертания бёдер, бурно вздымающего живота, налитых грудей, полусогнутых ног, один вид которых мог заставить потерять голову самого стойкого из мужчин. Взгляд едва касался, но и этого хватило для того чтобы волны страсти забурлили в нём с огромной силой. Луидор и не подозревал, что может испытывать такие сильные чувства. Он часто видел обнажённые женские тела, но ни одно из них не заставляло его сердце биться с такой силой. Как ни странно, но он постоянно бросал испуганный взгляд на лицо женщины, словно пытаясь понять, догадывается ли она что он чувствует в эти мгновения. Кроме всего прочего, в груди Луидора возникло и зрело неприятное чувство. Словно он совершил низкий поступок, позволив себе смотреть на обнажённое тело. Такое чувство возникало у него впервые.
Наконец, к величайшему своему облегчению Луидора переодевание было закончено. Ему с трудом но удалось одеть женщину в сухое платье. Не останавливаясь на достигнутом, он перебрался к её ногам.
Луидор сел на шкуры и положив обнажённые ступни женщины себе на колени, стал усиленно их массировать. Ступни были совершенно холодные и какого то синеватого оттенка. Его усилия почти сразу же возымели нужное действие. Очень скоро Луидор заметил, как ступни стали менять цвет, приобретая розоватый оттенок. Эти изменения обрадовали его. Он с ещё большим пылом продолжил начатое и вскоре полностью погрузился в это занятие. Настолько погрузился, что не заметил, как графиня открыла глаза и устремила на него благодарный взгляд. Чуть позже её глаза снова закрылись.
А Луидор ещё долго растирал ей ноги. Наконец, усталый не столько этим занятием, сколько событиями прошлой ночи он лёг неподалёку от неё и сразу же забылся глубоким сном.
Глава 19
Тем временем, Люксембургский дворец гудел как встревоженный улей. Виной тому была прескверное настроение королевы матери, Марии Медичи. Едва ей доложили о появление сына как она немедленно поспешила в его покои. Герцог Орлеанский пребывал навеселе после буйно проведённой ночи с девицами толстухи Буржуаз. Даже появление матери не подействовало на него должным образом. Завидев мать, он вначале громко захохотал а затем громко воскликнул:
– Матушка, этот мерзавец Луидор утащил графиню перед самым моим носом. Я ничего не мог поделать. Вся наша затея провалилась. Ну и к чёрту…я пожалуй вздремну немного…
Ничуть не стесняясь матери, принц разделся, лёг в постель и сразу же укрылся с головой одеялом.
Мария Медичи слишком хорошо знала повадки своего любимого сына. Если он вёл себя таким образом следовательно не желал продолжать разговор. Нечего было и думать о том, чтобы изменить эту привычку сейчас. Приходилось думать о будущем без его собственного участия. Испытывая глубокое разочарование, Мария Медичи покинула покои сына не проронив при этом ни единого слова. Она вообще мало говорила. Это качество особенно ценил её покойный супруг, Генрих
IY. Правда, когда вопрос касался такого тонкого понятия как супружеская неверность, Мария
Медичи сполна показывала характер истинной итальянки. Как бы то ни было, разочарование от встречи с сыном ешё более испортило ей настроение. Посему она незамедлительно поспешила в то единственное место, где всегда находила понимание и поддержку. Место это находилось на втором этаже Западного крыла Люксембургского дворца и состояло из трёх небольших комнат.
Именно здесь обитала Леонора Галлигаи, вдова Кончино Кончини который благодаря милостям королевы при жизни получил титул маршала Д, Анкр а по приказу её сына, короля Франции…был застрелен. Эта женщина заслуживает особого внимания ибо если она и не так известна как королева мать, то ужас окружающим она внушала гораздо больший. Её побаивался и герцог Орлеанский. Он всячески избегал встреч с нею при этом будучи уверенный что эта женщина помогает ему. И тому был причина. Та же причина что заставляла даже слуг испуганно пятится назад при виде Леоноры
Галлигаи. Вокруг этой женщины ходили тысячи самых разных слухов. Слухи ходили, самые что ни на есть зловещие. Некоторые утверждали, что она в полной мере овладела искусством отравления людей, превзойдя даже покойную Екатерину Медичи. Другие втихомолку шептались о том, что после того как парижане достали из могилы тело маршала Д, Анкра и растерзали его, она вновь собрала его по кусочкам, смазала особым бальзамом и держит где то в подвалах дворца. Третьи с ужасом рассказывали о странном ордене, которым она руководит. Будто бы этот орден приносит в жертву людей предварительно подвергнув их страшным пыткам. Чего только о ней не рассказывали.
При этом все сходились в главном. Никто точно не знал, чем именно она занимается. Её почти никогда не видели при дворе и в людных местах. Но этот факт лишь разогревал любопытство и создавал новую волну слухов. Так или иначе, королева мать считала её своей самой лучшей подругой.
С момента прибытия во Франция в качестве королевы и по сей день, Леонора Галлигаи неотлучно находилась при ней. И именно к ней направилась Мария Медичи в это утро. Леонора Галлигаи как и всегда приветствовала королеву низким поклоном. Они были похоже. Обеим минуло пятьдесят лет. Обе сохранили стройность и обладали «живым» лицом и пронзительным взглядом. Обе носили чёрное платье и бархатную накидку. Головы были покрыты чёрными платками с треугольным концом.
Отличие состояло лишь в драгоценностях. Платье королевы, ровно как её пальцы и шея были сплошь в камнях и золоте. Единственным же украшением Леоноры Галлигаи являлся маленький крест на груди. Встреча началась с нежного объятия. Леоноре Галлигаи хватило одного взгляда чтобы понять состояние королевы. И потому едва королева отстранилась, она попросила разрешения проводить её в сад. Именно этого и желала королева. Чудесные сады разбиты вокруг дворца всегда превозносили успокоение в её душу и позволяли настроиться на нужный лад. Они под руку покинули дворец через парадную дверь, обогнули его с левой стороны устремляясь к аромату цветов и красоте фонтанов.
Долгое время обе молчали. Молчание продолжалось до той поры пока они не достигли «голубой беседки» расположенной под ветвями огромного дерева. Здесь они устроились на скамеечке уложенной шёлковыми подушками. Рядом с ними мгновенно возникла служанка с двумя веерами, но увидев повелительный взгляд тут же исчезла. Проводив её уход подозрительным взглядом, королева сразу заговорила о том, что её волновала в эту минуту:
– Ни в ком нельзя быть уверенной. Повсюду рыщут шпионы кардинала. Однако сейчас меня волнует совершенно другое. Наши планы провалились. Графиня непостижимым образом исчезла. Гастон рассказывает будто ей помог скрыться…Луидор, – услышав это имя Леонора Галлигаи заметно вздрогнула. От королевы не укрылась её реакция на новость которую она сообщила. – Опять он, —
негромко произнесла королева, – этот человек стал для нас настоящим проклятием. Дважды ему удалось спастись от неминуемой смерти. А сейчас он попросту разрушил все наши планы. Мы не сможем сдержать обещание и заплатить обещанную сумму швейцарцам. Как следствие они откажутся. Но хуже всего, что и гугеноты и все остальные перестанут нас поддерживать. Нет золота
– нет ничего. А если нам не удастся посадить на трон Гастона,…мы все погибли. В лучшем случае нас ждёт изгнание. Людовик мне уже дал понять что мне следует готовиться к длительному отъезду.
У нас почти не осталось времени, Леонора. Я не хочу провести остаток жизни вспоминая былое величие. Мне нужен Париж. Мне нужна вся Франция. И ради достижения этой цели я готова на всё.
Под конец речи в глазах королевы зажёгся мрачный огонь.
– Герцог Тосканский? – Леонора Галлигаи вопросительно посмотрела на королеву.
– Дядя меня поддержит в любом случае!
– Следовательно, нам остаётся найти графиню и…
– Луидора! Его надо найти и… убить. Если Людовик узнает тайну Луидора…для всех нас это будет равносильно смертельному приговору. Я знаю своего сына…он не простит ни меня и уж тем более…
тебя.
– Я знаю… – негромко и без тени страха отвечала Леонора Галлигаи, – я сегодня же займусь его поисками. И поисками графини…
– И как ты собираешься его найти? Он наверняка уже покинул Париж.
Леонора Галлигаи устремила на королеву многозначительный взгляд.
– Думаю, его преосвященство нам поможет в этом деле!
– Ришелье? – брови королевы удивлённо взметнулись вверх. – Он не имеет никакого отношения к этим событиям. Мне это доподлинно известно. Да и зачем ему это понадобилось? Твои подозрения беспочвенны, Леонора.
– Мадам! – выразительно и с незаметной усмешкой произнесла в ответ Леонора Галлигаи. – Это нужно вам. Для кардинала одной этой причины вполне достаточно для того чтобы действовать в интересах этих двоих. Пусть даже наперекор воле его величества.
– Так ты полагаешь? – Екатерина Медичи устремила вопросительный взгляд на неё. Та кивнула.
– Дело не обошлось без его преосвященства. Слишком гладко уж всё получается. Разбойник уходит от преследования, когда его ловит едва ли не весь город. Графиня исчезает. Есть ещё кое– что, мадам.
Мабар видел ночью Люмье с двумя десятками гвардейцев недалеко от моста. Ему показалось, что они помешали роте ополчения захватить Луидора. Если это действительно так, значит они, их попросту спрятали в надёжном месте и буду держать там пока им нужно.
– Кардинал? Везде он! – в голосе королева появилась откровенная ненависть. – Я должна была всё понять когда у нас начались неудачи. Но ничего. Мы скоро отыграемся. Леонора! – королева устремила повелительный в её сторону.
– Да, Мадам!
– Собери всех людей. Заплати им столько, сколько они попросят, но только найдите мне этих двоих.
Сейчас нет ничего важнее. И ещё, – королева поднялась. Леонора Галлигаи поднялась вслед за ней ожидая продолжения, – никто не должен узнать о Луидоре. Ты меня понимаешь?
– Конечно, Мадам!
Спустя час, Леонора Галлигаи сидела в карете укутанная в тёмную накидку. Рядом с ней сидел тот самый Мабар о котором она упоминала. Это был здоровенный детина с глубоким шрамом на подбородке. Он обладал отталкивающими чертами лица и неприятной улыбкой. Всегда был до зубов вооружён. Мабар долгие годы преданные служил королеве матери, не гнушаясь лично выполнять самую грязную работу. Однако признавал лишь одного хозяина– золото. Тем временем карета миновала несколько кварталов и въехала на улицу Сен– Дени. Впереди возник целый ряд низеньких строений украшенных самыми разными вывесками. Возле одной из них, на которой были изображены святые в окружение ангелов и надпись «Да пребудет с вами, Господь!» карета остановилась. Мабар помог Леоноре Галлигаи выйти из кареты. Закрывая лицо от взглядов прохожих своей накидкой, она первой вошла в лавку. Следом вошёл Мабар. В лавке царил полумрак. Полки были буквально завалены предметами церковного культа, изображениями Иисуса Христа и ликами всех святых имевших место в церковном календаре. Едва они вошли как возле них появился убелённый сединами старик с подсвечником в руке. Это был знаменитый предсказатель, Антуан Жане
Карильяк. Тот самый, который с точностью предсказал смерть Генриха IY и рождение Людовика
XIII. Годами позже он с точностью предсказал смерть маршала Д, Анкра и королевского фаворита
Люиня, супруга герцогини де Шеврез. Его слава была общеизвестна, так же как и внушала страх, а порой и настоящую панику. Старик узнал гостью, несмотря на то, что она закрывала своё лицо.
Он поклонился ей и назвал по имени. Сразу после этого короткого церемониала, оба отправились вслед за стариком. Он провёл их по коридору, а затем все трое спустились по деревянной лестнице в глубокий подвал. Здесь так же имелись полки, но на них большой частью стояли стеклянные сосуды наполненные жидкостью. И был ещё длинный стол. Именно на него старик поставил подсвечник.
Едва он это сделал, Леонора Галлигаи открыла лицо и заговорила с ним:
– Ты выполнил мою просьбу?
Старик поклонился.
– Да, моя госпожа. Я сделал всё, что вы просили.
– И каковы результаты?
– Я увидел две жизни и две смерти!
– Как ты объяснишь это?
– Король и кардинал умрут вместе, в один год, но прежде появятся две жизни!
– Король бездетен. За 15 лет брака он не сумел получить наследника.
– У него будут два сына. Один из них станет великим королём, другой будет несчастен!
– Ты не можешь ошибиться? – Леонора Галлигаи вперила в прорицателя пронизывающий взгляд. В ответ тот спокойно ответил:
– Все ошибаются. Я такой же, как и все остальные.
Этот ответ не удовлетворил её, это было заметно по выражению лица и приняло форму лёгкого раздражения в голосе, когда она вновь заговорила.
– Достаточно об этом. Поговорим о другом. Ты помнишь…того мальчика, которому предсказал что он дважды спасётся от неминуемой смерти?
Слегка помедлив, старик вначале кивнул, а чуть позже негромко ответил:
– Я видел младенца, окружённого королевскими лилиями, с которых стекала кровь. Дважды топор опускался над его головой и оба раза лилии укрывали его.
– Я помню что ты говорил, – бледнея, прошептала Леонора Галлигаи, – но сейчас…что ты можешь сказать сейчас об этом младенце?
В глазах предсказателя появился странный блеск но голос прозвучал так же негромко как и прежде:
– Немногое, госпожа. Он был рождён в объятьях смерти, и она с ним по сей день.
– Он…умрёт?
– Мне это неведомо, госпожа!
– А что тебе ведомо, Карильяк? Ты можешь увидеть где он сейчас находится?
Предсказатель отрицательно покачал головой.
– Это не в моей власти, госпожа!
Леонора Галлигаи поняла что больше ничего не услышит. Она бросила выразительный взгляд на
Мабара, который до сей поры не проронил ни слова. Увидев взгляд Леоноры Галлигаи, он едва заметно кивнул. От предсказателя не укрылся этот короткий, немой разговор. На его губах появилась насмешка. По выражению его лица, Леонора Галлигаи догадалась, что он знает истинную причину её появления:
– Ты знаешь то, чего не должен знать никто и не знает ни один человек кроме тебя! – бросив эти слова,
Она направилась к лестнице. Вслед ей раздался голос в котором прозвучала ирония и насмешка одновременно:
– Вам моя смерть не поможет!
Это были последние слова предсказателя. Мабар подошёл к нему и вытащив кинжал из за пояса, хладнокровно воткнул его в спину старика. Тот не издав ни звука, повалился лицом на стол и начал сползать. Мабар вытер окровавленный кинжал об одежду убитого им Карильяка и вернув его на место неторопливо направился вслед за Леонорой Галлигаи. Когда он сел в карету, она отрывисто бросила:
– Возьми наших людей. Найми ещё если надо. Денег не жалей. Я должна знать, где находится
Луидор и графиня де Суасон! Действуй по обстоятельствам, если вдруг найдёшь их. Только помни, —
предостерегла она, – графиня не должна пострадать, а он должен умереть.
– Не дурак! – коротко ответил, Мабар.
– Ты нашёл гонца?
Мабар кивнул.
– Он мёртв. Его убили. Хозяин гостиницы всё рассказал, когда я его…попросил.
– Письмо?
– Письма нет. Наверное, забрал тот, кто его убил.
– Скверно, – пробормотала Галлигаи, – теперь они наверняка знают о наших планах. Остаётся только он. Я должна встретиться с этим человеком.
– Он всё ещё в Париже! – видимо, Мабар прекрасно понимал о ком именно идёт речь
– Мне это известно!