Текст книги "Страна грез"
Автор книги: Луанн Райс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)
Глава 31
Джеймс проводил Дейзи до ее домика и снова отправился верхом объезжать ранчо. Он внимательно осматривал окрестности в поисках мальчишки, о котором рассказал Тод. Джеймс дважды находил следы Джексона в каньоне раньше, и поэтому поехал туда и в этот раз.
Проезжая мимо утесов Райделов, Джеймс остановился и посмотрел вверх. Он старался представить, как его прадед сбрасывает оттуда овец вниз, навстречу смерти. Весной коровы любили пастись здесь, как будто трава была тут вкуснее, чем в других местах. Кости тех овец наполняли ее кальцием, и коровы, казалось, никак не могли насытиться этой травой. Далтон тогда был еще маленьким мальчиком и помогал отцу убивать овец. Отец Пола, Аса, тоже был здесь тогда.
Джеймс разглядывал нагромождения камней. Скалы были красные, угловатые, изобилующие утесами, вертикальными трещинами и крутыми скатами. Осматривая утесы, Джеймс представлял себе, как овцы, падая, расшибались об эти камни, и думал о том, как его отец мог делать подобное; он видел глаза ягнят, слышал их крик.
Вдруг Джеймс Такер увидел голову быка. Она была приспособлена на мертвом кедре, торчавшем примерно в двадцати футах от подножия утеса; на голове сидели птицы. Джеймс видел их еще раньше и подумал, что они летят к гнезду. Вороны уже почти вычистили голову, и теперь белесый череп смотрел в сторону ранчо пустыми глазницами. Джеймс внимательно осмотрел склон, пытаясь понять путь, по которому пробрался этот парень, чтобы поместить голову на дерево. Его путь проходил по естественной тропе, которую когда-то протоптали овцы на восточной стороне, по узкому каменному мосту, через выступ – отличное место для самозваного стража.
Джеймс покачал головой и подумал о том, чтобы забраться и сбить голову. Но отказался от этой идеи, потому что каждый камень был покрыт ледяной коркой и попытка вскарабкаться туда означала то же, что и влезть вверх по ледяной горке, а этого сделать просто невозможно. Джеймс увидел, что, кроме головы, там есть еще и другие вещи: к одной ветке была привязана кожа теленка, два больших черепа каких-то животных, пара рогов и знак «Нет проезда – Ранчо Ди Ар», пропажу которого он даже не заметил.
– Господи боже, – проговорил Джеймс. Сколько же труда ушло на это у мальчишки. Джеймс задумался о том, сколько раз он, Пол и другие проезжали здесь и ни разу не подняли голову. Джеймс думал о кровавой истории этой земли, о междоусобных войнах, об убитых овцах, а теперь и об этом шоу мщения Райделов. Увидев все это, он вспомнил, что у парня было оружие. Джеймс ощутил тревогу, почувствовал себя уязвимым на этом открытом месте.
Все сжалось у него внутри, но не потому, что ему было жалко своих животных. Джеймс, не переставая, думал о взгляде Дейзи, об огоньке надежды в ее глазах. «Что, если?..» – продолжала спрашивать она, когда он уезжал.
Задавая себе тот же вопрос, Джеймс даже боялся подумать об ответе. Что, если этот парень действительно Джейк? Разглядывая черепа и знак, Джеймс представлял, как его сын прилаживал их там. Он думал о том, сколько сил потратил этот парень, чтобы убить животных, снять знак и смастерить этот жертвенник. Наверняка на это ушли многие часы упорного труда. Ненависть к Такерам, которую Райделы ввели ему, словно наркотик, отравила разум мальчика…
– Помогите!
Звук покатился вниз по камням, и вначале Джеймс не смог определить источник.
– Кто-нибудь, помогите!
Голос раздался снова. Это был сильный мальчишеский голос, но интонация была совершенно безумной. Затем раздалось ужасное завывание, и Джеймсу вначале показалось, что кричит какое-то животное, но затем он понял, что голос принадлежал молодой девушке. Осознание прошило мозг Джеймса, словно молния. Этот голос был голосом его ребенка. Сейдж! Джеймс пришпорил коня и помчался вперед через острые красные камни к главной дороге ранчо.
Он увидел знакомую черную машину, которая стояла прямо посреди дороги; ее передняя пассажирская дверь была распахнута настежь. Сердце Джеймса гулко билось в груди, когда он летел по замерзшему снегу. Он увидел животных, собак и кошек, которых вначале не заметил на фоне черных колес. На сиденье лежала девушка; ее ноги были раздвинуты, а парень стоял между ними и с диким видом озирался по сторонам. Его поза напоминала позу врача или насильника. Стиснув зубы, Джеймс потянулся за пистолетом.
* * *
Дейзи была слишком взволнована и возбуждена, чтобы сидеть дома в одиночестве и ждать, когда вернется Джеймс. Ей надо было с кем-нибудь поговорить о том, что рассказал Тод, и о надежде, вновь засверкавшей в ее душе, словно утреннее солнце. Дейзи побежала в большой дом, где наткнулась на Элму, которая разговаривала с молодым человеком.
– О, – вырвалось у Дейзи от неожиданности.
– Ричард, иди… – быстро сказала Элма.
Парень застыл на месте, а его глаза забегали в поисках пути к отступлению. Поняв, что уже слишком поздно, он уставился прямо на Дейзи.
Дейзи не двигалась, она смотрела на молодого человека – пульс стучал у нее в висках. Парень был ростом примерно в пять футов девять дюймов. На узком, худом лице выделялась редкая, чуть рыжеватая бородка. Волосы на голове были коричневыми, грязными и косматыми, создавалось впечатление, что он совсем недавно подстриг себя сам; одежда выглядела жалкой, как будто никогда не стиралась, а из рукавов вельветовой рубашки выглядывали несколько слоев нижнего белья.
– Он уже уходит, – проговорила Элма.
– Ему не обязательно уходить. – Дейзи шагнула вперед. – На улице холодно.
– Ма, я пошел, – произнес молодой человек, опустив голову.
– Я – Дейзи Такер. – Дейзи протянула руку. Она сказала себе, что по прикосновению узнает его. В горле стоял ком, и Дейзи ждала, когда он пожмет ей руку. Каждый удар сердца с гулким эхом отзывался по всему телу.
Молодой человек посмотрел на нее. Взгляд его темно-зеленых глаз был колючим и беспокойным. Дейзи испугалась этого взгляда, но все равно улыбнулась молодому человеку и не убрала руку. Не отводя глаз, она искала знак того, что он может быть ее сыном. Она хотела, чтобы его взгляд смягчился и в глазах появилась улыбка, какая-то живинка. Но глаза этого мальчика оставались холодными и жесткими, как шляпки стальных заклепок.
– Такер, – повторил молодой человек, не подавая руки.
– Должно быть, тебе прохладно на улице. – Дейзи наконец убрала руку. – Твой дядя сказал, что ты здесь поблизости поставил палатку. Ты ведь Страж, да?
– Кто?
– Страж – Тод рассказал нам.
– Мой дядя… – проговорил парень в замешательстве. Выражение его лица изменилось – оно не смягчилось, а трансформировалось, и темные, мертвые глаза молодого человека засверкали в гневе. Он перевел взгляд на Элму и заговорил:
– Ты рассказала Тэмми?
– Когда он пришел, еще на прошлой неделе, я просто растерялась, не знала, что он здесь, и отослала его обратно на улицу, – затараторила в страхе Элма, обращаясь к Дейзи. – Я только несколько раз позволила ему спать в подвале, и больше он нигде в доме не был. Всего несколько раз!
– Ну что за дура. – Мальчишка схватил Элму за руку. – Я же говорил тебе помалкивать. Разболтать все Тэмми… черт возьми, ма!
Дейзи хотела оттолкнуть его от Элмы, но он вывернулся и отошел. Парень покраснел, и было хорошо видно, как вздулись вены у него на шее.
– Матери всегда волнуются, – проговорила Дейзи, сглотнув. – Только и всего.
– К черту все, – ответил Ричард. Он ударил ногой стол, когда поворачивался к Дейзи.
– Я должна знать. – Дейзи посмотрела на молодого человека, заглянула в его глаза. Отчего его взгляд стал таким? Дейзи хотела дотронуться до молодого человека: если есть какая-то связь, то она обязательно почувствует ее. – У меня сын в горах.
– Миссис Такер… – с мольбой заговорила Элма. – Оставьте нас, возвращайтесь к своим…
Дейзи не обратила внимания на Элму и сосредоточилась на мальчике. Она старалась забыть о тьме в его глазах, старалась не думать о том, что происходило в его жизни и почти убило в нем душу. Его мускулы были напряжены от ярости, его поза излучала гнев, но глаза были мертвы. Дейзи старалась сказать себе, что он может быть ее сыном, ее ребенком, что она сумеет полюбить его, несмотря ни на что, и ее любовь сможет излечить его душу. «Что, если?..» – продолжала думать Дейзи…
– Мой сын потерялся в горах, – проговорила она. – Я думаю о нем каждый день.
– Вы его сами потеряли, – усмехнулся парень. – Я знаю, мой дядя Тод все рассказал мне.
– Это получилось случайно, я никогда бы не оставила его, потому что любила своего сына всем сердцем и все еще люблю.
– Такеры любят деньги и коров, – ответил Ричард. – Точно, ма?
– Ричард, – взмолилась Элма.
– Райделы и Джексоны знают, как заботиться друг о друге, – продолжал парень. – Мы никогда бы не потеряли ребенка.
– Ричард, нет. – На лице Элмы застыла маска безумия. Тонкая кожа вокруг глаз окрасилась в багряный цвет. Она стояла между мальчишкой и Дейзи, повернувшись к ней лицом. – Он просто болтает. Мне нужна эта работа… Тэмми устроила ее для меня. И я ей очень за это благодарна. Ему здесь не место, и он скоро уйдет. Его отец все время пьет, он разрушил нашу семью. Но, конечно, это не оправдание того, что он сейчас здесь… – Элма замолчала.
– Он просто замерз на улице, – мягко произнесла Дейзи. – Я понимаю. – Затем обратилась прямо к Ричарду: – Ты голоден? Может, хочешь поесть?
– Не нужна мне жратва Такеров. – Его губы скривились в презрительной усмешке. – И мой отец не разрушал семью. По крайней мере когда он рядом, ты не болтаешь всякую чушь про нас… – Он сильно схватил Элму за плечо. – Тебе лучше заткнуться.
Дейзи выступила вперед: она не терпела жестокости, даже по отношению к тем, кто был ей так же мало симпатичен, как Элма.
– Перестань, – произнесла Дейзи, – не трогай ее.
Дотронувшись до руки Ричарда, она почувствовала леденящий холод, который прошел сквозь ее тело, словно электрический ток. Парень повернулся к Дейзи. Она рассматривала его лицо в поисках хотя бы намека на сходство с ее сыном, но не находила ничего. Близнецы были так похожи, когда им было три, но ничто в лице Ричарда не напоминало ей о Сейдж и Джейке Такере.
– Не лезь в наши семейные дела, – бросил он Дейзи.
– Что я делала не так? – спросила Элма. – Качала тебя в колыбели, пела тебе на ночь…
– Не помню я никаких песен, замолчи, ма.
– Я любила тебя с самого дня твоего рождения.
– Ты не должна быть здесь. – Он снова толкнул ее. – Это не честно по отношению к дяде Тоду.
– Ты – Джексон, а не Райдел, – Элма покачала головой. – И уж точно тебе тут вообще нечего делать. Отправляйся домой, пока все не получилось так, как у твоего брата. – Губы Элмы задрожали. – Я тут работаю, стараюсь помочь человеку, который нуждается…
– А как же я? – взорвался Ричард. – Где ты была, когда я нуждался в тебе? Когда, истекая кровью, сам зашивал свои раны. У меня такие шрамы, что все боятся даже смотреть на них…
– Я знаю, дорогой. Господи, я бы хотела…
– Один шрам сзади вообще как змея, – продолжил он. – Спускается вниз по ноге, толстый и отвратительный, потому что я сам не смог как следует промыть его и никто так и не наложил швов. Где была ты?
– Я должна была находиться рядом.
– Чертовски верно, – ответил Ричард, – но у тебя были другие дела.
– Я ошибалась, – тихо проговорила Элма, как будто не хотела, чтобы Дейзи услышала их семейную историю. – Я должна была находиться рядом и в тот раз, и еще много раз. Жизнь с твоим отцом… иногда мне было просто необходимо выбираться оттуда, Ричард. Прости меня.
– Не сваливай все на него, – проговорил Ричард, и его лицо скривилось в презрении. – Ты могла бы сделать наш дом лучше, и тогда бы он остался.
Дейзи перевела взгляд с Элмы на Ричарда, и последние мысли о том, что он может быть ее сыном, улетучились прочь. Дейзи чувствовала материнскую любовь Элмы и видела, как она раскаивается и печалится о том, что подвела своих сыновей. Теперь Дейзи не сомневалась, что Ричард был сыном Элмы. Она еще раз посмотрела в колючие глаза этого мальчика и содрогнулась.
– Остался, – Элма захотела пояснить все Дейзи. – Его отец половину жизни просидел в тюрьме, а остальную половину беспробудно пил. Тод был мальчикам вместо отца, Ричард привязался к нему, и посмотрите, куда это привело.
– Твой дядя беспокоится за тебя, – проговорила Дейзи, все еще стараясь улыбаться. – Он сказал нам.
– Нам? – произнес Ричард. – Тебе и ковбою?
– Да, – ответила Дейзи. – Мы хотим помочь тебе, Джеймс и я…
– Я никогда не приму вашу помощь… – ответил парень, внезапно схватив свою куртку и направившись к двери… – даже если буду подыхать.
– Не умирай, – взмолилась Элма. Она заплакала и бросилась к нему.
– Не волнуйся, – Ричард отпихнул ее с дороги, быстро шагая к выходу, – я не умру.
Когда он ушел, Дейзи испытала некоторое облегчение. Ричард был злым и напугал ее, но, как только за Ричардом с шумом закрылась дверь, Дейзи почувствовала, как сердце у нее сжалось: он мог оказаться Джейком, ее сыном, и она хотела этого. Пусть Ричард такой, но, будь он Джейком, она смогла бы все исправить, своей любовью помочь ему забыть ужасы и несправедливости прошлого, потому что Дейзи верила, что любовь может излечить любые раны и вообще победить все плохое: боль, печаль, страдания, ужас, лишения… Дейзи не считала, что это будет легко или быстро, она не ждала каких-то результатов или отдачи; но Дейзи Такер была терпеливой и настойчивой и безгранично верила в силу любви. Если бы этот мальчик, Ричард Джексон, оказался ее сыном Джейком, любовь Дейзи обязательно смягчила бы тяжелый взгляд его зеленых колючих глаз.
Но это был не Джейк.
* * *
– Помогите! Мистер, помогите! – кричал парень.
Девушка отчаянно вопила – Джеймс сильнее пришпорил коня. Копыта лошади с треском проламывали наст. Мальчишка согнулся, занимаясь своим делом, и, дважды оглянувшись назад, снова позвал на помощь. Увидев, что Джеймс приближается, он вновь нагнулся над кричащей девушкой. Парень не суетился, был собран и внимателен.
Дэвид слышал, как приближается ковбой, но оставался между раздвинутыми ногами Сейдж, полностью сосредоточившись на том, чтобы помочь ей и принять ребенка. Он много раз на ферме видел, как рождаются щенки; присутствовал и тогда, когда его мать рожала своего сына. Поэтому Дэвид знал, что раз у Сейдж начались последние схватки, значит, пришло ее время и они не успеют добраться до дома.
– Аааа! – Сейдж стонала. – Больно!
– Ребенок выходит, – ответил Дэвид, – теперь тебе надо тужиться. Ты слышишь меня, Сейдж? Ты сможешь?
Сейдж не стала тратить силы на разговор. Ее лицо было красным и перекошенным от боли: она прилагала все свои силы для рождения ребенка. Дэвид снял перчатки и приготовился принять младенца. Показалась маленькая головка, и он взялся за нее. Младенец был таким же крохотным, как и щенок, гораздо меньше, чем должен быть любой человеческий детеныш.
Лошадь остановилась совсем близко. Ковбой спрыгнул с седла и пошел к ним по скрипучему снегу. Тяжелое дыхание мужчины на секунду прервалось, когда он увидел, что здесь происходит.
– Сейдж? – спросил мужчина срывающимся голосом.
Сейдж не слышала его, но если и слышала, то не могла поднять глаза. Она, вцепившись в сиденье, была полностью поглощена родами. Сердце Дэвида гулко билось: он не доверял скотоводам, их работа очень сильно напоминала ему то, что происходило на собачьих фермах. Скотоводы растили животных, которые доверяли им, а потом переводили их жизни в денежные знаки. Но это – ранчо Ди Ар, а этот ковбой – отец Сейдж, и только для того, чтобы увидеть его, она проделала три тысячи миль.
– Ей нужна помощь, – проговорил Дэвид. Он не хотел поворачиваться, отпускать голову малыша.
– Тогда давай я ей помогу, – ответил ковбой. Он бросил свои кожаные перчатки на снег и встал рядом с Дэвидом. Дэвид подождал, пока мужчина встал поудобнее и протянул свои большие руки к младенцу – они дрожали. Затем мужчина сложил ладони вокруг рук Дэвида и осторожно принял головку малыша.
Сейдж заскрипела зубами:
– О боже.
– Ты молодец, милая, – проговорил ковбой. – Осталось еще чуть-чуть. Вот так.
– Больно. Папа, мне больно.
– Я знаю, милая, тужься, как можешь, еще немного, вот, вот так, хорошо.
Дэвид шагнул назад. Животные собрались у заднего колеса, согревая друг друга и не отходя от Сейдж далеко. Дэвид сел на снег рядом с ними. Он позволил собакам забраться к нему на колени и посадил котят под куртку. Они никак не переставали ерзать, пытаясь устроиться удобнее. Дэвид закрыл глаза.
– Аа! – кричала Сейдж. – Ааааа!
– Еще раз, – попросил ее скотовод. Его голос был таким добрым, полным любви. Дэвид никогда не думал, что скотоводы, вообще отцы, бывают такими. Он слушал, как ковбой разговаривал с Сейдж, а она отвечала ему, словно они всегда были вместе и не было вовсе никакой разлуки.
– Мой малыш! – плакала Сейдж. – Он родился? С ним все нормально? О, пожалуйста…
– Мой Бог, – прошептал скотовод.
– Мой ребенок, – рыдала Сейдж, вытянув руки. – Дайте мне его! Папочка! Джейк! Я хочу увидеть моего ребенка!
Дэвид поднял глаза – ковбой держал головку и плечи малыша, и Дэвид увидел то, что уже знал в ту самую минуту, когда дотронулся до головы младенца: ребенок Сейдж родился мертвым. Сердце Дэвида остановилось: он видел мертвых щенков, но никогда еще не чувствовал себя так плохо, как сейчас. Сейдж продолжала махать руками, и Дэвид не смог смотреть на нее.
По обветренным щекам ковбоя текли слезы. Он принял ребенка и держал его в руках, делая искусственное дыхание. Голова младенца, его ручки и ножки безжизненно висели, но скотовод не замечал этого. Он рванул куртку у себя на груди, снял ее, затем и свитер. Бросив его и овечью куртку Дэвиду, чтобы тот укрыл Сейдж, он продолжал пытаться спасти ребенка.
– Живи, пожалуйста, – произнес он дрожащим голосом. – Пожалуйста.
– Папа, дай его мне! – выдохнула Сейдж.
Дэвид вскочил, желая помочь, но не знал как. Сейдж и скотовод, казалось, совершенно спятили: ковбой начал снимать с себя рубашку; одна рука застряла в рукаве, и ему пришлось придержать ребенка на сгибе левой руки; наконец он смог освободиться от рубашки.
– Это мальчик? – спросила Сейдж. – Или девочка?
Скотовод достал нож, который был пристегнут к его ремню, и перерезал пуповину. Завернув младенца в рубашку, он продолжал попытки заставить его дышать. Мускулы на руках ковбоя были огромными, больше, чем сам ребенок. Дэвида пугали огонь, горевший в глазах мужчины, его энергия, но затем он увидел, как ковбой опустился на колени прямо на снег.
– Сейдж, – тихо произнес он.
Сейдж была на грани истерики, но, увидев, что ее отец держит ребенка, начала успокаиваться. Дэвид увидел, как взгляды отца и дочери встретились, и заметил улыбку в глазах Сейдж.
– Папочка, – выдохнула она. – Это ты.
– Милая, – отозвался отец. – У тебя мальчик.
– Правда? – проговорила Сейдж тоненьким голоском и потянулась из-под овечьей куртки, которой была укрыта, чтобы взять малыша.
– Он был слишком маленьким, – продолжил скотовод; его руки задрожали. Дэвид стоял рядом с ним и смотрел на напряженную спину ковбоя. Было видно, что он замерз, но, казалось, совсем не чувствовал холода и говорил спокойным, ровным голосом:
– Он просто был очень маленьким и не смог выжить.
– Не смог выжить? – не веря своим ушам, произнесла Сейдж.
Ковбой покачал головой, Дэвид поежился, вспомнив своего первого щенка. Когда тот умер и Дэвид пришел к отцу, чтобы поделиться своим горем, его отец приказал выбросить щенка в помойное ведро и больше не беспокоить его по пустякам, если он смотрит телевизор. Взглянув сейчас на серого от горя отца Сейдж, Дэвид подумал о том, как многогранна жизнь.
– Он очень красивый, – произнес ковбой, – и похож на тебя.
– Я могу подержать его? – Сейдж протянула руки.
Ковбой кивнул. Подойдя к машине, он положил мертвого младенца на руки Сейдж. Дэвид видел, как ему тяжело: отец поцеловал свою дочь в лоб и обнял ее вместе с ребенком. Когда он отстранился, все его лицо было залито слезами. Дэвид наблюдал, как он отступил, оставив Сейдж наедине с младенцем.
– Ей нужна помощь, – снова повторил Дэвид.
– Я знаю, – ответил скотовод. Его ковбойская шляпа упала, и порыв ветра погнал ее по снегу. Он оценивающе посмотрел на Дэвида. – Ты умеешь ездить верхом?
– Я умею водить. Это моя машина.
Скотовод больше ни о чем не стал расспрашивать его.
– Я не оставлю ее. Бери мою лошадь, а я поеду на машине.
– Даже не думайте об этом, – ответил Дэвид. Он не верил скотоводам, как и Петал, Джелси и остальные. – Животные не могут без меня. Я поведу и подброшу вас. Ранчо далеко?
– Три мили.
Дэвид загрузил животных в машину, скотовод сел прямо за Сейдж, и они поехали. Путь Дэвида был почти закончен: он довезет Сейдж, а затем уедет.
