Текст книги "Страна грез"

Автор книги: Луанн Райс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

– Тебе здесь не место, – произнес он.

– Я должна здесь быть, – Дейзи попыталась высвободиться.

– Я слышал тебя сегодня. Все тебя слышали.

– Как я плакала? Ну и что?

– Это ранчо, Дейзи, а не зоопарк, не то место, куда берут детей, чтобы они погладили теленка или поиграли с птичками. Поняла? Господи, так никогда не было и не будет. Ты всегда хотела, чтобы это место было бы чем-то другим, чем оно никогда не являлось.

Дейзи покачала головой:

– Ты не понимаешь, о чем говоришь.

– О телятах, – ответил Джеймс, – которых отправили сегодня на бойню. Ты слышала, как ревели их матери.

– И ты тоже, – проговорила Дейзи.

Джеймс с шумом выдохнул. Он начал мерить шагами маленькую комнату. Дейзи было невыносимо видеть его здесь, где они впервые занялись любовью. Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула, не в силах отвести глаза от Джеймса.

– Все к черту, Дейзи, – произнес Джеймс. – Отправляйся домой.

– Я жду Сейдж.

В очаге с шипением треснуло полено, и Джеймс посмотрел на огонь. Он покачал головой, хотел что-то сказать, но потом передумал.

– Я не хочу показаться грубым, – наконец заговорил он, – но тебе здесь не место.

– Сейдж едет сюда, и я буду ее ждать.

– Здесь творится какая-то чертовщина, – произнес Джеймс. – Ты не поверишь, ты не сможешь этого принять, и я думаю, что тебе даже не стоит и пытаться. Что хорошего ты получила от того, что слушала плач этих коров?

Дейзи чувствовала, что с ней что-то происходит. Иногда, когда она садилась за работу и проводила руками над костями, то ощущала, как дух этого создания входил в кончики ее пальцев. Дейзи с готовностью принимала его, открывая свое сердце, и призрак любви, которую когда-то испытывало это существо, наполнял ее. Подобное происходило с ней и сейчас. Не отрывая глаз от Джеймса, слушая его раздраженную речь, Дейзи почувствовала, как камень внутри нее разрушился, превратился в пыль.

– Что хорошего я получила? – спросила она.

Джеймса удивила мягкость ее голоса, и он посмотрел на нее. Он стер воображаемую пыль со щеки и из уголков глаз. Его взгляд был горьким, но на какую-то долю секунды показался отчаянным, будто у Джеймса внутри пришли в движение весы с его чувствами на чашах, или в его душе шла борьба между жизнью и смертью.

– Ты посылаешь этих детенышей на смерть, – произнесла Дейзи. – И это ранит твою душу, Джеймс. Только не надо мне рассказывать о том, что это твоя работа.

– Я скотовод, – ответил он. – Это большая часть того, чем я занимаюсь.

– Нет, – проговорила Дейзи с трудом. – Большая часть того, чем ты занимаешься, это измерять телятам температуру, когда они болеют, кормить их из бутылочек, когда умирают их матери; ехать за ними по тонкому льду, когда ты думаешь, что они могут провалиться, и отдавать последнюю воду, когда приходит засуха…

– Я должен делать так, чтобы они жили, – проговорил Джеймс. – Пока они не станут достаточно взрослыми для того, чтобы умереть.

– И ты любишь их и заботишься о них.

– Это к делу не относится.

– Я так не думаю.

– А какая разница? – произнес Джеймс.

– Это разрывает тебя изнутри, – ответила Дейзи, ощутив желание погладить его по щеке. Дейзи хотела бы отвести Джеймса к целителю и посмотреть, можно ли исправить то, что сломано у него внутри. На протяжении долгого времени, еще с того момента, как пропал Джейк, она хотела сама быть этим целителем, сейчас же знала, что у нее недостаточно для этого силы.

– Со мной все нормально, – произнес Джеймс.

Дейзи покачала головой:

– Нет, совсем нет.

Джеймс смотрел на нее, но его лицо оставалось таким же суровым, будто он ненавидел ее; казалось, ничто не сможет заставить его улыбнуться, пока она не уедет. Но ведь Дейзи сама видела, как он ухаживал за Скаут, как чистил ее старую лошадь, пока она не заблестела, словно чистое золото.

– Тебе надо убираться отсюда, – произнес он. – Я привезу Сейдж к тебе домой. Ты мне не веришь?

– Верю.

– Не веришь, – проговорил он. – Ты не можешь, после того, что произошло с Джейком, думаешь, это то же самое.

– Совсем нет…

– Но ты так думаешь, так должно быть…

– Дети все время убегают, – произнесла Дейзи. Она не могла поверить, как легко эти успокаивающие слова, которые постоянно твердили полицейские, слетели с ее губ. Дейзи готова была удавить любого, кто говорил их ей, а теперь сама повторила эти слова, как будто в них был весь смысл мироздания. Сейдж ушла из дома. Внезапно остались одни лишь факты, очевидные и холодные – всего-то. Шестнадцатилетняя девочка, бесстрашная мятежница, беременная и напуганная, захотела быть с отцом и убежала к нему. Ни в чем из вышеперечисленного не было вины Джеймса.

– Я не виню тебя, – тихо произнесла Дейзи. – Ни в чем.

– Черт, зато я виню себя, – ответил Джеймс.

– Я знаю. – Она хотела взять его за руку, но не смогла заставить себя сделать это. Дейзи почувствовала, как под ее кожей затрещали тысячи маленьких электрических разрядов, и побоялась, что Джеймс ощутит это. – Ты всегда винил себя.

– Ты сказала, что дети всегда убегают из дома, – проговорил он. – Что, если так? Что, если это действительно самое обычное дело? И ты не можешь сделать так, чтобы плохие вещи не случались с ними.

– Я знаю и стараюсь не терять веру.

– Вера, – произнес он, не то презрительно фыркнув, не то сплюнув.

– И надежда.

– Это еще хуже, – отозвался Джеймс. – Надежда. Я видел тебя у загона. Тебе лучше всех знакомо, что значит потерять надежду – вот почему ты плакала там.

– Я не потеряла надежду, Джеймс, – тихо произнесла Дейзи. – Я желала бы…

«Чтобы и ты продолжал надеяться», – подумала она. Дейзи очень хотела подарить Джеймсу надежду, обнять его и ощутить биение сердца. Он был таким красивым, тот мужчина, в которого она когда-то влюбилась. Но сейчас Дейзи пугала суровость его взгляда. Она и Джеймс потеряли веру в то, что Джейк жив, но они ни за что и никогда не перестанут верить в то, что с Сейдж все будет хорошо. Да, Сейдж в пути, и с ней ничего не случится; где бы она ни была сегодня ночью, дочь укрыта от снегопада, в тепле и в безопасности и сможет добраться до ранчо… живой.

Это слово витало между ними, но они не решались произнести его вслух. Все это было похоже на спиритический сеанс: казалось, Дейзи вызвала всех призраков и потусторонних существ, наполнив ими пространство комнаты. Закрыв глаза, она почувствовала, как по ее щекам потекли слезы, услышала, как захлопали птичьи крылья, и подошла к окну.

С улицы ночь посмотрела на Дейзи большими желтыми глазами сов. Они наблюдали за ней с каждой ветки, с каждого забора: совы вылетели на охоту, и их желтые глаза теперь вспыхивали повсюду. Они оставили свои гнезда и убежища и теперь летали по ранчо, укрытому снегом, в поисках добычи. Дейзи едва не задохнулась от удивления. Она смотрела, не отрываясь, и захотела, чтобы Джеймс тоже увидел это, но не смогла вымолвить ни слова.

– Я снова повторю, – произнес Джеймс, и его голос сорвался. – Оставь это, Дейзи, отправляйся домой. Я знаю, ты веришь, что Сейдж в безопасности, я тоже в это верю, я должен. Но что произойдет, когда она придет на ранчо? Ведь все происходит именно здесь, а не где-то.

– Мы здесь, – прошептала Дейзи. – Ее родители.

– И что мы сделали хорошего раньше? – спросил Джеймс, как человек, чья жизнь уже давно закончилась.

– Все, что смогли, – прошептала в ответ Дейзи.

Она повернулась, чтобы посмотреть на Джеймса Такера, и их взгляды встретились. Дейзи увидела, как его лицо смягчилось, но мышцы были все так же напряжены. Он должен был дать себе расслабиться. Она хотела помочь ему, помассировать его напряженные плечи и спину, прошептать слова, которые успокоили бы его. Дейзи чувствовала, что хочет полюбить его снова, и это пугало ее даже больше, чем жесткий взгляд Джеймса. Она указала на окно, чтобы он посмотрел на сов, но они исчезли. Ночь была темной и пустынной, не было видно ни одного живого создания. С холмов раздался вой волка, но коровы не издавали ни звука. Совы исчезли.

Сейдж не было видно, но в сердце Дейзи все еще оставались как вера в чудо, так и надежда. Она закрыла глаза, мечтая, чтобы Джеймс обнял ее. Сердце Дейзи гулко стучало, а кожу легко покалывали тонкие иголочки электрических разрядов. Она нуждалась в том, чтобы отец ее детей утешил ее, но не знала, как попросить об этом. Джеймс стоял рядом; их руки были близко, но не соприкасались, и руки Дейзи задрожали. Ночь была темной, а Сейдж была где-то там совсем одна.

Глава 20

Снег прекратился, и на небе высыпали звезды. Они показались сквозь едва заметные остатки облаков и заблистали в ночи. Джеймс сидел на перекладине забора и смотрел на небо. Коровы были рядом, в соседнем загоне, и вели себя тихо, как никогда. Джеймс даже удивился. Ночные птицы оглашали тишину своими криками, а совы низко летали над чапаралем.

Джеймс чувствовал себя так, как будто у него внутри все было разодрано в клочья. Что же с ним происходило? Рядом с Дейзи он с трудом сдерживался, чтобы не обнять ее; Джеймса сводил с ума до боли знакомый аромат цитрусовой свежести, а ее кожа все так же светилась изнутри – Дейзи была все той же девушкой, в которую он влюбился очень давно.

Именно здесь, в этом маленьком доме, они впервые любили друг друга после долгих поцелуев в прерии и на берегу реки. Тогда он просто сходил с ума, был готов сорвать с нее одежду, заласкать и растерзать, стать частью ее, и сегодня ночью это желание вновь вернулось к нему, но его разуму было виднее.

Джеймс порылся в кармане и достал фотографии. Он едва не показал их Дейзи, чтобы убедить ее в том, что здесь ей оставаться опасно. Разве она не поняла, что в жизни случаются ужасные вещи? Прошло столько времени, а Дейзи все говорит о Джейке. Уже не имело значения, был ли это несчастный случай или чей-то злой умысел. Джеймс не мог допустить, чтобы что-то подобное случилось снова, и потому хотел, чтобы Дейзи и Сейдж были далеко отсюда.

Той ночью, после того как он оставил Дейзи одну в своем маленьком домике, Джеймс полностью объехал внутреннюю границу ранчо. Она была огорожена забором, и здесь находились почти все постройки. Джеймс искал следы чужаков. Он хотел убедить себя в том, что был не прав и эти фотографии не означали, что кто-то замышлял причинить еще больший вред его семье. И прав был Пол, когда сказал, что эти снимки сделал какой-нибудь турист, пожелавший оставить себе на память виды земель Вайоминга, а те следы в каньоне были сметены ветром и падающими листьями.

Джеймс смотрел до рези в глазах, но ничего не нашел. От холодного воздуха его грудь заболела. Джеймс продолжал бросать взгляд на домик, где оставил час тому назад Дейзи, и от этого ему становилось совсем не легче. Большой свет был потушен, но Джеймс видел, как мерцает огонь. Пламя свечей подрагивало на потолке, сводя его с ума.

Джеймс спрыгнул с забора и направился в большой дом. Он уже был готов войти, разбудить отца и показать ему фотографии, как вспомнил, что Далтон в больнице. Сгон и отправка скота не позволили Джеймсу навестить его, что в общем-то было даже кстати, так как он отчаянно не хотел видеть своего отца на больничной койке.

Джеймс пошел будить Пола. Он сказал его жене, что дело срочное, и стал ждать в гостиной, пока Пол одевался. Рассматривая комнату, Джеймс поймал себя на мысли, что не был в доме семьи Марч уже много лет. Комната оказалась меньше, чем он помнил, и не намного больше комнаты Дейзи. Когда-то давно он оставлял здесь близнецов, чтобы с ними посидели Пол и его жена. Это было словно в далекой древности.

На пианино стояли фотографии четверых детей четы Марч, которые родились уже после того, как Дейзи забрала Сейдж на восток. Джеймс рассматривал их, когда наконец спустился Пол.

– Что случилось? – спросил он. – Что-нибудь с Сейдж?

– Нет, – отозвался Джеймс, захваченный врасплох этим вопросом.

– Тогда что?

– Фотографии, – проговорил Джеймс. – Кому понадобилось фотографировать кучу коров?

– Пошли, – произнес Пол. – Давай прогуляемся.

Они вышли на улицу. Небо стало еще чище. Луна взошла и повисла над горами. Пока они шли по двору, Джеймс изложил все доводы в пользу того, что фотографии весьма странные и что на ранчо опасно. Он хотел, чтобы Дейзи уехала завтра.

– Никакой опасности нет, – проговорил Пол. – Это туристы.

– Ей не следует быть здесь, – ответил Джеймс, в который раз взглянув на коттедж.

– Это ей решать.

Джеймс бросил на Пола сердитый взгляд и покачал головой.

– Ты хочешь, чтобы я встал на твою сторону, – произнес Пол, взяв Джеймса за руку. – Я так и делаю, просто ты этого не видишь.

– Ты на моей стороне?

– Да, на твоей, Джеймс. Она здесь, потому что нуждается в чем-то, – проговорил Пол. – В том, чего лишилась очень давно.

– Она нуждается в том, что я отнял у нее, – произнес Джеймс, подумав о Джейке.

– Нет, ты не прав. Ты ничего не сделал, чтобы причинить вред ей или кому бы то ни было. Я был там, помнишь? Ты искал, пока…

Джеймс уже почти не слышал Пола. Сова бросилась вниз, раскрыв лапы и вытянув когти. Она выхватила из снега мышь и взмыла вверх, прямо к луне, но Джеймс не смотрел. Все, что он видел сейчас, это как Дейзи тринадцать лет назад каталась в пыли там, где последний раз видели Джейка.

– Поговори с ней, – мягко произнес Пол. – Ты нужен ей, пока она ждет Сейдж.

Джеймс закрыл глаза.

– Ты меня не слушаешь, ведь так?

– По-твоему получается, есть то, что я должен делать для нее, но чего не делаю, – проговорил Джеймс. Он снова посмотрел на домик Дейзи.

– Может, и так.

– Теперь каждый из нас сам по себе. Развод просто так не отменить.

– Эй! – Пол дружески потрепал Джеймса по плечу. – В следующий раз, когда разбудишь меня ночью, хотя бы сделай вид, что тебе не наплевать на мои мудрые советы.

– Дети всегда убегают, – сказала Дейзи.

– Как ты? – спросил Пол.

– Мой ребенок на пути сюда, – проговорил Джеймс.

– Как думаешь, где сейчас Сейдж? – Пол огляделся, как будто мог видеть в темноте.

– Хотел бы я знать.

– Я тоже.

– Когда мы ее найдем, Дейзи сможет уехать.

* * *

– Если ты из Вайоминга, – произнесла Сейдж, – тогда что ты делал в Небраске?

– Если ты из Коннектикута, что ты делала в Небраске? – отозвался Дэвид с дьявольской улыбкой на лице. Он зажег сигарету и выкинул спичку в окно.

– Я же сказала. Я еду в…

– Изумрудный город, – проговорил Дэвид.

– И ты Железный Дровосек. – По дороге Сейдж кормила одного котенка. – Я ищу отца, а ты ищешь сердце.

– Ты считаешь, я злой?

– Только по отношению ко мне. – Сейдж улыбнулась. – Потому что не говоришь мне, что делал в Небраске.

– Хорошо, я расскажу тебе, – произнес Дэвид. – Я выполняю задание.

– Ух ты! Вот так новость! – проговорила она. – Все серьезно.

– Ты уже догадалась?

– Ты знаешь, да! – Сейдж засмеялась. Она положила наевшегося котенка на сиденье между собой и Дэвидом и позволила следующему голодному пушистому комочку забраться к ней на колени. Он начал чавкать еще до того, как добрался до соски. – Мне кажется, что тебя выдает твой возраст и то, что ты разъезжаешь на машине, полной разных зверей, вместо того чтобы ходить в школу.

– Как ты думаешь, сколько мне лет? – спросил Дэвид.

– Семнадцать? Шестнадцать?

– Вообще-то шестнадцать, – произнес он. – Но многие думают, что я выгляжу намного старше.

– Ты выглядишь старше, – подтвердила Сейдж, – немного, на семнадцать.

Дэвид выпустил большую и многозначительную струю дыма. – Немного? Ничего подобного, я работал в барах, могу купить… я начал водить, когда мне было четырнадцать, и меня ни разу не останавливали. Я ехал рядом с полицейскими, а они даже на меня не смотрели.

– Полицейские? Где они, когда люди нуждаются в них? – произнесла Сейдж. – Никого, кроме коров, кукурузы, ржавых машин и извращенца-коммивояжера. Я думаю, ты и правда Железный Дровосек.

– Не надо проявлять неуважение, – предупредил ее Дэвид.

– Это все твои татуировки, – проговорила Сейдж. – Они кого угодно сделают старше.

На сердце у Сейдж стало легко. Она разговаривала и шутила с Дэвидом, и от этого ей стало так хорошо, как не было уже давно. Снег сугробами лежал по краям дороги, и срезанные кукурузные стебли торчали из-под него, словно щетина на подбородке. Этот вид еще больше развеселил Сейдж, но когда она поделилась своими наблюдениями с Дэвидом, он лишь бросил на нее хмурый взгляд.

– Ты сегодня в хорошем настроении, – проговорил он.

– Дом все ближе.

– Точно, ранчо.

– Я уже знаю, что ты не оставишь меня, – проговорила Сейдж, – поэтому хватит осуждать моего отца.

– Как скажешь.

Они продолжали ехать вперед, иногда останавливаясь, чтобы дать передышку собакам, котятам и Сейдж. Животные никогда раньше не видели снега. Они с беспокойством и осторожностью ступали лапами по холодной и пушистой поверхности, останавливаясь и принюхиваясь перед каждым новым шагом.

– Первый снег, – произнесла Сейдж, слепив голыми руками снежок.

– Первое все, – проговорил Дэвид. – Видела бы ты Джелси, когда она впервые поставила лапу на твердую землю. Выйдя на свободу после того, как прожила почти всю свою жизнь в клетке, она думала, что попала на другую планету.

Сейдж смотрела, как собаки ходят по дороге. Спины у них были сгорбленные, а лапы согнуты. Жизнь в клетках искалечила их тела. Когда Дэвид сказал, что это была словно другая планета, Сейдж представила их жизнь, но только без простора и света. Сейдж очень нравилось, как Дэвид заботился о своих питомцах. Он звал шотландца Джелси, потому что это было похоже на шотландское имя, а спаниеля – Ривер, потому что эта порода любит воду.

– Что случилось у Ривер с головой? – спросила Сейдж.

– Она перестала давать потомство, не позволяла самцу-производителю покрывать ее. Хозяин разозлился и облил ее кипятком. Как раз тогда я ее и забрал.

– Ты забинтовал ее? – произнесла Сейдж.

– Да.

– А откуда ты знаешь, где находятся собачьи фермы?

– У меня есть список, – ответил Дэвид. – Все владельцы знают друг о друге, я взял список со стола моей матери.

– Это и есть твое задание?

– Давай больше не будем об этом, – проговорил Дэвид.

Сейдж кивнула, но ее мучило любопытство: с одной стороны, ей очень хотелось все узнать, а с другой – сохранить внутри чувство легкости и беззаботности. После того как они просидели десять часов в коровнике из-за снегопада, свежий воздух подарил ей ощущение свободы. Сейдж почувствовала, что Дэвид смотрит на нее.

– В следующем году, в это время, – Дэвид кинул в сторону живота Сейдж, – это будет первым снегом для него или для нее.

– Для него, – произнесла Сейдж. – У меня будет мальчик, и я назову его Джейком.

– Когда он должен родиться?

– В конце января, – ответила она.

– Тогда ему не придется ждать целый год свой первый снег.

– Он увидит его через три месяца, – произнесла Сейдж.

Дэвид кивнул. Он бросил сигарету, и она провалилась в снег, растопив его. Животные, должно быть, почувствовали, что настало время забираться в машину, потому что тут же повернулись к ним. Сейдж наблюдала, как они столпились у ног Дэвида, когда он открывал дверь, и ни на секунду не позволяли себе выпустить его из виду, впрочем, как и Сейдж.

* * *

Луиза встретила Элму Джексон у двери кухни и поблагодарила за то, что она проделала такой долгий путь на ранчо да еще и по снегу.

– Дорога была отвратительная, – проговорила Элма без всякого выражения.

Луиза даже немного растерялась с ответом.

– Что ж, полагаю, мы могли бы отложить встречу: Далтона даже еще дома нет!

– Далтона?

– Мистер Далтон Такер – человек, за которым вы будете ухаживать, хорошо ухаживать, как говорит ваша сестра.

– Ну, да, – произнесла Элма, даже не удосужившись подтвердить добрые слова своей сестры. Она облизнула губы и огляделась по сторонам, похоже, сильно нервничая.

Луиза попыталась улыбнуться этой женщине, но ее губы застыли в неподвижности. Интересно, а могла ли Элма ответить хоть на один вопрос с чуть большей охотой? И вообще могла ли эта серая мышь быть связана родственными узами с женой Тода, Тэмми, улыбчивой девушкой с живыми глазами? Она действительно хочет получить это место или просто так тратит время Луизы и свое собственное?

– Вы раньше ухаживали за больными на дому? – произнесла Луиза, перейдя к делу.

– О, да.

– Почему бы вам не рассказать о себе чуть подробнее?

Они сели за кухонный стол, и Луиза бросила на Элму быстрый и внимательный взгляд. Женщине на вид было сорок-сорок один год. У нее была нездорово бледная кожа и волосы, окрашенные жженой умброй. Цвет получился странный, не коричневый и не красный, а как после оттеночного шампуня, нанесенного на седые волосы. Луиза недоумевала, разве у нее не было мужа, мужчины, чей взгляд она бы хотела порадовать? Элма упомянула о работе в больницах в Ларами и в Лэндере, санаториях в Шайенне, Дюбойсе и Три-Пикс. Она перечислила шестерых владельцев домов, за которыми она ухаживала после сердечных приступов, сломанных бедер и обморожений.

– Так что сами видите, – проговорила Элма, – я очень квалифицированный работник.

– Звучит действительно впечатляюще, – ответила Луиза. Она была приятно удивлена.

– Очень мило со стороны Тода, что он рекомендовал меня. – Элма оглядела кухню. – Похоже, здесь будет приятно работать.

– Я очень щепетильна в этих вопросах, – проговорила Луиза. – Простите за прямоту, но так уж сложилось. Я хорошо плачу, но и требую многого.

– Многого?

– Да. Я сама не белоручка и ожидаю качественной работы. К тому же вы будете заботиться о моем возлюбленном. И все золото в Форт-Ноксе не сможет… – К своему ужасу, Луиза почувствовала, что всхлипывает. Она не могла объяснить этой женщине или кому бы то ни было свои чувства к Далтону.

Взгляд Элмы был до странности невыразительным, но когда она увидела переживания Луизы, то погладила ее по руке.

– Болезнь – это всегда очень тяжело, – проговорила она. – Особенно тяжело, когда люди, которых мы любим, лежат пластом.

– Да, – проговорила Луиза с трудом, – о, да.

– Тэмми и Тод очень хорошо о вас говорили.

Вытерев глаза, Луиза поблагодарила ее. Они обсудили размер жалованья, и лицо Элмы просветлело, когда она услышала точную сумму. Луиза пожелала, чтобы Элма переехала сюда, по крайней мере до того времени, как Далтон встанет на ноги. Наверное, она очень застенчива, подумала Луиза. Только этим можно было объяснить ее начальную подавленность. Внезапно Элма показалась приятной и сердечной женщиной. Взгляд ее темных глаз то и дело бросался от одной стены кухни к другой, изучая убранство.

– Вот только вы не назвали ни одного имени, – произнесла Луиза. – Я надеюсь, вы не будете возражать, но я должна проверить ваши слова. Ничего личного, конечно…

– Я не возражаю, – быстро ответила Элма. – Но я почти никого тут не знаю, я из другого района Дюбойса, а тут даже и не была.

– Кроме вашей сестры?

– Именно, – ответила Элма. – У Тэмми и Тода такой прекрасный дом, просто чудо, по сравнению с моим старым… в общем, не важно. Не хочу жаловаться на свою несчастную жизнь; все хорошо, все действительно хорошо.

– Итак, раз все проверено, вы беретесь за работу?

– Берусь, – проговорила Элма и изобразила самое близкое подобие улыбки за весь их разговор. Они пожали руки, и Луиза поведала ей, что сказали врачи. По их словам, Далтон может вернуться домой в течение нескольких дней. Ему понадобится заниматься специальными упражнениями, но Луиза будет договариваться об этом с другими людьми.

По улице мимо окон верхом на Скаут проскакала Дейзи. Луизу поразил отличный вид старой лошади. Она уже очень давно не видела ее такой свежей и полной жизни. Щеки Дейзи раскраснелись, волосы развевались на ветру. Снег был глубоким, но Джеймс на машине расчистил дорожки и тропы для езды.

Элма тоже наблюдала за Дейзи, слегка нахмурившись, затем спросила:

– Она здесь живет?

– Приехала погостить, – ответила Луиза, не желая вдаваться в подробности. Ей было трудно и больно объяснять, что Дейзи была невесткой Далтона, но не Луизы. – Не волнуйтесь, в ваши обязанности не будет входить ничего, кроме ухода за Далтоном. Я не собираюсь нанимать вас для одной работы и при этом ждать от вас выполнения еще каких-нибудь заданий.

– Просто мне показалось, что я ее где-то видела, – произнесла Элма.

Луиза не ответила. История с Джейком в свое время перестала быть чисто семейным делом. Может быть, Элма узнала Дейзи из выпусков новостей. Лицо Дейзи не сходило с экранов и первых полос газет. Прошло тринадцать лет, но Дейзи почти не изменилась. Даже на лице было то же волнение, только теперь она волновалась о Сейдж.

Дейзи помахала им рукой и направилась к амбару. Элма посмотрела, как она исчезла внутри, а когда повернулась к Луизе, в ее глазах отразилось нечто похожее на волнение. Она сказала, что должна идти домой и готовить мужу еду.

Луиза попрощалась, с облегчением подумав о том, что в ее жизни, слава богу, нет такого мужчины, который заставил бы ее так переживать из-за неготового ужина. Луизу не покидало странное чувство, что у Элмы были какие-то другие мысли, что, если бы она могла отказаться, то, возможно, не стала бы работать на ранчо Ди Ар и ухаживать за Далтоном Такером.

Луиза наблюдала, как Элма уезжает, и ей в голову пришла еще одна и при этом самая странная мысль: возможно, все это как-то связано с Дейзи.