Текст книги "Ядовитый поцелуй (ЛП)"

Автор книги: Л.Т. Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Он подходит вплотную, его рука касается моей киски, и я вспоминаю звук, с которым нож вышел из раны, то, как кровь хлынула наружу, холодную рукоятку в моей ладони. Моё дыхание сбивается, грудь вздымается всё быстрее, а между ног собирается влага.

– Нож, – выдыхаю я.

– Я так и думал. В твоих прекрасных шоколадных глазах появился блеск, который рассказал мне об этом. Видишь ли, ты очень, очень плохая девочка, Гусеница, и только притворяешься хорошей. Но знаешь, что мы делаем с хорошими девочками?

Я качаю головой, а его пальцы скользят выше, к моей киске.

– Мы их ломаем. – Я вздрагиваю, когда он резко разворачивает меня спиной к себе. Его руки впиваются в мои волосы, сжимая их туго. Он так резко откидывает мою голову назад, что моя шея ударяется о его плечо. Соски мгновенно твердеют от резкого движения, а ощущение твердого члена, упирающегося мне в задницу лишь распаляет желание. – Ты хочешь, чтобы я сломал тебя, Гусеница?

– Пожалуйста, – умоляю я, и Реон притягивает меня ближе, чтобы тут же оттолкнуть.

– На колени, – приказывает он, как никто другой до него. Моя готовность подчиниться ему сильнее, чем что-либо прежде.

Я делаю, как он говорит и опускаюсь на колени, чувствуя как твердый пол давит на них. Когда я поднимаю голову, то встречаю его янтарные глаза, уже прикованные ко мне.

– Не двигайся.

Реон выходит из моего поля зрения, и я слышу шорох. Когда он возвращается, то обвязывает что-то вокруг моих запястий, затем толкает меня вперёд, подхватывая за волосы, чтобы я не упала лицом вниз. Это причиняет боль, но я молчу.

Я слышу, как он плюёт, и тут же чувствую, как что-то капает на мой анус.

– Не напрягайся, – приказывает он, и я расслабляюсь, чувствуя там что-то тёплое. Он проталкивает это в тугое отверствие, а затем дёргает меня за волосы, возвращая в положение на коленях. – Больно?

В воздухе раздается жужжащий звук, и я чувствую вибрацию в заднице.

Я качаю головой, не в силах вымолвить ни слова. Он улыбается и подходит ко мне ближе, так, что его член оказывается у моего лица.

– Попробуй.

Я наклоняюсь вперёд, мои губы обхватывают головку, прежде чем я беру его в рот. В этот момент он сильно бьёт меня по груди.

– Я сказал, попробуй, не будь жадной, Гусеница. – Я отстраняюсь, и на этот раз провожу языком вокруг его головки. – Так-то лучше.

Жужжание становится громче, и то, что находится в моей заднице, вибрирует быстрее. Ощущение странное и приятное одновременно.

– Хм, тебе это нравится. – Я продолжаю облизывать его длину, не заглатывая полностью. – Теперь ты можешь получить его.

Едва он произносит это, я широко открываю рот и принимаю член так глубоко, как только могу. Его руки сжимаются в моих волосах, пока он медленно, очень медленно направляет мои движения вверх и вниз.

– Остановись. – Я замираю, держа во рту лишь головку. – Я хочу кончить внутри тебя.

– Презерватив, – говорю я, полностью отстраняясь. – Я сдала анализы, но результаты будут только завтра, а Девен трахал…

– Хорошо, Гусеница. – Реон усмехается, надевает презерватив и поднимает меня, словно тряпичную куклу, усаживая на стол лицом вверх, пока мои руки всё ещё связаны. Он раздвигает мои ноги и встаёт между ними. – Подвинься к краю. Сейчас же.

Я делаю, как он говорит, пододвигаясь, пока не оказываюсь на самом краю, и тогда он входит в меня. Без предупреждения, просто толкается вперед. Но я уже влажная, и в тот же миг, когда он скользит в меня, я чувствую себя такой наполненной. Жужжание и вибрация не замедляются, и Реон начинает двигаться. Его руки находят мое горло, он сжимает его, откидывая меня назад для упора, пока продолжает трахать. Если бы он отпустил меня сейчас, я упала бы на спину. Мои руки не смогли бы меня удержать.

– Возможно, я просто оставлю тебя себе, – заявляет он, глядя на меня из-под полуопущенных век.

И почему-то именно эти слова пугают меня больше всего.

9.Реон

Она идеальна во всём.

От того, как она принимает мой член, до того, как слушается и выполняет каждую мою команду.

Её киска словно создана для меня, а её рот – для того, чтобы мой член скользил в нем без малейших усилий.

Абсолютное совершенство.

Лилит кончает, и для меня её оргазм звучит как музыка. Я вхожу в неё с силой, когда она пытается откинуть голову, но мои руки всё ещё сжимают её шею, удерживая в нужном положении.

Хочет ли она, чтобы я ее отпустил?

Если я разожму пальцы, она опрокинется назад, поскольку её руки все еще связаны за спиной.

Я обхватываю её за спину, притягивая наши тела ближе, и теперь её клитор трётся об меня, пока анальный вибратор продолжает свою пытку. Я тяну за галстук, удерживающий её запястья, и он падает, освобождая её руки. В тот же миг она обнимает меня за шею, и я приподнимаю её. Я вытаскиваю вибратор из её задницы и ввожу вместо него палец. Лилит стонет, пока я поднимаю и опускаю её на своём члене. Ее ногти впиваются в мою спину, и она издаёт самый сладостный крик, прежде чем я снова опускаю её на колени.

Выскользнув, я снимаю презерватив, сжимаю член, и кончаю. Сильно. Прямо на её чертовски идеальные сиськи.

– Боже мой, это было… – Она покачивает головой, а её взгляд падает на всё ещё твёрдый член, пока моя сперма стекает по её груди. Я готов к новому раунду. Вот насколько я её хочу.

Я направляюсь в душ и сразу же становлюсь прямо под струи, чтобы дистанцироваться от нее, выкручивая температуру почти до обжигающей. В груди сжимается что-то чужеродное. В ней есть что-то особенное. Эта порочная, бездушная богиня – моя идеальная пара.

По протоколу, её следует убить.

Я должен убить её.

Общество не позволит ей жить, если выяснится, что она обо мне знает.

Лилит видела, как я заколол мужчину, но я усмехаюсь, вспоминая, как она сама вытащила нож из него.

Если бы она узнала, чем я занимаюсь…

Все они пришли бы в ярость, узнай, что я вышел за рамки, установленные Обществом.

Я трясу головой.

Я должен убить её… покончить с ней.

Всё должно закончиться прямо сейчас.

На этот раз я зашел слишком далеко.

Я слишком привязался к идеальной незнакомке.

Я получил свое удовольствие. И теперь…

Черт.

Я провожу руками по мокрым волосам.

Мысль об её убийстве вызывает во мне отвращение. Она не из тех, кого я выбрал бы для ликвидации. Но то, что она видела… Если она копнет чуть глубже…

Нет, этого нельзя допустить.

Я чист.

Я знаю, что выполняю работу идеально – каждый раз.

Включив ледяную воду, я стою под ней в надежде, что это подтолкнет мой член к правильному выбору.

И это – не она.

Он больше не может её иметь.

Она должна умереть.

И убить её должен я.

Именно этого они бы хотели, если бы узнали.

Моя жизнь всецело посвящена Обществу и моим собратьям.

Выключив воду, я тянусь к полотенцу.

Это необходимо сделать. Я умный человек. Я знаю, что так лучше.

И вряд ли её муж станет её искать, не после того, что он видел. Наверняка.

Лёгкое убийство.

Простое избавление.

Может, поохотиться на него?

Обернув полотенце вокруг бедер, я нахожу свою сумку на кровати и запускаю руку внутрь в поисках своего ножа. Просто, но эффективно. В гостиной темно. Свет луны – единственное освещение в квартире, поскольку огонь, горевший ранее в камине, уже потух.

– Гусеница! – зову я ее, но она не отзывается. Проходя мимо посудомойки, я вижу, что та открыта, а другой нож, который я туда положил, исчез. – Гусеница, – снова зову я Лилит. Ее сумки больше нет у двери.

Так, так, так, какая хитрая маленькая гусеница.

Как она узнала?

Или это был ее план с самого начала?

Я широко ухмыляюсь, возвращаясь в спальню. Забираясь в кровать, размышляю… Что же мне делать с моей гусеницей?

Съесть ее или понаблюдать за ее превращением?

10.Лилит

Дорогой Дневник,

Я не хотела быть такой…

Какое слово подобрать? Испорченной? Наверное.

Хотя, может, и это определение не совсем верно.

Понимаешь, он вселил в меня нездоровую одержимость.

А ты знаешь, что немного безумия делает с одержимостью.

Оно порождает фиксацию.

Год спустя

Подписание документов было похоже на глубокий очищающий выдох – тот, который я задерживала очень долго. Девен отказывался давать мне развод, хотя я говорила, что мне ничего от него не нужно. Он заявил, что это неприемлемо, потому что все еще хочет меня.

Но я перестала хотеть его уже давно.

Невероятно давно.

А теперь? Я жажду мужчину, от которого бегу.

И я знаю, что снова побегу от него, когда он придет за мной.

Хотя в последнее время я вижу его с другой женщиной, совсем на меня не похожей. Она – напоминание обо всем, чего во мне нет, и, признаюсь, это немного больно.

На самом деле – очень больно.

Так что я держу дистанцию и наблюдаю из тени. И хотя я знаю, что часть меня хочет его, я также знаю, что окажусь в опасности, если он меня когда-нибудь поймает.

Я не планировала хотеть этого мужчину сильнее, чем кого-либо другого в своей жизни. Но хочу. И всё же я понимаю, что даже думать об этом – не самое разумное решение.

Он опасен, и чем глубже я копаю, тем больше нахожу.

Реон – именно тот, за кого себя выдаёт. Очень успешный бизнесмен. Миллиардер…

Но он еще и убийца.

И не только.

Об этом шепчутся, но не говорят в приличном обществе.

Хотя те, кто находится на вершине финансовой пирамиды, молчат, их персонал, скажем так, не слишком сдержан в разговорах. Несмотря на соглашения о неразглашении, которые их заставляют подписывать, в состоянии опьянения их языки развязываются слишком легко.

– Где твои черные туфли? – Я ставлю сумку в шкафчик и замираю. – Купер, где твои черные туфли? Сегодня самые высокие стандарты. Здесь будут люди, с которыми ты никогда в жизни не имела бы шанса встретиться. Так что веди себя безупречно и не пялься. Надень черные туфли Люсинды. Те, что на тебе – неприемлемы. И не забудь надеть на глаза маску. Сохраняй конфиденциальность – это самое важное, – говорит мой босс.

Я киваю на свое фальшивое имя в знак того, что слышу его. Я показала ему поддельные права, за которые заплатила кучу денег, он проверил их по базе, но ничего не нашел.

Все потому, что я украла чужую личность, а девушка, чье имя я присвоила себе, – студентка, которая не может позволить себе взять кредит. Так что я вернулась в большой город и снова в безопасности.

По крайней мере, так я себе говорю.

Я медленно поднималась вверх. Мне нужно было завоевать доверие работодателя, прежде чем меня переведут на более крупные, эксклюзивные мероприятия. Я уже работала на вечеринках у сильных мира сего. Я обслуживала знаменитостей, даже спортсменов, и каждый раз я меняю цвет волос – на всякий случай, если кто-то узнает меня. Каждая вечеринка требует подписания нового соглашения о неразглашении, и я всегда подписываю их под разным именем. Я делаю это, чтобы добраться до него. Всё сводится к нему.

Реон Холлоуэй.

В ту ночь я сбежала от него. Я сделала это потому, что по какой-то странной причине почувствовала: вечер может закончиться не так, как я надеялась.

Не знаю, были ли мои ощущения правильными, но я не собиралась оставаться, чтобы это выяснить. Чутье велело мне бежать, и той ночью я решила к нему прислушаться.

Как и любая уважающая себя сумасшедшая женщина, я распробовала вкус темной стороны. И теперь я одержима ею и хочу большего – не только из-за Реона, но и из-за эйфории, что подарила мне та ночь. Я больше не повторяла этого, хотя, иногда… ладно, может, часто – ношу тот самый нож с собой. В сумке, в рюкзаке. Я беру его практически везде.

Смогла бы я использовать его снова?

Хм, не уверена.

Возможно, если ситуация сложится подходящим образом.

– Купер. Маска. Шевелись!

Иногда я забываю, что должна откликаться на это имя, хотя пользуюсь им уже шесть месяцев. Лилит Дэвенпорт нигде не светилась почти год, если не считать подписания бумаг о разводе. А эта работа оплачивается наличными. Никаких следов.

Я надеваю чёрную кружевную маску, подходящую к моей простой чёрной юбке и чёрной блузке на пуговицах, и выхожу на кухню, хватая поднос. Проталкиваюсь через двери – и меня сразу встречает звук фортепиано. На большинстве мероприятий играет именно такая музыка: достаточно громкая, чтобы заглушить посторонние разговоры, но не мешающая беседе. На этом приеме присутствуют исключительно мужчины, что отличает его от предыдущих. Я не вижу ни одной женщины, кроме официанток. Странно.

Я прохожу между гостями с рыбными канапе на подносе. Мне запрещено разговаривать или смотреть кому-либо в глаза. Таковы правила, и все же время от времени я украдкой поднимаю взгляд. Но не вижу его.

Хотя каждый раз надеюсь, что увижу.

– Рыба. Отвратительно.

Я не смотрю на того, кто это сказал. Просто продолжаю двигаться сквозь толпу, не оглядываясь.

Что касается Реона, его голос прочно засел в глубине моего сознания. Я узнала бы его даже с закрытыми глазами. Такой голос не забывается. Он выжжен в моем мозгу.

Кто-то сказал бы, что я – сталкер, и, пожалуй, я соглашусь. Бывали дни, когда я сидела в машине у его офиса, гадая, увижу ли его.

Чья-то рука хватает меня за предплечье и разворачивает. Я поднимаю взгляд – не могу сдержаться. Хватка сильная, не настолько, чтобы причинить боль, но достаточно, чтобы понять: этот мужчина излучает власть.

– Я наблюдал за тобой. – Его слова эхом отдаются в моей голове, и дрожь пробегает по спине. – Ты притворяешься потерянной, но каждый твой шаг говорит об обратном. Ты здесь не просто так. Скажи, зачем ты здесь, девочка.

Глаза, черные, как ночное небо, встречаются с моими. Он одет в строгий костюм, как и все остальные, но я никогда не видела его раньше.

– Арло, оставь ее и отойди. – Рука отпускает мое предплечье и опускается вдоль тела. Хотя голос в голове кричит мне отвести взгляд, я не могу. Мое внимание приковано к мужчине с золотой булавкой на черном костюме. Арло – мрачный и беспокойный, тогда как этот мужчина стоит так, словно управляет залом и всеми в нем, и, судя по всему, так оно и есть.

Кредо Общества Отверженных.

Этот мужчина – их лидер.

Он кивает мне, я разворачиваюсь и спешу прочь, но успеваю услышать, как он говорит:

– Арло, ты же знаешь правила. Сейчас не время для игр. Веди себя прилично. – Я не слышу ответа Арло, потому что уже растворяюсь в толпе.

Кто-то забирает последнее рыбное канапе с моего подноса, я опускаю голову и бегу на кухню за новым. Я замечаю Флоренс, которая раздевается перед двумя мужчинами. Она тоже официантка, но говорила мне, что ей платят не только за подачу еды. Она здесь, чтобы ходить голой и позволять мужчинам её трогать – это норма для некоторых вечеринок с очень высокопоставленными клиентами.

Я толкаю дверь на кухню, ставлю пустой поднос на стойку, хватаю полный и возвращаюсь обратно. Флоренс теперь разгуливает голая, с подносом напитков в руке. Я наблюдаю за ней несколько секунд, когда она проходит мимо мужчины – того, кто отвлёк Арло от его намерений в отношении меня. Всем присутствующим ясно, что он главный, и я узнала, что к нему обращаются «Лорд». Звучит странно, но ладно.

Я и не подозревала, что такие люди и организации существуют, пока не начала копать глубже. Я сильна в компьютерах и могу найти практически кого угодно или что угодно. Родная тётя, которая меня вырастила, всегда говорила, что из меня вышел бы отличный детектив. Но каким-то образом я закончила тем, что вышла замуж за богача. Когда я познакомилась с Девеном, я нарыла на него всё, что могла. Даже взломала полицейскую базу, чтобы проверить, нет ли на него чего-то компрометирующего.

Может быть, я просто надеялась, что у него найдётся тёмная сторона, которая заинтригует меня. Но он оказался чист как младенец.

Как я уже говорила, сначала я отвергала его ухаживания.

Но, в конце концов, я сдалась.

Что и привело меня туда, где я сейчас: с украденной личностью, преследую мужчину, от которого мне следовало бы держаться подальше, – потому что моего мужа оказалось недостаточно.

– Как скажешь.

Этот голос пробирает меня до костей. Я поворачиваюсь, смотрю сквозь опущенные ресницы, и вот тогда вижу его. Он окружен тремя другими мужчинами, которые внимательно за ним наблюдают.

Поскольку мероприятие очень высокого уровня, я видела сенаторов, глав полицейских департаментов и адвокатов – всех невероятно влиятельных и, я полагаю, крайне богатых мужчин.

Но на ни одном из подобных событий за последние шесть месяцев я не встречала Реона. Зато видела его фотографии с других приемов… с ней. Фотографии, на которых он целует ее в макушку, а она улыбается ему с любовью в глазах.

Хотела бы я заставить ее исчезнуть.

Интересно, знает ли она о той тьме, что таится в нем?

Я знаю.

Видела воочию.

И это было самое сексуальное зрелище в моей жизни.

Опустив глаза, я делаю несколько шагов в его сторону. Мужчины не обращают на меня внимания, тем более что я разношу еду и напитки будучи одетой.

Флоренс подходит к группе, и я вижу, как Реон отступает на шаг назад, оглядывает комнату, и его взгляд падает на меня. Я быстро отвожу глаза и отворачиваюсь. Его прическа почти не изменилась – волосы уложены, но слегка растрепаны, а на челюсти легкая щетина. Пальцы, покрытые татуировками, сжимают бокал шампанского, из которого он не сделал ни глотка.

– Рыбные канапе, да? – раздаётся за спиной его голос, и я замираю. Киваю, опустив взгляд, и поднимаю поднос, предлагая ему. – У меня аллергия на морепродукты.

Его слова ставят меня в тупик, я отдёргиваю поднос и разворачиваюсь, чтобы продолжить обход зала. Я хочу сказать ему, что он лжет про аллергию, но во всех моих поисках о нем информация об этом мне ни разу не попадалась.

Я изменила цвет волос с тех пор, как видела его в последний раз, и, пожалуй, немного похудела, ведь больше не заедаю скуку брака, так что сомневаюсь, что он узнал меня. Но я узнала его, даже не встретившись с ним взглядом. Я всегда узнаю его.

Как я уже говорила, я хороший сталкер.

Я направляюсь в другой конец зала, когда Флоренс касается моего плеча.

– Эй, я плохо себя чувствую. Думаю, это из-за рыбы, – говорит она, ее глаза наполняются слезами.

– Тебя кто-то обидел? – я протягиваю к ней руку, но она отстраняется, качая головой.

– Нет. Ты не могла бы подменить меня? Я знаю, ты этим не занимаешься, но я просто в отчаянии, а Энди уволит меня. Но сегодня я просто не могу.

Я смотрю поверх ее плеча и вижу, как Энди общается с гостями. Словно почувствовав мой взгляд, он поднимает голову и сужает глаза.

– Я не могу, Флоренс. Прости.

У меня нет неприязни к Флоренс, но я бы никогда не стала делать то, что делает она. Не то чтобы я считала это унизительным или что-то в этом роде. Я просто не стану. Я могу вытащить нож из тела с улыбкой на лице, но это – другое. В мире нет столько денег, чтобы я согласилась на ее работу.

– Энди идет сюда, – тихо говорю я.

Она не оглядывается через плечо, а просто приклеивает фальшивую улыбку, разворачиваясь с подносом в руке.

– О, Энди, слава Богу. Я как раз говорила Купер, что ей тоже стоит разносить шампанское. Парням оно нравится.

– Возвращайся к работе, Флоренс. Немедленно, – приказывает Энди, игнорируя ее предложение. Она кивает и спешно удаляется. Взгляд Энди падает на меня. – Что она тебе сказала?

– То же, что и Вам.

Он сжимает губы, а затем произносит:

– Почему я тебе не верю?

– Мне жаль, сэр.

Он уже собирается снова заговорить, когда чья-то рука ложится ему на плечо.

– Энди, одна из твоих официанток пролила шампанское на костюм Арло, а мы оба знаем, каким бывает Арло. Советую тебе пойти и разобраться с этим. В конце концов, тебе платят за это, – говорит мужчина.

Я машинально опускаю взгляд и начинаю разворачиваться, чтобы уйти.

Это он.

– Привет, Гусеница. Я скучал по тебе. А ты скучала по мне?

11.Реон

Лилит думала, что сможет скрыться, и я не пойму, что это она.

Я понял.

Я знал всё это время.

Даже если она использует фальшивое имя и изменила цвет волос.

Разве можно так легко забыть богиню?

Я знаю, что не смог бы.

Её шоколадные глаза, лишенные жизни, не встречаются с моими. Руки дрожат, когда она держит поднос, и я ловлю каждое движение ее тела, даже то, как ее грудь поднимается и опускается в такт дыханию.

– Я слышал, ты меня искала, – говорю, подходя ближе. – Я всегда знал, что ты находчива, Гусеница. Неужели ты думала, что я оставлю тебя без присмотра? – Только тогда она поворачивается и смотрит на меня дикими глазами. Я улыбаюсь. – Тебе лучше вернуться к работе. Не хотелось бы, чтобы гости узнали, зачем ты здесь на самом деле. Тогда даже я не смогу тебя спасти.

Не сказав больше ни слова, я иду к Сорену, который всегда наблюдает. Он кивает мне, приглашая присоединиться, и я замечаю, что его взгляд направлен мне за спину.

– Кажется, не только ты ею заинтересовался.

Я сжимаю челюсть и с напускным безразличием спрашиваю:

– Кем?

Он усмехается и качает головой.

– Реон, давай без игр.

– Да, Лорд. – Я склоняю перед ним голову, а он смотрит туда, где я оставил Лилит.

– Она не станет проблемой? Ты сейчас с Майей, и это хорошая партия.

Конечно, он считает её хорошей партией.

– Да, я в курсе.

– Хорошо. Тогда держись подальше от прислуги.

Сорен разворачивается и уходит, а я скрежещу зубами. Кулаки сжимаются по швам, ногти впиваются в ладони, пока ярость заливает меня.

Во внешнем мире, возможно, меня считают более влиятельным, чем Сорена. Но здесь – он наш Лорд, и вся власть в Обществе Отверженных принадлежит ему. Каждый, кто находится в этом зале, склоняется перед ним. В конце концов, он – наследник по крови. Всё началось с его прадеда, потом где-то по пути бразды правления перешли к человеку не из его рода. Однако всё изменилось, когда власть вновь оказалась в руках Сорена – того, кому она принадлежит по праву.

Влиятельные мужчины с деньгами могут делать всё, что захотят.

Особенно когда Общество Отверженных пользуется поддержкой самых могущественных людей в мире.

Если честно, я здесь по одной-единственной причине. И в день, когда меня поймают – а это неизбежно случится – я пожалею, что дожил до него. Я думал, что он наступил ещё год назад, когда одна рыжеволосая бестия сбежала с орудием убийства. Но, к моему полному и абсолютному удивлению, она не донесла на меня и не создала проблем. Как и тот второй парень, который сбежал. Нет, вместо этого она ушла в подполье.

Но я следил за ней.

Так же пристально, как и она за мной.

Сначала я думал, что потерял ее. Она исчезла из поля зрения, но потом ее заметили с мерзким бывшим мужем, который тянул с разводом, пока трахал свою коллегу. Неужели она думает, что у меня нет людей, способных найти кого угодно?

В конце концов я вышел на ее след, но следить за ней оказалось не так просто. Она ускользает на короткие промежутки времени, особенно когда меняет имя. Но, как и подобает гусенице, Лилит ещё не сбросила свою кожу, чтобы стать бабочкой, как ей суждено.

– Как поживает Майя? Должно быть, ты преуспеваешь, раз Сорен лично выбрал тебя в мужья своей сестре, – говорит Тимоти, старый кусок дерьма, останавливаясь рядом со мной.

Я ненавижу эти приемы.

Но Сорен попросил меня прийти.

И я рад, что пришёл – это позволило мне увидеть Лилит.

По правде говоря, я не знал, что она работает на этих вечеринках. Но теперь, когда знаю, полагаю, могу посетить еще парочку.

– Хм, – я мычу в ответ и отворачиваюсь, но он следует за мной, как прилипала, коим и является.

– Знаешь, многие из нас хотели Майю. Она не только сестра Сорена, но еще и восходящая знаменитость. Тебе повезло. Сможешь залезать каждую ночь в постель к модели. – Он бросает мне похабную ухмылку. – Когда мне было двадцать, я трахал одну модель. Она любила притворяться мёртвой и была паршивой любовницей, но ее киска была тугой.

Я морщусь. Твою ж мать. Тимоти – один из тех мужчин, которых следовало бы обмотать скотчем, медленно распороть и бросить в яму гнить, пока от него не останется лишь обескровленная оболочка.

Но по какой-то неведомой причине Общество защищает его.

Судьи могут закрыть дело. Начальники полиции могут заставить улики исчезнуть. Был лишь один случай, когда осудили члена Общества, и то лишь потому, что его сняли на камеру, а записи успели обнародовать до того, как их уничтожили.

И это больше не повторялось.

Майя – вполне приятная девушка, и я уверен, что смогла бы осчастливить большинство мужчин. Она хорошо играет свою роль. Я не прикасался к женщине с тех пор, как был с Лилит, если не считать нескольких целомудренных поцелуев в лоб или руку. Красота Майи очевидна. И на публичных мероприятиях она – отличное дополнение, как уже не раз показала мне.

Но она не Лилит.

А Лилит...

Она пробуждает во мне что-то, с чем я не знаю, как справиться.

Я думал, что смогу убить ее. И, возможно, в ту ночь, если бы она не сбежала, я бы так и сделал. Мы уже никогда не узнаем.

– Я бы попросил тебя поделиться ею, но мы все знаем, что Сорен убьет тебя. – Тимоти смеется.

О, я упоминал, что они делятся своими женщинами? Не женами, теми, что сидят дома и прикрывают их. Нет, своими подружками, любовницами, или как там их ещё назвать.

Я не отвечаю. Просто смотрю сверху вниз на его нелепую лысину с зачёсанными остатками волос. Каждый раз, когда я оказываюсь на одном из этих мероприятий (которых я всячески их избегаю), он всегда находит способ заговорить со мной, а я делаю все возможное, чтобы уйти от него.

Видите ли, здесь существует иерархия. Сорен – наш Лорд, и он всегда им будет, тогда как Арло – по сути его пес. Если бы мы были стаей, Сорен был бы альфой, а Арло – бетой. Меня же можно считать третьим по значимости, но я предпочитаю оставаться в тени и не привлекать внимания. Арло бы выбрали для Майи, но у Арло… мягко говоря, проблемы с гневом, что забавно, учитывая его профессию.

Все мы состоим в Обществе по какой-то причине. У многих из нас есть темные желания, и оно нас защищает. Некоторые находятся здесь лишь из-за своих семей, и мы все знаем, кто они.

– Арло, – приветствую я его, когда он подходит к Тимоти. Особенность Арло в том, что он хорошо читает людей. Он кивает мне, наклоняется, чтобы что-то прошептать Тимоти, и я знаю, что это о Майе. Но у меня нет ни сил, ни желания защищать ее прямо сейчас.

Даже если она и выбрана мне в жены.