Текст книги "Ядовитый поцелуй (ЛП)"

Автор книги: Л.Т. Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

3.Лилит

Дорогой Дневник,

Я хочу, чтобы мужчина, сидящий рядом, сделал со мной очень плохие вещи.

Почему у меня такое чувство, что он только этого и ждет?

Я даже не спросила, как его зовут.

Не уверена, что смогу.

Он привлекателен. Намного привлекательнее Девена. От этого мужчины исходит власть. Она ощущается в воздухе вокруг него. Даже после нескольких стопок водки я все еще чувствую его доминирующее присутствие.

Я видела его здесь раньше. Всегда один… работает или наблюдает. Каждый раз, когда я приходила, мужчина смотрел на меня.

Он – парадокс.

Всегда в костюме, но его поведение излучает расслабленную уверенность.

Его волосы непослушны, но такая прическа подходит ему идеально.

От него веет богатством, хотя он не из тех, кто выставляет его напоказ.

– Это тебя заводит? – спрашивает он, и я отворачиваюсь.

Не стоило улыбаться.

Теперь он подумает, что я чокнутая.

Но смерть интересует меня.

Может, мне стоило устроиться патологоанатомом.

Нет, нахуй. Я мечтаю резать людей, когда они еще живы, а не после смерти.

– Чем ты на самом деле занимаешься? – спрашиваю, не отвечая на его вопрос.

– Я владею «Патрик Авиа», – говорит он, пристально наблюдая за мной, словно ожидая реакции на свои слова.

Я припоминаю, что слышала об этой компании. Кажется, видела в каком-то списке Forbes.

– Так ты пилот?

– Среди прочего.

– Ты не убиваешь людей? – спрашиваю я, надеясь, что он не заметит крайней степени интереса, исходящего от меня прямо сейчас. – Думаю, тебе стоит пойти со мной домой, – добавляю, когда он ничего не отвечает.

– Если бы я убивал людей, твое чувство самосохранения было бы никудышным, – говорит он, изучая меня.

– Кто знает. Может, я надеюсь, что ты убьешь меня… или мою киску. – я подмигиваю ему. Что-то в этом мужчине меня цепляет, и я надеюсь, что он сделает с моим телом то, от чего я наконец почувствую хоть что-то – после той мёртвой пустоты внутри, которую оставил во мне муж. Я согласилась выйти за него, надеясь, что имея семью, однажды смогу почувствовать себя нормальной. Но вместо этого он мне изменил. Ублюдок.

– Как тебя зовут? – спрашивает он.

– Лилит.

Он усмехается.

– Это настоящее имя или выдуманное?

Достаю из сумки удостоверение и показываю ему. Он смотрит на меня, затем кивает.

– А тебя?

– Реон.

Сморщив нос, я говорю:

– Странное имя.

– Как скажешь.

Я допиваю водку и поворачиваюсь к нему.

– Готов идти?

Он бросает деньги на стойку и встает.

– Куда?

– Трахаться, куда же еще.

– Куда ты так торопишься? Не хочешь, чтобы я для начала пригласил тебя на ужин? – интересуется Реон.

– И часто ты так заморачиваешься? – спрашиваю, кладя руку на бедро. Я не хочу усложнений. Я хочу веселья. Чего-то, чего у меня не было очень давно.

– Ну... – он задумывается. – Никогда.

– Ты ни разу не был женат? – уточняю я.

– Нет.

– Хорошо. Браки переоценивают.

Повернувшись, я решительно иду к двери и открываю ее. Первым в лицо бьёт прохладный ночной воздух, а следом – алкоголь. С учетом выпитого дома и здесь, я уже за гранью лёгкого опьянения, но всё ещё не настолько пьяна, чтобы забыть, что случилось сегодня.

– Который час?

– Семь, – отвечает он, и я улыбаюсь.

Значит, Девен, скорее всего, уже спит – его работа требует раннего подъема, ведь такая банальность, как трах с соведущей, не должна нарушать распорядок. Или, знаете, тот факт, что его брак разваливается.

– Когда ты в последний раз занимался сексом? – спрашиваю, направляясь вниз по улице, а он следует за мной. Я живу недалеко от бара. Девен любит быть поближе к центру, но я ненавижу город.

Я бы предпочла жить на большом участке земли, без соседей.

Нахуй всех.

– Может, это мне следовало спросить, не серийная ли ты убийца, – говорит Реон, поравнявшись со мной, и засовывает руки в карманы.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему.

У него острая челюсть, а глаза видят больше, чем следует. У меня такое чувство, что они, возможно, так же мертвы внутри, как и мои. Его безупречный черный костюм и галстук источают класс – тот, что заставляет меня усомниться в своем решении, но затем я замечаю выступающие из-под манжет чернила. Я вижу несколько татуировок на его пальцах и кольцо на указательном. На лице – легкая щетина, но идеальная, такая, что гармонирует с прической. Ничто в нем не кажется неуместным.

У Девена – светло-песочные волосы, тело, которое многие назвали бы «отцовским» (хотя мы действительно планировали детей), и заразительная улыбка. Мне никогда не нравились накаченные мужчины. В большинстве случаев их высокомерие перевешивало умение трахаться, и мне слишком быстро становилось скучно. Меня покорила улыбка Девена. Она и его личность. И то, и другое было привлекательным и давало мне проблеск нормальности. Что-то, что говорило мне, что я не полностью мертва внутри.

– В смысле, я об этом думала, – размышляю вслух. – Никогда не знаешь, кого встретишь в баре. Кто знает, может, я черная вдова, что подбирает в барах бедных, ничего не подозревающих мужчин. Могу затрахать тебя до полусмерти и прикончить сразу после. Но на мне туфли за две тысячи долларов, и я отказываюсь пачкать их твоей кровью. – Я опускаю глаза на свою обувь, затем снова перевожу на него – и вижу, что его взгляд прикован к моим туфлям. Медленно мужчина поднимает голову.

Я поворачиваюсь и снова иду вперёд, а Реон идёт за мной.

Он мог бы убить меня в любую секунду – и часть меня взволнована этой мыслью, а другая хочет, чтобы он подождал хотя бы до тех пор, пока мы не доберёмся домой.

Дойдя до моей улицы, я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему.

– Ты впервые делаешь что-то подобное?

Он кивает. Тогда мне становится интересно, что его сподвигло, и я спрашиваю:

– Почему?

Он не отвечает.

Я прикусываю губу, чтобы не сказать лишнего и не спугнуть его. Вместо этого подхожу к своему дому, открываю дверь и вхожу внутрь. Я стараюсь не шуметь. Он заходит следом и закрывает ее. Не включая света, я нахожу его руку – она грубая, в мозолях – и тяну Реона за собой в гостиную. Там отпускаю его, расстегиваю пуговицы на блузке и бросаю ее на пол, оставаясь в красном кружевном лифчике. Стянув юбку с бедер, я собираюсь снять туфли на высоких каблуках, но передумываю. Пусть остаются.

Девен ненавидит, когда я хожу в обуви по дому.

Реон наблюдает за мной, не двигаясь, просто наслаждаясь тем, что видит. Я понимаю это по тому, как он окидывает меня взглядом. В комнате темно, и только лунный свет, льющийся через широкие эркерные окна, служит нам освещением.

– Ты очень эффектна, – говорит он.

– А ты все еще в одежде.

Реон усмехается, сбрасывает пиджак и начинает развязывать галстук. Я делаю шаг вперёд и тянусь к его ремню, пока его взгляд следит за каждым моим движением.

– Знаешь, я мог бы убить тебя прямо сейчас. Ты впустила в дом незнакомца, совсем беззащитная, – шепчет он, и по моей спине пробегает дрожь возбуждения.

– Как бы ты это сделал? – спрашиваю я, высвобождая его ремень и бросая на пол. Затем берусь за ширинку, расстегиваю ее и опускаю молнию. Его галстук падает следующим, после чего он расстегивает пуговицы рубашки одну за другой, открывая взгляду мускулы и татуировки.

Мой рот наполняется слюной при виде него.

Он прекрасен.

Его брюки спадают, и вот он уже обнажен. У него мускулистые, мощные бедра, а большой член имеет идеальную форму. Я непроизвольно сжимаю бедра. От пупка вниз идет соблазнительная дорожка волос. В своих костюмах в полоску он выглядит потрясающе, но голый… он – произведение эротического искусства.

Абсолютное совершенство.

Он тянется ко мне, его рука скользит вокруг моей талии.

– Ты должен воспользоваться презервативом, – говорю я ему.

Другая рука поднимается к моему подбородку и приподнимает его, заставляя меня смотреть на него. Даже на каблуках я ниже его. А в туфлях я одного роста с Девеном.

– В брюках, которые ты с меня сняла.

Я опускаюсь на колени и запускаю руку к нему в карман. Нащупав презерватив, вытаскиваю его, а затем разрываю зубами, не меняя положения. Глядя на него снизу вверх, кладу презерватив в рот и оттягиваю края, после чего протягиваю руку и сжимаю член. Он цокает языком, но я не останавливаюсь, наклоняюсь и обхватываю губами его длину, надевая презерватив ртом. С помощью рук я скатываю его до самого основания, затем полностью заглатываю член – всего один раз – после чего отпускаю его и встаю.

У него стоял с того момента, как упали брюки.

И его член гораздо больше, чем у Девена.

Интересно, сможет ли он сломать меня, когда будет трахать.

С нетерпением жду возможности выяснить это.

Я отступаю назад, когда Реон делает шаг вперед, но он хватает меня, обнимает за талию и медленно притягивает к себе. Я ощущаю его эрекцию, а моя киска пульсирует от желания. Другая его рука скользит между нами, когда он просовывает ее под мои стринги и проводит пальцами по киске, усмехаясь.

– Ну и ну. Ты уже вся мокрая для меня, Гусеница? – Я морщу нос, услышав прозвище, но тут Реон вводит в меня один палец. Я вздрагиваю, а он наклоняется и тихо шепчет: – Сейчас я разверну тебя, нагну и засажу член прямо в твою киску.

И затем он делает это.

Он кладет палец, что был внутри меня, в рот и облизывает его, прежде чем сорвать с меня стринги. Боль желанна; от этого простого действия я чувствую, как становлюсь еще влажнее, у меня перехватывает дыхание и я извиваюсь от потребности. Он хватает меня за волосы, наматывает их на запястье, и усиливает нажим, прежде чем наклонить меня вперед. Другой рукой шлепает меня по голой заднице, а потом я чувствую его у самого входа. Я уже на грани обморока, и, черт возьми, это лучшее ощущение в мире.

Когда он толкается в меня, то снова наклоняется и шепчет мне на ухо:

– Я буду трахать тебя до того момента, пока ты почти не кончишь. А когда ты, наконец, взорвешься, я оберну свой ремень вокруг твоего горла. И пока жизнь будет покидать твоё идеальное тело, я наполню тебя своей спермой.

Его слова оживляют каждую нервную клетку во мне, и я дрожу в предвкушении. Моё тело кричит, чтобы он трахнул меня до беспамятства. Я еще никогда так отчаянно не хотела быть использованной кем-то. Незнакомцем, не меньше, который вполне может оказаться маньяком. Но сейчас мне все равно, потому что впервые за долгое время я чувствую себя живой.

Он проникает глубже и начинает двигаться. Его рука дергает меня за волосы, в такт его толчкам, зубы впиваются в мое плечо, заставляя кожу гореть, а другая рука сжимает грудь.

– Сделай это, – выдыхаю я, а он начинает трахать меня быстрее, жестче. Тянет за волосы, щиплет затвердевший сосок почти до боли, и я чувствую это всем нутром, прямиком между ног. Затем его рука скользит ниже, к клитору, он надавливает и водит по нему пальцами, вырывая из моего горла крик.

Меня ещё никогда не трахали так. Словно я не застряла в стеклянном ящике, где чувствовала себя в ловушке всё это время. До этого момента. Теперь, когда Реон касается меня и трахает так, словно не боится сломать, – это опьяняет, мягко говоря.

– Вот так, Гусеница. А теперь… хочешь, чтобы я тебя придушил? – я киваю, и его руки смещаются. Он прекращает толчки, и моя киска буквально кричит, чтобы он продолжил, но затем я чувствую холодную кожу ремня на своей шее. Он снова начинает двигаться, и с каждым толчком вперед ремень затягивается всё туже.

Мне это так нравится, что я готова умолять его душить меня до последнего и не отпускать, пока я не разорвусь на части и не кончу на его член.

Будто читая мои мысли, он затягивает ремень еще сильнее… и в тот момент, когда я почти достигаю пика, загорается свет.

– Какого хрена, Лил? – кричит кто-то.

О, прекрасно, мой муж решил присоединиться к нам.

– Даже не думай останавливаться, – говорю я Реону. Он усмехается, и я чувствую, как он трахает меня яростней, снова и снова, а Девен всё это время стоит в стороне, красный от злости, и что-то кричит. Я закрываю глаза, отсекая его истерику, и вместо этого концентрируюсь на прикосновении ремня к моей коже, на жаре и весе Реона у меня за спиной, на его глубоких толчках и рычащих стонах, когда он приближается к тому, чтобы кончить в меня.

Я разлетаюсь на части, оргазм прокатывается через меня, стенки выжимают из Реона всю сперму, до последней капли, пока мои пальцы впиваются в ремень в чистом экстазе. Я чувствую его внутри себя, его толчки замедляются, а затем он выходит. Я выпрямляюсь, ремень падает на пол, и я падаю вместе с ним. Переворачиваюсь на спину и смотрю вверх. Реон улыбается мне, затем подмигивает и тянется к своей одежде. Я хватаю ремень.

– Я оставлю это себе.

– Как скажешь.

Он одевается, когда я слышу приближающиеся шаги Девена.

– Кто ты, блядь, такой, и почему ты трахаешь мою жену?

Реон поворачивается ко мне, сузив глаза, а я лишь улыбаюсь. Он смотрит на Девена, и я вижу, как его осеняет, прежде чем он снова переводит взгляд на меня.

– Это тот самый урод, который трахал кого-то в твоем бассейне? – Я киваю, улыбка не сходит с моего лица. Реон уже одет, а Девен смотрит на нас с выражением полнейшего потрясения. – Мне было чертовски приятно, – говорит Реон и уходит, не оглянувшись, даже не бросив на прощание «спасибо за секс». Я лежу в одном разорванном лифчике с широкой улыбкой на лице.

Это был буквально лучший секс в моей жизни.

– Ты что, правда сейчас улыбаешься? Я только что застал тебя трахающейся с другим в нашем доме, Лил.

Он сейчас серьезно?

– И это было тааак хорошо. Тебе не мешало бы кое-чему поучиться. Ах, да... Ты уже учился, когда трахал её в нашем доме. И, полагаю, не один раз?

– У тебя следы укусов на плечах. – Он игнорирует меня, но мне уже всё равно. Я ухмыляюсь, пытаясь их разглядеть. – И синяки на шее.

Наконец я перевожу взгляд на Девена и вижу того жалкого, ничтожного мужчину, за которого вышла замуж.

Я ненавижу его.

И его паршивый член.

– Думаю, теперь, когда ты отомстила, мы можем забыть обо всём, – говорит он, либо надеясь на лучшее, либо снова пытаясь сделать из меня дуру. В любом случае, я на это не куплюсь.

– Нет. Теперь я ухожу.

Я встаю и, не потрудившись прикрыться, поднимаюсь наверх, чтобы собрать чемодан. Затем, натянув одежду, выхожу из дома, не оглядываясь.

Пошел он нахуй со своим тупым вялым членом.

4.Лилит

Дорогой Дневник,

Я официально свободна.

А мой муж может катиться к черту.

Что делать, когда некуда идти? Понятия не имею. Отправиться к друзьям? А у кого они есть? Точно не у меня. Или к мужу? Что ж, он лживый, блядский изменщик. А семья… нет, лучше даже не начинать про её отсутствие.

Теперь у меня ещё и работы нет.

Я уволилась.

И вот я здесь, сижу в своей машине, уставившись на отель, в котором никогда не была, потому что мне нужно где-то переночевать. Выхожу и хватаю упакованную сумку. Вещей в ней немного, но это всё моё. Честно говоря, сейчас меня не волнует оставленное барахло в доме или тот факт, что, вероятно, мне следовало остаться, и выгнать его. Но, с другой стороны, мне нравится быть мстительной сукой, так что было приятно отплатить ему той же монетой. Я никогда не называла себя святой. Нет, думаю, я – полная противоположность.

Святая женщина не представляла бы себе все способы убить человека. И не совершила бы ничего из того, что сделала сегодня я.

Нет, я – другая, немного без тормозов и, если говорить правду, мне это нравится. Только представьте себе: быть обычной – кому это нужно? Мы все хотим быть в чём-то особенными. Хотя я и особенной себя не считаю.

Вытащив сумку из машины, я направляюсь прямиком в отель, где администратор смотрит на меня так, словно не понимает, почему я вообще решила остановиться у них.

Я не знаю. Отель был недалеко от дома и, если верить Google, здесь недорого.

– Номер, пожалуйста. На одного, – говорю я, кладя кредитку на стойку.

– На сколько ночей?

– На одну.

Она запрашивает мои данные, затем проводит карту, называет номер моей комнаты, вручает ключ, и я благодарю её, прежде чем уйти. Вскоре я добираюсь до номера. Оказавшись внутри, бросаю сумку и сразу начинаю раздеваться, как вдруг звонит мой телефон. Я узнаю рингтон мужа.

Бросив взгляд на экран, качаю головой и стягиваю футболку.

Он звонит снова.

С раздражённым вздохом я подхожу и отклоняю вызов. Он тут же перезванивает.

– Хватит звонить. Я не хочу с тобой разговаривать.

– Лил, возвращайся домой. Давай всё обсудим.

– Знаешь, я видела, как ты ее трахал, – говорю я ему, скидывая оставшуюся одежду и заходя в ванную. Включив душ, продолжаю: – Тебе понравилось. Ты наслаждался сексом с ней.

– Я наслаждался сексом и с тобой, – отвечает он, даже не пытаясь отрицать. – Возвращайся домой.

– Нет, – говорю я и смотрю на своё отражение. Мои медно-рыжие волосы в беспорядке, очевидно, не самый лучший их вид. Щёки пылают от мыслей о нём и о том, что он ещё мог бы со мной сделать. Киска побаливает, но так, как это бывает после хорошего секса. Пальцы скользят по красноте на горле, спускаясь к легким синякам на груди, оставленным его пальцами. Словно я – полотно, созданное Реоном, и я не могу сдержать ухмылку.

– Мы можем пойти к семейному терапевту, – пытается он снова.

Мне не следовало брать трубку. Я знаю, что это ошибка. Мы так давно отдалились друг от друга, что теперь, когда он пытается что-то исправить, я ничего не чувствую.

Когда же я на самом деле разлюбила его? Или, лучше спросить, любила ли я его когда-нибудь вообще?

– Думаешь, я хочу идти с тобой к терапевту? – Я хмыкаю, беру гель, ставлю его в душ, пока пар наполняет комнату. Я все еще чувствую на себе запах Реона.

И, черт возьми, он так хорошо пахнет. Я даже на секунду задумываюсь, стоит ли вообще мыться, ведь тогда смою его запах с тела.

– Я хочу, чтобы наш брак сработал.

– Да, что ж, может, следовало подумать об этом, прежде чем совать свой член в другие дырки, – говорю я и сбрасываю вызов. Он звонит снова, но я выключаю телефон. Не хочу слышать ни слова из того, что он ещё собирался сказать.

5.Реон

Какая же это была ебанутая ситуация. Но, чёрт возьми, мне понравилась каждая секунда.

Обычно я более внимателен к выбору окружения, и привлекательные женщины не производят на меня такого эффекта.

Однако Лилит – не просто привлекательная. Она из тех, чья красота заставляет тебя дрожать, как школьника.

Но есть в ней что-то такое, чего я не могу до конца понять.

Даже после того, как мои пальцы побывали повсюду – на ней, внутри неё и вокруг её шеи.

Блядь. От одного воспоминания об этом мой член становится твердым.

На следующий день я снова отправляюсь в бар, но она так и не приходит, поэтому я возвращаюсь к своей машине, сажусь в нее и думаю, не поехать ли к ней домой, раз уж я знаю, где она живет. Хотя я почти уверен, что был просто способом мести её мужу-изменщику.

Что я с радостью повторил бы.

Черт. Я надеюсь, что мы сможем повторить.

Чем эта женщина так зацепила меня? Секс никогда раньше не оказывал на меня такого глубокого воздействия, а я много трахаюсь. Но дело не только в сексе. Дело в ней.

Пока я сижу, размышляя, что, черт возьми, делать, в мое окно стучат. Я поворачиваюсь и в шоке вижу, что она смотрит на меня в ответ. Опуская стекло, не могу не отметить, насколько она сногсшибательна – окутана тьмой, в ореоле уличных фонарей, с темными глазами, обрамленными длинными ресницами.

– Ты преследуешь меня, Гусеница?

Она прикусывает губу, наклоняясь к моему окну, и я, не думая, тянусь к ней и освобождаю ее.

– Нет, – отвечает Лилит, когда мои пальцы отрываются от ее губ. – Я кое-что потеряла, но...

– Что ты потеряла?

Она касается шеи.

– Свой кулон.

– Хм...

Лилит оглядывает пустынную улицу. Все заведения уже закрыты, и только наши машины всё ещё стоят здесь.

– Куда ты направляешься? – спрашиваю я.

Она осталась прошлой ночью в доме? С ним? Они снова вместе? Я даже не понимаю, почему хочу знать всё это.

Она пожимает плечами, потом выпрямляется и отступает назад. Отстраненное выражение омрачает ее лицо.

– Полагаю, ты ушла от него.

Её взгляд возвращается ко мне, лишенный какой-либо искры.

– Да. Я и не собиралась оставаться. Но пока не увидела, как он трахает ту суку, не осознавала, насколько несчастна была, – говорит она холодно, так, будто я идиот, если думал иначе.

Но в её словах скрыто что-то ещё. Одиночество. У неё взгляд человека, который сбился с пути.

– Поехали со мной. Я лечу в Нэшвилл по работе.

Черт.

Её тёмно-карие глаза прищуриваются – не от удивления, а с подозрением.

Зачем я её пригласил?

Я никогда не приглашаю женщин куда-либо. Никогда не позволяю им проникать ни в одну сферу моей жизни, особенно в эту.

Но Лилит…

– Моя машина… и вещи, – говорит она, указывая за спину.

– Езжай за мной, оставишь ее в аэропорту.

– Ты не планируешь убить меня? – она наклоняется и смотрит прямо мне в глаза. Я даже теряюсь от неожиданности. – Потому что мне это может понравиться.

Кажется, от её слов у меня встал. Лилит выпрямляется и молча возвращается к машине. Я завожу свою, и она едет за мной до самого аэродрома.

Когда я паркуюсь, она ставит машину рядом. К моменту нашего приезда самолёт уже заправлен и готов к вылету. Подойдя к Лилит, я протягиваю ей руку, но она не принимает её. Вместо этого пристально разглядывает белый шестиместный самолёт, которым я собираюсь управлять.

– Я никогда не была в Нэшвилле. – Она проводит пальцами по своим медно-рыжим волосам, из-за чего её блузка задирается. Я замечаю оголённый участок кожи и не могу отвести взгляд.

– Реон.

– Да?

– Ты планируешь трахнуть меня в самолёте? – Она кивает в его сторону.

– Да. Пока я буду управлять им. – Я забираю её сумку с заднего сиденья и направляюсь к самолёту. Сначала я не слышу её шагов за спиной, и, обернувшись, вижу, что она прикусывает нижнюю губу, взвешивая варианты. – Пойдем, Гусеница.

– Ты уверен, что хочешь, чтобы я полетела с тобой? Я не из тех беспечных женщин, кого можно трахнуть и забыть, как ты мог подумать. Тебе могут наскучить тёмные мысли, что роятся в моей голове. Они не утихают. Никогда. Я смирилась с ними, но это то, что мой муж ненавидел во мне больше всего, – кричит она, когда её голос начинает тонуть в шуме взлётной полосы.

– Ладно.

Я не знаю, что ещё сказать. Женщины не открываются мне. Чёрт, я обычно затыкаю им рот, когда трахаю, а потом ухожу.

Но вот я здесь, прошу её присоединиться к моей рабочей поездке после одной ночи вместе.

И при этом тащу её чёртову сумку, пока она кричит о том, какие у неё плохие мысли.

– Я ненормальная, – невозмутимо констатирует Лилит.

– А что вообще значит «нормально»? – Я поворачиваюсь и продолжаю идти к трапу самолёта. Я чувствую, как она приближается, и когда мы достигаем лестницы, жестом предлагаю ей подняться первой. Следую за ней, не отрывая глаз от её великолепной задницы и походки – чистейшее, блядь, совершенство.

Я провожаю её в кабину, усаживаю в кресло второго пилота и наклоняюсь над ней, чтобы пристегнуть ремень.

– Ты правда будешь управлять самолётом? – спрашивает она.

– Да.

– Как?

– Видишь то кресло? Это кресло пилота. Я буду…

– Я не это имела в виду. Кто учил тебя летать? Можно ли тебе доверить мою жизнь? Я даже не знаю тебя. Мне может и нравится идея смерти, но не собственной.

Если бы я не смотрел на нее, то подумал бы, что она волнуется. Но я вижу, что она совсем не обеспокоена возможностью умереть. Наоборот, её глаза вспыхивают, когда она говорит о том, чтобы доверить мне свою жизнь.

– Ты не знала меня, когда пригласила к себе домой и позволила моему члену скользнуть в тебя.

– Я была зла на мужа, а ты показался мне идеальным... аппетитным решением, – говорит она и облизывает губы.

– Всё ещё хочешь, чтобы я тебя трахнул, даже без риска быть пойманной мужем?

Лилит кивает:

– Если снова меня придушишь – конечно, почему нет? – Она пожимает плечами.

– У меня есть идея получше.

Я отстраняюсь и иду закрыть дверь. Проверив телефон, замечаю несколько сообщений от Эрла. Отвечаю на одно, сообщая, что занимаюсь отправкой груза в Нэшвилл и вернусь завтра. Возвращаясь в кабину, я вижу, как она разглядывает всё вокруг.

– Никогда раньше не видела кабины пилота? – спрашиваю я.

– Я никогда не летала на самолёте, – отвечает Лилит без разочарования, просто констатируя факт.

– Полёты – моё второе любимое занятие, – говорю я ей.

– А что на третьем месте? – спрашивает она, пока я пристёгиваюсь.

– Секс.

– Я предположила, что он будет первым любимым занятием. – Её шоколадные глаза впиваются в мои. – Тогда что на первом месте?

Я лишь усмехаюсь и отвожу взгляд, чтобы не попасться на её уловки.

Я взял её с собой, чтобы трахнуть.

Не больше.

И не меньше.

Тогда почему я слышу тихое лжец в своей голове?