Текст книги "Борьба за любовь (ЛП)"
Автор книги: Л.П. Довер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
Глава 15. «Гамма 8»
«Здравствуй, Аянэ».
Кай сказала это максимально отстранённо и буднично.
Когда она приблизилась к периметру Оазиса Рёками, питательные инъекции почти закончились. Она не ела уже почти сутки, а именно на столько времени хватало её запасов. Хватило бы и на больше, если бы в последние двадцать четыре часа не нужно было драться, бегать сломя голову через ночной лес и выламывать двери.
Ещё на подъезде к воротам в её комме привычно зажглась эмблема Братства. Но створки при этом не двинулись. Сейчас — не срочный случай, как в её прошлый визит, а потому — сначала вопросы.
«Приветствую, Ицуми-сан, — мягким голосом поздоровалась Страж периметра. — Оазис частично перекрыт, но вне площади Дзандака и окрестностей передвижение разрешено. Если вам нужно попасть в закрытую зону, я вынуждена буду настоять на сопровождении дрона-проводника».
«Спасибо, Аянэ, мне пока не нужно в закрытую зону», — так же мягко ответила капитан Ицуми.
«Какова цель Вашего посещения?» — кротко поинтересовалась ИскИн.
Кай понадобился весь её самоконтроль, чтобы сохранить спокойствие, пока она произносила ответ. За этим ласковым вопросом Стража всегда скрывалось гораздо больше, чем просто интерес. Ответ ИскИн Братства всегда анализировала дотошно и по одним ей известным алгоритмам определяла, врёт ли посетитель. И если бы Аянэ почувствовала ложь — Кай был бы запрещён въезд в Оазис навсегда. Или пока кто-то из Старейшин не отменит это решение.
Ну а попробуй она спорить — тогда в дело вступил бы отряд боевых дронов, ждущий команды где-то в лесу возле въезда внутрь периметра.
Поэтому капитан Ицуми уже держала всё наготове. Она мгновенно представила себе во всех деталях картинку светло-серого двухэтажного здания с высокими окнами, представила, как она заходит внутрь, как подходит к одному из голо-интерфейсов, как ищет нужную ей информацию…
…белый зал во всю ширину строения был залит лунным светом со стороны окон и мягким, рассеянным освещением диодных «островов» — стоящих посреди зала передвижных столбов с крупными кольцеобразными плафонами. Пахло свежестью, принесённой лёгким ветром из влажного леса, было тихо, и только эхо шагов короткими отзвуками выпрыгивало из-под подошв и затихало в поглощавшем звуки покрытии стен…
Главное — самой верить в то, что говоришь. И яркая картинка помогла.
«Я — в библиотеку Братства, — сказала Кай с миллисекундой паузой. — Изучить недоступные во внешней Сети данные по нескольким проектам».
Прозвучало очень правдоподобно, как ей показалось.
Аянэ задумалась на пару секунд, прежде чем ответить. Стандартная проверочная задержка.
Нельзя поддаваться! Именно сейчас, если сердечный ритм ускорится, если тело отреагирует на искру внутреннего напряжения слишком сильно, если терагерцовые сонары периметра это заметят…
«Добро пожаловать в Оазис Рёками, Ицуми-сан. Хорошего визита», — всё так же мягко пропела ИскИн, и створки ворот стали разъезжаться в стороны.
Кай привычно кивнула, снова активировала шлем, быстро развернувшийся из кольца на шее, и вдавила акселератор.
Но как только полоса леса закончилась и началась городская часть, она не поехала прямо, к библиотеке, а резко взяла влево. У капитана Ицуми был совсем другой план.
Прости, Аянэ.
Говорят, как бы человек ни был хорош, ИскИну он может успешно соврать только один раз. Что ж, это, похоже, был он.
* * *
Городская часть Оазисов была устроена просто и однотипно: строго в середине каждого находилась центральная площадь со зданием ратуши. Вокруг расходились радиальные улицы, делящие территорию на сектора, названные греческими буквами. А внутри секторов здания нумеровались просто цифрами, начиная от ближайшего к центру.
Все постройки, кроме ратуши, были низкими, не больше трёх этажей, а потому занимали много места — исследованиям «гармоников» часто требовалось пространство. И между ними всегда была либо радиальная улица, либо — небольшая зелёная рощица.
Лаборатория «Гамма 8» находилась примерно в полукилометре от площади Дзандака. Это было огромное здание, составленное из больших и малых «капсул» — блоков с закруглёнными краями, из которых в Оазисах собирали большинство строений. Единственная особенность, отличавшая его от соседей, — у «Гаммы 8» не было ни одного окна, даже зеркального, как на остальных.
Ни сама Кай, ни Доминас не почувствовали слежки до самой точки назначения. Они со Зверем подлетели к лаборатории по практически пустым улицам, и резко затормозили возле самого входа. Парковок в Оазисах, как и напряжённого уличного движения, не было, а потому оставить машину или байк просто у края широкой улицы было, в отличие от Нью-Токио, вполне реально.
Когда Кай уже взбегала по лестнице в «капсулу»-шлюз, Доминас вдруг проснулся и зажёг в верхнем левом углу зрения оранжевую плашку:
«Обнаружены дроны слежения!»
И показал полупрозрачную стрелку, направленную куда-то за спину.
Но Кай даже бровью не повела. Она и так знала, что за ней, как и за любым другим посетителем, наблюдают, даже если она не может этого заметить. Аянэ точно вела её от самых ворот. Но сегодня капитан Ицуми надеялась, что ей, как детищу Братства и тому, кого Старейшины выбрали для дела о смерти восьмерых его учёных, в Оазисе позволено немного больше, чем обычному визитёру. И это оказалось так. Но ровно до того момента, как она приблизилась ко входу в лабораторию без окон «Гамма 8».
Сразу за оранжевой плашкой от Доминаса очнулся и комм — на нём снова отобразилась эмблема Братства. Страж периметра, вероятно, хотела запретить двигаться дальше.
Интересно. Значит, Аянэ и правда не может подсоединиться напрямую в её глазные импланты или просто выключить её? А в госкорпе боялись…
Это был первый раз, когда Кай понадобилось идти против правил Оазиса. И это могло показать какие угодно границы свободы и независимости и её имплантов, и её самой от Братства. Да, «Конг» давным-давно всё проверил и не нашёл никаких признаков устройств дистанционного управления. Но увидеть воочию, что это так, дорогого стоило.
Капитан Ицуми, не останавливаясь, удовлетворённо улыбнулась и сбросила вызов. Не о чем ей пока с Аянэ говорить. «Доверие» ИскИна, если это вообще можно в их случае так называть, она уже потеряла. И сейчас может всё только ухудшить.
В шлюзовой «капсуле» дежурил потрёпанный робот-страж, из самых первых моделей, защищавших когда-то периметр. Электронная дверь в здание, которая открывалась только дистанционно, была прямо за его спиной.
— Вход закрыт! Назовитесь! — робот мгновенно вышел из спящего режима и вскинул руки со встроенными автоматами.
Ещё секунду назад Кай хотела назвать своё имя и попытаться запросить доступ внутрь, сославшись на полномочия от Старейшины Шигемацу. И полсекунды назад она даже набрала воздуха, чтобы это сделать… Но чутьё решило иначе.
Мономолекулярная катана, которую она держала в ножнах на поясе, оказывается, уже была в руке. Как только робот-страж начал движение, Доминас автоматически ускорил рефлексы, а её тело уже заняло идеальную позицию тачи-ай [1]. Взрывной, молниеносный взмах красным клинком оказался настолько быстрым, что даже робот не успел среагировать. Его разрубило надвое по диагонали — и он быстро погас, завалившись на пол.
А дальше Кай действовала на инстинктах.
Катана легко прорубила дыру в тонких створках входного портала. В глубине коридора стояли ещё два таких же древних робота, которые даже не успели подняться, очнувшись из режима ожидания, — и затихли, распавшись на несколько крупно нарубленных металлических обломков.
Ещё одна дверь, такая же тонкая, сдалась за секунды. Кай прямо через стену срубила стопоры — створки разъехались сами.
За дверью была чернота. И когда капитан Ицуми всмотрелась в неё ночным зрением, она улыбнулась уголком рта. Найти в этом здании того, кто расскажет ей о таинственном проекте «Выжившие», том, что связывал маньяка Бешича и восемь мертвых учёных, похоже, не проблема.
Темнота впереди была гигантским ангаром, посередине которого стоял кубический бокс в несколько метров размером. И там, внутри него, виднелся тепловой след всего одного человека.
Сейчас она поймёт, почему погибли «гармоники» на площади Дзандака. Сейчас она разберётся, кто за этим стоит. Сейчас…
В этот момент инстинкты Кай сплоховали.
Она непроизвольно сделала шаг внутрь, в тёмный проём. И в следующую долю секунды даже не увидела, а почувствовала, как нечто невидимое и смертоносное щёлкнуло затвором.
* * *
Доминас засёк угрозу даже раньше самой Кай.
«Стратег» ещё не включил иллюминацию опасности, а капитан Ицуми уже в прямом смысле потеряла контроль над собой.
«Режим боевого автопилота активирован», — бодро доложил Доминас.
Комбинированное зрение мгновенно переключилось на самое полезное в этой ситуации — ночное. Тело Кай крутанулось вокруг своей оси и распласталось в прыжке, унося её подальше оттуда, где она только что стояла. И вовремя.
Свистяще застрочили несколько стволов чего-то скорострельного, выбивая искры из пола возле двери.
За доли секунд, пока автопилот приземлял девушку на пол в глубине ангара, она смогла рассмотреть очертания противников. На той стене, в которой светилась диодной иллюминацией дверь, сидели несколько роботов, похожих на двухметровых десятиногих пауков. Две передних ноги каждого из них кончались внушительными лезвиями, а из их спин торчали компактные трёхствольные пулемёты, все как один направленные на Кай, но теперь почему-то безмолвные.
Как только её ноги коснулись пола, автопилот прыгнул ещё раз, теперь — резко в сторону. И стоило Кай переместиться от стоявшего по центру помещения бокса ближе к стене, пауки снова открыли огонь, все одновременно.
Ангар наполнился грохотом, лязгом, и сполохами. Автопилот еле успел снова прыгнуть и по кратчайшей дуге убраться за центральный куб. Грохот моментально стих, оставив за собой только эхо и металлический шелест крутящихся по инерции стволов.
Эти механические членистоногие боялись задеть бокс!
Доминас это, разумеется, тоже понял, и прижался спиной Кай к стенке куба, оказавшейся неожиданно тёплой.
Робо-пауков не было видно, только едва различимые тени метались в слабом свете, проникавшем в зал через открытую дверь, и десятки металлопластиковых ног тихо перебирали где-то за спиной.
Если бы Кай дралась сама, её бы сейчас накрыло страхом. Восемь противников, жуткий приближающийся перестук, темнота… Как минимум, сложно сохранить полную ясность ума.
Но Доминас не знал страха.
Нейромод не чувствовал ничего, слыша поступь охранников бокса. Он лишь слышал звуки, выдающие их поведение. И поэтому, когда первый из пауков бросился из темноты, он был готов.
С кратким свистом первый атаковавший сорвался сверху, целя в голову Кай. Она уклонилась, словно зная заранее, по какой траектории тот рванул на неё, взмахнула красным мономолекулярным лезвием — и рассекла робота пополам.
Двое других бросились с противоположных сторон. Кай упала на колени вниз и вперёд, с невероятной скоростью распластавшись в движении по полу и развалив надвое ещё одного противника.
Она тут же взвилась вверх и отпрыгнула по невысокой дуге обратно к стене, почувствовав, как под ней просвистели рубящие воздух лезвия следующего робо-паука. Третий страж оказался прямо там, попытавшись встретить её своим броском, но автопилот развернул тело ещё в воздухе и всадил катану в паука на противоходе, тут же выдернув и размашистым ударом разрубив следующего, оказавшегося рядом.
Оставшиеся четверо перестали бросаться. Они поняли, что Кай трудно застать врасплох, и сменили тактику.
Автопилот снова прижался к стене бокса, а робо-пауки начали медленно пятиться в зону, где безотказная катана не могла бы их достать.
«Стратег», рассчитывая, что предпринять, ушёл на секунду в режим обработки. В это время роботы добрались до невидимой черты, за которой их электронные мозги считали себя в безопасности. Как только стражи замерли, «Стратег» понял, что они задумали. И Доминас рванул Кай вверх.
Она взлетела прямо на бокс, следующим же рывком стараясь откатиться на другую его сторону. Вовремя. Потому что все четыре робо-паука одновременно вскинули свои пулемёты и дали два одиночных залпа.
Капитан Ицуми всегда удивлялась, как автопилоту удаётся вывернуть её тело в прыжке так, чтобы обезопасить себя от летящих пуль. Говорят, это было возможно из-за сочетания ускоренных движений, считывания нажатий спускового механизма по датчикам и чёрт его знает чего ещё. Но в этот раз увернуться ото всех не удалось.
Левое предплечье и правая нога взорвались брызгами крови. С секундной задержкой пришла тяжёлая, тупая волна боли, вибрациями расходясь в стороны от простреленных мышц. Но Доминас уже вводил анестетик и стимулятор регенерации, ещё минута — и станет легче…
Хотя эту минуту ещё надо продержаться.
Четыре оставшихся робота, верно рассчитав, что сопернику нужно время опомниться после попадания, резво рванули в обход с обеих сторон куба, держась от него на приличном расстоянии, чтобы не нарваться на катану.
Доминас же понял, что, наконец, дождался момента, когда стражи сфокусировались на защите от мономолекулярного лезвия, и вытянул из кобуры «Хову».
Первый залп бронебойным разрывным патроном совпал с выстрелом одного из робо-пауков. В центре стража, высунувшегося слева из-за угла центрального бокса, вспыхнуло голубым, и робот разлетелся на куски. Тот, что вышел справа, успел выстрелить.
Автопилот снова невероятным образом скрутил тело Кай, так, что пуля почти прошла по касательной. Но всё-таки стрелок был слишком близко — под левой грудью Кай вспыхнул новый очаг боли, а по её футболке стало растекаться кровавое пятно. Оттуда сорвало приличный кусок кожи, но укреплённые рёбра выдержали — кажется, обошлось без серьёзных повреждений.
Если бы не Доминас «за рулём», капитан Ицуми уже отключилась бы из-за всех полыхающих болью ран. Но автопилоту боль была нипочём. Лишь бы тело оставалось в сознании, а за это отвечали стимуляторы.
Завершая невероятный пируэт, Кай молниеносно развернулась к стрелявшему роботу и послала разрывной патрон и в него.
Через миллисекунды страж взорвался в такой же голубоватой вспышке, что и предыдущий, а Кай уже сорвалась с места, разбрасывая капли крови.
Она вылетела за ближайший угол куба как раз тогда, когда ещё один робот готовился взять её на мушку. Но не успел.
В длинном стелющемся над полом прыжке она пролетела по краю зоны, в которой страж не мог достать её выстрелом из пулемёта — прямо под его ногами. Красная светящаяся катана прошла сквозь него горизонтально, разрезав плашмя, как булку на сэндвич.
Восьмой противник оказался повержен ещё через две секунды — он тоже вышел из-за куба и выстрелил, но не попал. А Кай, в завершение очередного невозможного уклонения, выстрелила в него последней в «Хове» бронебойной разрывной пулей. И после того, как единственный оставшийся робот-паук разлетелся на куски в голубой вспышке, в тёмном ангаре, наконец, стало тихо.
«Режим боевого автопилота отключен», — доложил Доминас.
А в звонкой тишине раздался гулкий звук упавшей на пол капли крови из раны под грудью.
* * *
До того, как начали действовать анестетики, прошло ещё секунд десять. Но эти десять секунд показались капитану Ицуми часами.
Ноги перестали казаться чужими, но вдруг стали ватными и подогнулись, левая рука, державшая «Хову», разжала пальцы, и Кай, повалившись мешком, растянулась на полу. От этого боль обдала её ещё одной мощной и острой волной. И только когда инъекция, наконец, подействовала, и ощущения притупились, она смогла подняться и подобрать пистолет.
Все танцы вокруг куба заняли от силы пару минут, подкрепление к стражам ещё не подоспело, и это нужно было использовать.
Девушка, глубоко и тяжело дыша, подошла к двери. Возле входа на внутренней стене нашёлся рычаг, включавший свет. Капитан дёрнула его — и оказалась в ярко освещённом, белом помещении, посреди которого стоял светло-серый кубический бокс и валялись фрагменты роботов-стражей.
Кай сдвинула дверные створки руками и заблокировала их парой деталей, оставшихся от робо-пауков, просто воткнув их в полотно дверей, как скобы в бумагу. Это задержит подкрепление очень ненадолго. Но хоть на сколько-то.
И только после этого она, морщась, доковыляла до бокса и громко постучала в его стену:
— Э-эй, есть кто-то живой?
В тишине было слышно, как внутри кто-то поворочался.
— Есть кто?! — громче переспросила капитан. — Нужно поговорить!
Но ответом было всё то же безмолвие.
Тогда Кай вздохнула, сделала шаг назад и с размаху всадила в стену бокса кулак.
Из ссадин на костяшках тут же потекла кровь, очень быстро сворачиваясь под действием стимулятора регенерации. На стене осталась приличная вмятина с трещинами. Теперь ясно, почему стражи боялись по ней стрелять — хлипкая совсем.
На жителя бокса этот удар произвёл нужный эффект.
— Всё, всё! — раздалось изнутри. — Я понял, только не нужно больше насилия, кто бы Вы ни были!
В боксе зашуршали и завозились.
— Зайдите с торца слева от Вас — там дверь. Если хотите что-нибудь сломать, сломайте её. Так легче потом отремонтировать…
Кай с бесстрастным лицом обошла бокс слева и в несколько взмахов катаны срезала с люка, который там и правда обнаружился, петли и вырезала замок. Ещё секунда — и массивный люк отлетел в сторону. А её взору предстал невысокий, бородатый седой мужчина в светло-сером костюме учёного Братства Гармонии. Он застыл у входа в гостеприимном приглашающем жесте.
— О-о-о, давно меня не навещал никто из женщин, — взглянув на Кай, протянул бородач, обрадованно улыбаясь. — Что ж, лучше поздно, чем никогда.
Примечания:
[1] Тачѝ-ай — стойка в боевом искусстве иàйджюцу, специализирующемся на быстром выхватывании катаны из ножен, чтобы молниеносно и неожиданно атаковать противника или парировать его удар.
Глава 16. Ширану-га-хотоке [1]
Внутри кубического бокса оказалась целая небольшая квартира, с местом для футона [2] под крышей, небольшой столовой зоной на двоих, диваном и внушительным пространством для голографической рабочей станции. Комфортная одиночная камера для учёного. Только слишком резко пахнет фильтрованным воздухом от искусственной вентиляции. Хотя… где угодно в Нью-Токио воздух всё равно хуже.
Бородатый хозяин и заодно пленник бокса удобно расположился на диване, закинув ноги на журнальный столик из цельного обточенного камня. Не толстый, но плотного телосложения и невысокого роста, с тёплыми карими глазами на почти не морщинистом лице, он выглядел местным добрым духом. Зелёные прожилки на его подбородке, тускло светившиеся сквозь седые волосы, показывали, что он — учёный Братства Гармонии. Или, по крайней мере, был им когда-то.
Капитан Ицуми тяжело прислонилась к стене возле выхода, чтобы отрезать путь побега. Но седой и коренастый «гармоник», похоже, не собирался даже пытаться.
— Кто Вы и почему Вы здесь? — она всё ещё рефлекторно сканировала пространство вокруг, ища угрозу.
Бородач усмехнулся и вздохнул:
— Извините, что без таблички на двери… Меня зовут Эйсаку Хината. Я — олицетворение ошибки алгоритма. По крайней мере, так говорят Старейшины, — бородач улыбнулся и пожал плечами.
— Алгоритма? — не поняла Кай.
— Да-да, если точнее — алгоритма психомоделирования и поведенческой доработки, конечно, — улыбнулся житель бокса. — Я подозреваю, что время нашего разговора несколько ограничено, — заметил он. — Есть ли у Вас какой-то конкретный вопрос ко мне?
Капитан Ицуми кивнула и поморщилась от пробивавшейся даже сквозь анестетик боли в заживающих ранах. Пришлось слегка изменить позу, чтобы не так болело.
— Моё имя Ицуми, — наклон головы вышел невежливо символическим, но тело отказывалось двигаться по любому некритичному поводу. — Мне сказали, что здесь, в лаборатории «Гамма 8», мне расскажут о некоем проекте под названием «Выжившие». Вы что-нибудь знаете об этом?
Улыбка Хинаты, всё ещё не покинувшая его лица, стала чуть более грустной.
— Разумеется, о чём же ещё… — он прикрыл глаза и вздохнул. — Я знаю о проекте «Выжившие», Ицуми-сан. Много больше, чем, по мнению моих коллег, следовало бы. К моему и к их большому сожалению, я — его создатель.
— К сожалению?.. — прищурилась Кай. — О чём проект?
— Он, Ицуми-сан, о том, как нас спасти, — Хината слегка ссутулился и сделал неопределённый жест подбородком, словно у него зачесалась шея.
— Спасти? — удивилась капитан. — От чего именно?
— От неизбежного вымирания.
Седой бородач снял ноги с журнального столика и подался вперёд, упёршись локтями в колени.
— Вы знаете, в какой форме находится наша всеми любимая и до сих пор незаменимая планета Земля? Слышали что-нибудь о том, что в послевоенные годы происходит в её естественных процессах?
— Я знаю только, что есть проблемы, — пожала плечами Кай. — Но они были всегда. О проблемах все твердят ещё с двадцатого века.
— Вот именно, — кивнул Хината. — Но если до войны мы с ужасом говорили о том, на сколько ещё поднимется уровень мирового океана и как изменится климат, то после бомб вопрос ставится примерно так: а смогут ли хотя бы наши внуки вообще жить на Земле? Люди выжгли ядерными зарядами леса и поля, заразили радиацией пресные воды, уничтожили целые виды животных вместе с ареалами. Полностью. И сейчас мы уже давно вынуждены фильтровать воду и воздух, синтезировать невкусную еду из любой органики, которую найдём. И почему-то всё равно думаем, что нам и так неплохо… — учёный сокрушённо покачал головой. — Но вот беда — даже этой «любой» органики на планете становится всё меньше. Помните из школьного курса нейроклассов: «планктон — лёгкие планеты»? Знаете, сколько планктона океан уже потерял? Теперь много где никакая органика просто не выживает — слишком сильно заражена местность. Ничего не растёт, не гнездится и не охотится. А где не случилось пожаров и серьёзных заражений, целые популяции фауны всё равно страдают — от бесплодия, мертворожденного потомства и прочих неприятных вещей. Одним словом, планета больна. Смертельно больна.
Он отвернулся и посмотрел в пол.
— Моей задачей было понять, как ей помочь. Пока не стало совсем поздно, понимаете?
— Понимаю, — кивнула Кай. — Но в итоге Вы оказались здесь? — она обвела рукой обжитое, но тесное пространство куба. Конечно, она догадалась, что именно эта идея привела Хинату в этот бокс, охраняемый роботами. Но ещё не поняла, как.
Учёный вздохнул.
— У всех нас в Оазисах есть хобби. Как правило — тоже наука, только не та, которую заказывают Старейшины или корпорации. Больше десятка лет назад я взялся разрабатывать в свободное время одну странную на вид гипотезу. О том, что планете не нужно никак помогать. Ей просто нужно не мешать — и она всё решит сама. Природа ведь устроена удивительно умно, нам самим столько всего даже в мечтах не предусмотреть… — Хината снова откинулся на спинку дивана, но теперь вместо вялой и расслабленной позы нервно сцепил пальцы. Воспоминания о его детище захлестнули учёного и теперь не отпускали. — Всего пара месяцев на теоретических моделях — и я сам не мог поверить тому, что выяснил. Если верить моделям, то оказывалось, что если планете дать десять спокойных лет, она не только выйдет из того смертельного пике, в котором находится. Она вылечит себя сама! — он потряс в воздухе пальцем. — И знаете, что оказалось единственным, что мешало её спокойствию?
Кай не ответила. Только сузила глаза, не сводя с седого бородача взгляда.
Кажется, она знала ответ. Но очень не хотела услышать его здесь, не от необразованного «диванного аналитика», а от учёного Братства Гармонии. Ведь что, если это и правда…
— Мы с вами, — развёл руками Хината. — Люди, Ицуми-сан.
— Что именно Вы имеете в виду, Хината-сан? — она даже слегка подалась вперёд, чуть не потеряв равновесие — тело всё ещё заживляло раны и правая нога пока отказывалась повиноваться полностью.
— Знаете, в конце 20-го века ходила теория «золотого миллиарда» — о том, что Земля может выдержать не более одного миллиарда людей в биосфере, чтобы не исчерпывались ресурсы и не наносился непоправимый вред природным процессам. Она была очень популистской и говорила в том числе и о многом другом, например о том, какой конкретно это будет миллиард и кто в него должен войти… но это несущественно. Так или иначе, я показал, что на текущем этапе развития технологий это — не миллиард, а два миллиарда людей, — бородач подобрал ноги под себя и сел по-турецки. — С 20-го века мы существенно продвинулись. Перерабатываем то, что производим, и не нуждаемся в таком уж большом количестве ресурсов, например. А многие из тех, которые всё ещё нужны, скоро будут добываться в других местах Солнечной системы. В общем, два миллиарда — это то, что позволило бы планете «выздороветь» за какие-то десять лет…
— Это и был проект «Выжившие»? — перебила его Кай. — Теоретические подсчёты на математических моделях? Это и привело Вас сюда, Хината-сан?
— Нет-нет, — покачал головой тот, — это было лишь вдохновением для «Выживших»…
Он снова вздохнул и помолчал несколько секунд.
— Понимаете, я же учёный. И когда эти расчёты вдруг показали такой стабильный позитивный результат… — седой бородач развёл руками. — Меня это взволновало. Я был… Да нет, я и сейчас совершенно уверен, что планета не переживёт конец века со всеми нами на своём горбу. Мы столько уже говорим об этом, но никто ведь никогда не слушает… — лицо учёного дёрнулось, словно от отвращения. — В общем, я решил, что нужно иметь какой-то вариант на случай, если всё полетит в тартарары слишком быстро.
Кай замерла. Она почти перестала моргать. Её глаза расширились и уставились на жителя бокса. Теперь она действительно поняла, о чём пойдёт речь.
А Эйсаку Хината, невысокий седой учёный Братства Гармонии, продолжал рассказывать, уставясь в стену перед собой и не поднимая взгляд.
— Я подумал, что сократить население до двух миллиардов в одночасье — непростая задача. Этого нельзя сделать обычными средствами, которыми люди убивали друг друга всё это время. Ядерное оружие — это слишком много последствий. Обычное — слишком медленно и чревато симметричным ответом, — он спокойно и скупо жестикулировал, рассуждая, словно говорил не об убийстве миллиарда-другого человек, а о какой-то назойливой, но вполне решаемой проблеме. — Но Вы знаете, я же — биохимик по одной из основных специальностей. И, как некоторые в Братстве говорили, один из лучших… или был им тогда, по крайней мере. В общем, я нашёл перспективное направление. И почувствовал такой прилив вдохновения, что сложно описать! Где-то далеко впереди было решение, его нужно было только найти…
Хината слегка улыбнулся приятным воспоминаниям.
— А несколько месяцев бессонных ночей спустя я, к тому же, обнаружил себя в кругу единомышленников, таких же воодушевлённых учёных, как и я сам. Они не знали мои предпосылки — я не рассказывал. Они только помогали мне с тем и с этим, а я с удовольствием снабжал их жутко интересными задачами… Ведь это, знаете ли, в Братстве самое ценное! Интересные задачи. Захватывающие, сложные. Над такими можно и в свободное время поработать. Ведь у нас тут почти ни у кого нет других хобби, кроме науки…
Хината усмехнулся и покачал головой. Видно было, что эта часть воспоминаний ему по душе. Но улыбка тут же снова поблекла и пропала с его лица.
— Мы разработали теоретическую модель молекулы специального газа, — продолжил он серьёзнее. — Мои помощники не были биохимиками и думали, что это — очищающий воздух химикат. Но я-то знал, как его слегка изменить весьма необычным способом, превратив в мощный нервно-паралитический агент. Газ этот в нормальном состоянии был инертен и совершенно безвреден. Но при определённом воздействии полем Митоши-Каннинга… Знаете такое? Нет? Вот и мои коллеги тоже не знали… Ну, не буду сейчас объяснять… В общем, в этом поле он «активировался», становясь смертоносным даже в низких концентрациях. А потом, вне поля, «отключался», оставаясь незаметным…
Кай внезапно даже перестала слушать. Её осенило.
Газ! Вот что произошло на площади Дзандака! Вот что с ними всеми случилось!
— …когда Магнус вспомнил, что мы не регистрировали проект в Базе Знаний, мы уже разрабатывали средства доставки, — учёный даже не заметил, как её лицо просияло. — То, что распылит газ и включит МК-поле. Нанодроны, скрытые диспенсеры для особо людных мест… Потом стали бы разбираться, как оптимизировать производство, чтобы выйти на внушительные объёмы… — он поджал губы, медленно вдохнул и выдохнул. — В этот-то момент Старейшины и узнали о том, что мы делаем.
Бородач спустил ноги с дивана и снова подался вперёд, опершись локтями на колени.
— Магнус зарегистрировал-таки проект в Базе. А я не успел его остановить… Стоило нашим выкладкам попасть во внутреннюю сеть, ИскИны всё прочитали и проанализировали суть. Обычно они нам после этого список советов выдают, как лучше и быстрее продвинуться… Но в этот раз вместо советов они сразу же доложили, куда должны. А когда Старейшины посмотрели на их выводы — похолодели от ужаса, — Хината часто поморгал, прогоняя навязчивую эмоцию. — Нас закрыли за пару часов. Они стёрли все, абсолютно все данные. Месяцы работы… Столько труда… Всех, кроме меня, сразу раскидали по другим проектам, заставив забыть обо всём, что они там изучали, и молчать. У наших ИскИнов есть методика. Они не переписывают ничего в мозгу напрямую, чтобы не стереть лишнего, но как-то так разговаривают с человеком, что он становится способен забыть даже родную мать, без угроз и давления…
Хината в очередной раз вздохнул.
