Текст книги "Верстальщику: Адаптация"
Автор книги: Лотфуллин Рм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)
– Говорить, переходить от беспорядочных мыслей к конкретным словам и фразам, которые ты хочешь, чтобы были услышаны. Ты же понимаешь, и то и другое только у тебя в голове, мы ведь не шевелим языком или губами...
– Да, у нас их нет.
– Вот именно. А Джон вообще не гуманоид. Ты осознаешь, что мы общаемся с десятитонным тягачом? – спросил Антон.
– Да он и в человеческом теле не особо-то на человека похож. Не просто так существует законодательный запрет на постоянное сознание вне биологического мозга.
– Ну, не знаю, там что-то про необоснованное преимущество, но… вот ты бы хотел всю жизнь жить в жестяной банке?
– В нашем случае в банке из био-сетала.
– Ну, какая разница, ощущения, все равно, не те.
– То что в запрете, в настоящее время, есть смысл это да. Слишком сложно в настоящее время урегулировать в правовом поле взаимоотношения человека и, по сути, робота, хоть и с человеческим сознанием. Я думаю, главное препятствие в желании руководства атоллов. Как только они захотят жить в небиологическом теле и их это будет вполне устраивать, так сразу придумают, как это описать и узаконить.
– Про роботов не знаю. А ты слышал про эксперименты над людьми на атолле ТАУ-15? Вроде как руководство атолла пытается найти безопасный способ телепортации сознания.
– Люди много всего говорят, – произнес Антон, прикрепляя к грузовому отсеку Алана очередной бак с грунтом, насыщенным цианом.
– Ну не знаю, я вот больше верю, чем нет. Ты же сам говорил, как только правителям будет выгодно, они придумают как узаконить все что угодно.
– Я говорил, не совсем так. Но в наше время возможно всякое.
– Антон, а ты здесь зачем?
– Я? За лучшей жизнью, для себя, для своей семьи. А ты?
– Я тоже. Я только за себя одного думаю. Я родился на одном захудалом атолле. Отец был пьяница. Домом для меня были базары, доки и хитросплетения тоннелей, да коммуникационных каналов. Мать у меня была, но и куча горластых братьев и сестер тоже были. Они ютились в двух комнатенках, питались скверно, а то и вовсе голодали, и себя одного мне было прокормить проще. Поэтому я редко являлся домой, только в тех случаях, когда совсем уже нечего было есть. Воровал, попрошайничал. Однажды зайцем пробрался на транспортный корабль, следовавший на Пайл. Это оказалось для меня спасением. Так что я рассчитываю только на себя.
– А женщины? – поинтересовался Антон.
– Что женщины? Лучше держаться от них подальше, в определенном смысле. Если ты понимаешь. Не стоит, приятель, с ними связываться. Вот моя мать, драла моих братьев и отравляла жизнь отцу, хоть, домой он и заглядывал редко. А почему редко? Из-за нее же. Потому что дома ему было ох не сладко. Где женщины, там неприятности, крики, ругань, драки, поножовщина.
– Но дети, семья и всякое такое? Вот ты вернулся домой, а они взбираются к тебе на колени, руки, плечи, жена счастлива, улыбается, целует тебя, и ты рассказываешь ей, где ты был и что видел…
– Да ну тебя! – крикнул он. – Жена с поцелуями, и детишки с ласками, если деньги есть. А наше нынешнее существование больше похоже на выживание. Сегодня есть, завтра нет, а после завтра, буря на три дня и кирдык. Я свободен, могу делать, что и когда захочу, и никакая жена и никакие дети не требуют от меня еды. И я счастлив!
Алан был неплохой малый – не злой и не жестокий. Он обладал хорошими умственными способностями и более чем недурной внешностью: правильные черты лица, у него были широкие голубые глаза с длинными ресницами, в которых то и дело мелькал смех.
Казалось бы, зачем так растрачивать жизнь, но все же его можно было понять. Он не то чтобы был изгоем, но там, наверху, было достаточно людей, которые цепляются изворотливее за любую возможность, чтобы не свалиться вниз.
– Ну, да. Вроде как ты прав.
– Конечно, прав! – выпалил Алан.
– Ну, а где ты еще увидишь реки и озера свинца, а? Красиво?
Алан осмотрелся на мгновение.
– А оно мне надо?
– Подними голову. Что ты видишь?
Сквозь туманную атмосферу пробивались очертания гигантской планеты, занимавшей четверть небосвода. От нее словно гигантские крылья расходились по небу кольца, у горизонта уже виднелась восходящая звезда, постепенно освещая туманное небо Круд.
– Фарос, его кольца, Демос...
– Разве не красиво? – задумчиво произнес Антон.
– Вот об этом, я точно скучать не буду.
Алан указал на три столба гейзеров вздымающиеся на клокочущем горизонте планеты, словно гигантские стволы деревьев, устремившихся глубоко в желтое небо Круд, раскинув свои ветви дальше, уже за пределами ее атмосферы. Куда не кинуть взгляд повсюду планета кипела и то и дело вздымалась от нарастающей геологической активности. Реки раскаленной и прорывающейся из недр породы ползли по поверхности словно змеи, проглатывая все на своем пути. Пока что они были далеко, но с приближением Круд к Фаросу геологическая активность спутника резко возрастала и вскоре почти вся поверхность будет заполнена изрыгаемым в конвульсиях содержимым спутника.
– Теоретически рвануть может хоть сейчас, прямо под нами.
– Координаты гейзеров меняются только в момент максимального сближения Круд с Фаросом, тогда может тряхнуть, конечно. Зато здесь нет этих вечных стен.
– Это кому как. Я сюда не на виды любоваться приехал. Пусть мне заплатят положенное и я даже согласен, чтобы мне стерли воспоминания об этой едкой планете. Ну, все.
На спине Алана были зафиксированы два бака с отфильтрованным грунтом циана.
– Я готов двигать к стартовой площадке.
Он попытался сдвинуться с места, но его гусеницы треугольной формы завязли в грунте.
– Что за черт. Это же всего лишь лужа.
От кипящей жижи постепенно по гусеницам и дальше выше по телу Алана поднималась тонкая сеть синего цвета. Медленно, но неотвратимо она затягивала его вглубь поверхности Круд.
– Что происходит? – Алан вжал максимум из движка, но гусеницы проскальзывали в грунте, утопая в нем еще глубже.
Ногу подбежавшего Томи, попытавшегося вытащить Алана, быстро опутала все та же синяя паутина и стала ползти вверх по телу. Он схватил плазменную пилу и одним движением отсек опутанную механическую конечность. Паутина окутала отрубленную ногу и в следующее мгновение она утонула в жижи рыжего цвета.
Из манипулятора тягача Джона в сторону Алана вылетела стрела с тросом. Алан ухватился за него манипулятором, но его продолжало затягивать. Даже дополнительный вес тягача, который пробуксовывал на липкой поверхности, был не достаточен, чтобы остановить погружение, не говоря о том, чтобы вытащить его.
– Черт! Что происходит?! – взвыл Алан.
– Держись! – прозвучал голос Антона.
– Не бросайте меня!
– Джон, закрепись за скалу.
Из манипулятора выстрелила стрела с тросом из био-сетала. Пробив замасленную породу и выставив распоры, трос тут же натянулся до предела.
– Джон, еще! – скомандовал Антон.
В скалу врезались еще три стрелы с тросами.
– Это все, больше нет! – проскрипел голос Джона, – он продолжал буксовать все глубже зарываясь гусеницами в грунт.
Внезапно тело Алана, по пояс ушедшего в болото обволокла волна из паутины и с неимоверной силой потащила в глубь. Все четыре стрелы вырвало из скалы и Джона, десятитонный тягач вместе с грузом циана, словно игрушку поволокло следом в болото.
В следующее мгновение Джон отцепил трос и замер на месте.
– Все на скалу! Всем на твердую поверхность! Быстро! – скомандовал Антон.
Взвалив на плечи безногого Тома, он бросился к скале.
– Ты меня слышишь? Алан? – кричал он, карабкаясь по скале.
– Ребята, что происходит? Вы где? – тело Алана уже целиком скрылось под поверхностью, – По датчикам меня уносит от вас на север, быстро. Очень быстро! Это какие-то грунтовые течения? Вытащите меня!!! – оглушая заскрипел его голос.
– Куда тебя несет?!
– Черт, энергия... падает быстро... словно... выкачивают... я...
–Алан?!.. Алан?!.. – повторял Антон, – Джон ты можешь его засечь? Я не вижу у себя на радаре.
– Нет. Только мы.
– Элис, ты это видела? Элис?!
– Атмосферный помехи. Она нас не слышит.
Следующие несколько секунд все безмолвно смотрели на точку, в которой Алан ушел под землю.
– Что это было? – наконец разрезал тишину Том, – Что это было, вашу мать?!
– Я не знаю, – ответил Антон.
– Что?!
– Я не знаю!
– Это точно не просто болото. Оно живое чтоли? Нихрена себе! Нас про такое не предупреждали! – не унимался Том.
– Что бы это ни было, нам нужно сваливать отсюда. Если Элис права и окно закроется на три часа, никому уже неважно будет от чего именно мы здесь сдохли, – произнес Антон.
– Вот, – у всех на экране появился маршрут. – Длинный, с петлей, но зато весь по твердым породам...
– А груз? – спросил Джон, – мы не все собрали.
– Хочешь ехать за грузом, валяй, а я жить хочу. До него пятьсот метров по трясине. Эту тварь даже от грязи не отличить. Мы даже не уверены… возможно, она и по твердым скалам ползать может. Нельзя тратить время.
– Пятьсот метров это немного... – размышляя произнес Джон.
– Джон, я сказал. Хочешь? Езжай. Я отдам тебе свою долю, если ты вернешься живой. Мы тебя ждать не будем.
– Хрен с ним. Поехали, – ответил Джон.
Трое машин двинулись в путь к отправной точке, в которой ждал шатл. Тем временем буря нарастала. Видимость стремительно ухудшалась.
– Черт, туман усиливается, даже датчики еле пробивают. Визуального контакта вообще нет. Идем вслепую, – бурчал Джон.
– Ребята, вы там как? – сквозь помехи обрывками прозвучал голос Эллис.
– Элис, слава Создателю. Что со штормом?.. Элис? – спросил Антон.
– Ребята?... Прием?
Голос был еле слышный, то и дело заглушаемый шумом помех.
– Элис? – повторил он.
– Она нас не слышит, – ответил Том.
– По сигнатуре… связь… быть, но я… не слышу, ребята. Штормовой… фронт рядом. Вам нужно… срочно. Это не просто…. Это тройной шторм – три воронки идут в ряд одна за другой. У вас… двадцать, затем накроет и вы… Мы на орбите… в точке…, ждем ваш… Кроме того, через пять… Круд… в перицентре, ближайшей точке орбиты к…, и вас… точно начнет… трясти. Не уберетесь… времени, накроет нехилым... Поторопи…
Связь оборвалась.
– Двадцать минут, – подумал Антон. – Успеем. Надо только этот выступ пройти...
– Черт, какой выступ? В таком тумане ни черта не видно.
– Джон, не ной. Шевели ногами, а не болтай. Давай на максимуме.
– Ногами...
– Ну, или что там у тебя, крути гусеницами.
– Не раскисай. Ты не доедешь и я не доеду, – усмехнулся одноногий Том, сидевший на спине тягача.
Внезапно Том соскочил со спины Джона и поскакал на одной ноге прочь. – Волки, волки, я! Я! Сын! Сын волков!
Он упал, стал ползти бешено, перебирая руками. Антон бросился было его остановить, но тот уже соскользнул со скалы и пролетев несколько метров вниз упал в трясину. Антон остановился на краю обрыва.
– Том! – крикнул Антон, – Том, скотина! Вернись!
Том барахтался в трясине медленно отдаляясь от скалы все дальше и дальше.
– Я шерстистый волчара, мои лапища быстры! Я сын, я сын волков! Я… – через мгновение он пропал с поля зрения датчиков, но его несвязанные мысли были слышны еще несколько мгновений.
– Что ты надрываешься? – прошипел Джон, – Ясно же, крыша у него поехала. Давай, шевели ногами.
– Том!? – в последний раз крикнул Антон. Раскаленная непроницаемая пустота поглотила его мысли.
– Спекся сын волков, потомок великих викингов.
Джон проехал мимо Антона и направился дальше по маршруту. Они шли еще минут пять и по мере того как они подходили к точке старта туман постепенно рассеивался.
– Вон, я уже вижу... – Антон с Джоном внезапно замерли на месте как вкопанные. В ста метрах от них вся станция с ракетным и коммуникационными блоками, опутанная пленкой голубого цвета, сжималась и медленно уходила под грунт.
***
(Черт с ним)
В этот день на одном из редких пассажирских космических кораблей в космо-порт на восьмом уровне прибыл странник – молодой парень, лет восемнадцати, с наивным взглядом карих глаз и длинными черными волосами до плеч. Чуть выше переносицы красовался достаточно крупный шрам, который он, судя по всему, получил еще в раннем детстве. Изначально, будучи небольшим, шрам рос вместе с ребенком и теперь соединял две брови толстой светлой линией коллоидного рубца. Парень был облачен в дорогой термо-костюм с ранцем – мобильным регенератором кислорода за плечами и длинное матово-черное кожаное пальто. Вероятно, это был один из тех искателей приключений, что блуждают по атоллам в поисках захватывающих историй, заставляющих бурлить молодую кровь, и рассказов, достойных внимания многочисленных зевак в столь же многочисленных кабаках.
На платформе от прибывающих кораблей в сторону ворот контрольно-пропускного пункта тянулись извивающиеся змеи из людей, ожидающих своей очереди на досмотр.
На сообщение коммуникаторов всех пребывающих на станцию и через динамики транслировалось сообщение: «Всем вновь прибывшим на ТАУ-15 в обязательном порядке необходимо пройти сканирование по определению процента механизации тела, в том числе питомцев. Уклонение от сканирования приравнивается к осознанному нарушению закона о механизации биологических тел и преследуется по законам ТАУ-15.»
Пройдя досмотр и выйдя из гигантских ворот доков Энгер оказался на оживленной площади к которой сходились семь коридоров, каждый из которых был не менее двадцати метров в ширину, а высота их стен тянулась вверх этажей на пятьдесят. Пространство со всех сторон было заполнено прижавшимися друг к другу магазинчиками, забегаловками, гостиницами и будками с игровыми автоматами. Людской гомон обрушивался со всех сторон. После очищенного воздуха шаттла буйная смесь различных запахов въедалась в его ноздри, глотку и гортань, от чего он морщился, прикрывал нос и постоянно пытался чихнуть. Но уже через несколько вдохов и хорошенько прокашлявшись, он привык.
Между уровнями различных этажей, прорезая голографические рекламные баннеры сновали дроны, перевозящие мелкие посылки, доставляющие еду и просто рекламирующие товары и услуги.
Неожиданно голографическое изображение гигантских бегунов, в обмундировании разного цвета и антигравитационными глайдерами за спиной, выбежали из-за поворота и устремились в сторону Энгера по прозрачному мосту, проходящему над центральной улицей. Великаны, в десять раз превышавшие человеческий рост, отчаянно пихали друг-друга локтями, пытаясь спихнуть с моста. Один из бегунов попытался вскочить на глайдер, чтобы войти в очередной поворот первым, но получив толчок и не удержав равновесия полетел с моста вниз.
Гигантский бегун летел с высоты прямо на Энгера. Тот машинально защищаясь вскинул руки вверх, но в мгновение до удара изображение бегуна разлетелось в стороны взрывом тысячи крошечных осколков, растворяющихся в воздухе.
Энгер открыл глаза и медленно опустил руки. Не было ни бегунов, ни моста. Зато через секунду перед его глазами возникла рекламная надпись: "Испытай истинные эмоции на бегах!" Ниже мерцала кнопка "Купить билет". Энгер попытался смахнуть изображение в сторону, но ничего не удалось. Он попытался еще несколько раз, но надпись не исчезла.
– Да чтоб тебя! – не сдержался Энгер.
Мерцающая кнопка прямо перед носом изрядно раздражала постоянно наровив закрыть обзор. В следующее мгновение рядом с ней возникло новое голографическое окно с изображением румяного, дымящегося куска мяса и надписью «Органик». В ушах зазвучал женский голос: «Органик. Восхитительный вкус и состав необходимый для полноценной жизни человека. Органик, употребляя аналог мяса, вы помогаете атоллу, не жертвуя своим наслаждением.»
Как только Энгер подходил на определенное расстояние к какому-либо магазину или заведению, на уровне его глаз появлялось меню с изображением скворчащих сковородок и дымящихся блюд, девушки ласковыми голосами зазывали в салоны, обещая восхитительное мгновения. Рекламные банеры сменялись один за другим. Сотни людей, словно окруженные коконом из голограмм шныряли по коридорам. Все визуальное пространство было забито до предела, не было ни шанса зацепиться взглядом за что-либо статичное и не мерцающее.
Как только вы попадали в доки атолла система считывала всю имеющуюся о вас информацию: пол, возраст, вес, одежду, портативные устройства, механизированные части тела, язык на котором вы говорите, наличие физических недостатков, стоимость одежды, шрамы, прыщи, определяло, что вы ели на обед по газам вашей отрыжки, все что только возможно увидеть, услышать и подслушать. Из всего этого информационного бульона автоматически создавался образ потенциального покупателя, на основании чего вас облепляли, как система считала, наиболее релевантные, голографические рекламные предложения. От этого навязчивого сервиса можно было легко избавиться еще на выходе из доков, уплатив некоторую сумму в виде дополнительного платежа к обязательному таможенному. Но Энгер пропустил этот момент и теперь стоял в окружении всевозможных «выгодных» рекламных предложений от еды до установки искусственных половых органов, болтающихся прямо перед его носом.
Собравшись с духом и кое-как приспособившись смотреть сквозь рекламу, юноша двинулся самоуверенной поступью на платформу. Но едва он вышел за пределы корабля на общий перрон, его со всех сторон обступили зазывалы и стали насильно тащить за руки каждый в свою сторону. Вдруг он почувствовал, как чья-то рука коснулась его рюкзака. Краем глаза он увидел, как из рекламного изображение куриного бульона протянулась в его сторону рука в попытке добраться до содержимого его карманов. В следующую секунду Энгер молниеносным движением огрел ближайших зазывал телескопической электродубинкой, и вокруг образовалась пустота радиусом в метр. Но группа злоумышленников не растерялась. Наоборот, воспользовавшись этим поступком как поводом они набросились разом на Энгера со всех сторон осыпая его ругательствами. Он успел садануть дубинкой одному прямо по лицу, а от второго увернуться, но еще двое тут же схватили его со спины, а третий нанес несколько ударов в солнечное сплетение. От точно попадания парня скрутило и из глаз брызнули слезы. После чего шайка, недолго думая провроно поволокла его в ближайший узкий темный коридор.
Двое продолжали держать Энгера, а третий подхватив электродубинку замахнулся над головой парня, чтобы оглушить его. Но внезапно какая-то сила схватила его за шиворот и рывком бросила назад, выбросив из коридора вновь на гомонящую улицу. Это был Херли, здоровяк поднял еще двух карманников в воздух и с размаху два раза столкнул их друг о друга, после чего с легкостью швырнул через себя. Державшие Энгера со спины, тут же бросились бежать.
– Я бы сам справился, – произнес Энгер переводя дыхание и поднимаясь с пола.
– Мне так не показалось, – Херли протянул ему телескопическую электро-дубинку.
– Даже без нее…
– Э-у! Было бы достаточно обычного «спасибо».
– А тебе какая разница? – неблагодарно и с раздражением огрызнулся Энгер.
– Скажем так, не люблю несправедливость.
– Пф-ф-ф, – иронически недоверчиво выпалил Энгер, продолжая изливать свое негодование на невиновного человека.
Херли окинул взглядом новенький костюм и регенератор не скрытый верхней одеждой.
– Это ведь твой первый новый Атол, не так ли? Ты глубоко наивен, если думаешь, что этого не видно. У тебя нет шрама на шее, нет глушилки – ты не местный. Это видно.
Херли улыбнулся снисходительной улыбкой, – Я даже боюсь представить, что тебя ждет без толкового сопровождающего. А еще я люблю драться, – он наиграно поиграл мускулами. – Особенно если нужно надавать по башке этим поехавшим. Ты, кстати, в суматохе куб не потерял случаем?
Энгер схватил рукой место на груди, где должен был быть куб, но там ничего не было.
– Лови, – Херли бросил куб Энгеру в руки. – Ты же понимаешь, что весь этот цирк только ради этой штуки, а ты про нее забыл. Ну, еще и пары твоих пальцев. Их то хоть не потерял? – усмехнулся Херли.
Херли еще пару секунд посмотрел на Энгера, бросил дубинку на пол и повернулся в сторону корилора, ведущего от космо-порта.
– Ну, бывай, герой, – махнул он рукой в воздух.
– Стой..., – внезапно произнес Энгер. – Спасибо.
Херли обернулся: – Пожалуйста, – огромное лицо здоровяка расплылось в доброй улыбке. Эм... так ты надолго на ТАУ?
Энгер молчал.
– Да, едрён тебя за ногу! – Херли, раскинув руки добродушно подошел ближе к Энгеру. – Пошли, пропустим по кружке местного, поведаешь свою немногословную историю. Если нужно я тебе нормальный район подскажу, где переночевать можно. Хоть эти мрази под ногами путаться не будут. Кстати, – Херли провел некую манипуляцию с коммуникатором на запястье и облако рекламы, до этого окружавшее парня, исчезло. – Эта дрянь, – он указал пальцем куда-то вверх. – Постоянно собирает о тебе информацию с того первого шага как ты ступил на Тау-15.
– Спасибо, – тихо произнес Энгер.
Херли улыбнулся еще шире.
– Так как зовут тебя, воин? – добродушно улыбаясь, спросил гигант.
– Энгер.
– Впервые на ТАУ-15?
– Показывай, – ответил Энгер через плечо, направившись к гомонящей улице – если место приличное.
– Достойное такого вояки, – по-доброму ухмыльнулся здоровяк.
Минут через двадцать они вошли в мотель «Красный туман».
– Ты не смотри, что грязновато. Зато место тихое и всякую шваль сюда не пускают, – прокомментировал гигант, открывая дверь в комнату и пропуская Энгера внутрь. – И внизу отличный бар. Заметил? Может грязноват, но выпивка отменная. Хозяин мой друг, сам гонит.
Энгер сделал пару шагов внутрь комнаты и услышал хлопок за своей спиной. В следующее мгновение он провалился в гнусную, выворачивающую наружу пустоту.
Здоровяк активировал пилу, и ее лезвие, гудя, замерцало в полумраке комнаты. Схватив Энгера за руку, он одним движением отсек ее по самый локоть, и в воздухе запахло жареным мясом.
– Херли, зачем целиком? Нам и одного хватит! – возразил кто-то за его спиной.
– Да черт с ним! – спокойно ответил здоровяк. Руку он отсек, словно ломоть мяса. На автомате, ни секунды не сомневаясь и не задумываясь, словно мастеровитый мясник, разделывающий тушу животного. Ни один мускул не дернулся на его лице, когда он снимал с шеи Энгера куб и вместе с отрубленной рукой бросил в рюкзак, после чего схватил странника за ремень и потащил его к выходу.
«Это в последний раз, последний раз...» – проносилось у Херли в голове вновь и вновь. Он быстрым шагом проскальзывал мимо людей в узких улочках трущоб, с трудом сдерживая дрожь, все больше охватывавшую его могучее тело, с таким напряжением сдавливая рюкзак, что костяшки на его руках уже давно побелели. Не в первый раз грабя людей таким жестоким способом, он никак не мог привыкнуть к этому гнусному ощущению, разрастающемуся где-то в глубине живота и тошнотворным, кислым комом вновь подступающему к горлу. Каждый раз он уговаривал себя, что делает это не ради себя, не ради обогащения, только ради Мари, маленькой девочки, ради ее будущего, ради нее. И каждый раз он словно уничтожал частичку себя, втаптывал ее в грязь, душил и прятал глубоко внутри темного мешка. Он задавал себе вопросы: имеет ли он право? Ведь у них тоже есть семьи, тоже есть братья и сестры. Стоит ли одна счастливая детская улыбка жизней десятков людей? И не найдя однозначного ответа на вопросы, он прятал их где-то в глубине себя. Завязывал эту часть узлом и отрезал, кусочек за кусочком, с каждым разом все меньше оставаясь собой и все больше превращаясь в темную тень, безжалостно уничтожающую чужие судьбы. Он уговаривал себя, что если остановится теперь, то уже никогда не сможет оправдать себя самого за все зверства, что совершил. У всего этого ужаса должна быть цель, которую обязательно нужно достичь. И он решил, что будет готов обмануть, ограбить, искалечить или даже убить любого, если потребуется. Он повторял себе, что должен это делать. И на некоторое время становилось легче.
Энгер очнулся в одном из коридоров нижних уровней, ощущая боль во всем теле. Вокруг него, чуть ли не ступая по нему, бродили люди. Некоторые из них бросали на него безразличные взгляды.
Голова гудела, и все было словно в тумане. Окружавшие его многочисленные запахи с силой били в лоб. «Зачем целиком? Нам и одного хватит!.. Да черт с ним!» – всплывало у него в памяти. Особенно сильно ныла правая рука. Энгер, сощурившись, опустил взгляд и замер в ужасе.
– Что со мной было?! – залихорадило его. Ум отказывался ему повиноваться. Он не желал верить своим глазам. Вместо левой руки у него был обрубок почти по самый локоть, оставленный, плазменной пилой. При нем не было ни регенератора кислорода, ни одежды, ни куба.
«...Черт с ним!» – вновь с гулом пронеслось у него в голове.
***
(Новый друг)
Бордель как обычно был наводнен праздным настроением. В затемненном углу его главного зала в длинном белоснежном платье в пол стояла стройная блондинка. Роскошные пряди волос струились по плечам и спине. Прозрачные пятна плавно перетекали по платью, менялись в форме и размерах, оголяя попеременно декольте, изящную спину, талию, бедра. Ее взгляд сосредоточено, но спокойно исследовал гостей заведения. В зале, как всегда, стоял монотонный гомон разных голосов, смешанный и взболтанный в равномерную массу, периодически прорываемый высокими взвизгами девушек.
Кайл медленно подошел к девушке вплотную и поцеловал в щеку. Он достал из-за спины свежесрезанный настоящий цветок розы.
– Ох! Не стоило, – улыбнулась Мира.
Кайл оценивающе посмотрел на цветок.
– Мира, сегодня есть возможность попасть в регенерационную капсулу?
– Что-то ты слишком изнежен для Крысы. Так печешься о своем здоровье... Знаешь, даже очень состоятельные люди не так часто ложатся в капсулу.
– Не люблю рисковать.
– Ты ничем не болен? – спокойно поинтересовалась она продолжая смотреть в зал.
– Нет. Это просто мой психоз. Тем более я уверен, ты видела мои медицинские заключения.
– Да, видела, – едва заметно ухмыльнулась она. – Но видеть заключение и видеть глаза человека, это разные вещи, – она перевела взгляд на Кайла. – Понимаешь?
– Думаю, да. Но не уверен.
– Ты когда хочешь туда попасть?
– В течение недели. А что есть проблемы?
Мира медленно повернула голову обратно к залу: – У меня не бывает проблем, – уверенно произнесла она. – Просто небольшие изменения в кураторстве.
Кайл окинул оживленный зал. От многообразия девушек, отражавшихся в сотнях зеркал рябило в глазах.
– Что-то не густо с гостями сегодня, да?
– Голография и дополненная реальность дает возможность в постель хоть с табуреткой лечь, но при этом визуально перед тобой будет потрясающая модель с любыми формами и на любой вкус. Белая, темная, трехгрудая, да хоть трехголовая. Это может быть любой персонаж фильма, мультфильма или даже созданный тобой образ или образ, созданный на заказ с фотографии какого-то человека. Об авторских правах у нас редко кто задумывается, когда речь идет о хороших деньгах. Вот ты сколько готов отдать денег за секс с мечтой?
– Я? Ну… Но это все ведь нереально.
– Это для тебя. Потому что тебе есть с чем сравнивать. Человека, который всю жизнь прожил в своих фантазиях, сложно убедить что в принципе существует иной мир. Так что можешь даже табуретку оставить, просто сделать так, чтобы у нее ножки двигались. Мы же своего рода борцы за реальность, считай достаем людей из забытия и показываем им настоящий, чувственный мир.
– Ловко, – ухмыльнулся Кайл. – Главное правильно рассказать историю, да?
Мира повернулась к Кайлу, нежно положила руку ему на плечо и, приблизившись к его телу вплотную, посмотрела в глаза: – Этого выдумка не даст, – подмигнув шепотом произнесла она.
Кайл замер.
– Но в постели она будет как бревно, – вздрогнув, выдавил он из себя.
– Ты сегодня не с той ноги встал? – отстранившись расстроено произнесла Мира.
– Зачем все эти люди приходят сюда? – спросил Кайл, попытавшись сменить тему.
– А ты зачем?
– Я искал интересного собеседника.
Мира тихо засмеялась, опустив взгляд в пол: – Смешно, – иронично прошептала она.
– А где еще ты встретишь столько разнообразных историй от совершенно разноперого народа? – произнес Кайл, обводя взглядом зал.
– А если честно ответить себе самому?
– А что мне еще делать? – ухмыльнулся Кайл, усаживаясь в кресло красного цвета и расслабленно откидываясь на спинку.
Мира подсела рядом на широкий подлокотник: – Значит они все бездельники? – она провела взглядом по залу.
– Еще у меня нет семьи.
– Возможно, у них у всех тоже… но это вряд ли, – ухмыльнулась Мира уголком рта. – Кайл, для мужчины секс – это власть. Странно, что ты этого не озвучил. Люди сюда приходят ощутить немного власти. И ты тоже.
– Но это не про нас.
– Видимо ты мазохист.
– В широкой трактовке этого понятия... ну, допустим, а что же тогда секс для женщины?
– Для женщины секс еще большая власть. Мужчина удовлетворяет лишь свое эго. Умная женщина получает всё. Порой стоит немного подыграть, чтобы добиться всего.
– Теория с мазохистом мне теперь кажется не такой уж скверной. И у кого над кем власть?
– Ну, знаешь ли, здесь все зависит от мастерства и умения. Я видела, как наши девочки порой с особым нетерпением надеялись на возвращение некоторых гостей. Буквально до дрожи в коленках.
– Так. Не буду, пожалуй, развивать эту тему, так как от тебя я ни разу приглашения не получал, – произнес Кайл начав тарабанить пальцами по креслу.
– Напрашиваешься на комплимент?
– Ни в коем случае.
– Но дрожащие коленки, ведь ты чувствовал.
Кайл ухмыльнулся.
– Я думал, что секс это про удовольствие.
– Ты считаешь власть и удовольствие – это взаимоисключающие понятия?
– Нет. Думаю, нет. Власть – это скорее частный случай удовольствия.
– Кому-то нравится властвовать, а кому-то подчиняться. Никто ведь не говорит о насилии или унижении, истинное подчинение приходит через согласие, – Мира нежно положила руку на плечо Кайла. – Хочешь я тебя свяжу?
Кайл перестал барабанить пальцами по креслу.
– Сейчас?
– Да, – она хитро улыбнулась.
– Что-то не хочется.
– Это не плохо.
– Что именно?
– Что ты, все-таки, осознаешь свои желания. Вот так сразу подчиниться тяжело, – она запустила свои тонкие белые пальцы в волосы на затылке Кайла. – Люди привыкли, что получать можно только, если берешь что-то силой. Тому что можно получить гораздо больше отдавая, многим еще придется научиться.
– Так у тебя здесь центр образования?
Мира раздосадовано поджала нижнюю губу. Она прильнула почти вплотную к Кайлу.
– Я делаю то, что мне нравится или что вызывает интерес, – прошептала она. – Вот ты, например, мне интересен. Хочешь связать меня?
– Интересен? В смысле подопытной мыши?
– Ты мой вопрос слышал? – с недоумением спросила Мира.
В этот момент внимание Кайла привлек шум за соседним столиком. Метрах в трех, напротив сидел рослый, крупный мужчина с невероятно мощным торсом. Своими гигантскими руками он обнимал двух девушек, которые то и дело подвизгивали и нервно хихикали. Он был огромный, больше двух метров высотой. Кайл ранее никогда не встречал таких больших людей. Гигант так громко рассказывал своему собеседнику о несвободном и угнетающем режиме на ТАУ-15, что это было отчетливо слышно за соседники столиками.
