Текст книги "Верстальщику: Адаптация"

Автор книги: Лотфуллин Рм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

– Что? – удивленно переспросил Херли. В этот раз он уже был точно уверен, что ему не послышалось.

– Блядь? – снова прозвенел голосок.

– Мари, это плохое слово, его нельзя говорить, – нравоучительно произнес Херли.

– Его можно говорить только Дедушке? – голосом, полным осознанности произнесла она.

– Нет, – Херли смутился на секунду. – Его никому нельзя говорить. Оно плохое. И Деду в следующий раз, если услышишь от него, скажи, чтобы так не говорил.

– Хорошо, – спокойно ответила девочка. – А почему его нельзя говорить?

Внезапно на полу со скрежетом распахнулась круглая дверца люка из которой в комнату, словно паук из убежища, выкарабкалось худое жилистое тело Деда.

– Как ты себя чувствуешь, дедуля? – спросила Мари.

– Прекрасно! Сегодня болит что-то новенькое, – бодро ответил он. – Вот здесь, – он ткнул себя куда-то в бок. – Раньше здесь никогда не болело. Жизнь, все-таки, подкидывает иногда новости, правда? – усмехнулся он и сел за стол.

Дед с рокотанием выпустил газы так, что вибрация прошла по столу.

– У нас уже соседи знают, когда тебе пора на горшок, – недовольно произнес Херли.

– Хрен с ними. Что ж я сделаю, – возмущаясь, ответил Дед. – Новый кишечник никак не приживется. А я говорил, что не нужно было соглашаться на операцию.

– У тебя рак был, – спокойно ответил Херли.

– Рак, хряк! Шарлатаны все эти доктора твои. Развели тебя на деньги просто молодого, вот и всё. Мне просто полежать нужно было немного.

– У тебя «полежать» – это средство от всех болезней, Дед.

– Да что мне будет? – усмехнулся он. – Зато теперь они будут больше ценить тишину. Все знают, что такое добро, лишь потому, что существует зло, – серьезно произнес Дед. – Хотя... славный компост будет для самогона, – промямлил он, улыбаясь беззубым ртом. – Мари, а ты чего не ешь? – спросил Дед, обратив внимание на полную тарелку на столе.

– Она невкусная, – насупившись, ответила она.

– Ешь, – твердо произнес Дед. – Невкусная… Едрён карпускул! Голоду вы не видели… Когда не то что ноги не держат, глаза словно куда-то вниз проваливаются. Словно нечему их держать, словно нет тебя уже совсем. Ни тебя, ни тела твоего…

– Она невкусная… – робко повторила Мари.

Дед сурово взглянул на девочку.

– Говорят, недельная война... может они и кромсали друг-друга всего-то неделю, но про людей в трущобах забыли на гора-а-аздо дольше! Пока, если их можно так назвать, властители, упаси Создатель, делили между собой добро, про людей, здесь, внизу, никто и не думал! Мы с бабушкой твоей питательный порошок на сухую жевали, по чайной ложке в день. Потому что не было ничего…

– Дед, не надо, – устало вздохнув произнес Херли.

– А что не так, разве? Что, хочешь сказать я не прав?

– Да. Ты прав. Хорошо?

– Тьфу! Ничерта не понимаете, – выругался Дед.

– Она ребенок… не поймет…

– А должна понять! – Дед, не в силах более сдержать напряжение, вскипевшее от воспоминаний, вскочил с места. Мари от испуга схватила ложку и стала машинально запихивать кашу в рот.

– Деточка, прости меня, – резко смягчившись, произнес Дед. – Не пугайся, – дрожащим голосом выговорил он, протянув руку, чтобы погладить девочку. Но Мари только замерла, вжав голову в плечи. Он медленно убрал морщинистую сухую, но жилистую руку.

– Прости меня. Это все моё. Не твоё. Я понимаю. Это не твоё. И пусть вам никогда не придётся по-настоящему понять меня. Не слушайте старого дурака, – он натужно выдавил из себя улыбку. – Ты прав, Херли. Ляпну чего с дуру.

Его глаза потухли, голова поникла. Он осторожно отодвинул стул, приподняв его, чтобы не издать лишних звуков и побрел к люку. – Пойду Самуила настрою. Что-то барахлит опять окаянный.

Мари с трудом проглотила кашу и с неохотой принялась дальше ковырять ее ложкой.

– Мари, смотри, что у меня есть для тебя, – Херли достал из кармана сверток в котором оказалось яблоко. Оно было еще зелоное, недозревшее и с кислинкой, но Мари с удовольствием взяла его маленькими детскими ручками и откусила. Херли с любовью смотрел, как она откусывала маленькие кусочки, набивала свои щечки и, сжав губки бантиком, старательно жевала лакомство.

– Вкусно?

– Нет, – коротко и уверенно ответила она.

– Нет? – растерялся Херли.

– Не вкусно. Сладко!

Он улыбнулся.

– А вон там, внутри семечки, да? – спросила она с набитым ртом, не отрывая взгляд от яблока.

– Да. Дожуй сначала.

– Достань мне их, – она нетерпеливо протянуло надкусанное яблоко Херли.

Он взял яблоко и, разломав его пополам, вытряхнул несколько яблочных зерен в раскрытую ладошку девочки. Она с удивлением и нежностью смотрела на них.

– Они такие ма-а-а-аленькие, такие хоро-о-о-ошенькие, – ласково протянула Мари нежным голоском.

– А если их посадить в землю, то вырастит… Что вырастит, Мари?

– В землю? – нахмурив брови и уставившись куда-то в сторону, переспросила девочка.

– Это место где живут растения.

– Но у дедушки растения живут в аквариуме, – ответила она. Так Мари называла систему выращивания растений на гидропонной системе.

– Хорошо, – улыбнулся Херли. – Что вырастит, если семечки посадить в аквариум?

– Что?

– Что?

– Что-что? – захохотала она звонким смехом.

– Мари, что вырастит, если эти семечки посадить в аквариум?

– М-м-м-м… Помидор! – звонко воскликнула она.

– Помидор? Из яблочных семечек?

– Не-е-ет, я пошутила, – улыбнулась она.

– А что?

– Яблоко! – радостно вскрикнула девочка.

– Точно.

– Вот черт! – внезапно выпалил Дед, от чего Херли и Мари вздрогнули. Он так и не спустился в люк, а замер напротив него в раздумье. Дед стоял на одном месте, уставившись куда-то в пустоту, словно старая занесенная пылью статуя.

– Что случилось? – обернулся к нему Херли.

– Ни зги не вижу! Свет погас, рубильник вырубили, глаз не видит! Твою кочерыжку, я же говорил, что нельзя доверять этим электрическим штукам! Надо было искусственно-выращенный брать!

– Ты так хоть что-то видишь, а органические глаза в разы дороже, – Херли подошел к Деду и, активировав коммуникатор у запястья, подключился к его искусственному глазу. – Ты глаза закапывал?

– Разумеется, – старческим недовольным тоном буркнул дед.

– Может пыль попала.

– Я же сказал, что закапывал.

– Погоди. Так, а ты лицензию давно продлевал?

Дед обидчиво нахмурился, все также глядя в никуда.

– Ясно, – выдохнул Херли. – Сейчас.

Он произвел еще несколько манипуляций с голографическими элементами вокруг запястья, после чего Дед вздрогнул.

– Эй! Что!? – возмутился он. – Черно-белое? Почему черно-белое?

– Хочешь цветное изображение, нужно лицензию продлить.

– Кругом крохоборы, – проворчал себе под нос Дед. – Пойду.

Он направился к выходу из комнаты, внезапно загорланив одну из своих протяжных зубодробительных песен.

– Может, дедушка у соседей попоет? – тихо поинтересовалась Мари.

Херли обернулся в сторону девочки.

– Солнышко, мне соседи тоже не нравятся, но это слишком мучительная пытка для них, – произнес Херли, усаживаясь обратно на свое место.

– А как же мы? – тонким голоском спросила она.

Херли расхохотался.

– Ты прелесть, – произнес он.

Мари вышла из-за стола и присела на стул рядом с Херли. Обхватив ручками его руку, она тихо прислонилась к его плечу. Херли почувствовал нежное прикосновение прохладной щечки на своей коже. Ее маленькие пальчики слегка подрагивали, но дыхание было ровным и спокойным. Они просидели так пару минут. В такие моменты он не чувствовал себя чудовищем, у него появлялось ощущение нужности. Он должен был позаботиться об этом милом нежном создании.

– Я по папе скучаю, – тихо произнесла она.

Херли опустил взгляд на маленькую беззащитную девочку, зажавшую где-то в глубине себя это жгучее чувство, которое просачивалось наружу лишь небольшой влагой проступая на детских глазах, смотрящих куда-то в прошлое.

Херли присел рядом с ней на колени и обнял ее. Тело девочки содрогнулось. Послышался тихий детский всхлип.

– Я тоже. Это нормально.

Руки девочки крепко обхватили толстую шею Херли, а пальчики изо всех сил схватили ткань одежды у него на спине. Они простояли так с минуту. Когда Мари отпустила его, Херли, склонив голову в сторону малышки, ласково спросил: – А тебе не пора спать?

– Нет, – звонко ответила Мари.

– А вот и пора.

– Нет, – вновь прозвенел тонкий голосок.

– Иди в кровать, я сейчас приду и расскажу тебе сказку. Договорились?

– Только ту, что я выберу, договорились?

– Договорились.

– Хорошо, – улыбнувшись, произнесла Мари и, топая по полу маленькими босыми ножками, побежала за ширму.

Херли направился к выходу, чтобы попросить Деда сбавить громкость его убийственных песнопений.

– Послушай, – открывая дверь, начал было Херли. – Не нужно выражаться при... – Херли запнулся. Дед стоял совершенно голый на виду у прохожих и затягивался дымом из трубки в промежутках между своими завываниями. Его одежда лежала аккуратно сложенной стопкой у его ног. Редкие проходжие проскальзывали в полутьме корилора совершенно не обращая на него внимания.

– Ничего, что я курю? – обернувшись к Херли, спокойно поинтересовался Дед.

– Ты бы...

– Что? – с серьезным взглядом спросил Дед.

Херли взглянул в потолок и что-то неразборчиво пробурчал себе под нос.

– Ничего, – махнул он рукой, взял висящее в комнате на крюке покрывало и накинул на плечи Деда. – Простынешь ведь. Как мы тогда будем твои песни слушать? – по-доброму спросил Херли.

– Простынешь... – задумчиво повторил Дед. Его взгляд вдруг изменился, пропала уверенность и появилось сомнение. – Это да, это да. Нужно, нужно думать о здоровье. Полезность того, что есть, зависит от того, чего нет, – проговорил он. Закутавшись в покрывало и семеня голыми лодыжками, торчащими из-под ткани, он вернулся в комнату. – Это да, это да...

Херли взял одежду, аккуратно помог Деду сесть в кресло и затушил дымящуюся трубку.

– Про это, кстати, – Херли показал Деду трубку. – Мы с тобой уже договаривались. Забыл?

Дед продолжал задумчиво смотреть в пустоту. Он не слышал Херли, он словно был чрезвычайно увлечен каким-то бурным диалогом, который шел у него в голове.

– Тебе что-нибудь нужно? – спросил Херли.

Дед ничего не ответил, лишь резким движением поднес к своим губам руку с выпрямленным указательным пальцем, призывая Херли замолчать.

– Ясно, – Херли поправил одеяло и ушел за ширму, присев рядом с Мари.

– Вот и я, – тихо произнес он.

Мари вяло потерла руками глаза.

– А говорила, что спать не хочешь.

– Я пошутила.

– Хочешь, я расскажу тебе сказку про Мар?

– Да, – зевая, тихо произнесла девочка.

– Далеко-далеко, так далеко, что не увидеть, что не услышать, есть чудесное место. Место это называется Мар. Там бескрайние просторы, там леса, моря и горы. Там пушистые зверюшки, птички, бабочки...

– Что такое бабочки? – тихо прервала его Мари.

– Как? Ты не помнишь? Я ведь тебе показывал.

– А, да. Покажи еще! – у девочки засверкали глаза.

Херли пару мгновений наигранно строго смотрел на Мари, а потом, улыбнувшись, добавил. – Ну ладно. Линзы?

– Я уже надела.

Он аккуратно достал из кармана старый коммуникатор и набрал комбинацию на панели. В воздухе вдруг появилась мерцающая группа разноцветных бабочек. Они парили над Мари, и одна из них вдруг села ей прямо на нос. Мари весело засмеялась.

– Мне нравятся бабочки, – произнесла она, попытавшись ухватить ее.

Внезапно изображение вздрогнуло, затем еще, замерцало и бабочки разом исчезли.

– Что случилось? – спросила Мари.

Херли пробежался пальцами по экрану, повертел коммуникатор в руках и, в конце концов, произнес:

– Сломался.

– Сломался? – переспросила девочка, осторожно дотронувшись маленькой ручкой до потертой пластиковой поверхности.

– Да, – с досадой выдохнул Херли. – Вынимай линзы.

Девочка аккуратно двумя пальцами достала линзы из глаз и положила в контейнер.

– А можно мне линзы как у тебя, чтобы не нужно было постоянно надевать?

– Пока что нет.

– Почему?

– Смотри на мир своими глазами.

– А у тебя не твои?

– Не мои. Может спать?

– А на Мар летают настоящие бабочки?

– Да. Их там много-много.

– Очень-очень?

– Так, что и не сосчитать. А еще там свежий ветер и столько места, что можно забраться так далеко, что никогда никого не встретишь. Если ты будешь хорошей девочкой, то прилетит фея и заберет тебя на Мар.

– Я буду хорошей девочкой, – тихо произнесла Мари. – Я сегодня слышала веселый стишок. Рассказать?

– Конечно, – улыбнулся Херли.

– Глазки устали смотреть, ручки устали играть, ножки устали бежать, девочке хочется спать. Спокойной ночи, Херли – уже совсем засыпая, произнесла она.

– Спокойной ночи, Мари, – словно в тумане произнес Херли.

***

(В последний раз.)

– Ну что, кто первый? Ты или девочка? – из-за двери зеленого цвета выглянула голова с женским лицом, волосы которой были обтянуты тугой шапочкой синего цвета.

Херли присел на корточки напротив Мари так, чтобы их взгляды были на одном уровне и нежно положил руки на ее плечики.

– Мари, сейчас нужно пройти к доктору. Он сделает тебе небольшой укольчик в руку, ладно?

– Ну-у-у, ладно, – весело ответила девочка, беззаботно болтая в воздухе ножками.

Херли встал и держа ее за ручку провел за дверь в небольшую потрепанную, но чистую комнату в центре которой находилось эргономичное кресло для проведения операций. Он усадил ее в кресло.

– Я через минутку вернусь, – спокойно произнес Херли.

Мари быстро ухватила его за руку и нерешительно прошептала: – Я, кажется, все-таки боюсь.

Херли наклонился к девочке и тихим, но уверенным голосом произнес: – Я только на минутку. Я вернусь и мы вместе сделаем небольшой укольчик. Сначала мне, чтобы ты увидела, что это совсем-совсем не страшно, а потом тебе. Договорились?

Мари смотрела влажными глазами на Херли. Через пару секунд, все еще не отрывая от него взгляда, кивнула и отпустила руку.

Выйдя из комнаты, он подошел к человеку в халате зеленого цвета, который должен был установить чип. Это был высокий молодой парень, лет двадцати пяти, с темными волосами местами уже тронутые сединой. Он обернулся к подошедшему Херли.

– Если с ней что-то случится, я выдавлю вам глаза, – со спокойной уверенностью произнес Херли.

Молодой человек некоторое время смотрел в невозмутимые глаза Херли, после чего так же спокойно ответил.

– Вам не стоит переживать за девочку. А мне, соответственно, за мое зрение. Ей необходимо лишь установить чип. С ней все будет хорошо, я гарантирую. А вот с вами мне придется покопаться. Вы ведь знаете, что чип буквально припаивается к стенке сонной артерии? Мне необходимо будет срезать ваш старый чип не разорвав сосуд, а затем на это же место прижечь новый, что также сопряжено с риском разрыва ткани. Вы не в том положении чтобы мне угрожать. Но вам я тоже могу обещать, что вы точно не умрете. От моей руки уж точно. Так что, я бы порекомендовал вам поберечь ваш запал для более подходящих случаев.

Они несколько секунд молча смотрели друг на друга, после чего молодой человек продолжил: – Ясно, – улыбнувшись, спокойно добавил он. – Давайте мы сейчас зайдем вдвоем, введем ей снотворное, а затем вы подождете за дверью. Дверь я закрою. Договорились?

– Закроете? – недоверчиво переспросил Херли.

– Это лишь мера безопасности для ее же безопасности. Еще раз повторюсь, в ее случае это простая операция и осложнений быть не должно. Но если вдруг что-то пойдет не по плану люди в состоянии паники рядом с операционным столом мне будут мешать. Вы понимаете?

Херли ничего не ответил.

– Вы можете наблюдать через окно, – он указал рукой на прозрачное стекло, разделявшее комнату ожидания и операционную. Сквозь него было видно Мари, неподвижно сидевшую в кресле, но с любопытством рассматривающую глазами содержимое комнаты. Внезапно ее взгляд встретился с Херли, она расслабилась, привстала и, радостно улыбаясь энергично помахала Херли рукой. Херли помахал в ответ.

– Пойдемте.

Парень в зеленом халате открыл дверь и, удерживая ее одной рукой, жестом другой пригласил войти.

Херли помедлил несколько секунд и прошел в операционную.

– Привет. Меня зовут Марк, – улыбаясь поприветствовал девочку хирург. – Херли сказал, что тебя зовут Мари, это так?

– Да, – настороженно ответила она.

– Очень красивое имя. А это Глеб, – Марк указал на маленького пушистого кролика, закрепленного у него на халате на груди. – Глеб, скажи привет девочке Мари.

– Привет, Мари, – радостно произнесла игрушка.

Мари улыбнулась.

– Он сейчас тебе споет колыбельную и ты немного поспишь. А когда проснешься, вы с Херли пойдете домой. Договорились?

Мари взглянула на кролика, затем на Херли, снова на кролика и кивнула.

– Сначала мне, – произнес Херли.

Хирург аккуратно ввел иглу в вену Херли и закрепил ее.

– Не больно? – тихи спросила Мари.

– Немного неприятно, – улыбнулся Херли.

– Глеб? – обратился Марк.

Зверек запел спокойную песенку. Мари отвлеклась на кролика и в этот момент Марк ввел катетер девочке в вену.

– Ай! – последовал короткий не громкий возглас.

– Всё, уже всё, – улыбнулся Марк и пустил снотворное. Через пару секунд Мари уже спала.

– Если катетер не мешает, можете не снимать, – Марк обратился к Херли. – Можем начинать.

Херли ничего не ответил, продолжая смотреть на спящую Мари.

– Я готов. А вы? – вновь произнес Марк.

Херли погладил голову Мари и вышел из комнаты. Дверь за ним закрылась. Раздался тихий щелчок замка. Он смотрел сквозь стекло как Марк производит манипуляции. Технично, чётко, без суеты. Внезапно алая струя брызнула прямо в лицо Марка. Он замер буквально на долю секунды. Это явно было для него неожиданностью. Он отер рукавом глаза и склонился ниже. Что-то пошло не так. Он засуетился. Брызнула очередная струя, затем еще одна. Херли рванул рукоять двери. Дверь не открывалась. Он рванул еще и еще, но ничего не выходило. Он подбежал к окну, стал колотить по нему и кричать.

Херли вскочил на кровати. Крик из сна застрял где-то в горле так и не вырвавшись наружу. Сердце бешено колотилось, словно пытаясь пробиться сквозь грудную стенку изнутри. Он осмотрелся. Было темно. Крохотную каморку едва освещал тусклый свет ночника. Дед неподвижно спал на раскладушке, напротив. В полумраке комнаты его тело, окутанную складками покрывала, было похоже на статую из белого мрамора.

Еще дрожащей рукой аккуратно отодвинув рядом стоявшую ширму, Херли успокоился, увидев мирно спящую Мари.

– Все будет хорошо, – пробормотал он сам себе медленно выдыхая. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. – Это лишь дурацкий сон.

Протерев холодный пот с лица, он тихо оделся и вышел из каюты.

– Вот, – Херли бросил на стол куб. – Двести тысяч кредитов. Когда будут документы?

В крохотной обшарпанной комнатке бюро пропусков со стенами, выкрашеными в бледно-зеленый цвет, за столом сидел Девид. Болезненно-худой, с белой кожей и длинными волосами. Он был канцелярской крысой контрольно-пропускного пункта седьмого уровня, но мог помочь в изготовлении новой истории достойного человека для доступа выше восьмого уровня.

Жадные мелкие глаза впились в куб. Он встал, не отрывая взгляда от куба, прошел к двери и проверил, закрыта ли она.

– Видишь ли, Херли, – облизывая губы и пересиливая себя, чтобы не схватить куб со стола, произнес Девид. – Произошли обстоятельства. Доступ ужесточили. Необходимо будет достать еще кое-какую информацию. Цена изменилась, – он бормотал словно на автомате не в силах оторвать взгляд от куба, уже увлекаемый фантазиями куда он сможет потратить деньги.

– Что? – возмутился Херли. Он в одно мгновение оказался рядом с Девидом, схватил его за грудки и приподнял над полом. – Ах ты, сучий потрох! Жадный пес! Ты думаешь, что сможешь до бесконечности качать из меня кредиты! Мне нужны документы!

Дэвид вскрикнул, выйдя из оцепенения своих грез.

– Я... Что... Нет... Я ведь... Ты знаешь, мы друзья, я ведь выручал тебя. Помнишь? Помнишь? Тебе нужна была сумма для Деда, и все отвернулись от тебя, и никто, никто не дал тебе. А я дал. Я дал. Помнишь? – быстро лепетал Девид, судорожно тряся головой.

На мгновение ярость на лице Херли сменилась сомнением. Девид заметил и не замедлил этим воспользоваться:

– Вот видишь? Видишь! Только я у тебя есть! – совершенно изменившимся тоном произнес он. Теперь в его голосе не было ни капли извинения. – Только я от тебя не отвернулся тогда. И после этого ты смеешь обвинять меня в жадности?!

Мгновение поколебавшись, Херли опустил Девида на ноги.

– Что я могу поделать, если эти вонючие охранники просят теперь еще больше кредитов? – поправляя комбинезон, произнес Девид.

– Сколько? – смиренно спросил Херли.

– Еще двадцать тысяч..? – вопрошающим мышиным голосом произнес он.

– Сколько?! – вновь устремив на Девида яростный взгляд, рявкнул Херли.

– Двадцать. Клянусь. Они просят. Не я. Они. Вонючие... – залепетал Девид.

Херли с ненавистью смотрел на Девида. Его буквально разрывало изнутри на части желание растоптать эту жадную серую мышь. Но от нее зависело его будущее и, что важнее, бдущее Мари. Взревев в очередной раз Херли выругался отвернувшись в сторону.

– И еще, – продолжил Девид, почувствовав, что Херли бессилен в этой ситуации. Вся его мощь не поможет в этой ситуации и всё на что он способен сейчас это огрызаться и рычать, словно злая собакка на привязи. – У девочки нет чипа, ей необходимо будет вживить новый, это не большая проблема. Херли, а вот у тебя с Дедом они есть. Придется их срезать и ставить новые. Ты же понимаешь, нужна опасная и дорогая операция по замене чипа. Чип фиксируется прямо на сонную артерию, сам понимаешь, какие риски, если что-то пойдет не так. Просто бум и все… – нервно пробормотал он. – Кровь, слезы, дермище все это… А чипы сейчас… подорожали и еще нужно…

Херли недослушав, схватил со стола куб и вышел из комнаты захлопнув за собой дверь. Ему необходимы были кредиты не только на оформление поддельных документов и допуска. Сам проход с нижних уровней стоил денег. И чем выше ты поднимался, тем большую сумму тебе приходилось заплатить, своего рода таможенный сбор, работающий в одну сторону. Допуски для военных и обслуживающего персонала не требовали оплаты, но эти документы подделать было сложнее и дороже, да и никто не поверит, что парень с маленькой девочкой и стариком работают на верхних уровнях или, тем более, входят в вооруженные силы Крона. Кроме того, никто не исключал, что придётся определенную сумму отдать непосредственно досматривающему на КПП. Но если все получится… Если получится пройти КПП, дальше доки ТАУ-15 и билеты на Пайл. Дальше возможность начать все с начала, новую жизнь.

После того как он набрал требуемую сумму в двести тысяч, он пообещал себе никогда больше не получать кредиты тем гнусным, мерзким способом, которому не было никакого оправдания, кроме как подарить нормальную жизнь Мари. Только ради нее он заставлял себя идти на это. Но, видимо, на этот раз придется нарушить обещание.

– В последний раз, – произнес он тихо.

Херли стоял у знакомой двери во мраке темного коридора. Он пробовал успокоиться, но дрожь никак не покидала его пальцы. Он снова и снова пытался поднести руку к сенсорной панели двери, но каждый раз одергивал себя. Он не хотел ни видеть перекошенное сумасшедшей улыбкой лицо Хьюго, ни слышать его безумный голос и вообще никогда не иметь ничего общего с этим наркоманом, маньяком и извращенцем. Тем более что он не хотел возвращаться к той жизни, от которой с огромным облегчением отказался, как ему казалось, всего пару дней назад.

Он в очередной раз предпринял попытку коснуться панели, как вдруг дверь открылась сама, и прямо перед его лицом, в каких-то десяти сантиметрах, возникло лицо Хьюго. Все такое же угристое, с впалыми щеками и синими кругами под красными дрожами глазами. Все с такой же напряженной, натянутой сумасшедшей улыбкой.

– Я знал, что ты вернешься, – промурлыкал Хьюго.

***

(Добыча на Круд)

(За пять лет до текущих событий. Орбита Фароса, корабль черных копателей.)

Единственным крупным спутником Фароса был – Круд, располагавшийся на внешней границе колец. Его размер в два раза меньше Земли, при этом орбита вращения вокруг Фароса сильно вытянута, из-за чего спутник обладал большой геологической активностью. Такая активность обусловлена периодическим нагревом его недр в результате трения, которое происходит, из-за приливных гравитационных воздействий со стороны Фароса и других мелких спутников. В процессе движения по орбите гравитационные силы Фароса то сплющивают его, по мере приближения к перицентру, то отпускают. В результате такого сильного периодического воздействия недра Круд сильно нагреваются, а его атмосфера раскаляется до температур в шестьсот градусов по Цельсию. Выбросы вулканического материала и постоянные потоки лавы, достигающие более сотни километров в длину каждая, постоянно меняют рельеф спутника. На поверхности Круд насчитывается более шестисот активных вулканов, выбросы которых настолько сильны, что столбы с грунтом покидают его атмосферу, унося с собой в космос частички циана.

По началу именно на поверхности Круд велись работы по добыче циана. В связи с жесткими атмосферными условиями планеты добыча велась роботами, которые управлялись посредством телепортированного в них человеческого сознания. Но после ряда несчастных случаев, произошедших с бригадами, в результате которых они просто пропали безвести, прямую добычу запретили и единственным способом найти циан остался его поиск на кольцах Фароса, куда его выбрасывали гигантские гейзеры. Циан кристаллизуется лишь при выбросе на орбиту, температура его плавления выше ста градусов. На самой же планете циан находится в жидком состоянии и в процессе прямой добычи его фильтровали из насыщенного им грунта.

Корабль черных копателей циана прятался среди астероидов внешнего кольца Фароса. Экипаж проходил подготовку к телепортации сознания. В небольшой каюте пять человек, копателей, лежали в эргономических креслах по периметру комнаты. На их телах были закреплены датчики снимающие показатели работы органов. Из портов на затылке, вокруг которых был выстрижен круг, отходили кабели, тянущиеся к центрального компьютеру, расположенному по центру комнаты.

– Том, ты какой раз уже телепортируешь мозги? – спросил Антон Сторников. Это был мужчина сорока лет с темными волосами, правильными чертами лица и волевым подбородком. Это был предыдущий владелец тела, которое досталось Кайлу. – Пятый?

– Шестой, – спокойно ответил толстяк.

– Не боишься кукуха поплывёт?

– Я сын волчьей стаи. Наш род берет свои корни к легендарным викингам. Я не просто человек. Усёк?

– Ха, ну да.

В комнату вошла стройная высокая девушка в зеленом комбинезоне с коротким хвостиком светлых волос.

– Так, давайте ребята, тест активности зон головного мозга перед телепортацией. Наизусть ведь уже помните, да? – она обошла всех по очереди, проверив датчики и остановилась возле Тома.

– Том, ты первый. Поехали. Имя, год рождения, место, пол, раса, рассказать стишок, придумать несуществующее животное, имя матери.

– Так точно, Элис! – выпалил толстяк, лежащий на одном из кресел. Воздух прорезал длинный низкий звуковой сигнал.

– Том, не тупи, – раздраженно произнесла Элис. – Начали.

– Том. (Короткий сигнал системы) Две тысячи двести восемьдесят шестой. (Короткий сигнал системы). Мужской  (Короткий сигнал системы). Европеоид  (Короткий сигнал системы). В лесу родилась елочка, в лесу она росла. Зимой и летом…  (Короткий сигнал системы). Бульбазавр  (Короткий сигнал системы). Я рожден волками... (длинный сигнал).

– Том, ты дебил? Это стандартный тест! Какие волки? Давай по новой. Имя?! – разочаровано выдохнула девушка.

– Прости, Элис.

– Имя?

…

Буры впивались в мягкую бурлящую породу Круда. Все поле переливалось синим цветом в лучах противотуманных фонарей роботов, добывающих циан. На кипящем поле желто-рыжего цвета добычей циана были заняты роботы из био-сетала, управляемые телепортированным в них сознанием четырех человек. Насосом затягивая жидкий грунт, тот поступал по шлангу в фильтрующую бочку, откуда далее распределял по герметичным бакам. Их вместе с очередной партией циана на орбите ждал корабль.

– Ребята, закругляйтесь, – раздался голос Элис, – С южной стороны крупный шторм надвигается. Ветер, буря, стеклянный дождь, короче все прелести, перекроет все каналы связи. Не вытащим вас оттуда в течение двух часов, будете там, как минимум, двое суток торчать. Сами знаете, чем грозит.

– Элис, поняли тебя, – прозвучал голос Антона, руководителя группы. – Парни, завершаем, грузим что есть и возвращаемся к отправной точке.

Четыре робота, два гуманоида и два вездехода, приступили к погрузке добытого циана.

– Антон, что тебя раздражает при телепортации сознания в роботов? – спросил Алан, чье сознание было помещено в робот-вездеход.

– Проще спросить, что не раздражает, – ответил Антон, собирая оборудование. – Да все: зрение, нет нормальных ощущений, запахов вкуса. Чувствую себя тупой банкой.

– Волки, – прозвучал голос Тома.

– Ты хоть гуманоид, – не обращая внимание на реплики Тома произнес Алан.

– Это да. Я даже не представляю, как ты управляешь колесами, манипуляторами, ковшом и отсеком для циана. Вот что бы открыть грузовой отсек это аналог чего у человека, пошевелить ушами? Или может у тебя там хвост есть? – спросил Антон.

– Да, не всем дано. Вообще я как будто булки напрягаю.

– Серьезно? – удивился Антон.

– Волки, – в эфире вновь прозвучал голос Тома.

– Ну, да. По сути, ведь это может быть что угодно. У меня знакомый грузовой люк завязал на моргание. Но у него реально сдвиг по фазе, он в человеческом теле мог часами не моргать.

– Мда.

– А я никак не могу привыкнуть к ощущению, что дышать не нужно. Блин, как во сне. Мы же даже с тобой не разговариваем, это поток, мать его, сознания, – Антон грузил в грузовой отсек Алана оборудование. – Собственно, поэтому и нельзя более трех суток находится в теле робота, сознание может реально забыть как дышать. Точнее забыть, что это нужно.

– Так что давай-ка поспешим к нашей подруге Элис. Тем более она еще та горячая штучка, – усмехнулся Алан

– Ребята, я вообще-то еще на связи, – в сознании ребят прозвучал голос Элис.

– Так я на это и рассчитывал. Элис, давай, пропустим по стаканчику по возвращению? Только ты и я, – усмехнулся Алан.

– Если по возвращению не начнешь ходить под себя, я подумаю над твоим предложением. Давайте торопитесь, шторм набирает обороты. Окно через полтора часа точно закроется, так что вам не болтать, а поршнями двигать надо.

– Эх, хороша, чертовка, – улыбнулся Алан.

Словно гигантский гриб на горизонте разрасталась рыжая туча, пронизываемая паутиной из бесчисленных электрических разрядов.

– Волки, – произнес Том.

– Том, контролируй себя. Эфир засоряешь, – огрызнулся Алан. – А для тебя, что самое сложное? – вновь обратился он к Антону.