Текст книги "Достойный любви"

Автор книги: Лори Коупленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Да, – пробормотала Мэгги, – мы проучим ее.

«Завладеть нашей шахтой? Ну, это мы еще посмотрим!»

Согнувшись в три погибели, они брели против ветра по замерзшей земле к палатке Горди, где горел тусклый свет.

Глава 23

– Т.Г., пусти нас!

Мэгги и Вильсон бросились в палатку, Гордон ошарашенно отступил.

– Мне казалось, ты говорила, что Горди ушел, – захныкал Вильсон, глядя обескураженно на Мэгги.

– Я сказала это только для тети Фионнулы.

Глаза Гордона встретились с глазами девушки. Два дня, которые они не виделись, показались им вечностью.

– Тетя Фионнула? – спросил Горди.

– Да, – сказал Вильсон. Его глаза заблестели, а в голосе послышались уверенные нотки. – Она бы нас не отпустила, если бы знала, что Горди здесь.

– Твоя тетя Фионнула не отпустила бы тебя сюда? – озадаченно спросил Гордон.

– Это правда. И она еще хочет, чтобы Гвендолин и Милдред стали совладельцами шахты. Она говорит, что ее адвокат легко опротестует завещание.

Мэгги меряла шагами палатку.

– Кто?

– Гвендолин, Милдред и тетя Фионнула. Что мне делать?

Т.Г. пытался понять, о чем они говорят.

– Ты хочешь сказать, что она написала, что хочет, чтобы Гвендолин и Милдред стали совладелицами шахты?

– Нет, она здесь.

– Здесь, в Колорадо? Ты шутишь!

– Здесь, в землянке. Что мне делать?

Мэгги дрожала, она говорила скорее сама с собой, чем с Т.Г.

– Я знаю, что мы сделаем. Мы перепишем шахту на тебя, Горди.

– Что?

– Да, – промурлыкал Вильсон. – Давай отдадим шахту Горди.

– Она не получит шахту. Я не позволю ей. Мы слишком много сил вложили в шахту.

– Разве я не говорил тебе, что она попробует ее отобрать? – сказал Вильсон.

– Ты пытался сказать об этом, Вильсон. Но я тебя не слушала. Тетя Фионнула не имеет никаких прав на наше наследство. Если бы тетя Сисси хотела, чтобы Гвендолин и Милдред владели ее имуществом, она бы включила их в завещание. Сумасшедшей она не была, напротив, она хорошо знала тетю Фионнулу и пыталась защитить нас. Мы не позволим Фионнуле завладеть шахтой. Мы перепишем шахту на имя Т.Г., а когда она уедет, он перепишет ее обратно.

– Отдадим Т.Г. нашу шахту?

– Не навсегда, только на время, – сказала Мэгги.

– Стоп, – сказал Т.Г. Он не совсем понимал – о чем они говорят, но, если это касалось Проклятой Дыры, он не собирался в этом участвовать.

– Т.Г. – Мэгги остановилась и прямо посмотрела ему в глаза. – Ты должен нам помочь.

– Нет. Я один раз помог – и видишь, к чему это привело.

Его не только перестало удовлетворять бесцельное течение жизни, но теперь он еще и страдал от безысходной любви.

– Горди, я в отчаянии. Тетя Фионнула здесь, и она угрожает опротестовать завещание.

– Да, Горди. Сегодня Хеллоуин, и на пороге нашего дома появилась ведьма.

– Вильсон, – строго проговорила Мэгги. – Ты должен выказывать тете Фионнуле почтение независимо от ее намерений.

– Я говорил о Гвендолин.

– Завещание тети Сисси? – спросил Т.Г., все еще пытаясь угнаться за быстроразвивающимся разговором.

– Да. Тетя Фионнула уверена, что тетя Сисси выжила из ума, когда оставила нам Проклятую Дыру. Она утверждает, что Гвендолин и Милдред были забыты. Она проинструктировала своего юриста опротестовать завещание.

– Отдай ей шахту, Мэгги.

– Отдать мою шахту?

– Нашу шахту, – напомнил Вильсон.

– Отдайте ее, – повторил Т.Г. – Подумай об этом, Мэгги. Что может быть лучше? Отдать ей шахту и все связанные с ней проблемы. Через месяц она бросит ее. И еще какой-нибудь болван начнет претендовать на нее. Потом он тоже бросит ее, и так будет продолжаться до тех пор, пока кто-нибудь не взорвет эту шахту и не запрет в ней Батте Феспермана навсегда.

– Да, пусть тетя Фионнула владеет шахтой и привидением, Мэгги! – согласился Вильсон.

– Никогда! Мы вложили туда слишком много труда. Я ничего не предприняла, когда она заграбастала деньги мамы и папы. Я не позволю ей забрать последнее, что у нас осталось.

– Мэгги, будь разумной. Шахта не принесет дохода! Мне понадобятся недели, а может быть, и месяцы для того, чтобы восстановить ее. Даже если мы и найдем рабочих, то мы ничего не добудем. Батте Фесперман ни за что не отдаст своего золота!

– А! Значит, ты знаешь, что золото там есть.

– Даже если я поставлю на карту всю свою жизнь, мы все равно не добудем ничего.

Мэгги подумала об упорстве своего отца. Это придало ей решительности. Она гордо подняла голову:

– Мне на это наплевать. Плохая или хорошая, но Проклятая Дыра моя, и никто не отберет ее у меня.

– Наша, – вставил Вильсон в нерешительности. Может быть, Мэгги и права.

– Ты и Батте… – произнес Т.Г. угрюмо.

– Что – я и Батте? – Брови Мэгги взметнулись.

– Говорите очень похоже.

Вдруг ей пришла идея:

– Т.Г., а Батте здесь?

– Я не знаю.

– Но он может быть здесь?

– Я не знаю, где он. Мы давно не контактировали.

Батте не появлялся после их стычки.

– Попроси его появиться. Прямо здесь и прямо сейчас.

Если привидение действительно существует, то лучшего момента для того, чтобы он доказал это, не будет.

Вильсон от удивления выпучил глаза. И он сильнее прижал к груди Джелибин.

– Забудь об этом. Он никому, кроме меня, не показывается.

– Но если он действительно существует, он может нам помочь. Он может прекратить это бессмысленное насилие и позволит нам работать на шахте.

– А он не собирается ничего прекращать.

Мэгги заметила фляжку, металлическую фляжку, лежащую около огня. Это сильно разочаровало ее.

Проследив за ее взглядом, Гордон наклонился и поднял фляжку:

– Не волнуйся, я из нее еще не пил. Я смотрю на нее уже второй день.

Мэгги воспряла духом. В ней снова затеплилась вера.

– Что ты решил?

Их взгляды встретились.

– Я не пришел еще ни к какому решению.

Она посмотрела на него взглядом, полным любви. Два бесконечно длинных дня она не была в его объятиях.

– Я надеялась, что сегодня ты будешь знать, чего ты хочешь.

– Мэгги, а что делать с тетей Фионнулой? – Голос Вильсона вернул их к реальности.

Взгляды Мэгги и Т.Г. опять встретились.

– Я подписываю бумаги в пользу Т.Г.

– Нет, не надо. Пока я такой, не надо.

– Какой?

– Пока я не могу трезво мыслить. – При этом он взглянул на фляжку.

– Пока ты видишь привидения?

Он не ответил.

– Я тебе верю.

– Не будь дурой.

Он не верил сам себе. Если бы он все-таки выпил, он не отвечал бы за свои действия. Он мог бы запросто проиграть шахту или, что еще того хуже, пропить ее.

– Я переписываю шахту на тебя. Когда тетя Фионнула узнает об этом, она ничего не сможет поделать. Когда же она уедет, ты сможешь переписать шахту обратно.

– Возвращайся вместе с тетей домой. Отдай Проклятую Дыру ей и возвращайся в Англию. Здесь вам нечего делать.

– Я не согласна.

– Значит, ты еще большая дура, чем я ожидал.

Вынув бумагу из пальто, она приблизилась к свету.

Когда Т.Г. понял, что она собирается делать, он резко сказал:

– Нет, не делай этого, Мэгги! Я не возьму на себя такую ответственность.

– У тебя нет выбора, – сказала она, что-то быстро написав на документе.

– Вильсон, теперь твоя очередь подписывать.

– Не делай этого, Вильсон!

Вручив Джелибин Т.Г., Вильсон подошел к Мэгги, глядя ей прямо в глаза. Взяв карандаш, он тщательно вывел: «Вильсон Флетчер-младший».

Она улыбнулась брату.

– Спасибо, брат.

– Добро пожаловать, – сказал Вильсон, забирая Джелибин.

Вручая Гордону документ, она произнесла:

– Наше будущее в твоих руках.

– Дерьмо.

– Он ругается, – сказал Вильсон, глядя на Мэгги.

– Не обращай внимания на жуткий язык Т.Г., он просто расстроен.

– Не делай этого, Мэгги.

– Да, кстати, мы вынуждены ночевать у тебя.

– Дважды дерьмо.

Это единственное, что ему было нужно, – маленькая палатка, холодная ночь, Мэгги в его постели… и ее маленький брат, лежащий рядом.

Трижды дерьмо.

Еще было темно, когда Мэгги начала ворочаться. Едва проснувшись, она взглянула на Вильсона. Улыбка появилась на ее лице, когда она увидела, что он накрылся с головой.

Зевая, она прижалась к Т.Г. Эта ночь была коварной. Их руки и губы постоянно искали Друг друга. Он долго целовал ее, нежно и страстно, так, что она поняла, что он нуждается в ней не меньше, чем она в нем. Заговорщицкий шепот, страсть и Вильсон, лежащий рядом, сделали эту ночь необычайно длинной.

Ее руки нежно расстегнули пуговицы его брюк, затем проскользнули вдоль его живота, периодически щипая там и здесь, чтобы разбудить его.

Взяв ее руку, он положил ее так, что Мэгги покраснела.

Повернувшись к Мэгги, Горди поцеловал ее. Они трепетали от страсти.

– Мне пора идти, – сказала она, хотя больше всего на свете ей хотелось остаться в его объятиях. – Гвендолин захочет завтракать.

Мэгги попыталась встать, но Горди привлек ее к себе, водя рукой по ее ягодицам.

– Ночь была длинна.

– Я знаю, – прошептала она.

– Когда-нибудь мы останемся одни.

– Я знаю, но не могу больше ждать.

Их губы слились в поцелуе.

– Что мне делать? – спросил он, когда их поцелуй в конце концов кончился. В его кармане была бумага, владеть которой он не хотел. Она делала его единоличным владельцем шахты, которая не была ему нужна. Все это втягивало его в жизнь Мэгги и Вильсона еще больше, чего он также не хотел… Или хотел? До того, как Мэгги вошла в его жизнь, он четко знал, чего он хотел. Теперь возникла неопределенность.

– Я хочу, чтобы ты исчез на несколько дней. Когда я скажу тете Фионнуле, что мы сделали, она будет очень зла и захочет немедленно вернуться в Англию.

После ночи, проведенной в землянке, она помчится в Англию чуть ли не пешком.

– Ты действительно думаешь, что сможешь убедить ее, что отдала шахту?

– Я не скажу, что отдала ее.

Теперь, когда у нее появилось время для обдумывания, она поняла, что тетя Фионнула слишком умна, чтобы поверить в это.

– Я решила рассказать ей о Батте Феспермане и показать ей то, что он натворил. Я скажу, что не могла здесь больше оставаться и продала шахту какому-то шахтеру за один доллар. Я скажу, что мы собирались уже возвращаться в Англию, когда они здесь появились.

– А что делать мне?

– А тем временем ты исчезнешь на неделю – не больше. Потому что у меня хватит денег только на одну неделю. Затем мы встретимся у реки и ты перепишешь шахту на меня.

Он смотрел на нее, гладя ее щеки. Он знал, что любит ее, для нее он готов на все – даже смириться с необходимостью расставания.

– Возвращайся в Англию, Мэгги. Если я перепишу шахту на тебя, все проблемы останутся: отсутствие рабочих и денег, ужасные условия для жизни и так далее. Ты заслуживаешь большего, Мэгги. Возвращайся домой. Выходи замуж за хорошего, прочно стоящего на ногах человека, кто даст тебе детей, хороший дом, модную одежду, один из этих автомобилей…

Она положила палец ему на губы, чтобы он замолчал.

– А как насчет любви?

Его взор потемнел.

– У тебя не будет с этим проблем.

– Я бы лучше ездила на лошади.

Он скорчил гримасу:

– Чем любила?

– Чем на одной из этих машин. Я знаю, что они часто ломаются и они не могут проехать по холму, в отличие от лошади.

Он быстро ее поцеловал.

– Тем не менее тебе нужна машина.

Дразнящий огонек исчез из ее глаз.

– Я знаю, что с шахтой будут проблемы, но это мои проблемы. Т.Г., позволь мне бороться так, как я считаю нужным.

– Место женщины – дом, а не шахта, где нужно бороться за выживание.

– Через неделю. Мы встретимся у реки через неделю.

Она поцеловала его в знак примирения.

– А что ты собираешься делать с Батте?

– Буду бороться с ним до последнего дыхания.

– Как ты будешь воевать с привидением?

Она не может себе представить, с чем столкнулась.

– Я еще не знаю, Горди. Я только знаю, что не отступлю.

Вильсон заворочался, открывая глаза.

Поцеловавшись в последний раз, Мэгги и Т.Г. отодвинулись друг от друга.

– Уже утро? – сонно пробормотал Вильсон.

– Утро, – бодро сказала Мэгги. Скинув одеяло, она поправляла одежду.

Выползая из-под одеяла, Вильсон схватил кошку.

– Нам пора возвращаться в землянку. Гвендолин ждет завтрака. – Набрасывая пальто на плечи, Мэгги ловила взгляд Т.Г. – Я тебя скоро увижу?

Он лежал на кровати, внимательно глядя на нее. Его рубашка была распахнута на груди, выставляя напоказ рыжие волосы. Страсть вспыхнула в Мэгги с новой силой.

– Почему ты доверяешь мне свое будущее?

– Не знаю, Т.Г.

Она сама не знала ответа.

Через минуту полог палатки опустился, оставляя Т.Г. с запахом полевых цветов, напоминающим ему о его обязательствах.

Глава 24

– Что ты сделала! – Взгляд Фионнулы стал тверже стали.

Мэгги спокойно раскладывала тесто в сковородке.

– Честно, тетя Фионнула. Я испытала такое облегчение, когда избавилась от шахты. Я реагировала так же, как и вы, когда узнала, что в шахте привидение. Я сказала Вильсону, что это смешно, но позже, когда пожары, наводнения и обвалы в шахте продолжались, я сказала: «Вильсон, я думаю, что нам лучше продать шахту и вернуться в Англию, где нам всегда будут рады, в дом тети Фионнулы». Сказав это, Мэгги взглянула на тетю Фионнулу и улыбнулась.

– Ты продала наследство моих дочек?

– Когда я это сделала, я не знала, что Гвендолин и Милдред могут претендовать на шахту.

– Ты глупая насмешница! Это ошибка!

Фионнула вскочила из-за стола, злобно сверкая глазами.

Гвендолин схватила последний кусок печенья. Милдред вскочила и набросилась на нее. Девочки устроили потасовку, опрокидывая чашки, пока не вмешалась Фионнула. Девочки, которых рассадили по местам, смотрели друг на друга с нескрываемой злобой.

– Кому ты продала ее? – резко спросила тетя.

Мэгги пожала плечами:

– Какому-то бродяге.

Фионнула взбеленилась:

– Ты должна вернуть деньги и забрать шахту обратно. Я запрещаю тебе продавать ее.

– Слишком поздно, я уже продала.

– Верни ее обратно!

Гвендолин и Милдред затеяли ссору из-за сахарницы. Она стояла ближе к Милдред, и Гвендолин это обидело.

Ставя сковородку с печеньем на огонь, Мэгги задумчиво посмотрел на тетю:

– Это невозможно. Он бродяга. С тех пор я его не видела.

Она избегала смотреть в сторону Вильсона. Она не лгала – с момента продажи шахты Горди она не видела.

Фионнула побледнела. Она как-то обмякла. Задыхаясь от жара, она обмахивалась двумя руками. В маленькой комнате с таким количеством людей становилось невыносимо жарко.

– Тетя, в шахте приведение, поверьте мне, кроме головной боли, она ничего не дает. Я рада, что избавилась от нее.

Действуя руками все энергичнее, тетя пристально посмотрела на племянницу.

– Барышня, если ты бездумно продала шахту прямо из-под носа своих кузин, тебе следует разделить всю прибыль с Милдред и Гвендолин. Это единственный честный способ уладить дело.

– У меня нет денег, тетя. Все, что мы добыли, пришлось отдать нашим рабочим.

– Каким рабочим? Никаких рабочих я здесь не вижу. – Это место казалось ей совершенно пустынным.

– Они ушли. После последнего обвала.

– О Господи! Все так печально.

Мэгги пожала плечами:

– От моего наследства ничего не осталось, честно.

– Тогда ты должна разделить те деньги, что тебе достались от продажи шахты, со своими кузинами! Ты забыла, что именно я приютила тебя и твоего брата?

– Нет, мэм. Я не забыла.

Мэгги подошла к корзинке, встала на колени и вытащила оттуда коробочку, в которой держала монеты. Взяв одну монетку, она закрыла крышку и положила коробочку обратно. Встав на ноги, она вручила ее Фионнуле.

– Что это? – спросила Фионнула, презрительно разглядывая монету.

– Это доля Гвендолин и Милдред.

– Один доллар?

– Это та цена, за которую я продала шахту.

– Один доллар. Ты продала шахту за один доллар?

Мэгги разбила яйца в сковородку.

– Спросите кого угодно. Это максимальная цена Проклятой Дыры.

Милдред нагнулась за яичной скорлупой. Гвендолин полезла сейчас же в драку. Взяв сковородку, Мэгги отошла в сторону, чтобы не мешать сестрам. Они драли друг другу волосы до тех пор, пока Фионнула не разняла их.

– Другими словами, ты подарила шахту.

– Мне не оставалось ничего другого. Я не могла разработать ее. За последние два месяца здесь произошло одиннадцать обвалов, семь пожаров, а от количества потопов я сбилась со счета. Ко всему прочему, я потеряла всех рабочих. Если шахта не разрабатывается в течение определенного времени, владелец теряет ее.

Об этом можно было и не говорить. Это правило не срабатывало, если владелец находил разумные причины простоя шахты.

Обвалы, пожары и наводнения могли бы служить такой причиной. Но для Проклятой Дыры абсолютно не важно, работал там кто-нибудь или нет. Она не могла дарить ее.

Вильсон решил вставить и свое веское слово:

– Тетя, вы не хотели бы посмотреть шахту?

– Я посмотрю ее, – сказала Фионнула.

Улыбаясь, Мэгги сбивала яйца.

– Вы не верите, что она ничего не стоит?

– Я не сказала, что не верю тебе. Я никогда не думала, что ты такая эгоистичная, Мэри Маргарет. Бедные твои кузины, посмотри на них. Как могла ты с ними так поступить? Золотоносная шахта могла бы обеспечить их будущее. – Она гордо посмотрела на своих дочерей. – В Вокингеме не нашлось бы ни одного приличного жениха, кто смог бы устоять перед красотой и деньгами.

Гвендолин рыгнула.

– Дорогая, извинись.

– Извините.

– Дорогая… – тихо протянул Вильсон.

После завтрака они пошли осматривать развалины шахты. Осмотрев окрестности, Фионнула не обнаружила никаких следов золота. Снег уже покрыл замерзшую землю. В этот день был очень сильный ветер.

Отряхнув руки от грязи, Фионнула оглядела заваленный вход в шахту.

– Да, дорогие мои. Похоже, она не врет, – сказала она своим дочкам. – Очевидно, мы ничего не сможем сделать, пока Маргарет не образумится и не заберет документы на шахту обратно. А пока мы немедленно возвращаемся в Англию.

Гвендолин показала язык Вильсону. В ответ Вильсон сделал то же самое.

– Пойдемте, девочки. Если мы поспешим, то успеем на дневной поезд, – сказала Фионнула, не скрывая своего отвращения.

В тот же день Вильсон и Мэгги стояли на платформе. Фионнула не спросила о планах Мэгги, поскольку она больше не владела шахтой. Мэгги стало ясно, что они Фионнулу больше не интересуют.

Послав в сторону Мэгги воздушный поцелуй, Фионнула и девочки вошли в поезд. Гвендолин и Милдред уселись на скамейку, ссорясь из-за места у окна.

– Мэри Маргарет, когда ты образумишься, можешь вернуться в Англию. Веллесфорды и Флетчеры объединятся и вернут шахту обратно.

– А если я не образумлюсь? – осмелилась спросить Мэгги.

Мэгги никогда не видела столько ненависти в глазах Фионнулы.

– Образумишься, куда ты денешься. Ты приползешь обратно, и я готова поспорить, что это произойдет достаточно скоро.

– Вы говорите, что ждете нас обратно, тетя Фионнула?

– Если не будет другого выбора.

Эти слова обидели ее, но Мэгги не хотела, чтобы тетя уезжала с обидой.

– Мне жаль, что вы разозлились, но в шахте привидение. Она все равно не принесла бы никакой пользы кузинам.

– Опять этот вздор о привидениях. Ты вернешь себе документы на шахту, барышня. А если с ней ничего не получится, то мы продадим шахту за два доллара.

Фионнула вошла в поезд, придерживая шляпу.

Вдруг Мэгги почувствовала одиночество. Одно дело – решить не ехать в Англию, а совсем другое – не быть приглашенной.

– Вас не интересует, что мы будем делать с Вильсоном дальше?

Фионнула взглянула на нее поверх очков:

– Ты такая же, как и твоей отец. Чем бы ты ни занималась, это не увенчается успехом. Когда ты устанешь бороться, возвращайся обратно в Англию.

Когда поезд уехал, Мэгги и Вильсон заметили, что им стало холодно.

– Мы не вернемся в Англию, правда? Лучше голодать, чем снова увидеть Гвендолин.

– Надеюсь, что нет, Вильсон.

Вильсон прижался к Мэгги. События развивались совсем не так, как им бы хотелось.

У них не осталось ни шахты, ни денег, ни Горди.

– Не волнуйся, Вильсон. Горди не даст нам погибнуть. – Мэгги крепко обняла мальчика.

Через неделю они встретятся у реки.

Глава 25

– Какой сегодня день?

– Ты уже дважды спрашивал. Вторник.

Чеппи осмотрел фигурку колибри, которую он вырезал, и молча улыбнулся. Этот парень не подходит Мэгги Флетчер.

– Ты действительно видел, как тетка Мэгги садилась в поезд?

– Она и ее две дочки – у нее явно с ними проблемы.

Горди убивал попросту время этим утром. Он сидел и наблюдал, как повозки движутся по улице взад и вперед. Завтра утром он встретится с Мэгги у реки. Документы, которые доверила ему Мэгги, были все время с ним. Он постоянно думал о ней. Он скучал по ней, по прикосновению ее рук, ее улыбке, ее голосу.

– Собираешься жениться на ней? – поинтересовался Чеппи.

Горди отклонил эту идею:

– Что Мэгги может хотеть от такого человека, как я.

– Не знаю, но кажется, что она что-то хочет. Ну, ты собираешься на ней жениться?

– У меня нет никаких планов по этому поводу.

Чеппи не понимал Т.Г. Любой мужчина способен на убийство ради обладания такой женщиной, как Мэгги Флетчер. Их союз был неизбежен.

– Ты никогда не рассказывал о себе. Откуда ты?

– Из Феникса.

– Феникс, да? – Чеппи сделал паузу для того, чтобы стряхнуть с себя опилки. – У тебя там, наверное, была семья.

– Да. Сестра, отец.

– А мать?

– Она умерла в восемьдесят девятом.

– Печально. Твой отец в добром здравии?

– Я некоторое время не общался с отцом, но, думаю, он в добром здравии для своего возраста.

Горди подумал о тех долгих годах, в течение которых Гордон-старший работал, навещая детей, леча диспепсию с помощью висмута, ревматизм с помощью бикарбоната натрия, растворенного в лимонном соке. Т.Г. в течение четырех лет учился у отца, затем поехал в Бостон, где получил медицинское образование. Никто не ожидал, что его жизнь сложится так.

– Ты когда-нибудь вернешься обратно?

– Не уверен.

Он больше ни в чем не был уверен.

Улыбаясь, Чеппи разглядывал фигурку.

– Как ты думаешь, что предпримет Флетчер? Слышал, что вход в Проклятую Дыру завален.

– Мы восстановим его.

За последнюю неделю Т.Г. много думал об этом. Обстоятельства были против них, но, если Мэгги захочет восстановить шахту, он сделает все, что в его силах, чтобы найти других рабочих.

– Ты уже сталкивался с Батте?

– Да.

Чеппи взглянул на него. Т.Г. кивнул.

– Слухи подтвердились. Дух Феспермана действительно живет в шахте, – ответит Т.Г.

Чеппи скептически посмотрел на него:

– Парень, ты водишь меня за нос.

– Нет, это правда. Я видел его.

– Батте Феспермана?

– Батте Феспермана. Видел его, как сейчас тебя. Если бы не он, Мэгги бы владела материнской жилой.

Чеппи наклонил голову, пытаясь увидеть содержимое левого кармана пальто.

Не обращая внимания на то, что его словам не верят, Т.Г. продолжил:

– Теперь я уверен больше чем когда бы то ни было – она там.

– Материнская жила? В Проклятой Дыре?

– В Проклятой Дыре.

Это была мечта каждого. Богатство, которое сулила материнская жила, было больше, чем можно было себе представить.

– Почему ты так думаешь?

– Батте так сказал. Если ты подумаешь об этом, то увидишь смысл. Он не был бы там, если бы шахта ничего не стоила.

– Не был бы там… Где?

– Он сам не знает.

– Мне казалось, что ты сказал, что он в Проклятой Дыре?

– Он… по крайней мере, в астральном мире.

Т.Г. надеялся, что Чеппи не станет развивать эту тему дальше.

– Ага, – только и смог сказать Чеппи.

Он размышлял, почему Т.Г. бросил пить.

– Я должен обдумать способ, как выкурить его из шахты, – сказал Т.Г.

Даже если материнской жилы там нет, но если Т.Г. смог бы добыть достаточно золота, чтобы удержать здесь Мэгги и Вильсона, он был бы счастлив.

– Ага, – опять произнес Чеппи.

Мужчины сидели и молчали. Разговор не клеился.

– Сегодня вторник, да?

– Все еще вторник.

В конце концов Т.Г. встал и с отсутствующим видом побрел прочь.

Отшлифовывая фигурку, Чеппи смотрел ему вслед. Этот парень был странным.

Когда холодное солнце появилось над вершинами гор, Т.Г. был уже на пути к реке.

Большую часть ночи он беспокойно ворочался, будучи не в состоянии не думать о Мэгги. Разлука заставила его кое-что понять. Если раньше Т.Г. казалась, что ему никто не нужен, то теперь он понял, что не может жить без Мэгги.

Впервые за последнее время испытывая чувство удовлетворения, он шел по дороге и насвистывал. Он вдыхал свежий, наполненный запахом сосны воздух. Небо, полностью затянутое облаками, не в состоянии было испортить ему настроение. Свинцовые облака обещали снег к ночи, но Т.Г. знал, что к тому времени Мэгги и Вильсон будут сидеть у огня, есть кукурузные хлопья и рассказывать о последних событиях. Ему хотелось услышать о том, как Фионнула восприняла рассказ Мэгги. Если Т.Г. повезет, Вильсон рано угомонится, тогда он останется с Мэгги наедине. Он заулыбался, осознавая, что она зажгла огонь в его сердце, теле и душе.

Когда он подходил к окраине лагеря, солнце окончательно взошло и его бледные холодные лучи заиграли в заледеневших лужах. Река была всего в миле ходьбы, и он не боялся замерзнуть.

Впереди Т.Г. увидел клозет, принадлежащий Эдгару Миллеру. В маленьком строении, с вырезанным на двери полумесяцем, сейчас кто-то находился. Через какое-то время появился сам Эдгар. Поправляя подтяжки, он устремился к дому.

Взглянув на дорогу, Т.Г. нахмурился, увидев одного из головорезов Бакуса, Эйба Норриса.

Замедлив шаги, Т.Г. позволил Эйбу значительно удалиться от него.

Свернув с дороги, Эйб устремился к клозету.

Дверь за ним захлопнулась, и маленькое строение заходило ходуном, когда Эйб снимал брюки.

В другое время Т.Г. прошел бы мимо. Но сегодня был необычный день и ему представилась необычная возможность. Однажды Эйб подбил Т.Г. глаз, и теперь он жаждал отмщения. Оглядевшись, Т.Г. заметил, что вокруг не было ни души.

Так даже лучше.

Звуки, доносившиеся из туалета, заглушали его шаги. Т.Г. скорчил гримасу, остановившись у двери. Месть навевала приятные мысли, даже несмотря на запах.

Приложив плечо к двери, он изо всех сил толкнул легкое строение.

Клозет опрокинулся, и Т.Г. услышал жуткие проклятия Эйба.

Т.Г. бросился бежать. Когда Эйб выползет, Т.Г. хотелось бы быть в миле от него. Только через полмили он несколько замедлил темп.

Запрокинув голову, он залился смехом, когда представил себе лицо Эйба в тот момент. Эйб никогда не узнает, кто или что опрокинуло его. Т.Г. праздновал победу.

Три сотни фунтов внезапно навалились сзади, опрокинув его.

Два человека катались по земле, пытаясь побороть друг друга. Эйб превосходил Т.Г. в весе на добрую сотню фунтов – так что Горди проигрывал.

Голова Т.Г. кружилась от жуткого запаха. Одежда Эйба была перепачкана в моче и дерьме.

Толстые щеки Эйба покраснели от злости, его ноздри раздувались, когда он прижал Горди к земле.

– Я сломаю твою чертову шею, Меннинг!

– Давай, Эйб, – сказал Т.Г., пытаясь вырваться из стального зажима. – Ты что, не понимаешь шуток?

– Какие, к чертовой матери, шутки.

Т.Г. чувствовал, что конец его близок. Эйб поставил свое колено на грудь Горди, его глаза были глазами убийцы. Горди слишком поздно подумал о том, что надо бы было опрокинуть клозет дверью вниз.

Это была его последняя отчетливая мысль, прежде чем он потерял сознание.