Текст книги "Достойный любви"
Автор книги: Лори Коупленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
– Я работаю над своим английским и пытаюсь научить Батча правильно писать. Только сегодня, когда миссис Перкинс вышла из класса, он подошел к доске и написал: «Мир на Зимле». Я сказал ему, что нужно писать «на Земле», но он сказал, что написал верно. Я пытался убедить его, но он не слушал.
– Куда только смотрят его родители? – задала Мэгги риторический вопрос.
– Я слышал, как миссис Перкинс говорила, что ей кажется, будто его воспитывали волки. Это возможно?
– Нет. Миссис Перкинс пошутила.
– Что ты хотела мне сказать?
– Пообещай, что никому ничего не скажешь.
– Кому мне говорить?
В последнее время с ним почти никто не общался.
– Т.Г., например.
Вильсон быстро отхлебнул молока, вспоминая неприятности, которые последовали за его разговором с Горди о женитьбе.
– Горди утверждает, что видел Батте Феспермана.
Она положила ему в тарелку пирожки, следя за его реакцией.
Мальчик спокойно смотрел на нее, ожидая продолжения.
– Привидение! Т.Г. говорит, что видел привидение, – повторила Мэгги, надеясь, что Вильсон воспримет это так же, как и она.
– Он ему понравился?
– Вильсон! Это – ненормально. Привидений не существует!
– Кто сказал?
– Все говорят…
– Не все. Я слышал, как Мосес и другие женщины говорили о привидении. И они верят в его существование. Они говорили, что он подлый су… Говорили, что он подлый и они устали с ним бороться.
– Когда они об этом говорили?
– Сегодня, – сказав это, мальчик отвернулся, – когда меня не было в шахте.
Ее сердце екнуло. Если Мосес уйдет, они приговорены.
– Я в растерянности. Не знаю, чему и верить. Происшествий на шахте слишком много.
Сколько неприятностей может свалиться на голову одному человеку!
– Горди говорил, что видел его, да? – Вильсон говорил так, как будто это было очевидно.
– Да. Он говорит, что видел его несколько раз.
– А он больше не носит с собой фляжку?
– Нет. Я почти уверена, что он не пьет, Вильсон. Я думаю, что он просто был растерян и одинок, когда мы его встретили. Теперь у него появилась цель в жизни.
– Ему просто нужно, чтобы кто-то его любил, да, Мэгги?
Она заулыбалась:
– Думаю, что так. Сейчас это совсем другой человек, чем он был несколько недель назад.
– И мы его любим, не так ли?
На этот раз отвернулась она.
– Ешь, а то остынут.
– Но ведь мы действительно любим его, да? Я не скажу ему, если ты не захочешь.
– Да, мы любим его, – уступила она. – Сильно. Ужасно сильно.
– Вильсон думает, что ты сумасшедший.
Тем же вечером Мэгги разговаривала с Гордоном, стоя в дверном проеме. Убеждать ее в обратном было бесполезно, хотя он был уверен в своей нормальности, за исключением тех случаев, когда она была поблизости. Он знал, о каком инциденте говорит Мэгги. Сегодня днем Вильсон подслушал его разговор с Батте.
Пожимая плечами, он лег на кровать.
– Скажи Вильсону, чтобы он не переходил границ дозволенного.
Мэгги вошла в палатку и опустила за собой полог.
– Честно, Горди. Он подслушал тебя сегодня, тебе следует быть более осторожным. Все время от времени говорят сами с собой. Но когда ты начинаешь отвечать кому-то, в этом что-то не гак.
Она подошла к огню и стала греть руки.
Черт возьми! Она выглядела замечательно. Горди было очень тяжело все это время пытаться не думать о ней. Не то, как она была одета, делало ее привлекательной, на ней было то же самое платье в цветочек, которое она периодически чередовала с платьем в голубую полоску (эти платья, выцветшие и поношенные, изначально не были предназначены для того, чтобы приковывать взгляды мужчин), а то, как она носила одежду. Один ее вид заставлял волноваться мужчин.
Он хотел ее, не просто хотел, а нуждался в ней, черт возьми! Нуждалсяв ней. Он не хотел в этом признаться, но это было так. Ему не нужно было говорить, что она не была подобна девицам Нельсона. Он был достаточно умен, чтобы понять разницу.
Беда заключалась в том, что онзнал разницу умом, но не телом.
Разум говорил ему, что нужно выждать момент. Благоразумие подсказывало ему, что это наваждение и все нужно немедленно прекратить, пока не поздно. Его взгляд вожделенно скользил по ее фигуре. Она не была плодом его воображения. Она была чертовски привлекательна сегодня. Ее щеки раскраснелись на холодном ветру, ее губы были мягки, нежны и, казалось, так и просили поцелуя. На него нахлынули прежние чувства. Занялся ли бы он с нею любовью, если бы не пришел Вильсон? Было ли в ее манящем взгляде приглашение заняться любовью, или ему это почудилось?
«Возьми себя в руки. Извинись за то, что ты так неосторожно разговаривал с Батте при Вильсоне, пообещай впредь быть более осторожным. Сделай это сейчас же, прежде, чем ты выставишь себя дураком.
Отправь ее обратно в землянку от греха подальше. Устраивайся еще на одну адскую ночь».
Поднявшись на ноги и посмотрев ей в лицо, он сказал:
– Извини, впредь я попытаюсь быть более осторожным.
Ее взгляд смягчился.
– Я не критикую тебя, но Вильсон любит тебя, и я не хочу, чтобы он считал, что ты свихнулся.
Ей было о чем беспокоиться. Вильсон был слишком впечатлительным, и, кроме того, Гордон не хотел, чтобы его считали сумасшедшим. Между ними повисло молчание.
– Что-нибудь еще? – спросил он.
Только уходи, пока можешь.
– Нет, только это, – ответила Мэгги.
Минуту они просто болтали, не приближаясь друг к другу. А через минуту они неожиданно оказались друг у друга в объятиях и их губы слились в поцелуе.
– Это безумие…
– Я знаю, я не должна была сюда приходить… Я не могла ни о чем, кроме тебя, думать прошлой ночью…
– Я тоже… я тоже…
Их губы снова слились в поцелуе. Он крепко ее обнял, нежно целуя в шею. Они постепенно теряли контроль над собой.
Завтра они будут жалеть об этом.Она будет злиться на него и, конечно, обвинит его в том, что он воспользовался ее беззащитностью. Он будет клясться, что в этом есть и ее вина. И они оба будут правы.
Они оба придут к выводу, что это была ошибка. Они будут зарекаться, что это больше никогда не повторится. Но это произойдет снова и снова. Пока он находится от нее ближе чем в радиусе ста миль, они обречены на это. Он это прекрасно осознавал, но ничего не мог поделать.
Она начала раздеваться.
– Я не должна искушать тебя подобным образом, но ничего не могу с собой поделать. Извини меня, Горди.
– Не надо извиняться. Я влюбился в тебя с первого взгляда.
Он поцеловал ее руку, требуя, мучая себя и мучая ее. Черт!
– Мы не должны… я не должна просить тебя об этом…
– Проси меня о чем хочешь, – резко сказал он.
О чем хочешь. Достать луну. Пройти по воде, разделить море, погасить солнце, найти материнскую жилу… Для нее он и это постарается сделать.
– О Горди…
Она боялась, что он плохо о ней думает, но ее волнения были напрасны. Раскаяние придет позже, быстрое и жестокое. Девушки типа Мэгги не ложатся в постель с мужчинами, не выйдя за них замуж. Они выходят замуж, растят детей и внуков. Особенное значение ее слов должно было бы тяготить его, если бы не то давление, которое он ощущал в своих штанах.
Они упали на постель, продолжая целоваться. Их одежда лежала на полу.
Она улыбалась. В ее глазах можно было прочитать вызов.
– Я понимаю это как твою готовность к реваншу? – спросила она.
– Бороться с тобой?
Она кивнула.
– Леди, я не оставлю вам шанса.
Они смотрели друг на друга молча. Им не нужны были слова. Ее взгляд говорил ему то, что он хотел услышать.
– А Вильсон…
– Он уже спит.
Это было замечательно. Он нежно ласкал ее, не в состоянии отвести взгляда от ее тела. Проводя рукой вдоль ее тела, он полностью ощутил ее. Она была совершенна. Трепет ее тела зародил в нем желание оградить ее от той боли, которую ей предстояло испытать в первый момент, но Горди знал о том наслаждении, которое следует за этим. Неземное наслаждение.
– Ты боишься? – спросил он.
Она отрицательно покачала головой:
– Не тебя.
– А следует, – прошептал он.
– Заставь меня.
Гордон поцеловал ее.
– Я говорил, что ты прекрасна?
– Нет. Я говорила, что без ума от твоих рыжих волос?
– Нет, – усмехнулся он. – Надеюсь, тебе нравятся не только мои волосы.
– Да, конечно. Кстати… у тебя все волосы рыжие?
– Тебя это действительно интересует?
– Больше чем нужно.
Его губы двигались от ее щеки к подбородку, затем они переместились вверх – к бровям, задержавшись у виска. Его дыхание участилось.
– Почему бы тебе не посмотреть самой?
– Ты не против?
– Нет.
Встав на колени, она оглядела его в полный рост, освещенного светом огня. Ее взгляд выражал если не восхищение, то, во всяком случае, уважение.
Когда их глаза встретились, она перестала себя контролировать. Улыбнувшись, она прошептала:
– Я действительно счастлива. Ты просто талантлив.
Ее ласки становились более решительными.
– Мисс Флетчер! – пробормотал он, притворяясь шокированным.
– Мистер Меннинг, – прошептала она, укладываясь рядом и целуя его в ухо. – Ты превосходен.
– Не знаю почему, но ты меня удивляешь, – тихо сказал он.
– Горди Меннинг, подожди. Ты не узнаешь, что поразило тебя.
Смеясь, он упал на спину вместе с ней, целуя, крепко сжимая ее в объятиях и боясь продолжения.
Постепенно их смех стих.
– Это и есть любовь? – спросил он, глядя на нее.
– Я не знаю, но думаю, что это так.
Его взгляд затуманился.
– Мэгги, я не могу обещать тебе это навсегда.
Он не знал, к чему приведет эта ночь. Он собирался заняться с ней любовью, а затем… Что будет затем, он не знал.
Повернувшись на бок, она смотрела на него, ласково проводя по его щеке рукой. Он еще никогда не хотел ее так сильно.
– Я не помню, чтобы просила тебя о вечной любви.
«Я не могу обещать ничего, кроме этой ночи», – думал Горди, полностью отдаваясь власти желания.
Он надеялся, что одной ночи будет достаточно.
Глава 21
– Уйти? Мосес, ты этого не сделаешь!
– Уйти.
Т.Г. заметил огромный фиолетовый синяк на лбу Мосес. Очередное происшествие на шахте стало последней каплей. Батте снова напроказничал. Когда женщины принялись за работу, их кайла отскочили от ручек и попали каждой в лоб. Сью Энн потеряла сознание и очнулась только через десять минут.
– Я знаю, что очень трудно бороться с привидением, но если вы подождете еще немножко… – умолял Гордон.
Батте вел себя несносно, но еще немного времени – и Т.Г. найдет способ его приструнить.
«Хулиганки» собрали свои лопаты и ушли. То ничтожное количество золота, которое они добывали, не могло их удержать.
Т.Г. смотрел им вслед, с ужасом понимая, что произошло. Не нашлось бы ни мужчины, ни женщины, ни даже ребенка, кто согласился бы работать в Проклятой Дыре. И все из-за этого Батте Феспермана.
Он начинал злиться.
Отшвырнув в сторону лопату, он пошел к шахте, забыв о своей клаустрофобии. Гнев застилал ему глаза. Ему самому было наплевать на это золото. Пусть Бакус делает с ним что хочет, Т.Г. было все равно. Но Мэгги без золота пропадет. Она не гонится за роскошью. И он собирается бороться с Батте до конца, – если понадобится, то до смерти. Схватив фонарь, он ворвался в шахту.
– Батте, будь ты проклят! Выходи! – закричал Т.Г.
Разбуженная летучая мышь заметалась из стороны в сторону и исчезла в темноте.
– Батте!
– Батте, Батте, Батте… —отозвалось эхо.
Вглядываясь в темноту, Т.Г. продвигался в глубь пещеры.
– Батте, в конце концов, ты не можешь так поступить с Мэгги.
Вдруг балка треснула и разлетелась на куски.
– Ты собираешься драться как трус. Брось, Батте! Хоть раз в жизни будь мужчиной!
Вдруг поток воды устремился в шахту. Ухватившись за стену, Т.Г. пытался удержать равновесие, борясь с водоворотом, образовавшимся вокруг его ног. Фонарь выпал из его рук и тотчас же был унесен течением. Шахта погрузилась во тьму. Т.Г. почувствовал, как у него теснит грудь. Борясь за каждый вдох, он ухватился за край бревна.
– Если ты хочешь с кем-то драться, дерись со мной. Отдай золото Мэгги, ты не можешь им пользоваться. Ты мертв!Мертвым не нужно золото.
Взрыв потряс шахту, круша породу и ломая балки в щепки. Т.Г. присел.
Он приготовился к смерти. Ему следовало испугаться, но ему не было страшно, он просто обезумел. Тьма сомкнулась вокруг него, не давая ему дышать.
Вдруг ему почудился запах полевых цветов. Аромат был настолько сильным, что у него закружилась голова. Мэгги, милая прекрасная Мэгги! Воспоминание о ее невинном теле заполнило его мысли. Будь проклято вшивое укрытие Батте! Сукин сын использовал всевозможные средства против Т.Г. Следующий громоподобный взрыв потряс шахту, и Т.Г. понял, что вход завален. Батте играет нечестно. Никто не знает, что Т.Г. в шахте. Он может быть похоронен заживо, а Мэгги ничего не узнает. Стены шахты надвигались на него со всех сторон. Воздух наполнился пылью.
Измученный приступами невыносимого кашля, Т.Г. припал к стене. Песок заполнил его рот и запорошил глаза. Запас воздуха в шахте катастрофически уменьшался.
– Батте, ты злодей. Давай забудем прошлое.
Пламя возникло над его головой. Потолок и балки пылали. Задыхаясь, Т.Г. боролся за жизнь. Он пробирался через стремительные потоки воды к выходу. Умирать он не собирался. Если бы онпогиб, Мэгги бы никто не помог. Она нуждалась даже в таком никчемном человеке, как он. А он нуждался в ней.
Он хотел жить. Сознание приближающейся гибели придало ему новые силы. Он осознал смысл жизни, который им был давно утрачен. Смириться со своей печальной участью – это для трусов. Нужно быть смелым, чтобы встать и бороться.
Черт! Что Мэгги сделала для него?
Вспышки молний озаряли туннель, отскакивая от стен и заряжая воздух электричеством. Земля дрожала под его ногами, когда он пробирался к выходу, держась за стены.
Балки разлетались как спички, пыль наполнила воздух, туннель превратился в сущий ад. Выскочив из шахты, Т.Г., задыхаясь, упал, видя как завалило вход в шахту.
Когда пыль осела, Т.Г. услышал крик Батте откуда-то из глубины шахты:
– И держись подальше отсюда!
Через мгновение Т.Г. потерял сознание.
Он очнулся, ощущая мокрое, холодное полотенце на своем лице. Мэгги, склонившись над ним, тихо звала его по имени, обрабатывая рану на его лице мокрым полотенцем.
– Горди… пожалуйста, очнись. Пожалуйста… Горди.
Открыв один глаз, Т.Г. нахмурился. С криком радости Мэгги опустила голову ему на грудь.
– Я думала, что ты умер.
– С моей-то удачей… – сказал он и попытался сесть.
Утирая слезы краем передника, девушка не отрываясь смотрела на него.
– Ты меня до смерти напугал.
Встав на ноги, он отряхнул пыль с джинсов, мрачно смотря на заваленный вход в шахту.
– Я приношу извинения, но уверяю тебя, что в этом нет моей вины.
– О, Горди! Опять! – воскликнула она, глядя на завал. Это был уже третий завал за неделю.
– Боюсь, что так. Это становится уже немного назойливым.
Т.Г. снял и отряхнул шляпу.
– Это действительно правда? Там – привидение, и оно нарочно пытается нас напугать, чтобы мы не нашли золото?
– Я все время тебе об этом говорю.
В растерянности она теребила ворот его рубашки.
– Мы не позволим победить нас!
– Громы небесные! Что мы можем сделать?
Т.Г. только что испытал эти громы на себе. Пусть Батте владеет шахтой, хоть всем Колорадо!
– Мэгги, пусть он берет все это золото себе.
– А что делать мне? У меня нет ни денег, ни дома!
Его взгляд смягчился.
– Мэгги, все кончено. Мосес и ее команда только что ушли. Мы слишком часто откапывали эту шахту. У нас нет рабочих рук. Наших денег не хватит, чтобы купить динамит. Оставь всякие надежды на золото. Мы не смогли бы нанять других рабочих, даже если бы от этого зависели наши жизни.
Она посмотрела на него удрученно:
– Но наша с Вильсоном жизнь действительно зависит от этого.
– Нет, ты неправа, – сказал он, обнимая ее нежно за плечи. – Я не ухожу, но, черт подери, я знаю, когда я побежден. Конечно, мы вдвоем не сможем вырыть шахту заново. Мы побеждены. Батте Фесперман никогда никого не допустит к золоту.
– Но…
– Никаких «но». У меня хватит золота, чтобы переправить тебя и Вильсона в Англию. Возьми его и возвращайся к тете. Ты не отсюда, ты привыкла спать в теплой постели, принимать горячие ванны, есть досыта. Тебе нужна красивая одежда и подходящие кавалеры. Тебе нужен хороший мужчина, Мэгги, который обеспечит тебя всем, чего ты заслуживаешь.
– Но эти деньги предназначены для оплаты карточного долга.
У него заходили желваки на скулах.
– Откуда ты знаешь?
– Я подслушала твой разговор с этими жуткими людьми.
Она знала, что его жизнь зависит от того – вернет он долг или нет.
– Я увидела, на что способны эти головорезы, когда ты впервые пришел сюда работать.
– Меня не волнует Бакус. Возьми деньги и живи.
Когда она встретилась с ним взглядом, на ее глаза навернулись слезы.
– А что будет с нами?
Он пытался отвести глаза в сторону, но она не позволяла.
– Никаких насне существует. Я думал, что ты понимаешь это.
– Не понимаю.
– Я работал на твоей шахте. Это все, что я обещал.
– Да, – сказала она упавшим голосом. – Это все, что ты обещал.
Боль, которую он ей причинил, задела за живое его самого.
Слезы стояли в ее глазах.
– Не будем продолжать разговор.
Она отвернулась и пошла прочь. Т.Г. видел, как она поднимается на холм, ему хотелось остановить ее, но он знал, что этого не сделает. Сейчас она думает, что ее предали, но когда-нибудь она поймет, что он только что сделал. Она осознает, что он любил ее так сильно, что позволил ей уйти. Слеза скатилась по его щеке. Он смущенно плакал, злясь на свою слабость. Теперь она заставила его плакать, черт побери.
Он не мог терпеть боль, теснящую его грудь. Она была просто адской. Его рука автоматически двигалась к левому карману джинсов.
Черт! Ему нужно выпить.
Глава 22
Опустив сковородку в тазик с горячей водой, Мэгги начала ее тщательно мыть. Весь день она боролась с плохим настроением. Когда-нибудь эта депрессия должна была кончиться. Во-первых, ей нужно было найти работу, во-вторых, у нее оставалось несколько долларов.
Поиски работы не беспокоили ее. Она могла бы работать поваром, она хорошо готовила. Мэгги знала, что есть работа в местном кафе. Маделин Бакстер говорила, что в «Вилке и ложке» можно найти место официантки. Чаевые там неплохие, и Клео, хозяин кафе, хорошо относился к своим работникам. Проблема была с Вильсоном. Хотя он целый день проводил в школе, но приглядывать за ним по вечерам было бы некому.
Слезы закапали из ее глаз. Мэгги была противна ее сентиментальность. Она не пользовалась приоритетом при приеме на работу. Дженнин Табор потеряла мужа во время аварии на шахте в прошлом году, и ей нужно было кормить шесть голодных ртов.
Вытирая глаза краем передника, Мэгги подумала, что ей нужно сказать спасибо, что она здорова и может работать. Посмотрев на яйца, приготовленные для завтрака, она вздохнула. Мука, сода и соль были тщательно взвешены и аккуратно разложены по мисочкам для приготовления завтрака. Добавь ко всему этому масло и воду, и можно приготовить противень вкуснейших печений, которые бы таяли во рту мужчины.
Если бы здесь только был мужчина!
Т.Г. уже два дня с ними не ел. Мэгги видела его только мельком. Если он думает, что она собирается все бросить и уехать в Англию, то он глубоко ошибается.
Ее не так-то просто напугать. Возможно, он и удовлетворен своей личной жизнью и не хочет пускать туда Мэгги, но она все равно не уедет. Каким-нибудь способом она найдет новую команду и восстановит шахту.
Достав последнюю банку смородинового варенья, она поставила ее рядом с тарелкой Т.Г. в надежде, что чудо свершится и он все-таки появится к завтраку. Как и все остальное, это было последней надеждой. Последняя банка варенья, последние деньги, последний раз, когда она давала Т.Г. шанс вернуться.
– Вильсон, накорми зверей! – велела она.
Это была еще одна проблема. Она не знала, что делать с индюком, енотом, черным дроздом, шестью несушками и филином. До последнего времени они держали их на улице, но наступали холода, а в землянке хватало места только им двоим.
– Уже сделано.
– Спасибо.
Мэгги взяла корзинку с грязным бельем и начала его сортировать. На улице завывал ветер. Наступала зима, и Т.Г. вот-вот придется перебраться в лагерь. Каждое утро она боялась, что палатка исчезнет, но она оставалась на месте.
– Эй, Мэгги! – крикнул Вильсон.
– Да?
– Сегодня Хэллоуин?
Мэгги задумалась. Почему Хэллоуин? Недели пролетали так быстро, что она потеряла счет времени.
– Да. Думаю, ты прав.
Он посмотрел на дверь:
– Значит, сегодня вокруг нас ведьмы и привидения.
– Нет, на самом деле Хэллоуин – святая ночь.
– Святая ночь?
– В средневековой Англии тридцать первого октября праздновался канун Дня Всех Святых. Души умерших посещают свои бывшие жилища в этот день.
– Ты хочешь сказать, что привидения выходят, чтобы посмотреть на людей?
– Нет, не привидения. Люди знали, что в действительности мертвецы не могли их посещать. Это всего лишь праздник, отмечаемый христианами. В День Всех Святых – первого ноября – чествуют святых христианской церкви. За ночь до этого празднуют то, что мы называем Хэллоуином, а они называли кануном Дня Всех Святых. Во время праздника устраивались гулянья и дети надевали специальные костюмы.
Вильсон прижал стакан к носу, пододвигаясь ближе к огню.
– Батч говорит, что во время Хэллоуина ведьмы и гоблины едят маленьких детей.
Она подоткнула юбки, сожалея, что Батч там много знает.
– Батч, как всегда, не прав.
Когда раздался стук в дверь, она вздрогнула. У нее забилось сердце. Горди?
В дверь продолжали стучать.
– Мэри Маргарет! Открой немедленно! Я знаю, что ты здесь, – послышался голос за дверью.
Вильсон нахмурился.
– Тетя Фионнула, – прошептала Мэгги.
– Где? – испуганно спросил Вильсон.
– Здесь… за дверью!
Сердце мальчика учащенно забилось.
– Гвендолин тоже? Я не позволю ей обидеть Сэлмора!
В дверь продолжали барабанить.
– Маргарет, открой дверь немедленно! – крикнула Фионнула.
В голове Мэгги проносились разные мысли. Что ей делать? Чего-чего, а приезда тети она никак не ожидала!
– Мэри Маргарет, открой же дверь! Здесь очень темно, – послышалось из-за двери.
– Не открывай, Мэгги! Пусть они уходят! – умолял мальчик.
– Они не уйдут, – прошептала Мэгги. Уж это-то она знала наверняка.
Вильсон вскочил и бросился к двери, преграждая путь Мэгги. Тем временем стучали все громче. Интересно, тетя Фионнула очень разозлилась? Мэгги надеялась, что нет.
– Отпирай дверь, Маргарет. Мы здесь замерзнем!
– Не надо, – умолял Вильсон. – Пусть они замерзнут!
– Цыц, Вильсон. Она знает, что мы здесь. Не можем же мы позволить им замерзнуть.
– Не впускай их, – хныкал мальчик, вцепившись в юбку сестры.
Но Мэгги не колебалась. Она спокойно подошла к двери и открыла ее.
– Тетя Фионнула! Какой сюрприз!
Фионнула, сверкнув глазами, влетела в комнату. Гвендолин и Милдред со зловещими, как и вся ночь Хеллоуина, лицами бросились к огню.
Мэгги продемонстрировала свою лучшую улыбку.
– Как вы нас нашли?
Фионнула, стуча зубами, пододвинулась ближе к огню, грея свои замерзшие косточки. Гвендолин и Милдред, злобно толкались локтями, пытались занять место потеплее.
– Мам-м-ма! Милдред заграбастала себе весь огонь!
– Не я, мама, а она!
Милдред оттолкнула сестру плечом и заняла ее место.
– Девочки, девочки. Всем хватит места, – промурлыкала на кошачий манер тетя Фионнула. Ее горящие глаза уставились на Мэгги.
– Маргарет, завари нам чаю, а то мы совсем продрогли.
– Да, мэм. Одну секундочку.
Мэгги, засуетившись, поставила чайник на огонь.
– Как вы нас нашли?
Гвендолин заметила, как Вильсон забивается все дальше под стол.
Сняв перчатки, Фионнула рассматривала землянку, не скрывая презрения.
– Твое письмо намеренно ввело нас в заблуждение. К счастью, Кингсли Дермот знал о твоем местоприбывании.
Мэгги рискнула бросить смущенный взгляд в ее сторону:
– Значит, вы получили мое письмо?
Взгляд Фионнулы остекленел.
– Я получила его.
Вильсон притаился под столом. Когда Гвендолин, приближаясь к огню, нарочно наступила ему на руку, Вильсон молча застонал.
Милдред и Гвендолин продолжали пихаться.
– Мама!
– Мама!
– Девочки, девочки, успокойтесь.
– Вы хорошо выглядите, тетя, – сделала комплимент Мэгги, расставляя чашки. – Надеюсь, что путешествие не было очень обременительным.
Сейчас, когда состояние шока прошло, Мэгги была даже рада увидеть свою семью. Ей с трудом верилось, что они проделали такой сложный путь, чтобы увидеть ее.
– Оно было ужасно, – жалобно прохныкала Гвендолин.
– Ужасно, – подтвердила Милдред.
Мэгги предусмотрительно убрала последнюю банку со смородиновым вареньем.
– Не ожидала вас увидеть.
– Да, – холодно улыбнулась Фионнула, – я в этом уверена.
Вода в чайнике закипела. Мэгги сняла его с огня и заварила чай.
– Вильсон, вылезай из-под стола, – скомандовала Фионнула.
Вильсон ответил не сразу:
– Это так нужно?
Мэгги толкнула Вильсона ногой под столом:
– Вильсон, вылезай и поздоровайся с тетей Фионнулой.
В конце концов Вильсон показался из-под стола, бросая умоляющие взгляды на Мэгги.
Фионнула критически оглядела мальчика:
– Он слишком худой. Ты его неправильно кормила.
– Я нормально его кормила, тетя. Мы хорошо питаемся, – настойчиво проговорила Мэгги.
Фионнула прервала ее суровым взглядом.
– Девочки, можете снять пальто. Чай готов.
Они собрались вокруг стола. Девочки и Вильсон сели на подушки, брошенные на пол, тетя Фионнула взгромоздилась на стул. Мэгги начала разливать горячий чай в чашки.
– Разве Колорадо не милое место?
– Здесь холодно.
– Не холодней, чем в Англии.
– Мне трудно дышать, – пожаловалась Милдред.
– Мои легкие болят, – пробормотала Гвендолин.
– Это воздух. Здесь он более разрежен, – объяснила Мэгги. – Потребуется немного времени, и вы привыкнете.
Девочки положили по четыре ложки сахара в чай. Мэгги порезала хлеб и достала масло. Она раздумывала, куда же их всех положить. Землянка была слишком маленькой. Ко всему прочему, у нее было только два одеяла.
Сделав глоток, Фионнула перешла в наступление:
– Мы здесь не для светского визита, Маргарет. Как ты, возможно, догадываешься, меня возмутило то, что Эльдора не упомянула в своем завещании Милдред и Гвендолин. Я проинструктировала своего адвоката относительно приостановки действия завещания.
Мэгги ошеломленно смотрела на нее:
– Но, тетя Фионнула…
– Я знаю, что тебя это шокирует, но я не могу спокойно смотреть, как о моих крошках забыли.
– Забыли?
– Конечно! Не думаешь же ты, что моя сестра намеренно не включила моих дочек в завещание.
– Нет, конечно нет, я просто…
– Не подумала, – закончила за нее Фионнула. – Все золото, которое здесь добывается, будет разделено на четверых.
– Тетя Фионнула, мы не смогли добыть золото, – пробормотал Вильсон.
– Мы не добыли золото? – повторила Фионнула.
– Вильсон, у нас нет золота, – резко поправила Мэгги.
– Да, я это и сказал. У нас нет золота.
Взгляд Фионнулы заставил его замолчать.
– Действительно, все уже добытое золото будет принято во внимание и вычтено из твоей доли, когда роковая ошибка будет исправлена. Тем временем ты и Вильсон вернетесь в Англию. Здесь об этом мы больше говорить не будем.
– Мы не хотим возвращаться в Англию, – мягко сказала Мэгги.
– У вас нет выбора, – холодно отчеканила Фионнула.
– Скоро мне будет восемнадцать лет.
– Я это знаю, Маргарет. В сложившихся обстоятельствах ты можешь оставаться под моим покровительством, пока у тебя не появится возможность начать свою жизнь.
Размешивая сахар в чашке, Мэгги обдумывала ультиматум. Фионнула собиралась потратить деньги для того, чтобы стать официальным совладельцем шахты, которая стоит дешевле бумаги, на которой это будет записано. Как это удачно!
– Тетя Сисси пожелала, чтобы мы с Вильсоном владели шахтой. Не понимаю почему. Но разве вы не думаете, что мы должны чтить ее последнюю волю?
– Глупости. Эльдора выжила из ума, когда написала завещание. Ее рассудок помутился из-за той жизни, которую она вела. Мой адвокат уверил меня, что он без проблем докажет это в суде.
Милдред потянулась за последним куском хлеба, в то время как Гвендолин уже успела его схватить. Сестры затеяли потасовку. Посуда упала со стола, сахар рассыпался. Вильсон взял на руки Джелибин, чтобы защитить ее.
– Девочки! Маргарет еще нарежет хлеба.
Встав на четвереньки, Мэгги начала собирать осколки. Теперь им придется пользоваться только оловянной посудой. Она взяла с собой так мало красивой посуды. Только ту, которую любила мама. Но теперь это уже не важно. Как потеря нескольких блюдец может быть сравнима с проблемой ее новых гостей!
– Маргарет, оставь это. Порежь еще хлеба. Гвендолин очень голодна.
Собирая осколки чашки в передник, Мэгги спокойно ответила:
– Хлеба больше нет.
– Нет хлеба? – Фионнула оглядела кухоньку. – Ты что, испекла только один противень хлеба?
– У меня муки оставалось только на один противень.
Выбросив осколки в мусорное ведро, она снова села.
– Здесь плохо с продуктами? – вызывающе спросила Фионнула.
– Нет, здесь плохо с деньгами.
На лице Фионнулы можно было прочесть триумф.
– Девочки, разве я вам не говорила, что она еще пожалеет, что оставила мой дом в такой спешке?
– Мама! Милдред уже выпила три чашки чая, а я только одну.
Милдред схватила чайник и под пристальным взглядом Гвендолин вылила остатки себе в чашку.
– Мама!
– Хватит, Гвендолин, чая хватит на всех. – Фионнула пристально посмотрела на Мэгги. – Или его тоже больше нет?
– У меня есть еще немного чая. – Мэгги встала, чтобы приготовить его.
Подавляя зевоту, Фионнула остановила Мэгги:
– Девочки утомлены. Покажи наши комнаты, а завтра мы сытно позавтракаем.
Мэгги взглянула на Вильсона, который в испуге освобождал место для локтей девочек.
– Мне очень жаль, но спать придется на полу.
– Мама! Мама! – в унисон завопили девочки.
– На полу? – Фионнула подняла брови. – Здесь что, нет кроватей? Ты что, живешь в такой бедности, что не можешь себе позволить спать на кровати?
– У нас есть только одна маленькая кровать. Вы можете воспользоваться ею, тетя Фионнула. А мы с Вильсоном будем спать в палатке.
– В палатке Горди?! – воскликнул Вильсон.
Фионнула внимательно посмотрела на него:
– В чьей палатке?
– В палатке одного из шахтеров. Все в порядке, он здесь больше не живет, – торопливо объяснила Мэгги.
– Разве Горди ушел? – удивленно спросил Вильсон. Когда же он ушел? Сегодня, сразу после школы, он видел Горди.
– Надевай пальто, Вильсон. Тетя Фионнула, Гвендолин и Милдред устали.
Собирая все, что может пригодиться для постели, Мэгги устраивала им ночлег.
Когда Мэгги закончила, она надела пальто и зажгла фонарь.
– Здесь вам будет тепло, – пообещала она. Лес прямо за дверью.
Они удивленно переглянулись.
– Вильсон, пойдем. Мы вернемся утром.
– А во сколько завтрак? – спросила Гвендолин.
– Когда скажешь, Гвендолин.
Закрывая дверь в землянку, Мэгги сильнее закуталась в пальто. Ветер усилился, началась метель.
– Ха, – сказал с усмешкой Вильсон. Он прижимал к себе сильнее Джелибин, пытаясь защитить ее от сильного ветра. – Тетя Фионнула проделала весь этот путь, чтобы завладеть шахтой с привидением. Пусть забирает ее, Мэгги, привидение проучит ее.
