Текст книги "Достойный любви"
Автор книги: Лори Коупленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
– Поцелуй меня.
– Мэгги, – остудил ее пыл Гордон, видя, что их разговор заходит слишком далеко.
– Или, может быть, займемся любовью? – прошептала она, проводя пальцами по его нижней губе. – Или ты считаешь это очень неподходящим?
– Да, – сказал он отстраняясь.
– Горди, если бы ты только попросил… – пробормотала она, приближаясь к нему. – Горди, у меня возникает сильное ощущение, когда я приближаюсь к тебе. Я не могу понять, что это… может, ты сможешь объяснить?
– Мэгги… где ты это чувствуешь? – Он не мог больше бороться с ее чарами.
– Здесь… между ног, – прошептала она.
– Мэгги… – с трудом произнес он. Разве никто не учил ее молчать о подобных вещах?
– Ты что-нибудь знаешь об этом? – Она смотрела на него умоляюще.
Дотронувшись до ее волос, он пытался найти в себе силы для сопротивления.
– Я знаю, но это не предмет для разговора.
– Почему?
– Потому, что это делается не так.
– Тогда научи, как это делается.
– Поцелуй, – тихо сказал Т.Г. – Или мы говорим о сексе?
– Сначала поцелуй.
– Тогда я не буду просить о поцелуе, я просто сделаю это.
Его улыбка и тембр голоса подсказали Мэгги, что делать дальше. Прильнув к Горди, она прошептала:
– Давай, а? А то те ощущения совершенно невыносимы.
Закрыв глаза, он прикоснулся губами к кончику ее носа.
– Поцелуй только усилит твои ощущения, моя невинная девочка.
– Пожалуйста… Я чувствую это все сильнее.
– Один поцелуй.
– Один поцелуй, – пообещала она.
Перебирая ее волосы, он наклонился к ее лицу. Кончик его языка скользил по уголкам ее рта, ощущая ее вкус – сладкий вкус невинности и чистоты души. Желание полностью овладело им.
Слыша частое дыхание Мэгги, он сильнее обнял ее. Их губы слились в глубоком поцелуе.
И все, кроме вкуса ее губ, жара ее объятий и мысли о том, что, как бы он ни боролся, он все равно уже влюблен в нее, перестало существовать для Т.Г.
Выйдя из землянки, Т.Г. подумал, что цель его визита не достигнута, – Мэгги, как и прежде, не верит в привидение.
Глава 19
– Давай оставим это, да? Не понимаю, зачем ты сказал обо мне.
– Я мог бы только упомянуть об этом.
– Упомянуть? – заржал Батте. Он был свидетелем вчерашней сцены с поцелуями. Бадди Бою нужно быть осторожнее. Флетчер хочет заполучить его.
В это утро Т.Г. стоял на коленях перед рекой, промывая песок. Работа в шахте продвигалась медленно.
– Она мне верит?
– Ну, сейчас… – Батте поглядел на него украдкой и почесал свою паршивую бороденку. – Хочешь, чтобы я тебе соврал?
– Нет.
Т.Г. не нужно было быть телепатом, чтобы понимать, что она не верит ему. Вчера он видел ее взгляд, полный разочарования. Думает ли она, что он снова стал прикладываться в бутылке?
– Бадди Бой, ей хочетсятебе верить.
У Гордона затряслись губы.
– Но она не верит.
– Ну, я не говорил этого. У нее есть сомнения.
– Она думает, что я никчемный, жалкий пьяница, который видит то, чего нет.
Батте почесал затылок:
– И что же из этого неверно?
– Убирайся!
– Не уберусь, пока тебе не помогу.
– Ты не можешь мне помочь.
– Могу. Теперь об этой девице. Ты спрашиваешь, верит ли она тебе? Мой ответ: она не хочет думать об этом, пока сама не увидит меня.
– Чего никогда не будет.
Батте раскачался на ветке и прыгнул на землю.
– Бадди Бой, я говорил тебе, что никто, кроме тебя, не увидит меня, и никто, даже Мосес, хотя она мне и симпатична, не получит моего золота.
– Это твой выбор, Батте?
– Что «мой выбор»?
– Что никто, кроме меня, не увидит тебя?
– Нет, – сказал он, отряхиваясь, – я бы с удовольствием напугал своим видом всех так, чтобы у них затряслись поджилки, но я не могу, я ограничен.
– Почему?
– Почему я ограничен?
– Да. Значит ли, что окружающие тебя духи также ограничены?
– Ну… – сказал Батте, – честно говоря, я точно не знаю.
– Скажи, а где ты? – Т.Г. не хотел спрашивать, но его очень занимали подобные вопросы. Особенно загадка жизни после смерти. Батте мог разрешить ее.
– Стою прямо напротив тебя.
– Нет. Я имею в виду – гдеты?
– А… гдея? Ну, я точно не знаю.
– Ты не знаешь?
– Ни малейшей догадки.
– Ты там один?
– Нет, не один.
– Значит, где бы ты ни был, тебя окружают другие.
– Да, целая толпа.
– Чем они занимаются?
Батте оглянулся:
– Ну… Двое из них сидят на другом берегу, одна там. – Он показал на холм. – Думаю, что эта имеет отношение к девице Флетчер, так как слишком многие вокруг нее крутятся. А у землянки сидят двое детей.
Т.Г. чувствовал себя дураком, но смотрел туда, куда указывал Батте.
– Ты не можешь их видеть, – добавил Батте.
– Почему?
– Тебе в этом нет никакой необходимости.
– Откуда ты знаешь?
– Я не знаю. Никто не сказал ни слова. Хотя они знают, о чем я думаю, а я знаю их мысли. Поначалу это странно, трудно привыкнуть.
– Кто эти люди? Ангелы-хранители? – спросил Т.Г. заинтересованно.
– Должно быть, что-то в этом роде.
– Значит, есть какая-то причина, почему я вижу именно тебя?
– Наверное, иначе бы ты меня не увидал, – согласился Батте.
– Тебе это сказали?
– Нет, мне никто ничего такого не говорил. Вокруг меня, кажется, темно, а вокруг них что-то вроде света… Довольно странно, – призадумался он.
– Но ты не знаешь, где ты?
– Нет, черт побери! Откуда мне знать? Я здесь всего-то несколько часов.
– Батте, ты мертв уже тридцать шесть лет.
– Тридцать шесть лет?! – поразился Батте. Нахмурившись, он почесал бороду. – Ты в этом уверен?
– Рассказывают, что ты умер в тысяча восемьсот пятьдесят седьмом году. Сейчас девяносто третий.
– Ни фига себе!..
– Да…
– Нет, этого не может быть!
– Может, Батте. Сейчас тысяча восемьсот девяносто третий год.
– Я готов поклясться, – сказал он в замешательстве, – что умер несколько часов назад.
Теперь все представало перед Батте в новом свете. Если он пробыл здесь тридцать шесть лет, то где же он был?
– Ты терроризируешь шахту уже тридцать шесть лет.
– Я? – Он знал, что делал это, но не мог поверить, что это длилось так долго.
– Когда, ты сказал, эта Флетчер отважилась претендовать на шахту?
– Она не претендовала. Она и мальчик унаследовали ее несколько недель назад. Я думал, что ты знаешь все.
– Я тоже так думал. – У него было чувство юмора. – Несколько недель назад?! Кто же ей оставил наследство?
– Ее тетя.
Вдруг Батте посмотрел через плечо Т.Г.
– Что?
– Ее тетя, – повторил Т.Г.
Батте отмахнулся от ответа, разговаривая с кем-то другим.
– Как дела, мэм. – Сказав это, он приподнял шляпу. – Меня зовут Батте Фесперман.
Послушав минуту, Батте кивнул:
– Это правда?.. Факт?.. Вы говорите, ее тетя?.. Ну, это интересно.
Т.Г. сел, смотря на Батте.
– С кем ты разговариваешь?
Батте не замечал его.
– Нет, мэм, вы первая… Вы говорите?.. Там, где я… – Он поднял глаза вверх. – Да, я вижу свет… Вот те на! Какой яркий, правда?.. Да, я видел его и раньше – не мог не заметить… Это что?.. Что?.. Это?.. Ну…
Т.Г. начал терять терпение.
– С кем ты разговариваешь?
– Подожди, Бадди Бой. Здесь становится интересно… Что я должен сделать?.. Конечно нет! Это мое! Выметаться отсюда! Да?.. Да? А ежели я этого не сделаю?! – прокричал он.
– Батте! – воскликнул Гордон. – С кем это ты разговариваешь?
Через минуту, когда стало казаться, что Батте собирается исчезнуть, Гордон сказал:
– Не уходи. Что происходит?.. Батте? Подожди, с кем ты разговариваешь?.. Батте! – Т.Г. рассерженно вскочил. – Батте! Вернись! Что происходит?
– Извини, должен идти, Бадди Бой. – Он пропал в облаке пара.
– Батте! – кричал Гордон.
Но Батте Фесперман исчез.
Швырнув на землю кювету с золотым песком, Т.Г. стал на нее двумя ногами и, топча ее, он вымещал все накопившееся зло.
Он подпрыгивал вверх и вниз, ломая кювету и оглашая окрестность отборным матом. Даже Батч Миллер казался по сравнению с ним мальчиком из церковного хора. Черт побери! Обвалы, наводнения, привидения, угрозы Муни Бакуса, отношение Мэгги к нему, как к сумасшедшему, ее приставания вконец достали его. Мэгги и чертового золото, Мэгги, Мэгги, Мэгги!
– Батте! Оставь меня в покое! Ты слышишь меня? Не хочу больше тебя видеть! Пугай кого-нибудь другого! Ты меня слышишь, Фесперман?
Давя кювету каблуками, он злобно вогнал ее в гравий.
Ангелы-хранители, скитающиеся вокруг, дети, сидящие рядом с землянкой, яркий свет, привидения, разговаривающие друг с другом… Когда же это кончится?
Он бросил пить, он бросил играть, он бросил все только ради Мэгги Флетчер, ради чертовой шахты, называемой Проклятой Дырой!
Ярость затмила его ум, когда он отшвырнул кювету каблуком ботинка, проклиная тот день, когда он родился.
Тень скользнула возле него, и он посмотрел вверх. Мэгги стояла возле реки, наблюдая эту сцену. Ее глаза пробегали по его вздувшимся венам на шее к лицу, искаженному гневом.
Т.Г. взял себя в руки, остановив на полпути занесенную ногу.
– Да?
Пытаясь улыбнуться, она пробормотала:
– Обед готов.
Пиная в очередной раз кювету, он избегал взгляда Мэгги.
– Хорошо.
Она продолжала смотреть на него, как будто можно было еще что-то сказать. Но он не обирался встречаться с ее взглядом.
– Я хочу побыть немного один, сказал он.
– С тобой все в порядке?
– Да. Никогда не чувствовал себя лучше, первый класс!
Направляясь к землянке, она оглянулась, чтобы удостовериться, что он идет за ней.
Бормоча что-то себе под нос, Горди отфутболил кювету в реку и последовал за Мэгги.
После ужина Вильсон пытался заплести кошке хвост, и у Мэгги появилось несколько свободных минут.
То, что она увидела сегодня, сильно обеспокоило ее. Т.Г. вел себя как-то странно. Она молилась, чтобы Т.Г. снова не начал пить. Ей не хотелось верить, что он может пожертвовать ее и Вильсона благополучием ради чего-то столь тривиального и бессмысленного. Даже сейчас, когда казалось, что их битва проиграна, Т.Г. не покидал Мэгги. Каждый день она ожидала ухода Мосес и «хулиганок». Золота едва хватало, чтобы удержать их. Постоянные задержки становились опасными. Мэгги уже начинала думать, что это связано не просто с невезением, а с чем-то похуже.
Остановившись возле палатки Т.Г., она тихо позвала:
– Горди, ты не спишь?
Полог палатки приподнялся, и она увидела Т.Г. Ее взгляд остановился на распахнутой до пояса рубашке. Он нахмурился, когда понял, что она стоит на сильном ветру.
– Что-нибудь случилось?
– Могу я войти?
Войдя, Мэгги сразу направилась к огню. Девушка сняла косынку и ее волосы рассыпались по плечам. Он смутился. Окинув взглядом ее молодое соблазнительное тело, Т.Г. явственно почувствовал разницу между ними. Она была юна и способна предложить мужчине многое. Он был на двенадцать лет старше и ничего стоящего женщине предложить не мог.
– Где Вильсон?
– Вильсон заплетает Джелибину хвост.
– Как ему это удается?
Она пожала плечами. Это не легко, но он очень старается.
Согревая руки у огня, девушка произнесла:
– На улице делается все холоднее. Тебе, наверное, одному холодно в палатке.
Склонившись над пламенем, Т.Г. подбросил еще одно полено.
– Думаю, пора мне перебираться в лагерь.
Он бы давно уехал, если бы не она. Все, что он ни делал, он делал для нее.
Неизбежность его отъезда огорчила Мэгги. Без него жизнь в шахте станет невыносимой.
Т.Г. уже знал ее мысли так же, как и свои. Их взгляды встретились.
– Ничего не изменится, Мэгги. Я буду здесь каждый день.
– Но тебя не будет здесь ночью. Я буду скучать по нашим беседам.
– Мы продолжим наши разговоры, – мягко сказал он.
Они не поняли, как это случилось, но она вдруг оказалась в его объятиях. Он убрал прядь волос, упавшую ей па щеку.
– Я странная?
– Нет. Я думал о выражении твоего лица сегодня, когда ты увидела меня возле реки. Это было странно.
Ее взгляд затуманился.
– Т.Г., из-за чего это случилось?
Все периодически теряют контроль над собой. Но то, что случилось сегодня, не было простым приступом злобы.
– Из-за Батте Феспермана.
– Т.Г.! – воскликнула она. Они не собирались возобновлять этот разговор.
– Хорошо. Не верь мне. Что привело тебя сюда в столь поздний час?
Вздохнув, она положила голову ему на плечо, гладя его рубашку на груди.
– Ты все еще настаиваешь, что здесь есть привидение?
– Я вижу его каждый день.
– Ты уверен, что это Батте Фесперман, а не кто-нибудь, мистифицирующий тебя?
– Это Батте Фесперман.
Вздыхая, она подняла глаза:
– Если это правда, то почему я не могу видеть его? Ведь я владею шахтой. Если он хочет кого-то напугать, то почему он не пугает меня?
Вдруг палатка стала казаться слишком маленькой. И девушка оказалась очень близко к нему. Ее взгляд потеплел.
Гордон прижал девушку сильнее к груда и зарылся лицом в ее волосы.
– Может быть, он не любит мучить хорошеньких барышень?
Она прикрыла глаза, наслаждаясь его близостью. Им было очень хорошо друг с другом.
– Батте Фесперман говорил, почему он является только тебе?
– Это имеет какое-то отношение к ангелам-хранителям. Я понимаю, насколько безумно это звучит, Мэгги. – Он сам начинал понимать абсурдность своих слов.
Она прижалась к нему, отчаянно пытаясь поверить его словам, несмотря на то, что даже мысль о привидении ужасала ее. Если старый шахтер действительно существует, ее будущее выглядит достаточно туманным. Она пристально посмотрела ему в глаза:
– Ты думаешь обо мне? Особенно после той ночи, когда мы поцеловались.
Вдруг он почувствовал себя неловко. Что вообще делает она в его объятиях? Он не помнил, чтобы приглашал ее.
– Почему ты задаешь этот вопрос? Мы говорили о привидениях.
– Но сейчас мы говорим о другом. Мы говорим о тебе… обо мне… и о поцелуях, – улыбнулась она. – Ты думаешь обо мне?
Уже давно она не могла ни о чем думать, кроме него.
– Я думаю о тебе сейчас.
Всем телом он ощущал ее флюиды. Он почувствовал ту же лихорадку, которую она в нем всегда вызывала.
– Значит, тебя влечет ко мне?
Это открытие одновременно напугало ее и сияло камень с души. Если он испытывал то же влечение, что и она, тогда нет другого выхода, как удовлетворить их общую жажду.
– Да, влечет, – признал он, несмотря на растущее в нем дурное предчувствие.
Т.Г. привлек девушку к себе с такой силой, что сопротивляться было бы бесполезно. Он устал бороться с чувствами, которые больше не контролировал. Его голос стал глухим и хриплым.
– Мэгги, я не хочу, чтобы это произошло.
С того момента, когда он поцеловал ее, он понял, что этонеизбежно.
– Почему ты так боишься своих чувств? – прошептала девушка. Она своих чувств не боялась, она хотела полностью раствориться в них.
– Я жил хорошо, пока не встретил тебя. Я не хочу влюбляться, Мэгги. Мне нечего предложить женщине.
Она снова взглянула на него, осознавая как тяжело дастся ему борьба со своими чувствами.
– Разве ты не думаешь, что это должна решать женщина?
– Нет. Я уже все решил. Я не хочу усложнять наши отношения. Ты молода и красива. Тебе нужен человек, подходящий тебе по духу.
– Я его уже нашла.
– Ты молода и впечатлительна. Ты обо мне ничего не знаешь.
– Расскажи о себе, Горди Меннинг. Какие мысли кажутся тебе ужасными?
– Это глупые мысли. Я слишком прост, чтобы так думать.
– Не могу сказать, что ты простак, – уверила она его.
Он колебался, пытаясь преодолеть смущение.
– Ночью, прежде, чем я все пустил на самотек, я поймал себя на мысли, что ты слишком любишь батат и сандвичи.
Смеясь, она прильнула к его мускулистой груди. От него пахло дымом костра и чистым горным воздухом.
– Я ожидала чего-то более романтичного.
– Это недостаточно романтично?
Он начинал чувствовать себя совершенно беззащитным перед ней.
– Нет. Попробуй еще.
– Я не умею говорить романтичных вещей. Что ты хочешь, чтобы я сказал? – Произнеся это, он сильнее прижал ее к груди.
– То, что у тебя на сердце.
– Я не могу… Не сейчас, Мэгги.
Возможно, он никогда этого не скажет.
– Тогда скажи что-нибудь ужасное, наглое, бесстыдное.
Улыбка появилась в уголках его губ.
– Я так не думаю. Я пока еще джентльмен.
– Тогда скажи что-нибудь из того, что мужчина говорит женщине, когда хочет ее так сильно, что не думает ни о чем другом.
Он пытался преодолеть свое влечение к ней, но был не в силах сделать этого. Сейчас было самое время избавиться от нее, сказав, что уже поздно и пора возвращаться в землянку.
Именно так ему нужно было бы поступить. Вместо этого он нежно поцеловал ее в шею, теряя голову от запаха ее духов. Ему хотелось слиться с ней воедино.
– Если бы я произнес такие вещи, я был бы дважды идиотом.
Она прикрыла глаза, загипнотизированная его голосом. Пламя потрескивало, лаская их своим теплом.
– Тогда скажи, что у тебя на сердце?
– Как тебе удается добиться того, чтобы твои волосы так хорошо пахли? И почему твои глаза приобретают теплый цвет меда, когда ты улыбаешься? – прошептал он, мягко дыша ей в ухо.
Она была как глина в его руках, когда он отливал ее в ту форму, которую хотел.
– М-м-м, никто не говорил мне такие красивые слова.
Взяв ее руку, он положил ее на свою грудь под расстегнутую рубашку. Когда ее пальцы заскользили по спутанным рыжим волосам на его груди, он почувствовал, что ее дыхание участилось. Их глаза встретились, и он ждал, когда она хлопнет дверью и убежит. Продемонстрировав всю опасность предприятия, которое она затеяла, он предполагал положить конец ее невинному флирту.
Но ее не так-то просто было напугать. Она продолжала изучать его тело, легко поглаживая его грудь. Его волосы на груди показались ей очень эротичными. Собственное возбуждение не напугало ее.
– Твои руки дрожат, ты напугана? – спросил он низким напряженным голосом.
– Да.
– Мной? – спросил он восхищенно.
– Собой, – прошептала она. Сильней прижимаясь к нему, она сказала ему в самое ухо: – Мне это нравится. Почему мы раньше этимне занимались?
– Я хочу преподать тебе урок, – сказал он, уверенный в том, что все его попытки оказались тщетными.
– Я бы предпочла, чтобы ты научил меня другим вещам.
Он не хотел стать жертвой, но демоны уже завладели им полностью.
– Например?
– Например…
Она поглаживала его грудь и живот, остановившись у пупка. Здесь волосы росли гуще.
– А что находится здесь? – спросила она дрожащим голосом, положив руку на причинное место.
Удовольствие, которое он получил от ее руки, чуть не свело его с ума. Он больше не мог совладать со своей страстью.
– Нужно ли мне испрашивать разрешения, чтобы посмотреть самой, сэр?
Грубо обняв Мэгги, он страстно поцеловал ее. Расстегнув брюки и схватив ее руки, ласкающие его щеку, он удовлетворил ее любопытство.
Страсть ее усилилась, когда их губы слились.
Нетерпеливо он расстегнул ровный ряд пуговиц на ее платье и снял бюстгальтер. В порыве страсти он целовал ее груди, околдованный их сладостным привкусом.
Шепча его имя, Мэгги ласкала его так, что была готова сгореть со стыда. Необузданная, безумная страсть полностью завладела ею.
Ее губы судорожно искали его в безумной попытке удовлетворить свою страсть.
– Нет, Мэгги… нет, – шептал он.
Упав на кровать, они обменялись жадными поцелуями. Он осознавал безумие создавшегося положения, но ничего не мог с собой поделать.
– Вот вы где!
Голос Вильсона вернул их на землю. Мальчик стоял в дверном проеме, держа на руках кошку.
– А чем это вы занимаетесь?
Мэгги вскочила на ноги, застегивая пуговицы на платье. Т.Г. тщетно боролся со своими пуговицами в углу кровати.
Вильсон с недоумением смотрел то на покрасневшее лицо Мэгги, то на растрепанную одежду Гордона.
– А, вы боролись?
Прочистив горло, Т.Г. посмотрел на Мэгги:
– Да, Вильсон, мы боролись.
– Кто же победил?
Взглянув на Мэгги, Гордон сказал:
– Твоя сестра.
Лицо мальчика сияло.
– Правда, Мэгги? Ты победила!
Вильсон даже не знал, что его сестра увлекается борьбой.
Проскользнув мимо Т.Г., Мэгги указала на дверь:
– Нет, поединок закончился вничью.
Вильсону пришлась не по вкусу идея уходить гак рано. Он хотел бы видеть реванш!
– Ты собираешься дать Горди еще один шанс?
Выходя из палатки, Мэгги обернулась и подмигнула Горди:
– О да! У него точно будет еще один шанс, когда он будет к этому готов.
Когда полог палатки опустился, Т.Г. в изнеможении лег на кровать и уставился в потолок.
Когда он чувствовал себя готовым.
Глава 20
– Я знаю, где золото.
Они говорили об этом уже сто раз. Т.Г. хотел только одного – если уж Батте стал непременным атрибутом его жизни, то пусть хоть сменит тему.
– Точно знаю, могу показать его тебе, но не покажу.
Т.Г. нахмурился.
– Ты сомневаешься во мне? – спросил Батте.
– Больше я не сомневаюсь ни в чем.
– Нет, сомневаешься!
– Батте, я занят. Если тебе приспичило поспорить, делай это с кем-нибудь другим.
– Не могу. Ты знаешь, что я показываюсь только тебе.
– Ну, это с гобой случается, когда ты ограничен.
Батте присел, чтобы увидеть, как Т.Г. работает. Парень неплох. Он знает шахтерское дело. Как жаль, что его усилия напрасны!
– Что случилось с тобой тогда?
Батте выпрямился.
– Я с тобой говорю, – напомнил ему Т.Г.
– Со мной?
Ну что же, это неплохо. Горди никогда раньше не начинал разговора сам.
– Куда же ты отправился в тот день?
– Когда?
– Когда ты так быстро исчез. И с кем это ты тогда говорил?
– А, тогда… – сказал, потянувшись, Батте. – Отправился ухаживать, Бадди Бой.
Т.Г. посмотрел на него.
– Извини, что меня не было вчера ночью рядом. Я был немного занят. Ну как, что-нибудь произошло между тобой и этой девицей Флетчер?
Опустив голову, Т.Г. начал быстрее кидать песок в канаву.
– Тебя не было вчера ночью?
Батте заржал.
– Черт подери, Батте! Человек имеет право на свою личную жизнь!
– Бадди Бой, у меня были другие интересы. Вчера вечером у меня были личные дела с такой же, как и я. Встретил такого же духа.
– Я думал, ты никого не встречал.
– Не встречал до того дня. Помнишь, я говорил тебе о женщине, что крутилась вокруг Флетчер?
– Да.
– Я узнал ее имя. Сисси.
Когда Т.Г. не ответил, Батте продолжил:
– Тебе это имя ничего не говорит?
– Нет. А что, должно?
– Сисси.
Батте еще раз проговорил это имя по буквам:
– С-и-с-с-и.
– Я знаю, как оно пишется.
– Замечательно.
– Батте, я занят, убирайся!
– С-и-с-с-и Ш-и-р. Тебе это что-нибудь напоминает?
Т.Г. перестал работать.
– Сисси? Тетка Мэгги? Та, что оставила Проклятую Дыру?
Батте обхватил колени.
– Ты делаешь успехи, парень. Именно она!
– Она здесь?
Батте снова обхватил колени.
– Она! Конечно она!
Т.Г. не мог ему поверить. Батте и тетка Мэгги?
– Та, с кем ты говорил?
– Да. Провел с ней целый день. Что это был за день!.. Время перестало существовать для нас. Жаль, что я не встретил ее при жизни. Она одна из них. Одна из них… как сейчас говорят? «Мечта поэта»? Да, эта Сисси – мечта поэта, – рассмеялся он.
Отшвырнув пустую вагонетку, Т.Г. принялся за новую.
– Сисси тебе говорила, что владела шахтой?
– Конечно говорила, но я ей возразил. Не беспокойся, мы договорились.
– Я не думаю, что она счастлива оттого, что ты препятствуешь ее племянникам найти золото в их собственной шахте.
– Но я сказал ей, что это мое золото.
Повернув голову, Батте изучал профиль Т.Г.
– Слушай, я никогда не замечал раньше, но ты мне кое-кого напоминаешь. Ты случайно не родственник Ардиса Джонсона? – Батте выпрямился, он увидел несомненное сходство. – Послушай, у тебя глаза Ардиса. Ты его родственник. Так вот почему ты стремишься добыть золото для этой девицы Флетчер!
– Я не родственник Ардиса Джонсона, – отверг его предположения Горди.
Он недоумевал, откуда у Батте взялась эта дурацкая идея.
Батте пристально на него смотрел.
– Да? Откуда, ты говоришь, родом?
– Я тебе говорил, что я не отсюда.
– А я думаю отсюда.
– Не отсюда.
– Отсюда.
Горди начал терять терпение и наконец вспыхнул:
– Я только пять лет назад переехал из Феникса.
– Неправда.
– Батте! Тебе кто-нибудь говорил, что ты упрямый осел?
– Черт подери! Ардис послал тебя сюда за золотом, да?
– Ардис Джонсон!
Зрачки Батте сузились.
– Ты его знаешь?
– Нет, я не знаю его! Я слышал о нем. Все слышали о вашей ссоре.
Батте начал раздражаться.
– Да будь проклят этот Ардис! Если бы не он, я бы не остался здесь, навсегда.
– Откажись от своего золота. Может быть, твоя жадность не дает тебе уйти, – посоветовал Горди.
– Никогда!
Скрестив руки за головой, Батте начал отстукивать мелодию, затем он запел песню, смысл которой сводился к следующему:
«Я сижу на большой горе из кварца, где, говорят, много золота.
Я думаю о веселой компании, которую давно покинул.
Моя пища жестка, так же, впрочем, как и постель.
Мои силы иссякают, я работал до полусмерти и скоро умру.
Я думаю о тех днях, когда жил дома, когда еще не заболел «золотой лихорадкой» и не начал странствовать.
Больше в моей жизни не было таких дней, когда все девушки любили меня, когда я носил чистое белье, когда они стирали и готовили для меня. Но теперь все иначе. Я стираю и готовлю сам. Никогда не буду больше хорошо одеваться, но должен копать этот «презренный металл».
Я буду лежать не на чистых простынях, а в грязном спальном мешке.
Девушки раньше считали меня милым, а теперь только дураком».
– Я действую тебе на нервы?
– Ты не мог ничего придумать лучше, чем злить меня?
– А чем тебе это не нравится? – Потом Батте спросил: – Я говорил, что был женат?
– Нет.
– Но мы расстались из-за религии.
– Из-за религии?
– Я был католиком, а она сатанисткой.
Батте, присев, увидел Сисси.
– Слушай, а вон и Сисси. Красавица, – сказал Батте, помахав рукой. – Добрый день, Сисси! – Он развернулся. – Ты знаешь, это мое.
– Думаю, что ты ей уже об этом говорил, Батте.
– Это моя шахта.
– Ты это должен обсудить с новой владелицей. Я здесь только работаю.
– С Мэгги Флетчер? Фи! Она не владеет Проклятой Дырой. Шахта моя.
Он снова начал настукивать мелодию.
– Все ищут серебро, но золото – вот что им действительно нужно. Ну, Бадди Бой, если бы мы оказались в Южной Африке, мы бы смогли заработать миллиарды. Я слышал разговоры о том, что там добыли золота на девять миллиардов за последние десять лет. Здесь так не получится, в Криппл Крике около четырехсот семидесяти шахт и то добыли только на четыреста миллионов, – усмехнулся, Батте. – Жалко, да?
– Как ты думаешь, сколько золота в Проклятой Дыре? – спросил Горди.
– В Проклятой Дыре?
– Да. Сколько там золота?
Тридцать шесть лет, проведенные в шахте, должны были натолкнуть его на какую-нибудь мысль.
Батте взглянул украдкой на Т.Г.:
– Это трюк?
– Нет, просто любопытно. Так сколько же там золота?
– Много. Там материнская жила, тонны золота.
– И ты знаешь, где это.
– Точно.
– Но ты не скажешь.
– Конечно нет.
– Почему же? Зачем оно тебе? Ты же умер.
– Ну и что?
– Зачем оно тебе, ты ведь не можешь его использовать?
– Оно мне нужно, как собаке пятая нога, но никому другому оно не достанется.
– Оно бы позволило некоторым людям жить гораздо лучше, – сказал Т.Г., думая о том, как сильно Мэгги и Вильсон нуждались в деньгах. У Мэгги уже почти не осталось денег.
– Никто не облегчал мою жизнь. – Сказав это, Батте начал растворяться в воздухе, устав от разговора.
– Ну хотя бы намекни! – вскричал Т.Г. – Хоть раз в жизни принеси кому-нибудь пользу. Старый черт!
– Я слышал, – издалека раздался голос Батте.
– Мэгги, честно, я слышал! Он с кем-то разговаривал. Но когда я спросил его о собеседнике, он ответил: «Ни с кем. Не задавай так много глупых вопросов!» А затем он побрел совершенно как безумный.
Мэгги накладывала в тарелку Вильсону пирожки. Ей становилось все трудней и трудней защищать Т.Г. Несколько раз она слышала собственными ушами, как он бормотал, громко разговаривал и спорил сам с собой. И это ужасное наваждение связано с Батте Фесперманом! Ей следует настоять на посещении доктора, когда он будет следующий раз в лагере.
– Может, он разговаривал сам с собой – люди так иногда делают, – предположила она.
– А они говорят плохие вещи самим себе?
– Иногда, – сказала она с сомнением в голосе. – А Т.Г. говорил плохие вещи в твоем присутствии?
Вильсон кивнул:
– Очень плохие, но он не знал, что я его слышу.
Мэгги нахмурилась:
– А где ты был?
– Я не прятался. Я просто сидел на карнизе и ел печенье, когда услышал его крик. Он махал лопатой и кричал неизвестно кому: «Убирайся отсюда, задница!»
Мэгги неодобрительно посмотрела на него.
– Я этого не говорил!
– Лучше и не пробуй.
– Вот что онсказал: «Убирайся, задница!»
Вильсон ковырял вилкой в тарелке.
– Он не мог обращаться ко мне, потому что меня не видел. К тому же он никогда не называл меня задницей, каким бы сумасшедшим он ни был.
– Сидя на карнизе? – спросила Мэгги. Смысл этих слов только что дошел до нее.
– Да. В шах…
Мэгги всплеснула руками:
– В шахте?
Вильсон быстро набивал рот едой, чтобы невозможно было отвечать.
– Вильсон, держись подальше от этой шахты!
Вильсон взглянул на нее. Его щеки стали круглыми, как у хомяка.
– Они сейчас там проводят взрывы, а это очень опасно! – предупредила Мэгги.
Кивая, Вильсон продолжал нарочито громко жевать.
Мэгги села, разворачивая салфетку.
– Что касается Горди, меня не волнует его необычное поведение. Ему приходится думать о многом. Твоя очередь произносить молитву.
Глотая, Вильсон склонил голову:
– Господи, пожалуйста, помоги нам, мы в беде.
Мэгги косо на него посмотрела.
– Спасибо тебе за эти вкусные пирожки. Даже, если у нас нет мяса для начинки, пирожки лучше, чем ежедневная фасоль. Аминь.
– Аминь, – повторила Мэгги.
– Мэгги, наши дела плохи?
Он видел, что они добывали очень мало золота и Мосес постоянно ругалась из-за происшествий в шахте.
– Боюсь, что так, Вильсон.
Он расстроился, поймав печальный взгляд Мэгги.
– Нам придется вернуться в Англию?
– Надеюсь, что нет, но возможно. У нас кончаются деньги, а зима уже не за горами.
– Я не хочу возвращаться назад. Тетя Фионнула очень зла на нас.
– Нет, что ты!
– Откуда ты знаешь? Она отвечала на твои письма?
– Нет, – призналась Мэгги. – Она не писала, но это не значит, что она зла на нас. Мы – одна семья. Если наступят худшие времена, я просто уверена, что она разрешит нам вернуться.
– О Боже!
У него было более подходящее словцо, но тогда бы его отправили снова мыть рот с мылом.
– А что же будет с Горди? Мы же не можем возвращаться в Англию без него?
Горди теперь стал как бы членом их семьи. Они любили его. У него никого не было, кроме них. Тетя Фионнула, возможно, разрешит Мэгги и Вильсону вернуться, но ни за что не позволит Горди пройти через парадную дверь. Его впустят только через черный ход, как и других, таких же, как он.
Вздыхая. Мэгги откусила пирожок.
– Не знаю, что и делать с Горди.
Ей бы хотелось что-нибудь сделать. Она вспомнила те сумасшедшие вещи, которые они вытворяли вместе. Наверное, она бесстыдница? Она улыбнулась.
– Почему он ведет себя как сумасшедший?
– Вильсон, можно с тобой поделиться?
Он сразу стал старше, значительно мудрее детей своего возраста, тем Вильсоном, с которым она всегда делилась своими проблемами. И сейчас ей нужен был старый друг.
– Конечно. Можно я съем еще один пирожок?
– Можно. Я горжусь тобой, твой язык значительно улучшился.
