Текст книги "Чарующий город"

Автор книги: Лора Липпман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава 11

В понедельник утром, войдя в свой кабинет в «Бикон-Лайт» и включив компьютер, Тесс обнаружила три новых сообщения по e-mail. Напоминание от Дори Старнс с приложением списка команд, которые могли бы понадобиться Тесс, очередное приглашение на ланч от Гая Уитмена и вежливое сдержанное приветствие от Джека Стерлинга: «Добро пожаловать! Если потребуется моя помощь, я в Вашем распоряжении». Тесс взглянула на дату отправки: вечер пятницы. Интересно, это предложение все еще остается в силе? Она прочитала сообщение еще раз, пытаясь понять, не скрывается ли за этими нейтральными фразами что-нибудь менее официальное. В тот момент, когда Тесс собиралась удалить все письма, на экране замигал значок: «Новое сообщение». Оно также оказалось от Стерлинга, он явно торопился: «Вы у себя в 10.30. Предварительная встреча перед ежедневным совещанием в 11. Во вторам кабинете Колин. БУДЬТЕ ТАМ. Но узнали Вы об этом не от меня».

Как и все редакторы газет, руководители «Блайт» постоянно устраивали официальные и неофициальные совещания. В течение дня проводилось два совещания, на которых обсуждались новости, одно посвящалось статьям и очеркам о различных людях, еще два отводились происходящему в городе и городским новостям; встреча, во время которой утверждалась статья для передовицы, и наконец обсуждение раздела спортивных новостей. Помимо официальных совещаний редакторы постоянно собирались по двое-трое, уединялись в каком-нибудь кабинете и перешептывались с заговорщицким видом. Другими словами, вовсю занимались закулисными интригами. Совещание в одиннадцать часов было первым новостным собранием, и присутствие редакторов всех отделов было обязательным. Это Тесс знала. Но что такое «предварительная встреча»? И где находится «второй кабинет Колин»? Тесс не могла понять, почему Джек Стерлинг оказывает ей такое доверие, и, решив на некоторое время отложить выяснение этого вопроса, принялась набирать номер телефона Уитни.

– Здесь Уитни Тэлбот, – раздалось в трубке. Тесс немного подождала. У Уитни был такой голос, что в первый момент Тесс показалось, будто бы она разговаривает с автоответчиком.

– Эй, есть кто-нибудь живой на том конце провода? – Уитни начала терять терпение.

– Привет, это Тесс. Я еще здесь, но не знаю, надолго ли. Меня только что пригласили во второй кабинет Реганхарт, хотя я совершенно не представляю, где он находится.

– Послушай, Реганхарт вполне может вести себя так, будто у нее есть право уволить тебя, но это не так. Принять такое решение может только Мабри или «метр шестьдесят». И не позволяй ей на себя давить!

– Не беспокойся. Но я не знаю, как выполнять работу, за которую мне платит «Блайт», когда у меня над душой стоит профсоюз. Да еще эта смерть Винка. Ведь теперь он не подаст в суд, и мое расследование теряет всякий смысл.

– Вспомни, тебя наняли, чтобы разобраться со случаем компьютерного саботажа, – успокоила подругу Уитни. – Смерть Винка не меняет того, что кто-то, скорее всего, эта Розита, таким способом скомпрометировал газету.

– Ладно, – вздохнула Тесс, – пожалуй, лучше, если я уже пойду на совещание. Где мне найти второй кабинет Реганхарт?

– На четвертом этаже. За дверью с табличкой «Ж».

Женская комната отдыха состояла из двух отсеков, разделенных перегородкой. В одном находилась душевая и раздевалка, а во втором – несколько диванчиков, журнальный столик и пара стеллажей. Войдя, Тесс направилась к диванчикам, одновременно с любопытством разглядывая окружающую обстановку.

Поскольку за всю историю существования «Блайт» среди журналистов практически не было женщин, комната отдыха репортеров представляла собой тесное помещение без окон, некогда бывшее частью мужской комнаты отдыха. Места было настолько мало, что его едва хватало на диван и стеллаж, но в этом помещении, находившемся рядом с некогда существовавшим отделом, который вел рубрику для женщин, было две комнаты, стоял удобный диван и пара кресел. Здесь даже находился торговый автомат, набитый салфетками и колготками. Судя по пыли, ассортимент этого автомата не обновлялся как минимум с конца шестидесятых, и Тесс вдруг подумала, что как раз в то время «Блайт» прекратила порицать смешанные браки с чернокожими, евреями и прочие.

Пока она удивлялась, зачем здесь нужны колготки в таких больших количествах, часы над дверью показали 10.30, и в комнату вошла Колин Реганхарт, закуривая сигарету и сразу же глубоко затягиваясь.

– Согласно законодательству штата Мэриленд курить в рабочих помещениях и кабинетах запрещено, – произнесла Тесс, чтобы обратить на себя внимание.

– Если вы не переносите сигаретный дым, то вполне можете покинуть комнату. Вообще-то вы можете покинуть ее, даже если вы относитесь к нему вполне терпимо.

В этот момент в комнате появился Стерлинг и при виде Тесс разыграл искреннее удивление.

– Учитывая то, что мисс Монаган является предметом нашей с вами встречи, вы не считаете, что будет лучше, если она останется? – Это было произнесено очень вежливым тоном, но от Тесс не укрылась холодность и даже некоторая жесткость в интонации Стерлинга.

– Нет, не считаю. Я считаю, что мисс Монаган должна вернуться в свой кабинет, собрать вещи и поскорее выметаться отсюда. Мы в ее услугах больше не нуждаемся. Впрочем, мы и раньше в них не нуждались. То, что произошло в воскресенье, говорит о том, что все написанное в первой статье – правда. От первого до последнего слова. И кого теперь интересует, как она попала в газету? К тому же в результате появилась вторая статья, которая, ко всему прочему, гораздо лучше первой.

– А если предположить, что его жена вздумает подать иск?

– Пусть только попробует! У нее ничего не выйдет. Винковски мертв, а кроме него никто не может обвинить нас в клевете. Кроме того, мы ведь никого не оклеветали, – подчеркнула Колин ехидным голосом. – Самоубийство Винка является доказательством тому, что в его прошлом слишком много, мягко говоря, нелицеприятных моментов. Это отличная история, ведь сколько еще можно будет в связи с ней написать!

– Но внутреннее расследование этому не помешает, Колин, – заметил Стерлинг.

– Повторяю, в этом нет никакого смысла!

– Чего ты так боишься, Колин? Что расследование мисс Монаган прямиком приведет нас к твоей протеже, Розите? – Стерлинг посмотрел в глаза Реганхарт, и та отвела взгляд.

У Тесс возникло ощущение, что она присутствует при очередной перепалке своих родителей. В словах и жестах Джека Стерлинга и Колин Реганхарт чувствовалось сильное напряжение, но оно было не из тех, когда за ссорой следуют бурные объятия. Они напоминали двух противников на ринге, которые, вместо того чтобы броситься в схватку, изучают и оценивают возможности друг друга.

– У каждого из нас есть свои протеже. – Тут Колин повернулась к Стерлингу и нахально выпустила струю дыма прямо ему в лицо, но он не отвернулся и не закашлялся. – Мы наняли мисс Монаган, так как возможная протеже Лайонела Мабри – Уитни Тэлбот – уговорила его сделать это. Но это было на прошлой неделе, когда Винк был еще жив, и наш «метр шестьдесят» не мог спокойно пообедать в своем любимом клубе без того, чтобы на него не показывали пальцем и не шептались, будто срыв баскетбольного контракта – это его вина. Теперь репутация газеты восстановлена, и все довольны.

– Лайонел недоволен. И я тоже. Нам просто повезло. Вряд ли будет легко закрыть глаза на взлом нашей компьютерной системы, да и использование неназванных источников информации – это тоже, скажем, не соответствует журналистскому кодексу чести. Джеральд Винковски умер, так и не узнав имен своих обвинителей. Ты считаешь это справедливым, Колин?

– Весь вопрос в деньгах. Зарплата детективу выплачивается из моего… из нашего бюджета, Стерлинг, – бюджета отдела новостей. И это напрасная трата денег.

Тесс устала от того, что ее обсуждают как какой-то неодушевленный предмет. Вряд ли Стерлинг, приглашая ее сюда, рассчитывал, что она будет смирно сидеть, не произнеся ни слова.

– Моя зарплата – это не напрасная трата денег, Колин. – Тесс было несколько непривычно называть редактора по имени, но обращаться «мисс Реганхарт» к женщине, которая была не более чем на десять лет старше ее самой, казалось еще более нелепым. – Кроме того, вы уже не можете ничего изменить. Сегодня утром я разговаривала со своим непосредственным начальником – мистером Тайнером Греем, – и он сказал, что учел такую ситуацию при составлении контракта. Так что вне зависимости, освободите вы меня от моих обязанностей или нет, вам придется заплатить мне, Колин, как за две недели работы.

Реганхарт выглядела ошеломленной.

– Вы заключили контракт. И у профсоюза есть свой контракт, – произнесла она наконец. – Где те люди, которые работают, не прибегая к этим гнусным уловкам?

– Контракт – это не уловка. И уж тем более не гнусность.

Реганхарт буквально упала на диван. Тесс подумала, что ошиблась, решив, что Реганхарт – высокого роста и крепкого телосложения. В отличие от большинства женщин, она старалась прибавить себе рост, надевая туфли на очень высоком каблуке и используя давно вышедшие из моды подплечники. Сейчас, сознавая, что потерпела поражение, она сидела на диване с потерянным видом, опустив голову, но когда она снова взглянула на Тесс, ее лицо опять приняло жесткое и решительное выражение.

– Если предположить, что вы говорите правду, – а я, не сомневайтесь, это проверю, – так вот, вы можете продолжать работу, – она повернулась к Стерлингу: – А сейчас я собираюсь воспользоваться этой комнатой по ее прямому назначению. Не будешь ли ты так добр оставить нас наедине?

Едва за Стерлингом закрылась дверь, Реганхарт снова обернулась и холодно взглянула на Тесс.

– В вашем контракте также есть условие, обязывающее вас посвящать работе тридцать часов в неделю. Так вот, мисс Монаган, вы будете приходить в «Бикон-Лайт» каждый день, с понедельника по пятницу, и находиться на своем рабочем месте в течение шести часов. Отмечать свое присутствие будете у моего секретаря. Если мы платим вам за то, чтобы вы работали здесь, то вы и будете работать здесь.

– Нет проблем, – Тесс спокойно улыбнулась.

– Проблемы начнутся, когда вы начнете думать, чем занять это время. Я решила, что представители профсоюза не должны мешать вашим интервью с сотрудниками своим присутствием. Профсоюз, естественно, составит жалобу, но я передам это дело в арбитражный суд, и даже, если понадобится, в Верховный суд. Таким образом, расследование будет приостановлено до тех пор, пока не разрешится ситуация с профсоюзом, что, конечно, произойдет после окончания срока действия вашего контракта. Поверьте мне, ничего не делать – это очень-очень тяжело. Я знаю, о чем говорю, могу вас даже познакомить с парочкой репортеров, которых я поставила в такое же положение. В конце концов они не выдержали и ушли сами.

– Ведь дело не в деньгах, верно? Вы имеете что-то лично против меня?

– Я вам не доверяю, – отчеканила Реганхарт. – Я не доверяю никому из друзей Уитни Тэлбот. Джек Стерлинг только и мечтает о том, чтобы занять мое место, и думает, что Тэлбот займет его должность, когда ему наконец удастся меня «скинуть».

– Уитни вовсе не собирается быть редактором. Все, чего она хочет, – это поехать в Токио, – возразила Тесс.

– Не сомневаюсь, что ваша Уитни с удовольствием на несколько лет отложит поездку в Токио, если ей представится возможность занять пост редактора еще до того, как ей исполнится тридцать. Возможно, вы хорошо знаете свою подругу, но я еще лучше знаю, что такое амбиции. Как вы думаете, благодаря чему всего за пять лет из редактора газетенки забытого Богом городка в штате Делавэр мне удалось превратиться в главного менеджера здесь, в «Бикон-Лайт»?

Реганхарт бросила почти докуренную сигарету на пол и раздавила ее. Несмотря на уверенный и холодный тон, руки ее слегка дрожали, и она тут же поспешила закурить снова.

Тесс уже собиралась выйти, когда в комнату влетел Марвин Хейли, он был чем-то очень взволнован. За ним вошел Стерлинг.

– У нас отличное убийство в северо-западном районе! – сообщил он прерывающимся от бега по коридорам и волнения голосом. – И со всеми подробностями! Двое попытались ограбить фургончик, в котором ехала еврейская мамаша с семью детьми. Она оказала сопротивление, и они пристрелили ее. Дети были так напуганы, что не могли вылезти из машины. Тогда грабители отправились в забегаловку на Рейстертаун-роуд, чтобы истратить там украденные из фургона деньги. Полиция арестовала их еще по дороге. Один фотограф перехватил сообщение по полицейской волне и прибыл на место происшествия раньше полиции. Это будет классный репортаж! Потрясающий! Но нам надо придумать, как сделать из этого целую историю, причем завтра написать нечто такое, что не прозвучит сегодня в вечерних новостях. Телевизионщики, понятное дело, уже подсуетились.

– Не бывает «отличных» убийств, – прервал его Стерлинг. – Но Марв прав. Эту статью нужно преподнести должным образом. Завтра читатели будут ждать от нас определенной версии, а не набора фактов, которые им сегодня предложит телевидение.

– Полагаю, что дизайнерский отдел уже готовит карту: где произошло преступление, где были пойманы убийцы. – Реганхарт снова бросила на пол недокуренную сигарету, но на этот раз даже не потрудилась потушить ее. Она стояла, потирая руки, словно будущая статья представлялась ей горой золота, лежащей прямо перед ней. – Я хочу, чтобы Бэнки Фонтейн поработал над материалом о жизни еврейской общины. Пусть поговорит с раввинами, ну, он сам знает… И, насколько я помню, община просила полицию ввести пеший патруль именно в северо-западном районе. – И Колин чуть ли не бегом покинула комнату, Хейли едва поспевал за ней.

Стерлинг также направился к выходу, хоть и более медленным шагом. Несмотря на личные разногласия и внутренние интриги, Колин Реганхарт и Джек Стерлинг могли работать как единая команда, когда этого требовали обстоятельства.

«Отличное убийство», – сказал Хейли, и, к сожалению, Тесс знала, что он имеет в виду. Еще будучи репортером, ей приходилось работать редактором ночной смены, и она вспомнила, что, сидя за столом, вдали от убийств, жертв и крови, очень легко начать мыслить подобными категориями. «Отличные убийства», «замечательные убийства», «великолепные убийства», у которых была своя градация в зависимости от причины, места, количества погибших и известности жертвы или преступника.

«Это убийство станет отличным материалом для завтрашнего выпуска!» Сколько раз она слышала эту фразу! Сколько раз ее пальцы буквально летали по клавиатуре, описывая последние моменты жизни на этой земле очередного несчастного? Некоторым утешением ей служила мысль, что все это осталось в прошлом…

Глава 12

Когда Тесс вошла в кабинет, она застала там Уитни, ожидающую ее возвращения. Усевшись за столом, она просматривала документы в компьютере подруги. И Тесс это совсем не понравилось. Хотя, конечно, ей нечего было скрывать. Пока нечего.

– Ну что, Реганхарт пыталась прикрыть твою деятельность? – спросила Уитни, не отрывая взгляда от экрана монитора.

– Да, и ей это удалось. Мне по-прежнему будут платить, но она сделала так, что я не смогу задавать вопросы никому из сотрудников. Причем, если я не буду присутствовать на рабочем месте шесть часов в день, мой контракт тут же будет расторгнут. И без всякой выплаты денег. Так что теперь я обязана приходить сюда каждый день и бесцельно протирать свой зад.

Уитни нажала несколько клавиш, и Тесс услышала звук, который обычно издает модем при подключении. Она и не подозревала, что компьютеры в «Блайт» были оснащены этими устройствами.

– Разве Дори не сказала тебе, что наша компьютерная система поддерживает сеть?

– Ты имеешь в виду сетевую электронную базу данных? Я пыталась воспользоваться ею в выходные, но там почти ничего нет. К тому же программа совершенно идиотская: стоит неправильно ввести какой-нибудь символ, и надо начинать все сначала. С судебными архивами еще хуже.

– Это не удивительно, – пожала плечами Уитни, – если учесть, что к созданию этих сетевых программ приложил руку Марвин Хейли. Она такая же дерганая, как и он сам. Но там есть и кое-что еще. Например, «Нексис», база данных MBA, «Автотрек».

– Про первые две программы я слышала, а что такое «Автотрек»?

– Это такая небольшая, но очень полезная программка. С ее помощью можно найти все, что угодно: номера социального страхования, бывшие адреса, записи о кредитах и займах, узнать о нынешних и бывших соседях. Было бы интересно проверить Розиту Руиз такой программкой.

– И Фини, – подсказала Тесс.

– Тебе же известно, где был Фини последние двадцать лет его жизни. И ты знаешь, где он был в ту ночь. – Тесс было тяжело слышать, как ее подруга повторяла ложь, произнесенную ее другом. Зачем Фини сказал Уитни, что провел в компании Тесс всю ночь? Но теперь это была и ее ложь, так как она не сумела опровергнуть ее с самого начала. – А вот Розита у нас – весьма таинственная особа.

– Не такая уж и таинственная. Я разговаривала с ней в эти выходные. Там все до неприличия обыденно. Последняя работа – в Сан-Антонио, а так как сама она из Бостона, то перевелась сюда, желая быть поближе к исторической родине. Ни мужа, ни постоянного мужчины.

Уитни подняла телефонную трубку и протянула ее Тесс.

– Тебе не нужно получать у Реганхарт разрешения на телефонные звонки. Особенно в другие штаты. Для этого, правда, тебе нужен телефонный код, но я с удовольствием тебе его сообщу: сто шестьдесят. Случайное совпадение. Ничего общего с нашим многоуважаемым владельцем. Как называется та газета в Сан-Антонио? «Орел»? Думаю, не будет ничего плохого в том, чтобы поинтересоваться репутацией, которой там пользовалась Розита…

Тесс взяла у нее из рук трубку и положила ее на рычаг.

– Ты устроила для меня эту работу. И спасибо тебе за это. Позволь мне теперь делать эту работу. Так, как я считаю нужным, – твердо сказала она.

Но Уитни было не так-то просто обидеть.

– Ну, хорошо, хорошо, – с легкостью согласилась она. – Я просто хотела чем-нибудь помочь. Я бы пригласила тебя на ланч, но на сегодня у меня назначена игра в сквош со Стерлингом. Если, конечно, ничего не отменится в связи с последними событиями.

«Возможно, подозрения Колин Реганхарт не так уж и безосновательны», – пришло в голову Тесс. Она была удивлена, ощутив что-то похожее на укол ревности.

– Пытаешься добиться назначения в Японию? Или чего-то большего?

– Япония – это и есть то самое большее. А я стараюсь использовать все возможные варианты. К счастью, Стерлинг гораздо лучше меня играет в сквош, особенно когда у него не болит спина или запястье, так что мне не составляет особого труда ему проигрывать. Да и не так обидно.

После того как Уитни вышла, Тесс досчитала про себя до десяти, затем открыла телефонную книгу и нашла код Сан-Антонио.

Тесс понадобилось не меньше часа, прежде чем она нашла человека, который мог бы поделиться информацией о Розите Руиз. Им оказался помощник редактора, занимающийся вопросами стажировок студентов, в том числе и Розиты Руиз.

– Эдвард Салдивар, – представился он. Мужчина говорил с легким акцентом, который он явно старался свести к минимуму, даже англизировав для этого свое имя, в отличие от Розиты, намеренно четко произносившей согласные.

– Меня зовут Тесс Монаган, я занимаюсь проверкой данных Розиты Руиз. Она указала ваш контактный телефон.

Чтобы потянуть время, Салдивар принялся насвистывать какую-то мелодию. Наконец он произнес:

– Мы можем предоставить информацию о должности, которую занимал интересующий вас сотрудник, и период трудоустройства, но не более того.

– Но это не совсем то, что мне требуется.

На этот раз Салдивару потребовалось немного больше времени, чтобы собраться с мыслями.

– Я вас понимаю, но в свете недавних судебных процессов, устроенных, скажем так, недовольными служащими, было решено, что компании должны выработать единую политику предоставления информации во избежание возможных обвинений в клевете или искажении фактов. Кроме того, Розита ушла из газеты полгода назад и теперь работает в какой-то газете в Балтиморе. Почему бы вам не позвонить им?

– Потому что я звоню по их заданию. Из офиса этой самой газеты в Балтиморе. В этом случае вы можете предоставить интересующую меня информацию?

– Но мы…

– Да, я помню, мистер Салдивар: только должность и период работы. Но мисс Руиз знает, что я собиралась звонить вам, – Тесс посчитала, что эта ложь не может никому навредить. – Поэтому вы можете рассказывать о ее работе в газете, не боясь судебного процесса. Она освещала чемпионаты младшей бейсбольной лиги, верно?

– Она проработала у нас полтора года и, уволившись в прошлом октябре, устроилась на работу в балтиморскую «Бикон-Лайт».

– Я полагала, что стажировка длится два года. Почему Розита уволилась раньше?

– Вообще-то это нехарактерно для наших стажеров – уходить на должности штатных корреспондентов в другие газеты до окончания срока их стажировки. Розита подала заявление об уходе первого октября, после того как убедилась, что в «Бикон-Лайт» готовы взять ее в штат корреспондентов. Это большая газета, и там ей платят гораздо больше. Мы были искренне рады за нее. Удачного вам дня, мисс Монаган.

Было уже почти семь часов вечера, когда Тесс вышла из здания «Блайт». От долгого сидения ныли плечи и спина, каждое движение отдавалось головной болью. Действительно, сидеть без дела было крайне тяжело, и после звонка в Сан-Антонио, не давшего никаких результатов, Тесс убивала время, оставшееся до конца рабочего дня, раскладывая на компьютере пасьянс. Из чистого упрямства она задержалась дольше времени, установленного Реганхарт, забыв, что ей придется дойти пешком до офиса Тайнера, возле которого она оставила свою машину. Ко всему прочему, «Блайт» не предоставила ей места на парковке, а охранники заявили, что сотрудники не имеют право пользоваться стоянкой для посетителей.

Пытаясь защитить лицо от резкого, влажного ветра, Тесс шла через пустынные кварталы Лексингтона, построенные в семидесятых годах, когда считалось, что огромные гипермаркеты, возведенные в пригороде, помогут улучшить экономическую ситуацию в городе. Теперь единственные оставшиеся в этом районе магазины – сеть магазинов распродаж и лавочек с дешевой одеждой – закрывались в пять вечера одновременно с государственными учреждениями.

Она переходила Парк-авеню, когда заметила машину коричневого цвета с проглядывающими кое-где пятнами бледно-розовой краски. Перекрашенная машина внезапно развернулась на улице с односторонним движением, – Тесс услышала, как взвизгнули тормоза, – затем снова резко повернулась на сто восемьдесят градусов и продолжила движение уже в правильном направлении. Центр Балтимора с множеством улиц с односторонним движением частенько приводил в замешательство приезжих автомобилистов.

Пройдя по улице два квартала, Тесс свернула на улицу Святого Павла и пошла к площади. Та же машина проехала мимо нее, направляясь в противоположную сторону. Снова послышался скрип тормозов, и машину сильно занесло на скользкой дороге. Но даже в это позднее время движение на проезжей части было слишком оживленным, чтобы автомобиль смог проехать против движения. Она обернулась, наблюдая за машиной, свернувшей влево на ближайшем перекрестке. И тут Тесс испугалась по-настоящему. Она решила, что это вполне могли быть те типы, озабоченные поисками больницы какого-то Джо, но просто они сменили автомобиль.

– Пока я иду против направления движения, все будет в порядке, – успокоила она себя. От пережитого волнения Тесс даже не заметила, что заговорила вслух. Она ускорила шаг, но не успела дойти до конца квартала, как мимо нее снова проехала та же машина. На сей раз Тесс увидела, что это был «Бьюик» старой модели. Она попыталась разглядеть номер, но спереди таблички просто не было, а сзади она была так заляпана грязью, что не было видно ни одной цифры.

Тесс остановилась в раздумье. Вряд ли ей удастся добраться до оставленной машины, центральные кварталы быстро пустели. Можно юркнуть в отель, расположенный дальше по улице, – Тесс знала, что там два выхода, – или вернуться немного назад по улице и смешаться с толпой покупателей в торговом центре. Даже в понедельник вечером в ресторанчиках много народу, и она вполне может сидеть, не привлекая к себе внимания, дожидаясь, пока не придет Кроу. В крайнем случае можно взять такси. Но она должна убедиться, что это те же самые люди. Должен быть какой-то способ узнать это, не подвергая себя опасности.

Купол «Сити Холла» в сгущавшихся сумерках сиял огнями. Тесс пришло в голову неожиданное решение. Она достала кошелек и, пересчитав деньги – сорок долларов мелкими купюрами, вполне должно хватить, – почти бегом, но стараясь, чтобы пассажиры розово-коричневого «Бьюика» не потеряли ее из виду, направилась в сторону Южной улицы.

Из-за нехватки мест для парковки в центре Балтимора было построено несколько подземных стоянок. Ближайшая находилась как раз рядом со зданиями «Сити Холла» и муниципального суда. Бездомные и бродяги подрабатывали тем, что «сдавали в аренду» парковочные метры. И даже если вы не собирались оставлять свой автомобиль на время, превышающее время бесплатной парковки, проще было заплатить пару долларов за то, чтобы обезопасить машину от тех, кто предлагал свои услуги по ее охране. Работая по делам Тайнера, Тесс не раз приходилось сталкиваться с этими «коммерсантами», и она знала, что они живут там же, на стоянках, предпочитая находиться поблизости от того места, где зарабатывали деньги. Она не сомневалась, что они и сейчас находятся там, поедая бутерброды, захваченные из ближайшей благотворительной столовой. Но вот как договориться с ними?

– Кто-нибудь хочет заработать несколько баксов? – крикнула она. – Самые легкие пять долларов в вашей жизни! – Послышалось какое-то ворчание, и из темноты вышли три фигуры. Тесс с радостью отметила внушительную мускулатуру желавших подзаработать. Она показала купюры и тут же спрятала кошелек обратно в карман.

– Все, что от вас требуется, – это стоять вокруг меня и выглядеть несколько угрожающе. Сможете? – Все трое кивнули, немного озадаченные странной просьбой. Они придвинулись к ней почти вплотную, и Тесс почувствовала запах пота и грязной одежды, смешивающийся с запахом плохого вина.

– У вас какие-то проблемы? – поинтересовался один из них.

– Очень надеюсь, что нет.

Через несколько минут перекрашенный «Бьюик» свернул на Южную улицу и остановился неподалеку от того места, где стояла Тесс. Даже без номеров эту машину узнать было нетрудно. Окна были тонированными, но владельцы, по-видимому, решили сэкономить, и отражающий материал отклеивался целыми кусками. Покраска была выполнена наспех и некачественно, бампер помят и покрыт царапинами, одна фара разбита, а глушитель, похоже, был потерян очень давно. «Да, этим ребятам нравится менять машины», – вдруг подумала Тесс. Сначала та голубенькая малолитражка, теперь «Бьюик». Она внезапно вспомнила огни фар автомобиля на Франклин-роуд, от которого ей удалось отвязаться, только проехав на красный свет, в ту ночь, когда она везла Эски из бара Спайка. В ту ночь, когда избили самого Спайка.

Стекло переднего пассажирского сиденья немного опустилось, и уже знакомая Тесс пара солнечных очков принялась внимательно изучать ее. Тот самый «заботливый друг Джо Джонсона», предлагавший подвезти ее. Затем приоткрылась задняя дверца, издавшая при этом жуткий скрипящий звук.

– Мисс Монаган, – раздался высокий холодный голос. Тесс не ответила.

– Ведь вы мисс Монаган, верно? Племянница Спайка Оррика? Он всегда очень тепло отзывался о вас. Мы недавно виделись с ним.

– Вы виделись с ним, когда навещали вашего приятеля Джо? – спросила Тесс.

– Ну, по некоторым причинам мы не смогли повидать Джо. Нет, мы виделись со Спайком перед тем, как кто-то его избил, – послышался хриплый смешок. – Прямо перед тем.

Ее оплачиваемые «телохранители» придвинулись еще ближе, словно почувствовав угрозу в этом внешне нейтральном обмене фразами. Или, может быть, они хотели быть уверенными, что смогут забрать кошелек Тесс, если эти люди схватят ее. Сквозь открытую заднюю дверцу Тесс была видна толстая нога в черных джинсах. Также ей была видна пола пиджака из коричневой кожи, но, как ни старалась, она не могла разглядеть лица своих собеседников. Из глубины салона послышалось собачье тявканье.

– Тихо, Чарлтон! – в холодном голосе послышалось что-то похожее на нежность. Но когда невидимый человек снова обратился к Тесс, его голос был еще жестче, чем раньше. – Мисс Монаган, у вашего дяди есть кое-что, принадлежащее одному нашему другу. Оно не имеет денежной ценности, но моему другу очень хотелось бы вернуть это. Вы не знаете, где бы мы могли найти интересующую нас… ну, скажем так, интересующий нас предмет?

Тесс отрицательно покачала головой:

– Совершенно не представляю, о чем вы говорите.

– Вы уверены?

Один из ее «телохранителей» сделал шаг вперед и хрипло заявил:

– Она же сказала, что не знает. Разве этого недостаточно? – В слабом свете фонарей блеснуло лезвие ножа.

Человек в «Бьюике», сидевший спереди, достал пистолет и улыбнулся Тесс. «Камень – ножницы – бумага», – неожиданно вспомнилась ей детская считалка, и она невольно пальцами проиграла эту ситуацию. Но задняя дверца машины внезапно захлопнулась, и «Бьюик» так резко рванулся с места, что сшиб две урны, стоявшие на тротуаре. «Телохранители» Тесс стояли рядом, пока машина не скрылась из виду, и такая забота очень тронула ее, но она тут же вспомнила, что они ждут обещанную плату. Тесс выдала каждому по пять долларов. Первые двое, так и не произнеся ни слова, скрылись в темноте, но третий – тот, что выступил с ножом на ее защиту, – похоже, был любопытен.

– Вы что, должны им деньги?

– Я – нет, но, возможно, должен мой дядя. Он был нелегальным букмекером.

– Это плохой бизнес. Держитесь от него подальше, – посоветовав это, мужчина последовал за своими товарищами, буквально растворившись в сумерках. Тесс даже не успела заметить, как он исчез. Она поймала такси и, поскольку уже истратила пятнадцать долларов, решила потратить еще пять, чтобы добраться до своей машины. Она вспомнила, что Спайк никогда не посвящал других членов семьи в свои дела, связанные с букмекерским бизнесом, называя это своей «второй маленькой профессией». Тесс всегда считала, что дядя делал это для придания своему имиджу некоей таинственности. До настоящего момента.