Текст книги "Чарующий город"

Автор книги: Лора Липпман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

– Фини, я уверена, что все будет в порядке. «Блайт» опубликует твою сенсационную статью, и ты получишь отличный гонорар, – Тесс пододвинула поближе к приятелю стакан с водой, надеясь этим отвлечь его. «Похоже, он начинает понемногу успокаиваться, – подумала она. – Может быть, вечер еще можно спасти».

Внезапно Фини вскочил на ноги, чуть не опрокинув стол. Бокал мартини он все так же крепко сжимал в руке.

– Ты не понимаешь! Дело не во мне! И тем более не в гонораре! – закричал он. Люди в зале стали удивленно оборачиваться в их сторону.

– Ну, хорошо, дело во мне, – он наклонился к Тесс, чтобы только она слышала его. Он был очень пьян и нетвердо держался на ногах, но речь его по-прежнему оставалась четкой и ясной. – На кон поставлена моя карьера или то, что от нее осталось. Но здесь еще играет роль политика газеты. Ну, ты понимаешь: все эти высокие слова о правде, справедливости. Ведь мы – четвертая власть!

– Фини, что ты хочешь, чтобы я предприняла в связи с этим? – Тесс была не лучшим слушателем, когда начинали рассуждать о высоких принципах журналистской работы.

– Ну, ты можешь выпить за конец моей карьеры! – захохотал он, поворачиваясь к залу и поднимая уже пустой бокал, словно предлагая тост. Посетители, в большинстве завсегдатаи, подняли бокалы в ответ. Они узнали Фини и решили, что тот разыгрывает очередной спектакль для публики.

– В чем причина такого счастья? – поинтересовался блондин, сидевший у барной стойки.

– Разве я счастлив? Разве я свободен? Нелепый вопрос! Но на сей раз я создал лучшую статью в своей жизни!

Фини схватил со стола бейсболку мышиного цвета и бегом направился к выходу, все еще сжимая в руке давно опустевший бокал для мартини. Кисти его клетчатого шарфа воинственно развевались. Тесс осталась в компании недопитого мартини и пачки сигарет, забытой Фини на столе. Слова приятеля: «Разве я счастлив? Разве я свободен?» – показались Тесс очень знакомыми, но у нее никак не получалось вспомнить, где она могла их слышать.

Она сидела в одиночестве в баре и только сейчас почувствовала, как сильно проголодалась. Но Тесс не любила обедать или ужинать в ресторане, если не было никого, кто мог бы составить ей компанию. Она допила мартини, оплатила внушительный счет Фини и вышла на улицу. Можно, конечно, зайти в магазин и купить замороженных продуктов, а заодно какой-нибудь глупый журнал, чтобы почитать в ванной. Черт бы побрал этого Фини! Благодаря ему отличный свободный вечер превратился в выпитый в одиночестве мартини и замороженную лазанью, которую придется есть дома.

Однако полчаса спустя, едва войдя в холл, она ощутила потрясающую смесь запахов, на этот раз доносившихся не из кухни Китти, а из ее собственной. Ее обостренное голодом обоняние различило запах жареного ягненка, горячего хлеба и печеных яблок. Она бегом поднялась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. «Не хуже, чем Эски сегодня утром», – подумала она.

Кроу уже ждал ее, стоя у входной двери. Он крепко обнял Тесс, даже не дав ей возможности снять пальто и положить сумку с продуктами.

– Не ожидала тебя здесь увидеть, – пробормотала она, уткнувшись лицом в его колючий шерстяной свитер и надеясь, что он не заметит, как сильно она обрадовалась его внезапному визиту. – Я оставила тебе на автоответчике сообщение, что сегодня встречаюсь с Фини.

– Я сегодня освободился пораньше и подумал, что вполне могу зайти и приготовить тебе ужин. В крайнем случае, если бы ты заявилась со свидания посреди ночи, веселая и смеющаяся, я просто уложил бы тебя спать, а на следующее утро сам бы съел твой ужин, – улыбнулся он.

– Поверь мне, сегодня Фини было не до веселья, – но Кроу ее почти не слушал. Он целовал ее, ласково поглаживая по длинным волосам.

– У тебя лицо холодное, Тесс, – нежно произнес он, назвав ее детским прозвищем, которое она сама себе придумала, перемешав буквы своего полного имени – Тереза Эстер. Так ее называли только близкие члены семьи и старинные друзья. Кроу не был ни тем, ни другим. Ему было двадцать три года: возраст, когда еще нет никаких забот. «Он ведь младше меня на шесть лет», – Тесс постоянно помнила об этом. У него были длинные черные волосы, почти такие же длинные, как у Тесс. Ее всегда немного удивляло, что ей приходится поднимать голову, чтобы взглянуть ему в лицо, как будто разница в возрасте означала, что он должен быть и ниже ее ростом.

– Что ты думаешь о нашем новом жильце? – Тесс обернулась в сторону Эски, наблюдавшей за ними с таким видом, словно ей хотелось занять место Тесс в объятиях Кроу.

– По-моему, она просто замечательная. Мы с Китти уже выводили ее сегодня на прогулку, а потом я покормил ее вареным рисом с овощами. Она очень старая, эта наша новая собака.

Тесс нахмурилась. «Наше» было словом, которого следовало избегать всеми возможными способами. Условием их совместного проживания было то, что у них не должно быть общих вещей: никаких общих книг или музыкальных дисков, при походе в ресторан или кафе каждый платил за себя, и уж тем более не допускались совместные приобретения для дома.

Но озвучивать свои мысли она не стала.

– Зачем варить рис с овощами, если у меня лежит целый мешок собачьего печенья?

– Мне нравится готовить для моих женщин. Да, кстати, я не говорил тебе, что наша группа будет выступать в субботу?

– Где?

– В «Блуждающей опере».

Тесс едва удержалась от какого-нибудь пренебрежительного высказывания. «Блуждающая опера» была заведением, полностью соответствующим своему названию. У нее не было постоянного помещения. Владельцы арендовали залы в различных частях города, и потому «Блуждающая опера» совершенно не походила на обычный ночной клуб: во временном помещении не продавались ни напитки, ни еда, а вот все недостатки наличествовали в полном объеме – сигаретный дым, слишком громкая музыка и толпы подростков.

– Это означает, что я не смогу тебя попросить исполнить что-нибудь из репертуара «Роджерс и Харт»?

– «Роджерс и Харт»! – возмутился Кроу. – Ты что, Тесс? Мы не будем играть этот антиквариат!

– А вот, например, Элвис Костелло пел замечательную песенку «Моя забавная Валентина».

– Тесс, Элвис Костелло уже никому не интересен! Он же такой старый, что годится мне в отцы.

– Но не такой старый, чтобы годиться мне в отцы, верно?

Вместо ответа Кроу улыбнулся, поняв, что весь этот спор был затеян, чтобы поддразнить его.

– Ты что, заразилась от Фини его дурным настроением, или тебе очень хочется сегодня подраться?

– Всего понемногу, – призналась она, смутившись из-за своей странной выходки. Остаток ужина прошел в полном молчании.

После ужина Тесс поставила посуду в раковину, а Кроу положил остатки мяса в миску Эски. Еда исчезла с тарелки в мгновение ока. Кроу погладил собаку.

«Для такого худого животного она обладает огромной мышечной массой», – подумала Тесс, глядя, как Кроу играет с Эски.

– Ты уверен, что отбивная пойдет на пользу ее желудку? Особенно после риса с овощами? – забеспокоилась Тесс, вспомнив утренние предостережения бармена Стива.

– Я взял в магазине Китти специальную книгу, в отделе «Женщины и хобби», про борзых, – ответил Кроу, одновременно гладя Эски по животу. Чувствовалось, что собака испытывала полное блаженство. – Так вот: после того как собаки перестают участвовать в бегах, они должны набирать в весе. У них же практически отсутствует жировой слой, поэтому я думаю, что немного отбивной ей не помешает. Правда, автор книги пишет, что собаке следует готовить специальную пищу, в основном рис и овощи. Также там рекомендуется смазывать эти ее ожоги каким-нибудь успокаивающим маслом или присыпать тальком.

Пока Кроу обсуждал с Тесс особенности собачьей диеты, Эски сунула нос ему под мышку. Кроу рассмеялся и потрепал собаку по спине. Затем начал имитировать рычание, и Эски сразу же зарычала в ответ.

– Эй, ребята, мне, конечно, нравится ваш дуэт, но вы не будете сильно возражать, если я послушаю музыку? – Тесс включила магнитофон. – У вас такая идиллия, что мне уже начинает казаться, будто третий – лишний. Может, лучше оставить вас наедине друг с дружкой?

Кроу подошел к Тесс и потрепал ее по спине так же, как Эски. Тесс изобразила довольное урчание, хотя ее голос был гораздо ниже, чем у Эски.

– Я могу смазать твои раны, если у тебя найдется масло, – прошептал он ей на ухо. – У тебя что-нибудь горит огнем, Тессер?

Его руки ласкали ее. Он расстегнул на Тесс блузку и стал поглаживать ее по животу, как недавно гладил Эски. Другой рукой он принялся поглаживать ее шею и подбородок.

– Тебе нравится, Тесс?

Она смогла только кивнуть.

Из колонок лилась тихая мелодия. Певица рассказывала о тех вещах, в которых Тесс вовсе не нуждалась для создания романтического настроения: о средневековых замках, страстных танцах, луне и голубых лагунах. Эски лежала на своей подстилке, негромко поскуливая во сне в такт музыке. Не глядя на Кроу, Тесс погладила его по щеке.

– Тессер? – он заглянул ей в лицо.

Она молчала, со страхом ожидая, что он сейчас скажет. Она боялась: вдруг возьмет и скажет, что любит ее. Но еще больше боялась: а вдруг скажет, что не любит.

Певица повествовала о том, что ее сердце замирает, Тесс же чувствовала, что ее собственное сердце бьется в бешеном ритме.

– Пойдем спать, – сказал Кроу.

Глава 4

На следующий день с самого утра Тесс не могла выбрать ни одной свободной минуты, чтобы просмотреть свежий выпуск «Бикон-Лайт», лежавший у нее в сумке в желтой пластиковой упаковке. Тайнер дал ей ряд поручений, которые требовалось срочно выполнить.

До работы прочитать газету тоже не удалось: будильник не зазвонил, и Тесс поднялась на полчаса позже, чем планировала. Еще полчаса ушли на то, чтобы убрать за Эски, которой взбрело в голову испортить ковер в гостиной. По-видимому, ее желудок все-таки отказался мириться со вчерашней отбивной. В наказание за ее опоздание Тайнер вручил Тесс кипу документов, которые требовалось отвезти в пять разных мест, причем все они, как назло, находились в разных концах города.

Тесс посмотрела на часы: почти одиннадцать. Вполне можно сделать небольшой перерыв и выпить чашку кофе. К тому же сейчас уже можно звонить в больницу и узнать, как Спайк.

– Пока без изменений, – ответила подошедшая к телефону дежурная медсестра. «Судя по ее радостному голосу, у нее нет дяди, лежащего в коме», – подумала Тесс.

– Пока без изменений. Просто исчерпывающая информация! – Тесс раздраженно бросила трубку на рычаг телефона-автомата. Она сделала большой глоток обжигающе горячего кофе и принялась просматривать первую полосу утреннего выпуска «Бикон-Лайт». Газета лежала перед ней на столе, сложенная пополам. «Тут ничего интересного». Тесс развернула газету и пробежала глазами полосу до конца. Внизу страницы обычно помещалась скучная, но необходимая информация – вечная проблема земель в прибрежной полосе, которые заливает море во время штормов, результаты голосования по бюджету, реформы в области социального обеспечения. Но сегодня на этом месте стояла статья Фини, причем за подписью авторов.

ЗАПИСИ И ИСТОЧНИКИ, СВИДЕТЕЛЬСТВУЮЩИЕ О ТОМ,

ЧТО У ВИНКОВСКИ СУЩЕСТВУЮТ ПРОБЛЕМЫ.

Авторы: Розита Руиз и Кевин В. Фини,

специальные корреспонденты «Бикон-Лайт»

Согласно информации, полученной газетой «Бикон-Лайт» и имеющей достоверные источники, Джеральд С. Винковски, Винк, миллионер, обещающий вернуть родному городу профессиональный баскетбол, может не суметь воплотить свою мечту из-за ненадежного состояния собственной финансовой империи, а также богатого событиями прошлого, включающего такие эпизоды, как применение физической силы при выяснении отношений внутри семьи и пристрастие к азартным играм.

– «Богатое событиями прошлое»? – удивленно процитировала Тесс. Какой-то бизнесмен, пристроившийся за столик неподалеку, опасливо покосился в ее сторону и предпочел отсесть подальше. – Фини, скажи мне, что это не ты написал!

Но это действительно была статья Фини, в том нет никакого сомнения, в ней все сообщалось именно так, как он вчера рассказывал Тесс. Но разве он мог не знать, что статья будет опубликована сегодня? Или он уже находился в невменяемом состоянии? Нет, даже сильно выпив, он наверняка должен был помнить, что его статья будет напечатана. Значит, что-то или кто-то вчера вечером надавил на главного редактора. Может быть, в какую-нибудь телекомпанию просочилась часть информации, содержавшейся в статье, редакционному совету это стало известно каким-то образом, и они решили опередить телевидение. Хотя такое развитие событий показалось Тесс маловероятным. Она принялась читать дальше.

Корпорация Винковски «Монтроз Энтерпрайз» – истинный карточный домик, эдакая пирамида. Компании, входящие в нее, обмениваются денежными суммами, ничего друг у друга не приобретая, чтобы создать видимость интенсивного оборота денежных средств и скрыть дефицит денег и материальных ресурсов. Всеми этими компаниями фактически управляют кредиторы Винковски.

Винковски всегда удается расплатиться с наиболее крупными и важными поставщиками, но мелким кредиторам приходится преследовать его в судебном порядке, чтобы получить назад свои деньги. И в связи с этим возникает вопрос: есть ли у Винковски необходимая сумма наличными, – а по приблизительным оценкам она составляет 95 миллионов долларов, – чтобы выполнить свое обещание и приобрести баскетбольную команду для Балтимора?

Даже если Винковски уладит финансовую сторону дела и сможет выплачивать ежемесячные взносы в качестве владельца команды, проверка его биографии может дать очень неожиданные результаты, и тогда Национальная баскетбольная ассоциация вряд ли захочет иметь с ним дело, особенно если узнает следующее.

По словам друзей и коллег по работе, Винковски – страстный игрок, истративший огромные суммы на скачках и в казино.

Его первый брак был очень бурным, настолько, что часто приходилось вызывать полицию в связи с жалобами на «рукоприкладство в семье», – как свидетельствуют источники, близкие к семье Винковски в тот период, жившие в районе Вайолетт по соседству с молодоженами. Он до сих пор выплачивает первой жене огромные суммы в качестве алиментов, так как физический ущерб, нанесенный ей за годы жизни с Винковски, привел ее к потере трудоспособности.

Винковски был малолетним преступником, и то, что он впоследствии называл «необдуманными, но безобидными детскими проказами», включало ряд вооруженных ограблений еще во время его учебы в старших классах.

Именно в тот период Винковски продолжил свое обучение в Монтроз, имеющем дурную славу и недавно закрытом интернате для малолетних преступников, название которого он и использовал для своей корпорации. Из достоверного источника нам стало известно, что Винковски пробыл в Монтроз целых три года – слишком большой срок даже за участие в вооруженном ограблении.

Но именно в Монтроз Винковски открыл в себе талант баскетболиста, и когда он вернулся в старую школу, его спортивные достижения, позволившие школьной команде выиграть молодежный чемпионат штата по баскетболу, помогли быстро забыть нелицеприятные моменты его прошлого. Став богатым человеком, Винковски ныне активно участвует в благотворительности.

– Поздравляю, Фини, ты сделал это, – снова громко произнесла Тесс. – Отличная работа, дружище! – порадовавшись успеху приятеля, она снова перечитала статью, которая, скорее всего, станет некрологом мечте жителей Балтимора иметь собственную баскетбольную команду. Да, здесь действительно было все: деньги и преступление. Вдобавок к тому же избиение жены!

Но это вовсе не означало, что Балтимор разделял гордость Тесс за Фини и его отличную разгромную статью. Весь день, заезжая в различные учреждения по делам Тайнера, она слышала, как сотрудники и посетители шепотом обсуждают статью в «Блайт». О Винке многие отзывались с искренним и горячим сочувствием. Все без исключения сходились в одном: из-за этой истории город может потерять баскетбольную команду, даже еще не получив ее. И во всем виновата газета «Блайт».

Тесс стояла в очереди в магазине. Здесь тоже все разговоры вертелись вокруг злополучной статьи.

– Нет, ну я не понимаю, почему они настроены так агрессивно! – возмущался мужчина, стоявший перед ней в очереди. – Далось им его прошлое! А ведь НБА наверняка воспользуется этим скандалом.

– Да точно, они же все заодно! – горячо поддержали в очереди.

– Они только спят и видят, как бы прикрыть это дело!

– Они же ненавидят Балтимор!

С этим утверждением согласились все, стоявшие в очереди, даже те, кто не слышал начала разговора. Они ненавидели Балтимор. НБА, Вашингтон, Восточное побережье, законодатели в Аннаполисе. Нью-Йорк, Голливуд, большой бизнес, малый бизнес, Бог, Вселенная. Все они были несправедливы к бедному маленькому Балтимору.

Резкий женский голос заглушил все эти жалобы и причитания:

– Эй, ребята, если вы будете продолжать в том же духе, то скоро дойдете до международного еврейского заговора! Неужели я не могу подождать в тишине, пока разогреют мой сэндвич с сыром и ветчиной? И без помидоров – в это время года они напоминают мне мертвые теннисные мячики.

Этот голос был отлично знаком Тесс, а уж специфическое чувство юмора его обладательницы – тем более.

– Уитни Тэлбот! – Тесс обернулась и увидела свою давнюю подругу. – Что ты делаешь в этом районе?

– О, Тесс, привет! А я как раз собиралась сегодня вечером тебе позвонить. С тех пор как ты завела роман с этим мальчиком, у тебя совсем не осталось времени для твоей подружки-старушки, – это заявление вызвало в очереди оживление, и все с интересом стали разглядывать Тесс, но буквально через мгновение все внимание присутствующих было вновь сосредоточено на Уитни.

Они были примерно одного роста, но Уитни, на взгляд Тесс, обладала более стройной фигурой. Густые светлые волосы подруга собирала в как бы небрежно завязанный пучок, но Тесс знала, что раз в два месяца Уитни тратит шестьдесят долларов на парикмахера, чтобы поддерживать постоянную длину волос. Это был один из ее капризов, а Тесс отлично знала их все: ведь пока учились в колледже, они жили в одной комнате, потом вместе работали в «Стар», при этом постоянно соперничая друг с другом, как делает большинство подруг.

Тесс подошла к Уитни, и они расцеловались. Неужели она превратилась в одну из тех женщин, которые забывают о друзьях, когда рядом появляется постоянный мужчина? Да нет, просто эта зима была настолько холодной, что хотелось сидеть дома под горой пледов и никуда не выходить.

– У нас с Кроу все в порядке, но он действительно всего лишь мальчик, как ты выразилась. Никто не сможет заменить тебя, Уитни. Поэтому бери свой сэндвич и пойдем в контору Тайнера, перекусим там, а заодно и поболтаем, так сказать, наверстаем упущенное.

Уитни отрицательно покачала головой:

– Нет, мне надо вернуться в «Бикон-Лайт». У них там сейчас полная неразбериха.

– Из-за статьи Фини? Ты знаешь, один из моих источников сообщил мне, – странно, эта фраза прозвучала так приятно, даже спустя два года после ухода из журналистики, – что эта история вообще не должна была быть напечатана.

Но на Уитни заявление Тесс не произвело никакого впечатления. Она знала, что у ее подруги есть два источника информации в «Бикон-Лайт». И она была вторым.

– Тебе стало известно о том, что эту статью не будут печатать сегодня или что ее не собираются публиковать вообще?

– А вот это я как раз хотела спросить у тебя.

– Да что ты, Тесс, ты же прекрасно знаешь, что наш отдел никак не связан с отделом новостей!

– Да брось, Уитни, уж от меня-то можно ничего не скрывать. Между прочим, у меня осталось несколько снимков еще со времен колледжа. Ты там сфотографирована в весьма компрометирующих позах: с сигаретой, молодыми людьми и с бутылкой виски.

– Только не надо меня шантажировать! – засмеялась Уитни. – Хотя, если учесть требования, предъявляемые в «Бикон-Лайт» к морали сотрудников, одной фотографии с сигаретой будет вполне достаточно, чтобы лишить меня какой бы то ни было перспективы карьерного роста. Они считают, что развлечения и работа – понятия несовместимые… Знаешь, где я была утром? – немного помолчав, продолжала Уитни. – На молочной кухне на Двадцать пятой улице. Они начинают раздавать завтраки в половине восьмого утра, а заканчивают примерно в одиннадцать. Сегодня пришло двести человек. К концу месяца их будет не меньше трехсот. Некоторые женщины приходят каждый день со своими детьми, чтобы как-то продлить продовольственные талоны.

– Приятно слышать, что в «Бикон-Лайт» этим заинтересовались. Вы же обычно красочно описываете животрепещущую проблему голодания детей в Африке.

– Извини меня, Тесс, за то, что я сейчас скажу, но я ненавижу писать обо всей этой социальной чепухе. В «Стар» я писала о политике городских властей, я свободно владею японским, у меня повсюду есть друзья и связи. Но я должна писать берущие за душу рассказы о молочных кухнях. И знаешь почему? Потому что у меня между ног нет того, что есть у наших уважаемых редакторов!

В магазине внезапно воцарилась тишина, и Тесс поняла, что все внимательно прислушивались к их разговору, хотя они и старались говорить негромко. Мужчины в очереди невольно поежились под взглядом, брошенным Уитни в их сторону. В этот момент подошла очередь Тесс.

– Ваш сэндвич с индейкой и дополнительными специями, – Тесс взяла протянутый продавцом бумажный пакет, купила пакет сырных шариков и вернулась к Уитни, вожделенно наблюдавшей за приготовлением своего сэндвича. Тесс же почувствовала, что после весьма образного последнего высказывания подруги вряд ли сможет что-нибудь проглотить. Судя по выражению на лицах людей, стоявших в очереди, она была не одинока.

– Звони мне, – сказала Тесс, собираясь уходить. – Я не трачу все свое свободное время на Кроу. К тому же он слишком занят поддержанием своего статуса рок-звезды местного масштаба. Так что в моем распоряжении полно свободных вечеров и выходных.

Уитни кивнула с отсутствующим выражением на лице. Было видно, что ее мысли где-то далеко. Но когда Тесс уже была у самого выхода, Уитни догнала ее и схватила за руку.

– Тессер?

– Что?

– Как твоя работа? Я имею в виду – в качестве детектива… Тайнер тебя очень загружает?

– Время от времени.

Уитни рассмеялась.

– У тебя есть лицензия? Ты купила оружие? Мы могли бы вместе сходить в тир.

– Нет, я пока не купила пистолет. Ты же знаешь, как я отношусь к оружию. – Этот разговор возникал между ними неоднократно. Уитни, с самого детства ходившая с отцом на охоту, без труда могла подстрелить утку или голубя. Она постоянно тренировалась в тире и пыталась возбудить в Тесс интерес к охоте или хотя бы к стрельбе, но безуспешно.

– Да, я помню, помню. Но тебе в любом случае нужно оформить разрешение на ношение оружия. Вот если бы прошлой осенью у тебя с собой был пистолет…

– Я, скорее всего, случайно бы выстрелила себе в ногу. – «Мертвых не оживить», – снова напомнила она себе, как делала каждый раз, когда кто-либо заводил разговор о том сентябре, о том, что могло бы быть, и кто мог бы остаться жив. Все события той осени снова встали у нее перед глазами. События, навсегда врезавшиеся в память Тесс и еще долго преследовавшие ее во сне.

– Ну, если ты действительно так считаешь… – протянула Уитни, целуя Тесс в щеку, и тут же переключила внимание на разогревающийся сэндвич: – Слушайте, он уже стал слишком коричневым! Быстро переверните его! – накинулась она на продавца, смотревшего на нее с таким восхищением, словно капризы покупательницы звучали для него райской музыкой. – Да, и не забудьте потом срезать хрустящую корочку.