Текст книги "Падшие наследники (ЛП)"

Автор книги: Лора Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Переводчик: Алима

1. Жас

– Дамы, вы выглядите потрясающе, – говорит Чарльз, когда я присоединяюсь к ним в фойе.

Слова моего донора спермы могут быть добрыми, но язык его тела и обвиняющий взгляд, которым он одаривает свою жену, – это совсем другое. Интересно, знает ли он о романе Мэдлин с отцом Кингстона? Это, конечно, объяснило бы его внезапную перемену в отношении к ней.

Мэдлин выглядит нервной, но Пейтон, кажется, ничего не замечает, поскольку сияет от комплимента.

Тем временем я борюсь с тошнотой, бормоча: – Спасибо.

После четырех ночей, проведенных в доме Кингстона, Чарльз послал за мной своего водителя Фрэнка. Несмотря на яростные протесты моего парня – я все еще привыкаю называть его так – я села в машину. Осознание того, что Пейтон замышляет что-то против меня, одновременно пугает и выводит меня из себя, но после того, как я увидела не очень тонкую угрозу мистера Дэвенпорта, предупредившего ее держаться от меня подальше, я почувствовала немного спокойствия, как бы глупо это ни звучало. Пейтон может и коварная сучка, но я думаю, что у нее достаточно чувства самосохранения, чтобы пока не связываться со мной.

Кингстон был прав насчет ожиданий моего отца относительно Дня благодарения. Когда я вернулась в особняк, мне тут же прочитали лекцию о правилах приличия и вежливости. Он сообщил мне, что, хотя мне уже восемнадцать, я все еще живу под его крышей, и он оплачивает мое обучение, поэтому я должна следовать его правилам.

Когда я попросила его уточнить, он сказал: – Честно говоря, мне все равно, где ты спишь по ночам и трахаешься ли ты со всей командой по поло, если только ты делаешь это за закрытыми дверями и если они из хорошей семьи. Но быть Каллахан – это определенные обязательства. Будут времена, когда от тебя потребуется присутствовать на собрании в качестве члена этой семьи. И когда это произойдет, ты будешь выглядеть как леди Каллахан и вести себя как леди Каллахан. Проще говоря, все, что ты обычно делаешь, но наоборот.

Пока я мысленно отмахивалась от него, я сделала себе пометку как можно скорее законно сменить свое имя обратно. Можно подумать, что мой собственный отец приложит усилия, чтобы узнать меня получше, но для этого человека это явно не является приоритетом. Как будто я когда-нибудь пересплю с каким-то придурком, который играет в поло. Неудивительно, что у Мэдлин было коктейльное платье и целая команда стилистов, которые ждали, когда я попаду к ним в руки, чтобы сделать меня похожей на Каллахан. Однако неожиданностью стало то, насколько сексуально платье.

Мэдлин выбрала облегающее платье кроя русалки без рукавов с глубоким вырезом сзади. Стратегически расположенные черные кружевные аппликации, наложенные на обнаженную подкладку, создают впечатление, что я могу обнажить товар в любой момент времени. Платье великолепное и, судя по дизайну, скорее всего, дорогое. Тем не менее, я считаю, что оно слишком вызывающее для праздничного ужина. Учитывая реакцию моего отца, когда он впервые увидел меня, я готова поспорить, что он не видел его до этого момента, и он не слишком доволен тем, что Мэдлин выбрала его.

Учитывая, что платья Пейтон и Мэдлин гораздо более консервативны, я не могу не усомниться в мотивах моей мачехи, учитывая подозрения Кингстона относительно некоторых гостей. Однако я не могу солгать и сказать, что мысль о том, что Кингстон увидит меня в этом платье, не вызывает восторга. На самом деле, это палка с двумя концами: я бы хотела, чтобы на меня смотрел мой парень, но не больные ублюдки, которые могут присутствовать сегодня вечером. Другой главный недостаток – я не смогу в этой штуке наесться картофельного пюре, а я чертовски люблю картофельное пюре.

Чарльз смотрит на свои инкрустированные бриллиантами часы.

– Нам пора идти. Фрэнк ждет у входа. – Его голубые глаза обращены ко мне. – Жасмин, я надеюсь, твой спутник будет здесь с минуты на минуту?

Я не замечаю, как хмурятся Мэдлин и Пейтон, когда он называет Кингстона моим спутником.

– Он написал мне прямо перед тем, как я спустилась вниз. Он должен быть здесь через несколько минут.

Он кивает.

– Очень хорошо. Увидимся там.

Пейтон бросает злобный взгляд в мою сторону, когда уходит. Я изо всех сил стараюсь не смотреть на нее иначе, но это легче сказать, чем сделать, после того как я увидела видео с мистером Дэвенпортом. То, как он ударил ее по лицу, как он силой засунул свой член ей в горло, тот факт, что это явно было не в первый раз, я вижу ее в другом свете. Осмелюсь ли я сказать, что мне действительно жаль ее?

Не поймите меня неправильно, я по-прежнему считаю ее еще той сукой, которая должна ответить за свои действия. Но ни одна женщина не должна подвергаться избиению или насилию, независимо от обстоятельств. Мне приходится постоянно напоминать себе, что Пейтон не живет по тем же правилам, и она не заслуживает моего сочувствия. В конце концов, она послала какого-то парня избить и изнасиловать меня, не один раз, а дважды, без всяких угрызений совести.

Интересно, знает ли Мэдлин о сделке, которую ее дочь заключила с Сатаной, чтобы разделить своё наследство, или о том, что Престон трахает и мать, и дочь? По какой-то причине я не могу представить, чтобы Мэдлин была согласна с последним. Не потому, что она испытывает какое-то моральное отвращение к почти шестидесятилетнему мужчине, трахающему девушку, которой только что исполнилось восемнадцать. Учитывая огромную разницу в возрасте между Мэдлин и биологическим отцом Пейтон, это обычное дело для золотоискательницы. Но Мэдлин производит впечатление женщины, которая не любит конкуренции, а Пейтон – молодая, более привлекательная версия ее матери.

Я выхожу на улицу, когда слышу, как к подъездной дорожке подъезжает машина Кингстона «секс на колесах». Тонировка на окнах такая темная, что я его не вижу, но я чувствую его взгляд на себе, когда он останавливает машину прямо перед деревянными двойными дверями. Крупное тело Кингстона практически выпрыгивает из машины, как только он выключает зажигание.

Черт возьми, он отлично выглядит в смокинге.

Кингстон проводит рукой по слегка заросшей щетиной челюсти и бормочет проклятия. Его глаза с золотистым отливом пожирают меня, вероятно, так же, как мои пожирают его, пока он сокращает расстояние между нами. Как только я оказываюсь в пределах досягаемости, его пальцы впиваются в мои бедра, и он притягивает меня к себе, пока наши тела не оказываются вровень.

– Я передумал; к черту ужин. Единственное место, куда ты пойдешь в этом платье, это моя кровать. – Его глаза путешествуют по моему телу и снова поднимаются вверх. – Господи, Жас.

– Ты и сам не так уж плох. – Я разглаживаю лацкан его пиджака. – Но кровать подождет до сказочного пира наших отцов в честь Дня благодарения.

Он хмурится, вероятно, потому что чувствует мое опасение скрывающиеся за сарказмом.

– Все будет хорошо, Жас. Я буду рядом с тобой, а если мне придется уйти по какой-либо причине, Бентли или Рид займут мое место.

– Я знаю, – заверяю я его. – Но это не изменит того факта, что мы окажемся в одной комнате с кучей отвратительных хищников. Не говоря уже о том, что это будет первый раз, когда мы увидим твоего отца после просмотра того видео. Честно говоря, я не знаю, смогу ли я скрыть свое отвращение, которое выдаст тот факт, что мы его раскусили.

Уговорить Кингстона не поддаваться на уговоры после просмотра этого видео было непростой задачей. Он был готов наброситься на своего отца и бывшую девушку на полном серьезе, не заботясь о последствиях. К счастью, мой парень – один из самых логичных людей, которых я знаю, и я могла бы воспользоваться этим. Я напомнила ему, что Пейтон и Престон могут быть не единственными угрозами, а Кингстон не может быть со мной и защищать меня из тюрьмы. Феминистка во мне ненавидит признавать, что мне нужна мужская помощь, но факты есть факты. Я вляпалась по уши. У Кингстона есть информация и ресурсы, необходимые нам, чтобы уничтожить этих ублюдков, и это важнее моей гордости.

– Я знаю, что ты справишься, Жас, но если тебе в любой момент понадобится перерыв, просто скажи. Мы отойдем, пока ты не перегруппируешься, – он сгибает колени, пока наши глаза не оказываются на одном уровне.

– Хорошо?

Я смотрю в его золотисто-зеленые глаза и киваю.

– Хорошо.

Кингстон быстро обнимает меня, целует в макушку, прежде чем открыть пассажирскую дверь машины и помочь мне сесть. Пока мы едем, мы сводим наши разговоры к минимуму, возможно, потому что я слишком занята тем, что сосредотачиваюсь на своем дыхании, чтобы предотвратить приступ паники. Когда мы подъезжаем к шикарному отелю и Кингстон обходит парковщика, чтобы самому припарковать машину, я смеюсь, благодарная за внезапное веселье.

– Я не дам этим ублюдкам ключи от моей малышки, – объясняет он, – Это одна из самых редких машин в мире.

Я снова смеюсь.

– Конечно, нет. Никто не водит твою прелесть, кроме тебя.

– Чертовски верно, – бормочет он, полностью игнорируя мое потрясающее впечатление Голлума.

Я приподнимаю бровь.

– Ну, раз уж ты это сказал, это первое, что я сделаю, когда получу права.

Кингстон усмехается, загоняя Агеру на парковочное место и глуша двигатель.

– Да, точно. Если я не позволяю трогать машину тому, кто профессионально паркует машины, зачем мне передавать ключи совсем новому водителю?

Я скрещиваю руки на груди, не упуская из виду, как его взгляд перемещается к моему декольте, когда оно приподнимается.

– Держу пари, ты изменишь свое мнение, если я пригрожу тебе отказом от секса.

Он окидывает меня внимательным взглядом, не пытаясь скрыть свое желание.

– Да, конечно. Ты будешь умолять меня о члене в течение нескольких часов.

Я говорю своей вагине, чтобы она притормозила, потому что этой сучке очень нравится картинка которую только что вызвали в воображении слова Кингстона.

– Ты так думаешь, да? Как насчет того, чтобы проверить эту теорию сейчас?

Убежденности в моем тоне не хватает, а судя по тому, как Кингстон сейчас улыбается, я бы сказала, что он прекрасно знает, что я несу полную чушь.

– Конечно, Жас. Посмотрим, кто продержится дольше. Что скажешь, если мы сделаем это интереснее и добавим небольшое пари?

Я скептически смотрю на него.

– Какого рода пари?

Он на мгновение задумывается об этом.

– Если я выиграю – а мы оба знаем, что это произойдет, – ты должна будешь делать мне минет каждый день подряд в течение недели.

Уголки моих губ приподнимаются.

– А что я получу, если выиграю?

– Я буду есть твою киску, пока ты не кончишь по крайней мере три раза в течение недели.

Я ерзаю на своем месте.

– Ты ведь понимаешь, что ни одно из этих действий не является наказанием?

Кингстон – большой любитель поездок в центр города, и я не против оказать ему ответную услугу.

Его плечи приподнимаются.

– Право на хвастовство.

Я качаю головой, борясь с улыбкой.

– Ты идиот.

– Может быть, – усмехается он.

– Но я готов поспорить на эту машину стоимостью в два с половиной миллиона долларов, что твоя киска уже намокла от одной мысли об этом. Мне проверить?

Я отмахиваюсь от него в ответ, но на самом деле мне хочется стянуть трусики и засунуть его лицо себе между ног.

Кингстон отстегивает ремень безопасности и наклоняется над центральной консолью, чтобы приподнять мой подбородок.

– Тебе лучше?

Мои глаза закрываются, когда он прикусывает мою нижнюю губу между зубами.

– Да.

Я не знаю, как этот человек может всегда чувствовать, что мне нужно. Он видит меня так, как никто другой. Искушает ли он меня своим телом, потому что знает, что мне нужна физическая разрядка, или затевает глупую драку, потому что это позволяет мне выплеснуть разочарование, проносящееся в моей голове, или игриво дразнит меня, потому что мне не помешает хороший смех, Кингстон просто знает. Самое смешное, что я не думаю, что он даже пытается. Он настолько настроен на меня, что это чистый инстинкт.

В последнее время мне кажется, что моя душа окрашена во все оттенки серого. Кингстон понимает это лучше других, потому что внутри него идет та же война. Если бы я верила в сказки, я бы сказала, что мы были созданы друг для друга. Может быть, все произошло не просто так, и мы должны были вернуться в жизнь друг друга именно в тот момент времени. Но, опять же, я не из тех девушек, которые спасают себя из башни, а Кингстон Дэвенпорт, определенно, не принц.

– Ты готова к этому?

Я делаю укрепляющий вдох.

– Давай продолжим это дерьмовое шоу.

2. Жас

Сотни глаз следят за нами, когда мы с Кингстоном входим в роскошно украшенный бальный зал. Боже, у меня такое чувство, будто я только что попала на свадебный прием, а не на праздничный ужин. Все пространство заполнено круглыми столами, накрытыми юелоснежными скатертями, хотя большинство гостей стоят вокруг и общаются. Как и обещал Кингстон, здесь приличное количество гостей нашего возраста, и все до единого выглядят скучающими до смерти. Не могу сказать, что я их виню.

В глубине комнаты стоит длинный прямоугольный стол – полагаю, он предназначен для Дэвенпортов и Каллаханов – на нем стоят несколько высоких цветочных композиций. Хрусталь люстры отражается от хрустальных бокалов внизу, а официанты обходят зал, предлагая закуски и бокалы с шампанским. Я беру бокал с шампанским у стоящего рядом официанта и выпиваю половину одним глотком. Я не настолько глупа, чтобы напиваться на этом мероприятии, но мне нужно что-то, чтобы снять напряжение. Либо это, либо секс в гардеробе, и я не думаю, что нам с Кингстоном сойдет с рук второй вариант.

– Почему они все так на нас пялятся? – шепчу я, подавляя желание поднять в воздух средний палец.

Кончики пальцев Кингстона вдавливаются в мой позвоночник, когда он направляет меня вправо.

– Они все смотрят на тебя, принцесса. Ты самая сексуальная красавица на этом балу.

– Дело в платье.

Я тайком сканирую комнату, проверяя, не сработал ли на кого-нибудь мой извращенческий счетчик.

Кингстон хихикает.

– Дело не в платье, Жас, хотя оно чертовски сексуально.

Мои глаза сужаются, когда я замечаю, что какой-то чувак, похожий на политика, смотрит на меня, как на большое, сочное филе рибай.

– Как бы то нибыло, это последнее место, где я хочу привлекать к себе внимание.

Он переплетает наши пальцы вместе.

– Я знаю, но это случилось бы независимо от того, как бы ты была одета. Давно потерянная дочь Чарльза Каллахана – большая новость в этом кругу.

– Если это правда, то этим людям нужно заняться своей жизнью.

– Тут я с тобой спорить не буду, – Кингстон указывает пальцем. – Там Эйнс.

Мои глаза следуют за пальцем Кингстона и находят его близнеца, стоящего рядом с Ридом. Эйнсли выглядит просто великолепно в своем темно-зеленом платье на одно плечо. Многослойный шифон ниспадает до пола, а цвет подчеркивает зеленый цвет ее глаз, делая их очень выразительными. Для придания образу изюминки спереди имеется эффектный разрез, демонстрирующий ее стройные ноги танцовщицы. Это сексуально, но в то же время стильно, что ей очень идет.

– Вау. Ты выглядишь невероятно, Эйнс.

Эйнсли улыбается, когда Рид обхватывает ее за плечи.

– Спасибо, Жас. Ты тоже. Это платье… вау.

Тихий свист раздается у меня за спинной прямо перед тем, как я слышу знакомый голос.

– Черт, дамы, вы сегодня выглядите просто охуенно.

Бентли подходит к нам, а Кингстон свирепо смотрит на него. Я знаю, что комментарий Бента был абсолютно безобидным – особенно потому, что Эйнсли также была включена в это высказывание, – но это все равно раздражает моего парня. Хотя это не так уж и сложно. В последнее время Кингстон стал еще больше общаться со своим внутренним неандертальцем. Если подумать, Бентли, вероятно, подкалывает своего друга, потому что это его раздражает.

Я игриво тыкаю локтем в живот Бентли.

– Да? Ну, полагаю, ты тоже выглядишь отлично.

Бентли усмехается.

– Пожалуйста, женщина. Я выгляжу просто шикарно, и ты это знаешь.

Он действительно знает. Кингстон, Бентли и Рид в любой день имеют черты лица, от которых плавятся трусики, но в смокинге мы говорим о вулканическом взрыве в штанах. Я думала, что они не могут быть более сексуальными, чем когда они надели свои сшитые на заказ костюмы на выпускной вечер, но, очевидно, я ошибалась. Это дерьмо высшего эшелона.

Я оглядываюсь вокруг, приподнимая брови, когда замечаю несколько узнаваемых лиц. Кингстон не шутил, когда сказал, что здесь будут присутствовать известные люди. Не то чтобы знаменитости были редкостью в Лос-Анджелесе, но я не могу сказать, что когда-либо думала, что буду находиться в одной комнате с одним из самых горячих актеров Голливуда.

Я указываю на актера и шепчу: – Пожалуйста, не портите мне настроение и не говорите, что он в вашем списке подозреваемых извращенцев.

Низкий рык Кингстона раздается у меня над ухом.

– Я почти испытываю искушение солгать тебе, чтобы стереть этот жаждущий взгляд с твоего лица.

– О, прекрати. Нужно быть слепой, чтобы не заметить, насколько красив этот мужчина. – я приподнимаюсь на носочках, чтобы ущипнуть Кингстона за челюсть.

– Не волнуйся, здоровяк, я никуда не уйду.

Его пальцы сгибаются вокруг моей талии.

– Если ты попытаешься, можешь не сомневаться, я выслежу твою задницу.

Я игнорирую внезапную пульсацию между бедер и, вместо этого, бросаю на него язвительный взгляд.

– Я не сомневаюсь, Пещерный человек.

Я продолжаю сканировать бальный зал, пока не натыкаюсь на Чарльза и Престона, болтающих с несколькими людьми. Внимание мистера Дэвенпорта блуждает, как будто он чувствует, что кто-то наблюдает за ним. Моя кожа покрывается мурашками, когда наши взгляды сталкиваются, и его глаза неторопливо прогуливаются по моему телу и снова возвращаются обратно. Престон ухмыляется, когда возвращается к моему лицу и видит тень, которую я отбросываю. Если бы я еще не знала, что он предпочитает покорных женщин, я бы поклялась, что ублюдку действительно нравится мое отношение. Типа, легально получает от этого удовольствие. К счастью, проходит лишь мгновение, прежде чем его внимание возвращается к людям перед ним.

Кингстон крепко сжимает мою руку, когда видит, что привлекло мое внимание. Или кто, скорее.

– Расслабься, Джазз. Он не сможет тебя тронуть.

– Спокойна как удав, – блефую я.

– О чем мы говорим? – спрашивает Эйнсли, ее растерянный взгляд мечется между отцом и нами.

– Кто не сможет тебя тронуть?

Блядь. Я забыла, что в нашей компании из пяти человек есть один человек, который понятия не имеет, что происходит.

Кингстон отвечает прежде, чем я успеваю.

– Есть большая вероятность, что парень, который напал на Жас, сегодня здесь. Я напомнил ей, что у него не будет шанса добраться до нее, потому что один из нас будет с ней все время.

Черт. Это правда? Не знаю, почему я не подумала об этом раньше, но это абсолютно возможно. Мы уже знаем, что он студент Виндзора, и он знает Пейтон, что означает, что он часть богатой семьи, которая вращается в тех же кругах. Почему я снова согласилась прийти на это мероприятие? Ах да, пригвоздить больных ублюдков к земле. Эта мысль помогает укрепить мою решимость.

Я выпрямляю спину и поворачиваю голову в сторону патриархов.

– Есть идеи, с кем они говорят?

– С моими родителями. – Бентли наклоняет голову в сторону пары.

Я вздрагиваю, не ожидая такого ответа, хотя теперь, когда я действительно смотрю на них, я вижу сходство. Отец Бентли – светлокожий афроамериканец, а его мама похожа на полинезийскую Хайди Клум. Оба совершенно потрясающие, что неудивительно, учитывая, насколько привлекателен их сын.

– Что ж, это решает вопрос расы. Вроде того.

– Что? – Бентли смеется.

– Ты расово неоднозначный, как Дуэйн Джонсон, – объясняю я. – Наверняка ты слышишь это не в первый раз.

– Никогда в таких точных выражениях, – говорит Бентли. – Если люди хотят знать, они обычно просто спрашивают.

– Эх… – я пожимаю плечами.

– Это не имеет значения – мне просто было любопытно. Я всегда знала, что я принадлежу двум расам, но думаю, что, не встречаясь с моим отцом до недавнего времени, я стала естественной любознательной в отношении других людей смешанной расы. Хотя я знаю, насколько раздражающим может быть этот вопрос, поэтому я бы никогда не спросила.

Бентли закидывает руку мне на плечо, к раздражению Кингстона.

– Ну, чтобы удовлетворить твое любопытство, мой маленький котенок, мой папа наполовину ирландец – отсюда Фицджеральд – и наполовину черный, а моя мама наполовину немка, наполовину гавайка.

Все четверо родителей выглядят так, будто обсуждают что-то серьезное.

– Как ты думаешь, о чем они говорят?

Бент пожимает плечами.

– Наверное, о ВК. Мой отец владеет фирмой.

– Что, черт возьми, такое ВК? – я сморщила нос.

– Венчурный капиталист, – объясняет он.

– Ах. – я киваю головой в знак понимания.

– Мы должны занять свои места? – спрашивает Эйнсли. – Сейчас должны подать первое блюдо.

Кингстон сбрасывает руку Бентли с моего плеча и берет меня за руку, ведя к главному столу. Однако прежде чем мы успеваем дойти до него, Чарльз называет мое имя, приглашая присоединиться к нему.

– Черт, – бормочу я. – Похоже, время шоу.

– Вы, ребята, идите вперед. Мы сейчас придем. – Пальцы Кингстона сжимаются вокруг моих. – Я здесь, Жас.

Бентли, Рид и Эйнсли продолжают свой путь через бальный зал, а мы с Кингстоном сворачиваем налево, чтобы встретиться с донором спермы.

– А вот и моя прекрасная дочь, – хвастается Чарльз. – Жасмин, я хочу познакомить тебя с некоторыми людьми.

Я напрягаюсь, когда Чарльз кладет руку мне на плечо, и его хватка напрягается в знак предупреждения.

– Уильям и Лани Фицджеральд, я хочу познакомить вас с Жасмин.

Я делаю вид, что не замечаю напряжения между Кингстоном и его отцом, пока обмениваюсь любезностями с родителями Бентли. Мистер и миссис Фицджеральд кажутся по-настоящему хорошими людьми, но трудно расслабиться, учитывая, что мы с Кингстоном сейчас находимся в окружении его отца и моего. Престон стоит немного позади Фицджеральдов, поэтому они не замечают, как он смотрит на меня откровенно похотливым взглядом.

Я знаю, что Кингстон пытается игнорировать приманку, но напряженная линия его челюсти и легкое движение его тела, чтобы заслонить меня от пристального взгляда отца, выдают его. Губы Престона кривятся в улыбке, как будто он доволен действиями сына. Или, что более вероятно, он доволен собой, что вызвал такую реакцию. Отец Кингстона выглядит просто ликующим, когда Чарльз тянет меня назад, едва не заставляя споткнуться. Какого черта? Как-будто донор спермы пытается увеличить пространство между мной и мистером Дэвенпортом. Мы с Кингстоном обмениваемся быстрым взглядом, и очевидно, что он удивлен этим шагом так же, как и я. А знаете, кто не удивлен?

Престон Дэвенпорт.

Я думаю, что сейчас он специально подначивает Чарльза и Кингстона. Но зачем? Не похоже, что у Чарльза есть родительские инстинкты, которые требуют, чтобы он защищал меня любой ценой. Я уверена, что то, что он сделал несколько секунд назад, было одноразовым. Это должно быть из-за контроля. Я уверена, что стою в самом центре борьбы за власть между отцом Кингстона и моим. Потрясающе.

Нет.

Когда родители Бентли извиняются, чтобы найти свои места, Престон поворачивается ко мне.

– Жасмин, ты просто чудесна в этом платье, – практически мурлычет он. – Напомни мне позже поблагодарить того, кто его выбрал.

– Престон… – предупреждающе говорит Чарльз.

– Папа, – в то же время произносит Кингстон, снова смещая свое тело так, что он еще больше загораживает меня.

– Расслабься. Это был комплимент – я не хотел ничего плохого. Хотя, похоже, мой сын не понял этого. Он сейчас практически мочится вокруг нее, не так ли? – Жадные глаза Престона все время смотрят на меня, и мне приходится приложить серьезные усилия, чтобы не подавиться

К черту все, если Престон действительно хочет сделать это на глазах у всех этих людей, игра началась, ублюдок.

Я выпрямляю позвоночник и делаю шаг вперед, так что мои плечи оказываются вровень с плечами Кингстона.

– Зачем ему это нужно? Не похоже, что здесь есть кто-то, кто представляет угрозу. Я имею в виду, у меня общая ДНК с этим человеком, – я дернула головой назад к Чарльзу, – и единственный, кто остался, это ты. – Я пользуюсь моментом, чтобы оглядеть Престона с ног до головы, моя незаинтересованность очевидна.

Пальцы Кингстона сжимаются вокруг моих так сильно, что я вздрагиваю. Он тут же ослабляет хватку, но предупреждение ясно. Я не дура, я знаю, что Престон Дэвенпорт гораздо опаснее, чем кажется на первый взгляд. Но знаете что? Он не единственный.

Щеки мистера Дэвенпорта покраснели.

– Вы, определенно, воодушевлены, не так ли?.

Я вскидываю бровь.

– К чему вы клоните?

Он натягивает на лицо фальшивую улыбку.

– Никакого смысла. Просто наблюдение. – Престон хлопает Кингстона по спине.

– Разве ты не согласен, сынок?

Кингстон практически вибрирует от ярости, вырываясь из рук отца.

– Это одна из многих вещей, которые я ценю в ней.

– Не сомневаюсь. – Престон смеется. – Я уверен, что она делает вещи… интересными.

– Ты можешь не говорить обо мне так, как будто я не стою прямо перед тобой?

Глаза Престона сузились, но прежде чем он успел сказать что-то еще, Чарльз заговорил.

– Хватит, – приказывает Чарльз. Мы все стараемся не шуметь, но я не замечаю злости в его тоне. Я думала, что его гнев вызван моей дерзостью, но взгляд моего отца устремлен на отца Кингстона, когда я поднимаю голову.

– Престон, разве ты не говорил, что хочешь поговорить с одним поставщиком перед ужином? Они вот-вот начнут подавать, так что тебе, наверное, стоит пойти и сделать это сейчас.

Престон смахивает воображаемые ворсинки со своего рукава.

– Да, конечно. Спасибо, что напомнили мне.

Чарльз кивает.

Когда его отец уходит, Кингстон прочищает горло.

– Мы собираемся подышать свежим воздухом перед ужином.

Мы не дожидаемся ответа Чарльза и просто уходим. Как только мы оказываемся на балконе, Кингстон затаскивает меня в темный угол и заключает в медвежьи объятия.

– Блядь. – Он делает несколько глубоких вдохов, прежде чем отстраниться и обхватить мое лицо руками.

– Ты в порядке?

– А ты? —

Он качает головой.

– Это не имеет значения.

– Черта с два, не имеет! – спорю я. – Казалось, что ты был в двух секундах от того, чтобы вырубить своего отца.

Кингстон прижимает свой лоб к моему.

– Потому что так и было.

Я вздыхаю.

– Кингстон.

– Я не мог перестать думать о видео. – Он отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза. – Я не могу не видеть это дерьмо.

Он поворачивается ко мне лицом, когда я провожу пальцем по его брови.

– Я тоже.

Кингстон оглядывается вокруг, чтобы убедиться, что нас не подслушивают.

– Я думал, что справлюсь с этим; что это будет так же, как в любой другой день, когда мне придется выйти на фронт. Но когда я увидел, как он смотрит на тебя, мне захотелось убить его на хрен, Жас. Прямо на месте, не обращая внимания на свидетелей. Я представлял, как бью его головой об пол, пока мозговое вещество не вытечет из его черепа.

Я съеживаюсь от этого тревожного – и в то же время странно удовлетворительного – зрелища.

– Мы не можем позволить твоему отцу добраться до нас, Кингстон. Он победит, а это не вариант.

– Согласен, но это будет нелегко. Подозревать, что мой отец хочет тебя – это одно. А знать, что он фантазирует о тебе, пока трахается с кем-то другим? Что он видит в тебе барьер между ним и десятью миллиардами долларов? Это совсем другое дело, особенно когда ты в пределах его досягаемости. Я не хочу, чтобы ты находилась рядом с ним, Жас. – Кингстон выдыхает.

– Логически я понимаю, что он не стал бы прикасаться к тебе на глазах у всех этих свидетелей, но у меня в мозгу как будто произошло короткое замыкание. Это дерьмо, которое он только что выкинул? Он не был бы таким наглым, если бы не был уверен в своей способности победить в любой игре, в которую он играет.

– Кстати, об играх… мне показалось, или он подначивал моего донора спермы? Как ты думаешь, он знает, что твой отец спит с Мэдлин?

– Может быть. – Он пожимает плечами. – Между ними определенно что-то происходит, но моя интуиция подсказывает мне, что это больше, чем интрижка.

– Например?

Кингстон качает головой.

– Добавь это в список того, чего я не знаю.

– Так что же нам теперь делать?

Он наклоняется и берет мою нижнюю губу между зубами.

– Мы пойдем туда и будем вести себя хорошо. Полностью ведем себя так, как будто этой встречи никогда не было. После того, как мы поедим, я сделаю обход, и тогда мы сможем осмотреть это место.

– Притвориться, что этого не произошло, легче сказать, чем сделать, когда нам приходится сидеть за одним столом. От одной мысли о том взгляде, который бросил на меня твой отец, мне хочется блевать.

Кингстон приподнимает мой подбородок.

– Не доставляй ему удовольствия от осознания того, что он нас расстроил. Ты самый сильный человек из всех, кого я знаю, Жас, и то, что я тогда чуть не сошел с ума, было всего лишь вспышкой. Я не был готов к его ненормальному поведению, но теперь я готов. Мы просто должны помнить, что нет ничего недопустимого, когда речь идет о Престоне Дэвенпорте. А ты и я? Мы – команда. Если кто и сможет это сделать, так это мы. Не дай ему выиграть этот раунд, Жас.

– Не позволю. – Я откидываю плечи назад, укрепляя свою решимость. – Мы не позволим. Если твой отец хочет драться грязно, пусть дерется. Мы просто должны показать ему, какими крутыми мы можем быть.

Кингстон улыбается.

– Это моя девочка.