Текст книги "Падшие наследники (ЛП)"

Автор книги: Лора Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Румянец на ее щеках усиливается, когда мы входим в класс.

– Буэнас тардэс, сеньорита Дэвенпорт и сеньорита Каллахан.

– Буэнас тардэс, сеньор Рейес, – отвечаем мы с Эйнсли в унисон.

Прежде чем мы разошлись, чтобы занять свои места, Эйнсли подмигивает и говорит: – Я посмотрю, что смогу сделать.

Я хихикаю.

– Не сомневаюсь.

7. Жас

Если я и думала, что каникулы в честь Дня благодарения пролетели быстро, то это было ничто по сравнению с нашей первой неделей возвращения в школу. В понедельник у меня была контрольная работа почти на каждом уроке, потому что учителя в Виндзоре явно огромные засранцы, и дальше было не лучше. Радует только то, что Пейтон и ее команда вели себя относительно тихо, не считая нескольких оскорблений, произнесенных шепотом то тут, то там. После школы мы с ребятами просмотрели видеозаписи, пока Эйнсли была в танцевальном классе. Однако мальчики взяли на себя все дела в офисе Престона, потому что после недавних событий я долго не смогу видеть этого человека.

Ничего интересного не произошло с тех пор, как мы увидели, как Престон издевается над моей сводной сестрой на том видео, хотя вы определенно можете почувствовать растущее напряжение между моим донором спермы и его женой. Я не буду лгать и говорить, что наблюдать за тем, как Мэдлин корчится, было неинтересно. Наконец-то мы добрались до субботы, где нам предстоит отправиться на очередную шикарную вечеринку. Если бы вы сказали мне шесть месяцев назад, что я буду ходить на такие вечеринки в дизайнерских платьях, я бы рассмеялась до упаду.

– Вот. Кажется, у меня получилось, – Кингстон заканчивает застегивать пуговицы на рубашке и начинает завязывать узел своего ярко-красного галстука.

– Тебе нужно его проверить? – я поправляю угол его воротника.

– Мы с Джоном сделали это ранее, – говорит мой парень. – Это был просто вопрос о том, как правильно заклеить его, не заглушив микрофон. Сейчас мне нужно только нажать на кнопку, чтобы активировать его, когда мы будем на месте.

Оказалось, что друг Джона Петерсона из ФБР на самом деле расследует дело моего и Кингстона отцов. Джон не стал сообщать нам никаких реальных подробностей, потому что не хочет компрометировать дело, но, похоже, он считает это позитивным событием. Кингстон согласился надеть прослушку на сегодняшнюю вечеринку, поскольку есть вероятность, что там будут присутствовать несколько жизненно важных игроков. Он также решил передать все компрометирующие видеозаписи, которые у нас есть, хотя я не знаю, как Кингстон собирается обойти тот факт, что технически он занимается незаконной слежкой. Джон говорит, что доверяет этому парню, а Кингстон доверяет Джону, так что я соглашусь с этим.

– Ну, посмотри на это. Мы хорошо приоделись, тебе не кажется? – я жестом показываю на наше отражение в зеркале над комодом Кингстона.

Его глаза темнеют, когда он рассматривает меня, на несколько секунд задерживаясь на моем утонченном декольте.

– Ты выглядишь невероятно, но на самом деле ничем не отличается от любого другого дня.

На мне изумрудно-зеленое платье миди-длины, приталенное по лифу и со струящейся юбкой. Оно простое и нежное, но вполне подходящее для моего возраста. Более того, в отличие от последнего платья, которое я надела на душное мероприятие, в этом нет ощущения сексуального котенка. Когда я переехала в Хиллс, мой шкаф был заполнен красивой одеждой, но там не было ни одного коктейльного платья, потому что Мэдлин говорит, что вечернее платье можно надеть только один раз, а потом сразу же выбросить. Она не оценила мою насмешку после этого нелепого заявления, но мне-то что.

Моя мачеха пыталась купить мне что-нибудь на вечер, но я отказалась по понятным причинам и вместо этого порылась в шкафу Эйнсли. К счастью, у девушки огромный гардероб, в котором есть вещи, начиная от совершенно целомудренных и заканчивая такими, которые будут идеально смотреться с парой каблуков-стриптизерш. Я выбрала платье на первом конце спектра, потому что последнее, что я хотела бы сделать, это явиться в дом, полный извращенных стариков, в откровенно сексуальном наряде. Хотя по тому, как меня пожирает взгляд моего парня, можно подумать, что я полностью обнажена.

Кончики моих рубиново-красных ногтей царапают светло-коричневую щетину Кингстона.

– Если ты будешь продолжать так смотреть на меня, мы никогда не выберемся отсюда.

– Как бы это ни было заманчиво, у меня есть работа, – его полные губы изогнулись. – Но прибереги эту мысль на потом.

– Ага, – я снисходительно похлопываю его по щеке, чтобы скрыть тот факт, что я хочу взобраться на него, как на дерево. – Я буду считать секунды до того момента, когда смогу раздеть тебя.

– Умная задница, – Кингстон шлепает меня по заднице. Сильно.

– Хм, – размышляю я. – Думаю, что нахожу это привлекательным.

Он смеется.

– Что?

Мои губы дергаются.

– Ничего.

Он смотрит на меня с минуту, словно пытаясь прочесть мои мысли.

– Нам пора идти.

– Да, – я беру маленькую сумочку-клатч – тоже позаимствованную – с прикроватной тумбочки Кингстона, запихиваю туда блеск для губ и телефон.

– Давай сделаем это.

***

Холодок пробегает по моей спине, когда я снимаю пальто и передаю его дворецкому, качая головой от того факта, что кому-то может понадобиться настоящий гребаный дворецкий. Александр Иванов, хозяин сегодняшней вечеринки, живет в особняке в Брентвуд-Хиллз, и он настолько роскошен, насколько можно было ожидать. Странно, но подобные места уже не шокируют меня так сильно, как раньше, и я не совсем согласна с этим фактом.

Кингстон проводит пальцем по складке между моими бровями. Я даже не заметила, что нахмурилась, пока он не сделал это.

Он кладет руку мне на поясницу и наклоняется к моему уху.

– Расслабься.

– Я в порядке, – заверяю я его. – Я просто рассматривала все эти шикарные вещи.

Его ореховые глаза быстро оглядываются вокруг, когда он прижимает руку к груди, чтобы активировать провод.

– Я так привык к этому, что меня это даже не пугает.

– И именно этого я боюсь, что это происходит со мной, – бормочу я себе под нос.

– Не волнуйся, Жас. Сколько бы ты ни пробыла в этом мире, ты никогда не станешь такой, – он кивает головой в сторону подражательниц Настоящих домохозяек Беверли-Хиллз.

Вот это да! Когда я разглядываю их получше, мне кажется, что одна из них может быть настоящей.

Кингстон ведет меня через дом к задней части, где собралось больше всего людей.

– Ты бывал здесь раньше? Кажется, ты знаешь, куда идти.

– Нет. – он качает головой. – Но я был на таких мероприятиях достаточно, чтобы знать, как это работает. Есть определенная схема. Женщины обычно собираются в стороне небольшими группами, общаются, пока мужчины где-то в другом месте несут чушь или говорят о делах.

– Ну, это кажется ужасно сексистским.

Его плечи приподнимаются.

– Это то, что есть.

Оглядевшись вокруг, я понимаю, о чем говорит Кингстон. По большей части, комната ужасно изолирована, за некоторыми исключениями. Одно из таких исключений – Эйнсли, которую мы только что заметили стоящей рядом с ее отцом и темноволосым мужчиной. Моя подруга бурно жестикулирует, когда говорит, а Рид стоит рядом с ней, выглядя удивленным из-за ее очевидного энтузиазма.

Престон замечает нас первым и машет нам рукой, грубо прерывая свою дочь.

– Кингстон! Жасмин. Присоединяйтесь к нам.

Эйнсли опускает глаза на полированный пол, ничуть не удивленная увольнением отца, что одновременно огорчает и злит меня. Выражение лица Рида сейчас больше похоже на убийственное, что заставляет меня предположить, что он чувствует то же самое. Она улыбается мне, когда я встаю рядом с ней и переплетаю наши мизинцы вместе.

– Александр, я хочу представить тебе Жасмин Каллахан, – Престон наклоняет голову в мою сторону.

– Жасмин, я так много о тебе слышал, – мне совсем не нравится тот факт, что эти двое обсуждали меня. Кингстон тоже не в восторге, если судить по тому, как подрагивает его челюсть. – Ты не шутил, Престон. Насколько я помню, она действительно очень похожа на свою мать.

Я подавляю желание скривиться, когда Александр берет мою руку и целует ее.

– Ты знал мою маму?

Кингстон кладет свою ладонь на мою поясницу, что придает мне силы, необходимые для сохранения спокойствия.

– Да, – подтверждает Александр. – Хотя, к сожалению, не так хорошо, как некоторые, – он смотрит в сторону Престона, когда произносит последнюю фразу.

Престон сверкает наглой улыбкой.

– Твой отец и я вели дела с Александром в течение многих лет.

– Какого рода дела? – спросил Кингстон.

Золотисто-зеленые глаза Престона смотрят на сына.

– Немного того, немного этого. Ты знаешь, как это бывает, – его пристальный взгляд возвращается ко мне. – Так совпало, что мы с Алексом встретились в тот же вечер, когда Чарльз познакомил меня с твоей очаровательной мамой.

– Правда? – я вопросительно наклоняю голову в сторону. – Я не знал, что у нее с моим отцом были такие отношения, что он представлял ее друзьям.

Конечно, я знаю, что Престон знал мою маму, но он не знает, что знаю я.

Взгляд, которым Престон смотрит на меня, не может быть принят ни за что, кроме как за хищный. Даже Эйнсли улавливает это. Ее любопытные глаза мечутся туда-сюда, но сейчас я не могу об этом беспокоиться. Если Престон хочет поговорить о моей маме, я этим воспользуюсь.

– О, я очень хорошо знал Махалию. Я удивлен, что твой отец не упоминал о ней. Хотя он всегда был довольно… скупым, когда дело касалось ее. Постоянно искал способы удержать твою мать при себе. Я не видел, чтобы он вел себя так с женщиной ни до, ни после.

Мне приходится буквально прикусить язык, чтобы не наброситься на него за то, что он говорит о моей маме с такой фамильярностью.

– Что это значит…

Кингстон крепче сжимает мою руку.

– Кстати, о Чарльзе… он сегодня здесь?

Тактика отвлечения внимания моего парня вызывает раздражение, но я знаю, почему он это делает. Престон Дэвенпорт становится смелее с каждой секундой. Этот разговор – тому доказательство. Для человека, который якобы гордится тем, что сохраняет самообладание и осторожность, у него это дерьмово получается.

– Нет, это не так, – холодно отвечает Престон. – Почему ты спрашиваешь?

– Просто любопытно, я полагаю, – Кингстон пожимает плечами.

– Итак… – Эйнсли вклинивается, явно пытаясь разрядить неловкость. – Мистер Иванов, вы упомянули, что представили меня своему другу из LASPA?

– Да, конечно, – Иванов улыбается. – В последний раз я видел его в гостиной. Посмотрим, там ли он еще?

Кингстон и Рид обмениваются взглядами, прежде чем Александр ведет Эйнсли и Рида на поиски своего друга. Я жду, пока они отойдут за пределы слышимости, прежде чем начать допрашивать Престона.

– Когда вы сказали, что знали мою маму «очень хорошо», что именно вы имели в виду?

Его губы кривятся в самодовольной улыбке.

– Возможно, это история для другого раза. А пока… давайте просто скажем, что у нас с моим сыном больше общего, чем вы думаете.

С этим загадочным бредом он уходит, не сказав больше ни слова.

– Ты и твой сын совсем не похожи, придурок, – бормочу я, поворачиваясь к Кингстону. – Боже, я буквально хочу задушить этого человека.

Он смотрит на удаляющуюся спину отца.

– Встань в очередь. Хотя, зная моего отца, нас наверняка опережает еще несколько человек.

– Без сомнения, – я фыркнула, – И что теперь?

Кингстон оглядывает открытое пространство.

– Я вижу несколько знакомых лиц, но они не станут говорить откровенно, если ты будешь со мной.

– Значит, я буду тусоваться здесь.

Кингстон усмехается.

– Да… нет. Я не оставлю тебя одну ни на секунду. Пойдем, найдем мою сестру и Рида. Он знает, что за тобой нужно присматривать.

– Мне не нужна нянька.

– Просто подыграй мне, Жас. Я знаю, что ты умная и способная, но ты еще и маленькая. Ты не настолько сильна, чтобы отбиться от кого-то вдвое больше тебя, какой бы задиристой ты ни была, – он показывает на меня, когда я оглядываюсь.

– Не смотри на меня так. Ты знаешь, что я прав.

Мои глаза закатываются.

– Что самое худшее, что может случиться со мной на глазах у всех этих свидетелей?

Он выдохнул.

– Я не собираюсь рисковать, – Когда я открываю рот, чтобы возразить, он прикладывает палец к моим губам. – Прекрати, блядь, бороться со мной. Если ты не хочешь сделать это для меня, сделай это для своей сестры. Ты не сможешь защитить Белль, если с тобой что-то случится, верно?

Мои глаза сужаются.

– Это был удар ниже пояса.

Этот осел нисколько не выглядит раскаявшимся.

– Тогда перестань заставлять меня бить ниже пояса.

– Ладно. Пошли.

Кингстон берет меня за руку и ведет через толпу, пока мы не замечаем его сестру. Она и Рид только что отвернулись от человека, с которым разговаривали, так что, похоже, мы подошли вовремя.

– Привет, – говорю я Эйнсли. – Это был декан?

– Да, – подтверждает она, – Очевидно, он хорошо дружит с мадам Рошель из моей студии. Она упомянула ему обо мне. Он собирается прийти посмотреть, как я тренируюсь, где-то на следующей неделе.

Мои брови приподнимаются.

– Это хорошо, да?

Эйнсли кивает.

– Это очень хорошо.

– Это потрясающе, Эйнс. Значит, шансы на то, что ты останешься в Лос-Анджелесе, только что выросли?

Она улыбается.

– Намного выше.

Улыбка Рида полна гордости и обожания. Если бы я не знала, что он такой извращенный ублюдок, я бы поклялась, что парень – огромный зефир, когда дело касается Эйнсли Дэвенпорт. Тем не менее, видно, что парень по уши влюбился, что делает меня невероятно счастливой за мою подругу.

Кингстон подталкивает Рида локтем.

– Я видел несколько человек, с которыми хотел поздороваться, но я не хочу утомлять Жас. Ты не против, если она немного побудет с тобой?

– Конечно, – Рид сурово кивает.

– Ну да, – добавляет Эйнсли, обнимая меня за плечи. – Что скажешь, если мы пойдем поищем выпивку?

Кингстон и Рид молча обмениваются взглядами, прежде чем Кингстон притягивает меня к себе и целует в губы.

– Я скоро вернусь.

Я отмахиваюсь от него.

– Делай то, что тебе нужно.

Я наблюдаю, как Кингстон пробирается сквозь толпу. Он положил глаз на кого-то конкретного, но Эйнсли дергает меня за руку, чтобы привлечь мое внимание, прежде чем я успеваю разглядеть, кого он ищет.

– Жас? Ты слышала, что я сказала насчет выпивки?

– Это звучит как отличная идея, – мне бы не помешало что-нибудь, чтобы снять напряжение после встречи с ее отцом.

– Итак… что случилось со странными предчувствиями, которые я ощутила ранее?

Я хмурюсь.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду… – она растягивает последнее слово. – Почему мой отец вел себя как полный отморозок? И он знал твою маму?! Что за бред? Что он сказал после того, как я пошла поговорить с деканом?

– Эээ… – я смотрю на Рида в поисках помощи.

– Детка, – Рид кладет руку на поясницу Эйнсли, направляя ее к бару. – Давай возьмем эти напитки. Я чертовски хочу пить.

Эйнсли хихикает и приподнимается на носочки, чтобы прошептать что-то ему на ухо. Рука Рида сгибается вокруг ее бедра, заставляя меня поверить, что все, что она сказала, было грязным. То, что он говорит ей в ответ, скорее всего, еще грязнее, потому что она становится свекольно-красной.

Отвлекающий маневр удался. Боже, благослови подростковые гормоны.

После того, как она прекращает грязные разговоры, лесные глаза Эйнсли, такие же, как у ее брата, блуждают по комнате.

– Мне кажется, или здесь ужасно много девушек нашего возраста?

Я тоже это заметила, но я не знаю, что именно считается нетипичным для подобных собраний.

– И это странно?

Эйнсли кивает.

– Абсолютно странно. Обычно единственные присутствующие женщины – это свеженакачанные ботоксом жены или подружки. По крайней мере, на тех вечеринках, которые мой отец устраивал у нас дома. Должно быть, они тоже танцовщицы, пришедшие познакомиться с деканом.

Рид сканирует комнату вместе со мной, и, судя по настороженному взгляду его глаз, я предполагаю, что в его мозгу проносятся те же мысли. Могут ли эти девушки быть жертвами торговли людьми? Мои недавние исследования в Интернете показали мне, что секс-торговля может принимать различные формы. Внешне жертвы могут выглядеть как обычные счастливые, здоровые люди.

Но иногда красивых женщин используют в качестве высококлассных эскортов в богатых кругах. Или они работают массажистками – не путать с массажистами – в казалось бы законных дневных спа-салонах или подобных заведениях. Никогда не знаешь наверняка, потому что не всегда все так, как кажется. Они даже создают оперативные группы во время Суперкубка, единственной задачей которых является повышение осведомленности или предоставление жертвам возможности скрыться во время массового наплыва туристов.

К сожалению, жертве не всегда легко уйти, даже если у нее есть такая возможность. Торговцы держат их в подчинении с помощью угроз, шантажа, наркотиков, материальных ценностей или практически всего, что они могут использовать в качестве рычага давления. В одном из недавних исследований говорится, что особенно уязвимы девочки, находящиеся в приемных семьях. Так вот как втянули мою маму? Это то, чему она подвергалась?

Эйнсли права – многие из этих женщин находятся в позднем подростковом возрасте, может быть, в начале двадцатых годов. Кингстон однажды сказал мне, что обычно заинтересованного покупателя можно распознать по тому, как внимательно он наблюдает за другими. Обратите внимание на язык их тела, когда они следят за молодой женщиной или, что еще более тревожно, за маленькими девочками. Когда я пытаюсь это сделать, мне кажется, что я замечаю одного из них.

Мужчине не так уж много лет – может быть, в лучшем случае тридцать, но от него исходят странные флюиды. Рыжая, с которой он разговаривает, прижимает ладонь к его груди, а затем поднимается на носочки, чтобы прошептать ему что-то на ухо. Когда он отстраняется, он кивает и смотрит, как она уходит. Другая женщина – блондинка, которая ближе к его возрасту, чем к моему – подходит к нему с огнем в глазах.

Я предполагаю, что это может быть его жена или подруга, которая случайно стала свидетелем его общения с другой женщиной. Лицо мужчины краснеет, когда она, предположительно, разрывает его на части, а затем уходит. С небольшим колебанием, посмотрев в коридор, по которому несколько минут назад шла молодая женщина, он бежит за блондинкой. Я смотрю в коридор и вижу, как рыжая исчезает за французскими дверями. Моя интуиция подсказывает мне, что что-то не так. Мне нужно найти предлог, чтобы отойти подальше и последовать за ней.

– Мне нужно быстро пописать.

– Хорошо, – говорит Эйнсли.

– Подожди секунду, – добавляет Рид.

К нам подходит мужчина из балетной школы.

– Мисс Дэвенпорт, можно вас еще пару слов? Это ненадолго, обещаю.

Рид переводит взгляд с Эйнсли на меня и обратно.

– Я буду в порядке, – заверяю я его, показывая большой палец через плечо.

– Думаю, туалетная комната прямо там. Меня не будет всего минуту или две.

Рид неохотно позволяет Эйнсли отвести его в сторону, пока он разговаривает с мужчиной. Я вижу, как он проводит большими пальцами по экрану своего телефона, вероятно, переписываясь с Кингстоном, но я не теряю времени даром. Я иду по коридору и нахожу дверь, через которую вошла таинственная женщина. Она ведет в небольшой коричневый дворик прямо за внутренним двориком. Я успеваю увидеть ее медно-рыжие волосы, как она исчезает в лабиринте, который кажется большой живой изгородью.

У меня такое чувство, что я пожалею об этом, но это не мешает мне пойти за ней.

8. Жас

Одно могу сказать точно: это определенно лабиринт. Я уже сбилась со счета, сколько раз я сворачивала за угол, и конца этому не видно. Я следую за женщиной достаточно далеко, чтобы меня не заметили, но не слишком далеко, чтобы я могла ее потерять. Наружное освещение едва достигает этой зоны, поэтому темнота помогает скрыть меня, но я все равно должна двигаться осторожно. К счастью, тот, кто разработал эту штуку, предусмотрел дорожку, так что на этих чертовых каблуках, которые я ношу, ориентироваться легче.

Мой телефон в сумочке вибрирует как сумасшедший, но я не собираюсь рисковать, доставая его и пугая эту девчонку. Может, я и не знаю, куда мы направляемся, но она-то точно знает, и я намерена выяснить, что находится в конце этого лабиринта. В тот самый момент, когда я думаю, что это будет продолжаться вечно, живая изгородь открывается во внутренний домик, как и на другом конце. За ним, однако, находится небольшой коттедж. Кажется, довольно странным, что ваши гости проходят через все это, чтобы попасть сюда, но что я знаю? Полагаю, это позволит им уединиться.

Женщина входит через парадную дверь без стука, так что я предполагаю, что она и есть та, кто живет в этом доме. Я поворачиваюсь, чтобы начать долгий путь обратно, когда мое внимание привлекает знакомый голос.

Какого черта?

Я поворачиваю голову и вижу, что рыжая оставила дверь слегка приоткрытой. Я медленно подкрадываюсь ближе, мои глаза бегают туда-сюда, чтобы убедиться, что вокруг чисто. Я прислоняюсь спиной к штукатурке справа от двери и внимательно прислушиваюсь. Повсюду раздаются безошибочные звуки секса, и если бы мне пришлось гадать, я бы сказала, что внутри больше, чем несколько тел. Это звучит точно так же, как то, что я слышал возле эллинга на берегу озера.

Что это с этими богатыми людьми и их оргиями?

Мои уши напрягаются, когда я слышу голос, который привлек меня сюда.

– Почему ты так долго? – спрашивает женщина.

Я быстро заглядываю в щель и вижу, что Мэдлин стоит прямо за дверью и разговаривает с темноволосой девушкой. На ней короткое ярко-красное платье, которое подчеркивает все ее изгибы, и пара туфель на шпильках. Я не могу расслышать ответ другой женщины за ворчанием и стонами позади нее, потому что она говорит слишком тихо, но я слышу, что моя мачеха говорит дальше.

– Если ты хочешь большего, ты знаешь, что тебе нужно сделать, чтобы заслужить это.

Вот дерьмо, она идет сюда.

– Ты что, Надя, в сраном сарае воспитывалась? Закрывай чертову дверь, когда входишь.

Я прижимаю руку к груди, когда Мэдлин захлопывает дверь, и пытаюсь заставить свое колотящееся сердце успокоиться. Черт, это было слишком близко. Я приседаю и, пригнувшись, иду к другой стороне дома. Здесь есть раздвижная стеклянная дверь, которая позволяет мне заглянуть внутрь. Я знаю, что это чертовски рискованно, но мне нужно знать, что, черт возьми, там происходит. Групповой секс, очевидно, но почему Мэдлин просто стоит там полностью одетая? Держась как можно ближе к внешней стене, я подхожу к стеклу, чтобы получше рассмотреть обстановку.

Я подавляю вздох, когда бросаю первый взгляд. Внутри не так много людей, но очевидно, почему они там. Я ожидала увидеть удобную мебель, может быть, маленькую кухню, как в доме Кингстона, но ничего этого здесь нет. Нет, у этого места одна цель и только одна цель, и я сомневаюсь, что здесь можно спать или отдыхать. Никогда. Освещение приглушенное, но все же достаточно яркое, чтобы я могла все хорошо рассмотреть.

На открытом пространстве расставлены три различных приспособления. Первая – странного вида скамейка справа. Она почти похожа на кресло для массажа шеи, но вместо установленного нижнего сиденья средняя часть поднята выше, а к каждому концу прикреплены ремни для бондажа. Великолепная обнаженная женщина привязана к скамье, задница высоко в воздухе, в то время как гораздо более взрослый, тоже обнаженный мужчина врезается в нее сзади. Я почти уверена, что его член находится в ее заднице, но не могу точно сказать, потому что его довольно большой, покачивающийся живот мешает. Я бы не сказала, что женщина не хочет, но и не сказала бы, что она активно участвует. Она просто лежит, принимает его, изредка открывая рот, чтобы закричать. От удовольствия или от боли, я не знаю.

Вторая установка – это секс-качели, свисающие с открытых стропил в левой части комнаты. На них сидит молодая женщина и двое мужчин примерно того же возраста, что и она. Ее верхняя половина перевернута, вероятно, чтобы лучше разместить член у нее во рту. Один парень долбит ее спереди, а тот, что трахает ее рот, пощипывает соски на ее огромных грудях. Как и первая девушка, она не кажется сопротивляющейся, и она определенно проснулась, но не похоже, что ей это нравится.

В центре комнаты стоит массивная кровать с балдахином. Мужчина со слегка седеющей бородой лежит на спине, прикрывая рукой свою эрекцию. Рыжая, за которой я следила, подходит к нему, и они обмениваются несколькими словами. В следующее мгновение она спускает бретельки своего платья и выпрыгивает из него, оставаясь голой, как в день своего рождения. Затем она заползает на матрас рядом с ним и опускает голову на его член. Он сжимает в кулак ее длинные волосы и несколько мгновений смотрит, как она надрачивает его член, а затем шлепает ее по заднице, побуждая забраться к нему на колени, где она садится на него верхом в стиле – наездницы. Без презерватива, заметьте, что еще больше усиливает неприятный фактор. Мои глаза расширяются в панике, когда ее взгляд переходит на меня, но я не думаю, что она действительно видит меня. Она просто смотрит в пространство, выполняя все действия.

Боже. На что, блядь, я только что наткнулась?

Все это время Мэдлин стоит у стены, наблюдая за каждым сосокуплением, с выражением больного удовлетворения на лице. Входная дверь внезапно открывается, и входит не кто иной, как Престон Дэвенпорт, осматривающий комнату, стоя в открытом дверном проеме.

Черт, черт, черт.

Это именно то доказательство, которое нужно Кингстону. Я роюсь в сумочке, чтобы достать свой мобильный, но Престон заходит в дом, когда я открываю окно с текстом. Я, черт возьми, чуть не роняю телефон от шока, потому что мой парень следует за ним, что-то говоря своему отцу. Престон подзывает его к Мэдлин, и они втроем начинают обсуждать черт знает что, наблюдая за оргией. Что бы это ни было, язык их тела говорит мне, что это на самом деле приятная беседа, что еще больше сбивает меня с толку.

Через несколько минут из коридора появляется четвертая обнаженная женщина и подходит к Кингстону. Она проводит ногтями, похожими на когти, по его груди и застенчиво улыбается ему. Мои кулаки сжимаются, когда я наблюдаю, как эта девушка заигрывает с ним, и я могу поклясться, что он заигрывает с ней в ответ, не заботясь о том, что на ней нет ни малейшей одежды, кроме пары туфель на шпильках. На самом деле, если я не ошибаюсь, он выглядит так, словно ценит этот факт. Я не могу не заметить, как много у нас с ней общих черт, от маленького роста до длинных темных волос и бронзовой кожи. Единственное существенное отличие – это увеличенная грудь, которую она выпячивает в сторону моего парня. Престон что-то говорит своему сыну, и оба мужчины смеются, глядя на упомянутую грудь.

Голая цыпочка наклоняется к уху Кингстона, прижимаясь своими огромными сиськами к его торсу. Когда она отстраняется, он кивает, что, кажется, возбуждает ее. Эта девушка либо отличная актриса, либо ей гораздо приятнее находиться здесь, чем трем другим работающим девушкам в комнате. Мои глаза практически вылезают из глазниц, когда она опускается на колени прямо здесь и с нетерпением начинает расстегивать пряжку ремня Кингстона.

Наконец – наконец – Кингстон кладет руку на ее запястье, когда она расстегивает пуговицу на его брюках. На мгновение она выглядит растерянной, пока он что-то говорит, но потом она встает и снова улыбается. Кингстон протягивает руку и обхватывает ее за шею, притягивая к себе. Этого не может быть…. Слезы наворачиваются на глаза, когда он прижимается своим ртом к ее, и они начинают играть в хоккей с миндалинами. Желчь поднимается к моему горлу, но я не могу отвести взгляд, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Когда Кингстон разрывает поцелуй, Голая Цыпочка берет его за руку и ведет по коридору. Все время, пока происходит это дерьмо, на лицах Престона и Мэдлин красуется самодовольная улыбка.

Что черт возьми, во имя вечной любви, только что произошло?

Мне требуется все мое мужество, чтобы не броситься за ними и не сказать этой суке, чтобы она убрала руки от моего парня. Но опять же, этот парень только что поцеловал ее, и, похоже, он не возражал против того, чтобы последовать за ней по коридору, предположительно в спальню. Я зажмуриваю глаза, чтобы сдержать надвигающиеся слезы. Я хочу доверять Кингстону. Честное слово, хочу. Но то, что я только что увидела, трудно оправдать, как ни крути. Неужели он играл со мной все это время? Неужели та история с его мамой была просто кучей лжи? Неужели все было ложью? Мне нужно убираться отсюда.

Я стягиваю обувь и на полной скорости бегу обратно к лабиринту. Я бегу вслепую, по моему лицу текут слезы, и я попадаю в один тупик за другим. Я не могу думать достаточно долго, чтобы сосредоточиться на том, куда я иду. Мои легкие горят от напряжения, мягкие подушечки стоп болят от бега босиком по асфальту, а сердце болит от того, чему я только что была свидетелем. За очередным поворотом я врезаюсь в кого-то, что вызывает у нас обоих возглас – Уф!. Моя спина царапается о ветки, когда я падаю в кусты, прежде чем поймать равновесие.

– Жас, ты в порядке? – спрашивает низкий голос.

Я моргаю, чтобы сфокусироваться и вижу Рида и Эйнсли, оба смотрят на меня с беспокойством. Я чувствую себя сейчас как гигантский пожар на помойке, так что я не могу их винить. Должно быть, я столкнулась с Ридом, потому что это было похоже на столкновение с кирпичной стеной, а не с крошечной пикси, которой является Эйнсли.

– Жас, – . Эйнсли тянет меня за руку.

– Ты в порядке? Почему ты плачешь?

Я яростно смахиваю слезы с лица.

– Да… эм, я в порядке. Мне просто стало страшно, потому что я пыталась найти выход из этого чертова лабиринта и не могла. Наверное, я немного испугалась.

Ни один из них не выглядит так, будто верит мне, но я изо всех сил стараюсь контролировать свои эмоции.

– Что вы здесь делаете?

– Мы искали тебя, – отвечает Рид, протягивая свой телефон. – Кингстон дал мне логин для своего приложения-трекера, когда ты так и не вернулась из ванной.

Я смотрю на экран, и там две маленькие зеленые точки прямо рядом друг с другом. Черт, я почти забыла о трекере, который он установил на мой телефон.

– Почему он не пришел искать меня?

Если Кингстон играет со мной, кто скажет, что Рид в этом не замешан?

Рид коротко смотрит на Эйнсли, прежде чем ответить.

– Потому что он с чем-то связан.

Да, связан тем, что обвивается вокруг шлюхи.

Я усмехаюсь.

– Точно.

Блядь. Не плачь, Жас. Не плачь. Не плачь. Не плачь.

– Он… – Рид схватился за шею. – Сказал, что задержится, и дал мне ключи от своего Ровера, чтобы я мог отвезти тебя домой.

Эйнсли прикусывает нижнюю губу.