Текст книги "Падшие наследники (ЛП)"

Автор книги: Лора Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

5. Кингстон

– Как прошел ужин? – спрашивает Джон. – Есть прогресс?

– Не так много, как хотелось бы, – признаю я. – Но мне нужно было выбраться оттуда. Мой отец был в редкой форме.

– Как это?

Я провел пальцами по волосам.

– Он был гораздо смелее с Жас, чем мне бы хотелось.

– Не могу сказать, что я удивлен после просмотра записей из его офиса. Твой отец кажется более… эмоционально реактивным, чем обычно.

После того, как мы нашли видео с Пейтон и моим отцом в его кабинете, я отправил Джону сообщение с отметкой времени, чтобы он тоже мог посмотреть его.

– Так и есть, и это начинает меня беспокоить. Престон Дэвенпорт не умеет проявлять чувств, и он слишком помешанный на контроле, чтобы позволить другим внешне влиять на него, но с каждым днем это меняется все больше и больше. Вчера вечером мне пришлось вытащить оттуда Жас. Я боялся, что либо она устроит сцену, либо это сделаю я. Его поведение застало нас врасплох.

– Не сомневаюсь.

– Кстати, о том, что меня застали врасплох… на вечеринке мне представился мужчина. Я никогда не видел его раньше, но он сказал, что знает тебя.

– Он назвал меня по имени? – в тоне Джона явно слышится удивление.

Я киваю, вспомнив, что он не может видеть меня по телефону.

– Да, что по понятным причинам мне не понравилось. Он дал мне свою визитную карточку и сказал, что ты за него поручился. Этот парень финансовый аналитик, я полагаю.

– Как зовут этого парня?

Я смотрю вниз на визитку.

– Рэйф Гарсия. Ты его знаешь?

Мой частный детектив не произносит ни слова в течение добрых тридцати секунд.

– Не мог бы ты описать его мне?

– Около тридцати лет, среднего телосложения, каштановые волосы, возможно, латиноамериканец. Голос у него был довольно хриплый.

– Это из-за травмы, полученной на рабочем месте несколько лет назад.

Мои брови приподнимаются.

– Так ты его знаешь?

– Да, я его знаю, – подтверждает Джон.

– Так в чем же его дело? И откуда он знает о нашей ассоциации?

Джон прочищает горло.

– Ну, одно я могу тебе сказать: Рэйф точно не финансовый аналитик, а Гарсия – это псевдоним.

– Как Петерсон, – предполагаю я.

– Точно, – усмехается он.

– Итак, если он не аналитик, почему он им притворяется? Чем он на самом деле занимается?

– Он агент ФБР – мой старый приятель. Если он сказал тебе, что я поручусь за него, значит, он хочет, чтобы ты это знал.

Джон был агентом до того, как стал частным детективом. Я всегда подозревал, что Петерсон – не его настоящая фамилия, но он никогда не подтверждал этого до сих пор. Я мало что знаю о его прошлом, кроме того, что он работал глубоко под прикрытием. Возможно, поэтому он так чертовски хорош в своей работе. Он ушел из бюро после того, как произошла какая-то крупная неприятность, но не мог избавиться от чувства беспокойства. Работа частным детективом позволила ему получить свою дозу, я полагаю.

– Значит, этот парень – агент? Думаешь, он работает под прикрытием?

– Мне нужно сделать несколько звонков, чтобы быть уверенным.

Я тяжело вздохнул.

– Мне не нравится, что он искал меня на том ужине. Что, если мой отец увидел нас? Что он вообще там делал?

– Кингстон, я знаю одно: Рэйф не стал бы подходить к тебе, если бы не чувствовал, что это безопасно. Он хорошо обучен оценивать риск, и он чертовски хорош в своем деле.

Я потираю затылок.

– Как ты думаешь, ФБР следит за моим отцом или Каллаханом? Или за обоими?

– Если да, то это значительно облегчит мою работу.

– Почему это?

Клянусь, я слышу, как Джон улыбается.

– Потому что ФБР любит раздвигать границы, когда речь идет о внешних подрядчиках, так сказать. Они с радостью делятся информацией и ресурсами. Если Рэйф захочет, чтобы я был их связным – а я подозреваю, что он может, учитывая то, как он обратился к тебе, – то в моем распоряжении будет гораздо больше людей.

– Зачем ФБР это делать? Это кажется рискованным.

– Потому что если дело пойдет наперекосяк, а агент не будет непосредственно вовлечен, правительство сможет отрицать свою причастность. Но если все пойдет не так, как они планировали, за тобой будет стоять агентство, которое произведет аресты и защитит твою анонимность. Если ты когда-либо видел новости о задержании мафии, это прекрасный пример. Они часто используют кого-то изнутри, потому что преступные группировки не очень хорошо относятся к новичкам. Но ты никогда не слышал об этих людях, не так ли?

– Почему у меня такое чувство, будто я только что попал на съемочную площадку фильма о мафии? – пробормотал я.

– Это намного точнее, чем можно подумать, – смеется он. – Рэйф, очевидно, знает, что я копаю, и если он это знает, то только потому, что он очень искал. Я знаю, как прикрыть свою задницу, и только кто-то с определенным набором навыков мог меня отследить.

Я вытягиваю шею из стороны в сторону.

– И у этого Рэйфа есть такие навыки?

– Есть.

– Так почему бы просто не подойти к тебе, если вы уже знакомы? Почему сначала пришел ко мне?

– Что именно он тебе сказал?

– Что у нас есть общий друг – ты – и что он хотел, чтобы я сопоставил лицо с именем. Он сказал мне позвонить ему и договориться о встрече после того, как ты за него поручишься.

– Зная Рэйфа, я понимаю, что все очень просто. Вы были в одном и том же месте одновременно, и он воспользовался возможностью встретиться с тобой лично. Он должен был знать, что я заполню пробелы, как только ты поговоришь со мной.

– Значит, я должен позвонить ему?

– Пока подожди. Позволь мне сделать несколько звонков, и я свяжусь с тобой, чтобы обсудить наши дальнейшие действия.

– Ты действительно думаешь, что этот парень может помочь нам уничтожить моего отца и Каллахана?

– Думаю, стоит попробовать.

Ну, черт. Как я могу отказать?

***

– Черт, – говорит Рид. – Это ведь хорошо, да?

Я только что закончил рассказывать Риду и Бентли о друге Джона из ФБР. Они зависали дома у Рида, поэтому я зашел к ним, как только повесил трубку.

– Джон думает, что это может быть так. Он собирается немного покопаться в этом, прежде чем выяснить, какими должны быть наши дальнейшие действия. Что бы это ни было, это должно произойти в ближайшее время. Я не знаю, сколько еще всего я смогу вынести.

Рид нахмурился.

– Что ты имеешь в виду?

– Мой отец… его зацикленность на Жас. Два года у меня не было проблем с тем, чтобы сосредоточиться на конечной цели, но теперь, с тех пор как я увидел видео с Пейтон, мне приходится бороться каждый день. А то дерьмо, которое он устроил вчера? Я хотел убить его, чувак. Я буквально хотел покончить с его жизнью на месте. Я знаю, что он планирует сделать что-то действительно ужасное, и Жас в центре этих планов. Это пугает меня до смерти.

– Почему ты так уверен? – спрашивает Бентли.

– Потому что я его знаю, – отвечаю я. – Я потратил свою жизнь на его изучение. Этот человек – социопат и совершенно ебанутый на всю голову. Я наблюдал, как он годами обращался с женщинами как с дерьмом, и никогда не чувствовал себя в своей тарелке, но дело не в этом. Я никогда не видел, чтобы он был так одержим чем-то. Как будто он хочет больше, чем просто секс с Жас. Он хочет владеть ею, разумом, телом и душой. И самое безумное… Я искренне думаю, что у него в голове может быть какая-то извращенная идея, что она захочет быть с ним.

Губы Бента истончились.

– Это безумие.

– Я никогда не говорил, что он в здравом уме, – пожимаю я плечами. – Дело в том, что… Я не понимаю. Совсем. Он едва знает ее, был рядом с ней всего несколько раз. Думаю, поэтому я чувствую себя как не в своей тарелке. Это просто не имеет никакого чертова смысла.

Рид прочищает горло.

– Это может быть как-то связано с ее мамой?

Мои глаза переходят на него.

– Что ты имеешь в виду?

– Он знал ее маму, верно?

– Да. И?

– Как ты думаешь, возможно ли, что он был одержим ею и переносит эти чувства на Жас?

Мое дыхание со свистом вырывается из груди.

– Святое дерьмо. Теперь в этом есть смысл.

Какого хрена я не подумал об этом раньше?

Рид приподнимает плечи.

– Может, все не так сложно, в конце концов.

– Черт, – я провожу рукой по лицу. – Это может сделать все еще хуже. У него были бы годы, чтобы развить одержимость мамой Жас. Кто знает, что, черт возьми, произошло между ними тогда? Единственный человек, которого я мог бы спросить, мертв.

– Чувак, может быть, эта история с ФБР станет тем прорывом, которого ты так долго ждал, – Бентли тянет бильярдный кий назад и ломает, пробивая две полосы.

– Может, тебе просто нужно держать его подальше от Жас, пока они не смогут произвести арест. Уехать из города на некоторое время. Вы двое могли бы договориться о прохождении онлайн-курса.

Я качаю головой.

– Она никогда не оставит свою сестру, и даже если бы это не было проблемой, Жас слишком чертовски упряма, чтобы сбежать. К тому же, это было бы подозрительно. Мы не можем позволить себе сделать что-то, что выдаст моего отца или Каллахана. Кроме того, мы понятия не имеем, сколько времени понадобится ФБР, чтобы сделать свое дело. Джон сказал, что они не будут предпринимать никаких шагов без достаточных неопровержимых доказательств, потому что у них есть только одна попытка.

– Вот дерьмо, – бормочет Бентли, готовясь к следующему броску.

Я делаю длинный глоток из своей бутылки с водой.

– Согласен.

Бент возится со своим телефоном в течение секунды, прежде чем песня Foo Fighters – The Pretender начинает звучать через динамики Bluetooth.

Я поднимаю свой бокал за него.

– Хороший выбор песни.

Он ухмыляется.

– Я подумал, что это уместно.

Бентли наконец промахивается, и Рид берет кий и отправляет три шара.

– Эйнс только что написала, что они будут здесь через несколько минут.

Эйнсли и Жас решили встретиться с нами здесь после своего похода по магазинам. Родители Рида уехали в свой домик в Тахо на длинные выходные, так мы здесь одни. Оба наших отца дома, так что мы с Жас, вероятно, переночуем сегодня в одной из его гостевых спален.

– У меня все готово к поездке, – говорю я. – Я собираюсь рассказать об этом Жас сегодня вечером.

Бент тычет в меня кулаком.

– Черт, сынок, кое-кто получит сегодня особенно хорошую любовь.

Я закатываю глаза на этого дурака.

– Это произойдет в любом случае.

Маленький план Жас по отказу от секса потерпел крах и сгорел очень быстро. Она продержалась целых десять минут после того, как мы вернулись ко мне домой прошлой ночью, прежде чем ей практически захотелось секса.

– Что ты там так улыбаешься? – спросил Рид.

Хм. Я и не заметил, что улыбаюсь.

– Просто вспоминаю кое-что из прошлой ночи.

Рид бросает на меня понимающий взгляд.

– А. Понял.

Эти ублюдки иногда слишком хорошо меня читают.

– Значит, Жас понятия не имеет, что ты запланировал? – зажигалка Бентли мерцает, когда он затягивается из своей трубки.

Я качаю головой.

– Нет.

У Белль скоро восьмой день рождения, и Жас хотел сделать что-то особенное в честь этого. Поскольку я хотел сделать что-то особенное для них обеих, я договорился с отцом Белль, чтобы он забрал ее на все выходные. Мне не терпится увидеть выражение лица этой очаровательной малышки, когда мы въедем в ворота Диснейленда.

Белль будет в восторге, когда увидит, куда мы едем. Ни одна из них никогда не была в Диснее, поэтому я купила MaxPasses. Я собирался сделать все по VIP-цене, но, думаю, Жас предпочтет бродить по паркам без гида.

Брови Бентли сошлись вместе.

– Как можно вырасти в Южной Калифорнии и ни разу не побывать в Диснейленде?

Я даю ему минуту на размышление, прежде чем вижу, как загорается пресловутая лампочка. Диснеевские тематические парки не очень-то дешевы. Честно говоря, я не знаю, как средняя семья среднего класса может себе это позволить, не говоря уже о тех, кто вырос в государственном жилье.

Рид и Бент одинаково ухмыляются.

– Что это за выражение?

Губы Рида подергиваются.

– Никогда не думал, что доживу до этого дня, чувак.

Я хмурюсь.

– До какого дня?

– Того, что ты стал избитым пиздой ублюдком. – Бентли делает движение кнутом – в комплекте со звуковыми эффектами – чтобы подчеркнуть свое заявление.

Я отшиваю этих засранцев, пока они смеются над этим.

– Что смешного?

Глаза Рида загораются, когда Эйнсли входит в комнату.

– Просто издеваюсь над твоим братом.

Мои губы дергаются, когда Бент переключает песню.

Она делает какой-то странный вращательный жест рукой.

– Во что бы то ни стало, не позволяй мне остановить тебя.

Мои глаза сужаются.

– Вы все можете отвалить.

Когда Жас входит в комнату, я собираю в кулак волосы на ее затылке и крепко целую ее в губы. Черт, она хорошо выглядит сегодня. Она хороша как черт в любой день, но почему-то сейчас еще лучше. Я был внутри этой женщины менее двенадцати часов назад, но, похоже, мне этого никогда не будет достаточно.

– Не ты. Но ты можешь меня трахнуть. – я игриво вздергиваю брови, когда Cardi B читает рэп о парковке Mack Truck в маленьком гараже.

Шоколадные глаза Жас подмигивают от удовольствия.

– Я так уверена.

Я шлепаю ее по заднице, когда она проходит мимо меня, чтобы занять место на кожаном диване.

– Просто назови время и место, детка.

– Как прошел шопинг? – спрашивает Рид мою сестру.

Эйнсли улыбается.

– Скажем так, я рада, что одолжила Ровер Кингстона.

– Ты бы видел платье, которое Эйнсли купила для праздничной вечеринки. В нем ее задница выглядит эффектно. То есть, она и так была великолепна, но платье просто огонь. Спорим, тебе не терпится его увидеть, а, Рид? – Жас сверкнула зубастой улыбкой и сделала шлепающее движение в воздухе.

К сожалению, эта штука с чтением мыслей между мной и парнями работает в обе стороны, поэтому я точно знаю, о чем сейчас думает Рид. Связь с близнецами тоже работает, так что я прекрасно представляю, что на уме у моей сестры, когда она смотрит на Жас расширенными глазами, хотя я изо всех сил стараюсь выкинуть все это из своей головы.

Взгляд Рида на мгновение переходит на меня, а затем переключается на Жас. Он выглядит задумчивым, обдумывая ее вопрос, хотя я сомневаюсь, что он пытается сформулировать ответ. Скорее всего, ему интересно, как много Жас знает о его сексуальных наклонностях. Мои глаза блуждают по ней, задаваясь тем же вопросом, потому что кажется, что она специально подкалывает его.

Мы с Жас немного поиграли с задницей, что ей определенно понравилось, но у нас никогда не было разговора о полном доступе к задней двери. Мне это не нужно, как Риду, но я не могу сказать, что мне не понравилось бы, если бы тугая попка Жас обнимала мой член. Мне любопытно, насколько она открыта к этому вопросу.

Блядь.

Мне действительно нужно подумать о чем-то другом, потому что последнее, чего я хочу, это чтобы у был стоял стояк перед сестрой и этими двумя придурками.

Мои глаза сужаются в сторону Рида, когда я присоединяюсь к Жас на диване, притягивая ее к себе.

– Не отвечай.

Рид протягивает ладони.

– Я и не собирался.

Моя сестра насмехается.

– Идиоты.

Бент бросает игру в бильярд и садится на место рядом с Жас. Он кладет маленький бутон в чашу своей трубки и протягивает ей.

– Сначала дамы.

– Такой джентльмен. – Жас обхватывает губами мундштук, заставляя меня думать о том, как она обхватывает губами мой член.

Бядь. Я делаю это снова. Я сжимаю Жас, растирая свою растущую эрекцию о ее спину, чтобы получить некоторое облегчение. Она извивается, вжимаясь в меня, а затем поворачивает голову и подмигивает.

Я щиплю ее за бок и опускаю рот к ее уху.

– Не дави на меня, Жас. Я уже близок к тому, чтобы вытащить тебя отсюда, – я держу указательный и большой пальцы на расстоянии дюйма друг от друга, чтобы продемонстрировать.

– Убери дубинку, пещерный человек.

Жас пытается передать мне трубку, но я отказываюсь. Если она и дальше будет так дразнить меня, мы недолго пробудем в этой комнате. Если она захочет назвать меня пещерным человеком, я перекину ее через свое чертово плечо и покажу ей пещерного человека.

– Ты заплатишь за это позже.

– Сделай это, детка, – отвечает она.

Я стону. Эта девушка постоянно испытывает мое терпение и самоконтроль. Очевидно, я стал мазохистом, потому что я получаю удовольствие от этого дерьма.

Очень сильно.

6. Жас

Каникулы в честь Дня Благодарения пролетели слишком быстро, если вы хотите знать мое мнение. Большую часть каникул я провела у Кингстона, за исключением похода по магазинам с Эйнсли или еженедельного свидания с Белль. Я все еще не могу прийти в себя от того, что Кингстон запланировал на день рождения Белль. Было так трудно не проболтаться, когда я увидела ее вчера. Мы с Кингстоном договорились держать это в секрете, пока не приедем туда. Я никогда не была в Анахайме, но он сказал, что как только въезжаешь в город, повсюду вывески Disney. Кингстон считает, что есть большая вероятность, что она не поймет, пока мы не проедем на машине через ворота.

Белль будет в полном восторге, и я не могу дождаться, чтобы увидеть ее реакцию. И если честно, я и сама безумно взволнована. У меня уже есть список принцесс, которых мы должны увидеть, и я уверена, что моя сестра тоже захочет познакомиться с несколькими феями. В каком-то смысле это и горько, и сладко, потому что я всегда думала, что если у меня и будет шанс поехать, то только с мамой и Белль, но я знаю, что наша мама хотела бы этого для нас. Она любила фильмы Дисней – отсюда и наши имена – так сильно, что она позаботилась о том, чтобы мы с Белль посмотрели как можно больше фильмов.

Каждый раз, когда она видела DVD на дворовой распродаже, или если один из них был на распродаже в Walmart, она добавляла его в нашу коллекцию. Каждый раз, когда мы устраивали семейный вечер кино, мы с большой вероятностью выбирали один из них. Я рада, что Белль смогла забрать эту коллекцию с собой в дом своего отца. Может быть, однажды она сможет передать эту традицию дальше.

– Ты готова к этому?

Я быстро моргаю, осматриваясь вокруг. Я была настолько погружена в свои мысли, что даже не заметила, как мы с Кингстоном въехали в ворота Академии Виндзор.

Я перевожу взгляд на своего парня.

– Если мне придется.

– По крайней мере, до зимних каникул осталось всего несколько недель, – глаза Кингстона искрятся весельем. Сегодня они особенно зеленые, с крошечными золотыми вкраплениями. Меня всегда поражает, как резко они меняют цвет.

– Затем, десять недель до весенних каникул, а после этого, чуть больше двух месяцев, прежде чем мы навсегда уедем из этой дыры.

Я улыбаюсь.

– Не то чтобы ты следил за этим или что-то в этом роде.

– Нет. Вовсе нет, – он ухмыляется, прежде чем его выражение лица становится мрачным. – Знаешь, я, честно говоря, не особо возражал против школы, пока ты не появилась.

Я усмехаюсь, скрещивая руки на груди.

– Ну и ладно. Большое спасибо.

Он протягивает руку и опускает мои конечности.

– Я не это имел в виду. Просто для меня все было легко. Я мог идти по жизни с минимальными усилиями, не считая классной работы. Никто не вставал на моем пути; один день перетекал в другой. Это было приятным отдыхом от всего того дерьма, с которым мне приходилось сталкиваться с нашими отцами после школы.

– Что изменилось?

– С тех пор, как ты приехала… я все время начеку, черт возьми. Сначала это было потому, что ты меня заинтриговала, и я пытался понять, чем ты так отличаешься от других. А теперь я постоянно слежу за теми, кто попытается поиздеваться над тобой. И прежде, чем ты это скажешь, я знаю, что тебе это не нужно, но я ничего не могу с собой поделать. Мой внутренний пещерный человек, которого ты так любишь, требует этого. К тому же, совершенно очевидно, что ты ненавидишь это место, а это не вызывает у меня теплых и приятных чувств.

Я вскидываю бровь.

– Что-нибудь вызывает у тебя теплые чувства?

– Я могу придумать кое-что, что согревает меня.

– Я имела в виду, кроме моей вагины, – сухо сказала я.

Его дурацкие губы, предназначенные для поцелуев, подергиваются.

– Пара других мест приходит на ум, но я не могу судить о них по опыту. Пока что.

Я непроизвольно вздрагиваю, когда тепло разливается между моими бедрами.

– Ты действительно заговорил об анале прямо сейчас?

Кингстон без стеснения пожимает плечами.

– Это было у меня на уме.

Я смеюсь.

– О, правда? С чего ты взял, что мне это будет интересно?

– О, тебе будет интересно, – его глаза прожигают дорожку вниз по моему телу и снова поднимаются вверх. – Я не могу не поинтересоваться…

– Не поинтересоваться чем?

– Лишил ли Тако Трак Шон вас обеих девственности, – Кингстон кладет свою руку на мое голое бедро, слегка сжимая его.

Накрываю его руку своей, когда он пытается залезть под мою клетчатую юбку.

– Во-первых, это все еще просто Шон.

Теперь его брови приподнимаются.

– А во-вторых?

– А во-вторых… – мои глаза сужаются, когда он вырывается из моей хватки, и его рука начинает подниматься. Мое дыхание сбивается, когда он добирается до кружевной отделки моих хлопковых трусиков.

– Во-вторых… – мои ноги непроизвольно раздвигаются, открываю Кингстону лучший доступ. Я хватаюсь за край кожаного сиденья, когда он проводит указательным пальцем по промежности моих трусиков.

– В чем дело, Жас? – насмехается этот засранец. – Ты потеряла ход мыслей?

– Отъебись.

Я задыхаюсь и откидываю голову назад, когда он ныряет под материал, скользя пальцем по моей влажной коже. Я рада, что сегодня утром он взял Range Rover, так что мы находимся достаточно высоко от земли, чтобы прохожие не могли увидеть, чем мы занимаемся, если только они не подойдут прямо к окну, потому что я действительно не хочу, чтобы он останавливался. Язык Кингстона проводит линию вниз по моему затылку, в то время как он вводит в меня два длинных пальца одним движением. Я так неловко мокрая, что не чувствую никакого сопротивления.

– Ммм… Я бы предпочел трахнуть тебя. Но сейчас мне придется довольствоваться этим.

Он отстраняется, изучая мое лицо, пока вводит и выводит пальцы, тщательно изучая каждую мою черту. Я уверена, что мои глаза такие же дикие, как и его, и я чувствую румянец на своих щеках. Взгляд Кингстона опускается к моему рту, и я закусываю нижнюю губу, стараясь не издавать никаких звуков. Это требует значительных усилий, потому что этот парень так же талантлив в обращении с руками, как и с другими частями тела.

Подушечка его большого пальца рисует ленивые круги по моему клитору, приближая меня все ближе и ближе к краю. Я извиваюсь, когда он загибает пальцы внутри меня, вызывая мать всех оргазмов. Он наступает так внезапно, что я резко вдыхаю от неожиданности и подхватываю волну. Кингстон убирает руку из-под моей юбки, как только все заканчивается, и начинает облизывать свои пальцы. Это совершенно непристойно и очевидно почему он это делает, но я слишком блаженствую в своем послеоргазменном тумане, чтобы обратить на это внимание.

Он оскаливается в злобной ухмылке.

– Ты так и не ответила на мой вопрос.

– Да… ну… – я жестом показываю на свои колени, где мои трусики все еще не на месте. – Ты отвлек меня.

– Не собираюсь извиняться. – Господи, может ли он быть еще более самодовольным?

Я смотрю в окно и вижу, что на парковке совсем нет людей. Когда мой взгляд переходит на часы на его приборной панели, я ругаюсь.

– Черт. Мы опаздываем на первый урок.

– Оно того стоило.

– Агаа. – Я добавляю букву А в конце.

– Ну что? Ты собираешься ответить на этот чертов вопрос?

Я одариваю Кингстона ленивой улыбкой.

– Я не хочу говорить тебе, потому что тогда ты начнешь свое «Должен быть первым – и единственным, если мне есть что сказать по этому поводу – покорителем».

– Это все, что мне нужно, детка, – он хватает меня за шею и крепко целует в губы. Я чувствую слабый привкус своего возбуждения на его губах. – И ты можешь поставить на кон свою сладкую, нетронутую задницу, что так будет недолго.

– Такой самоуверенный, – я закатываю глаза, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

Полные губы Кингстона изгибаются.

– На это есть причина.

Да. Да, есть.

Но я не даю ему удовольствия произнести это вслух. Кингстон Дэвенпорт меньше всего нуждается в том, чтобы кто-то подпитывал его огромное эго. Вместо этого я высовываю язык и добавляю средний палец для пущей убедительности, но это только смешит придурка.

Мои глаза сужаются.

– Тебе повезло, что ты мне нравишься.

– О, нравлюсь, да?

Я держу большой и указательный пальцы на расстоянии полудюйма друг от друга.

– Совсем чуть-чуть.

Его большое тело перелезает через центральную консоль и приземляется на заднее сиденье.

Я поворачиваюсь в своем сиденье.

– Что ты делаешь?

Кингстон протягивает руку и расстегивает мой ремень безопасности.

– Не делай вид, что удивлена, Жас. Это ты бросила перчатку.

– И что ты собираешься с этим делать? – уверена, что мой тон не мог быть более нахальным.

– Я собираюсь напомнить тебе, что я нравлюсь тебе гораздо больше, чем – немного”. Он протягивает руку. – А теперь тащи свою задницу обратно.

Если бы кто-нибудь спросил, я бы отрицала это до посинения, но я уверена, что никто и никогда не запрыгивал на заднее сиденье быстрее.

***

– Эйнсли говорила что-нибудь обо мне в последнее время?

Я улыбаюсь Риду.

– Она много чего говорит о тебе.

Пока мы идем по оживленному коридору, я краем глаза вижу, как он испепеляет меня взглядом.

– Например, что конкретно? Говорила ли она что-нибудь о… потому что кажется, что, возможно, ты знаешь…

Я опираюсь ногой о шкафчик, который находится рядом с моим последним уроком в этот день. Я учусь в одном классе с Эйнсли, так что с его стороны довольно нагло спрашивать меня об этом прямо сейчас. Она должна быть здесь с минуты на минуту. – Знаешь о чем?

– Обо мне. О том, как быть со мной.

Я вздыхаю.

– Слушай, Рид. Я не собираюсь нарушать девчачий кодекс, но давай просто скажем, что Эйнсли – счастливая девушка. Ты делаешь ее очень счастливой во всех отношениях. Если ты хочешь узнать что-то еще, спроси у нее.

Рид выглядит неуверенно.

– Ты искренне это говоришь? Она не сбита с толку?

– С чего бы ей быть сбитой с толку? Потому что тебе показалось, что у нее отличная задница? Любой, у кого есть глаза, может это увидеть.

Его зеленые глаза расширяются. Боже, как мне нравится с ним возиться.

– Ты действительно знаешь.

– Не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь, приятель, – я снисходительно похлопываю его по щеке.

Он проводит рукой по лицу.

– Господи, теперь я понимаю, почему Кингстон так расстроен все это чертово время.

– Да, – я пожимаю плечами. – Он может вести себя так, будто ненавидит это, но мы с тобой оба знаем, что это не так.

Его губы подергиваются.

– Трогательно.

– Привет, ребята.

Кстати, о женщине этого часа…

Лицо Рида светлеет, когда его взгляд находит мою лучшую подругу.

– Привет, – он обхватывает ее челюсть обеими руками и целует прямо в губы.

Мои брови приподнимаются.

– Итак, ты делаешь это прямо сейчас, да?

– Думаю, да, – Эйнсли все еще смотрит на Рида сияющими глазами, когда отвечает мне. – Зачем это было?

– Скучал по тебе, – шепчет он ей в губы.

Она ненадолго закрывает глаза и мягко улыбается.

– Я тоже по тебе скучала.

Эйнсли и Рид довольно спокойно относятся к тому, что они вместе во время учебы. Они сказали, что не хотят иметь дело с язвительностью злобных девчонок, пока их отношения так новы, но я думаю, что это больше не проблема.

– Ой, вы двое такие милые, что мне хочется блевать.

Эйнсли отталкивает меня, когда она украдкой целует меня еще раз.

– Тебе нужно тащить задницу, если ты хочешь успеть на математику. Встретимся у машины после уроков.

– Развлекайся, – Рид незаметно похлопывает ее по попе, прежде чем уйти.

– Почему ты краснеешь, Эйнс?

– Заткнись, – она закатывает глаза и прислоняется к стене.

У нас еще есть несколько минут до начала занятий, и мы воспользовались этим, чтобы продолжить разговор.

– О чем вы с Ридом говорили до того, как я пришла?

– О тебе.

– Что насчет меня?

– Он все еще сомневается, что ты не в порядке с его… – я понижаю голос, прежде чем добавить: – заскоками

Она отстраняется, ее тонкие брови удивленно поднимаются.

– Рид так сказал?

– Вроде того. Настолько, насколько он мог, не раскрывая, что это за штука у него. Он подозревает, что я знаю, но я ничего не подтвердила.

Эйнсли ухмыляется.

– Ну, если честно, ты не очень-то деликатна в этом вопросе.

Я пожимаю плечами.

– Я уважаю тот факт, что Рид хочет быть незаметным, но ты прекрасно знаешь, что ребята знают. И я ненавижу говорить об этом, но, скорее всего, большинство девушек, с которыми он был, тоже знают, так что это не похоже на тайну, которую нужно унести с собой в могилу. Ему нечего стыдиться, но я не думаю, что он сам в это верит.

– Мне кажется, я знаю причину этого, – она тяжело вздыхает. – Его родители очень консервативны. Осуждающие засранцы, на самом деле. Рид вырос, слушая их проповеди о христианских ценностях, на которые они любят опираться, чтобы оправдать свой фанатизм. На самом деле, их поведение очень антихристианское. Он не верит в их бредни – особенно после того, что они сделали с его сестрой, – но я думаю, что он все еще борется со многими глубоко укоренившимися вещами в своей голове.

– У Рида есть сестра?

– Да, – Эйнсли кивает. – Она на четыре года старше, но они близки. Рид обычно проводит у нее большую часть летних каникул. Он спросил меня, не хочу ли я слетать к ней на Рождество.

– Почему я не слышала о ней раньше?

Эйнсли приподнимает плечи.

– Она переехала в Орегон буквально на следующий день после окончания университета, не имея ничего, кроме одежды. Не смогла быстро сбежать от родителей.

– Почему? Что случилось?

Она хмурится.

– Риган – так ее зовут – бисексуальна. Она решила окончательно открыться родителям в конце выпускного класса, потому что влюбилась в девушку и не хотела больше скрывать свои чувства. Родителей это нисколько не устроило. Эти придурки угрожали вычеркнуть Риган из завещания, если она не выбросит из головы эту – лесбийскую чушь. В свою очередь, она сказала им, что если они не могут понять, что любовь есть любовь, независимо от того, как это выглядит, то они могут забрать свои деньги и идти с ними на хуй.

– Это печально.

– Очень. У девушки Ригана, Кэсс, были родственники в Портленде, поэтому они собрали вещи и уехали из города, как только смогли. Когда Рид рассказал своим родителям о помолвке Риган и Кэссиди, они вели себя так, будто у них даже нет дочери. Это стало для Рида последней каплей – он не хочет иметь с ними ничего общего. Он также не может дождаться, когда уберется из этого дома.

Я вздыхаю.

– Бедный парень. Неудивительно, что он все время такой серьезный. Я вроде как чувствую себя виноватой из-за того, что связалась с ним сейчас.

– Да, – Эйнсли сдувает прядь волос с лица. – И не расстраивайся, Жас. Ты не знала, а ему бы точно не помешало побольше юмора в жизни. Он бы понял, что ты не хотела ничего плохого.

– Ну, ты должна сказать ему, что рассказала мне, и что он не получит от меня никакого осуждения по этому поводу, – я игриво вздергиваю брови. – И тебе определенно стоит попытаться убедить его, что ты более чем не против. Что бы тебе ни пришлось сделать, чтобы у него не осталось сомнений, сделай это.