Текст книги "Персональные демоны"

Автор книги: Лиза Дероше

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Мы проходим дом за домом, сегодня вечером особенно тихо.

– Ты не подходишь Лос-Анджелесу, Фи. Они сожрут тебя заживо. На самом деле, это я ему подхожу, – говорит она, проводя рукой по розовым прядкам.

– Тебе стоит поехать со мной. Представляешь, как было бы круто? Тай и Фи… взрывают ЛА.

– Да уж, – говорит она подавленно, и я чувствую себя ужасно, потому что Тай может себе позволить или университет штата, или ничего. Ее папа безработный уже больше года. – Я даже в государственном не уверена… Если не получу пару-тройку стипендий, не смогу пойти.

– Ну, ты всегда можешь приехать ко мне на весенние каникулы.

– Да, наверно. – Она глубоко вздыхает и резко закидывает сумку на плечо. Ее тело напрягается под моей рукой. – Они лишают нас прав на дом.

– Что?

– Мы можем продолжать идти.

– Ты о чем?

– Мы ищем квартиру. – Она быстро смахивает слезу, выскользнувшую из уголка глаза, когда мы поворачиваем на ее улицу.

– О, подруга. – У меня горло перехватывает, и я крепче обнимаю ее. – Тай… Я не знаю, что сказать.

– Да нечего тут говорить… Кроме того, какого из этих парней ты выберешь, – отвечает она со слабой улыбкой.

– Боже, Тай, тебе не кажется, что есть более серьезные вещи, о которых стоит волноваться?

– Может быть, но мне нравится волноваться об этом. Так какого?

– Ой, заткнись.

– Сразу же, как ты назовешь мне имя: Люк или Гейб? – заявляет она, останавливаясь и перехватывая меня сзади за шею.

– Ты ведешь себя нелепо.

– Имя. – Она сжимает мою шею сильнее.

– Прекрати это!

– Имя. – Теперь она еще и трясет меня.

– Ладно! Люк. – Я не уверена, что назвала его имя не только из-за того, что Тейлор сказала, что желает его себе.

– Черт! Какая же ты жестокая. Я не могу даже получить от тебя сочувственный бонус, – обиженно заявляет она, но удивляет меня своим прощальным объятием. На ее губах виден намек на улыбку, когда она открывает входную дверь.

– Напиши мне завтра, когда Люк уйдет. – Она приподнимает бровь. – Я желаю подробностей, – уточняет она с похотливой улыбкой.

Тейлор заходит домой, и, прежде чем она закрывает дверь, я слышу, как где-то вдалеке кричит ее отец.

Я стою на крыльце Тейлор в течение минуты, освещенная луной, и разглядываю созвездия над головой. Если не считать Треска, лающего внизу улицы, сегодня пугающе тихо.

Должно быть что-то, что я могу сделать для Тейлор. Я чувствую себя ужасно, представляя, как всю ее семью вышвыривают из собственного дома. Она жила здесь всю свою жизнь. Может, церковь сможет помочь? Должны же они быть чем-то полезны. Надо будет поговорить с папой.

Я поворачиваюсь, чтобы сойти с крыльца, когда слышу стук открывающейся двери, и Тревор, вылетая из дома, со всего маху врезается в меня, заставляя скатиться с лестницы.

– О Боже! Фрэнни! – удивленно вскрикивает он, подавая мне руку, чтобы помочь встать.

Я отмахиваюсь.

– Где пожар?

– Прости, – говорит он и начинает свой путь по тропинке. Я следую за ним.

– Ты в порядке?

Он настороженно поглядывает на дом за спиной, быстрым шагом идя в сторону улицы.

– Да. Просто очень надо свалить оттуда. Думаю заглянуть к Райли, – говорит он с забавной задумчивой улыбкой на губах.

– И когда вы, ребята, собираетесь сказать Тай?

Его задумчивое выражение лица сменяется испуганным, и он внимательно смотрит на меня.

– Даже не думай.

– Я-то и не думаю. А вот тебе следовало бы. И не смей использовать Райли.

Он резко останавливается и смотрит мне в глаза.

– Никогда, – говорит он. Его взгляд смягчается. Затем на его лице появляется усмешка, и он вновь начинает идти. – Раз уж мы начали об этом, что там у тебя с Джексоном? Он вообще ничего не может делать, кроме как пускать по тебе слюни целыми днями. Это выглядит поразительно жалко.

– У меня с ним ничего нет. Я сразу же сказала ему, чтобы он оставил меня в покое и катился ко всем чертям.

– Он не уловил твоих намеков, – говорит он.

– Какую именно часть из «свали нафиг» он не понял?

– Наверно, часть «а-как-же-то-что-мы-делали-в-туалете»? – Он усмехается и пихает меня плечом.

Я съеживаюсь.

– Все совершают ошибки. Выручишь меня?

– Я подумаю об этом. – Он внимательно смотрит на меня. – А у Рифа есть шанс к тебе вернуться?

Удивительно, но я улыбаюсь.

– Как это ни трагично, но нет.

– О, как поэтично. Он все еще влюблен в тебя, как ненормальный, ты ведь знаешь.

В этом-то и проблема. Он думает, что влюблен в меня. Я пожимаю плечами.

– В один прекрасный день он проснется, и поймет, как все это было глупо.

– Ты разбиваешь сердца одно за другим, – говорит он с улыбкой, разворачиваясь, чтобы перейти улицу, ведущую к дому Райли.

Я засовываю руки глубоко в карманы, пряча их от холода вечернего воздуха. Шагая вниз по тротуару, я улыбаюсь самой себе. Быть может, Райли, наконец, встретила Того Самого? Жаль, ей недолго предстоит этим наслаждаться, потому что Тейлор убьет их обоих.

Сворачивая на плохо освещенную улицу, я размышляю, почему же назвала имя Люка.

Гейб, безусловно, великолепен, и всего лишь мысль о нем вызывает у меня покалывание в таких местах, что признаться стыдно. Он мечта каждой девушки… Ей-богу, он присутствовал во многих моих. И он, очевидно, более безопасный выбор, в то время как Люк, скорее, кошмар каждой девушки. Ну, кроме его тела… мечты о котором смущают даже меня саму… и лица, в котором видна эта темная энергия… Он пугает меня до чертиков, но, в то же время, меня непреодолимо тянет к нему, словно я слышу песню Сирены, заставляющую меня замереть и не позволяющую сбежать. Любая девушка может потерять с ним контроль, что я себе позволить не могу. Никогда.

Наверно, именно поэтому я подскакиваю, когда сворачиваю за угол и вижу черную Шелби Кобру, припаркованную через улицу в нескольких домах от моего. Я сворачиваю и перехожу улицу, направляясь к своему дому, при этом отчаянно желая пойти и заглянуть внутрь машины.

Это не может быть он, убеждаю я себя. Что бы он тут делал? Все, я окончательно свихнулась, прямо как одержимая. Это плохо. В нормальном состоянии я обычно назначаю свидания парням вроде Тони Риггинса и их графическим калькуляторам. Трудно зацикливаться на графическом калькуляторе. А вот на безумно великолепном парне с таинственными глазами – проще простого. Вот вам и причина того, почему я стою посреди своего двора и пялюсь на чужой автомобиль. Я стряхиваю наваждение, глубоко вдыхая, но все еще неуверенно топчусь на месте. В итоге, я заставляю себя открыть дверь и зайти в дом, прежде чем сделаю какую-нибудь глупость.

Люк

Тейлор. Здесь Тейлор… Не Габриэль. Сатана, помоги мне, я становлюсь параноиком.

Сосредоточься, Люк.

Я качаю головой, чтобы выкинуть все непрошенные мысли, и тянусь к ключу. Но внезапно, прежде чем я успеваю повернуть его, нечто срывает меня с места с сумасшедшей скоростью. Я нервно сглатываю, чувствуя, как сосет от страха под ложечкой, и закрываю глаза, надеясь уменьшить головокружение.

Есть только два представителя Ада, которые могли бы так вызвать меня.

Пусть это будет Бехерит!

Но когда я чувствую под ногами гладкий камень и открываю глаза, моя паника набирает обороты. Это не мой босс, как я надеялся. Я нахожусь в крепости Пандемония.

Передо мной резной черный трон Короля Люцифера, возведенный на огромной высоте посреди куполообразной комнаты.

Здесь пусто.

Я ищу любой признак Его, но отблески множества плавающих свечей не освещают никого. Я один. Я стою на коленях, не двигаясь, и позволяю сильному запаху серы успокаивать меня.

Но когда я слышу Его низкое шипение у себя в ухе, все равно резко подпрыгиваю.

– Ты нашел ее. – Это не вопрос.

Рефлекторно оборачиваюсь. Пусто. Но затем я чувствую Его. Его взгляд. Ощущаю, как Он парит высоко надо мной, под самым куполом. Я стараюсь не смотреть прямо на Него, но все равно вижу, как Его крылья, словно у огромной черной летучей мыши, медленно спускают Его вниз.

Отполированный черный пол позволяет видеть Его отражение: огромное тело, черная жесткая кожа, которая, кажется, поглощает весь свет, идущий от свечей, и возвращает его обратно через резкое, заостренное лицо и кошачьи глаза, пылающие зеленым огнем. Его кроваво-красные рога окаймлены зубчатой золотой короной. Когда Его когтистые ноги приземляются на пол, Он складывает свои крылья и направляется ко мне, медленно, словно пантера, приближающаяся к добыче.

– Да, мой Господин, – отвечаю я.

– И ты уверен, что она та, кого мы ищем? – Его шепот холодком пробегает по моему позвоночнику, несмотря на две тысячи градусов адского тепла.

И в ту секунду, когда Он задает этот вопрос, я понимаю, что не имею ни единого доказательства того, что Фрэнни – Та Самая. Я всегда полагался на свои инстинкты, и они никогда меня не подводили. Теперь самое время подвергнуть это сомнению.

– Да, мой Господин. – Я душу в себе желание поинтересоваться, зачем она Ему так нужна.

Когда между нами остается всего несколько футов, я чувствую треск электричества, Его сила проходит сквозь меня, как тысяча крошечных молний. Моя собственная энергия увеличивается.

– Поднимись, – командует Он, и я подчиняюсь. Я наблюдаю, как Он направляется вверх по высокой лестнице к трону и садится на него, переходя от своей естественной формы к человеческой, становясь похожим на Зевса: длинные белые волосы и борода, волевое заостренное лицо и красные одежды до пола, скрывающие сильное тело. Горящие зеленым светом кошачьи глаза не меняются. Я чувствую, как они изучают меня.

– Как долго? – рявкает Он своим глубоким, изменившимся вместе с формой голосом.

– Недолго, мой Господин. – Что-то я не испытываю желания поделиться с ним информацией о том, что вмешательство Габриэля может немного увеличить время моей работы.

– Превосходно. – Он на мгновение замолкает, и я надеюсь быть отпущенным. Вместо этого я начинаю ощущать усиливающееся чувство тревоги, когда понимаю, что Его глаза сверлят мою опущенную голову.

– Люцифер… – говорит Он задумчиво. – Я считаю, тебя недооценили. Бехерит ненавидит давать награды тем, кто их заслужил, но я верю, что ты был ценным приобретением для Поглощения.

Когда Он делает паузу, я осознаю, что чувствую себя еще более неуютно, не понимая, куда он ведет.

Наконец, он театрально встает и спускается вниз по лестнице, длинные красные одежды струятся по ступеням. Все на показ, так как Он легко мог в мгновение ока оказаться передо мной. Зло исходит от него волнами, насыщая мой ум темными мыслями и лишая способности думать самостоятельно.

– Посмотри на меня, Люцифер.

Даже при желании я не смог бы ослушаться. Поднимаю голову и смотрю в Его глубокие зеленые глаза, ощущая внутри внезапный прилив сил, пока Он внимательно изучает меня.

– Да. Так я и думал. – Он поворачивается ко мне спиной.

Ноги становятся ватными, и я чувствую, как сила внутри меня практически доходит до точки кипения, когда Он отпускает меня.

– Мне нужен кто-то новый в моем совете, Люцифер. Привлекает ли тебя… место в нем? Может, статус Главы Поглощения?

Тяжело сохранять свое лицо спокойным… невыразительным… Работа моего босса. То, что я всегда хотел… то, что хочет любое существо, обладающее хоть частичкой гордости. Так почему же я чувствую всепоглощающий ужас от перспективы войти в совет… под Его постоянным надзором.

Нет!

– Да, мой Господин.

– Это будет твоей наградой, когда ты приведешь ее ко мне. Он делает широкий круг и останавливается позади меня. Внезапно я слышу, как устало звучит Его голос.

– Ты хоть представляешь, как утомительно всегда быть вторым?

На этот вопрос нет ответа. А он Ему и не нужен. Я стою неподвижно, словно камень, и жду, когда Он закончит свою мысль.

– С самого Начала у Создателя была вся власть. – Волосы у меня встают дыбом, когда Его сила возрастает, а голос возвращается к обычному грохоту. Он замыкает свой круг и встает передо мной. Гнев прокладывает глубокие морщины между Его белыми бровями. – Теперь моя очередь. Мой шанс. Я выйду из-под его гнета… в конце концов. Мы не будем больше соблюдать его правила. Я, наконец, получу свое законное место.

Пол трясется от гула Его голоса, и одна из многих белых мраморных горгулий падает со своего помоста.

Не лучшей идеей было бы сейчас напомнить, что в самом Начале Он согласился с правилами Всевышнего не без причины. Когда они еще оба были в здравом уме, они признали необходимость баланса во Вселенной.

Без заманчивой перспективы Рая и пугающей угрозы Ада человечество пустилось бы в разврат, уничтожив себя, сделав Рай и Ад совершенно невостребованными местами. К сожалению, здравомыслие Короля Люцифера было сомнительно еще до того, как я начал свое существование.

Его зеленые глаза темнеют, становясь почти черными, и в гневе черты Его истинного обличия оказываются в опасной близости от поверхности, мерцая и просвечивая сквозь его человеческую форму, как мираж.

Он начинает новый круг.

– Отметь ее как можно скорее. Другие… – Он буквально выплевывает это слово. – Тоже придут за ней. Она нужна мне, Люцифер. Не разочаруй меня.

Другие уже пришли… в виде Габриэля.

Он поворачивается, взмахивая своими одеждами, и я вновь словно качусь на американских горках… Я отпущен.

Я оказываюсь в своей машине, ожидая, когда отступит головокружение.

Когда я вспоминаю, где нахожусь, оборачиваюсь и смотрю, как вспыхивает свет на втором этаже дома Фрэнни. Я продолжаю наблюдение, пока она отодвигает занавеску и всматривается в ночь… в моем направлении. Она возвращает штору на место и отступает вглубь своей комнаты.

Придя в себя, я поворачиваю ключ и отъезжаю от окрестностей дома Фрэнни, обладая безопасным знанием того, что она будет принадлежать Аду, и очень скоро. Я не потерплю неудачу. Мне становится интересно, что же такого натворил мой босс, что его хотят заменить. Но тут же качаю головой… Меня это сейчас волновать не должно. Меня не должно волновать ничего, кроме одной единственной вещи. И прямо сейчас эта Вещь-Номер-Один – Фрэнни.

Завтра.

Глава 6. Снегопад в аду

Люк

После моего… столкновения с Королем прошлой ночью, я с трудом дождался двух часов дня – времени нашего с Фрэнни учебного свидания. Внутри меня проходят разряды электричества, все мое тело гудит в нетерпении. Потому что это случится сегодня: я собираюсь ее отметить.

Мои ладони мокры от пота, пока я еду к ее дому. Я не в своей естественной форме, но все равно не припомню, чтобы когда-нибудь потел. Не понимаю, что это значит… Неважно.

Я вытираю ладони о джинсы, когда добираюсь до крыльца и жму на звонок. Я чувствую… нетерпение, и к моему гудению примешивается нечто большее, чем простое желание поохотиться. Похоже, я немного скучал по ней и не могу дождаться, когда снова ее увижу.

Дверь распахивается, и я улыбаюсь, ожидая увидеть Фрэнни, но вместо нее на пороге стоит мужчина. Он ниже меня, с каштановыми волосами, аккуратно зачесанными назад, в поношенной синей рубашке на пуговицах и зеленом галстуке. Когда он улыбается, я вижу черты Фрэнни в его лице. Я протягиваю руку, прежде чем понимаю, что делаю. Он жмет ее, говоря:

– Здравствуй… – Но тут же вздрагивает от моего прикосновения, и остальная часть приветствия теряется, когда его глаза сужаются, а лицо мрачнеет.

– Хм… Здравствуйте, – произношу я, проклиная свою небрежность. Фрэнни затуманивает мой разум. Мне пора начинать пользоваться головой.

– Ты, должно быть, Люк, – говорит он осторожно.

– Да, сэр, – отвечаю я, отправляя в него немного силы, только чтобы смягчить эффект, но его лицо остается настороженным. Никакой реакции.

Я нажимаю сильнее.

Ничего.

У смертного иммунитет к моей магии? Это случается крайне редко. Плохо. Я тянусь к нему своей сущностью, пытаюсь прочитать его и добраться до… ничего. Я не смог бы даже понять, если бы он был помечен для Рая.

– Я скажу Фрэнни, что ты здесь. – Он уходит, оставляя меня стоять на крыльце. Я разворачиваюсь и уже всерьез обдумываю идею заскочить в свою машину и свалить отсюда ко всем Чертям, когда Фрэнни появляется в дверях. Ее волосы собраны в узел, а лицо обрамлено несколькими прядями, выбившимися из пучка. На щеках румянец, глаза блестят. На ней выцветшие джинсы и черная майка, достаточно обтягивающие, чтобы поддразнить меня ее изгибами, но не заставить потерять контроль.

Нечестивый Ад, как она красива.

– Привет, – говорит она, приподнимая брови. – Поверить не могу, что папа оставил тебя стоять на пороге.

А я могу. Я здесь как снегопад в Аду.

– Ну… да… Думаю, я произвел не лучшее первое впечатление, – говорю я хриплым голосом.

Она удивляет меня своей улыбкой.

– Неужели?

Затем она удивляет меня еще больше, хватая меня за руку и проводя сквозь дверь. Я рефлекторно пытаюсь отнять руку, но она не позволяет. Я все больше удивляюсь своей реакции на ее ладонь, лежащую в моей. Она приводит меня в небольшую гостиную, где на диване развалилась девушка. Она садится, когда мы входим, и ее карие глаза внимательно скользят по моей футболке и джинсам. Еще одна девочка, помладше, с длинными темными волосами, расположилась на мохнатом бежевом ковре спиной к нам, она возится с доской «Эрудита», лежащей на низком деревянном кофейном столике.

Я осматриваю удобную, но невзрачную комнату. Три мягких коричневых кресла расположены между камином и телевизором, все пустые. А огромная копия «Тайной вечери» Да Винчи, окаймленная золотом, занимает большую часть стены над диваном. Остальные стены покрыты множеством школьных фотографий: повсюду улыбающиеся девочки. Карамельного цвета занавески на окне открывают вид на большой дуб рядом с дорогой и мою машину.

Канал Истории громогласно вещает о Цезаре из стоящего в углу телевизора. Фрэнни берет пульт с одного из стульев и выключает его.

Девушка на диване закатывает глаза и говорит:

– Слава Богу.

– Знаешь, Кейт, если бы ты заткнулась и посмотрела бы то, что тебе там показывают, ты даже могла бы узнать что-нибудь интересное, – говорит Фрэнни. Ее взгляд перемещается на меня, и она краснеет. – Скажи маме, что мы будем учиться наверху, ладно?

Девочка на полу поворачивается и смотрит на нас, ее сапфировые глаза вспыхивают.

– То есть ты нас даже не представишь?

Фрэнни закатывает глаз.

– Отлично… Люк, это Мэгги, а это Кейт, – сообщает она, указывая сначала на пол, а потом на диван.

– Привет, – говорю я, включая все свое очарование. Я подхожу к журнальному столику и склоняюсь над доской «Эрудита». – Мне кажется, это не слово, – обращаюсь я к Мэгги, – но если ты позволишь… – Я немного перестраиваю порядок букв, добавляя два слова в ее список. – Это двадцать восемь очков.

Мэгги посылает мне сияющий взгляд своих сапфировых глаз и говорит «спасибо», почти затаив дыхание.

Кейт вздыхает и улыбается, завязывая свои длинные светлые волосы в узел у шеи, точно так же, как это делает Фрэнни.

– Привет.

– Ладно, – говорит Фрэнни. – Мы наверху.

Мы выходим и на середине лестницы слышим «О Боже» и хихиканье, доносящиеся из гостиной. Прежде чем мы успеваем добраться до комнаты Фрэнни, взволнованный женский голос долетает до нас:

– Фрэнни?

– Да, мама, – отвечает она.

Я смотрю в начало лестницы на миниатюрную женщину, безупречно одетую в белую блузку и темно-синюю юбку длиной до колена, с короткими аккуратно уложенными светлыми волосами и сапфировыми глазами. Она нервно теребит край своего белого фартука. Отец Фрэнни стоит рядом с ней и пристально смотрит на меня. Я вновь пробую отправить в него сгусток энергии, но он как будто Огражден.

Зачем Небесам Ограждать отца Фрэнни?

Ее мама начинает быстро подниматься.

– Почему бы тебе и твоему другу не позаниматься за кухонным столом? Я там закончила и освободила вам место.

Фрэнни смотрит на меня, b ее глаза сужаются.

– Эм… Да, конечно, без проблем.

Она пожимает плечами, и мы спускаемся обратно.

Фрэнни

Представьте себя те старые сериалы о пятидесятых годах, которые часто крутят поздними вечерами на Никелодион. Ну, знаете… где мамы постоянно начищают дом… на каблуках и при полном параде. Вроде «Проделок Бивера»[17]17
  «Проделки Бивера» – сериал 50-х годов. В центре действия картины крепкая американская семья – Кливеры. Мудрый отец Уорд, любящая мать Джун, старший сын Уолли и младшенький – восьмилетний Бивер.


[Закрыть]. Вот это – моя жизнь. Кливеры ничем не отличаются от нас. За эти десять лет, с тех пор, как погиб мой брат, я ни разу не видела, чтобы мама из-за чего-то переживала. Порой кажется, что она полностью оцепенела, сделав целью своей жизни – вычистить все уголки нашего дома. Иногда мне хочется выкинуть что-нибудь совершенно неподобающее, только чтобы посмотреть на ее реакцию. Разбудить ее. Но, может быть, она просто сама не хочет просыпаться. Может быть, это слишком тяжело.

Последний раз, когда я видела ее расстроенной, был два года назад, в тот день, когда в нашем доме раздался звонок из приходской школы Святой Агнессы, сообщающий моим родителям, что меня отчислили. Я помню, как были поджаты ее губы, и казалось, что голубые глаза даже наполнены слезами, пока она слушала, как сестра Мария объясняет, что я натворила во время урока религии.

Но, повесив трубку, она всего лишь поправила волосы, разгладила юбку, улыбнулась и сказала:

– Надо зарегистрировать тебя в Хайден Хай на этой неделе.

Так что, все это «обучайтесь за кухонным столом» выглядит весьма необычно. Мы и раньше занимались домашними заданиями с парнями в моей комнате, это никогда не было проблемой. Даже с Рифом. Похоже, Люк не шутил, когда сказал, что произвел плохое впечатление.

Мы располагаемся на кухонном столе, а папа то и дело мелькает в проеме двери. Совсем неудобно. Почему он выбрал именно сегодняшний день, чтобы разрушить мою жизнь?

Уйди.

Я листаю свою тетрадь и открываю чистую страницу.

– Ну и на чем мы должны сосредоточиться в этой схеме? Может, на Ма и Томе? – Я вижу, как папа вновь проходит мимо, заглядывая на кухню. Я раздраженно смотрю на Люка.

Папа, уйди.

На лице Люка играет озорная полуулыбка.

– Звучит отлично. – Он повышает голос: – А вы как думаете, мистер Кавано?

Папа выскальзывает из-за угла с покрасневшими щеками и настороженными глазами. Он осматривает Люка с головы до пят взглядом, которого я раньше у него не видела, кивает мне и уходит.

– Да что случилось? – шепчу я.

Люк просто пожимает плечами.

Я качаю головой и начинаю писать.

Когда моя сестра Грэйс проходит через кухню к холодильнику, я весьма удивлена, она редко покидает их с Мэгги комнату, поэтому Мэгги там почти никогда не бывает. Она достает Колу, открывает ее и смотрит на нас из-под своей блондинистой челки, делая большие глотки. Жуть берет от того, как легко Грэйс может заставить человека чувствовать, что она глядит ему прямо в душу своими светло-голубыми глазами. Она всегда была такой.

– Ты что-то хотела, Грэйс? – спрашиваю я, когда ее взгляд начинает казаться откровенно странным.

– Нет. – Но она не уходит. Она продолжает пить колу и смотреть на нас.

Я стараюсь не обращать на нее внимания, но это совсем не просто.

– Вообще-то мы пытаемся учиться…

Она прислоняется к холодильнику, как будто собирается простоять здесь еще довольно долго.

– Вперед.

Я бросаю на нее сердитый взгляд.

– Это было бы гораздо проще, если бы ты ушла.

– Как скажешь. – Она отлепляется от холодильника и идет обратно в дом, всю дорогу рассматривая Люка.

– Прости за это. Она немного…

– Настойчива? – Люк приподнимает бровь.

Я улыбаюсь.

– Это не совсем то, что собиралась сказать я, но в каком-то смысле, так и есть.

Когда мы заканчиваем, я испытываю желание пригласить его к себе в комнату, чтобы послушать новый альбом The Fray[18]18
  The Fray – американская альтернативная группа, образована в 2002 году в Денвере, штат Колорадо, США.


[Закрыть], но, полагаю, в этом я потерплю поражение.

Тем не менее, я решаю испытать свою удачу.

Мы подходим к двери, и я внимательно смотрю по сторонам, а затем хватаю Люка за руку.

– Пошли, – шепчу я и тащу его вверх по лестнице.

Он выглядит слегка удивленным, когда я заталкиваю его в свою комнату и закрываю за нами дверь.

– То есть ты понятия не имеешь, что случилось? – спрашиваю я, шлепаясь на свою кровать. – Никогда раньше не видела, чтобы мои родители так себя вели.

– Ни малейшего.

Я поджимаю ноги под себя и опираюсь на руку.

– Ладно, это действительно было поразительно. Как будто пообщалась с незнакомцами.

Он осматривает мою комнату, и на его лице появляется удивленная улыбка.

– Ну, прямо «Вторжение похитителей тел»[19]19
  «Вторжение похитителей тел» – американский фильм 1956 года о пришельцах.
  Врач из маленького калифорнийского городка обеспокоен растущим количеством пациентов, утверждающих, что перестали узнавать своих близких: люди становятся равнодушными, бесчувственными. Начав расследование, он обнаруживает, что речь идет о двойниках, создаваемых загадочными космическими пришельцами, планирующими завоевание Земли.


[Закрыть]… – Его пристальный взгляд перемещается ко мне, а брови приподнимаются. – Могло произойти…

Он вновь поворачивается к стенам и обходит мою комнату по кругу.

– Интересные обои, – говорит он, останавливаясь, чтобы прочитать некоторые надписи, сделанные Тейлор и Райли. Поднимая глаза на Мона Лизу, он невесело смеется и бормочет:

– Так и есть, и как можно скорее…

– Что? – переспрашиваю я.

Он смотрит на меня в течение секунды.

– Ничего.

А потом я вспоминаю, что Тейлор написала на картинке: «Моне Лизе необходимо потрахаться».

Его глаза опускаются на мой комод, и он поднимает рамку с фотографией. Он смотрит на изображение довольно долго. Проводя пальцем по стеклу, он спрашивает:

– Кто это?

– Я и мой брат. – Я смотрю в окно на собирающиеся на горизонте грозовые тучи.

Его голос звучит удивленно.

– Твой брат?

– Он умер, – говорю я прямо.

– Когда?

Я смотрю на него и вижу в глазах сочувствие, которого не заслуживаю. Мои внутренности закручиваются в тугой узел, замирающий где-то в районе горла. Я действительно не хочу этого разговора.

– Десять лет назад. – Я вытаскиваю учебник по праву из своей сумки.

Я слепо провожу пальцем по странице книги, делая вид, что что-то ищу, на самом же деле изо всех сил борюсь с подступающими слезами.

Он садится на мой рабочий стул.

– Хочешь поговорить об этом?

Боже, нет.

– Не очень. – Я спрыгиваю с кровати. – Я тут закачала много новой классной музыки, – говорю я, надеясь, что он не замечает волнения в моем голосе. Хватаю с комода айпод и подключаю его к динамикам. – Что бы ты хотел послушать?

– Зависит от того, что у тебя есть.

Я глубоко вдыхаю и чувствую, как становится легче.

– The Fray, полное собрание, – говорю я, улыбаясь. – Немного нового из Saving Abel и Three Days Grace.

– Перемешай их, люблю сюрпризы. – Игривая улыбка на его лице заставляет мое сердце подскочить.

Я нажимаю на кнопку воспроизведения, но так и не могу сосредоточиться на музыке, потому что Люк встает со стула и направляется ко мне.

Я не могу понять, что именно вижу в его глазах… что-то соблазнительное или что-то опасное.

На губах его странная усмешка, вызывающая покалывание у меня в животе, которое распространяется по всему телу, заставляя задержать дыхание.

Но прежде чем он доходит до меня, дверь комнаты распахивается, и мама с глазами, горящими огнем, врывается внутрь.

Вот блин…

Я пытаюсь прикрыть волосами свои горящие щеки и обращаюсь к ней:

– Привет, мам.

– На два слова, Фрэнни, – говорит она, практически не двигая губами. – В коридор, – добавляет она, когда я не двигаюсь с места.

Я поворачиваюсь к Люку, распахивая глаза в притворном ужасе.

Он начинает смеяться, пытаясь замаскировать это кашлем.

Я выхожу в коридор и закрываю дверь.

– Что?

– Я думала, ты поняла.

– Поняла что?

– Я не хочу, чтобы он был в твоей комнате, – говорит она себе под нос.

– А если мы оставим дверь открытой?

Пожалуйста, пусть он останется.

Она смотрит на меня целую минуту.

– Открытая дверь, – говорит она, глядя на нее. – Недолго.

Я стараюсь сдержать улыбку. Мне сегодня поразительно везет.

– Спасибо, – говорю я, толкая дверь.

Она смотрит на меня еще какое-то время, а затем переводит взгляд на Люка и начинает спускаться по лестнице.

Я захожу в комнату, Люк держит мой айпод в руках.

– У тебя тут всего понемногу, – говорит он. – Джимми Хэндрикс, Моцарт… Nickelback.

Я мычу что-то невразумительное, стараясь скрыть смущение.

Он кладет айпод обратно на динамики.

– Я так понимаю, раз меня не вытаскивают отсюда за уши, тебе удалось подписать мирное соглашение?

Внутри меня все сжимается, когда он вновь начинает медленно двигаться в мою сторону.

– Что-то вроде того. С моей стороны уступкой была открытая дверь, – говорю я дрожащим голосом, указывая на коридор.

– О… – Он останавливается передо мной, слишком близко… И смотрит в коридор, где туда-сюда шныряют мои сестры. – Что, видимо, должно возыметь эффект, ограничивающий нас от физических контактов. – Он поднимает руку и проводит пальцами по линии моего подбородка.

Мое сердце совершенно непредсказуемо.

– Ага… точно… – Я хватаю свой учебник по праву с кровати. – Ты уже закончил домашнее задание мистера Руньона?

Он улыбается.

– Не-а.

Я достаю свой ноутбук из сумки и располагаюсь на полу. Он усаживается рядом со мной, опираясь на кровать.

Я изо всех сил стараюсь игнорировать своих сестер, которые заглядывают к нам по очереди, проверяя, чем мы занимаемся.

Когда мы заканчиваем, я провожаю его до машины.

– Ну, увидимся в понедельник?

– В понедельник, – соглашается он, садясь в машину и закрывая дверь.

Я наклоняюсь к окну и удивляюсь доносящейся оттуда музыке.

– Что ты слушаешь?

– Вивальди.

– Серьезно?

Он улыбается и наклоняется ближе.

– Я полон сюрпризов.

Мое сердце колотится в груди, и я слегка отодвигаюсь, улыбаясь.

– Не сомневаюсь.

Он приподнимает бровь.

– Удачи в церкви завтра.

– Да уж.

Люк заводит мотор, но я все еще опираюсь на окно автомобиля. Он смотрит на меня. Я наклоняюсь ниже, достаточно близко, чтобы почувствовать его тепло. Он начинает придвигаться ко мне, и я ощущаю, как сердце бьется в ловушке моей груди, изо всех сил стараясь вырваться на свободу.

В этот момент парадная дверь дома распахивается, и на крыльцо выходят родители. Я глубоко дышу, стараясь восстановить физические функции своего тела, которые, кажется, все разом мне отказали, распрямляюсь и издаю разочарованный вздох.

Губы Люка расплываются в веселой улыбке, заставляющей мое сердце вновь стучать с бешеной скоростью.

– Увидимся, – говорит он, трогая с места. Я наблюдаю, как медленно его машина едет по моей улице, пока свет задних фар не исчезает за углом.

Когда я направляюсь в дом, мои родители все еще стоят на крыльце.

– Боже правый! Что это было? – говорю я раздраженно.

– Следи за языком, Фрэнни, – одергивает меня мама.

Я закатываю глаза.

– Да пофиг. В чем дело?

Папа смотрит на меня с интересом.

– Вы не… – он запинается, краснеет и умолкает.

– Что?

Мама берет меня за руку и ведет в пустую общую комнату. Я слышу, как сестры сражаются на лестнице за лучшее место для подслушивания.

– У тебя же нет с этим мальчиком… романтических отношений?

– Ты имеешь в виду, не встречаемся ли мы?

– Да.

– Нет. Он мой партнер по эссе. – И объект моих фантазий.

– Нам кажется, тебе не стоит проводить с ним больше времени, чем это необходимо.

– Почему?

– Он просто… беспокоит нас, Фрэнни. Что-то с ним не так.

– Вот это да. Ладно. И что именно? Пирсинг?

– Нет, просто что-то в нем… вибрирует.

– Вам не нравится его аура?

Я слышу хихиканье Кейт и Мэгги.

– Просто поверь нам, Фрэнни. Пожалуйста. Я не думаю, что он тот, с кем тебе стоит общаться.

– Кто вы и что вы сделали с моими родителями?