Текст книги "Персональные демоны"

Автор книги: Лиза Дероше

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Ой, прошу прощение, – произношу я, когда ко мне возвращается способность говорить. – Я обозналась.

Незнакомец улыбается мне.

– Я буду, кем захочешь, – мурлычет он. Его голос, словно бархат, и есть в нем что-то завораживающее… как и в его хозяине.

Его черные глаза не отпускают меня.

Я смотрю в них, слушая «Love Hurts» Incubus, льющуюся из стерео. Я как будто бы под заклятием, не могу видеть вещи реально.

– Ты так похож на… моего друга, – говорю я, но мой голос звучит, как эхо, далекое от источника.

На его губах хитрая ухмылка Люка.

– Надеюсь, он близкий друг.

Мои мысли обволакивает черный туман.

– Хм… близкий… ага…

В моей голове совершенно пусто, когда я обхожу автомобиль и открываю пассажирскую дверь.

Глава 15. И разверзся ад

Люк

Я хватаю Фрэнни за руку, не давая сесть в машину к Белиасу. Он удерживает ее за другое запястье. Белиас жмет на газ, протаскивая Фрэнни вперед, а затем останавливается.

Я прекрасно понимаю, что если мы и дальше будем перетягивать Фрэнни как канат, то в буквальном смысле разорвем ее пополам. Но также я осознаю, что если отпущу ее, она будет его, и я не смогу ничего изменить. Я освобождаю свою силу, рассчитывая степень риска. Если я швырну энергию в Белиаса, пока он держит Фрэнни, она может убить ее. Даже если до этого не дойдет, мое воздействие пагубно. Одна радость, Ад в любом случае ее не получит. Потому что пока Фрэнни не отмечена. Если она умрет здесь, на наших руках, очевидно, что ее душа уйдет в противоположном направлении, а мы оба оправимся в Огненную Бездну.

Я смотрю вниз, на шар силы в своем правом кулаке, а затем перевожу угрожающий взгляд на Белиаса.

– Белиас, будь благоразумен. Мы на одной стороне, и она мое назначение. Просто дай мне с этим разобраться.

Его глаза светятся красным, и запах серы наполняет теплый весенний воздух.

– У тебя был шанс. Король Люцифер очень разочарован. Он сам мне так сказал, когда предложил место Бехерита.

– Неужели? Вставай в очередь, – говорю я, рассматривая все возможные варианты. Перенести отсюда Фрэнни нереально. Ее смертное тело не переживет этого. Таким образом, остается только один вариант.

Все во мне кричит и сопротивляется, когда я разжимаю пальцы, отпуская ее руку.

На лице Белиаса появляется злая усмешка, которая любого смертного заставила бы обмочиться.

– Мудрое решение, – говорит он, выпуская запястье Фрэнни, и тянется закрыть ее дверь.

В ту же секунду я кидаю в него самый большой заряд энергии за всю мою жизнь. Красная вспышка Адского огня вылетает из моего кулака, освещая машину, и ударяет прямо в лицо Белиасу. Его выкидывает через дверь. Стиснув зубы от боли из-за такого количества энергии, бегущей по моему телу, я наклоняюсь и выхватываю Фрэнни из машины. Когда она оказывается в моих объятиях, качая головой и ошеломленно смотря на меня, я вижу, что она в порядке.

Я бегу по улице, держа Фрэнни на руках, но Белиас вырастает у нас на пути, лицо мрачное и, в буквальном смысле, тлеющее.

– Отличный трюк, – бросает он сквозь зубы. – Но ты забыл кое о чем. – Он поднимает кулак, светящийся, красный, горячий, и протягивает его ко мне. – Я тоже так умею.

Я бросаю взгляд на Фрэнни, лежащую у меня на руках.

– Не глупи, Белиас. Ты убьешь ее и тем самым выиграешь себе билет в один конец до Огненной Бездны. Ни славы, ни привилегий, ни карьерного роста. Они поймут, что произошло. Король Люцифер будет знать даже прежде, чем ты успеешь отрапортовать.

Он колеблется и опускает свой кулак. Но затем я ловлю его взгляд, брошенный мне через плечо. Я накидываю на Фрэнни защитное поле в тот же момент, как Авайра бросает мне в спину огненный шар. И, гребаный Ад, это больно.

Я пошатываюсь, но мне удается оставаться в вертикальном положении. Превозмогая боль, я смотрю в лицо Фрэнни. Ее веки трепещут, она еле дышит. Ужас заполняет меня.

Как я позволил этому случиться?

Я посылаю ей немного тепла. Только чтобы заставить проступить пот на коже. Не отрывая глаз от Белиаса, все более злобных, я небрежно бросаю:

– Отличная работа. Вы двое действительно полные идиоты. Я всегда подозревал, что именно в этом причина того, что ты никак не мог добраться до Первого Уровня, Белиас. Недостаточно мозгов. Посмотри, что натворила твоя подружка. – Я наклоняю Фрэнни так, чтобы он мог рассмотреть ее глаза и пот, стекающий со лба. – Вы ее убили. Сделали из нее тост. – Надеюсь, я блефую, потому что запах гвоздики и смородины безошибочно угадывается в воздухе… ее душа на поверхности, ожидает прибытия ангела, который заберет ее.

Белиас в бешенстве. Но зол он не на меня. Он смотрит на Авайру.

– Черт побери, Авайра! Мы так не договаривались.

– Прости. – Я слышу ухмылку в ее голосе. – Странно. Не думаю, что ударила его так сильно.

– Ты тупая сука. Теперь нам всем грозит Огненная Бездна. О чем ты думала? – Сквозь ярость просвечивает его истинная форма, она переливается в опасной близости от поверхности.

Ухмылка больше не слышна в голосе Авайры, на смену ей приходит тревога.

– Это был несчастный случай. Мы не отправимся за это в Бездну.

Белиас рычит и исчезает, оставляя за собой серный запах. Спустя секунду его Шелби, все еще припаркованная на обочине, растворяется в воздухе. Вслед за ней пропадает и Авайра.

За все время моего существования мне ни разу не было так страшно.

Я смотрю на Фрэнни, переставая греть ее. Она поднимает на меня глаза. С уходом Белиаса ее голова очистилась от всего, что он ей внушал. Ангелов до сих пор не видно, так что, возможно, она в порядке. Я притягиваю ее к груди. Не уверен, кто из нас так сильно дрожит. Я прижимаюсь лицом к ее волосам и вдыхаю запах.

– Я не мог позволить ему получить тебя, – бормочу я, задыхаясь.

Она смотрит на меня из-под полуопущенных ресниц.

– Не мог позволить ему что? Что происходит? – Ее голос слаб и тих, слова еле различимы.

Что ответить? Правду? Что почти позволили Белиусу, инкубу, соблазнить ее и высосать душу?

Нет.

Я выдавливаю из себя улыбку и стараюсь контролировать свой голос.

– Ты садилась в машину к незнакомцу, Фрэнни. Мама никогда не рассказывала тебе о последствиях?

Она хмурится, словно пытаясь что-то вспомнить, но ничего не получается.

Шумные выходки Белиаса привлекли внимание некоторых соседей. К счастью, на дворе день, иначе красная вспышка Авайры осветила бы все улицы.

Тем не менее, я вижу подозрительные взгляды из соседних домов, поэтому тороплюсь скрыть Фрэнни от чужих глаз.

Я несу ее мимо моей Шелби в дом, вверх по лестнице в ее комнату, где укладываю на кровать и поспешно проверяю ее состояние. Все еще горячая, но дыхание и сердечный ритм уже в пределах нормы. Я ощущаю, как волна ни с чем несравнимого облегчения накрывает меня.

Она в порядке.

Я собираюсь подойти к окну, проверить, нет ли на улице Белиаса, но ее рука хватает мою.

– Эй, – говорю я. – Тебе надо немного отдохнуть.

– Останься. – Ее голос слаб, но решителен.

Она сильнее тянет меня за руку, и я сажусь на кровать, убирая ее светлые волосы, прилипшие ко лбу.

– Фрэнни, мне действительно лучше уйти. Будет не очень весело, если твои родители, вернувшись домой, обнаружат меня в твоей спальне. Я побуду на улице. Обещаю.

Ее голос становится громче, а в глазах мольба.

– Останься.

Я дышу глубже, сопротивляясь желанию поцеловать ее. Я не в силах отказать ей.

– Если ты так хочешь…

Я сижу на кровати довольно долго, следя за тем, как ее дыхание становится более глубоким и ровным, и она проваливается в сон. Что, Черт возьми, я делаю? Не смог свалиться в Бездну… потому что теперь у меня есть своя собственная, в которую я лечу… Я не призван. Но это лишь вопрос времени. И когда за мной придут, все будет кончено. Сколько у меня дней? Часов? В любом случае, их будет недостаточно. И независимо от результата, помечу я ее или нет, остаться с ней я не смогу. Внутри у меня все сопротивляется даже мысли о том, что мне вновь придется покинуть Фрэнни.

Я наклоняюсь и целую ее. Затем освобождаю свою руку. Пытаюсь… Она тут же открывает глаза и крепче меня удерживает.

– И куда, позволь узнать, ты собрался? – Она все еще не до конца проснулась, но паника в голосе болезненно очевидна.

Я даже не пытаюсь бороться. Если ей нужно, чтобы я остался, у меня не хватит сил заставить себя уйти.

Я улыбаюсь ей.

– Никуда, если ты не хочешь прогнать меня.

Сначала она улыбается мне в ответ, но затем выражение ее лица меняется. В сапфировых глазах растерянность, которая оставляет отпечаток на каждой черточке ее прекрасного лица, когда она вспоминает, что ненавидит меня.

– Я не могу тебе доверять. Ты как Джекил и Хайд, – говорит она, все еще крепко удерживая меня за руку.

Я просто качаю головой, чувствуя, как подскакивает мое серное сердце. Игра окончена, я проиграл… окончательно и бесповоротно. Потому что я люблю ее. Но не могу быть с ней.

Я встаю. Мне необходимо уйти от нее, прежде чем я причиню ей боль… снова. На этот раз она меня отпускает.

– Ты права, – говорю я. – Ты не можешь мне доверять.

Фрэнни

Я пытаюсь прийти в себя, сидя на краю кровати и по-прежнему чувствуя себя неуверенно. Я смотрю, как Люк идет к моей двери, и понимаю, что мне нужно отпустить его. Но остатки здравого смысла сменяются основной потребностью: я должна быть с ним.

– Подожди! Не уходи.

Он оборачивает в проеме двери.

– Фрэнни, ты совершаешь большую ошибку. Тебе действительно будет лучше, если я уйду.

Я все еще дрожу, потому что обрывки воспоминаний дразнят меня. Я помню, как бежала, собираясь накричать на Люка… но это был не он. После этого в голове все размыто.

– Что это был за парень?

Он опирается на дверной косяк, смотря на меня.

– Его зовут Белиас. Он опасен.

– Зачем он здесь? Что ему нужно?

Люк просто смотрит на меня и качает головой.

– Он похож на тебя, – говорю я, когда становится ясно, что он не собирается отвечать.

– Да. Там, откуда мы… Мы там все похожи.

Я поднимаю глаза, ловя его взгляд.

– Кстати, где это? Ты всегда меняешь тему разговора, когда я спрашиваю.

Он смотрит мне в глаза какое-то время, словно бы обдумывая свой ответ.

В итоге, я закатываю глаза.

– Раз ты думаешь над ответом так долго, могу поспорить, все, что скажешь, будет полной фигней. Просто забудь об этом.

Он вновь поворачивается, чтобы выйти через дверь.

– Прости, но ты не поверишь, если я тебе скажу, – бросает он через плечо из коридора.

– А ты попробуй.

Он поворачивается и вновь шагает в комнату. На его лице написана такая же растерянность, какую я видела раньше. Люк открывает рот, чтобы сказать нечто важное, но тут же закрывает его. Он качает головой.

Я смотрю на него, уверенная, что ответы прямо здесь, лежат на поверхности, но я не вижу их. Может, я просто невнимательно смотрю? Он вновь открывает рот, его взгляд направлен в пол, плечи ссутулены.

– Мне действительно нужно идти.

Мое сердце подскакивает. Я знаю, что должна позволить ему… Но есть еще кое-что, что мне необходимо знать.

– А что насчет той «кузины»? В твоей кровати? Она твоя девушка «там, откуда ты»?

Он поднимает взгляд и настороженно смотрит на меня, прежде чем ответить:

– Нет. На самом деле, она девушка Белиаса. Авайра.

Я не могу контролировать ревность в своем голосе.

– Как мило, что он поделился.

– Это не так, Фрэнни, – быстро говорит он. – Они здесь для того, чтобы… – Он резко останавливается, глаза не отрываются от моих. – Она… ничего.

Он опускает голову и снова качает ей, и я боюсь, что он собирается уйти. Я воздерживаюсь от следующего замечания, касающегося того, что размер бюстгальтера Таинственной девушки, вероятно, больше ее IQ.

– Таким образом, если это не так, то как? Она была в твоей квартире… в твоей кровати. У нее есть ключ?

Люк смотрит на меня целую вечность, в глазах настоящая буря. Затем он, наконец, заходит в мою комнату и садится на стул, глядя на ковер.

– Нет, у нее нет ключа. Но ее ничего не остановит.

– Что это значит? Она, типа, преследует тебя?

– Можно и так сказать. – Он поднимает на меня глаза, и если бы я не знала его, могла бы предположить, что вижу в них беспокойство. – Есть много вещей, которых ты обо мне не знаешь.

Я придвигаюсь к нему, по-прежнему сидя на краю кровати.

– Не сомневаюсь. Расскажи мне.

Он смотрит на меня очень долго, а затем опирается локтями о колени и запускает пальцы в свои темные волосы. Взгляд направлен в пол.

– Я не тот, за кого ты меня принимаешь.

– Я ни за кого тебя не принимаю.

Он поднимает голову и почти улыбается.

Меня передергивает.

– Я не имела в виду… то, как это прозвучало. Я имела в виду, что на самом деле меня не волнует то, кем ты можешь быть. Ну, типа того. Так чего я не знаю?

Он встает и берет меня за руку, поднимая с кровати, и притягивает в свои объятия. Я хочу вырваться, но он не позволяет.

Он вдыхает запах моих волос и стонет.

Я поднимаю лицо и смотрю на него.

– Ты можешь мне сказать.

Но вместо ответа он пристально глядит на меня своими многообещающими глазами. Даже притом, что я знаю, как это глупо, знаю, что, без сомнения, он вновь причинит мне боль, я тянусь к нему и целую.

Когда я вновь смотрю в его глаза, в них по-прежнему бушует ураган.

– Я не был с тобой до конца честен, – говорит Люк. Затем он отступает и сморит в окно. – Сатана, спаси меня, я не был честен с тобой вообще.

– Расскажи мне, – повторяю я, делая шаг к нему.

Он глубоко вздыхает и внезапно оседает на мой стол, как будто ему тяжело даже стоять. Его глаза смотрят в мои: взгляд угрюмый, но решительный.

– Белиас, Авайра и я… – медленно начинает он, как будто каждое слово причиняет ему боль. – Мы все из…

– Фрэнни? – Мамин голос раздается снизу лестницы. И это пугает меня до чертиков. Как я не услышала, что она пришла?

Я подскакиваю и отстраняюсь от Люка.

– Да, мам.

– Это машина… Люка около дома? – Похоже, у нее проблемы даже с произнесением его имени.

На лице Люка появляется взволнованная гримаса.

– Да, мам.

Ее голос становится на октаву выше, и я слышу топот ног, взбегающих по лестнице.

– Он наверху?

– Да, – говорю я.

Хватая Люка за руку, я тащу его к двери.

Она уже здесь, со своими широко распахнутыми глазами, когда мы делаем шаг в коридор.

– Привет. Мы как раз работали над нашим заданием по математическому анализу. – Я отпускаю его руку и надеюсь, что щеки не заливает краска.

– Ох… – Она буквально впивается в Люка взглядом. – Разве на кухне места не больше, чем в твоей комнате? Да и стол там удобнее.

И именно в этот момент слышен стук двери и дедушкин голос оповещает весь дом о прибытии его обладателя:

– Эй! Чья Шелби стоит на входе?

Мое сердце взлетает.

– Дедушка! – визжу я, когда он появляется на лестнице. Его голубые глаза улыбаются нам.

– Должно быть, моя, – говорит Люк.

– Собранная или оригинальная?

– Полностью оригинальная.

Мама делает шаг в сторону и позволяет Люку пройти мимо нее. Он кивает и улыбается… мягкой, обворожительной улыбкой.

– И кто ее ремонтирует? – спрашивает дедушка, пока Люк спускается.

– Я сам.

– Она красавица, – говорит он, хлопая Люка по спине. – Не возражаешь, если я загляну под капот?

– Без проблем. – Люк бросает беспокойный взгляд вверх по лестнице, а затем поворачивается к двери вслед за дедушкой.

– Почему он здесь? – шипит мама. – Мы же тебе ясно дали понять! Ты не должна с ним видеться. Тем более, наедине.

– Мама, прошу тебя. Мы никогда не говорили о том, что я не должна с ним видеться. Не знаю, что ты имеешь против него, но попробуй пересмотреть свое отношение.

– Фрэнни, мы это уже обсуждали. Я повторяю тебе еще раз. Ты не будешь встречаться с этим мальчиком.

Невероятно.

– Это смешно.

И ты уже опоздала.

Я подхожу к своему окну и смотрю, как Люк поднимает капот Шелби и вместе с дедушкой склоняется над ним.

Что он хотел сказать?

Белиас, Авайра, я, мы все из…

Откуда? Чем таким ужасным он собирался закончить предложение? Мы все… из тюрьмы? Сумасшедшего дома?

Откуда?

Космоса? Будущего?

Я опираюсь локтями на подоконник и наблюдаю за ним и дедушкой. Мог бы Люк сказать нечто, что изменило бы мои чувства к нему? Сомневаюсь.

И, кроме того, не только у него есть секреты. Бог свидетель, у меня их полно.

Как и у Гейба. Которого я целовала. Которого поцеловала бы снова.

Я стону, опуская голову на руки.

Черт возьми, что я делаю?

Я кладу на руки подбородок, поднимая лицо. Люк смотрит на меня с улицы, и я дрожу все это время.

Белиас, Авайра, я, мы все из…

Я ничего не знаю ни о нем, ни о Гейбе. Они оба появились, словно из ниоткуда, и полностью перевернули мою жизнь с ног на голову. Почему я не могу перестать думать о них?

Белиас, Авайра, я, мы все из…

Ночью я хорошо спать не буду. Могу поспорить.

Люк

– Ты меня убиваешь! Это же классика. Сколько миль?

– Всего тридцать тысяч, – отвечаю я.

Он наклоняется, чтобы лучше видеть.

– Святый Боже! Эта малышка стоит бешеных денег. Вся оригинальная и выглядит, почти как новая! Как давно она у тебя?

– Купил ее новой.

Он отрывает глаза от машины и громко смеется.

– Она была собрана задолго до твоего рождения, сынок.

Точно.

– Я имел в виду, что мой дед купил ее новой. В шестьдесят восьмом.

Он кивает.

– Мы с Фрэнни могли бы помочь с ремонтом. Она лучший механик, специализирующийся на Мустангах, которого я знаю.

Я смотрю на ее окно и улыбаюсь, глядя на то, как она сидит, подперев голову руками, и наблюдает за нами. Моя потребность оказаться рядом с ней, коснуться ее, почти сбивает с ног.

– Серьезно? Она не поделилась со мной такой информацией.

Он смотрит на меня, и все веселье исчезает с его лица.

– Надеюсь, это единственное, что она утаила.

Я глубоко вздыхаю и смотрю ему в глаза.

– Фрэнни – особенная. Я ни собираюсь рисковать ею. – Не считая того, что уже почти позволил Белиасу высосать ее душу и утащить в Бездну. Не считая этого…

– Особенная. Она слишком хороша для любого из вас, – говорит он, неопределенно взмахивая рукой в мою сторону. Он понятия не имеет, насколько прав. – Обращайся с ней хорошо.

– Вы правы. Она слишком хороша для меня. Я пытался ей это объяснить.

– Она не послушает. Уж больно упрямая. Как ее бабушка.

– Я не позволю ничему плохому случиться с ней, – говорю я.

Он смотрит на меня тяжелым взглядом.

– Ловлю тебя на слове. А если ты все же причинишь ей боль, то узнаешь, каким я тогда стану.

– Да, сэр.

И тут он застает меня врасплох.

– Ты ее любишь?

Я смотрю на него долю секунды. Затем внутри у меня что-то переворачивается, и я перевожу взгляд на Фрэнни в окне. Как бы сложно это ни было признавать, как бы я ни пытался убедить себя, что это ничего не значит… Это столь же очевидно, как то, что я попаду в Огненную Бездну из-за этого.

– Да, сэр.

– Ты сказал ей?

– Нет, сэр.

– Когда собираешься?

– Скоро, – говорю я с улыбкой.

Он отвечает мне тем же.

– Прекрасно.

Глава 16. Не так страшен черт, как его малюют

Фрэнни

Не могу припомнить, чтобы я когда-нибудь так ненавидела уик-энд. Но в эти выходные был настоящий ад. Были кошмары о моих родителях-незнакомцах и вселившихся в них существах. Были мечты о Гейбе и Люке, от одних воспоминаний о которых я заливаюсь краской.

Дважды я была абсолютно уверенна, что видела черную Шелби шестьдесят восьмого, проезжающую мимо моего дома.

Белиас, Авайра, я, мы все из…

И весь сегодняшний день в школе я чувствовала себя, словно на качели: туда-сюда между Люком и Гейбом.

Но после урока правоведения я, не теряя времени, хватаю Люка за руку и тащу на парковку. В то же мгновение, как мы захлопываем двери Шелби, его губы находят мои. Это потрясающе, поэтому я не могу заставить себя оттолкнуть его.

– Скажи мне, – шепчу я ему в губы.

– Что? – выдыхает он в мои.

Я заставляю себя отодвинуться от него.

– То, что ты хотел сказать мне в пятницу… в моей комнате, перед тем как пришла мама.

Он тянется ко мне.

– Я не помню.

Я отодвигаюсь дальше.

– Белиас, Авайра, я, мы все из… – говорю я, освежая его память.

На секунду его лицо мрачнеет, и он вздрагивает.

– Позже.

– Сейчас.

Его глаза становятся еще темнее, чем обычно.

– Это неважно.

– В пятницу, это казалось очень даже важным.

Он откидывается на спинку сидения, закрывая глаза, и глубоко вздыхает.

– Ты действительно не хочешь этого знать.

– Нет, я действительно хочу.

Он поднимает голову и внимательно смотрит мне в глаза.

– Я сделал немало ужасных вещей.

Я чувствую, как мои внутренности завязываются узлом.

– А кто нет?

– Я серьезно, Фрэнни.

Но все, о чем я могу думать, – это то, что он даже близко не мог сделать ничего такого, что натворила я.

Внезапно мое горло перехватывает, и из автомобиля исчезает весь воздух. Я толкаю дверь и, шатаясь, выхожу на тротуар.

Люк оказывается рядом в мгновение ока. Он притягивает меня к себе, удерживая от падения.

– Фрэнни, что такое?

Тайны.

Я прижимаюсь к нему довольно долго, хватая ртом воздух, а затем отталкиваю. Я ненавижу его за то, что он здесь, за то, что видит это. И еще больше я ненавижу его за то, что он думает, что мне нужна его помощь.

– Я в порядке, – лгу я.

Уверена, он мне не верит, но мне все равно.

Люк вновь обнимает меня, и я позволяю ему. Он усаживает меня обратно в машину, когда мое дыхание становится ровнее.

– Прости, – говорю я, не глядя на него.

– Что случилось?

– Ничего. – Я разворачиваюсь и тянусь к ручке. – Едем.

Он делает шаг назад, и я закрываю дверь.

Он прав. Я действительно не хочу знать его тайны. Тех, что уже есть у меня, мне вполне достаточно.

* * *

Наши тела двигаются рядом… в такт песни Depeche Mode «Personal Jesus». С трудом отодвигая горячее тело Люка от своего, я сажусь на его огромной черной кровати, пытаясь отдышаться.

– Не думаю, что мистер Снайдер сочтет уважительной причиной то, что мы были заняты поцелуями, поэтому не закончили его схему.

Люк обхватывает меня за талию и тянет обратно.

– Мы бы могли использовать традиционное «моя собака съела ее», – говорит он с надеждой в голосе, обнимая меня. Я строго смотрю на него долю секунды, после чего он стонет и спрашивает: – Как быстро мы ее закончим?

Я сажусь, подкладывая себе под спину подушку.

– У нас осталось совсем чуть-чуть вопросов. Должно уйти не много времени.

Он поднимает свою тетрадь с пола и садится, опираясь на спинку кровати, рядом со мной. Но он не пишет. Только смотрит на меня.

– Тебе надо надеть рубашку, или я не смогу сосредоточиться, – говорит он после паузы. – Этот красный бюстгальтер слишком сексуальный. Не думал я, что правильные девочки-католички носят красные лифчики.

– Я не правильная девочка-католичка, забыл? Меня выгнали из католической школы.

– Я помню, – говорит он, и его улыбка заставляет мое сердце пропустить удар. Пока Depeche Mode уговаривают меня «протянуть руку и обрести веру», я рассматриваю татуировку в виду змеи на предплечье Люка и его обнаженную грудь.

– Ладно, так… Стейнбек… – говорю я, чтобы отвлечься от его улыбки и представленной картины. Я делаю глубокий вдох и натягиваю рубашку. Смотря в листок с вопросами мистера Снайдера, я читаю: – Что он говорит о характере человека?

– Что кто угодно может оправдать все, что угодно, независимо от того, насколько это неправильно.

Я поднимаю бровь.

– В самом деле? Что-то я не уловила этого. Думаю, он имел в виду то, что действия зависят от обстоятельств.

– Одна фигня.

– Да не совсем. Сам подумай. На протяжении всей книги Том делает определенные вещи… определенный выбор, основываясь на том, в чем он и его семья нуждаются прямо сейчас. Это вовсе не похоже на то, как будто он проснулся как-то утром и решил: «Вау, пойду-ка я убью сегодня кого-нибудь».

– Ладно, но ведь когда он совершает убийство, он пускается в бега, чем вовсе не помогает семье. И вообще, все может закончиться весьма печально: он навредит им, если они попробуют ему помочь. Так что, ты не можешь утверждать, что все, что он делает, – ради его семьи. Люди совершают поступки… И они объясняют их какими-то высокими причинами, но, в итоге, они всегда корыстны.

Я откладываю лист с вопросами.

– Ничего себе… Так, по-твоему, все люди – всего лишь лживые, эгоистичные мешки с дерьмом?

– Да, большинство.

– Без шансов на искупление?

– Звучит правдиво.

– Это печально, – говорю я, качая головой.

– Печально, но правдиво.

– Ладно. А что насчет Розы Сарона в конце? Она теряет своего ребенка, но затем кормит грудью голодающего. Что в этом корыстного?

Он смотрит на меня минуту, затем улыбается.

– Прости, я услышал только слово «грудь», – говорит он, глядя на меня.

Я пихаю его локтем.

– Ты такая свинья!

Он ухмыляется.

– Я не свинья, я парень… хотя, если подумать, это синонимы. Я понял твою точку зрения.

– Бьюсь об заклад, твое сердце каменное. Неудивительно, что ты видишь мир сквозь адские очки, – говорю я, открывая свою тетрадь. Чистую страницу я озаглавливаю «Стейнбек: Итоговое эссе Фрэнни и Люка» и записываю несколько своих мыслей. Закончив, я протягиваю работу Люку, наблюдая за тем, как он хмурится.

– А у тебя очки розовые, то, что ты написала, поразительно наивно.

– То, что я не верю, что каждый человек – воплощение зла, не делает меня наивной.

– Делает-делает, но тем лучше для меня. Так на чем мы остановились? – говорит он, бросая тетрадь на пол и вновь снимая мою рубашку, он восхищенно рассматривает мой красный бюстгальтер.

– О, я покажу тебе свою «наивность», – произношу я.

Его глаза вспыхивают, и я клянусь, он перестает дышать, когда я, одаривая его своей хитрой улыбкой, протягиваю руки за спину и расстегиваю лифчик, бросая его на пол поверх своей рубашки. Я ложусь рядом с ним на кровати и чувствую, как моя кожа плавится от его прикосновения.

Люк целует мою шею, его горячее дыхание заставляет меня дрожать.

– Ммм… Ты прекрасна, – шепчет он мне на ухо. Меня трясет. Как и его…

Все мое тело – живой проводник. Каждое нервное окончание словно заряжено током.

Со всеми остальными не было даже мысли, что я могу не остановиться.

Я никогда не была готова. Ни один из них никогда не заставлял меня чувствовать то же, что и Люк. Все в нем неправильно, но мне ни разу в жизни не было так хорошо.

Я не могу выкинуть его ни из головы, ни из сердца… Только когда мы вместе, я по-настоящему живу. Я могу представить себе, как он заставляет меня чувствовать все новое и интересное, как я рассказываю ему все…

Он целует меня глубже, пока слеза катится по моей щеке… Я чувствую, что задыхаюсь, но не могу оттолкнуть его. Я хочу, чтобы он был еще ближе.

Люк

Все, что я могу чувствовать, – это ее тело рядом с моим. Все, что есть в этом мире – ее тело рядом с моим. Остальная вселенная, Рай, Ад превратились в ничто.

Плевать на все. Я не остановлюсь, пока она не будет моей… в Бездне… которой она не принадлежит…

Я отгоняю эти мысли, сосредотачиваясь на Фрэнни. Ее глаза закрыты, и она прижимается еще ближе ко мне, целуя. Я чувствую ее руки на моем теле… на всем моем теле.

– Не останавливайся, – шепчет она, посылая горячее дыхание мне в ухо. Но она понятия не имеет, о чем просит. Потому что, что бы она ни думала, она наивна. Я знаю, что скрывается в сердцах людей, в моем собственном серном сердце.

Все, что нужно сделать, – исполнить ее желание. И это первый шаг на ее пути в Ад. Она хочет этого, я хочу этого… О, как я этого хочу!

Я вдыхаю ее шоколадно-имбирный запах… смешивающийся со смородиной и гвоздикой ее души.

Я чувствую, как ее руки теребят ремень на моих джинсах. Ее поцелуи становятся более глубокими и более настойчивыми.

Я не могу больше ждать. Я нуждаюсь в ней. Сейчас.

Я почти готов заставить нашу оставшуюся одежду исчезнуть. Воображаю, как ее кожа будет касаться моей, представляю нас вместе, когда она откидывается назад и встречается со мной глазами. Она поднимает руку, обводя контур моих губ дрожащими пальчиками, и меня накрывает запахом теплого шоколада.

Шоколад?

Может быть… любовь? Любит ли она меня?

Когда ее глаза вновь встречаются с моими, все становится предельно ясно. Я собираюсь остановиться, потому что где-то я заразился человеческой совестью, и эта совесть говорит мне, что независимо от того, как сильно я хочу, чтобы она вечно была со мной, это неправильно. Она должна знать, кто я на самом деле, чтобы иметь выбор. Я целую ее снова, последний раз, словно моя жизнь зависит от этого… Хотя так и есть, потому что на этом пути следующей моей остановкой будет Огненная Бездна.

– Мы не можем сделать этого, Фрэнни. – Она смотрит в сторону, пока я, опершись на локоть, нависаю над ней. – Посмотри на меня, – говорю я твердо. – Я не тот, кто ты думаешь.

И тогда я делаю это.

Я чувствую, как съеживаюсь, готовясь к ее реакции, когда отпускаю свою человеческую оболочку, и предстаю перед ней во всей своей Адской красе: с пестрой медной кожей, спутанными черными волосами, свисающими с моей головы, кровавыми кошачьими глазами и красной глубокой раной рта на плоском лице… ну, и черными рожками, конечно. Я могу чувствовать огонь, бегущий под кожей, поэтому начинаю отодвигаться, опасаясь, что сожгу Фрэнни в этой форме.

Не знаю почему, но мне казалось, что я не буду испытывать все эти сильные чувства к ней, когда потеряю свою человеческую форму.

Оказывается, в таком виде они еще сильнее, потому что я ужасно боюсь ее отвращения и ненавижу самого себя.

И серный запах, обычно столь приятный, сейчас заставляет меня испытывать слабость.

Я сам себя делаю слабым.

Я ожидаю криков и, возможно, обморока, когда она отползает от меня на кровати. Апельсиновый запах… стойкий запах ее страха наполняет комнату. Я боюсь даже смотреть на нее, боюсь увидеть свое собственное отвращение, отражающееся в ее глазах.

Но когда я все же поднимаю на нее глаза, мне кажется, что она не видит меня. Точнее не так… Под тонкой завесой шока виднеется любопытство. Ее глаза широко распахнуты, а дыхание неправдоподобно частое. Она пытается говорить…

– Так… что… я имею в виду…

– Я демон, Фрэнни, – говорю я. Злость в моем голосе направлена на меня самого. – Из Ада.

Она просто смотрит на меня, пока я по ее голубым глазам вижу, как сотни различных мыслей пролетают в ее голове.

– Из ада, – повторяет она, ее голос дрожит.

– Из Ада, – говорю я мягче, понимая, что совершил ужасную ошибку. О чем я думал? Что она все равно будет меня любить? Дурак ты, Люк.

Скрип пружин раздается, когда она обнимает подушку и садится. В ее глазах сомнение, слезы катятся по щекам, пока она пытается осознать то, что видит.

– Демон…

В ответ я издаю стон и зарываюсь лицом в подушку. Потому что знаю, она может сбежать в любой момент. Когда ужас накроет ее… когда она поймет, зачем я здесь… Она с воплями вылетит из моей квартиры. Я не смогу на это смотреть. Я встаю с кровати и подхожу к окну, переводя невидящий взгляд на парковку.

Она всхлипывает, и я поворачиваюсь к ней лицом.

Она просто смотрит на меня большими испуганными глазами, и я ненавижу себя за то, что пугаю ее.

Я чувствую, как желание утешить ее тянет меня обратно к кровати.