Текст книги "Нам не по пути (СИ)"
Автор книги: Лия Толина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
Это меня устраивает. Я немного расслабляюсь.
Блондин (я уже говорила, что он симпатичный блондин с крутыми скулами? Нет?) достает из карманов телефон и что-то быстро щелкает. Потом прижимает телефон к уху. И в этот момент за моей спиной раздается стандартная мелодия звонка. Я оборачиваюсь и вижу Максима.
Он идет к нам, пошатываясь и перекатываясь, как медведь. Смотрит вниз и отчаянно пытается добыть свой сотовый из внутреннего кармана пиджака. При этом он что-то бормочет, спотыкается о свою ногу, но продолжает идти. Спустя полминуты ему все же удается достать телефон и ответить.
– Авло, Ник? Я скоро буду ик дома.
– Ты уже дома, придурок пьяный. – Цедит парень и убирает свой мобильник обратно в карман.
– О-о-о-о, – протягивает Макс, увидев нас, – а вы уже ик познакомились? А я так торопился, чтоб это сделать торжественно. Но, я репетировал, так что ик, сделаю это все равно. – Он подходит ко мне и кладет руку мне на плечо. А потом бесцеремонно повисает на мне.
– Ник, это – Анна…
– Мария, – поправляю я его.
– Мария? – Макс хмурится. – Ты же говорила, что ты Аня… – Он стоит так близко, что алкогольный пары из его рта отнимают у меня весь свежий воздух и бесцеремонно бьют прямо в нос. Меня мутит.
– Анна-Мария. – Вновь повторяю я, в попытке донести, что у меня двойное имя.
– Ох! – Макс прикрывает рот рукой, выражая крайнее удивление. – Так вас две?! Вы близняшки? Как Рита и Гита?
– Боже, ты омерзительно пьян. – Выдыхаю я, не в силах больше терпеть этот «парфюм». – Поговорим завтра?
– Подожди, я закончу! – Он поднимает вверх указательный палец. – Ник, это Анна и Мария. Они Женины дочки и теперь будут жить тут! А теперь Максимке пора спать.
Тяжелая рука соскальзывает с моего плеча…Фух, как будто меня завалило обломками, и только теперь достали из-под них. «Максимка», как он сам себя назвал, пошатываясь, доходит до той самой двери, какую я нарекла его спальней. Толкает ее и бесцеремонно плюхается на пол. Я дергаюсь, но слишком равнодушный и даже скучающий вид его друга, подсказывает, что такое происходит далеко не в первый раз. А значит, и переживать не о чем.
– Итак, теперь я могу пройти в свою комнату? – Спрашиваю у блондина, который вновь вернул свой взгляд ко мне.
Он молча делает шаг в сторону. Я прохожу, но на секунду останавливаюсь, ровняясь с ним, и говорю:
– Я не против, начать знакомство заново. Но только после того, как отдохну. Доброй ночи. Хорошо добраться до дома.
И ухожу. Медленно, как победитель, хотя сердце стучит, как у проигравшего.
Добравшись до комнаты, запираю дверь, на случай, если вдруг опешивший гость захочет ввалиться и наказать меня за мой острый язык. Ложусь на кровать и пытаюсь прокрутить в голове все, что со мной сегодня случилось. Голова явно не выдерживает нагрузки, я засыпаю. Проваливаюсь в тревожный, неглубокий сон, через который я ощущаю усталость и дискомфорт.
Просыпаюсь из-за того, что у меня невообразимо болит живот. Я голодна. Голодна настолько, что меня уже начинает тошнить. Мне срочно нужно что-нибудь закинуть в рот, если я не хочу, свалиться в голодный обморок. А шансы на спасение здесь ничтожно малы. В лучшем случае меня через пару месяцев найдет мама. Ну, вернее мой разлагающийся трупик. Что же касается Максима, было бы не плохо, если бы завтра он вспомнил кто он сам такой, не говоря уже обо мне и прочем. А трупный запах…Да, после пьянок от него самого пахнет не лучше! Уверена, что не заметит!
Я слезаю с кровати и практически на цыпочках выхожу из комнаты и крадусь по коридору. На секунду, всего на секунду в мозгу всплывает мысль, что в той комнате, которую я сегодня разглядывала, сейчас можно увидеть звездное небо и даже луну, если повезет, как ноги сами замирают напротив двери. Той двери. Желудок возмущено рычит, но перед глазами уже прекрасная картина ночного неба, так что я приказываю ему потерпеть всего минуту, не смело дергаю ручку и вхожу. Конечно, черт бы меня побрал, там очень красиво. Настолько, что я роняю челюсть на пол и едва не спотыкаюсь через нее, когда направляюсь прямиком к этому гигантскому окну, переходящему в прозрачный потолок. Луны не видно, зато ее серебристый свет волшебной рекой льется в комнату, покрывая блеском почти всю комнату. Звезд очень много, ночь безоблачная, теплая и сказочная. Всего на секунду я прикрываю глаза и щипаю себя за ногу, чтоб понять, что это действительно не сон. Что люди действительно могут возводить такие дома и жить в них. Что люди могут любоваться на небо, лежа в кровати, читая книгу. Что в любой момент они могут закатить глаза и не упереться в потолок. Что и теперь я тоже немного принадлежу тому миру, где возможно любую сказку сделать былью. И пусть моя связь с этим миром настолько шатка, что ее может порвать любое дуновение ветра, но сейчас я здесь. И я вижу все это. По темно-синему небу скользит упавшая звезда, оставляя за собой секундное свечение, и я задерживаю дыхание. Закрываю глаза, чтоб загадать желание, как позади меня слышится щелчок двери.
Я резко оборачиваюсь, слегка подпрыгнув, и вижу мужскую фигуру, вышедшую из двери, которую я и не заметила днем. Мужская фигура (почти обнаженная, надо сказать. Повязанное полотенце на бедрах – даже одеждой назвать нельзя!) тоже замечает меня и замирает. Свет луны достаточно сильный, чтоб я не поняла, что за парень передо мной. Тот самый Ник. А свет, льющийся из открытой двери позади него, выдает с потрохами меня.
Я нервно сглатываю.
Он одним движением закрывает дверь и делает шаг вперед.
Я шаг назад.
Он снова шагает ко мне.
Я почти готова бежать, кричать и звать на помощь, но тоже делаю шаг. Назад.
Еще его шаг. Мой тоже не заставляет себя ждать.
Сердце колотится как бешенное. Боковым зрением я вижу дверь, она не закрыта до конца. Если сейчас сорваться и побежать, то легко выскочу, добегу до комнаты, где и смогу закрыться и позвонить…Кому? Мне даже позвонить некому, черт бы меня побрал. Что-то в последнее время, я слишком часто взываю черта. Надо быть осторожнее. Есть вариант вызвать полицию, но что если приехавшие на вызов «полиционеры» спросят полупьяного Максима кто в этом доме находится на законных основаниях: Его друг (насколько можно судить) или девушка, которую он знает всего день! А пьяный мозг – вещь очень деликатная. Это все может обернуться против меня. А зная отношение удачи ко мне, оно точно все точно обернется так, что мне же и будет хуже.
Ник напряжен. На лице ходят желваки, а кулак правой руки то и дело сжимается и разжимается. Он хочет меня прибить. Я вижу это по решительному огоньку в глаза, по плотно сжатой челюсти, по напряженной спине. Если бы злость могла светиться, этот парень сейчас осветил бы небольшой городок Европы ядовито красным светом.
На всякий случай делаю еще один шаг назад и упираюсь спиной в окно. В то самое чертово окно из-за которого я здесь! Будь оно трижды проклято! Какой идиот вообще мог додуматься влепить такое в жилой дом? Псих, не иначе!
Стекло холодит спину, в противовес я чувствую, как лоб покрывается потом. Самое время что-нибудь сказать, объясниться и уйти. Но язык прилип к нёбу, а злющий взгляд парня просто магическим образом не дает мне собрать всю силу в кулак. Он смотрит на меня, как охотник на добычу, готовый в любую моменту пустить пулю, если вдруг зверек сорвется бежать. Но зверек стоит пригвождённый страхом к полу и просто перебирает в голове все те немногочисленный молитвы, которые он знает.
– Ну, я пойду… – наконец-то выговариваю я, едва слышно. Делаю маленький шаг в сторону, как в сантиметре от моей головы с хлопком падает его правая рука, отрезая пути к выходу. Я вздрагиваю всем телом и рефлекторно зажмуриваюсь.
Когда я открываю глаза, его лицо настолько близко, что я могу разглядеть свое отражение в его глазах. Могу разглядеть небольшой шрам на левой брови, почти незаметную родинку на щеке и пылающую злость во взгляде. И я разглядываю.
Пытаюсь отодвинуться в другую сторону, но его вторая рука приземляется с таким же хлопком на стекло. Вот теперь зверек точно в ловушке. Сердце глухо бьется о грудную клетку и с каждым ударом ноги все меньше и меньше держат меня. Если вы до сих пор думаете, что «коленки дрожат от страха» – это преувеличение, то ни черта это не преувеличение. Самая настоящая правда.
– Ничего не хочешь сказать? – Спрашивает Ник, чуть склонив голову.
– Прости? – выдыхаю я.
– Прости?
– Да, наверное, прости?
– Наверное?
– Не уверена…
– А в чем ты уверена?
– Ни в чем? – От страха я не могу придать своему голосу не йоту уверенности, поэтому все реплики звучат, как вопрос. От того немного выглядит, что я просто надсмехаюсь над ним. Но это не так! Мне реально так страшно, что мозги в кашу превратились!
– Ты ненормальная? – вздыхает он, на секунду прикрыв глаза.
– Нет? То есть, нет! – Мгновенно исправляюсь. – Не мог бы ты отойти от меня, мне трудно думать.
Лицо Ника приобретает слегка растерянное выражение, а потом он опускает руки, но не отходит. По-прежнему стоит так близко, что между нами бы и комарик не пролетел, если бы захотел. Но думаю, что у насекомых, как и у зверей, тонко развито чувство самосохранения, в отличии от меня, поэтому они и на метр не приблизятся к хищнику.
Мое сердце все так же намеревается сломать мне все ребра и стучит так громко, что этим звуком заполняется вся комната. Уверена, что это слышит и Ник. Интересно, его это забавит?
– Что ты тут забыла? – Рыком выдает он вопрос.
– Просто пришла посмотреть…
– Посмотреть? – Он складывает руки на голой груди, я невольно замечаю, что парень прекрасно сложен. Настоящий атлет! Думаю, такому ничего не стоит прибить меня. Ну или повалить и… От пошлой мысли я заливаюсь краской и тут же поднимаю глаза. Лишь бы в темноте не было заметно. – Это что, музей тебе? Ты где-то видишь экспонаты?
– Нет, не вижу. – Я делаю глубокий вздох. Это немного успокаивает. А еще успокаивает то, что он вроде тоже немного поостыл. – Слушай, я просто не знала, что ты будешь тут. Иначе не вошла бы даже под дулом пистолета. Просто неприятное стечение обстоятельств. Окей? А теперь позволь мне пройти.
Делаю попытку обойти его, но он перекрывает путь собой. Приходится вновь взглянуть на него, теперь уже более уверенно. Да, я согласна, что виновата я. От части. Но не держать же меня тут всю ночь и не пытать же за это! Тем более, что в моих планах и не было ничего плохого. Откуда я вообще могла знать, что этот Ник может оставаться тут на ночь. Или жить? Боже, а ведь он может быть еще одним сыном. Почему нет? Господи, и почему я не спросила Макса об этом Нике? А ведь он дважды упоминал его! Вот же дура!
– Кто ты вообще такая? – спрашивает он с неким подозрением. – Откуда взялась? Зачем приехала?
– Максим же сказал: я дочь Жени. А остальное – не твое дело! А кто ты? Брат Максима?
– Можно сказать и так. Теперь иди отсюда и впредь: стучись во все двери, прежде чем войти, чтоб потом не выглядеть так жалко.
Ник делает шаг в сторону. На лице такая противная ухмылка, что у меня внутри на смену страху приходит негодование и раздражение. Но я не решаюсь ступать на тропу войны. По крайней мере, сейчас: ночью, на его территории, с его обнаженным телом. Я сделаю это более грамотно! Я ведь стратег по жизни. Если не считать моих идиотских решений, принятых за последние сутки.
Поэтому я с гордо поднятой головой иду прямо к двери, бросив тихое «Урод». Не знаю, услышал он или нет, но если не кинулся душить, смею предположить – нет.
После того, как выхожу из комнаты, направляюсь прямиком в комнату. Мой желудок под завязку набит страхом и злостью. Ни о каком аппетите и речи быть не может!
Глава 3
Утро наказало меня за все мои ночные приключения. Во-первых, ужасно болела голова из-за того, что я не выспалась. Во-вторых, под глазами появились такие мешки, что ни один грузчик не справится. В – третьих, настроение просто ниже дна. Мало того, что чувствую во всем теле боль и усталость из-за бешенной уборки вчера, так еще и такой стресс ночью получила! Нет, жизнь в этом доме доконает меня быстрее, чем я увижу маму! С такими сожителями просто нереально найти общий язык! Один – алкаш безответственный, а второй – хам и просто мерзкий тип. Хоть и внешне они совершенно не похожи, но мозгами явно братья. Надеюсь, они пошли не в папу. Иначе, я ну никак не смогу одобрить мамин выбор.
Встав с постели, первым делом я бреду в душ и меняю наконец-то одежду, в которой вчера ходила весь день, да еще и спать улеглась. Она явно не счастливая, ее надо выбросить! После прохладного душа, немного прихожу в себя и иду на кухню в поисках еды. Стоит сказать, что иду я, постоянно оглядываясь и опасаясь нежеланной встречи. Слава всем Богам, утро даровало мне покой и одиночество. Вот только не даровало мне нормальных продуктов. Поэтому на завтрак пришлось варить макароны. Экзотический завтрак, ничего не скажешь. В холодильнике я нахожу подсохший кусочек масла и бросаю в уже сваренные макароны. Немного присыпаю сахаром, завариваю чай (хорошо, что хоть он был) и сажусь кушать. Ем я, конечно, по – свински: набиваю полный рот, глотаю, не пережевывая, и пропихиваю сухой поек чаем. Давненько у меня не было настолько печального завтрака. Нужно срочно искать работу.
Поддержав эту мысль и сердцем и мозгами, поднимаюсь со стула и иду в комнату за телефоном, который всю ночь простоял на зарядке. В глаза сразу же бросаются пропущенные от Лизы – моей подруги, которую пришлось оставить. Это с ней я снимала квартиру, пока ее великодушный брат не разошелся со своей подружкой и не попросил меня съехать. Пришлось уступить ему, ведь это квартира их тетушки. Думаю, это и послужило моей точкой невозврата. Именно здесь снежный ком набрал уже такие обороты, при котором не оставлял после себя ничего живого. Недорогую квартиру я так и не нашла, с работой начались проблемы, а потом увольнение. И вот я здесь. В этой цитадели зла и хамства. Как докатилась?
Звонить Лизавете еще рано, поэтому я мимолетно просматриваю соц. сети, сообщения, но того, чего жду, не нахожу – весточки от мамы.
Так, залипая в телефон, дохожу до кухни, усаживаюсь и продолжаю уминать свои макароны – кто знает, может в следующий раз мне придется есть через неделю. Захожу в интернет и просматриваю вакансии. Нахожу даже парочку «горячих», в которых написано «ТРЕБУЕТСЯ СРОЧНО! ПРИХОДИТЕ, УСЛОВИЯ ОБСУДИМ!». Сохраняю в заметках адреса, после завтрака срочно надо поехать.
Со стороны лестницы начинают доноситься охи и вздохи и мужской басистый голос, который теперь я узнаю везде. Напрягаюсь всем телом на автомате и откладываю телефон. Не терять бдительности, только не терять бдительности и помнить, что я тут – барашка в логове волка.
– Господи, что ты пил вчера? От тебя несет, как от бомжа привокзального. – Это Ник.
– Отвали. – Убитый и очень усталый голос Макса.
– Нет, не делай так больше. Не открывай рот. – Слышится притворный рвотный позыв. Фиговый актер из Ника. – После тебя неделю окна нельзя будет в доме закрывать. Когда ты уже перестанешь вливать в себя все то, что мешают твои однояйцевые друзья?
– В этот раз все было почти невинно: лучший скотч, немного вишневого ликера для вкуса, водочки для градуса и кокосовой стружки.
– Вы придурки, это даже в мыслях смешивать нельзя. – Как-то дружелюбно усмехается Ник. Как человек прям. – Однажды они отравят тебя, запомни мои… – В этот момент они входят на кухню и Ник замолкает. Взгляд в секунду меняется на холодный и отстраненный. И почему я действую на него, как красная тряпка на быка? – …слова. – Заканчивает он уже совсем тихо.
– Доброе утро, сестричка! – Первым здоровается Макс, подойдя и потрепав по волосам. – Что ешь? Макароны? На завтрак? – Он явно удивлен. – Знаешь, тебе надо познакомиться с моими друзьями. У вас с ними одинаковый вкус. Извращенный.
– Если бы в этом доме была другая еда, я вряд ли бы мучала свой желудок с утра такой тяжелой пищей. – Я брыкаю головой и скидываю его руку. – И не называй меня сестричкой. Пожалуйста.
– А что в этом плохого? – Максим плюхается на стул рядом и до меня долетает тошнотворный запах перегара. Вот и аппетит испорчен! Эти братья вообще что-нибудь могут, кроме как все портить? – Согласись, было бы куда хуже, если бы я звал тебя: тупоголовая белочка или самка утконоса.
– Соглашусь. – Отвечаю я, и краем глаза наблюдаю за Ником, который подошел к столу, сыпанул себе в кружку две ложки кофе и теперь заливает все это кипятком. – Но давай договоримся просто называть друг друга именами. Своими. – Добавляю, спохватившись, пока он не придумал еще чего-нибудь.
– Я и подумать не мог, что ты настолько скучная.
– Я и подумать не могла, что люди могут быть настолько вонючими. – Отвечаю колкостью на колкость, натянув фальшивую улыбку.
– Пардон, мадам. – Максим прикрывает ладошкой рот, но бесполезно – этот запах точно въелся в мою кожу. – Смею признаться, что вечером вчерашним нажрался просто в соплю.
– О, я это заметила, месье. Поверьте на слово.
– А мы что, встречались вчера? – Брови удивленно подлетают. – Ник?
– Забей. – Говорит упомянутый, ставит кружку на стул и садится ровно напротив меня. – Так, насколько, говоришь, ты приехала? Неделю? Две? Какие там каникулы у школьников? – Смотрит на меня с вызовом и делает маленький глоток.
– Пока не увижу маму, не уеду. – Едко улыбаюсь. Не буду поддаваться провокациям. И пусть я выгляжу намного моложе своих девятнадцати лет, это самая что ни на есть настоящая провокация. Хотел унизить меня, задеть, но пусть выкусит! Вообще-то, когда девушке дают меньше ее возраста, это даже за комплимент прокатит.
– А если это растянется на несколько месяцев?
– Значит, останусь тут на несколько месяцев. А что, есть проблемы? – Сощуриваю глаза и пристально смотрю на него. Днем, да еще и со свидетелем – вообще не страшно!
– Да, какие проблемы, сестренка? Я даже рад, что ты скрасишь своим присутствием эти тяжелые дни! – Максим закидывает мне на плечи свою руку. – А у тебя случайно не найдется пару тысяч в долг?
– Мы ведь договорились, что ты не будешь звать меня сестренкой. – Цежу, сквозь зубы.
– Что? Нет! Мой папа говорит, что договор становится действительным только после подписи двух сторон, по меньшей мере. А я что-то не припомню, чтоб оставлял свои каракули где-либо. – Хватает двумя пальцами за мою щеку и слегка треплет ее. – И что в этом такого? Давай, назови меня «братик».
– Ты придурок? – Я пытаюсь скинуть его руку, но он лишь сильнее обнимает меня.
– Какая грубая мне досталась сестричка! Так что насчет денег?
– Н.Е.Т. – Проговариваю по буквам и наконец-то скидываю с себя тяжелую лапищу. Даже если бы у меня и были лишние деньги, ни за что не одолжила бы их такому безответственному болвану! Я бы лучше их в урну выкинула, а потом подожгла ее. Вру, я знаю, каким трудом достаются деньги и в жизни бы так не поступила. Но, как красиво в мыслях все нарисовалось… М-м-м-м…
– Ник? – не сдается Макс.
– Обойдешься. – Резко отвечает он. – Лучше думай, как будешь расхлебывать дерьмо, которое сам создал. На минуту, – он ставит кружку на стол, и выдвигает указательный палец в сторону Максима, – ты потратил все деньги, оставленные отцом на содержание на три месяца. Что думаешь об этом? Идеи есть?
– Ой, да не парься. Выкрутимся. – Мой «братик» лениво отмахивается и роняет голову на ладошку. – Не думаю, что старик и впрямь решил заморить нас голодом. А если что, у нас есть тайное оружие. – Стреляет глазами в меня.
– Что? – Спрашиваю, пожимая плечами. – Собираешься продать меня в рабство? Знаешь, такие щуплые, как я, не так уж много и стоят.
– Бог с тобой, красавица-сестра! Просто расскажем о твоем приезде, а дальше все наладится. Зуб даю, что ни Женя, ни папа, не смогут оставить тебя без средств существования. И меня заодно.
– Женя не знает о твоем приезде? – В разговор встревает Ник с весьма озабоченным видом.
– Нет, – отвечает за меня Макс. – Наша гостья предпочла остаться в тени. Девушка-загадка прям, – усмехается он, а мне так и хочется врезать ему локтем под дых, чтоб замолчал.
Ник не спрашивает ничего в ответ, но я вижу, что вопрос «почему?» так и вертится на его языке. Не знаю, сколько сил стоило ему одолеть свой интерес, но я очень хочу все испортить.
– А тебя это волнует, Ник? – Впервые называю его по имени и делаю это так неловко, что фактически заикаюсь после «Н» и получается что-то среднее между «Ник» и «Нык». Глупенько выходит.
– Мне по боку. Буду счастлив, если ты больше не доставишь мне неприятностей. А теперь простите, нужно ехать.
– Слушай, а ты едешь в город? Не мог бы подбросить меня?
– В город. Не мог бы, нам не по пути.
Он встает, бросает короткое: «Я уехал» и удаляется из кухни. Не знаю, что точно бьет мне в голову, но я встаю и иду за ним. Просто хочу немного сгладить углы после вчерашней встречи, а еще добиться того, чтоб он подбросил меня до центра. Денег у меня нет даже на автобус, да и город я не знаю. А искать работу надо начинать прямо сейчас! Сами понимаете, ситуация вынуждает.
– Послушай, у тебя совершенно нет причин, меня ненавидеть. – Говорю ему в спину. – Да, мы познакомились не самым лучшим образом, но разве мы не слишком взрослые для того, чтоб дуться на такие мелочи? Давай просто оставим все позади. Нам вместе жить, ты помнишь? – Его один шаг равен моим двум, поэтому говорю я через вдох.
– Я не дуюсь.
– И это правильно! Потому что, знаешь, я почти прониклась к тебе симпатией. Думаю, ты хороший парень. – Ник наконец-то останавливается у капота машины темного-синего цвета, достает из кармана ключи, вертит их в руке, а сам не сводит глаз с меня. Голубых и глубоких, как Марианская впадина. – Ну, друзья? – Меня отпускают чары его глаз, я небрежно хлопаю его ладонью по плечу ладонью и только потом понимаю, как это глупо было с моей стороны. Он осматривает этот мой выпад красноречивым взглядом: «какого черта» и «что еще за хлопки?».
– Это уже лишнее. Можно, я просто сяду в свою машину и уеду по делам?
– Конечно, спасибо за то, что подбросишь меня до города.
Он отрицательно качает головой, не сводя с меня своих глаз.
– До остановки? – Я не оставлю попыток договориться с ним. Все же не хотелось бы в свой первый день потеряться в городе и потерять сразу несколько вакансий. А у Ника есть машина, он едет в город, так почему бы, черт его побрал, не помочь мне? Мы ведь уже почти одна семья, в конце концов. Хоть это и не радует никого, но это факт.
Но Ник снова качает головой. Кажется, упрямство – его самая отличительная черта. Бараны точат ножи и ревностно смотрят ему в след. Как в таком милом парне только уживаются все эти отрицательные качества? Уму непостижимо!
– Да брось, тебе ведь не…
Я не успеваю договорить. Он делает ко мне шаг и начинает говорить таким голосом, после которого с человеком больше не хочется спорить. Клянусь, даже этой ночью его голос был более мягок, чем сейчас. Неужели, я настолько допекла его?
– Эй, ты ведь слышала, что я сказал тебе на кухне? Нет? Я сказал, что хочу спокойствия. А еще я сказал, что нам не по пути. Не сказал? Или ты не слышала?
– Сказал, но…
– Хорошего дня.
Ник разворачивается и уходит. Подходит к машине, открывает дверь и прежде, чем сесть еще раз смотрит на меня долгим и оценивающим взглядом. Я смотрю в ответ, включив всю свою жалость, обаяние и хитрость. Эта адская смесь еще никого не оставляла равнодушным. Еще минута и он сам будет умолять меня подвезти меня. Вот сейчас. Сейчас будет. Ник едва заметно заказывает глаза, садится в свою машину и покидает территорию двора. Я так понимаю, шалость не удалась.
Ну и пусть катится к черту, ему с его самомнением как раз только там и место.
На парах злости до центра города я дохожу за полчаса приблизительно. Спасибо моему навигатору в телефоне, что не дал заблудиться. Я даже смогла пару словами перекинуться с Лизой и в общих чертах рассказала, с чем пришлось столкнуться. Зря я это сделала, ведь с моей подругой лучше либо подробно, либо никак. Иначе она же не слезет до тех пор, пока я не отвечу на все-все ее вопросы, даже на самые глупые. Вот и сейчас вопросы сыплются мне в личку один за одни, но я игнорирую их. Решила, что не хочу вновь переживать тот кошмар, что случился. Тем более перед тем, как иду проситься на работу. Я только-только настроилась на правильную волну, а воспоминания об этих только все собьют.
Так, что там у нас первое?
«В Ресторан «Винная долина» требуется уборщица…»
В принципе, любая работа нужна и полезна. И я уж тем более не стесняюсь никакой из профессий, поэтому со спокойной душой иду по указанному адресу.
«Винная долина» – небольшой, но очень уютный ресторанчик. Внутри все очень с душой обставлено, сразу видно, что ресторан является любимым детищем хозяев. И он понравился бы мне куда больше, если бы меня взяли на работу, а не миловидную тетушку, лишившуюся среднего пальца на охоте! Подумать только хамоватую тетечку без пальца предпочли мне.
Следующим на очереди был небольшой ларечек во дворах. Тут хоть и место есть, устроиться я не решаюсь. Во-первых, абсолютно мутный хозяин магазинчика, какой-то восточной национальности не внушил мне доверия, а во-вторых, сам двор, будто сошел с хроник новостей, где вчера застрелили мужика, а позавчера людоед съел тетю Машу, подавился ее пальцем, на котором было украденное кольцо с рубином и умер.
Многие из тех объявлений, что я видела утром, исчезли. Судя по всему, дефицита кадров в этом городе нет. Но сдаваться я не собираюсь. Это дело жизни и смерти! В прямом смысле: не найду работу – умру от голода. Кстати, желудок уже начинает однозначно урчать. Почти полдень, а нет ни малейшего намека на просвет. И хоть я обошла всего несколько адресов, все они находятся на такой удаленности друг от друга, что ноги уже заметно подустали.
Я выхожу в скверик и падаю на лавочку около цветочного вагончика. Солнце уже припекает так здорово, что я начинаю жалеть, что не додумалась взять с собой из дома воды. Мне бы совсем не помешало немного жидкости, для урегулирования температуры моего организма, потому что я чувствую, как тело просто пылает жаром. Готова поспорить, что сейчас тон моей кожи – «кокетливый оттенок вареного рака».
Колокольчик позади меня звенит, я оборачиваюсь и вижу, как из цветочного выходит женщина в зеленом атласном платье, кладет сигарету между губ и прикуривает. С ума сойти, на улице итак дышать нечем, а люди еще и курить умудряются. Тетечка замечает меня, убирает сигарету со рта, по классике, двумя пальцами и направляется ко мне.
Отворачиваюсь. Неужели я привлекла ее внимание своим дурацким интересом?
– Эй, тебе не нужна помощь? Выглядишь ты, мягко говоря, не очень. – Женщина останавливается в паре метров от меня, снова делает затяжку и выпускает дым себе за спину. Очень благородно с ее стороны – не дышать на меня.
– Если у Вас нет для меня работы, то сомневаюсь, что Вы сможете мне чем-то помочь. – Буркаю я, ковыряя носком своей сандалии травинку, выбившуюся между плиток.
– Увы, – она цокает, – вакансий нет. Могу предложить зайти в магазин, освежиться немного. На улице пекло адово, а у меня там новенькая Сплит система.
– Спасибо, я сейчас уже пойду. – Отказываюсь, хотя так хочется принять предложение и ощутить собственной кожей мощь нового сплита. Но нет, сейчас еще минуту посижу и пойду дальше. День ведь не резиновый.
– Ну, – женщина пожимает плечами, – мое дело предложить. – Она мигом докуривает, тушит сигарету о мусорный бачок и закидывает туда окурок. Ровно в тот момент, когда она поворачивается, чтоб пройти к магазину, с другой стороны сквера с криками: «Мама, я защитился!» к ней бежит парень. Женщина тут же меняет курс, разворачивается на сто восемьдесят градусов и летит к нему навстречу, только платье и колышется позади.
– Ах, мой сыночек! Ах, моя умничка! Я не сомневалась! – Она обхватывает лицо парня и покрывает щеки поцелуями. Он отстраняется, но обнять себя еще раз все-таки позволяет. – Нужно срочно папе сообщить, он же места себе не находит! Ах ты, гордость наша!
На секунду в моей душе заскребли кошки. И я очень грубо начала взывать их к порядку. С чего бы это им терзать мою душу? Ведь моей вины нет. Ничьей вины нет…
Пользуясь тем, что я сейчас вне зоны их интереса, я рассматриваю парня. В целом, ничего необычного: нос немного картошкой, небольшие вкрапления веснушек (мой брат по несчастью), грубоватые скулы. Но все это мелочи по сравнению с тем, какие темные круги у него под глазами. Юноша, вероятно, пару суток нормально не отдыхал.
– Ну все, мне нужно идти работать! Вечером созовем всех и отметим! Ты ведь посидишь с нами? Или у тебя были планы? – Тетя бережно поправляет воротник его рубашки.
– Были и есть, но я с радостью посижу со своей семьей. – Он лучезарно улыбается.
«Я с радостью посижу со своей семьей, мамочка…» – мысленно перекривляю его. Какой он услужливый, аж противно. Нет, еще как не жарко ему? В брюках, в рубашке и даже жилетку нацепить не забыл! А поверх и пиджак! Сумасшедший! Или это зависть во мне говорит? Ведь мне никогда не делиться подобными новостями с семьей.
Во-первых, у меня нет семьи. Есть мама, и на этом все. Папа умер сравнительно недавно, бабушек и дедушек я даже не знала. Все они жили так далеко, что ни на какие каникулы не съездишь. А потом и вовсе покинули этот мир до того, как я вступила в тот возраст, когда я могла бы путешествовать по стране. Осталась только тетя – сестра отца, но она не особо меня любила. И маму.
Во-вторых, я упустила свой шанс обрадовать свою мать так, как это сделал этот слащавый парнишка.
Пока я путаюсь в рассуждениях, женщина прощается с сыном: обнимает и с гордостью смотрит, как на героя. Парень разворачивается, но не успевает сделать и пару шагов, как валится на землю с таким грохотом, что я невольно подскакиваю со скамьи.
– Костик! – С надрывом кричит женщина и подскакивает к нему. Люди вокруг стали оборачиваться. А у меня в голове что-то щелкает…Что-то, что давно уже не щелкало.
«Действия для оказания первой помощи при обмороке: уложить пострадавшего и устранить все сдавливающие и затрудняющие дыхание элементы»
Подбегаю к женщине, которая безуспешно пытается поднять своего сына, громко всхлипывая и крича что-то о скорой.
– Пожалуйста, положите его! – Говорю громко, чтоб она услышала, но на меня не обращают внимания: ни она, не толпа зевак. – Пожалуйста! – Вскрикиваю. – Я училась…учусь в медицинском! Положите его! Ему нужно принять горизонтальное положение! – Я падаю на колени, срывая с себя сумочку, и помогаю уложить слегка опешившей матери сына, подложив под его голову мою сумку. – Помогите мне снять с него пиджак! – Я рывком стягиваю рукав, она помогает мне стянуть второй. Ослабляю узел галстука, расстёгиваю несколько пуговиц рубашки, после полностью освобождаю его от жилета.
