Текст книги "Нам не по пути (СИ)"
Автор книги: Лия Толина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
– Хорошо. Тебе не стоит меня бояться. Я не сделаю ничего, чего бы ты не захотела.
– А то, чего я захочу?
Я снова слышу скрип. Ник молчит.
– Тебе неудобно? – Спрашиваю. – По звуку эта раскладушка – сущий ад.
– О, это только по звуку. На самом деле – одна из самых чудесных вещей, которых доводилось видеть моей спине.
– Врешь?
– Вру.
– Иди сюда.
– Что? – Снова скрип. И я вижу слабые очертания Ника. Кажется, он поднялся на локтях.
– Иди на кровать. Здесь хватит места нам двоим.
Воцаряется опять тишина. Я слышу лишь стук своего сердца, и надеюсь, его не слышит Ник. Когда молчание становится неловким, начинаю ругать себя всеми словами за то, что сказала. Не нужно было звать его к себе. Это предложение могло отпугнуть его или смутить. Или у него вообще не было желания такого, и мое предложение поставило его в тупик. Одним словом – дура.
– Забудь. – Легко произношу я.
– Нет, Ань, стой. – Ник встает и подходит к кровати. – Извини, просто я не ожидал. Я хочу, правда, но ты уверена? Ты правда этого хочешь? Хочешь, чтобы мы спали вместе? Или делаешь лишь из-за жалости к моей спине? Если второй вариант, я спокойно переживу эту ночь. Тебе не о чем волноваться.
– Хоть и судьба твоей спины мне не безразлична… – Шепотом произношу я, приподнимаясь на локтях. – Первый вариант. Определенно первый.
– Как джентльмен, я должен отказаться… – Ник замолкает и мой разочарованный вздох почти вырывается из моей груди, как он продолжает, – … но больше, чем удивлять тебя своими манерами я хочу уснуть с тобой.
Я улыбаюсь, а бабочки в животе ликуют. Да, мы с Ником определенно хотим одного и того же. Мое сердце делает мертвую петлю в груди и возвращается на место. Надо бы успокоить его, потому что есть риск быть раскрытой.
Ник подходит к раскладушке, забирает подушку с одеялом и возвращается к кровати. Я двигаюсь чуть к краю, чтобы освободить ему немного больше места, и он ложится. Тихо, аккуратно, даже не задев меня и мое одеяло. Снова тишина и темнота. Но сейчас я уверена, что он тоже слышит звук моего сердца.
Когда я начинаю думать, что большего, чем его присутствие рядом, мне ждать не стоит – его пальцы находят мою ладонь. Меня обжигает ласковое прикосновение, я дергаюсь. Ник напрягается, чувствую это.
Его голос, разрушает тишину:
– Я хочу тебя обнять и поцеловать, Аня. Но не думаю, что после того, что ты пережила, ты готова к этому.
– К чему? – Произношу пересохшими губами.
– К моей или чьей-нибудь настойчивости. К инициативе. Я не хочу, чтобы ты боялась
– Я не боюсь тебя. – В подтверждении этому, я переплетаю свои пальцы с его пальцами. – Ни ты, ни твоя инициатива не пугают меня. Страх есть, но он не связан с тобой. Я чувствую себя безопасности рядом с тобой.
– Правда? Это здорово. Но все-таки, нам нужно уснуть как можно скорее. Может со стороны кажется, будто самообладание дается мне легко – это не так. Ты чертовски красива в этом огромном халате, а я еле сдерживаюсь, чтобы не поцеловать тебя снова. Я не знаю, что помогает мне не сделать этого, но если ты будешь ближе, чем сейчас, хоть на пару сантиметров, моя сила воли порвется, как ниточка.
Ник поглаживает мою руку и все, о чем я могу думать – пусть эта ниточка уже порвется. Я безумно хочу, чтобы Ник поцеловал меня. Прямо сейчас. Я хочу снова ощутить чувство, будто бабочек внутри выпускают из клетки и они начинаются биться о стенки моего живота. Хочу потерять счет своим ударам сердца и задыхаться от поцелуя. Хочу руки Ника на своем теле, хочу чтобы он был ближе, хочу вдыхать его запах. Я хочу, и если этого не случится, то мою грудь, наверно, разорвет от желания.
Я уже целовала Ника первой и сделаю это сейчас. Мне нужно это. Я хочу этого слишком сильно, чтобы с не сделать.
Поворачиваюсь боком и приподнимаюсь. Ник смотрит и молчит, но рука его прекратила нежные движения по моей коже. Он замер.
Я не сомневаюсь, не взвешиваю свое решение, не думаю о последствиях – я наклоняюсь и целую его. Как только наши губы соприкасаются, из его груди вырывается тихий стон. Ник не сразу отвечает на поцелуй, будто сомневаясь, что я могу передумать. Но как только я прижимаюсь к нему крепче – инициатива полностью переходит к нему. Одной рукой Ник обнимает меня за талию, второй зарывается в мои волосы на затылке. Невинным и легким поцелуй не назвать. Никита целует меня с жаром, со страстью, прикусывая губы и лишая кислорода. Этот поцелуй, как амнезия – стирает с головы все прошлое, оставляя только «сейчас». Я забываю про то, что сейчас мы в квартире отца Ника, что сам отец за стенкой, что меня недавно опоили и хотели обесчестить – забываю все. Мое тело дрожит от недостатка воздуха или от предвкушения. По венам разливается лава и поднимает температуру моего тела. Участки на шее, где рука Ника оставила свой след, горят пламенем. Пояс на халате развязался, но мне плевать. Так даже лучше. Я хочу чувствовать Ника кожей. Хочу касаться его.
Ник одним рывком переворачивает меня на спину и нависает надо мной. Наш поцелуй уже на грани безумия и удушья. Я готова просить его не останавливаться, даже если задохнусь. Халат сполз, майка под ним задралась, оголив талию. Разряд тока пробил все тело, когда рука Ника коснулась обнаженного живота. Последние остатки воздуха вылетели из легких, и я ощутила, как закружилась голова. Я хотела одновременно, чтобы он остановился и чтобы продолжил движение рукой. Схватившись за Ника, как за последнюю связь с реальностью, я готова была застонать.
– Аня… – Ник отрывается от меня, тяжело дыша, и прислоняется лбом к моему лбу. – Еще немного и я не смогу остановиться.
Я киваю и пытаюсь снова научиться дышать. Но рука Ника по-прежнему на моем животе, поэтому дыхание не восстанавливается.
– Мы оба будем чувствовать себя ужасно, если сделаем это здесь и сейчас. – Шепотом говорит он, все так же, прислонившись лбом ко мне. – Хоть мне и больно это говорить, но давай спать.
Ник смотрит мне в глаза, коротко целует, привстает и ложится обратно на подушку. Он тянет меня за руку, я удобно устраиваюсь у него на груди. Еще рванное дыхание Ника щекочет мне волосы на макушке и я лежу, затаившись, ловя каждый миг этой ночи. Его рука поглаживает мне бедро, я быстро успокаиваюсь и засыпаю.
Это было сумасшедшее завершение сумасшедшего дня.
Глава 11
Утро началось для меня слишком рано. Часы на стене показывали начало шестого, а мои глаза уже открылись и не собирались смыкаться вновь. Я проснулась из-за шума, род которого определить не смогла. А потом на меня напала жажда, и вдруг стало так жарко, что захотелось сбежать из комнаты в ванну под холодный душ. Ник спал. Спал, забросив на меня руку, что усложняло мой первоначальный план: выбраться, не разбудив его. И вот уже минут десять я лежу, смотрю на него и мечтаю о стакане холодной воды. Вот только совесть не позволяет мне даже шевельнуться. Господи, Ник спит даже милее, чем спит кролик или котенок. Это просто воплощение ангельского на земле. Поверить не могу, что парень может быть таким милым и приятным. Когда мое горло пересохло настолько, что стало походить на потрескавшуюся землю в пустыне, я развернула настоящую операцию «Выбраться незамеченной». Нужно сказать, получилось у меня это не так великолепно, как планировалось, но я таки выбралась! Накинув халат, побрела на кухню, где наткнулась на отца Ника, мирно пьющего кофе или чай и читающего какую-то газету. Как только он меня заметил, наступил момент всеобщего удивления. Будто мы на пару забыли о существовании друг друга и нахождении нас в этой квартире. За свой внешний вид мне стало неловко, и слегка смутившись, я поправила воротник халата. – Доброе утро, Аня. – Сергей Петрович улыбнулся и отложил газету. – Я разбудил тебя? Просто привык жить один, и совсем из головы вылетело, что Никита и ты тут.
– Доброе утро. – Я тоже улыбнулась. – Нет, что вы. Я просто пить очень захотела. – Понимаю, – мужчина кивнул, – сегодня ночь была жаркая. В холодильнике есть охлажденная вода. Могу я поухаживать за тобой? – Конечно, спасибо. Я присела на стульчик, с трудом поборов свое смущение. Сергей Петрович поднялся, достал воду, затем кружку и наполнил ее до краев. Я коротко кивнула, когда он протянул мне самую желаемую вещь в мире для меня в данный момент.
Вода казалась мне невероятно вкусной, и я с радостью выпила еще одну кружку. Когда мой пыл был остужен, настал немного неловкий момент для нас обоих. Нужно бы что-то сказать и уйти, или что-то сказать и остаться. Но я не могу даже представить, с чего начать разговор и в какую сторону двигаться. Единственное связующее нас звено сейчас спит и видит сны, а без него мы просто два незнакомца. – Выпьешь со мной чаю? – Предложил Сергей Петрович, опередив меня в стремлении что-нибудь сказать. – С радостью. – Ответила я, хотя хотелось сбежать. Отец Ника встал, взял небольшой чайничек и налил мне в кружку немного заварки.
– Надеюсь, ты пьешь заварной? – Он обернулся, чтобы посмотреть на меня, и продолжил разводить мне чай. – Мне встречались люди, которые пьют только пакетики, хотя я ума не приложу, как эту пыль вообще можно называть чаем. Сергей Петрович повернулся и поставил передо мной кружку.
– Спасибо. Да, я люблю любой чай. – Будешь бутерброды? Я могу сделать. – Нет-нет, чая хватит. Я сделала глоток обжигающего кипятка и меня вновь обдало жаром. Наверно, мне стоило отказаться, но так трудно это сделать, когда человек тянется к общению. Я не хочу обижать отца Ника. Я считаю его хорошим человеком, просто когда-то ошибившимся. Но на то мы и люди, чтобы ошибаться. А Сергей Петрович в итоге осознал все и встал на путь исправления. Разве он не заслуживает того, чтобы проявить к нему уважение? На мой взгляд – более, чем заслуживает.
– Я рад, что Никита привез тебя ко мне. Я рад познакомиться с тобой, Аня. Сын приезжает ко мне редко. Вернее, не так часто, как мне хотелось бы. Поэтому, какие бы не были обстоятельства, которые привели вас ко мне, я счастлив, что вы здесь. – Я тоже рада познакомиться с вами. За спиной раздался шорох. Я повернулась ожидая увидеть Ника, но увидела только рыжего огромного котяру, лениво передвигающего лапами в нашу сторону.
– О, это наверно, Беляш? – Я посмотрела на Сергея Петровича, потом снова на кота. – Да, он самый. Вчера вам познакомиться с ним не удалось, так как этот слон спит крепче покойника.
– Он такой… – Замолчала, подбирая более мягкое слово для описания фигуры Беляша. – … пухлый. И милый! – Он огромный и не нужно поощрять его! Мы пытается сесть на диету, да Беляш? Кот выдал томное «Мяу», после чего Сергей Петрович цыкнул на него и наложил немного корма в миску. – Беляш очень любит Ника. Если он узнает, что сын здесь, вынесет дверь, чтобы пробраться к нему. Нужно этого не допустить, пусть Никита поспит еще. То, с какой нежностью грубый на вид мужик говорит имя своего сына, просто разрывает мне сердце! Неужели Никита не видит, как много он значит для своего отца? Неужели он не хочет наладить отношения и убрать все препятствия для общения с ним? Но не мне ему давать советы. Мои отношения с матерью тоже нельзя назвать идеальными. Когда-то – да, но не сейчас, когда мы обе погрязли во лжи. Котяра быстро умял свою норму корма и принялся тереться о мои ноги, видимо заранее зная, что от Сергея Петровича добавки он не дождется. Поняв, что его чары на меня не действуют (а на самом деле действуют, но я не могу оспорить решение Сергея Петровича посадить на диету этого пухляша), кот запрыгнул мне на руки и замурчал, как трактор.
– Ты ему понравилась. Но, если честно, ему нравятся все, кто может его покормить по его мнению. Думаю, он уловил в твоих глазах слабость к нему.
– Я готова отдать ему все. Он такой милый. – Я зарылась пальцами в мягкую рыжую шерстку и принялась почесывать за ушком этот трактор. – Но по-настоящему он любит только Никиту. Я никогда еще не видел, чтобы коты настолько были привязаны к человеку. Как только Ник проснется, ты увидишь искреннюю кошачью радость. Беляш был бы рад, если бы сын навещал его чаще. Да и я тоже. – В глазах мужчины промелькнула грусть. Я уловила это и не смогла сделать вид, что не заметила. – Ваш сын любит Вас. – Произнесла то, что думаю на самом деле. – Мы на днях были на том озере, куда вы ездили на рыбалку. Он отзывается о вас с теплотой, хотя и сам, наверно, не понимает этого. – Правда? – На секунду грусть в глазах сменилась надеждой, но быстро увяла. – Слишком много моих ошибок между нами. Мне кажется, мы никогда больше не съездим на это озеро вместе. Никита никогда не простит меня, верно? – Думаю, он уже простил. Просто боится сделать первый шаг. И, как по волшебству, на кухню входит сонный Ник. На нем уже штаны, хотя футболки все еще нет. Мои руки магнитом тянутся потрогать его, а щеки начинают гореть при воспоминании о ночных поцелуях.
– О как! Ранний завтрак? – Ник смотрит на нас, потом замечает придремавшего кота на моих коленях. – Беляш! Котяра, только услышав голос Ника, перестал мурчать и вскочил на ноги. В один прыжок Беляш оказался у его ног и принялся не просто тереться, а прямо изгибаться вокруг них. Долго подлизываться не пришлось, Ник сразу же взял его на руки, где пушистый трактор принялся мордой тыкаться в шею к Никите и снова мурчать.
– Пухлый предатель! – Усмехнулась я и добавила: – Доброе утро. – Доброе утро, сын. – Повторил за мной Сергей Петрович. – Чай будешь? – Доброе. Не хочу. Как можно пить чай в такую жару? Я бы не отказался от воды и со льдом. Можно и без воды. – Вода в холодильнике, налить? – Ох, сколько надежды в глазах Сергея Петровича. Она прямо светится. – Я сам. – Коротко изрекает Ник, после чего наливает себе воду и выпивает ее в два глотка, даже не выпустив кота из рук. – Так, по какому поводу собрание? И почему так рано? – Мне уже скоро на работу, а Аню я разбудил, хотя она и не признается. – Отец Ника вежливо мне улыбается. – Просто было жарко, – опровергаю я его слова. – А тебя, вероятно, разбудили мы? – Нет. Меня разбудил телефон. – Надеюсь, ты смог хотя бы немного поспать. Срок действия этой раскладушки закончился еще лет десять назад. Ник бросил на меня короткий, но красноречивый взгляд, от которого я вспыхнула, как спичка, и ответил:– Ночь прошла чудесно. Пока я пыталась потушить свои щеки, Сергей Петрович перекинулся с Ником еще парой слов, потом попрощался и ушел на работу. Как только дверь за ним закрылась, Ник наклонился ко мне, притянув меня за ворот халата, и чмокнул в губы. – Доброе утро. – Сказал он, будто мы только увиделись. – Меня разбудило твое отсутствие. Я улыбнулась и покачала головой, произнеся одними губами «глупый».
11.2
Все прекрасное быстро заканчивается – наше утро из таких вещей. Нику нужно было ехать в ресторан, мне на работу – провести время вместе не получилось. Ночь обсуждению не подвергалась, поэтому до работы мы ехали, обсуждая Сашу и то, что она собралась съехать с квартиры Ника. И это после того, как вчера Никита сообщил ей, что нам пришлось спать у его отца.
Я сказала, что мне, в общем-то, комфортно было и у отца, поэтому не было смысла Саше съезжать. К тому же, как бы мне не хотелось никогда не возвращаться в дом к Маку – избегать вечно не получится. Там мои вещи, в конце концов! И я планировала после работы ехать домой.
Сейчас мой план немного изменился: после работы я поеду домой, чтобы собрать немного вещей и отправиться к Нику. Он сам настоял на этом, честно!
– Лучше бы Саша осталась в квартире, – в который раз говорю я, когда мы уже стоим на бульваре между наших работ, – ей ведь некуда идти. Ну, я так думаю. Не просто так же она у тебя жила.
– У Саши в городе есть семья и подруга. С семьей у нее не простые отношения, поэтому съезжает она к подруге. И я тоже убеждал ее остаться, но это же Саша. – Ник усмехнулся.
– Я ведь не буду бегать от него вечно. – Тише говорю я, заглядывая Нику в глаза. – Рано или поздно нам придется видеться и общаться.
– Разумеется. – Он притягивает меня к себе и крепко обнимает. – Но думаю, немного побегать от него можно. А дальше решим, как действовать.
– Если ты так говоришь – ладно. – Я вдыхаю аромат его кожи, прижавшись носом к шее, и отдаю себя на волю судьбы.
– Тогда вечером я поеду с тобой, договорились?
Киваю. Ник целует меня в макушку, и мы прощаемся.
До вечера время тянется резиной. Тетя Катя сразу замечает, что настроение у меня не особо и попыталась узнать, кто с утра меня посмел обидеть. Естественно, правда – не для ее ушей, поэтому мне пришлось на ходу выдумывать про головную боль, плохую ночь и еще прочую правдоподобную (как по мне) ерунду. Наживка была проглочена, а я угощена кусочком молочного шоколада с орехом. После пришлось делать вид, что мне значительно полегчало, ведь нет такого настроения, которое бы не спас шоколад. Ну это по мнению тети Кати.
В обед я едва не решаюсь пойти к Нику, но вовремя одергиваю себя. Слишком навязчивых не любят. А я вполне могу протянуть день без него. Поэтому, перекусив блинчиком с кофе, принимаюсь за уборку магазина.
Денек выдался жарким. Людей на улице практически нет, поэтому на весь магазин у нас орет сериал, который тетя Катя очень рекомендовала мне.
Как только до нас донесся звон колокольчика у входной двери, мы сразу же выключили звук и поспешили встретить посетителя. Первого за день! С ума сойти, не было у нас еще настолько плохого дня продаж.
Но это не посетитель. Это официант с подносом! Из пристани!
– Здравствуйте, я ищу Аню. – Официант оглядывает нас с тетей Катей, разинувших рот.
– Это она. – Тетя Катя улыбается и показывает на меня.
– Тогда, это для вас. Здесь крем-суп с мидиями, салат цезарь с креветками и яблочный сок со льдом
– Но я ничего не заказывала. – Ошарашенно хлопаю глазками, потом замечаю маленькую записку на подносе и все понимаю.
– Я знаю. – Официант расплывается в улыбке. – Куда поставить?
– Сюда. – Я показываю на стол.
Парень оставляет все, предупреждает, что придет через пару часов, чтобы забрать посуду и уходит.
– Ну вот, а ты грустить надумала. – Изрекает тетя Катя. – У тебя вон какой ухажёр заботливый! Ой и проворонил Костя девку!
– С чего вы взяли, что это от ухажера? – Возмущаюсь.
– Да ты в зеркало-то посмотри на себя! Не щечки, а два спелых помидора! Ну, ты не смущайся так. Давай, освобождай посуду и будем работать. Хотя, – тетя Катя с тоской посмотрела в окно, – погода не даст мне сегодня выручки. Ой, не даст. Это жара хоть бы к полуночи спала.
– Теть Кать! А вы угощайтесь! – Любезно предлагаю я. – Хотите, берите суп или салат! Мне одной все равно не съесть все!
– Ой, спасибо, Анечка! Мидии я не люблю, а от цезаря сил не найду отказаться!
Вот так вместе мы уминаем обед. А потом, когда тетя Катя отходит, чтобы включить сериал снова, я беру записку и читаю:
«Поверить не могу, что ты была настолько жестока, что не пришла ко мне пообедать! Но я не сдаюсь, чтобы ты знала!»
И мое плохое настроение улетучилось. Растворилось, исчезло, пропало в двух предложениях. Руки потянулись к мобильному, чтобы отблагодарить Ника и написать, как мне приятно было. Но в кармане я нащупала лишь пустоту – пора бы уже купить телефон. Сколько можно жить без него-то? И Лиз, наверно, с ума от волнения сходит! Завтра же займусь этим вопросом.
В приятном ожидании встречи остаток рабочего дня проходит быстро. Под конец рабочего дня прибегает тот же парень – официант и забирает посуду, которую тетя Катя тщательно вымыла. Я прощаюсь с моей начальницей и выхожу из цветочного. Ник стоит уже на бульваре спиной ко мне и с кем-то разговаривает по телефону. Тихонько подхожу к нему сзади и обнимаю.
Сначала он напрягается, потом поворачивается и улыбается, когда видит меня. Юркнув у него под мышкой, обнимаю его за талию, прижавшись щекой. Меня разрывает от эмоций и от той нежности, которая вдруг нахлынула ниоткуда. Готова, как Беляш, тереться о грудь Ника и мурчать во весь голос.
– Хорошо. Я позвоню позже. – Быстро заканчивает разговор Ник, убирает телефон в карман брюк и обнимает меня в ответ. – Хэй, привет. – Он поглаживает меня по спине, я таю от его голоса и нежных рук.
– Я не знала, что ты такой милый, черт возьми! – Отлипаю от него, чтобы посмотреть ему в глаза. – О, ты переоделся… – Задумчиво оглядываю свежую футболку.
– Да, у меня есть на работе запасная одежда. Считаешь, это ненормально? – Мило сдвигает брови к переносице.
– Не знаю. – Закусываю губу. – Если серьезно…
Не успеваю я договорить, как Ник целует меня. Вот так просто берет и без всякого стеснения целует посреди уже оживленного бульвара. И, если говорить откровенно, об этом я думаю меньше секунды. Ник, поцелуй, его руки, наша близость быстро вытесняет из головы все мысли. И это так здорово, это дарит чувство невесомости. Будто мне удалось вырваться из своего тела, оставив все мысли и страхи там. Я бы сказала, что это, как будто крылья за спиной вырастают, но нет – это лучше.
– Хотел сделать это еще в обед, но ты не пришла. – Шепчет Ник прямо в губы. – Кстати, почему?
– Я подумала, что это было бы слишком навязчиво. – Отвечаю на вопрос, хотя предпочла бы продолжить поцелуй.
– Обед – слишком навязчиво? Ты серьезно, Аня? Угостить тебя обедом после проведенной ночи вместе – мой джентельменский долг!
– Эй! – Легонько ударяю его в грудь рукой. – Не говори об этом в таком смысле!
– В каком? – Ник хитро улыбается.
– Никита! – Возмущаюсь я, закатив глаза. – До того, как ты заткнул меня поцелуем, я хотела поблагодарить тебя за обед.
– Который мы провели не вместе, – резонно замечает он.
– Который мы провели не вместе. – Соглашаюсь я. – Но это все равно было очень приятно. И вкусно.
– А больше вкусно или приятно? – Ник слегка прищуривается.
– Больше приятно. – Немного подумав, отвечаю я.
– Так и знал! Давно пора уволить этого повара! – Восклицает Ник, я заливаюсь смехом.
И вместе, держась за руку, мы идем к машине.
– С кем ты разговаривал, до того, как я пришла и наглым образом помешала тебе? – Спрашиваю у Ника, пока мы стоим в пробке.
И колонок приглушенно играет «leave a light on» – Tom walker, кондиционер охлаждает воздух, а подсветкой служат лишь свет проезжающих мимо авто и задние фары машины, стоящей перед нами. Ник держит меня за руку, бегая по моей коже и поднимая целые толпы мурашек. Бабочки в животе готовы взлетать, а сердце так трепетно бьется в груди, будто вполсилы.
– Это ревность или интерес? – Шутит Ник.
– И то, и другое, и соусом политое. – В тон ему легко отвечаю.
– Разговаривал с Сашей. Хотел предложить ей помощь с переездом, но она управилась еще до обеда.
– К чему такая спешка? Ты ведь не выгонял ее?
– Ань, я по-твоему способен поступить так с Сашей или с кем-либо еще?
– Нет, не способен. – Выдыхаю я. – Тогда почему она так спешит сбежать оттуда?
– Ну-у-у-у, – загадочно протягивает Ник, – судя по тому, как она была взволнована последними новостями, думаю, она просто переживает за тебя.
– Ты все рассказал ей?! – Я прямо на месте подпрыгиваю.
– Мне пришлось! – Спешит оправдаться Ник. – Вчера вечером, когда ты была в душе, она позвонила мне, чтобы сообщить, что собирается приехать к нам в гости. Естественно, мне пришлось сказать, что нас нет. А потом она выпытала у меня место нашего нахождения, и если бы я очень кратко, заметь, не рассказал ей все причины, сегодня бы уже во всех социальных сетях висел бы поздравительный пост, касающихся нас и нашей свадьбы, детей. Ну, ты поняла.
– Надеюсь, она не расскажет никому. – Я покачала головой, ужаснувшись мысли о том, что кто-нибудь еще узнает о той страшной ночи.
– Не переживай. Она не глупая и все понимает. Наверно, поэтому и освободила квартиру так быстро.
– Хорошо. – Я кивнула и внимательно посмотрела на Ника. – Когда я спросила у нее, как вы познакомились, она сказала, что ты…
– Спас ей жизнь? – Ухмыляется Ник.
– Да, так она и хотела сказать, но потом передумала.
– И какой окончательный вариант?
– Ты помог разобраться ей в собственной жизни. Кажется, так. – Я пожала плечом.
– Это звучит точнее, чем «спас жизнь».
– Так, что было-то на самом деле? Звучит это все так увлекательно, что я жажду услышать эту историю. Если, конечно, она не скрыта под семью замками.
– Нет ничего такого, что стоило бы от тебя скрывать. Мы познакомились с Сашей, когда мне было лет тринадцать. Она младше меня на год. Ее мать любила выпить, как и мой отец. Она сошлась с нашим соседом, переехала к нему, тогда-то мы Сашей и познакомились. Мы не подружились сразу. Держались друг от друга, как можно дальше, пока мой отец с ее отчимом и матерью не запил. Тогда нам пришлось делить один хлеб на двоих и учиться выживать вместе. Меня-то через время забрал дядя Аркадий, а она осталась. Потом я снова вернулся к отцу. Саша была зла на меня, но и это мы преодолели вместе. Мы были с ней хорошим тандемом двух никому ненужных детей. Все испортилось вновь, когда отец снова запил и меня опять забрали. Я чувствовал себя предателем в некотором роде, поэтому пару раз в неделю приходил к ней и приносил немного карманных денег, которые мне давал дядя Аркадий. Она отнекивалась, говорила, что ей ничего не нужно от меня и чтобы я убирался. После пары неудачных попыток, когда она швыряла в меня деньгами, я стал покупать продукты. Она не сразу начала доверять мне. Часто говорила, что я уйду, а ей придется и дальше выживать одной. И раз двести за один день могла повторить «убирайся». Когда ей исполнилось шестнадцать, я стал замечать, что домой ее стали подвозить пьяную в хлам разные парни на машинах. Понять, что и к чему, труда не составило. Но требовать что-то от нее я не мог. Поэтому приехав снова, просто поговорил с ней. Пообещал, что буду рядом, если она захочет уйти с этой дороги. Она прогнала меня, обматерив. Почти год я не видел ее трезвой. Был готов уже принять поражение, когда она пропала на три с лишним месяца, как среди ночи раздался звонок. Это был первый раз, когда она мне позвонила и в слезах попросила ее забрать. Мне уже исполнилось восемнадцать, на день рождение получил права, поэтому попросив у дяди Аркадия машину, сел и просто поехал по названному адресу. Это был мрачный район на окраине, где даже собаки выглядят злее, чем во всем мире. Еле отыскал ее среди бесконечной путаницы гаражей. Она, не переставая, плакала почти всю ночь, но не произнесла ни слова. Я видел синяки на руках, разорванную майку, круги под глазами, кровь на разбитой губе, но о том, что с ней случилось – могу лишь только догадываться. Утром она попросила меня о помощи, и я сделал все, что смог. Не без огромной помощи дяди Аркадия. Сейчас у нее все хорошо. Она окончила колледж, поступила в универ, а на жизнь подрабатывает в модельном бизнесе. – Ник долго смотрел на меня, прежде чем произнести: – Она важна мне. Как сестра, которой у меня никогда не было. Думаю, если бы я не смог вытянуть ее, то до конца своей жизни сомневался бы в своих силах. В каком-то роде Саша – отражение меня. Чтобы верить в себя, мне важно, чтобы ее жизнь сложилась хорошо. Надеюсь, ты поймешь меня.
Пойму? Ох, черт! Да, как понять такое? Вся его жизнь, как скверный сценарий драматичного фильма, где в конце будет пролито пару литров слез. Как понять, если в моей голове не укладывается то, что пришлось пережить ему, а теперь еще и Саше? Как, черт возьми, имея такое за спиной, можно быть такой бесконечно доброй, веселой и жизнерадостной? Сколько силы должно быть у человека, чтобы каждый раз, когда жизнь ставит тебе подножку, вставать? Сколько веры в ней, если после всеобщего безразличия к ней, она так открыта людям? Я сильно недооценила Сашу. Я и подумать не могла, что за такими глазами полными жизни, что за лучезарной улыбкой и звонким смехом может прятаться прошлое, однажды сломившее ее пополам. Нет, я не смогу понять этого. Клянусь, не смогу понять! Но буду безмерно восхищаться и ей, и Ником. Я крепко сжала руку Никиты. Мне в который раз хотелось плакать от несправедливости всего мира, но я сдержалась и даже улыбнулась через силу.
Кажется, я влюбилась в самого замечательного парня на планете.
Когда мы подъехали к дому, мои коленки переживали мощнейшую тряску. Сердце глухо билось где-то в горле, а пот лился с меня в три ручья. Я была готова к тому, что некое волнение будет ощущаться, но, черт, не такое же. Я не могу собрать в кучу мысли, не могу даже вздохнуть, не прилагая усилий. Одна лишь мысль о том, что мне придется встретиться лицом к лицу с Максом и еще что-то, да и произнести – делала меня каменным изваянием. Блин, и почему я думала, что готова к этому? Почему вдруг решила, что справилась со всем пережитым так легко и так быстро? Это не так. Совсем не так. Мое сердце по-прежнему готово разорваться от боли и обиды, а я делаю одну за другой попытки успокоить его, убедить, что все не так плохо и страшно. Но сердце не слушает и грохочет уже в районе головы.
– Ты не выглядишь уверенной. – Произносит Ник, глуша мотор. – Но можешь успокоиться. Судя по тому, что ни на какой клумбе нет машины Макса, его нет дома.
– Есть еще гараж, – слабо возражаю я.
– Об его существовании знаю я ты, но не Макс. – Он улыбается краешком губ, тянет ко мне руку и нежным касанием заправляет выбившуюся прядь за ухо. – Если хочешь, я могу пойти и проверить. Или приедем сюда позже, когда будешь готова.
– Нет-нет, – я опускаю глаза и качаю головой, – не нужно. Просто не знаю, что сказать ему, если увижу. Но раз слов нет, значит, можно и промолчать, верно? – Неуверенно дергаю плечом.
– Верно.
Мы с Ником выходим из машины вместе, он сразу берет меня за руку. Это придает мне немного уверенности. Да, с Ником я всегда чувствую себя лучше и увереннее.
В доме темнота и тишина. Ни единого звука, а значит – Макса дома нет. Из груди вырывается облегченный вздох.
– Даже дом не додумался закрыть. Идиот! – Со вздохом произносит Ник.
Он ведет меня за собой на второй этаж, попутно включая свет на лестнице, в коридоре.
– Я пойду к себе собирать вещи, а ты возьми, что нужно и встретимся через пятнадцать минут.
Я киваю и мы расходимся. Свой чемодан я собираю быстро – просто скидываю все с полок, потом придавив коленкой, закрываю змейку.
– Ань, я спущусь вниз, мне нужно вещи из прачки собрать. Буду ждать тебя внизу. – Доносится до меня крик Ника.
Ору ему в ответ:
– Окей. Я тоже сейчас спущусь.
И напоследок захватываю с собой мягкую подушечку, с которой я уже так привыкла спать.
Медленно качу за собой набитый чемодан. Колесики поскрипывают от тяжести. Мое внимание привлекает приоткрытая дверь в спальню Макса. Какое-то неведомое чувство толкает меня к тому, чтобы просто заглянуть туда. И я не противлюсь ему. Оставляю чемодан и делаю шаг к двери. С первого этажа доносится шум – это Ник. Я знаю это, поэтому без страха приоткрываю дверь и захожу.
