Текст книги "Нам не по пути (СИ)"

Автор книги: Лия Толина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Ладно, простите. – Я прилагаю все свои нечеловеческие усилия, чтобы не засмеяться. – Что там с названием?

– Есть пару рабочих названий, но точного нет. Сама понимаешь, когда ингредиенты будут известны, все может измениться. – Я киваю, мол «дааа, я все понимаю», подношу к губам стакан, и тут Тим выдает: – Оргазм.

Вы бы сдержались? Вот и я не сдержалась. Подавилась колой с виски, зафыркала, подавилась еще раз, уже своей слюной и едва не умерла. От смеха. Меня просто разорвало напополам. Я не могу успокоиться. И даже то, что два незнакомых мне человека увидели, как у меня из носа фонтаном бьет кола, меня не смутило.

– Согласен, название еще доработать нужно… – Тим тоже смеется.

– Да, сомневаюсь, что кто-то хотел выпить бы твой оргазм. – К нам присоединяется Макс.

Мы хохочем еще минут пять, потом с горем пополам успокаиваемся. Хотя я могла бы смеяться над этим еще сутки, но буквально приказываю себе замолчать.

– Ладно, – я делаю глубокий вдох. – Вы хотите, чтоб этот коктейль пили всем миром. Но как же элементарные вкусовые предпочтения?

– Это пока основная наша проблема, на которой мы застряли вот уже два года. – Дает ответ Дима.

– Угу-м… – Я прикусываю щеку изнутри. Не смеяться, Аня. Только не смеяться. – Но, глядя на вашу решительность, можно считать, что ее уже нет.

– Максим, твоя сестра просто издевается над нами! – Тим притворно охает.

– Потому что вы созданы для этого. – Отпускает Макс короткий смешок.

– Скотина неблагодарная! Знаешь, мы увольняем тебя с должности почетного дегустатора!

– Звучит, как тост! – Максим поднимает бокалы, мы следуем его примеру. – За наших нобелевских лузериатов!

Атмосфера разрядилась.

Через час я уже охмелела так прилично, что меня перестают смущать парни, я расслабляюсь в их компании. Чего не скажешь о Максе. Он, кажется, напрягся еще больше, хотя пьет только пиво. Он вообще весь вечер сердито зыркает в мою сторону. А когда мы с Димой смеемся над шутками, которые он все чаще и чаще нашептывает мне на ухо, то Макс вообще молнии глазами мечет. Меня даже забавляет это немного.

Про Ника я не забыла. Я отложила ему сосиски и курочки. Все остыло, но я могу и подогреть. Пусть только приезжает.

Я щелкаю радиостанции на стереосистеме, которую вытащил Макс. Парни в сторонке курят, струшивая пепел прямо на газон и швыряя окурки по сторонам. В другой раз меня бы это сильно возмутило и даже призвало к восстанию. Все-таки, я – единственная, кому есть дело до чистоты в этом доме. Но не сегодня. Сегодня я пьяна, расслаблена и еще заимела наглость быть счастливой. Хотя бы час за последние два года я заслужила.

Парни громко смеются, а я наконец-то нахожу стоящую песню и просто слушаю ее, прикрыв глаза. Тело тянет танцевать. Отбиваю ритм ногой – максимум, что я позволяю себе. Иначе, они точно решат, что я напилась. А ведь я так усердно пытаюсь держать маску трезвости.

На счастье моему порыву ко мне подлетает Макс, обнимает меня, отрывает от земли и кружит. Настроение у него улучшилось немного, чему я рада.

– Сестренка, потанцуем? – Кричит он, крепче стискивая меня в объятиях.

– С удовольствием, только можно я еще дышать буду параллельно? – Смеюсь.

Макс опускает меня на землю, но не отпускает меня совсем. Он берет меня за руку, пару раз прокручивает вокруг моей оси, потом я сама включаюсь в его игру. Из колонок орет DJ Snake feat. Justin Bieber – Let Me Love You, и мы не просто танцуем, мы скачем, как ненормальные. Максим держит меня за руку и отдается танцу полностью. Закрывает глаза, ритмично двигает корпусом. Он хорошо танцует, правда. Еще один скрытый талант.

Я краем глаза замечаю Тима, который смотрит на нас с улыбкой. Разжимаю ладонь Макса и иду за Тимом. Беру его за руку и плавно ввожу в наш танец. Разумеется, не позволяя себе ничего лишнего. Я хоть и пьяна, но в прекрасном ясном сознании. Когда подхожу к Диме, пару секунд медлю. Я помню, что его прикосновения вводят мое сознание в тихий ужас, но все-таки беру его за руку и веду на импровизированный танцпол.

Песня заканчивается, но на смену ей приходит не менее крутая: La Cintura – Alvaro Soler. Я танцую в центре, парни вокруг меня. Они все не плохи в этом деле. Думаю, у них внушительный опыт посещения клубов. Все они танцуют, не сбиваясь с ритма, и с завидной грацией.

Иногда кто-то из них задействует и меня в своих танцах. Чаще всего это Максим, реже – Тима и Дима. Сейчас у меня нет причин стесняться или бояться чего-то, поэтому я не отказываю никому. Оказываю внимание тому, кто это просит. На удивление, они и не наглеют. В основном сами прекрасно справляются, лишь изредка хватая меня за руку и устраивая мне кручения юлы.

Начинается Ain’t Your Mama – Jennifer Lopez, я закрываю глаза. Это высшей формы расслабление. Я люблю танцевать. Мне сейчас не хватает здесь одного человека, но даже без него, мне есть за что сказать спасибо Максиму. Это один из лучших вечеров за последнее время.

Сверху начинают падать капли. Я открываю глаза и вижу, как Макс, будто на концерте, трясёт бутылку с пивом и поливает ею всех. Закатываю глаза и качаю головой. К нему быстро присоединяется Тим, и вот они уже опрыскивают нас с двух бутылок сразу. Моя футболка липнет к телу, но даже это меня не смущает. Я смеюсь.

Макс подходит, снова берет за руку и раскручивает меня, как юлу, вокруг себя. Мое вращение останавливает чья-то теплая грудь в сухой футболке с ужасно знакомым запахом. Я поднимаю глаза и вижу Ника, который смотрит на меня, приподняв одну бровь. Я врезалась в него. Врезалась и продолжаю стоять, прижавшись. А ведь от меня несет пивом, а сама я мокрая, как курица. Как это, наверно, жутко ужасно выглядит.

– Привет, – одними губами произношу я. – Я тебе там курочку спрятала от ребят. – Делаю шаг назад.

– Привет. – Он едва заметно улыбается. – Спасибо. Извини, что так поздно. – Пожимает плечами. – Дела.

Он извинился. Он извинился передо мной за то, что поздно пришел. Тепло разливается по всему телу. Боже мой, какой он милый и красивый прямо сейчас в простенькой белой футболке, зеленых штанишках и кедах. И мне так хочется обнять его, но я сдерживаю этот порыв.

– Братишка! – Кричит Макс. – А мы тут танцуем! – Он подлетает ко мне сзади, хватает меня за талию и уносит от Ника. – Присоединяйся! – Орет он через плечо.

Ответ Ника я не слышу. Меня снова уносят под орущие колонки, и танец перестает быть уже таким заманчивым, как раньше. Из вежливости я танцую с Максом один полу-медляк и возвращаюсь к Нику, который стоит у кромки бассейна и, сложив руки на груди, разглядывает нас.

– Они скромно ведут себя. – Он кивает на ребят, которые толкаются по-дружески. – Ты хорошо влияешь на них. – Улыбается.

– Рада. Сегодня они тоже хорошо повлияли на меня. – Дыхание еще немного сбито из-за танца, поэтому приложение выходит рваным.

– Кстати, там твой телефон трещал. – Спохватывается Ник, сунув руки в карманы.

– Оу, – я морщусь. – Это, наверно, Лиза. Одну минуту. – Я иду к столу, беру телефон и возвращаюсь к Нику. – Ну, точно она… Просто я обещала…

Не успеваю договорить. Ник смотрит мне за спину и грозно хмурится.

– Аня… – Единственное, что он успевает сказать перед тем, как что-то очень сильно бьет мне в спину.

Я падаю на Ника, а вместе мы летим в бассейн. Во время короткого падения руки Никиты находят меня и прижимают к себе, но как только наши тела касаются воды, он выталкивает меня наверх.

Я выныриваю, не понимая, что происходит, и вижу Макса, который стоит, тяжело дыша и сжигая глазами Диму. У того на скуле виднеется красная отметина. Из-за громкой музыки я не слышу, что они говорят.

– Все в порядке? – Рядом выныривает Ник. – Ты не ушиблась?

– Все хорошо. Иди к ним! – Я почти кричу ему и показываю на Максима, который вот-вот бросится на Диму.

– Вот черт! – Ник тихо выругивается, потом в одну секунду доплывает до бортика и вылезает из бассейна. С него обвалом течет вода, но он не обращает внимания. Его взгляд прикован к Максу, который все-таки кинулся на Диму, и только Тима его удерживает. Дима же лишь безразлично улыбается и искоса поглядывает на меня.

Я, не торопясь, доплываю до лестницы и выхожу из бассейна тоже. Легкий ветерок заставляет меня дрожать, ночь все-таки уже. Забиваю на это. Меня интересует только то, что произошло между парнями и то, что происходит сейчас. А происходит вот что:

Тим уводит брата. Тот в свою очередь потирает щеку, улыбаясь акульей улыбкой. Ник отчитывает Макса. Длится это недолго, так как Максим не выдерживает, бросает что-то типа: «Мне не интересен Ваш монолог, сударь», только, кажется, немного ядренее и крепче. Ник щипает себя за переносицу и идет ко мне.

– Все хорошо? Что случилось? – Спрашиваю, когда он подходит.

– Нормально, но они ничего не говорят. – Никита не смотрит мне в глаза. Любуется соими кедами.

– Вообще ничего? – Я пытаюсь заглянуть ему в глаза, понять врет он или нет.

– Ничего. – Тихо отвечает он, спустя пару секунд. Потом делает шаг ко мне и берет за плечи. – Ты не замерзла? Не ударилась, когда падала?

– Все хорошо. – Я выдыхаю. От его прикосновения так еще и теплее стало. Потом я вспоминаю, что когда падала, то в руках у меня был телефон. – Вот черт! – Теперь я тихо ругаюсь себе под нос.

– Что случилось? – Ник встревоженно посмотрел на меня.

– Кажется, мой телефон на дне.

Он, ни слова не сказав, ныряет идеальной «щучкой» в бассейн и достает мне мой аппарат. С телефона течет вода. Сам он, естественно, выключился. Я горько вздыхаю. Пришел конец моему динозаврику.

– Он не водонепроницаемый, да? – Ник смотрит с сожалением. С него вода чет похлеще, чем с моего телефона. И много красивее: маленькими изящными струйками по шее, по лбу. Вода капает и с его волос, прямо на ресницы. Пару секунд я просто любуюсь. Потом спохватываюсь, отрицательно качаю головой.

– Мы купим тебе новый, не расстраивайся. – Он берет меня за руку. Его ладонь мокрая и скользкая, но мне все равно приятно. Я чуть сжимаю ее.

– Ты не виноват. – Убираю Телефон в карман.

– Я заставлю купить их. Всем понятно, что ты тут пострадавшая сторона.

– Забей. – Я пожимаю плечами. И меня снова пробирает дрожь.

– Ты замерзла. – Констатирует он факт. – Иди, садись на качели, я вынесу плед.

И я не спорю. Просто киваю и покорно иду на качели. Падаю своим подмокшим задом прямо на белые обшивки и обхватываю себя руками. Все-таки, я действительно замерзла. Когда у меня начинают постукивать зубы, появляется Ник. В одной руке у него кружка, в другой плед.

– Чай с лимоном, – поясняет он, протягивая мне кружку. – И плед. – Его он накидывает мне на плечи.

– Спасибо. – Благодарю я и делаю щедрый глоток горячего чая. – О, хочешь? – Предлагаю ему. – Ты ведь тоже взмок немного.

– Спасибо, не буду. Пей.

– Угум, – я делаю еще один глоток, но он встречается моим организмом более радикально. Алкоголь поднимает бунт. Я ставлю кружку на пол. Ник с удивлением смотрит на меня. – Горячий. Подожду, пока остынет. Кстати, я про курицу не шутила. Там реально есть кусочек, можешь поесть. Ты ведь голодный.

– Я перекусил. – Коротко отвечает он. – Но спасибо.

Мы сидим с Ником рядом, наши ноги соприкасаются. Я чувствую, что он дрожит тоже. Вот ведь упрямый! Не хватало, чтоб он сейчас замерз и заболел. Поднимаю руку и кладу один край пледа ему на плечи. Ник вопросительно поднимает бровь, потом чуть кивает в знак благодарности и поправляет плед у себя на плечах.

Я подтягиваю ноги к подбородку и укрываю их тоже. Несмотря на то, что плед довольно теплый, как и Ник, к которому я прижимаюсь, воздух весьма прохладный, поэтому меня еще потряхивает.

– Может, пойдем в дом? – Ник замечает мое состояние.

– Все хорошо, я сейчас согреюсь.

Вообще-то, моя дрожь только нарастает. Холодные мокрые вещи липнут к телу, что не позволяет мне согреться и зубы постукивают, хотя я очень пытаюсь сдержать эту чечетку. Но домой я не хочу. Там нет прекрасных звезд над нами, там слишком много места, чтобы не быть рядом, там Максим, там все, что может уничтожить волшебство момента.

– Заболеешь! – Цокает он.

Я смотрю на него с укором, намекая, что сам он минуту назад тоже не отличался особой целомудренностью. Он вздыхает, потом поднимает руку и обнимает меня за плечи:

– Давай, иди сюда. Так хотя бы согреемся.

Я жмусь к нему. Реально становится теплее. Зубы перестают стучать, коленки перестают дрожать. Из-за холода перестали, а от волнения начинают снова. Неуемное сердце разгоняет по венам кровь c примесью алкоголя. Я чувствую теплые приливы по всему телу и расслабляюсь. Вдыхаю свежий воздух напополам с призрачным парфюмом Ника, слушаю размеренные удары его сердца, прижавшись ухом к его груди.

На заднем фоне все так же играет музыка – никто не выключил систему. Она лишь второстепенное, как и весь мир сейчас. В главных ролях только я, только он, Никита. Только его рука, поглаживающая мое плечо, только моя рука, которой я с аккуратностью сапёра обняла его за талию. На первом плане только мое резво бьющееся сердце, его дыхание на моей макушке. Только это имеет значение. Что происходит у него внутри? Потому что у меня внутри пожар, наводнение, извержение вулкана, восстания, митинги и все, что приводит к неминуемой гибели. Интересно, чувствует ли, слышит ли он удары моего сердца?

Отдаленно до меня доносятся припев песни Rain – The Hardkiss.

Stay wet. (Оставайся мокрым)

My dress is white. (Мое платье белое)

You are holding me. (Ты обнимаешь меня)

I am falling in your silence. (Я растворяюсь в твоём молчании)

Your love is so quiet. (Твоя любовь настолько безмолвна)

That I am feeling my heart beating just between us. (Что я чувствую биение моего сердца между нами)

Размышляю, что это идеальная песня, чтоб поцеловать его. Попробовать на вкус его губы, узнать, не выпрыгнет ли мое сердце из груди, как только мои губы коснутся его. Узнать, что произойдет в тот момент, когда мы поцелуемся. Сдвинутся ли полюса Земли? Упадет ли метеорит на этот город, уничтожив нас и этот миг? Закоротят ли провода, оставив на минуту весь город без электричества? Нет, конечно, ничего этого не будет. Потому что это мгновение будет только для нас двоих и то, что оно изменит, не отразится на внешнем мире. Если оно вообще что-нибудь изменит.

– Ты согрелась? – Шепчет он мне в волосы. Я вздрагиваю, как мелковольтного удара током.

Немного отстраняюсь и смотрю ему в глаза. Осторожно киваю. Смотрю на его губы, они замерли в полуулыбке. Смотрю в глаза, он не моргает. Снова на губы. В моей голове только одна мысль «Целуй». Я знаю, что она порождена алкоголем, романтичностью момента и дурацкой песней, играющей на струнах моих нервов, но она так реальна, что перекрывает собой все другие мысли. Я кладу руку ему на шею, касаясь пальцами коротких волосков на затылке. У Ника дергаются ресницы. Закусываю губу. Всего один поцелуй, хуже ведь не будет, правда?

Метеорит не падает, свет не гаснет, полюса Земли остаются на своих местах, когда мои губы накрывают губы Ника. Только сердце пропускает пару ударов, а потом начинается биться с еще большей силой. Только вдруг я забываю, как дышать. Только дрожь пробегает по всему телу, только стая бабочек в животе превращается в горячий ком, наполнивший всю меня изнутри свинцовой тяжестью. В голове тишина, такая пустая и страшная. Впервые в жизни, мои мысли не отвлекают от ощущений: теплоты его губ, мятный вкус, влажность его волос, в которых я спрятала свои пальцы. Все это я впитываю, запоминаю, высекаю в памяти большими буквами.

Ник кладет мне руку на талию и подтягивает меня к себе на колени. Плед падает с нас обоих, холодный ветер обжигает. Его рука поднимается от талии к шее, он прижимает меня к себе, углубляя поцелуй. Я позволяю ему взять инициативу в свои руки, позволяю ему себя целовать. Позволяю себе обнимать его за плечи, позволяю раствориться, пропасть в этом поцелуе.

И когда горячая ладонь Ника касается узенькой полоски моей обнаженной спины между топом юбкой, меня словно бросает в холодную воду после горячей ванны. До меня начинает доходить, что именно я позволила себе сделать. Я позволила себе первой поцеловать парня, будучи даже неуверенной, что он этого хотел. А вдруг, он действительно не хотел этого? Господи, поцелуй из жалости – только этого мне не хватало!

Резко отстраняюсь и спрыгиваю с колен Ника. Задеваю ногой кружку с чаем, она отлетает к ножке качели и с грохотом бьется об нее. Тяжело дышу и смотрю на Никиту, во взгляде которого вся потерянность и непонимание. Он встает, собирается что-то сказать, но я поднимаю руку – призыв не делать этого. Медленно качаю головой.

«Ничего не говори, пожалуйста. Не сейчас.» – посылаю ему мысленную мольбу. Он читает ее в моих глазах, понимает. Опускает руки и делает шаг назад. Но в его взгляде я тоже читаю одну просьбу: «Не уходи. Поговори со мной.»

Еще раз качаю головой.

«Не могу».

Разворачиваюсь и быстрым шагом пересекаю двор. В доме перехожу на бег. Залетев в свою комнату, запираю дверь и сползаю по ней же на пол. Прячу лицо в ладонях – оно горит. Иду в ванную, залезаю в душ прямо в одежде и открываю холодный кран, подставив лицо под ледяные капли. Не понимаю, как мое тело не парует – по градусу оно близко к температуре солнца или ядра Земли. Трогаю свои губы. Я правда сделала это? Прислоняюсь лбом к стенке, прикрываю глаза.

Что я наделала?

Всю прошлую ночь я долго не могла уснуть. Мне одолевали мысли, сомнения и страхи. Я чувствовала, как опьянение медленно покидает мое тело, как трезвость сознания давит на меня, как подошва давит на неповинного жука в траве, пока не сотрёт его с лица земли окончательно. Миллион раз я задала себе вопрос: «Зачем я это сделала?». В миллион первый раз ответ пришел сам – хотела.

Этот поцелуй не был просто пьяным импульсом, это было мое истинное желание, с которым я не справилась. Ведь, так естественно хотеть целовать парня, который нравится, так естественно хотеть его касаться и быть рядом. Я, может, впервые в жизни поступила так, как того требовало сердце. Без фильтрования и вторых смыслов.

Пусть это будет иметь последствия. Пусть я могу оказаться в абсолютно жалкой ситуации, когда мне придется выслушать хладнокровную речь о том, что мои чувства это мило, но не взаимно. Когда я целовала, я не обдумывала риски, но холодным разумом я приняла их. Если бы был вариант вернуться в прошлое и избежать того поцелуя, я все равно бы не стала этого делать.

К утру сомнения развеиваются. Остается только страх, но совсем незначительный. Я решаюсь поговорить с Ником на чистоту. Сказать все, как есть. Я не трусиха, я не слабачка и в случае отказа смогу его пережить. Не легко, не сразу, но смогу. Я измену, предательства и унижения смогла пережить в недалеком прошлом, а тут всего один отказ. Ерунда!

До работы я сделать этого не успеваю, но решаю, что это даже к лучшему – есть вариант обдумать свою речь, различные варианты своей реакции на его ответ: от «Ох, я так рада, что мы теперь вместе, иди поцелую» до «Ну, ничего страшного. Знаешь, не так уж ты мне и нравился». Когда мне кажется, что я готова к любому исходу, страх покидает меня полностью. Со спокойным сердцем иду домой, проговаривая про себя заготовленную речь: «Я хочу сказать, что вчерашний поцелуй – не желание алкоголя, а мое. Ты нравишься мне. По-настоящему, как Роза нравилась Джеку. Я готова отдать тебе последнюю дверь в Атлантическом океане, если подвернется случай, а пока отдаю свое сердце. Может, мы повторим наш поцелуй на трезвую?»

Нет, конечно, в моей речи будет меньше пафоса. Иначе Ник может подумать, что я опять напилась. Я просто скажу ему, что он нравится мне. Такие простые слова, такую феерическую роль должны сыграть. Надеюсь, они будут играть за мою команду, и мы одержим победу над сердцем Ника.

До вечера мне приходится ждать – Ника дома не оказывается. Пока жду, возвращаются страх и сомнения. Подумываю, не выпить ли мне рюмочку из вчерашних остатков? Отгоняю эту мысль. Проявиться свои чувства под алкоголем дважды – уже не случайность, а закономерность. Если Ник ответит мне взаимностью, мне каждый день что ли напиваться придется? Так и спиться не трудно.

Хлопает входная дверь. С глухо бьющимся сердцем несусь на первый этаж. Едва не сталкиваюсь носом к носу с Максом, который ошарашено осматривает меня с ног до головы. Происходит короткий бессмысленный диалог, который я даже не запоминаю, Макс уходит к себе. Я присаживаюсь на ступеньку, упираю локти в колени, а лицо в ладошки. Жду.

Меня уже почти покоряет сон, как щелкает входная дверь. Подскакиваю, успокоившийся пульс набирает обороты.

Просто подойди и скажи. Не дай ему ничего произнести. Не дай сомнениям заставить тебя передумать. Всего несколько слов! Черт, ты сможешь!

Входит Ник. Я слетаю по лестнице, словно у нас пожар, и подхожу к нему. Он чрезвычайно красив, как всегда. Только волосы в легком беспорядке. Наверное, на улице ветер или же он ехал с открытыми окнами. Не улыбается мне. Смотрит немного настороженно, насупив брови. Ждет от меня какого-нибудь намека на то, что сейчас будет происходить.

– Привет. – Здоровается, будто пробует обезвредить бомбу – аккуратно, растягивая буквы.

– Привет, я хотела поговорить с тобой. – Выпаливаю на выдохе. Только так – не иначе.

– Знаешь, – оборачивается и смотрит на дверь, потом снова на меня, – думаю, сейчас не лучшее время.

– Нет-нет! – Возражаю. – Давай мы сделаем это сейчас. Боюсь, больше у меня не будет столько смелости.

– Ань…

– Стой! – Поднимаю руку, делаю глубокий вдох. Не дать ему перехватить инициативу. Не дать посеять в душе еще больше сомнений, нежели уже у меня имеются. – Сначала я все скажу, а потом уже ты. Окей? – Вопрос был риторический, поэтому после еще одного вдоха я начинаю: – Разговор будет о вчерашнем вечере, как ты мог догадаться. Я просто обязана тебе сказать, что….

– Боже, тетя Маша в своем репертуаре! Я только сошла с поезда, а она уже… – сей щебет принадлежит не кому иному, как милой платиновой блондинке, влетевшей в дом, будто на крыльях. Она увидела меня, на секунду притормозила свой щебет, потом тише закончила: – … оборвала весь телефон. – Бледно серые глазки уставились на меня. Незнакомка сделала шаг на встречу. – Ты – Аня, да? – Она широко улыбнулась и кинулась на меня с объятиями. – Мне Ник много о тебе рассказывал! Приятно познакомиться! Я – Саша!

– Взаимно! – Прохрипела я ей в завитые локоны, пахнущие косметическими средствами. А про себя добавила: «А мне вот Ник ничего о тебе не рассказывал.» Я глянула в его сторону, он вперил взгляд в пол и поглаживает себе шею.

Саша отпускает меня, отступает обратно к Нику и тыкает пальцем ему в бок:

– Хэй, почему ты не говорил, что она такая милая? – Взметнув волосами, она резко смотри в его сторону и чуть покачивает головой, мысленно ругая его за маленькое упущение. Он ей не отвечает.

На лестнице раздаются шаги. Спускается Макс.

– О, Саня! – Макс быстро подлетает к блондинке, сгребает ее в охапку и пару раз отрывает от пола, покачивая, как младенца. – Ты давно приехала? Этот засранец мне ничего не сказал.

– Нет, я только с поезда. – Она треплет Макса за щеку и снова отходит к Нику, оглядывая нас не без интереса. – Максим, ты выглядишь каким-то уставшим. Неужто твоя разгульная жизнь тебя доканала?

– Как бы не так! – Хмыкае он, приняв гордую позу. – У меня еще много сил и энергии, просто день выдался тяжелым. Но то, что ты тут, придает мне еще немного сил на праздничный ужин. Как насчет в Гавани засесть? – Макс вопросительно смотрит на Ника.

Я чувствую себя лишней. Очевидно, все эти трое давно знакомы и очень близки. Макс рад видеть Сашу, Саша рада видеть Макса и, наверное, Ника, а что я? Я просто хочу провалиться под землю, чтоб перестать испытывать это ужасное чувство неловкости. Не смотрю на Ника. Не могу. И поверить не могу в то, что еще несколько минут назад чуть не созналась ему в симпатии. А ведь вариант, что у него есть девушка, был изначально в моей голове. Но я не хотела его рассматривать, верить в это. Теперь уж придется, когда я своими глазами вижу этот вариант. Когда я непроизвольно замечаю, что она постоянно пытается быть с ним рядом. Неосознанно двигается в его сторону, когда обращается – трогает его за руку, улыбается ему.

– Я так устала, не хочу никуда ехать больше. Давайте, закажем еды и засядем дома! – Саша надувает губки, как малое дитя.

Сквозь обиду и ревность я признаю, что она красивая. Признаю, что она милая и, кажется, хороший человек. Признаю, что у нее шикарное чувство стиля. Несмотря на то, что прямо сейчас она ноет о неудобствах поезда, выглядит она даже лучше, чем я, которая весь день готовилась к встрече со своей возможной судьбой.

– Ань? – Макс легонько приобнимет меня за плечи. – Отвисни, сестра моя.

– М? Я не слышала.

– Мы кидали предложения, что заказать на ужин. Ник за морепродукты, – Макс кивает в сторону Ника. Не смотрю. – Саша за пиццу. – На нее бросаю короткий взгляд. – Я за китайскую еду. А ты за что? Можешь выбрать из предложенных вариантов или что-то свое.

– Я за то, чтоб пойти спать. – Произношу абсолютно бесцветным голосом. Потом спохватываюсь, что это может показаться грубостью и невоспитанностью, поэтому тут же надеваю на лицо улыбку и спешу исправить: – То есть, я ничего не хочу. Пойду спать. Мне завтра рано на работу, а я чертовски устала. Так что, прошу меня простить, я пойду.

– О, ты даже не посидишь с нами? – Саша грустно вздыхает. – Я хотела бы познакомиться с тобой поближе.

Мне почти становится стыдно за свое поведение, но она делает грубую ошибку: берет за руку Ника. Внутри все вскипает, обжигает и выбивает дух. Возможно, я слишком резко перевожу взгляд на Никиту, потому что это замечает даже Макс и хмурится.

– В следующий раз. Надеюсь, ты будешь бывать тут часто, и мы сможем познакомиться с тобой позже. – Сухо, но вежливо отвечаю, посылая вымученную улыбку.

– Да, конечно. Сегодня я останусь тут на ночь, а утром приготовлю для вас шикарный завтрак. – Саша вдохновленно щебечет, мне становится трудно дышать. Останется на ночь – так мило. – Утром немного потрещим.

– Это здОрово. – Еще одна улыбка через огромные усилия и внутренний барьер.

Трезвый разум кричит: «Беги, хватит на это смотреть. Тебе нравится то, что ты чувствуешь? Почему ты еще стоишь? Почему смотришь на то, как она жмется к нему?». Я считаю это разумным – уйти прочь от виновника внутреннего пожара и хаоса. Броситься спасать остатки своей души, подлатать раны где-нибудь в тихом уголке, а набравшись сил и вооружившись маской безразличия, вернуться, чтоб достойно отыграть свою роль. Я думаю, так сделали бы все, даже я, но ноги не слушаются. Ноги приросли к полу, глаза неотрывно смотрят на Сашу, которая завела уже разговор с Ником, на Ника, который естественно чувствует себя в ее окружении.

Саша резко начинает хохотать и в шутку бьет Ника по груди. Его губ касается широкая искренняя улыбка, и этот тот самый удар по моему сердцу, который я не в силах выдержать. Разворачиваюсь и ухожу. Поднимаясь по лестнице, считаю ступеньки. Идя по коридору – удары своего сердца.

И только то, что прошлую ночь мне поспать не удалось, спасает меня от мыслей и нужды анализировать, думать, ковырять рану и жалеть себя. Я засыпаю быстро, будто падаю с моста в реку.

Утром мне кажется, что все произошедшее вполне может сойти за страшный сон. Что нет никакой Саши, а я просто уснула у себя на кровати, ожидая Ника домой. Мне бы хотелось, чтоб так было.

Вот только все мое нутро отчаянно кричит о том, что сейчас не время сказок, а чудеса случаются редко и не со мной. В новом приступе слепой ревности сердце болезненно сжимается, глотку охватывает внезапное желание расплакаться. Сдерживаюсь.

С трудом нахожу в себе силы, чтобы принять приободряющий душ, сделать высокий хвост и нацепить на лицо дежурную улыбку. Спускаюсь, проговаривая про себя, что все будет хорошо, что я смогу с достоинством перенести это. Почти удается убедить себя в правдивости этих слов, как взрыв звонкого смеха со стороны кухни вновь выбивает меня из колеи.

Может, просто тихо уйти из дома? Сбежать на работу и все? В конце концов, никто не заставляет меня сейчас идти туда.

После смеха я слышу мужской бас – говорит Макс, потом снова взрыв смеха Саши. Неприятное чувство с новой силой разгорается в груди. Замечательно, теперь я ревную еще и Макс к ней. Откуда она взялась только на мою голову? И почему решила отобрать у меня все то, что стало мне дорого?

На смену ревности приходит жгучая злость. Дикая, неконтролируемая и требующая выхода. Чешутся кулаки – просятся вцепиться в блондинистые волосы и вырвать пару клоков, как трофей и моральное удовлетворение. Мне кажется, что я уже чувствую шелк ее волос между своих пальцев и хочу дернуть их, что есть сил. Нет, так жить нельзя, скоро я превращусь в агрессивного психа. Нужно учиться контролировать свои эмоции. И только из этих побуждений, я убираю руки в карман и иду на кухню.

– Доброе утро, сестрёнка! – Макс салютует мне вилкой с наколотым блинчиком. От его обращения немного успокаиваюсь. Все-таки, есть какая-то надежда, что эта мадам не вытеснит меня из жизни Макса.

– Доброе утро, Анна-Мария! Мне Максим рассказал про твое полное имя, и я под диким впечатлением! – Саша сверкает, как новая сковорода. На смену вчерашнему наряду пришел легкий нежно-розовый ситцевый сарафан, подчеркнув ее прелестную фигуру и выгодно оттенив дорогой цвет волос. Честное слово, завидую здоровому блеску ее волос и таким ужасно-привлекательным кудрям.

– Доброе утро! – Коротко кивает Ник, попивая кофе.

– Всем привет. – Я плюхаюсь на свободный стул. По иронии судьбы, он как раз рядом с цветущей Сашей. Но я не смотрю на нее, я окидываю взглядом стол. – Ого, какое у нас сегодня разнообразие. – Кладу себе в тарелку оладушек и поливаю его медом.

– Да, Александра постаралась. – Макс, сидящий напротив нас, тянется через весь стол и нежно тормошит волосы на макушке Саши. – Наша кухарочка!

Ох, я со всей силы сжимаю вилку в руке. Нет, Александра тут раз приготовила завтрак и уже стала героиней, а то, что я их тут уже месяц обслуживаю – ничего страшного! Двойными стандартами попахивает, но вслух я все равно ничего не говорю. Просто жую кусочек воздушного оладушка и чувствую, как к горлу подкатывает тошнота. Это безумно вкусно и безумно обидно. Глотаю через огромное усилие.

– Аня, – внезапно обращается ко мне героиня последних суток, – Ник рассказывал, что ты работаешь в цветочном. Тебе нравится? – Саша смотрит на меня дружелюбно, с улыбкой.

Приходится повернуться в ее сторону, чтоб ответить:

– Да, конечно. Там всегда прохладно и приятно пахнет, – жму плечами.