Текст книги "Любовь в прямом эфире (СИ)"
Автор книги: Лия Султан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)
Глава 40
Наверное, нет ничего хуже ожидания. Ты себя загоняешь в угол, заламываешь руки, кусаешь губы в кровь и никак не можешь расслабиться. Вот и я последующие пять дней медленно схожу с ума. Когда через сутки позвонили из эмбриологии и сказали, что из пяти яйцеклеток оплодотворились четыре, я летать хотела от счастья. Но потом один эмбрион сошел с дистанции и осталось только три.
Я старалась абстрагироваться, и вновь много гуляла, валялась на диване с Кешей, смотрела добрые фильмы и три раза принимала гостей: ко мне пришли сначала родители и Эсми, которая забила мне холодильник своими полуфабрикатами, потом Айлин с Дианой, а за ними – Марта с Вадиком. И, конечно, у меня помимо Кеши прописалось еще одно грозное, вредное и хищное животное. Приходит то в обед, то вечером, задабривает цветам и вкусняшками, подсаживает на наркотик в виде ни к чему не обязывающих объятий под пледом во время просмотра очередной мелодрамы. И да, нам нельзя. Мы держимся.
Наконец, наступает день переноса. Лев вызвался меня проводить и дождаться, несмотря на мои уговоры ехать на работу. И вновь все повторяется: захожу в отделение, терпеливо жду своей очереди, переодеваюсь в одноразовую синюю рубашку. Только теперь фотографирую себя в зеркале для истории и отправляю четырем самым близким девчонкам: маме, в группу “Женсовета”, сестре и Марте. Получаю в ответ миллион смайликов, сердечек и пожеланий. Все-таки как хорошо, когда ты не одна проживаешь не только горестные, но и счастливые моменты.
Перед переносом ко мне подходит мой врач и рассказывает, что из четырех оплодотворенных эмбрионов, два остановились в развитии. Один – хорошист. Один – отличник очень хорошего качества. Мы с Анастасией Николаевной еще на берегу договорились, что при моих показателях лучше подсаживать одного, чтобы спокойно выносить. А теперь как раз и получается, что “ударника” лучше заморозить и потом, если захочу, прийти за вторым.
Вскоре меня вызывают на процедуру. В небольшом и затемненном кабинете стоит обычное гинекологическое кресло и аппарат УЗИ. Подмечаю закрытое прямоугольное окошко с плотным матовым покрытием. Одна медсестра помогает сесть, другая приподнимает мою сорочку, выдавливает на живот немного геля и принимается водить по животу датчиком.
– Всем привет! Начнем? – в кабинет входит как всегда бодрая и веселая Анастасия Николаевна. И я как-то сразу успокаиваюсь в ее присутствии.
Она устраивается у моих ног, внимательно смотрит на монитор.
– Мы готовы, – сообщает доктор.
Окошко открывается и я вижу девушку в синей форме и голубой маске. Это эмбриолог. Она передает врачу тонкий катетер, в котором находится моя горошинка. Анастасия Николаевна медленно вводит его в матку и через несколько секунд говорит мне:
– Сонь, посмотрите на монитор. Вот видите звездочку, которая загорелась? Это и есть ваш эмбрион.
– Это и есть мой малыш? – переспрашиваю неуверенно, уставившись на ту самую крохотную точку.
– Да, – кивает доктор.
– Привет, малыш! – в глазах блестят слезы, а рука невольно ползет к животу и накрывает его. Господи, только бы ты закрепился!
***
До конца отпуска две недели и я все рассчитала так, чтобы выйти на работу, когда буду уже точно знать – получилось или нет. Анастасия Николаевна велела через четырнадцать дней сделать тест и сдать анализ ХГЧ. А еще я снова должна делать уколы в живот и пить таблетки. Когда едем со Львом домой, прошу его остановиться у ближайшей аптеки. Как только он припарковывает машину, я отстегиваю ремень безопасности и открываю дверь.
– Куда? – громко рычит Лев на весь салон. – Дверь закрой.
– Ты что кричишь? – тут же обижаюсь. – Мне надо лекарства взять.
– Гололед везде и холодно, – рявкает Лева и протягивает руку. – Давай рецепт.
Закатываю глаза, а на душе тепло и радостно от его заботы. Достаю назначение и протягиваю ему. Лев забирает листок и выходит из машины, а я вспомнив, что кое о чем забыла, открываю окно и кричу ему вслед:
– И тесты на беременность возьми!
Он оборачивается, смеется и кричит в ответ на всю улицу:
– Сколько?
– Пять! Нет, давай десять!
Я же не выдержку четырнадцать дней и точно начну делать их раньше.
Как в воду глядела. Моему терпению пришел конец на десятый день ожидания. С утра я встала с решимостью сделать, наконец, один тест и успокоиться. Намочила тонкую полоску, положила на стиральную машину и отправилась умываться. Поглядываю в зеркало на него, а руки так и чешутся взглянуть, что там. Но пяти минут еще не прошло. Сажусь на бортик ванной и начинаю кусать ногти. Страшно до рези в желудке. Наконец, не выдерживаю, хватаю тест и иду к окну на кухне, где света побольше. Смотрю и не могу понять – в глазах что ли двоится? Рядом с яркой красной полоской появилась светло-розовая. Ну прямо очень светлая.
– Мя-я-яу! – Кеша своим громким мяуканьем пугает меня, и я роняю тест на пол.
– Кеша, паразит! Потише можно?! – ругаю его и сажусь на корточки, чтобы поднять самый дорогой клочок бумаги на свете.
Кот лишь презрительно фыркает, отметив что я “совсем из ума выжала” и запрыгивает сначала на стул, затем на подоконник.
Фотографирую тест и отправляю его в группу “Женсовета” с вопросом: “Это вторая полоска или мне показалось?”
Не проходит минуты, как девочки забрасывают меня сообщениями:
“Если бы была полоска-призрак. то она не была бы такой яркой”, – считает Диана
“Мне кажется, это то, о чем ты думаешь, Сонечка. Поздравляю, мамочка!” – отвечает Айлин.
“Но если ты прям сомневаешься, сделай еще один”, – предлагает Ди и тут же присылает: “Папашке-то напишешь?”
“Ой боюсь”, – печатают я и тоже прикрепляю иконку девочки, закрывающей лицо ладонью.
“Напиши. Он вроде тоже не мимо проходил. Причастен”, – Айлин сменила гнев на милость.
Бегу делать еще один, нет, два теста, и с каждым разом мне кажется, что полоска становится ярче.
Льву я не пишу, а звоню. Он долго не берет трубку и я уже думаю сбросить вызов, как вдруг слышу его встревоженный голос:
– Все хорошо?
– А почему должно быть плохо? – недоумеваю.
– Ты всегда звонишь только по делу или когда что-то случается, – объясняет он.
– А-а-а, ну да. Вообще-то есть кое-что. Такое дело….кажется, я беременна.
– Кажется? – слышу, как голос чуть сорвался.
– Тесты показали, – жду, что он скажет хоть что-нибудь, но Лев молчит. – Эй, ты тут? Почему ты молчишь?
– Я здесь, – выдавливает он, а у меня глаза на лоб лезут от догадки.
– Ты что там плачешь что ли? Лев?
– Нет, не плачу, – говорит через несколько секунд строго. – С ума сошла, мужчины не плачут.
– А ну хорошо, – еле сдерживая смех, соглашаюсь я. – Собственно, это все, что я хотела тебе сказать. Ну пока.
– Подожди! – останавливает Лев. – Я люблю тебя.
Не могу сдержать довольную улыбку и шепчу в ответ:
– Я тебя тоже.
Через два дня беременность подтвердилась высоким ХГЧ – за 2000. Доктор сказала, что это отличный результат. Мир стал казаться прекрасней, воздух, несмотря на нашу загазованность, волшебным, а люди, даже самые хмурые, – добрыми и замечательными. Мне казалось, у меня выросли крылья и я вот-вот взлечу. Хорошие новости сразу же сообщила маме, папе и девчонкам. Остальным – потом, когда УЗИ покажет сердцебиение. Этого момента я жду с нетерпением, потому что для меня жизненно важно его услышать и знать, что с моим малышом все хорошо.
В назначенный день приезжаем со Львом в клинику. Я иду на прием, а он остается ждать меня в коридоре. Взволнованно взбираюсь на высокое кресло и терпеливо жду, что скажет репродуктолог. Внезапно ее лицо становится чересчур серьезным, она хмурит брови и нажимает на кнопки. Чувствую, как покалывает кончики пальцев, а внутри все холодеет. Нет, только не это. Я не выдержу еще одного выкидыша.
– Сонь, можно неудобный вопрос? – неожиданно произносит она.
– Да, конечно, – сглатываю и ощущаю странную боль в горле.
– Ваш мужчина – донор, он сейчас здесь?
– Да.
– А вы бы хотели, чтобы он послушал?
– Наверное…Думаю, да, – прикусываю нижнюю губу.
– Вы можете его пригласить, если хотите.
– Хорошо, – отзываюсь так, будто она меня загипнотизированная. – Вы не могли бы подать телефон.
Через пару секунд Лев уже стоит рядом со мной и пялится в монитор с таким умным видом, будто что-то там понимает.
– Итак, помните, Соня мы пересадили вам один эмбрион-отличник?
– Конечно.
– Так вот, такое бывает, но редко. Ваш эмбрион разделился.
Мы со Львом сначала молча переглядываемся, а потом смотрим на врача в поисках ответа.
– Что это значит? – спрашивает нетерпеливо Лев.
– Это значит у вас там двое детей. Произошло деление эмбриона и они оба прикрепились. Значит, это близнецы. Давайте послушаем их сердечки, – Анастасия Николаевна выводит звук на максимум, а мы со Львом замираем, слушая долгожданное “тук-тук, тук-тук”.
– Первый есть. Теперь послушаем второго, – голос врача идет уже фоном, потому что в ушах звучит только один звук – биение сердца.
Лев берет меня за руку и крепко её сжимает. Как он и говорил, мужчины не плачут. Зато у меня по щекам текут слезы. Их двое! Двое!
Глава 41
– Я тебя еще раз спрашиваю: “Пойдешь за меня замуж?” – рычит злой царь зверей.
– А я тебе еще раз отвечаю, что нет, – отвечает ему прозорливая Мышка.
Лев ходит за мной по пятам в квартире и действует на нервы своей идеей о создании новой ячейки общества. С того памятного УЗИ прошло несколько дней, я уже вышла на работу, а он каждый день предлагает мне руку и сердце. Я отказываю. И вовсе не из вредности.
– Но почему? – уже воет Лев.
– Дай мне сначала в себя прийти. У меня…
– У нас, – поправляет он.
– У нас будут близнецы. То не одного ребенка, а то под сраку лет сразу двое по цене одного. Прикинь?
– И?
– Я нервничаю, мне надо сначала одну новость переварить, а потом уже мчатся под венец.
– То есть ты обещаешь подумать? – уточняет Лева. – Сонь, ты же понимаешь, что дети должны родиться в законном браке? Я теперь за вас троих несу ответственность. Или что, у тебя это поведение на фоне гормонов разыгралось?
– Вот за это можно сейчас получить в пятак, Лева! – угрожаю я. – Я нормальная! Я просто не хочу торопить события.
– Да уж куда торопиться, да Соня? Дождемся, пока они школу закончат!
Все это время мы стоим в центре зала и ругаемся на всю комнату. Кеша сидит на диване и только успевает поворачивать голову то в мою, то в его сторону.
– Ну хоть ты скажи ей, чтобы она согласилась! – Лев поворачивает голову к Кеше и шутя предлагает ему подключиться.
– Мя-яу-у-у! – кот только фыркает и смотрит на него со всем презрением этого мира. По этому многозначительному взгляду можно понять, что он думает примерно следующее: “Еще чего! На кой ты нам сдался? Нам и без тебя хорошо”.
– Последнее слово? – Лев – снова уставился на меня в ожидании ответа.
– Пока “нет”, – горделиво выпрямилась, расправив плечи.
– Ну тогда пеняй на себя.
Лев уходит, а потом два дня не появляется, только звонит и пишет. Говорит, много работы, дел навалилось столько, что домой приходит поздно. Да и у меня тоже самое. А еще постоянные мысли о том, что все-таки надо поберечься и спокойно выносить близнецов, а с таким графиком и нервотрепкой это будет сложно.
И снова в редакции ажиотаж. В интернет слили список ВИП-клиентов печально-известной сутенерши Айки, которая была мамкой всея элитных эскортниц страны. Несколько месяцев ее арестовали, и она до сих пор находится в следственном изоляторе. В “списке Айки”[2]2
«Список Айки» – это реальный список VIP-сутенерши и блогерши LoveAika. О нем всю последнюю неделю говорят и пишут все казахстанские СМИ.
[Закрыть], как назвали его журналисты, попали политики, высокопоставленные чиновники, бизнесмены и артисты. Читаешь и глаза на лоб лезут – сплошь известные имена и фамилии.
Выпуск решаем начать именно с самой горячей темы дня. За десять минут до эфира спускаюсь в новостную аппаратную, где на мониторах уже выведена студия и ведущая – Карлыгаш – с разных ракурсов. Звукорежиссер Лёня проверяет на ней микрофон, и они обмениваются шутками. Режиссер Максат по кличке “Безумный Макс” ругается с осветителями из-за бликов. Девчонки, отвечающие за суфлер и титры уткнулись в мониторы и быстро проверяют, все ли они правильно вбили перед эфиром. Как же я буду скучать по своей работе, по драйву, по ощущению, что ты знаешь чуть больше, чем остальные.
– Все сюжеты пришли? – спрашиваю ребят.
– Сегодня как по заказу, никто не опоздал, – отвечает Макс. – Чувствую, хороший эфир будет сегодня, спокойный.
– Ага, – хмыкаю я, надевая наушник с микрофоном. – То-то ты не знаешь, что когда все идет как по маслу, обязательно какой-нибудь косяк случается.
– Не каркай, Сонька! Завтра выходной, не хочу из-за косяков приходить и писать объяснительные.
Я засмеялась и посмотрела на циферблат. Осталось шестьдесят секунд до старта.
– Ну что дети мои, всем хорошего эфира! – говорю традиционную фразу на удачу.
Затаив дыхание, жду когда на экране появится заставка и зазвучит тревожная музыка. И вот уже в кадре красавица-диктор приветствует телезрителей, а следом идут анонсы самых важных тем этого дня.
Как и предсказывал Максат, все прошло без сучка, без задоринки. Идет последний сюжет про выставку кошек, который сняла девочка-стажер. Неплохой такой, я бы сказала милый. Тут же вспомнился душка Иннокентий, который грамот и призов не получал, но кот-ученый это точно. И ничего что потаскун. Выдыхаю, когда вижу в кадре Карлу.
– И это все новости на сегодня, – говорит она с легкой улыбкой.
– Подождите, пожалуйста, – раздается в ушах знакомый голос. – Извините, можно?
Я не верю своим глазам! Этого просто не может быть! Я что сплю и мне снится работа?
– Почему посторонние на площадке? – чуть ли не орет Максат.
– А вы кто? – испуганно смотрит Карлыгаш на…Льва, который каким-то образом оказался в нашей студии. Стоит весь такой разодетый: в черном костюме, белой рубашке и галстуке. В этих декорациях он очень похож на диктора. Но мне сейчас просто хочется его задушить. Желательно этим самым галстуком.
– Я – Лев, – отвечает он немного неуверенно, а потом смотрит прямо в камеру. – Соня, видишь, на что ты меня толкаешь? Да-да, я к тебе обращаюсь. Я пришел спросить тебя еще раз: “Ты выйдешь за меня замуж?”
В аппаратной начинается суета. Шум в ушах отделяет меня от реальности, я гляжу на Льва, ожидающего от меня ответа, и не могу ни дышать, ни ответить. Стою как истукан, а до меня лишь долетают рваные фразы коллег:
– А это не тот мужик, который нам ключи делал?
– Соня, что делать?
– Сонь, прогноз погоды ставим?
– Соня-я-я-я!
– Прогноз! Выходим на прогноз! Быстрее! – оживаю и командую.
– Не получится, – Макс смотрит на меня и держи у уха смартфон, – шеф звонил. Сказал, чтобы держали его в кадре.
В моей руке оживает телефон, беру на автомате, а там гневается Вадик:
– Касымова, твою дивизию! Вот до чего дошли твои сюси-пуси с этим… Поздравляю, у нас теперь ЦУ довести этот цирк до конца.
– Но программная! После нас сериал! – отвечаю не то ему, не то всей команде.
– У нас тут самих по ходу сериал, – режиссер разводит руками. – Генеральный сказал продолжать снимать!
– Да етить-колотить. Чтоб тебя, Лев! – взрываюсь я и бросаю смартфон на стол.
– Я знаю, Соня, что ты не в восторге от этой идеи, – Лев будто знает наперед, что я скажу. – Я тоже еле решился.
– Ребята, дайте нам крупный план этого Льва, – командует режиссер операторам.
– Помнишь, восемь лет назад мы познакомились на пожаре? И ты заставила меня дать интервью в прямом эфире в обмен на помощь? – продолжает Лев. – Я очень боялся микрофона и камеры, а ты сказала смотреть прямо на тебя. Наверное, именно в тот момент я в тебя влюбился. Да, тогда все пошло не так, как надо. Я очень виноват в этом, но обещаю, что если ты захочешь, я буду каждый день говорить тебе “прости” и…я люблю тебя.
От этих слов слезятся глаза, ведь я все помню, как будто это было вчера. А еще знаю, что Лев очень боится камер и даже фотографируется неохотно. И он видимо сошел с ума, выйдя в прямой эфир на всю страну.
– Соня, идите в студию! Ну идите! – поворачиваю голову и вижу своих девчонок, которые протирают красные носы салфетками.
– Давай, Соня, видишь, как мужик старается, – подхватывает Леня. – Черт, он как будто знал, что надо стоять рядом с Карлой, чтобы его было слышно.
– Да, он такой…продуманный.
– И прошел туда, куда никто не пройдет без пропуска.
– Так он эти пропуски и делал, – хмыкаю я. – Сейчас он у меня получит.
Под восхищенные взгляды коллег выхожу из аппаратной и иду в студию, которая находится совсем рядом. Через минуту уже воинственно залетаю туда, прохожу мимо хихикающих операторов и встаю напротив Льва. Зла на него не хватает.
– А вот и наша Соня пришла, – Карлыгаш выдает фирменную улыбку и говорит на камеру. – Дорогие зрители, Софья Касымова – выпускающий редактор нашей программы. Человек, которого мы все любим за ее профессионализм, доброту и отзывчивость.
– Снимаем Соню! – так как я все еще в наушниках, то продолжаю слышать, что говорит режиссер в аппаратной.
Подхожу к столу диктора, рядом с которым стоит решительный Лев.
– Что ты устроил? – шепотом спрашиваю я.
– Предложение тебе делаю.
– Я вижу. Что за мыльная опера на минималках?
– Я же сказал, что добьюсь твоего согласия любой ценой, – мягко говорит он. – Да, идея рискованная, но я уже на грани отчаяния, потому что ты динамишь меня. И это – мой единственный выход, потому что ты жутко упрямая, но вместе с тем самая прекрасная женщина на свете.
Он сжимает мою ладонь и поглаживает кожу большим пальцем. Я слушаю его и не могу поверить, что все это не сон. Но Снежная Королева внутри меня постепенно оттаивает, и под корочкой льда вновь бьется горячее сердце.
Знаю, что завтра признание Льва растиражируют все кому не лень, и на нас может быть будут показывать пальцем. Но черт возьми, все-таки это поступок. Да, безрассудный и совсем на него не похожий. Но как сказала однажды Диана: “Каждая девушка хоть раз хочет почувствовать себя героиней теленовеллы”. И если это моя минута славы, то почему бы и нет?
– И поэтому я спрашиваю тебя еще раз, Софья: выйдешь ли ты за меня замуж? Я люблю тебя и хочу быть рядом до конца своих дней.
– И будешь терпеть мое упрямство, закидоны и моего кота? – шучу сквозь слезы и вдруг слышу голос режиссера в наушниках: “Камера 1! Общий план этих двоих!"
– Конечно. Я даже постараюсь полюбить твоего кота. Хоть он меня и ненавидит, – поддерживает меня Лев.
– Тогда я согласна, – сдаюсь, и обнимаю этого безумного мужчину за шею.
Знаю, что нам нельзя целоваться в кадре, несмотря на огромное желание. Поэтому просто улыбаюсь, привстаю на носочки, упираюсь лбом о его лоб и закрываю глаза от счастья.
– Люблю тебя, Соня, – признается он.
– И я тебя люблю, Лева.
И пусть весь мир подождет.
Эпилог
Три года спустя
– Па-а-ап! Па-а-ап!
– Ну па-а-а-ап!
– Викуля, Лизок, папа сейчас о-о-о-очень занят, – отзывается Лев, стоя на стремянке и поправляя макушку новогодней ёлки.
– Лиза, Вика, не мешайте папе и Матвею. Пусть сначала установят, – стараюсь быть строгой, но я сияю, глядя на то, как эти две егозы скачут вокруг наших мальчиков и не дают им ничего делать.
Стою в дверях с коробкой в руках и не могу глаз отвести. Все они – мои: Лев, Мотя, Лизонька и Викуля. А я – их.
– Мама, иглушки! Дай иглушки! – требует Лиза – маленький командир нашей семьи. Лев говорит, что характером она в меня – такая же упертая, то есть целеустремленная.
– Несу, несу, – захожу в наш большой зал, сажусь на диван и ставлю коробку рядом. – Давайте посмотрим, что у нас здесь?
Убираю крышку в сторону и наблюдаю, как меняются лица наших дочерей. В их глазах – восторг и счастье.
– Ма-а-ама, какая класота! – щебечет Вика, прикладывая розовый шар с блестками к румяной щечке.
Виктория – удивительно нежная девочка, похожая в этом на мою маму. Иногда мне страшно, что ее обидят, а она не сможет за себя постоять. Но рядом с ней всегда Лиза, а она-то покажет всем, где раки зимуют.
Пока девчонки увлеченно вытаскивают елочные игрушки, я вспоминаю время, когда они еще были горошинами в моем животе. Наутро после выходки их отца мы проснулись знаменитыми. Видео с признанием и предложением Льва слили в сеть. О нас написали и местные, и зарубежные СМИ, даже по какому-то американскому каналу показали сюжет под названием “Love is in the air”. Если переводить дословно, то это значит “Любовь в воздухе”. А говоря телевизионным языком – “Любовь в прямом эфире”.
Мой шеф Данияр Булатович, как и акционеры, были в восторге. Собственно, именно генеральный директор помог Льву все провернуть, а вот идею, к моему большому удивлению, подала Алиса. Она, оказывается, видела подобный ролик в интернете и предложила папе повторить. Как признался Лев, он сначала не хотел и очень боялся камер. Но дочь убедила его в том, что это романтично.
И как по закону подлости в тот день эфир смотрела большая часть моих родственников, а еще Айлин с Дианой. На самом деле всем было интересно узнать про “список Айки”, а тут в финале появилась я со своим кавалером. Сюрприз-сюрприз! Уйгурское радио быстро разнесло весть, и мои родители до полуночи отвечали на звонки особо впечатлительных. Мне даже биологический отец написал и поздравил. Я ответила коротким “Спасибо”.
Мы съехались со Львом еще до Нового года и стали жить вчетвером: я, он, Матвей и Кеша. Кот быстро нашел общий язык с Мотей, Ваней и Настей и купался в их большой, детской любви. Но ко Льву он все еще относился настороженно. Я бы сказала так: “Живут просто по соседству. Друг другу не мешают”. Правда, в первую ночь на новом месте он испортил его тапки. Слава Богу, на тапках мы и остановились.
А еще я познакомилась с мамой Левы – Анной Владимировной. Она в отличие от доброй и открытой Юлии была более сдержана и поначалу относилась ко мне настороженно. Я поняла, что свекровь “сделала себе мнение” еще восемь лет назад. Бог знает, что ей тогда наговорила Ника. Но Лев сказал не обращать внимания, и я его послушала. А потом Анна Владимировна сама оттаяла.
Поженились мы в январе, когда меня выписали из больницы в первый раз. Да, практически сразу после Нового года я попала на сохранение с кровотечением. И все произошло по прошлому сценарию: я только вышла из душа и собиралась одеться, как вдруг поняла, что по ноге бежит кровь. Наверное, я так истошно орала, что в ванную ворвался ошеломленный Лев и, посмотрев на меня, сам побледнел до полуобморочного состояния. Но быстро собрался, вызвал скорую. Так я попала в клинику. А потом еще раз. И еще. И опять. В общем, забеременеть оказалось легче, чем выносить.
Ни о какой работе все девять месяцев я и думать не могла, и практически не вылазила из больничных, а потом ушла в декрет. Бедный мой муж только и успевал увозить и забирать меня из больницы.
Лишь один единственный раз Лёвы не было со мной, потому что он повез Матвея к его матери в Бельгию. Еще раньше туда уехала Алиса, которая помогала отчиму заботиться о Нике. Позже девушка решила остаться там и поступила в университет. Вероника все-таки послушала Льва и согласилась встретиться с Мотом, чтобы рассказать ему правду о своей болезни. Провожала я одного мальчика, а встретила уже другого. Мне показалось, что он стал еще старше и мудрее. С тех пор, Мот чаще созванивается с Никой, которая уже почти полностью восстановилась после операции.
Матвей, конечно, удивительный мальчик. Очень чуткий, эмпатичный, но в то же время серьезный и рассудительный. Характером ни в мать, ни в отца, ни в сестру. Правда, Лев говорит, что сын пошел в своего дедушку. Когда я была на четвертом месяце, Мот подошел ко мне и деловито сказала:
– Я подумал и решил, что буду называть тебя мамой. Ты не против?
Я опешила и пару секунд вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, шутит ли он.
– Это тебя папа попросил так сказать?
– Нет, я сам решил. Будешь моей мамой?
Гормоны снова ударили по всем фронтам: и в голову, и в самое сердце. Я притянула мальчика к себе, растрепала его непослушные волосы и прошептала:
– Ну конечно, Мотя, я буду твоей мамой.
А он ничего не ответил. Только обхватил меня двумя руками и прижался к животу. Тогда-то я поняла, что все мои страхи были беспочвенны. Он принял меня такой, какая я есть, а я взамен захотела поделиться с ним любовью и нежностью, которая много лет спала на дне израненной души.
Родила я предсказуемо раньше срока. Соня была не Соней, если бы все у нее было просто. Сильные схватки, слабая родовая деятельность и как результат – операция. Первой родилась Елизавета, следом – Виктория. Когда их поднесли ко мне, я поцеловала каждую в нежную крохотную щечку и отчетливо поняла: большей любви не бывает. Все, через что мы с их отцом прошли, было не зря. Всё медленно, но верно вело нас к этой долгожданной, волшебной встрече.
Спустя два с половиной года, я уже не помню всех трудностей первых месяцев с близнецами. Нам всегда помогали мои родители, свекровь, Юля, Матвей и даже Ваня с Настеной. Айлин и Диана, как опытные матери, успокаивали меня в чате, когда я отправляла им фотографии то красных точек на коже, но детской неожиданности странной консистенции. Марта с Вадиком часто приходили в гости потискать крошек и вручить пару-тройку новых игрушек.
Сейчас с Лизой и Викой намного легче. Они уже ходят в детский сад, разговаривают, многое хотят делать самостоятельно. А еще девочки похожи друг на друга, как две капли воды – цвет волос у них мой, а глаза такие же голубые, как у папы. Лев говорит, что видит в них мое отражение, а я наоборот.
– Папа, я хочу звезду повесить! – Лизок дергает отца за штанину.
– Нет, папа, я хочу! – не уступает ей Викуля.
Лев садится на колени и девочки бросаются к нему. Он крепко их обнимает и смеется:
– Девочки, звезда у нас только одна, как и папа.
– Но она такая класивая! – восхищается Вика.
– Да-а-а-а, – подтверждает Лиза.
– Давайте мы с вами украсим елку игрушками, а Мотя повесит звездочку, чтоб никому не было обидно, – предлагаю я. Девочки смотрят на меня, потом на Льва и синхронно вздыхают:
– Ла-а-адно.
– Вот молодцы. Пойдемте, – протягиваю им руки, – выберем сначала самые красивые, пока Кеша их не разбил.
Иннокентий, который все это время болтался под ногами, лишь презрительно фыркнул на мою ремарку, всем видом давая понять, что он уже положил глаз на елочку и скоро снесет ее к чертовой бабушке.
Спустя несколько часов в большой гостиной стоит наша высокая, пушистая, наряженная красавица. Разноцветные огоньки мерцают в темноте. Во всем доме тихо и спокойно, а мы со Львом лежим в обнимку на широком диване и перешептываемся, боясь разбудить наших гиперактивных детей.
– Сонь, – вполголоса зовёт муж, поглаживая по волосам. Это по-прежнему его фетиш.
– М-м-м? – утыкаюсь носом в его шею и в ноздри тут же ударяет любимый запах, от которого я схожу с ума. Сейчас даже еще больше.
– Ничего не хочешь мне сказать? – спрашивает игриво.
– Левушка, твой день рождения через десять минут. Все поздравления после полуночи. В том числе и десерт! – посмеиваюсь и кладу указательный палец на губы.
– Я не об этом. Я тут кое-что заметил, – заходит издалека, а у меня мурашки бегут по телу.
– Лев Николаич, вообще-то это был сюрприз, – театрально сокрушаюсь я и глажу по щеке.
– Скажи сейчас, – просит он.
– Эх, ладно, – сдаюсь через несколько секунд, – Я беременна. Да, Лева, у тебя и в 47 все хорошо работает.
– Я так и думал!
– Мне сказали, что после ЭКО может наступить естественная беременность. Или просто у Бога хорошее чувство юмора. Так что, не расслабляйся, Лева.
– А как же наш второй эмбриончик?
– Посмотрим. Ты потянешь шестого?
– Ох, работать надо еще больше, – вздыхает муж.
– Конечно, нас теперь много!
– Милая, а тебе сейчас, – хрипло начинает он, – ну можно?
Молчу, дразню его, понимая, что он уже на грани. В прошлую беременность интим был под строжайшим запретом. И ничего, выстоял.
– Пока никто ничего не запрещал, – выдыхаю в ухо.
– Тогда начнем, пожалуй, – заявляет Лев и дарит сладкий, терпкий, долгий поцелуй с продолжением.
Вы когда-нибудь чувствовали, что находитесь на своем месте? Что все вокруг происходит так, как вы когда-то мечтали? Все складывается. так, как надо, и люди рядом с вами – ваши на все сто процентов? Если да, то поздравляю вас! Потому что быть там, где вы всегда хотели – самая ценная награда за годы одиночества, борьбы, взлетов и падений, слез и поражений, мучительного ожидания и подорванной веры. У каждого свое счастье, свой путь и своя история. Мою вы теперь знаете. И это не конец, а самое что ни на есть начало.
