Текст книги "Любовь в прямом эфире (СИ)"

Автор книги: Лия Султан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 25

Несмотря на вечерние пробки, Льву как-то удается объехать их через маленькие улочки и дворы. По пути он уже позвонил владельцу клиники и предупредил, чтобы нас ждали. Я сижу на заднем сидении, прижимаю к себе Кешу и стараюсь сдержать слезы. Его снова вырвало прямо в салоне дорогого автомобиля. Стыдно и страшно до жути.

– Лев, прости. Мы загадили тебе весь салон, – виновато краснею я.

– Нормально. Я все равно собирался сделать полную химчистку салона, – Лева, кажется, нисколько не злится. Или только делает вид?

– Я плохая мать, – неожиданно говорю ему. – Плохая мать и хозяйка.

– С чего ты взяла? – мужчина хмурится и смотрит на меня в зеркало заднего вида.

– Мой кот шлялся непонятно где, а я ему позволяла. Еще и прикалывала, что он портит всех девок в округе. И вот результат: Кеша скорее всего, что – то съел на улице. Хотя я покупаю ему лучший корм.

– Не надо себя винить. Есть же очень свободолюбивые животные. Их хоть запри, а они в форточку. И судя по моим убитым ботинкам, твой Кеша – бунтарь по жизни.

– Еще какой, – выдавливаю из себя улыбку и поглаживаю скулящего Иннокентия по спине.

В холле больницы нас сразу же встречает администратор и провожает к врачу. Я кладу Кешу на стол. Он уже даже голову поднять не может и у меня от этого сердце кровью обливается. Девушка – ветеринар тщательно осматривает моего мальчика, измеряет ему температуру и задает миллион вопросом о том, когда и как все началось.

– Нужно сделать общий анализ и биохимию, – сообщает она.

– Да-да, конечно, – растерянно киваю.

Врач достает все необходимое и берет кровь сама, а я лишь держу Кешку и морщусь так, будто это в меня вводят иглу. Сейчас я остро ощущаю свою вину и хочу взять на себя всю его боль. Кеша смотрит на меня уставшими, затуманенными зелеными глазами и просит о помощи. А я понимаю, что так сроднилась с ним, что не готова его отпускать. Отгоняю от себя дурные мысли и говорю тихонько:

– Кысёныш, давай, ты же у меня мужчина в самом расцвете. Не раскисай.

Взяв кровь на анализ, врач сообщает, что Кеша скорее всего отравился крысиным ядом. Результаты покажут больше, но пока надо промыть ему желудок и поставить капельницу.

Врач просит подождать в коридоре, пока она проведет все процедуры. Я как скипидарная хожу из угла в угол, а Лев сидит на диване и спокойно смотрит на мою агонию.

– Сонь, успокойся и сядь, – просит он.

– Да, Захаров, не такое свидание ты планировал, да? – язвлю я, скрестив руки на груди.

– Не такое, – соглашается он, глядя в глаза, – Но мне без разницы где, главное – с тобой.

– И сына снова к сестре пристроил?

– Так он сам ее любит. Она ему вроде второй мамы. И Матвей очень самостоятельный ребенок.

– Ладно, – сдаюсь я и сажусь рядом. – Просто ожидание меня убивает.

– Знаю, – вздыхает он и неожиданно берет меня за руку. И я должна бы одернуть ее, но сейчас мне как никогда нужна поддержка.

Через час к нам выходит врач и сообщает, что Кеша уснул, а анализы будут готовы только завтра. Но она на 90 процентов уверена, что котик отравился ядом, который раскладывают для травли крыс и мышей. Кеша скорее всего поймал и слопал мышь, которая проглотила отраву. Иннокентий еще получит у меня за то, что всякую гадость с земли подбирает, а сейчас надо его спасать.

– Рекомендую оставить его на ночь в нашем стационаре для наблюдения, – говорит врач. – Будем ставить ему капельницы. И еще, – она протягивает нам бумагу с рецептом, – ему нужно вот это лекарство. Оно очень эффективное. Правда, дорогое и не везде есть.

– А сколько стоит?

– Около двадцати тысяч.

Мои глаза лезут на лоб, но сейчас я готова отдать целое состояние ради Кеши.

– Сможете купить и привезти, чтобы мы начали его давать?

– Сможем, – сходу отвечает Лев, опередив меня. – Сонь, я съезжу, а ты сиди здесь. Если еще что-то понадобится, позвони.

– Лев, не надо, я могу сама, – останавливаю его, схватив за руку.

– Софья, я понимаю, что ты свободная, независимая женщина, но ты подумай лучше о Кеше.

Отпускаю Льва и смотрю, как за ним закрывается дверь клиники. Оборачиваюсь и понимаю, что врача рядом нет. Подхожу к стойке регистрации и растерянно беру в руки прайс-лист. Листаю страницы и чувствую, как дергается глаз. Нет, оба глаза. Подсчитываю в уме, во сколько обойдется лечение Кеши и думаю, что придется залезть в сбережения, которые я собирала на ЭКО. Может, занять у родителей? Ладно, что-нибудь придумаю.

– Девушка, а сколько я буду должна за прием, капельницы и стационар?

– А зачем? – администратор поднимает на меня удивленные глаза. – Ваш муж уже все оплатил.

– Как все? – челюсть с грохотом падает на стол. – А стационар?

– Это уже при выписке.

– Хорошо, спасибо, – медленно подбираю челюсть и на ватных ногах подхожу к дивану. Мысли в голове жужжат как пчелы. Как я однажды говорила Льву? Пусть к сердцу лежит через Кешу? Неужели он принял мою шутку всерьез?

Как выяснилось, именно так и принял. Льву понадобилось полчаса, чтобы найти лекарство и привезти в клинику. Я еще немного побыла с Кешей и пообещала, что обязательно заберу его завтра. После нескольких процедур он выглядел лучше и даже сумел пошутить:

– Мяу-мяу! – сказал он мне тихонько, что я поняла, как: “Мать, как же мне хреново. Если бы ты только знала!”

– Я знаю, Кысёныш. Меньше будешь шляться по бабам да по помойкам.

– Мя-я-яу, – это котик мне отвечает “Очень смешно”.

Уезжаем из клиники в одиннадцатом часу. Лев везет меня домой, а я устало смотрю в окно на ночной город, фонари и дома с маленькими горящими квадратами.

Он купил мне сэндвич и чай, и я все быстро умяла, потому что с обеда ничего не ела. Еще и стрессанула.

– Спасибо, что не дал мне умереть с голоду, – искренне благодарю Леву, ловя на себе его короткий взгляд.

– Перенервничала? – он крепче сжимает руль и поворачивает направо.

– Очень. Никогда не думала, что это может быть так страшно.

– Понимаю, – кивает он, не отрывая взора от дороги. А я вспоминаю, что у его старшей дочери астма, а младший сын еще младенцем лежал в ожоговом. И как он только это пережил?

В салоне тихо играет радио, звучит какая-то заунывная баллада и я у же даже не разбираю слов. Прижимаюсь лбом к стеклу и чувствую облегчение от его прохлады. В то же время, веки мои тяжелеют, а разум отключается. Я все еще пытаюсь удержаться за реальность, но и эта тонкая нить с ней постепенно рвется. А потом…

Мое тело, такое легкое и невесомое парит над землей. Летать так приятно и совсем не страшно, были бы крылья. Усталость, напряжение, страх – все проходит, растворяется и больше не сковывает. Теплое дыхание ветра ласкает шею, лицо и волосы. Мне хорошо.

Первое, что вижу, открыв глаза – плотные лиловые шторы, не пускающие в комнату солнечный свет. Несколько секунд прихожу в себя и пытаюсь понять, где нахожусь, а потом резко сажусь на кровати и оглядываюсь по сторонам. Это точно не моя спальня! Комната просторная, современная, с большой кроватью, белым шкафом и письменным столом. Больше похожа на спальню девочки-подростка.

Так, где это я? И почему на мне мужская футболка, которая пахнет Львом?

Глава 26

– Эй, кто-нибудь дома? Ау? – иду по коридору на шум телефона и заодно осматриваюсь. Вот это хоромы! Как у Айлин и Дианы! Это мы люди скромные, живем в старой советской двушке, но в центре города. А здесь чувствуется размах и большие деньги, вложенные в ремонт. – Лев? Ау!

Проснувшись в незнакомом месте, до меня медленного, но все-таки доходит, что это квартира Льва, а я лежу в кровати его дочери Алисы, о чем свидетельствует фотография на прикроватной тумбе. Девочка выросла и стала очень красивой. Но я все еще помню ее каменное, искаженное ненавистью лицо. Я и не знала, что дети способны так ненавидеть.

На тумбочке нашла свой телефон и тут же подумала о Кеше. Как там мой бедняжка? Набираю номер врача, который она сама дала вчера. Она быстро поднимает трубку и отчитывается, что Иннокентию лучше, но забрать его можно через пару часов. Как раз к этому времени будут готовы анализы.

С ужасом вспоминаю вчерашний день и состояние своего малыша. А еще в голову так и лезет Лев с его нордическим спокойствием и решительностью. Если бы не он, она бы еще долго металась, не зная, что делать. А он нет…И ведь не только отвез к врачу, но и сделал много чего полезного, ничего не прося взамен.

Так все. Надо перестать о нем думать и переодеться. Свою блузу нахожу на спинке стула и у мой внутренний чертенок беснуется, потому что я не помню, как сюда попала и как Лев меня раздел. Неужели я вчера так перенервничала, что отрубилась прямо в машине? Это что ж получается: он мог делать со мной все, что угодно, а я бы даже не почувствовала? И тут меня осенило: может, это какой-то побочный эффект от гормональных, который я принимаю? В прошлом месяце от одного препарата постоянно хотелось спать и пришлось его заменить другим

– Лев, это уже не смешно! Ты здесь?

– Здесь, – в коридоре появляется мой бывший, только на лет 35 моложе. Теряю дар речи, потому то на меня своими голубыми глазами смотрит уменьшенная копия Льва – кудрявый блондин с двумя прозрачными льдинками. – Привет!

– Привет! – еле выговариваю я. – А ты…

– Матвей, сын. – кивает он и мне никак не удается считать его эмоции, потому что он абсолютно беспристрастен. – Вы красивая.

Опешила, чуть приоткрыла рот от удивления. Лев говорил, что сын у него самостоятельный. Но чтоб до такой степени.

– Спасибо, ты тоже.

– Весь в отца, говорят.

– Правду говорят.

– Как вас зовут?

– Софья.

– Завтракать будете?

– А можно? – при слове “завтрак” у меня предательски громко урчит желудок.

– Хлопья с молоком?

– Пойдет.

– Ванная там, если что, – указывает он рукой мне за спину и уходит. Подношу ладонь ко рту и дую на нее. Морщусь, потому что пахнет от меня не очень и мальчик это тоже почувствовал.

Приведя себя в порядок и почистив зубы пальцем (лайфхак из детства), я добралась-таки до святая святых – кухни. Она, на удивление, не была совмещена с залом, как сейчас модно, а была еще одной полноценной комнатой с очень стильным гарнитуром. Матвей сидел за столом, уткнувшись в телефон и жуя те самые хлопья, предложенные и мне.

– Еще раз привет!

– О, проходите, – подняв голову, мальчик отложил телефон и снова показал рукой на стул напротив него. На столе уже стояла миска, упаковка молока и кукурузных хлопьев.

– Спасибо, – сажусь за стол, смотрю на Матвея, а он на меня.

Вот уж кто точно выиграл в генетической лотерее, так это сын Льва. Тонкая игла кольнула сердце: моему ребенку было бы сейчас столько же. Почему-то я думала, что будет девочка с золотистыми кудрями и небесно-голубыми глазами, как у отца. А еще я хотела назвать ее Елизаветой. В честь английской королевы.

Отгоняю от себя эти мысли, потому что самобичевание сейчас ни к чему. Наливаю в миску молоко и поднимаю глаза на маленького хозяина. – А где микроволновка?

– Зачем? – вскидывает он брови.

– Так с теплым молоком вкуснее.

– Да?

– Да, я так всегда делаю.

– Хорошо, – пожимает он плечами. – Давайте.

Матвей забирает у меня посуду и ставит ее разогреваться.

– На сколько? – поворачивается он ко мне.

– На минуту.

Пока молоко нагревается, мальчик терпеливо ждет и что-то печатает в телефоне. Может, пишет отцу?

– Давай лучше я. Не дай Бог обожжешься, – я встаю из-за стола, сама открываю дверцу микроволновки и забираю горячую тарелку. Потом сажусь за стол, сыплю в миску хлопья и размешиваю все большой ложкой.

– М-м-м, как вкусно, – довольно говорю я, а Матвей бросает на меня снисходительный взгляд. Черт, как же он похож на отца. И в семь лет хочет казаться большим, хотя сам еще ребенок. – Можно спросить? А где твой папа?

– Ушел мой папа.

– Куда? – с трудом сглатываю и таращусь на мальчика.

– Понятия не имею. Я вообще-то от тети пришел. Она на восьмом живет. Дверь своим ключом открыл. Смотрю – папы нет. А потом услышал, как вы кричите.

– Я не то чтобы кричала, – краснею я. – А ты так спокойно об этом говоришь. Может, я воровка?

– Не-а.

– Почему?

– Я уже вас видел, – серьезно заявляет малец.

Я давлюсь едой и кашляю до слез. Стучу по грудной клетке кулаком, а Матвей идет к столешнице и возвращается через пару секунд со стаканам воды. Я делаю несколько спасительных глотков.

– Где? – сиплю я.

– У папы в столе ваши фотографии. Правда, он этот ящик закрывает. Но мне просто было интересно и я нашел ключ. Я еще тогда подумал, что вы очень красивая.

– А папа знает, что ты в его столе копался?

– Конечно, нет, – хмыкает он. – Вы же меня не сдадите?

Диву даюсь: “Вроде ему семь, а речь и повадки, как у взрослого”. А потом в голову ударяет совсем плохая мысль: “Как мать могла его бросить и укатить со своей любовью в другую страну?”

– Конечно, нет. У меня тоже с детства длинный нос. Мой дедушка щелкал меня по нему и говорил: “Любопытной Варваре на базаре нос оторвали”.

– Прикольно. А у меня нет дедушки, – вздыхает Матвей. – Есть папа, Лиса, баба, тетя, дядя, мой брат Ваня и сестренка Настя. Она маленькая, ей два.

А о матери ни слова. Как будто ее и вовсе нет в его жизни.

– Кстати, моего дедушку тоже звали Ваней. А еще у меня есть кот Кеша, но он сейчас в больнице.

– У тебя есть кот? – мальчик резко перешел с “вы” на “ты”, но я не стала его исправлять. Все мои племянники и дети подруг всегда обращаются к мне именно так. Я расцениваю это как знак доверия.

– Есть, британский полосатый. Красивый, но вредный.

– А что с ним случилось?

– Отравился. Слопал мышку, которая в свою очередь съела крысиный яд. Вот такая пищевая цепочка. Твой папа отвез нас в больницу и вообще очень помог с Кешей.

– Папа? Он же не любит котов!

– Да? – насмешливо вскидываю брови.

– Я так хотел кота или собаку, но он сказал: “Никакой живности в доме!” Лиса сказала, что это, наверное, из-за ее астмы у папы бзик.

– У кого это еще бзик? – слышим грозный львиный рык и одновременно поворачиваем головы к двери.

Бывший стоит, привалившись к косяку и смотрит на нас с нескрываемым удивлением и даже радостью.

Глава 27

Лев

Он надеялся, что это свидание будет незабываемым. В своей голове уже нарисовал прекрасную картинку: сначала поедут на канатной дороге, потом погуляют по Кок-Тобе, ну и конечно, поужинают на террасе с видом на город, где вишенкой на торте станет золотистый закат. Но у них с Софьей редко что идет по плану. С этой девчонкой их вообще строить нельзя.

Как только Лев увидел ее в слезах, его словно под дых ударили. Он вернулся на восемь лет назад, когда она точно так же плакала из-за него, стоя на морозе. И вот сейчас Соня стояла растерянная, расстроенная и очень беззащитная, что невыносимо сильно захотелось схватить ее, прижать к себе и больше не отпускать. Но Лев держался, потому что все еще не мог разрушить стену, которую она возвела между ними. И на свидание она согласилась, чтобы только отстал, и миллион алых роз ее не впечатлил.

А плакала она из-за кота. Того самого, что принял его обувь за лоток, а скорее всего сделал это специально. Умный и расчетливый зараза. Этот Кеша метил территорию и дал понять, что права на Соню есть только у него. Смешной и ревнивый малый.

Когда он зашел в комнату и увидел, как Софья опустилась рядом с ним на колени, в груди защемило. Какая же она маленькая, нежная и трогательная в этой безусловной любви к питомцу. И сразу вспомнилось то состояние отчаяния и животного страха, когда кто-то из детей болел. Первый приступ дочери, ожог сына. Это женщина может паниковать, а мужчина должен действовать.

Лев сразу же вспомнил, что у одноклассника есть ветеринарная клиника и Кешу надо везти туда. На удивление, Соня не встала в позу, а послушала его. Правда, пока собиралась, вручила котяру ему. Но как бы он не любил котов, взглянув на бедолагу, он тоже чуть-чуть проникся к нему. А Кеша поднял на него зеленые, как у хозяйки глаза и посмотрел на него с болью, тоской и мольбой о помощи. Какое все же удивительное создание, хоть и противное.

Дальше была клиника, долгое ожидание, звонок Юле с просьбой присмотреть за Матвеем, разговор с сыном, который не переставал удивлять своим недетским характером и рассуждениями. И откуда он такой взялся? Видимо после Алисы, за которой нужно было постоянно следить, Бог привел в его жизнь вот такого чудного мальчика – самостоятельного и рассудительного. Сам Лев в семь лет и близко таким не был.

Вышла Соня. Она мерила шагами небольшой ход и кусала губы. Лев попросил ее сесть, а потом взял ее за руку. Его мгновенно ударило током от этого прикосновения, но он даже виду не подал. Ее холодная ладонь в его теплой. Как раньше. Как в то короткое, но самое счастливое время в его жизни.

Когда врач сказала, что Кешу придется оставить в клинике на ночь, Соня сделалась еще бледнее. Лев даже заметил, как ее слегка потряхивает от волнения, отчего ему снова захотелось обнять ее и успокоить. Но надо было держать себя в руках.

Уже в машине она быстро умяла сэндвич и выпила чай. Он краем глаза наблюдал за ней и заметил, что ее разморило и она борется со сном. Так бывает, когда сильный стресс отступает и ему на смену приходит вселенская усталость. Через несколько минут девушка заснула, приняв не совсем удобную позу на сиденье.

Остановившись у ее дома он долго смотрел на спящую и сладко сопящую Софью. Взрослый мужик, а рядом с этой острой на язык девчонкой теряется. Теряется от ее колдовских глаз, розовых губ, длинных волос, по которым когда-то сходил с ума. Ничего не поменялось, а лишь обострилось. То как она двигается, поворачивает голову, жестикулирует, язвит вызывает в нем непреодолимую тягу и желание. За столько лет можно было переболеть ею, но не получилось и вряд ли получится. И встречу на ее работе он теперь воспринимал как знак, как руководство к действию.

Лев чуть наклонился протянул руку и осторожно убрал с ее лица волосы, заправив их за ухо. Ласково погладил пряди, сходя с ума от ощущений.

– Сонь, – тихонько позвал он. – Сонь, мы приехали, просыпайся.

– Угу, – промычала она и сладко причмокнула, как маленькая девочка.

– Соня, я привез тебя домой.

– Ребят, почему текстов еще нет? Я что ли за всех должна писать? – выдала неожиданно она, а Лев прижал ко рту кулак и засмеялся

– Кеша, мне уже стыдно перед соседями за твое блядство, – продолжала она.

А Лев вдруг вспомнил, что Соня действительно говорит во сне. Причем, иногда она выдавала такие странные вещи, что он ржал в голос, а она ничего не слышала – так уставала на работе, что спала как убитая. Вот и сейчас Софья никак не реагировала на его голос и прикосновения.

– Так, понятно. Я тебя не разбужу.

И тогда Лев решил отвезти ее к себе. Не шариться же снова в ее сумке в поисках ключей, как в прошлый раз. Она за это точно по головке не погладит. Оставив машину на парковке, он взял ее на руки и пошел к лифту. Соня была все такой же легкой, как перышко. И ее запах – такой же вкусный и соблазнительный – по-прежнему будоражил его.

Софью он положил в комнате дочери, потому что в своей слишком рискованно. Проснется, не так поймет, обматерит и может быть даже побьет. Устроив ее на кровати, Лев подумал, что хорошо бы ее переодеть, чтобы не помять блузку. Он пошел в свою комнату и достал из шкафа футболку. Вернулся и обнаружил, что Софья спит как звезда, раскинув руки и ноги. Посмеялся про себя, глядя на нее в свете лампы.

Лев сел на край кровати и осторожно приподнял безвольное тело своей гостьи. Сначала он просунул голову в воротник футболке, затем расстегнул пуговицы блузки и снял ее.

– Ма-ам, прости, я вообще не в состоянии переодеться, – сказала он сквозь сон. Язык заплетался, а глаза были закрыты. – Что-то я так устала.

Лев промолчал, боясь выдать себя. Все это время он отчаянно хотел увидеть больше, но это уже попахивало каким-то маниакальным состоянием, поэтому мужчина быстро опустил ткань и также резко поднялся с кровати.

Он не мог не смотреть на нее, потому что все еще любил. Наверное, даже сильнее, чем тогда. Восемь лет назад она была такой восторженной, нежной, покладистой. А сейчас это ураган, бестия, железная леди. Но самая прекрасная, любимая и желанная. Постояв над ней несколько минут, Лев ушел к себе.

Лев знал, что после двух рабочих дней у Сони два выходных. Он рано встал и отправился в местную пекарню, где готовили вкусные сэндвичи и круассаны. Сейчас Соня встанет и начнет ругаться такими витиеватыми выражениями, которые не каждый мужик знает. Но можно попробовать задобрить ее едой. Набрал всего понемногу и еще любимые булочки сыну купил. Ему в школу во вторую смену, но он любит подольше поспать…

И вот тут до него, наконец, дошло! Матвей ведь в ближайший час спустится в квартиру и встретится с Соней. Он совсем не подумал о том, как она отреагирует на его точную копию – мальчика, который, как и Софья стал без вины виноватым. В надежде, что Мот еще не встал, он открыл дверь в квартиру и услышал знакомые голоса, доносящиеся из кухни.

– Твой папа отвез нас в больницу и вообще очень помог с Кешей, – сказала Соня.

– Папа? Он же не любит котов! – возразил

– Да?

– Я так хотел кота или собаку, но он сказал: “Никакой живности в доме!” Лиса считает, что это, наверное, из-за ее астмы у папы бзик.

– У кого это еще бзик? – ошарашил их своим появлением. Они сидели и смотрели на него, как заговорщики.

Лев заметил на столе две миски с молоком и хлопьями. Значит, уже поели. Эх, а он так старался. Смотрю на Соню, которая явно хочет съязвить про бзик, но не делает это при ребенке.

– О папа! А мы уже познакомились с Соней.

– Молодцы. А я ходил в магазин за булочками, – Лев положил пакет на стол и погладил сына по голове.

– Мои любимые с яблоком были? – мальчик поднял на него глаза.

– Были. Взял, – кивнул Лев.

– Супер! Соня, в этом магазине все очень вкусно. Попробуй! – тараторил школьник, вынимая из пакета выпечку в бумажных упаковках.

– Конечно, Матвей, – Соня сверлила Льва недовольным взглядом. – Только мы с твоим папой кое-что быстро обсудим. Не возражаешь, Лев Николаич?

– Никак нет, Софья Дильшатовна, – невозмутимо отозвался хозяин квартиры.