Текст книги "Старшая жена. Любовь после измены (СИ)"

Автор книги: Лия Султан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Айлин!

Она обернулась, но увидела только трамвай, с грохотом двигавшийся по рельсам. Она подумала, что ей показалось, и продолжила путь с девчонками.

– Айлин! – снова услышав настойчивый зов, она резко обернулась и застыла на месте. Там, где секунду назад проезжал трамвай, теперь стоял парень, с которым она познакомилась два дня назад на приеме, куда повел ее отец. Парень стоял у своей черной, блестящей Тойоты и смотрел на нее с интересом. Айлин забыла, как дышать, и с ужасом поняла, что ее накрывает паника. Ну как же – мальчик на три года старше приехал в ее универ. А она стоит посреди улицы как истукан.

– Айлинка, это кто? – спросили девчонки за спиной.

– Ой какой красавчик!

– А машина зачетная. Наверное, последней модели и из салона.

– Ну что ты стоишь, дурная?! Не видишь, как он на тебя смотрит.

Эти слова одной из однокурсниц вывели Айлин из ступора и она, повернувшись к девчонкам, сказала:

– Вы, наверное, без меня идите.

– Ну конечно, – засмеялась Мира. – Иди, тебя ухажер ждет . Отпускаем тебя с одним условием.

– С каким? – выпучила глаза Айлин.

– В понедельник все расскажешь.

– Хорошо, – промямлила она.

Она сделала несколько шагов навстречу новому знакомому и обернулась. Девочки не сводили с нее глаз и ждали продолжения шоу. Айлин перешла дорогу и оказалась в нескольких шагах от парня.

– Рустам? Что вы здесь делаете?

– Узнал, что пары у тебя заканчиваются в четыре. Приехал, – с легкой усмешкой проговорил он.

– Зачем? – Айлин удивленно моргала, борясь со страшным волнением.

– Захотелось увидеть и пригласить куда-нибудь, – он открыл дверь машины, вытащил оттуда букет цветов в нежно-розовой обертке и протянул девушке.

–Какие красивые, – ахнула она, вдыхая их божественный аромат.

– Ну что, поехали?

– Давайте, – согласилась она, предвкушая, что это будет незабываемый вечер.

И он был таким. Они поужинали в кафе, а потом отправились гулять по скверу в старом центре. И вот уже загорелись стеклянные звезды на земле, и опустели аллеи, и выглянула в небе новая луна. А они все говорили, говорили и не могли наговориться. Дома Айлин ждала бабушка, с которой она жила вот уже год – с тех пор, как мама ушла. Отец предложил перевестись в Астану, но девушка категорически отказалась и бросила отцу в лицо, что никогда не будет не то что жить, а даже встречаться с его второй женой.

Внезапно поднялся сильный холодный ветер, и первые капли дождя упали на лицо.

– Кажется, дождь начинается, – Айлин вытянула ладошку вперед и подняла голову к небу.

– Надо спрятаться, до машины идти далеко, – предупредил Рустам и, взяв ее за руку, побежал в ближайшую арку.

Хлынул ливень. Косые капли хлестали по земле и стучали по карнизам. Прохожие быстро разбежались по укрытиям, но под высокими сводами арки стояло только двое. Айлин задрожала от холода, ведь на ней была лишь легкая ветровочка. Все-таки погода в Алматы непредсказуемая – днем жарко, а вечером вот так прохладно. Рустам снял с себя кожаную куртку и накинул на ее плечи. Она поежилась, а потому укуталась в нее и вдохнула аромат. Так умопомрачительно пахло мужчиной, который сейчас стоял напротив и смотрел с восхищением. И именно в этот момент Айлин поняла, что пропала окончательно и бесповоротно. Она впервые влюбилась. И про себя попросила у Всевышнего, чтобы это было раз и навсегда.

Наши дни

Капли дождя стекают по лобовому стеклу. Дворники не работают, потому что я отключила двигатель. Мне нужно было бежать на встречу, которая начнется через пять минут, а я все сиджу за рулем и смотрю в пустоту. Тогда, 17 лет назад тоже шел дождь. Только вечером. Память-злодейка вернула меня в тот день, когда я поняла, что влюблена. Рустам понравился мне еще на приеме . Мы танцевали, разговаривали, а потом разминулись. И когда он приехал в университет через два дня, я чуть не умерла от счастья. Хотя держала лицо и марку, чтобы не показаться сильно заинтересованной.

Столько лет прошло. Мне давно не 20, ему не 23. Трамваи в Алматы теперь не ходят – их убрали после нескольких серьезных аварий. А жаль. Это была такая милая визитная карточка нашего города. И вспомнилось все: как я с нетерпением ждала наших встреч, как тщательно к ним готовилась и как тонула потом в омуте его прекрасных глаз.

А теперь мне нужно идти в юридическую фирму на встречу с мужем, который скоро станет бывшим. Вот так закончилась наша красивая история любви и 17 лет брака. Во рту привкус горечи, а в сердце огромная дыра от обиды, боли, разочарования и потери. Да, я чувствую, что навсегда потеряла того человека, который обещал всю жизнь быть со мною рядом. Делаю глубокий вдох, беру с пассажирского сидения сумку и зонт, открываю дверь и делаю шаг навстречу неизбежному.

За длинным столом в конференц-зале нас с Катей уже ждут Рустам и его адвокат. Увидев нас, они привстают в знак приветствия. Чувствую, что муж не сводит с меня глаз, следит за каждым моим движением. Сажусь за стол и оказываюсь прямо напротив него. Он буравит меня взглядом; еще чуть-чуть и дыру во мне просверлит. Я тоже смотрю на него и к своему удивлению замечаю изменения в нем. Он выглядит очень уставшим и бледным. Под глазами засели темные круги. Неужели он, как и я, мучается из-за бессонницы? Мне кажется, у него прибавилось седины и морщин. А может, я так думаю, потому что давно не видела.

– Добрый день. Начнем, пожалуй, – говорит адвокат Рустама. – Предлагаю обсудить вопрос раздела совместного имущества. Далее перейдем к вопросу опеки.

– Мы оформили свой запрос по имуществу, – Екатерина протягивает юристу документы. Он просматривает его и ладонью придвигает к Рустаму. Он бегло пробегается по листку глазами и что-то шепчет на ухо адвокату.

– Хорошо, мы согласны, – с дежурной улыбкой оповещает он.

Екатерина хладнокровно кивает и делает пометки в ежедневнике. Затем поднимает голову и спрашивает:

– Вопрос о заграничной недвижимости. Квартиры в Анатлии и Барселоне.

– Какую ты хочешь? – неожиданно спрашивает Рустам, глядя мне в глаза.

– Испания, – сходу выдаю я.

– Хорошо.

– Второй момент. Дом, – мой адвокат говорила четко, без лишних эмоций. Настоящий профессионал.

– Выставлен на продажу, – ответил представитель мужа. – Риелтор работает. Как только сделка завершится, мой клиент переведет половину суммы на счет.

– Отлично. Встречи с детьми? –продолжает Катя.

– Мы просим по согласованию сторон.

Катя смотрит на меня, а я ей киваю.

Мы почти час проводим в конференц-зале, пока не приходим к согласию по всем вопросам, в том числе по главному – определяем сумму алиментов. Когда встреча закончилась, Рустам просит юристов оставить нас наедине.

– Ты что-то хотел? – спокойным и немного уставшим голосом спрашиваю я.

– Хотел узнать, как девочки? – хрипло отвечает он. – Лаура не отвечает на мои звонки, Анель говорит через «не хочу». Как дела? Нормально. Как в школе? Нормально.

– Ты должен понимать, что они подростки и все воспринимают остро. Не знаю, – пожимаю плечами, – может, если бы не та встреча в «Есентае», вы смогли бы спокойно поговорить. Но как уж случилось.

– И что мне делать?

– Я не знаю, – качаю головой. – Теперь это твоя зона ответственности. Я со своей стороны сделала все, что могла. Наступила себе на горло, несла чушь про любовь, которая переросла в дружбу. Больше я ничего не могу сделать. В отношениях с девочками все в твоих руках, Рустам.

Он опускает голову и вдруг морщится от боли.

– Тебе плохо? – обеспокоенно подаюсь вперед.

– Не знаю, что-то закололо, – он откидывается на стул и ослабляет узел галстука.

– Совсем заездила тебя твоя девочка, – не могу удержаться от ехидства. Жестокая я женщина.

– Не начинай, – качает он головой.

– Я и не собиралась, – встаю из-за стола, беру сумку и все еще влажный зонт. – Осталось последнее: слушание и окончательный развод. Скоро будем свободны. Поздравляю.

– Ты перестала носить кольцо, – неожиданно бросает он.

– Да, оно мне больше не нужно. А ты почему не снимаешь?

Рустам смотрит на свою кисть и слегка дергает ею.

– Не знаю. Привык, наверное, – хмыкает он.

– А можно вопрос? Когда мы еще были женаты и вроде как счастливы, и ты приходил трахать свою девку, ты снимал кольцо?

Рустам ничего не говорит, но смотрит на меня с болью в глазах.

– Ясно. Тогда можно уже не притворяться и снять его.

– Ты стала жестокой, – он странно смотрит на меня снизу вверх.

– Как говорила героиня моего любимого фильма: «Учителя хорошие были». Ну все, прощай, Мустафин.

Он ничего не ответил. Я вышла из конференц-зала, закрыв за собой дверь и оставив будущего бывшего мужа в гордом одиночестве.

На обратном пути никак не могла сосредоточиться на дороге, потому что мысленно я была слишком далеко. Я понимаю, что пора завязывать с рефлексией, самокопанием и самобичеванием. Все самое сложное позади, осталось только получить документ о расторжении брака.

Чтобы перебить шальные мысли в голове, включаю радио и попадаю на песню своей юности. Она мне всегда нравилась, а теперь я вижу в ней себя. Удивительно, но это про меня и мою жизнь поет известная певица.

Отшумели листопады,

В этом городе зима

Вот который год подряд

Наступает наугад.

Ты не ангел,

Но скучаю,

Пряча боль внутри себя.

Снова дом приснился мне

Опустевший в ноябре.

Все меняет ноябрь,

Отыграли свое

Повзрослевшие дети.

Закрывает ноябрь

Книги жизни моей

Золотую главу.

Наступает ноябрь

В ожерелье ночей

Самых длинных на свете.

Все меняет ноябрь,

Я тебя в этот раз

В дом к себе не зову.

Так и я: закрываю для него двери в свое сердце и прячу ключи далеко-далеко. Ему больше не войти.

Глава 26

– Хорошее помещение. Тепло, солнечно, есть, где развернутся, – заключает Диана, которая приехала посмотреть мою будущую школу. Я попросила ее разработать для меня дизайн. – Мне нравится. Вот это я понимаю подарок!

– Сама в шоке. Когда папа позвонил и попросил приехать сюда, не думала, что он мне вручит ключи и дарственную. Удивил, так удивил.

– Ну прямо аттракцион неслыханной щедрости, – хихикает Ди, поглаживая белые стены. – Нужен небольшой косметический ремонт.

– Да, надо все освежить. Поэтому нужна твоя помощь.

– Так я, как говорит Соня, за любой кипишь.

Октябрь оказался богат на события. Грустные и не очень. Во-первых, мы с Рустамом развелись. Наши адвокаты сделали все быстро, тихо, без суеты. После финального слушания мы просто разошлись в разные стороны, поставив такмм образом жирную точку.

Во-вторых, отец неожиданно расщедрился и подарил мне офис. Оказалось, несколько месяцев назад он купил в новом доме коммерческое помещение для сдачи в аренду. Оно находилось на первом этаже и подходило больше для салона красоты. Прежний владелец уже и стены из гипсокартона сделал, но потом почему-то продал. И вот тут я выпрыгнула как черт из табакерки со своей идеей языковых курсов, разводом и детской обидой, приправленной яростью и разочарованием. Видимо папина совесть не выдержала, и он подарил мне с барского плеча свою недвижимость. Сказать, что я была в шоке, ничего не сказать, учитывая нынешние фантастические цены на недвижку в Алматы. Папа вручил мне документы на офис и сказал, чтобы я его не подвела. А мне почему-то захотелось ему ответить, что он скоро будет мной гордиться. Но я промолчала и просто поблагодарила его. Офис – то, что надо: небольшой холл, где можно посадить администратора, один большой кабинет и два поменьше, санузел.

– Вот здесь я вижу именно детский кабинет, как ты и хотела, – говорит Диана, стоя в центре самой большой комнаты. – Можно специальный ковер постелить, чтобы сидеть с детьми на полу, а еще маленькие круглые столы и стулья, как в детском саду.

–Но надо предусмотреть, чтобы мы могли здесь и школьников посадить.

– Я подумаю, как это сделать. Может, разделить на две зоны? – предлагает подруга.

– Здорово. Ты говоришь, а в голове это уже все выстраивается, – у меня горят глаза, а состояние эйфории не покидает третий день.

Анализ рынка показал, что нам нужен английский для малышей наподобие развивашек. Современные родители хотят, чтобы их малыш уже в четыре года знал самые простые слова и фразы на английском. Я поняла, что мне очень нравится работать с малышами, еще когда учила Анель и Лауру английскому. Я загорелась идеей создать курс «Английский через игру», а также возьму школьников на обучение с нуля. Моя сокурсница Мира пообещала отправить на собеседование своих девочек, которые хотят работать на полставки. Думаю, они у меня возьмут ребят постарше. Ну и хочу попробовать преподавать испанский. В общем, потихоньку начинаю втягиваться в дела и это мне очень нравиться.

– Как твоя машина? – спрашивает Диана, когда мы переходим в другой кабинет. Она поднимает телефон и делает фотографии.

– Все еще на СТО. Я, конечно, как слепой котенок – ничего не знаю. Раньше машинами занимался Улан. Теперь живу, как все, – улыбаюсь я, – но знаешь, мне это даже нравится. Мне очень нравится быть самостоятельной.

– А что с доктором? Вы, наконец, попили чай? – заговорщицки стреляет глазами Ли.

– Представляешь, нет! – выпаливаю я. – Уже октябрь, а мы так и не встретились. То у меня переезд, то у его в выходной вызвали на работу, то у меня развод, то у него опять экстренная операция, недавно опять договорились, и Лаура слегла с бронхитом.

– Моя девочка, – жалостливо тянет подруга, – Как она сейчас?

–Уже лучше, но все еще дома. Курс уколов хотя бы закончился.

– А что папашка?

– А папашка примчался, как только узнал. Ему Анель сказала. Заявился с целым пакетом вкусняшек, которые любит Лаура, – закатываю глаза, вспоминая явление блудного отца народу. – Сидел сначала у нее под дверью, просил впустить.

– И что она? – с интересом спрашивает Ди, будто рассказываю ей какую-то скандальную сплетню.

– Она его через полчаса впустила. С пакетом, конечно. Они долго говорили, а потом она уснула у него на коленях.

– Простила, значит? – цокает подружка.

– Говорит, что еще не до конца. Но в тот вечер она сказала ему то, что они проговаривали с психологом. Про чувства, переживания, обиду.

– И как?

– Блин, никогда его таким не видела. Вышел, как побитая собака.

– Ой, я тебя умоляю, бедный-несчастный, – хмыкает Ди. – А что эта?

– А эта…– я еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться.

– Ну что, – восклицает Ди, – ну говори уже, что с ней! Мне же интересно.

– В общем, когда он пришел, то оставил на комоде в прихожей портмоне, ключи, телефон. Он и дома всегда так делал. Привычка, наверное. Пока сидел под дверью Лаурки, я туда-сюда ходила и слышала, как он вибрировал на беззвучке. Подхожу, смотрю – шалава звонит. Он записал ее как «Томи».

– Козел, – тоненький голосок подружки прорезается. – Еще бы сердечки рядом поставил.

– Потом Лау впустила его в комнату, а телефон все звонит и звонит. Ну и я взяла трубку.

– Что ты сделала? – кричит моя собеседница так, что я чуть не глохну.

– Трубку взяла, а она в шоке. Пищит: «Позови Рустама». Я говорю: «Во-первых «позовите», со старшими надо на «вы». А во-вторых, он сейчас общается с дочками, и мешать я им не буду».

– Офигеть, – Диана прикладывает ладошку к губам. – Соня нас убьет, что мы это без нее обсуждаем. А дальше что?

– А дальше она начинает орать как истеричка: «Старая с**а, бл*ь, ты его не отпускаешь. Он тебя не любит, вы уже в разводе. У него другая семья». Ну и так далее.

– Иии? Что ты ей ответила?

– Я сказала: «Пошла ты на х*й и бросила трубку».

Диана взрывается хохотом и не может остановиться, несмотря на слезы. На удивление меня саму эта ситуация очень позабавила, но я, конечно, ничего не сказала бывшему мужу. В любом случае, в тот вечер он уходил от нас хоть и грустным, но спокойным. Его даже Анель поцеловала на прощание. А я тогда подумала, что не зря записала девочек к психологу.

У меня звонит телефон. Вытаскиваю его из сумки, с улыбкой смотрю на дисплей и поворачиваю его к Диане. Она читает имя, довольно кивает и требует:

– Возьми! Быстро возьми трубку!

Слушаю ее и через секунду слышу:

– Айлин! Здравствуйте!

– Здравствуйте, Арсен! Как вы?

– Отлично. И представляете, сегодня никто меня не ищет с собаками, и я даже освобожусь в шесть, – чувствую его улыбку даже через телефон.

– Да вы счастливчик! И какие у вас планы? – от волнения начинаю наматывать на палец локон. Ловлю себя на том, что веду себя как подросток и прекращаю это делать под хихиканье Дианы.

– Планы грандиозные. Пригласить вас, наконец, на чай. В семь. Сможете?

Вспоминаю, что у меня сегодня запланировано на вечер. Анель предупреждала, что останется у одноклассницы, с которой они вместе делают проект по истории. Лаура все еще дома на больничном. Но думаю, до девяти-десяти вполне обойдется без меня.

– А давайте. Я правда без машины, она сломалась.

– Я могу вас забрать, откуда скажете.

– Хорошо. В семь буду в районе Арбата.

–Отлино. Подъеду туда.

Заканчиваю разговор и смотрю на подружку, которая просто светится от радости.

– У кого-то будет свиданка! У кого-то будет свиданка! – Диана начинает прыгать и хлопать в ладоши, как ребенок.

– Угомонись. Это не свидание, это дружеское чаепитие, – уголки моих губ вздрагивают, стараюсь не улыбаться, но не могу отрицать: я рада, что он позвонил.

– Ну да, конечно.

Диана подходит ко мне ближе, смотрит в упор с прищуром и выдает на полном серьезе:

– Губки не забудь подкрасить.

***

К вечеру я оказалась в самом центре города: в большом книжном в районе Алматинского Арбата. Мне нужно было посмотреть учебники для детей на английском языке. Я так увлеклась, что забыла о времени. Арсен позвонил в семь и сказал, что подошел к центральному входу в магазин. Я попросила дать мне пять минут, так как стояла в очереди на кассе. Выйдя на улицу и оглядевшись по сторонам, заметила Арсена, который сидел на скамейке напротив магазина, и разговаривал по телефону. На его коленях лежал букет цветов. Мой доктор смотрел куда-то в сторону, а потом повернул голову, и мы встретились с ним взглядами. Не знаю, что со мной произошло в этот момент, но я и растерялась, и обомлела и раскраснелась. Его добрые, черные глаза смотрели на меня так, будто я была единственным человеком на этой улице. Он встал со скамейки, и мы сделали несколько шагов навстречу друг другу.

– Здравствуйте, Айлин! – непривычно тихо сказал он.

– Здравствуйте, Арсен Ильясович! – ответила я.

– Может, уже перейдем на «ты»?

– Можно.

– Тогда это тебе, – спохватился доктор и протянул цветы. Я приняла их и тут же поднесла к лицу, чтобы вдохнуть аромат.

– Спасибо!

– Мы хотели чаю попить, но если честно, я после работы проголодался. Давай поужинаем? – он как-то по-детски спрятал руки в карманы черной кожанки.

–Давай. Если честно, я тоже очень хочу есть, – и снова я не удержалась от улыбки.

Улица Панфилова в самом сердце города несколько лет назад стала прогулочной. Она начинается с театра оперы и упирается в Арбат. По разным сторонам улицы находятся рестораны и кафе на любой вкус. Сюда же вечером выходят уличные музыканты: кто-то играет на гитаре, кто-то скрипке, а кто-то на домбре. Горожане очень любят это место за красоту, атмосферу и дух старого города. Некоторые любят сравнивать Улицу Панфилова с барселонской Рамблой. Соглашусь, пожалуй.

Вскоре мы устраиваемся за столиком в милом, небольшом кафе. Официант забирает букет и ставит его в вазу. Делаю себе в голове пометку – не забыть забрать цветы и придумать потом историю для дочерей, как они у меня оказались.

– Как дочка? – интересуется Арсен.

– Намного лучше. Она давно так не болела.

– Бывает. Хорошо, что вовремя начали лечение. А то с пневмонией было бы сложнее.

– Даа, я болела ковидом. Помню, как это ужасно.

– Не говори. Как вспомню эту пандемию…– качает он головой.

– Ты ведь был на передовой. Тяжело было?

– Жутко. У меня отец сильно заболел. Но не в первую волну, а позже. Был на ИВЛ.

– Как страшно. Но все хорошо?

– О да, – неожиданно усмехается он, – Когда его увозили на скорой, мама ему пригрозила, чтобы он не умирал, потому что она его и на том свете достанет. Мы сейчас шутим, что он просто испугался.

Я начала глупо моргаю глазами, а потом заливаюсь смехом.

– Как мило! Давно они вместе?

– Ну получается, – Арсен задумывается, – 45 лет. Трое детей: старший брат, я и сестра.

– Здорово! Мне всегда хотелось сестру или брата, – говорю я, а потом добавляю, – Родных.

– А есть сводные?

– Да, по отцу. Но мы не общаемся. У папы вторая семья, а мам умерла, когда я училась в универе.

– Мне жаль, – искреннее шепчет Арсен.

– Да, все хорошо, – убираю прядь за ухо. – Лучше расскажи о своей семье.

Мы с Арсеном говорим, не замолкая. Между нами не возникает неловких пауз, одна тема плавно перетекает в другую, мы смеемся и задаем друг другу вопросы. И мне невероятно интересно его слушать, вникать в то, что он говорит, следить за его реакцией, когда говорю я. Он – второй мужчина, с которым я пошла на свидание. Первым был, разумеется, бывший муж.

Я не замечаю, как проходит два часа, и с легкой тоской понимаю, что хотела бы поговорить с Арсеном еще, но мне пора домой, к Лауре. Мой доктор (и мне неожиданно нравится так его называть) подвозит меня до дома, глушит двигатель и первым выходит на улицу. Он открывает пассажирскую дверь и протягивает руку. Бах! И какая-то невидимая сила пропускает мощный электрический разряд по венам. Мое сердце на секунду останавливается и запускается снова, будто поработали дефибриллятором. Я думала, что уже не смогу почувствовать этого, но ошиблась. И он, я уверена, секунду назад ощутил тоже самое. А потом случилось то, чего я совсем не ожидала. Арсен оказывается катастрофически близко и касается губами моей щеки. В этот миг в душе моей словно расцветает цветок нежности. Он совсем не похож на прежний, который я много лет назад подарила Рустаму. Тот поблек и завял навсегда. А этот – новый, яркий, душистый и все же такой уязвимый.

– Арсен, – шепчу я неуверенно. В свете фонаря он кажется загадочным и притягательным.

– Айлин, прости, – отвечает он. Между нами ничтожные сантиметры, но и они постепенно стираются. – Но ты мне нравишься. Очень.

На дворе холодный октябрьский вечер. Но от его горячего дыхания мне становится невыносимо жарко. Секунды падают в черную дыру времени. Арсен делает шаг и целует меня медленно и нежно, обнимая за талию. Его губы и руки дарят ощущение полета и спокойствия, которое я совсем позабыла. И вот уже я уверенно обвиваю руками его шею, поглаживаю ее и понимаю, что моя робость растворилась под его напором.

– Неожиданно, – все, что могу сказать, когда он отстраняется. – Как говорится, ничего не предвещало.

– Мне нравится твое чувство юмора, – улыбается и гладит по волосам.

– Спасибо тебе за чудесный вечер, – смотрю в его красивые черные глаза, и тело моментально реагирует на то, как он смотрит в ответ.

– И тебе, – я поворачиваюсь, чтобы уйти, но он ловит мою ладонь – Я позвоню?

– Конечно.

Арсен отпускает меня, и через несколько секунд я захожу в подъезд.

Дома первым делом снимаю туфли и плащ, а затем иду в комнату девочек. Лаура сидит на кровати и что-то увлеченно строчит в телефоне .

– Привет, зайка!

– Привет, мам. Как посидели с девчонками?

– Классно. А ты что делала? – прохожу и сажусь рядом с ней на кровать.

– Так папа заезжал. Удивился, что тебя нет. Он где-то за десять минут до тебя ушел.

– Да? – удивленно вскидываю бровь. – А я его не видела.

– Ну значит уехал, – пожимает плечами дочка.

– И как пообщались?

– Нормально, – вздыхает она, – как всегда.

–Уже хоть что-то. Ладно, пойду переоденусь, – глажу дочь по коленкам и она расплывается в улыбке.

В комнате долго смотрю на себя в зеркало и ловлю вроде бы невидимые и невесомые, но все-таки изменения во внешности. Глаза блестят, щеки пылают, а сердце еще сильнее бьется, когда я вспоминаю наш с Арсеном поцелуй. Веду себя как школьница, на которую обратил внимания самый популярный мальчик в классе. Надо же, получается и в 37 можно чувствовать себя восторженной глупой девчонкой.

Глава 27

Арсен

От ворот Центрального кладбища – самого старого в Алматы – до могилы Веры нужно было идти добрых 15 минут. Его жену похоронили рядом с ее бабушкой, и то Арсену пришлось подключать все свои связи, потому что здесь уже давно не хоронят – мест нет. Дорогу к Вере за пять лет он уже выучил настолько хорошо, что нашел бы закрытыми глазами. Вот и сейчас, не замечая никого вокруг и думая о своем, Арсен не спеша брел по кладбищенским аллеям. Вокруг все горело ярко красным, желтым и оранжевым цветом. Легкий ветер играл с листвой на деревьях, но слабые не выдерживали, срывались с веток и падали на землю.

Арсен несколько секунд стоял за оградкой, будто не решаясь войти. На самом деле ему всегда это тяжело давалось. Только здесь наступало осознание необратимости, той самой точки, после которой уже ничего не следует. Мужчина подошел к мраморному памятнику, с которого на него смотрела молодая, красивая и любимая женщина. Он хорошо помнил день, когда сделал это фото. За год до ее смерти они с Верой ездили на озеро Исскык. Она любовалась красотой края, а он – ею. Арсен вытащил из кармана телефон, окликнул жену, а она обернулась, взметнув длинными русыми волосами, и улыбнулась ему. Он сфотографировал Веру, а она начала смеяться:

– Милый, а давай еще одну. Сфоткай меня крупным планом. Потом поставлю на аватарку.

Арсен вздрогнул, услышав ее звонкий смех. Он положил ладонь на холодный камень и провел ею по фотографии.

– Здравствуй, Верочка. Родная, – тихо произнес он.

Арсен убрал с могилы увядшие цветы и положил на их место красные розы. Затем он сел на скамейку напротив памятника. Столько событий произошло с того момента, когда он был здесь в последний раз. Все вокруг просили его отпустить Веру и жить дальше, но у Арсена никак не получилось.

– Вер, не думал, что скажу это тебе когда-нибудь, – голос его дрожал. – Все это время я никого не видел, кроме тебя. Ты была со мной всегда. И все эти годы, что тебя нет…ты была. И голос твой я слышал также, как сейчас.

Арсен сделал глубокий вдох и в этот момент подул теплый ветер.

– Но я не знаю, что сейчас со мной происходит. Я недавно встретил женщину. У реки, на том месте, которое тебе всегда нравилось. И я даже испугался, потому что впервые тебя не было рядом. Я видел только ее, и даже первым заговорил. Что само по себе невозможно, ты знаешь. А потом она попала ко мне на операцию. И все повторилось. Ее зовут Айлин. Она совсем другая, но…

С высоких ветвей слетела стая птиц и закружила над кладбищем.

– Но меня к ней тянет. Думал, пройдет, если не буду ее видеть, звонить, писать. А почему-то не проходит. И я вроде взрослый дядька, а веду себя как, – он опустил голову и посмеялся. – Странно себя веду. Вот…

Арсен смотрел на Веру и из памяти, как из волшебного сундука, выпрыгивали воспоминания. Как познакомились, встречались, впервые поцеловались, впервые стали самыми близкими, поженились, переехали в свою квартиру. Всё только самое лучшее.

– Я думал, ты будешь всегда. А оказалось, тебя уже нет пять лет. Ты простишь меня, Верочка? Простишь, если я разрешу себе попробовать жить дальше?

В ту же секунду ветер усилился. Деревья над могилами покачивались в осеннем танце, желто-красные лица закружились в воздухе и красиво легли под ноги.

– Арсенчик, а ты как тут? – он услышал за спиной добрый женский голос и обернулся.

– Мама Таня, папа Витя, – Арсен встал со скамейки и протянул руку мужчине. Это были родители Веры.

– А ты почему не в больнице? – Виктор похлопал зятя по плечу.

– Меня отправили в отпуск на две недели. Вызвали в отдел кадров и сказали, что их оштрафуют, если я не уйду.

– И как же они без тебя? – Татьяна заботливо обняла зятя.

– Оставил заместителя. Решил сегодня прийти к Верочке. Давно не был здесь.

– Вот молодец. И цветы ее любимые принес.

Виктор сел рядом с Арсеном, а Татьяна достала из сумочки платочек и бережно принялась сметать пыль с памятника. Потом остановилась, погладила камень, как сделал Арсен до нее, и всплакнула.

– Приснилась мне Верочка. Вот такая же красивая была. Говорит, мамочка, все у меня хорошо, не переживай. А как не переживать? Ой…

Татьяна отвернулась , смахнула слезы и всхлипнула.

– Как не придем, Танечка плачет.

– Понимаю, – только и смог ответить Арсен.

– Так ты свободен сегодня, получается? – спросил тесть.

– Да, совершенно свободен.

– А поехали к нам, а? – предложил Виктор. – Танюш, хорошая идея?

– Отличная идея, – согласилась теща, вытирая глаза платочком, – Арсенчик, поедем, вспомним нашу Верочку. Я с утра пирог испекла.

– Конечно, поедем. Я и сам хотел к вам зайти на днях.

***

Виктор и Татьяна были пенсионерами и жили в частном доме неподалеку от рощи Баума. Войдя во внутрь, Арсен вспомнил, как здесь бывало шумно и весело во время семейных встреч и праздников. Особенно 31 декабря. Вера была младшей из трех сестер. У старших дочерей были мужья и дети, а вот Верочка, мечтавшая о малыше, так и не стала мамой.

В гостиной Арсен обратил внимание на большой фото-коллаж на стене. Со снимков на него смотрела его жена – в детстве, юности, в школьные годы и студенческие. Здесь же были ее фотографии с Арсеном, сестрами и племянниками. Да, ей очень шли дети.

– Красиво, правда? – тихо спросила Татьяна, бесшумно подошедшая к зятю.

– Очень, – ответил он севшим голосом. В горле пересохло от переживаний.

– Это Ирочка сделала на компьютере. Вот она, только с роддома и у Веры на ручках, – теща указала пальцем на фото дочери и внучки. Ира была первенцем Вериной старшей сестры Марины. Сейчас ей уже 15.

Арсену стало невыносимо больно, но он не подал вида. Дети для них всегда были больной темой.

– Арсенчик, мой руки и проходи к столу, – велела Татьяна.

Теща всегда готовила много и вкусно. За обедом Виктор и Таня рассказывали зятю новости из жизни дочерей и внуков, расспрашивали Арсена о работе, о родителях, говорили, что надо бы встретиться.

– Давайте помянем нашу Верочку, – сказал тесть, наполняя рюмку.

– Я за рулем, – вздохнул Арсен.

– Ну тогда я один, – покачал головой Виктор и опрокинул стопочку.

– Арсенчик, ну что ты не ешь, давай еще кусочек, – Татьяна положила ему в тарелку кусок пирога с курицей и картофелем. – Исхудал весь на своей работе.

– Спасибо. Да, на работе времени нет. И дома на одного не особо хочется готовить.

– А я помню, как Вера все старалась тебе бешбармак приготовить. Настырная такая! Но ведь добилась своего. А мы с девочками над ней смеялись. Люда еще говорила, что она от любви голову потеряла.

– Помню. Это было в первый год после свадьбы.

– Дааа, – вздохнул тесть и отвел взгляд в сторону. – Верочка тогда была такая счастливая. Не ходила, а летала.

Внезапно Виктор уронил голову на грудь и затрясся в тихом плаче. Его супруга прижала пальцы к губам и тоже заплакала. Арсен держался из всех сил, чтобы не сорваться.