Текст книги "Литературная Газета 6266 ( № 11 2010)"
Автор книги: Литературка Газета
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
Просветители, издатели, писатели
Общество
Просветители, издатели, писатели
СОБЫТИЕ
В кабинете главного редактора «ЛГ» аплодисменты в этот день звучали часто и подолгу. Русский биографический институт, Российская государственная библиотека, наша газета и культурно-просветительский центр «Орден» вручали награды лауреатам национальной премии «Лучшие книги и издательства – 2009».
В числе лауреатов – известные экономисты, политологи, учёные, писатели, издатели и один народный артист России. Отмечены издания Института современного развития, научного Центра сердечно-сосудистой хирургии им. А.Н. Бакулева. Почётные дипломы и медали получили Татьяна и Валерий Соловей за книгу «Несостоявшаяся революция. Исторические смыслы русской нации», прозаик Виктор Перегудов за сборник рассказов «Сад золотой», поэт Олеся Николаева за «500 стихотворений и поэм». В номинации «Детская литература» отмечена удивительная книга Нины Андрос (Королюк) из Киева «Сказки принцессы», вышедшая в Риге.
За просветительские проекты награждены главный редактор издательства «Молодая гвардия» Андрей Петров, директор «Российской политической энциклопедии» Андрей Сорокин, доктор исторических наук Сергей Волков за исследования по истории Гражданской войны и Белого движения. Создателю книги «Великое культурное противостояние» о женщине уникальной судьбы Анне Гавриловне Бовшек артисту Московского Художественного театра, лауреату Госпремии России Авангарду Леонтьеву, примчавшемуся на церемонию награждения прямо с репетиции, вручили и диплом, и медаль.
Ещё раз поздравляем лауреатов!
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
«Подайте на книгу!»
Общество
«Подайте на книгу!»
ГРИМАСЫ ЖИЗНИ
По соседям с протянутой рукой
Всё началось с того, что я написал несколько рассказов. Ну написал и написал, скажете вы. Подумаешь, событие! Но вместо того чтобы поступить как здравомыслящий человек, то есть положить их в стол и читать при случае родным и знакомым, я отнёс их в наше Воронежское отделение Союза писателей России, на строгий суд. И там мою книгу рекомендовали к изданию. Два из семи входящих в книгу рассказов напечатали. Также я получил положительные отзывы редакции воронежского литературного журнала «Подъём».
Всё вроде бы хорошо. И мне бы радоваться, но не тут-то было. Книгу издать ведь денег стоит, и, по моим сведениям, немалых. А откуда их брать – неизвестно. Закручинился я, задумался. И вдруг в мою голову пришла блестящая по своей простоте идея: а что если мне попросить помощи у моих сограждан, у земляков?
Я даже подпрыгнул от радости! Идея показалась мне беспроигрышной. По самым скромным подсчётам, на книгу мне было необходимо 45 000 – 50 000 рублей. Вроде бы и небольшие деньги по нынешней жизни. Но я уверен: россияне, чья зарплата, как и моя, не превышает среднестатистической, меня поймут. Итак, я решил попросить денег у горожан. На работе, когда услышали мою идею, тут же подняли меня на смех. Но это лишь подстегнуло.
Дело было уже не столько в деньгах, сколько в вопросе: помогут ли горожане (без ущерба для своего собственного благополучия!!!) человеку, который просит у них помощи? Главный аргумент, который, как мне казалось, обеспечит победу моей теории, заключался в том, что минимальный взнос, на который я рассчитывал (10 рублей с квартиры), с одной стороны, не ударит по бюджету воронежцев, а с другой – всё-таки будет существенным вкладом в фонд моей ещё не изданной книги.
Итак, я взял калькулятор и подсчитал: если с одной квартиры буду, как и рассчитывал, получать по 10 рублей, то для того, чтобы собрать 50 000, мне необходимо обойти 5000 квартир. Это примерно 25–30 домов. Идея принимала всё более реальные черты. И вот, взяв пухлую пачку своих рукописей и черновиков как неоспоримое доказательство моей причастности к литературному миру я прямо после рабочей смены под бодрые напутственные речи моих сослуживцев пошёл на промысел.
Я решил подниматься на самый верхний этаж и, спускаясь оттуда, заходить в каждую квартиру. Собравшись с мыслями, повторив заготовленную речь и уняв дрожь в коленях, я нажал на первый дверной звонок. Открывали долго, бесконечно вращая туда-сюда замками, будто специально давая мне время на то, чтобы передумать и, пока ещё не поздно, сбежать. Наконец дверь открылась, показалось лицо женщины. Я тут же, единым духом, выпалил заготовленные фразы, компенсируя дрожащий голос громкостью и жестикуляцией. Женщина захлопнула дверь, не прослушав и половины.
Некоторое время я стоял, рассматривая закрытую дверь, пытаясь осмыслить произошедшее. Затем быстро, не дав себе опомниться, ринулся к следующей двери, потом к следующей, а потом на другой этаж, в другой подъезд, к другому дому. За пять часов я успел обойти четыре девятиэтажных дома и собрать 136 рублей. Но стоит заметить, что эти самые 136 рублей я получил в четырёх квартирах: молодой мужчина дал 10 рублей, девушка дала 16 рублей, мужчина дал 10 рублей и, наконец, одна женщина дала 100 рублей (!), предварительно расспросив, о чём будет моя книга.
Таким образом, если не считать этих четырёх человек, я обошёл в общей сложности почти 800 квартир, не получив ни одного рубля. Многие просто не открывали, услышав, что за дверью стоит незнакомый человек. Другие захлопывали двери примерно на середине моего монолога. Единицы дослушивали мою речь до конца, всё так же устало качая головой, перед тем как скрыться в квартире. Одна женщина, прослушав мою просьбу, даже воскликнула:
– Так что, денег давать нужно? Совсем обнаглели!
И захлопнула дверь.
Я был вынужден признать полный провал моих наивных планов. Не считая трёх человек и женщины, проявившей фантастический пример щедрости, мой поход потерпел самое настоящее фиаско. Народ, доведённый до предела бесконечными обманами, лохотронами и прочими мошенничествами, попросту не верил в мои хорошие намерения. И поэтому обвинить своих горожан в скупости и неотзывчивости я не мог. Озлобленные, запуганные грабежом и разбоями люди встретили меня в штыки, и за это я тоже не мог на них обижаться.
Мне были слишком хорошо знакомы причины, заставляющие их вести себя так. Поэтому я оставил свою дерзкую идею и усталый вернулся домой. Мне было обидно за нас, за наш город, за нашу страну. Я буквально на собственной шкуре почувствовал, насколько разобщён народ, насколько сильно он затравлен своими проблемами. Какое-то чувство одиночества и потерянности овладело мной в тот день.
Поневоле задумаешься: почему мы стали такими?
Алексей РЯСКИН, ВОРОНЕЖ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 2 чел. 12345
Комментарии: 28.03.2010 00:15:31 – Stanislav Alexandrovich Krechet пишет:
Молодец, Алексей Ряскин! Прямой разговор, ясные мысли.
24.03.2010 14:34:46 – Ирина Уткина пишет:
По соседям с протянутой рукой
Многоуважаемый, милый, милый Алексей Ряскин! Каждый раз, сталкиваясь с писателями, удивляюсь их непрактичности, неумению решать деловые вопросы. Еще один яркий тому пример! Ваша наивность и вера в людей просто потрясающи! Спасибо Вам за то, что Вы есть, и желаю Вам не утратить Вашей веры, несмотря ни на что! Теперь, что касается практического решения Вашей проблемы. У меня есть опыт издания и даже (!) реализации книг, поэтому, прежде чем давать Вам советы по изысканию источников финансирования Вашей книги, хочу спросить (учитывая Ваше наивное отношение к делу, думаю, вопрос будет не лишним), предположим, книга издана, Вы уверены в успехе ее реализации? Кто и как будет ее реализовать, на каких условиях? Найдутся ли желающие ее приобрести? Не будет ли книга слишком дорога для тех, кто захочет ее купить? Продумайте все это! В принципе, Ваша идея – попросить деньги у народа – не так уж плоха. Просто хождение по квартирам – дело долгое, хотя, наверное, можно и так. Только настройтесь на более длительные сроки! Лет так через десять Вам будут открывать двери более охотно – слухом земля полнится! Но лучше обратиться в учреждения: крупные предприятия, организации, институты, школы (встречи с родителями). Подойдите к руководству, объясните ситуацию. Администрация, может быть, пойдет Вам навстречу (особенно, если вы сможете заручиться поддержкой, например, телефонным звонком из Союза писателей или рекомендательным письмом), организует встречу с трудящимися, учащимися или родителями. На этой встрече Вы расскажете о себе, своих планах, чаяниях и надеждах, о своей вере в людей (услышите много чего интересного в ответ, если подберется не самая подходящая публика), почитаете что-нибудь из будущей книги. Судя по Вашей статье, стиль у Вас должен быть доступным для понимания и, скорей всего, сбор пожертвований пойдет быстрее. Кроме того, не забывайте о психологии толпы. Поэтому неплохо, если Вы пригласите на встречу пару-тройку знакомых, которые начнут добровольно сдавать деньги. А еще Вы увидите, насколько велик (или вообще отсутствует) интерес к Вашему творчеству у народа. Ведь эти люди и станут Вашими будущими читателями. Кроме того, это будет Вашей рекламной кампанией. Есть вариант обратиться за более крупными суммами (только в виде благотворительности, а не взаймы под проценты!) в какие-нибудь фирмы (под обложкой можно дать рекламу этой фирмы, если она, конечно, стоящая). Можно дать подробное объявление в газете или журнале, напечатать отрывок из произведения. «Перечислите кто сколько может на счет». Главное, не теряйте веру в успех своего предприятия! И помните, что даже у тех людей, которые захлопнули дверь перед Вашим носом, может, тоже что-то осталось в глубине души после Вашего визита. Может, они потом все поняли и уже глубоко раскаиваются! А Вы еще, может, станете крупным воротилой в мире книгоиздания! Я, например, тоже не собиралась заниматься книгоизданием, но после того, как замечательная книга, вызвавшая восторг и восхищение редактора, два года провалялась в издательстве, печально дожидаясь государственного финансирования, – пришлось все взять в свои руки. После издания книги наивно думала, что государственные организации, наконец, подключатся. Но были предложены такие неприемлемые условия, что пришлось все делать самой – и хлопот меньше, и денег больше. Так что, я – бизнес-леди поневоле. Это, конечно, нелегкий труд, но, читая и слушая восторженные отзывы читателей, понимаешь, что огромная затрата сил этого стоила! С уважением и пожеланием успеха, Ирина
Рубиновая прорубь
Человек
Рубиновая прорубь
И ДЫМ ОТЕЧЕСТВА
Тут бы хоть какую часовенку построить, чтоб помнили…
Сейчас, чтобы пробраться от станицы к памятнику одной из первых коммун на Кубани, нужно всего ничего: свернуть с дороги, ведущей на дачи. Свернул и – вниз, мимо громадного особняка с тяжёлыми воротами, кирпичной сторожевой башней. Вот-вот послышится металлический скрип подъёмного моста. В приоткрытый створ ворот виден широченный бассейн. А в окнах первого этажа можно разглядеть ещё не расставленную мебель и всякую житейскую утварь, необходимую в богатом доме. Всякие там джакузи, биде...
А спустившись ниже, увидишь нищий, без призора камень в грязно-зелёной то ли краске, то ли извёстке. Камень имеет форму двух пирамид, поставленных одну на другую и вросших друг в друга. Что символизирует многогранник? Неизвестно. Фотография в овале. Чёткие, я бы сказал, аскетические черты лица, рубаха-косоворотка. И стальной оттенок глаз. Такие только у боярыни Морозовой я видел на картине. И, наверное, я думаю, были такие глаза у сосланного «за идею» протопопа Аввакума.
Здесь в начале двадцатого века на берегу реки Кубани начинали жить по-новому. Так, как учили французский граф Сен-Симон и русский князь Пётр Кропоткин.
Жили общиной. Ели из одного котла, спали под навесом, плуги да бороны тягали от зари до зари, громко разговаривали на людях, искренне верили в революцию, в её справедливую, шершавую, пахнущую порохом ладонь. И – отстаньте, писарчуки-щелкопёры нового века! Нет, не имели коммунары общих жён. Это чересчур претило казачьему домострою. Красные косынки, будёновки-шеломы, да, были, как у Николая Островского. А жён своих, наверное, любили. Конечно, любили. Тайком. И как-то молодые люди проявляли свои чувства. Где они их проявляли? На воле, в густых зарослях, на бережку? И ведь рождались же дети. И эти дети не хотели быть общими, хоть и приглядывала за ними стряпуха.
Задиор! Это фамилия главного коммунара, одного из «протопопов» нового мира. Русский? Прибалт? Еврей? Немец? Хохол? «Биг знае!» – балакают здесь.
Исчез даже Китеж-град. А уж коммуна! Утопия – на то она и утопия. Всё пропало. Речной волной смыло. Надфилем зачистило всё, наждачкой-нулёвкой. И – революционное буйство. И – порыв. И – «варэнички» на Первое мая. Кумачёвые косынки, уха из закопчённого медного котла – церковного колокола, гармошка, пот, грязь, лирика и трагедия общинной жизни – всё в прошлом.
Дети, родившиеся здесь, уже дорастали в станице Марьянской. И они увидели ещё одну новую жизнь. А именно – стреляющие выхлопными трубами мотоциклы. Услышали немецкую, отрывистую речь. Во все глаза глядели они на чужих людей, на этих юрких и сноровистых, аккуратно причёсанных солдат, на офицеров, кивающих друг другу и выбрасывающих вперёд руку при встрече. Это было жутко интересно. И можно было, если чуток приноровиться, стибрить у них что-нибудь из оружия, гранату, «шмайсер». И тогда Сталин бы узнал, что вот – у немца стащили. И дал бы орден. Рубиновый, как звёзды на Кремле.
Немцы – чистюли. Они холодным своим, рациональным умом придумали автомобили (передвижные газовые камеры) для очистки от грубого человеческого материала. Сделали исключительно добротно. Крепко!
Помощники этих немцев, слабые духом русские, внесли своё творчество в их труд – на кибитках-кузовах написали «Баня», «Клуб», «Столовая». Чем-то эти агрегаты напоминали машины-походки, только вот из выхлопной трубы дизельные отработанные газы подавались в «салон», в набитый людьми герметичный кузов. Уничтожали людей по спискам. По первому и по второму списку, составленному полицаями, истребили всех, в том числе и коммунаров Задиора.
Рассказывают: согнали как-то в комендатуру и, чтобы сильно не волновались, сказали, что повезут в тюрьму в Краснодар. На обычных машинах. Будут вам там и бутер и брод. То есть хлеб с маслом. Колонну провожали и полицаи, и немцы. Холодно, декабрь. Кубань тонким льдом схватило. Конвоиры-немцы в воротники шинелей жались. Полиция пританцовывала. Откуда-то у них старые казацкие шашки появились на боках. И новое начальство разрешило им носить эти тесаки.
Шли-шли. И вдруг «правое плечо – вперёд», свернули к реке. К Кубани родной, где ещё летом рыба плескалась.
Вот она, тюрьма, – вечная.
Честные германцы обманули. Неохотно они это делали, лениво как-то, сонно, с прищуром. И целились не особенно точно. Всё вверх да вбок. Только пули зря пускали. Но кто-то всё же свалился. И лёд внизу, под крутым берегом, серый лёд ударил снизу кровавой слезой.
Плохой стрелок немец. Тогда их главный моргнул, рыжей бровью повёл... Взяли полицаи в руки сабли, старые, калёные, ещё с Первой мировой запрятанные. И – хлысть, да ещё хлысть. Голову – напополам. И человек валится – плечом к берегу, вниз.
Тонкий лёд не выдерживал горячей крови и тяжести. Прорубь образовалась. Рубиновая. И стали в неё дёргающиеся, агонизирующие люди скатываться.
Но потом отомстилось и рубакам-полицаям. Не угодили они чем-то. Их тоже ликвидировали с немецкой чистотой и точностью…
А наша утопия? Что от неё осталось? Течёт Кубань. Тяжело и серо течёт, волны цинковые. На том высоком бережку тянутся вверх травы. Весной они зелены, а осенью рыжие до кровавости. Оторопь берёт. Тут бы Спас-на-Крови построить. Церквушку хоть какую, часовенку. Чтоб помнили…
Иду и вижу: из нового супербогатого дома, из широких ворот выскакивает девчонка. Чья она? Уж не наследница ли этой роскошной недвижимости? Узкая талия, тонкие брови, голый пупок на плоском животе. Ни девочка, ни девушка. Аэлита, марсианка. И какая-то она вся воздушная, прыгучая. А может, действительно наследница?! «Биг знае…»
За что судить беззаботную юность?! Этого лягушонка, приобретающего облик царевны. Не судьи мы. «Не судите и не судимы будете».
И ведь не знает «племя младое, незнакомое» про коммуну Задиора, про случившееся здесь «ледовое побоище». Сотовый телефон в бирюзовом чехольчике на шее. Из него слышится песенка «Какао-какао». А потом о том, что погоду в доме легко уладить с «помощью зонта». И коленки у этой тростинки ритмично дёргаются.
Пусть она потанцует. Я же помолчу. Посмотрю, как тусклое небо стряхивает с себя холодные мелкие слёзы.
Николай ИВЕНШЕВ, станица ПОЛТАВСКАЯ Краснодарского края
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 3,0 Проголосовало: 2 чел. 12345
Комментарии:
Судьбы её простое полотно
Человек
Судьбы её простое полотно
УТРАТА
Не стало Валентины Толкуновой. Певицы, которую знали и, кажется, любили все, от мала до велика. Останутся в памяти неповторимый голос, улыбка, обаяние. И песни «Носики-курносики», «Поговори со мною, мама», «Я не могу иначе»…
Несколько лет назад «ЛГ» опубликовала беседу с Валентиной Васильевной. Давайте ещё раз послушаем певицу.
– Позвольте начать не с музыки, а с литературы. Сейчас из издательств буквально вытекают стихотворные реки, причём литературы блистательной, совершенной. Поэзия XIX столетия, Серебряный век… Но люди, за редким исключением, обращают на такие книги мало внимания.
– Конечно, жаль. Ведь если представить, что покроется пылью богатый поэтический пласт, стране будет угрожать духовная бедность, куда более уродливая и убогая, чем физическая. Отчасти положение можно исправить с помощью музыки.
– Человек послушает песню на слова, например, Блока и возьмёт в руки книгу?
– Во всяком случае, равнодушным не останется. Я, разумеется, имею в виду людей, способных к чувству. А если ещё и музыка окажется достойная, то польза будет двойной.
– А что вы читаете для души?
– Когда мне плохо, не хватает воздуха, беру в руки сказки Ганса Христиана Андерсена. Достаточно прочитать несколько страниц, и мне становится лучше. Его книги удивительно добрые и светлые! Таким, как мне кажется, был и сам писатель. Я словно вижу его – глаза, улыбку. Кажется, что я его знаю, могу с ним поговорить…
Все мы ищем своего человека – того, с кем можно поделиться мыслями, посоветоваться по какой-то серьёзной проблеме, но часто не находим. Лично мне не хватает человека, подобного Андерсену. Кстати, день своего рождения я проведу в Копенгагене, где и поклонюсь памятнику великого сказочника.
– Есть ли у вас мечты – но не голубые грёзы, а надежды, которые могут стать реальностью?
– Нет, я не мечтаю. Потому что если что-то не состоялось, то это и не должно было произойти. Надо довольствоваться тем, что даёт тебе жизнь. Хватает ли мне того? Вполне!
– Вы можете вспомнить самый необычный концерт?
– Он был скорее забавный. Как-то с подругой, режиссёром и музыкантом Ириной Таймановой, сестрой известного шахматиста Марка Тайманова, возвращались из пригорода Питера – Репино – в город. Зима, время уже позднее, а автобуса всё нет. Наконец подъезжает, но переполненный. «Возьмите нас, пожалуйста», – просит Ирина. Водитель отказывается. Тогда Ирина в качестве аргумента «выдвигает» меня: «Знаете, кто с вами поедет? Толкунова!» – «А она споёт «Стою на полустаночке»? – спрашивает водитель. – «Споёт!» Вхожу, беру микрофон, которым объявляют остановки, и начинаю. Пассажиры дружно подхватывают. Так с песней и доехали. Потом, конечно, были аплодисменты.
– Вам знаком творческий дефицит? Когда не хватает песен для исполнения…
– Да что вы! Привожу песни из каждой поездки, мне шлют их со всей России – рояль буквально завален нотами. Трёх жизней не хватит, чтобы всё это исполнить! Ну и, конечно, по-прежнему пишут для меня – огромное им спасибо и дай бог здоровья и вдохновения! – Александра Пахмутова, Оскар Фельцман, Марк Минков, Александр Морозов, Олег Иванов, Владимир Трофимов, Василий Попов.
– А сколько всего песен вы спели?
– Думаю, около четырёх сотен. Но одни отжили своё, другие продолжают звучать и жить. Среди них были монологи, арии, ариозо, романсы.
– Хотелось узнать ваше мнение о современной эстраде.
– Музыка – целый океан: симфоническая, балет, рок, романсы. Ещё джаз. У каждого вида свои поклонники. Эстрада – особенный жанр, разноплановый, хотя представление о ней поверхностное – считают, что она состоит из примитивных шлягеров, грубых блатных и арестантских мелодий. Но ведь есть и другой пласт – русская народная песня, баллады, городской романс. Их исполняют замечательные фольклорные группы, самобытные этнографические ансамбли. Но где всё это богатство? Нам его не показывают. Поп-музыка заслонила всё!
Океан и рядом – родник. Из океана не попьёшь, вода солёная. А из родника – сладкая, можно вволю напиться, да и струйки ласково журчат. Рядом с родником хорошо посидеть, подумать, отдохнуть душой. Вот что такое настоящая, талантливая и душевная эстрада.
– Почти как у Цветаевой: «Моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черёд»?
– Настоящее, подлинное искусство никуда и не уходило. Залы полны: люди подпевают, смеются, плачут. Поются не песни, а проживаются целые жизни. Так было, так будет.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии: 24.03.2010 14:34:12 – Stanislav Alexandrovich Krechet пишет:
Поклон
Поклон Валентине Толкуновой, которая нас счастливила много лет, спасибо Валентине Толкуновой. Когда теперь появится такой человек, такой талант...
