Текст книги "Капкан для лисички (СИ)"

Автор книги: Лисавета Синеокова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

В дом я заходила с глупой улыбкой на губах. Как будто меня не пес лизнул, а поцеловал самый крутой парень класса. Да ну… Нет. Как может самый крутой парень класса идти в сравнение с собакой: он ведь явно проигрывает Грозному, причем с солидным отрывом.

В комнате за столом сидел Игорь. На столе сидела белая кошечка, которой парень менял повязку на лапке и приговаривал, растягивая гласные: 'ты ж моя хорошая, ты ж моя красивая, ну, потерпи немножечко'.

Сказать, что я удивилась – ничего не сказать. Я, конечно, слышала пару раз, как он напрашивался дежурить к кошкам, но не думала, что он всерьез их любит.

Лис заметил меня, поднял голову и улыбнулся.

– Привет.

– Привет, – ответила я и попятилась.

– Да ладно, Том. Я тебя не съем, – усмехнулся парень.

Я улыбнулась. И правда, чего шарахаться?

– Да я просто пальто хотела повесить, – пожала плечами, активно делая вид, что ему показалось.

В памяти тут же всплыл подслушанный разговор. Стало неловко.

– Тебя давно не было на собраниях общины, – не стал играть в молчанку Игорь.

– Да как-то времени не было выбраться, – я снова пожала плечами.

Желания выбираться тоже особенного не было. Очень уж косо на меня стали смотреть местные баб… барышни.

– Ясно, – кивнул лис. – Все равно приходи. А то отец за тебя переживает, спрашивает, а я не знаю, что ответить.

Я улыбнулась.

Красноярцев старший теперь виделся мне тем еще кренделем. Нашел потенциальную невестку, подходящую под его критерии, и теперь мастерски манипулирует сыном, подталкивая того к нужному ему решению. Хороший родитель, ничего не скажешь. Хотя, по слухам, как на главу на него нареканий было в пределах нормы.

Дверь открылась со скрипом, а потом хлопнула. Я выглянула в прихожую-приемную и поздоровалась с нашим ночным сторожем. Вернее, приютским.

– Теть Валя пришла. Можно идти, – оповестила я Игоря.

Он кивнул, осторожно закрепил повязку, взял кошечку на руки и, почесывая за ушком, понес к клетке. Кошка довольно урчала и совсем не проявляла недовольства.

Оставив ключи на стойке, вышла на улицу. Игорь вышел сразу вслед за мной, на ходу застегивая пальто. Я хотела уже попрощаться и уйти, как заиграла веселенькая мелодия. Лис принял вызов.

– Да?.. Что?.. Когда?.. Я понял. Сейчас приеду.

Лицо парня стало очень серьезным и решительным.

– Все в порядке?

– Нет. Опять что-то в больнице. И… – он замялся.

– Что такое? – внутри все сжалось от дурного предчувствия.

– Кажется, что-то с Егором. Он в реанимации.

– Что?! Как?! Кто это сказал? Что случилось?

Я не могла поверить. Неужели опять? Неужели все-таки кто-то ведет охоту на рысенка? Неужели этому кому-то все же удалось покалечить парнишку?

– Отец звонил, – ответил лис.

Я кивнула, а в следующую секунду развернулась и почти побежала к калитке. Скорее в больницу. Вот тебе и обещанные меры по безопасности!

Игорь рванул за мной и придержал за локоть.

– На машине быстрее. Я тоже туда еду.

Я кивнула. Сейчас мне было все равно как: я должна была добраться к рысенку, как можно скорее. Бедная Людмила Григорьевна. За что только судьба ее так испытывает?

***

Игнат потер кулаком переносицу и бросил взгляд на настенные часы. Стрелки двигались в заданном темпе, отсчитывая секунды. В отличие от его собеседников: те двигаться даже не думали.

– Конечно, мы помним, что вы приехали расследовать дело найденыша, – горячо вещал Лаврентий Леонтьевич.

Его лицо раскраснелось, а брови хмурились.

– Но все мы знаем, что подобные расследования часто оканчиваются ничем. Да и прошло уже пятнадцать лет. Неделя-другая промедления погоды не сделает. А у нас тут крайне неприятная, я бы даже сказал, опасная ситуация!

Доктор Виргун, всем сердцем радеющий за благополучие своей клиники, веско, но аккуратно поставил сжатый кулак на стол. Дальновидный шаг. Учитывая комплекцию дуала-медведя, опусти он руку с усилием – мог и сломать, а мебель – общинная собственность.

– Леонид Лаврентьевич хочет сказать, что мы были бы вам благодарны, если бы вы занялись расследованием пары инцидентов и поставили их в приоритете, – дипломатично пояснил Ростислав Алексеевич, сидящий во главе стола.

Игнат посмотрел на присутствующих. Присутствующие не сводили с него ожидающих взглядов. Пространство за конференц-столом как будто с каждой секундой сжималось, приближая его к трем парам глаз, в разной степени горящих праведным негодованием и жаждой мести.

– У вас есть какие-либо предположения относительно мотивов хулигана? – спросил он.

– Хулигана? Да позвольте же, какое же это, молодой человек, хулиганство?! – прищурившись, скрипуче каркнул ворон. – Самый настоящий разбой! Среди бела дня! Вы бы видели мой кабинет! У настоящего мастера в инструментах, заготовках и эскизах всегда есть свой особый порядок. Пусть так может не казаться со стороны, но он есть! Но этот взрывпакет превратил мой кабинет в обиталище хаоса!

Борис Игнатьевич от одного воспоминания, что творят рабочие в его вотчине, приходил в негодование. Безответственные люди, ничего не понимающие в высоком ювелирном искусстве, они свалили все найденное в коробки, выставили за дверь и назвали этот вандализм расчисткой помещения под ремонт!

Воистину не так страшен был взрыв, как его последствия в виде ремонта. Слово-то какое… отвратительное!

– Так у вас есть предположения?

Игнат не стал заострять внимание на формулировке. Спор со старым ювелиром не имел шансов закончиться быстро и безболезненно, так что затевать его было неразумно. По крайне мере, по пустякам.

– Обоснованных – нет, – осторожно ответил Ростислав Алексеевич.

– А необоснованных?

Игнат заинтересованно вздернул бровь.

– Я уверен, что это Реверди! – снова взял слово Борис Игнатьевич.

– Реверди?

– Роман Реверди. Племянник Люси Мерсьер. Он сделал нам деловое предложение относительно сотрудничества. Не особенно привлекательное на тот момент. Что мы ясно дали понять, – пояснил глава, барабаня пальцами по столу.

– Но не теперь? – уточнил Игнат.

– Теперь финансовая обстановка немного… изменилась, – кивнул Ростислав Алексеевич.

– Крайне невоспитанное поведение! Удручающая нечистоплотность ведения бизнеса! Мы в свое время себе такого не позволяли и не позволяем до сих пор!

Не в силах Златова было сдерживать крайнее неодобрение. Он подергивал плечами и резко по-птичьи дергал головой.

– Насколько я понял, доказательств у вас нет, – заметил безопасник.

– Реверди, может, и бесчестен, но не глуп, молодой человек, – фыркнул ювелир.

Игнат хмыкнул. Инцидентов было два. И оба раза чуть не пострадал найденыш. Найденыш и еще одна девушка, которая, по рассказам, является девушкой этого самого Романа Реверди. Возможно, его расследования и эти происшествия связаны. Возможно – нет. Возможно, просто местное хулиганье чудит. Кто знает. Но проверить, все же, стоит. Может, какая ниточка и приведет его к искомому объекту.

В родном городе Егора поиски не увенчались успехом. В общине никто ничего дельного сказать не смог, родные Людмилы и подавно ничего не знали.

Он посмотрел на часы. Стрелки делали свое дело, не обращая внимания на чужую спешку.

– Хорошо, – согласился Игнат. – Я покопаю в этом направлении.

Еще с десяток минут ушли на выражения благодарности медведя и лиса и подозрения ворона. Когда безопасник вышел на улицу, уже стемнело. Он посмотрел на ручные часы, нахмурился и поспешил к машине.

Звонок остановил его у самой двери автомобиля. Игнат посмотрел на номер, удивленно изогнул бровь, и принял вызов.

– Добрый вечер, Игнат, не отвлекаю? – донесся из динамика приятный низкий женский голос.

Такие голоса всегда имеют успех у мужчин. Они пробирают до мурашек.

– Нет, – покривил душой безопасник. – У вас какое-то дело ко мне?

– Да. У меня есть для вас новые сведения. Приезжайте.

Сказала и положила трубку, не сомневаясь, что приедет.

Игнат ругнулся вполголоса и сел в машину.

Поворот через двойную сплошную. Громкие гудки-проклятия полетели вслед наглому черному внедорожнику, причем с обеих полос. Злые мужчины нарушают правила дорожного движения чаще, чем мужчины, находящиеся в благодушном настроении.

Игнату было безразлично чужое недовольство, у него и своего хватало. Он, может, и не планировал подобных маневров. Он, может, планировал тихий вечер в приятной компании.

Смена планов – смена маршрута. И настроение тоже поменялось.

А тем временем в дверь квартиры типовой хрущевки раздался звонок. Как всегда слишком резкий и долгий. Полина открыла дверь, уже зная, кого увидит за порогом.

– Bonne soiree, Полин.

Пантер был гладко выбрит, одет с иголочки, аккуратно причесан и пах одеколоном, который зайка уже успела полюбить. Он протянул девушке букет белых лилий.

– Привет, – кивнула Полина, приняла цветы и посторонилась, пропуская мужчину.

Первым делом тот принюхался. Зайка усмехнулась. Ну, еще бы! Зря она, что ли, лосося в белом вине запекала?

– Как чудесно пахнет! – улыбнулся Роман.

– Мой руки, а я пока накрою, – распорядилась Полина и направилась в кухню, привычно заглушая попытки женского естества расплыться розовой лужицей от чувства уюта и довольства, когда твой мужчина вернулся в пещеру с тушей убитого зубра, а ты как раз на костре голяшку вчерашнего мамонта дожариваешь.

Роман ел с аппетитом. В конце ужина, прошедшего в молчании, поблагодарил и похвалил стряпню зайки. Полина улыбнулась, зарылась рукой в уголь волос мужчины. Но до того, как он повернул голову, чтобы поцеловать ее пальцы, отняла ладонь, собрала посуду и отнесла к мойке.

Сгрузив тарелки и столовые приборы, задержалась, собираясь с мыслями. Ей предстояло задать серьезный вопрос пантеру. Вопрос, от которого зависело их будущее, если таковое было возможно.

Роман подошел сзади и обнял Полину. Зарылся носом между заячьих ушей и шумно втянул воздух, а потом выдохнул и довольно зарычал.

Полину жаром опалила волна, взбудоражив все нервные окончания. Ждать больше было нельзя. Или разговор не состоится.

Она развернулась к своему пантеру так, чтобы видеть его глаза, в которых уже светился азарт охоты, и спросила:

– Роман, инциденты в ювелирной Златова и клинике Виргуна – твоих рук дело?

Пантер поперхнулся собственным урчаньем.

Глава одиннадцатая (наоборотная), в которой все очень нервничают

Тоня сосредоточенно смотрела на экран смартфона. Гудки. Опять гудки. Где носит этот рыжий хвост?! Зачем вообще дуалу телефон, если до него не дозвониться?

Не обнаружив с утра пораньше троюродную бестолочь в ее комнате, совушка серьезно забеспокоилась. Тамара никогда не позволяла себе уйти в загул, не предупредив сестру. Да она и загулов себе не позволяла, если уж на то пошло, хотя могла бы уже и позволить.

Седьмой вызов, как и все предыдущие, остался неотвеченным, поэтому Тоня сурово сжала губы и набрала другой номер. В отличие от предыдущего, этот абонент поднял трубку, не испытывая совушкины нервы на прочность.

– Привет, Римма, Тома не у тебя?

– Привет, – голос белочки был взвинченным. – Да где же этот пакет? А, вот он! Прости. Полчаса ищу пакет с перевязочным. Нет, Тома не у меня. Вчера была.

– Ясно. Спасибо.

– А что такое? Что-то случилось? – поинтересовалась Римма.

– Надеюсь, что нет. Она дома не ночевала.

– А может она ночевала, но не у тебя? – с игривым намеком предположила белочка.

– Сейчас позвоню и узнаю. И сама виновата. Нужно было трубку брать.

Римма ехидно хихикнула. Совушке было не до хихиканий. Разговор со змеем-младшим не дал никакого результата, только встревожил еще одного дуала. Если Тамара где и ночевала, то не у него. Оставалось только одно: ехать в универ и искать пропажу там. Потому что, где еще ее можно было искать – Тоня не представляла.

Высокий худой парень с веселыми глазами, оказавшийся старостой лисичкиной группы, тоже ничем не смог помочь. Томы не было в университете. Беспокойство, вскинувшееся с новой силой, отразилось в глазах парня с милым именем Олежек.

– Антонина, простите за любопытство, но с Томой что-то случилось? – крайне вежливо поинтересовался лисичкин одногруппник.

– Надеюсь, что нет.

Тоня вымучила из себя улыбку и поспешила покинуть этаж.

И что теперь делать? Тамара – половозрелая, то есть совершеннолетняя особь. Раньше чем через трое суток заявление о пропаже не примут.

Совушка набрала номер сестры снова, уже готовясь слушать однотонные гудки, но вместо этого ей рассказали о недоступности абонента. Телефон отключен. Разрядился? Потеряла? Отняли и…

Прикусив губу, Тоня нахмурилась и снова набрала. Знакомый голос звучал удивленно.

– Привет.

– Привет, мне нужна твоя помощь, Саш. Очень нужна.

– Что случилось? – интонация мгновенно изменилась. Теперь только собранность и готовность действовать.

Совушка улыбнулась.

– Расскажу при встрече.

– Приезжай.

Полчаса общественного транспорта – и она на нужной остановке. Дорогу к знакомому кабинету она проделала бы и во сне. Столько раз ходила – не сосчитать. Короткий условный стук – надо же, не забыла. Он, как всегда, по макушку в бумажках – такая работа, следовательская.

– Привет, Тонюш, – он тоже не забыл.

Тоня улыбнулась.

– Привет, Саш.

– Проходи. Садись. Рассказывай.

Деловой тон и складочка между бровей. Знакомо, но уже не до боли. Садиться она не стала.

– У меня сестра пропала.

– Сестра? – его брови удивленно поползли вверх.

– Троюродная. Она в другом городе жила. Теперь переехала. Учится тут. Мы с ней вместе квартиру снимаем.

– А, – понимающе кивнул.

– Вчера не вернулась домой. Сегодня нет в университете. Обзвонила подружек – никто не видел.

– А молодой человек?

– Молодой человек тоже не в курсе.

Мужчина цокнул.

– Тонюш, ты же понимаешь…

– Понимаю, – совушка прервала его речь, отлично зная, что именно он скажет. – Поэтому тебе и позвонила. Саш, ты можешь отследить ее телефон?

Александр шумно выдохнул, надув щеки, побарабанил пальцами по столу, посмотрел Тоне в глаза и кивнул:

– Давай номер.

– Спасибо.

Неожиданно для самой себя совушка шмыгнула носом.

– Тонюш, только не реви. Терпеть не могу, когда ты ревешь, – попросил мужчина.

– Я и не реву.

– Вот и не реви.

Тоня улыбнулась. Хороший он. И времена были хорошие.

Записав номер телефона на бумажке, протянула ему и спросила:

– Как твои дела? Как Марьяна?

– Отлично, – Александр улыбнулся. От улыбки его сосредоточенное и настороженное лицо преобразилось. Тоня любила эту улыбку. – Марьяша в декрете.

– Уже малышарик? Сын или дочь?

– Сын. Елисей. Полгода. Настоящий богатырь.

Короткие рубленные слова, но сколько чувств. В глазах Александра плескались гордость и счастье.

– Вот. У меня фото есть.

Совушка подошла к его креслу и по привычке присела на подлокотник. С экрана смартфона на нее смотрел кареглазый светловолосый мальчуган. Улыбка в весь беззубый рот и игрушки в обеих пухлых ручках.

– Какой хороший, – умильно протянула Тоня.

– Да, – с гордостью согласился Александр и показал другое фото.

Просмотрев с десяток фотографий, совушка огласила вердикт:

– Папин сын. Похож, как отксерокопированный.

Александр громко рассмеялся.

Отнимать еще больше рабочего времени Тоня не стала.

– Позвонишь мне, как будут новости?

– Конечно. И не переживай. Может, она просто загуляла.

– Знаешь, я уже начинаю на это надеяться.

Александр проводил совушку к выходу из здания отделения МВД.

– Спасибо, Саш.

– Пока не за что, – улыбнулся следователь и на прощанье обнял. Почти как раньше. Совсем не так.

На том и попрощались.

Проводив взглядом спину Александра, Тоня поправила ремень сумки на плече и огляделась. Нужно было ехать домой. Может, сестра уже дома, и она зря подняла панику и напрягла Сашу. Вдруг ее взгляд напоролся на знакомую фигуру.

Владимир стоял, прислонившись к машине на втором ряду парковки. Скрестив руки на груди, он пристально смотрел на нее. Выражение лица филина не предвещало ничего хорошего. Абсолютно.

Вот надо же было пересечься именно здесь и сейчас.

Любовная фантастика

Совушка тихонько выругалась и направилась к знакомой иномарке, сожалея, что нельзя сделать вид, что не заметила, или вообще раствориться в воздухе. Она терпеть не могла выяснения отношений.

– Привет.

– Что это было?

Филин был настроен сурово и на приветствия настрой не разменивал.

– Только не говори, что ты ужасный ревнивец, – устало попросила Тоня.

– Не то чтобы ужасный. Но мне интересно, почему моя женщина обнимает какого-то непонятного мужика.

Совушка тяжело вздохнула.

– Ты не против поговорить по дороге?

– К тебе или ко мне?

– Ко мне.

Два светофора совушка рассказывала, что произошло и почему она обнималась с непонятным филину мужиком, а остальное время в салоне иномарки висела тишина, разбавляемая тихим гулом работающего мотора.

Дома Тамары не оказалось.

Тоня обошла все комнаты, несмотря на отсутствие обуви сестры, а потом, убедившись в том, что в квартире только она и филин, села на диван и закрыла лицо руками.

– Слезами делу не поможешь. – Сказал Владимир, устраиваясь рядом и касаясь своим плечом совушкиного. – Ты звонила Ару?

– Да.

– Он ее вчера не видел?

– Нет. После приюта она как сквозь землю провалилась, – Тоня сделала долгий выдох и крепко сцепила пальцы в замок. – Я ее знаю, Володь. Она бы обязательно позвонила. Или написала. Или записку оставила. Что я скажу ее матери?

– Мы ее найдем. – Филин обнял ее за плечи.

Так они и сидели, смотря в стену перед собой, пока в тишине не раздался звонок.

Совушка судорожно схватила свой смартфон.

– Привет, Саш, ну что?

Владимир смотрел, как загоревшиеся надеждой глаза гаснут и затягиваются пеленой тоски.

– Ясно. Спасибо тебе большое, – завершив вызов, Тоня с силой сжала телефон, как будто хотела швырнуть его в стену, но вместо этого аккуратно положила на диван рядом с собой.

– Не получилось?

– Нет. Телефон отключен. Он не может отследить долбаный выключенный телефон!

На последних словах совушка не выдержала и сорвалась на крик.

Владимир резким движением прижал ее к себе, пересадил на свои колени, поймал загнанный растерянный взгляд и произнес:

– Значит так: сейчас ты успокоишься, а потом мы поедем в приют. Туда, где ее видели в последний раз. Ясно?

Тоня кивнула, выдохнула и обмякла в крепких объятиях филина.

– Надо позвонить Ару, – добавил он.

– Зачем? Я уже ему звонила. Он ничего не знает.

– Надо, – веско припечатал Владимир.

Совушка согласно кивнула и выбралась из объятий.

– Тогда ты позвони.

Ей нужно было привести себя в порядок. За шумом воды в ванной расслышать телефонный разговор было невозможно, да и не особенно хотелось.

Римма стояла, отгородившись стойкой от трех обеспокоенных, а потому непредсказуемых дуалов. Руки – в карманы джинсов, брови – к переносице. Картина вырисовывалась пренеприятная: вчера Тамара была, а сегодня – нет. А если учесть, что последнее место, где она была – приют, так и вообще отвратительная. Белочка знала 'лапу', как свои пять пальцев. От нее тут укромных уголков не было. Не могла же лисичка провалиться сквозь землю? Вздор! На территории приюта провалиться можно было только в выгребную яму. Но там Томы не было. Проверили. Да и не такая она дура, чтобы в такое зловонное место проваливаться.

– Римм, я просто уже не знаю, что делать.

Тоня взъерошила короткие волосы, растягивая движение. Ее голос устал и как будто иссох.

– Тонь, я все понимаю. Мы тут каждый сантиметр просмотрели. Она не возвращалась.

– И что теперь делать? – растерянно спросила совушка, глядя на Владимира.

Владимир хмурился. Он думал. А змей, нервно тарабанящий пальцами по стойке, явно процесс стопорил. Хватило взгляда. Звук прекратился. Аркадий дернул уголком губ и засунул руки в карманы.

– А кто еще вчера работал в приюте? – наконец прервал затянувшуюся паузу змей.

– Да как обычно. Вон на стенде расписание висит. Там все смены. Вчера вроде без подмен было, – белочка кивнула в сторону стенда.

Пока троица изучала фамилии волонтеров и постоянных сотрудников приюта графу за графой, Римма достала журнал и стала просматривать записи. В 'лапе' было так принято: оставлять сообщения следующей смене, чтобы гарантированно не забыть и донести информацию. Если что-то случалось или требовало срочной починки, или просто народ веселился, в журнале появлялась запись. Открыв последнюю исписанную страницу, Белочка стала пробегать глазами строчки.

'Докупить корм' Это вечная проблема…

'На исходе перевязочный материал' Тоже регулярный вопрос.

'Починить грабли! Этот придурок опять их сломал!' А вот это уже интересно. Римма знала только одного придурка, то есть волонтера, который регулярно расчленял грабли, потому что прилагал ненужную силу. Бесился, бедолага, что приходится за четвероногими отходы подчищать.

Белочка ухмыльнулась. Соотношение вреда и пользы от этого волонтера солидно перевешивал в сторону пользы тот факт, что Римме – и не только ей – приятно грело душу осознание, что иногда и богам приходится обжигать горшки. Не каждый день увидишь, как сын главы общины убирает экскременты. И никого б оно не трогало, если бы он так не нервничал по этому поводу. А так – сам виноват. Грабли, конечно, нужно починить. Но моральное удовлетворение стоило поломанного инвентаря, который, положа руку на сердце, и так на ладан дышал.

Белочка позволила себе злорадную ухмылку, а потом хлопнула себя по лбу, изменившись в лице. Вчера Игорь не должен был приходить. Не его смена. Но он пришел. И Римма помнила причину его изначального появления в 'лапе'.

Дуалы повернулись на резкий звук. Немой вопрос застыл в трех парах глаз.

– Ребят, у меня есть одна мысль. Может, глупая, но все же… – неуверенно произнесла Белочка.

Выслушав Римму, филин и змей переглянулись, а Тоня нахмурилась.

– Да ну, не может он быть таким дураком. Одно дело – добиваться внимания, другое – принуждать девушку к чему бы то ни было.

– Надо проверить, – не согласился Аркадий.

– Согласен, – кивнул Владимир.

– Будем звонить? – уточнила белочка.

Змей кивнул.

– Скажи, чтоб приезжал. Придумай срочное дело. Не говори, что мы тут.

– Не утка! – фыркнула Римма и цокнула.

Минута напряженного ожидания завершилась ничем.

– Он не берет трубку.

– Позвони еще раз, – попросила Тоня.

Второй раз оказался таким же неудачным.

– А теперь что? – белочка вопросительно посмотрела на Владимира, затем на Аркадия.

Змей нервничал. Желваки ходили на скулах, дышал шумно и мыслями был явно где-то не здесь. Римма передернула плечами. Не хотелось бы ей знать, о чем он сейчас думает.

– Давайте позвоним Ростиславу Алексеевичу? – предложила совушка.

– И что скажем? – засомневалась белочка.

– Правду, – вклинился Аркадий. – Что тебе срочно нужен Игорь, но ты не можешь до него дозвониться.

Римма кивнула и набрала нужный номер.

Глава общины принял вызов почти сразу.

– Ростислав Алексеевич, это Римма. Извините за беспокойство. Я не могу дозвониться Игорю, он мне срочно нужен, он не рядом с вами?

Пока белочка слушала ответ, остальные прикипели глазами к микрофону смартфона, силясь расслышать.

– Вот как… Я поняла. Ага. Спасибо, – она положила трубку и тяжело вздохнула.

– Что такое? – первой не выдержала Тоня.

– Ростислав Алексеевич не видел Игоря уже сутки и ничем не может нам помочь. Говорит, лис ночевал у друга.

Змей и филин переглянулись. Тоня стала нервно сжимать пальцы до хруста.

– А если это он? – хрусть. – Если это он ее увез? – хрусть. – Забрал телефон… – хр-р-русть. – Он ведь сильнее. – Хрусть. – Я не хочу в тюрьму.

Филин взял ее руки в свои, прекращая звуковую пытку.

– Причем тут тюрьма? – не понял он.

Совушка подняла на него страшно-серьезные глаза.

– Убью ведь, гада… если…

Она осеклась. Не хотела произносить вслух дурные мысли.

– Антонина, – рыкнул Владимир, приводя девушку в чувства. – Давай прекращай ерундить и звони этому своему.

– Кому? – не поняла совушка.

– Следователю, – устало выдохнул филин.

Тоня нахмурилась, все еще не понимая, зачем.

– Отследить телефон Игоря. Он ведь включен, – пояснил, наконец, Владимир.

– Точно! Ты гений!

Совушка просветлела лицом, встала на цыпочки, поцеловала филина в щеку и умчалась звонить на улицу.

– Что за следователь? – поинтересовался хмурый Аркадий.

– Да есть там один, – ответил Владимир и тоже нахмурился.

Еще около часа прошло в ожидании ответного звонка от Александра. Тоня старательно отгоняла от себя картины, нарисованные подозрениями и нервами в соавторстве, но все равно порядочно издергалась, время от времени срываясь и снова принимаясь хрустеть пальцами. Римме дергаться было некогда, ее ждали хвостики с постоянной звериной ипостасью, которым нужна была помощь сочувствующих рук. Поэтому она сбежала от раздражающего хруста к питомцам, попросив держать ее в курсе.

Когда смартфон, наконец, зазвонил, совушка едва не выронила его из дрогнувших рук. Разговор оказался коротким и закончился пылкими благодарностями:

– Спасибо, Саш. Огромное. Просто… Спасибо!

С каждым 'спасибо' Владимир становился все мрачнее.

– Ну что? – первым поинтересовался Аркадий, когда Тоня завершила вызов.

– Есть примерное местоположение, – выдохнула совушка. – Саша сказал, что объект может находиться в радиусе сотни метров от заданной точки.

– Адрес?

Тоня выдохнула название улицы в спальном районе, богатом на многоэтажки.

– Он сказал, радиус охватывает два многоквартирных дома.

– И как будем искать? Стучаться в каждую квартиру? – Аркадий нервничал не многим меньше ее самой, хоть и старался этого не показывать.

– Может, и не в каждую, – задумчиво ответил Владимир и направился на улицу к вольерам, где в тот момент Римма кормила собак.

Питомцы радостно поскуливали, изо всех сил виляли хвостами и звонко лаяли то ли из благодарности, то ли от предвкушения, то ли чтобы них ни в коем случае не забыли. Все, кроме одного. Пес в крайнем вольере нервно вышагивал вдоль решетки и рычал. Когда очередь дошла до него, он и внимания не обратил на свою порцию корма.

– Римма, у вас, случайно, собак, тренированных на поиск, нет? – поинтересовался Владимир, подходя к белочке, меняющей воду в мисках.

– Ну, ты и спросил, – она перевела недоуменный взгляд с филина на своих подопечных и пожала плечами. – Из тех, про кого знаю – нет. А так – кто их знает.

Владимир переступил с одной ноги на другую и задел лежащий рядом черенок от поломанных грабель.

Пес в крайнем вольере бросился на решетку. От его непрерывного рыка на вдохе и выдохе Римма поежилась, чувствуя, как леденеет изнутри.

– Что это с ним? – спросил филин.

– Грозный у нас парень недоверчивый, но спокойный, если к нему не лезть. Так что не знаю, – снова пожала плечами Белочка и скривилась, глянув под ноги. – Да сколько ж можно?! Мало того, что сломал, так еще и бросил посреди двора! Ну что за де… дивно безответственная личность!

– Это ты про кого? – приподнял бровь Владимир.

– Да про Игоря, – фыркнула Римма.

Филин хмыкнул и наклонился, чтобы поднять черенок. Как только он коснулся палки, едва успокоившийся Грозный снова стал рычать, и ярости в его рыке хватило бы на полк, как минимум. Владимир медленно опустил черенок обратно на землю. Пес следил за перемещениями немигающим взглядом и продолжал хрипло рычать. Филин присмотрелся к Грозному, осмотрел вольер и прищурился.

– А это что? – спросил он у Риммы, указывая на предмет у самой решетки.

Пес на движение руки дуала не обратил ни малейшего внимания, не сводя злого взгляда с черенка.

– А это грабли, – ответила, Белочка, присмотревшись. – Видимо, Грозный опять Игоря из своего вольера погнал. У него к лису какая-то особенная нелюбовь. Хотя раньше он на вещи не бросался. Только на тех, кто нарушал его личное пространство.

– Интересно, – протянул филин и попросил: – можешь принести что-то, до чего Игорь точно дотрагивался или носил?

– Зачем? – не поняла Римма.

– Чтобы на предмете был запах Игоря. Проверить кое-что хочу, – ответил Владимир.

Белочка проследила за его пристальным взглядом, устремленным на Грозного, кивнула и ушла, чтобы вскоре вернуться с тулупом в руках.

– Это роба, в которой у нас клетки чистят зимой. Игорь вчера должен был его надеть.

Владимир взял тулуп, плавно, не делая резких движений, приблизился к решетке вольера и просунул между прутьями рукав. Грозный, увидев странные действия, предостерегающе оскалился и заворчал, а затем приблизился, чтобы обнюхать странный предмет. Поведение пса изменилось вмиг: с утробным рычанием он набросился на рукав тулупа, дернул на себя и стал рвать, мотая им из стороны в сторону.

– Вот жеж! – вскрикнула Римма и ринулась отбирать у пса казенную вещь.

Грозный и не думал отпускать.

– Брось! – достаточно громко, но спокойно приказал Владимир.

Пес перестал рвать тулуп, но челюстей не разжал, продолжая утробно рычать.

– Брось, я сказал. Фу, – повторил филин таким голосом, что Римма неосознанно выпустила тулуп из рук.

Грозный не сводил взгляда с дуала, решившегося ему приказывать.

Владимир подошел к решетке, отбросил щеколду, открыл дверь и зашел в вольер.

– Фу, – снова произнес он, и пес отпустил разодранный рукав тулупа.

– Володя, что ты творишь! – зашипела белочка, но филин сделал ей знак замолчать.

– Дай сюда, – он протянул руку за тулупом.

Получив его, снова оборвал рык Грозного одним коротким 'нельзя'. Присев, выставил перед собой одежку, позволяя псу ее хорошенько обнюхать. Грозный ворчал.

– Ищи, – скомандовал Владимир.

Пес посмотрел на него и медленно, но очень красноречиво перевел взгляд на решетку.

Филин усмехнулся.

– Римма, будь добра, принеси поводок и намордник. Мы с этим парнем прогуляемся.

Белочка, все это время, задержав дыхание, следившая за происходящим, фыркнула и отправилась в дом, бросив через плечо:

– С тебя новый тулуп.

Антонина сидела на заднем сидении рядом с Аркадием и недоверчиво смотрела то на Владимира на водительском месте, то на Грозного, занявшего второе переднее сидение. Пес вел себя на удивление прилично и спокойно: не рычал, не драл обивку, не пытался ни на кого броситься. Увидев, что задумал филин, совушка наотрез отказалась подставлять спину и шею потенциально опасному зверю. Как теперь оказалось – совершенно напрасно. Невероятно, но факт: пес вел себя абсолютно воспитанно и даже на намордник реагировал спокойно.

К нужному адресу они доехали быстро. Гомон детворы с площадок рядом с многоэтажками заглушали звуки общественного транспорта. Припарковав машину, Владимир вывел пса, снова дал тому понюхать прихваченный с собой тулуп и приказал:

– Ищи!

Грозный потянул носом воздух, а затем опустил голову и, обнюхивая асфальт, стал бродить туда-обратно, между машинами и по тротуару. Какое-то время направление движения пса хаотично менялось, но вдруг он замер, а когда снова пришел в движение, то потянул за поводок с удвоенной силой. Взял след. Он уверенно повел к третьему подъезду ближайшей многоэтажки, уткнулся в запертую дверь и обернулся посмотреть на Владимира.