Текст книги "Я вижу тебя"
Автор книги: Линн Ван Дорн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Глава 32
Олдридж встречает Мигеля дома
Воскресенье, 5 января
Дом Олдриджа.
Эванстон, штат Иллинойс.
Олдридж поднял сумку Мигеля и втянул того в дом.
– Заходи. Там холодно, – он подумал, но не стал добавлять, что «кто-то мог его увидеть».
Кожа Мигеля потемнела на пару оттенков. От него пахло привычным одеколоном и едва уловимо – кокосами. Парень неловко переступал на кухне и на себя был совершенно не похож. Несмотря на объятия всего несколько мгновений назад, в груди Олдриджа поселилась тревога.
– В чем дело? – спросил мужчина.
– Я мечтал об этом весь день, – сказал Мигель и криво улыбнулся. – На самом деле, две прошедшие недели. И сейчас я здесь и хочу...
Во рту Олдриджа пересохло, и вопрос больше походил на хрип:
– Чего?
– Очень много, док. Я думал, что со временем станет проще, но это не так. Если я был бы кем-то другим, я бы поступил, как советовала мне Луна.
– И как же? – слова застряли у Олдриджа в горле.
– Я бы опустился на колени и стал бы ждать от тебя вознаграждения. Я бы принял все, что ты бы мне дал и был бы этому рад.
От представшей перед глазами Олдриджа картинки, член напрягся сильнее, даже болезненнее.
– Но ты этого не хочешь?
Мигель встретился с Олдриджем взглядом.
– Иногда мы можем быть такими, но между нами есть кое-что большее. Я это чувствую и мне нужно знать, что и ты тоже это чувствуешь. Ты больше, чем просто мой преподаватель. А я больше, чем мальчишка, который выполняет твои приказы. Понимаешь? И это означает, что я кое-чего хочу, и мне просто необходимо знать, сможешь ли ты мне это дать. Одной надежды мне не хватает, Олдридж.
Мужчина почувствовал тошнотворный страх – все начиналось как обычно.
– И что же нам остается? – спросил профессор. Он подумал, что могло бы быть еще хуже. По крайней мере, ему посчастливилось в последний раз побыть рядом с Мигелем, ощущать его запах и видеть улыбку. Хотя может это еще не прощание. Может быть, будет время все исправить, не позволить в очередной раз развалиться отношениям.
– Могу я к тебе прикасаться? Ты мне позволишь? Если так будет проще, мы можем начать с малого.
Олдридж моргнул.
– И? – спросил он.
Мигель задумчиво на него посмотрел.
– Ну, я надеялся, что ты согласишься. Послушай, мне нравится быть твоей игрушкой. Это очень заводит. Мне нравится стоять перед тобой на коленях. И быть закованным в наручники или связанным и в полной твоей власти. И мне нравится, когда я голый, а ты на меня просто смотришь, – Мигель слегка содрогнулся. – Мне очень, очень все это нравится. Безумно. Но только так продолжаться больше не может, понимаешь? Я хочу иметь возможность тебя обнимать. Хотя бы иногда. И целовать, не дожидаясь, когда первым это сделаешь ты. Дотрагиваться твоих рук и лица. Мы можем с этого начать. Понемногу. И тогда, возможно, рядом со мной ты станешь чувствовать себя комфортно.
Олдридж чувствовал себя рядом с Мигелем настолько комфортно, как ни с кем прежде. Объятия, в которых Мигель самолично сжал Олдриджа, были неожиданными, но при этом желанными. Это было даже приятно для таких вещей. Подкрадывавшегося чувства паники и необходимости сбежать не было. Олдридж чувствовал себя... нормально. Не сказать, что он особенно к этому стремился, но и стойкого желания уклониться у него не возникло.
– Хорошо, – ответил мужчина.
– Серьезно? Я думал, что мне будет трудно тебя уговорить.
Олдридж хотел, чтобы его поняли, и шагнул к Мигелю.
– Я думал, что сейчас ты мне скажешь, что больше ничего не хочешь. Быть со мной больше не хочешь. А я не... – он не смог договорить. Слова даже в мыслях приносили много боли, не говоря уже о том, чтобы их озвучить.
– Пока ты меня хочешь, – заверил его Мигель. – Пока ты позволишь мне быть рядом, я буду с тобой. Только с тобой. Я хочу этого до боли.
Внутри Олдриджа вспыхнула паника, но иного рода. Он подведет Мигеля. Как и всех остальных. Это лишь вопрос времени...
Мигель медленно, очень осторожно положил руки на грудь Олдриджа, прямо поверх колотившегося сердца.
– Ты мне позволишь? – спросил он. – Можно?
Олдридж накрыл ладонь Мигеля своей и неуверенно кивнул.
– Да, – затем поправился. – Я буду стараться.
Мигель медленно наклонялся, предоставляя Олдриджу необходимое время, если тот захочет отстраниться, а потом мягко коснулся губ мужчины.
– Замечательно, – прошептал парень. – Я так по тебе скучал. Мы можем прямо сейчас пойти в спальню? Пожалуйста?
– Да, – согласился Олдридж. – Можем, конечно.
Мужчина взял Мигеля за руку. И парень переплел их пальцы вместе. Ощущения были странными, но не ужасными. «К этому, – подумал Олдридж. – Я мог бы привыкнуть».
Они бок о бок поднялись наверх, что, благодаря широкой лестнице, проблем в доме Олдриджа не составляло. С каждым шагом нарастало предвкушение, казалось, оно сведет Олдриджа в могилу или вознесет до небес, или то и другое. Остановившись перед спальней, мужчина открыл дверь, но никак не мог успокоить сильную дрожь в свободной руке.
– Не понимаю, почему так нервничаю, – со смешком проговорил профессор, что прозвучало совершенно фальшиво.
Мигель снова его поцеловал, приподнимаясь на мысках до уровня мужчины. Еще один мягкий, нежный, успокаивающий поцелуй, и Олдриджу стало лучше.
– Все хорошо, – сказал Мигель. – Это всего лишь я, и я не причиню тебе боли. Никогда, – он распахнул дверь и попятился в комнату, увлекая за собой Олдриджа.
– Знаю, – мужчина действительно был в этом уверен. Но нервничал он не поэтому.
– И никогда не брошу, – добавил Мигель. – Я так не поступлю.
«Все в итоге меня бросали», – мрачно подумал Олдридж.
– Откуда ты можешь это знать, – произнес он. – Не стоит обещать нечто подобное.
– Не брошу, – повторил Мигель. – Нет, – он стянул с себя свитер вместе с футболкой. От открывшейся взгляду обнаженной кожи у Олдриджа потекли слюни. – Пока ты сам не попросишь меня уйти.
– Но ты так молод.
Мигель расстегнул пуговицу и молнию на своих штанах.
– Мой возраст тут при чем? – он спустил к лодыжкам штаны вместе с трусами. Пах был намного светлее остальной кожи, но эрекция налилась кровью, отчего сильно потемнела, резко выделяясь на контрасте. От этого вида Олдридж почувствовал голод.
– Ты можешь передумать.
«Так бывает всегда».
– Перестань говорить за меня, – резко ответил Мигель. Голый Мигель, стоявший перед мужчиной на коленях.
Сердце Олдриджа тревожно забилось в груди.
– Ты же говорил, что больше этого не хочешь, – он обвел рукой коленопреклоненную позу Мигеля.
– Хочешь, чтобы я прекратил?
– Нет, – во рту Олдриджа было так же сухо, как и в пустыне Мохаве. Ему просто необходимо чем-то утолить жажду.
Мигель сжал бедра Олдриджа.
– Отлично. Не мешай мне любить тебя. Пора уже кому-то это сделать.
– Что? – вышло больше похожим на писк.
Мигель не ответил. Он увлеченно расстегивал брюки Олдриджа, забирался к нему в трусы и доставал член. Мигель втянул ствол в рот, и мужчина чуть тут же не кончил. Ладони парня шарили по всей поверхности бедер мужчины, сминая и лаская кожу под пальцами. Мигель зарычал, и у Олдриджа закружилась голова от ощущений, но в самом лучшем смысле.
Он бы не упал... не смог бы. Мигель его держал. Как и обещал. И пускай Олдриджа уже несколько раз предавали, сейчас все было по-другому. По-настоящему.
К большому разочарованию Олдриджа, парень отстранился и встал. Мужчина слегка запаниковал, когда его потянули в сторону кровати, но Мигель его успокоил:
– Все хорошо. Я тебя держу. Всегда. Обещаю.
– Я не... не... – мужчина не знал, как объяснить, что не готов ложиться под Мигеля... что, скорее всего, никогда не сможет. Это нарушило бы их договоренность, и поэтому он так ни разу об этом ничего не сказал.
– Все хорошо, papi. Я от тебя этого не прошу. Не сегодня. Возможно, никогда не попрошу. Но я же могу побыть сверху? За две недели я очень много об этом думал. Ты подо мной, и твое тело внутри меня. Пожалуйста?
Олдридж забрался на кровать и устроился на спине.
– Э-э, хорошо. Конечно. Конечно, можно, – он приласкал себя, наблюдая за Мигелем. – В тумбочке лежат презервативы.
– А что если я скажу, что хочу ощущать твое семя внутри? Что если я скажу, что хочу избавиться от лишних барьеров? – Мигель бросил презерватив на постель. – Я хочу твою сперму у себя во рту, в заднице и размазанной по всему телу, – парень оседлал талию Олдриджа и обхватил оба их члена, начиная медленно их ласкать.
Профессор хотел было ответить, но это было слишком сложно. Он задыхался, какие там слова.
– Мне нужно... медицинское... подтверждение... От обоих. Чтобы... наверняка. Без... исключений. Понимаешь?
– Все, что захочешь, papi. Я сделаю все, – Мигель натянул презерватив на член Олдриджа и добавил на руку смазки. Он сам себя растянул, а потом смазал мужчину по всей длине. – Только бы ты был рядом, – он опустился на ствол Олдриджа: фантастические ощущения. Восхитительные. Невероятные. Такие, каких Олдридж не заслуживал.
А потом Мигель начал двигаться и все стало еще лучше.
Глава 33
Мигель остается с Олдриджем
Воскресенье, 5 января
Постель Олдриджа.
Эванстон, штат Иллинойс.
Олдридж заполняет собой пустоту внутри тела Мигеля и, по его мнению, это лучшее возвращение домой. Почему это казалось таким приятным – таким правильным – настоящая мистика. Как будто близость Олдриджа пробуждала в Мигеле совершенно другого человека, и желания, о существовании которых раньше он и не подозревал.
Например, желание быть снизу. До встречи с Олдриджем, Мигель воспринимал оральный секс с мужчиной, как нечто среднее между терпимым и удивительным актом, в зависимости от партнера, настроения и уровня возбуждения. Анальный же секс в лучшем случае был нормальным, а в худшем – болезненным. Несмотря на некоторые эксперименты, Мигель видел себя только натуралом, и иного будущего, где встречается с милой девушкой, женится на ней и однажды заводит детей, себе не представлял.
А теперь все изменилось.
Мигель жаждал внутри себя член, но исключительно Олдриджа. Ему были просто необходимы короткие светлые волосы, настороженные серые глаза и золотистая щетина. Он мечтал о плоской, гладкой груди, мускулистых слегка волосатых ногах и бабочках. Он не хотел спокойной жизни с милой девушкой с классной грудью и убийственной попкой.
Он хотел Олдриджа, своего преподавателя, а не какую-то воображаемую милую девушку. Олдридж даже на милого мальчика не смахивал. Он был колючим, замкнутым и сложным.
Как любит говорить abuela – мама его мамы – «сердцу не прикажешь». Мигель не понимал, откуда возникло такое сильное желание заботиться об Олдридже, но останавливаться не хотел. И даже не думал, что сможет.
Кто-то должен был любить этого мужчину, отвергавшего прикосновения, близость и общество других людей. Олдридж хотел любви с такой силой, которую Мигель чувствовал, но не видел – очень похоже на то, как астрономы обнаруживали черные дыры. Это бездна пугала и одновременно притягивала Мигеля.
«Позволь мне тебе помочь».
«Позволь мне тебя любить».
Сердце Мигеля билось в груди резкими всплесками боли, и при этом он получал несравнимое удовольствие на члене Олдриджа.
«Господи, помоги мне, я уже его люблю».
– Мне нужно больше, – проговорил Мигель, потому что иначе мог сказать кое-что другое.
Олдридж распахнул глаза.
– Что?
Его голос ласкал кожу Мигеля.
– Больше тебя. Больше всего. Просто больше, – Мигель слез с члена Олдриджа и лег рядом.
– Я что-то не то сделал? – Олдридж смотрел пораженно.
– Боже, детка, нет, – более опасные слова так и стремились сорваться с языка, но сейчас не самое удачное время. – Я хочу тебя поцеловать. Можно? Пожалуйста? Мне нужно...
Олдридж накинулся на его губы. Столкнулся с его зубами.
– Ауч. Прости, – пробормотал отстранившийся Олдридж.
Мигель схватил его за руку и замер. «Черт. Это перебор?» Он оторвал от мужчины свои пальцы, но Олдридж ему помешал и вместо этого двинулся сам.
– Может, еще раз попробуем? – спросил профессор.
Олдридж снова поцеловал Мигеля, на этот раз было много и мало одновременно. Дыхание смешивалось, губы сладко прижимались. Именно этого и хотел Мигель, растягивая каждый поцелуй, и мечтал, чтобы это длилось бесконечно. Они целовались, пока одних поцелуев стало недостаточно.
– Ты мне нужен внутри, – прошептал Мигель.
– Я уже был в тебе, на случай если ты не заметил.
– Поверь, – сказал Мигель. – Я заметил. И хочу еще раз.
Олдридж тихо рассмеялся. Всего лишь легкий намек на звук и рокот в груди мужчины. Мигель, желая это ощутить, положил ладонь на грудь Олдриджа. Такое чувство, что он погладил льва. «Олдридж всегда будет немного диким», – подумал Мигель. Возможность быть укушенным, растерзанным или даже его побега, никуда не денется. Прикосновения к Олдриджу всегда будут сопровождаться риском, но оно того стоит.
– Тогда, может, еще и рубашку снимешь, – предложил Мигель. Штаны и белье мужчины давно валялись кучей на полу, а рубашку снять он забыл. Мигель уже ее расстегивал, оставляя поцелуи на каждом открывавшемся участке кожи.
– Раньше ни у кого особого желания раздеть меня не возникало, – заметил Олдридж, позволяя стянуть с плеч рубашку.
– Эй, papi, не одному тебе нравится смотреть.
Олдридж вспыхнул.
– Я не...
– Блин. Да мы встретились благодаря твоему пристрастию. Ну и мне иногда тоже нравится смотреть. А если я вижу тебя, значит, и ты можешь видеть меня. Согласен?
Олдридж раздраженно закатил свои красивые серые глаза.
– Дурацкий вопрос, – док чмокнул Мигеля в нос. – Глупый мальчик.
– Возьми меня, – потребовал Мигель, больше не желая испытывать судьбу и называть то, чем они занимались, любовью – пусть именно так и было. – На спине. Лицом к лицу. Я хочу видеть твои глаза. Хочу, чтобы ты меня целовал. Пожалуйста, papi?
– Хорошо, – Олдридж опрокинул Мигеля на спину, устроился между его ног, а потом поднял одну вверх. Профессор начал медленно, сантиметр за сантиметром, погружаться, настолько осторожно, словно Мигель был хрустальным. Словно он был особенным. Возможно, даже драгоценным. Несмотря на то, что Мигель еще с прошлого раза был достаточно растянут. Олдридж видимо твердо решил сегодня стать долбанным прекрасным принцем.
Док замер, войдя на всю длину, глубоко задышал и закрыл глаза. Мигель жадно рассматривал острые скулы, точеную челюсть, длинную шею, крепкую грудь и мускулистые, но очень изящные плечи.
Олдридж был прекрасен. Олдридж был всем, чего хотел Мигель
А потом мужчина склонился, смял губы Мигеля поцелуем и начал двигаться. Мысли, надежды, мечты и тревоги мигом испарились. Остались только удовольствие, тепло и любовь
Очень много любви. Мигелю бы в жизни не удалось все это в себе удержать, но он должен был постараться.
– Я хочу видеть, как ты кончаешь. Покажи мне, – голос Олдриджа во время приказов становился ниже и грубее. Одного звука было достаточно, чтобы выполнить его просьбу. Мигель провел по своему члену ладонью, а док продолжил двигаться медленными, размеренными толчками, заглядывая в глаза парня, словно там таились все тайны Вселенной. – Не сдерживайся. Не смей.
Если кто и сдерживался здесь, так только Олдридж, потому что док дожидался шоу. Не сводя с мужчины взгляда и обнажая перед ним свою душу, Мигель исполнил то, что от него просили. Он кончал, распадаясь на части, превращаясь в дрожащую массу осколков. Сперма была повсюду: на животе, груди и ладони, но значения это не имело, потому что Олдридж ускорился, продляя удовольствие Мигеля, пока это не превратилось чуть ли не в агонию.
– Пожалуйста, – простонал он. – Прошу.
Олдридж сильнее надавил на поднятую ногу Мигеля, вбиваясь все безжалостнее. Он резко двигал бедрами, наказывая тело Мигеля самым верным образом. Прекрасного принца сменило темное, дикое создание, прятавшееся глубоко внутри Олдриджа.
– Боже, – воскликнул док, закрыв глаза и запрокинув голову. – Боже, – он ненадолго замер и вышел. – Прости.
Мигелю было жаль лишь одного – он не чувствовал внутри себя сперму профессора. Единственное, что было неправильным.
– Не стоит, – проговорил парень. – Было замечательно.
Олдридж поднялся и избавился от презерватива. К счастью, он вернулся обратно в постель. Мужчина лег рядом, и несмотря на полное отсутствие объятий, тот смахнул волосы с потного лба Мигеля.
– Тебе было больно? – спросил Олдридж.
Правдивый ответ был слишком сложным для объяснения. Да, боль была, но она отличалась. От того раза. С тем мужчиной. Там не было ни страсти, ни удовольствия, только дискомфорт и унижение. Мигель рядом с Олдриджем чувствовал себя хорошенько заезженным, желанным и нужным.
– Для тебя я не просто тело, – проговорил он, не отвечая на вопрос Олдриджа.
Рука дока замерла, а глаза округлились.
– Нет. Никогда. Ты...
– Да? – Мигель задержал дыхание.
– Ты – это ты.
Это рассмешило Мигеля.
– В яблочко.
Олдридж нахмурился.
– Я неправильно выразился?
– Ты просто Шерлок.
– Это не так легко, – возразил Олдридж. И отстранился.
Мигель не мешал, но двинулся следом.
– Ты забыл о своей «Линии Мажино». Без нее проникнуть на твою половину кровати намного проще.
Олдридж пожал плечами.
– Если ты отстранишься, я придвинусь следом. Я всегда буду следовать за тобой. Но ты можешь остановиться. И позволить мне догнать. Догнать тебя. Хочешь, расскажу о своей поездке?
Глаза смотрели на Мигеля вызывающе, настороженно и благодарно.
– Наверное, – и док чуть ближе придвинулся к Мигелю. – Мне показалось, что ты хорошо проводил время.
– Так и есть. А потом мой брат подслушал наш секс по телефону. И сам оказался геем. Ему довольно трудно было понять, что я не гей и не натурал, и у нас получился очень интересный разговор. А бабуля, когда узнала, избила его тапком.
– Стой. Тапком? Сколько ему лет?
– Двадцать. Но возраст chanclas[46]46
Сhanclas (в пер. исп.) – Не помеха
[Закрыть]. А что, тебя ничем не били в детстве?
Олдридж выглядел озадаченным.
– Нет.
– О. Странно. Совсем? Серьезно?
– Да, – подтвердил Олдридж.
– Хм. В общем, криков была куча, потом мы уехали в отель Сан-Хуана, и я рассказал о себе родителям. Тапком меня никто не избил.
– Какая радость. Значит они не против?
На этот раз Мигель пожал плечами. – Наверное, нет. После всей случившейся драмы, это было как-то скучно. Скорее всего, немного позже родители распереживаются. Запоздалая реакция.
– С тобой все будет в порядке?
– Ага, – ответил Мигель. – Да, думаю, с нами все будет в порядке.
– Отлично.
Олдридж снова принялся рассеянно поглаживать волосы Мигеля, и тому казалось, что док не отдавал отчет своим действиям. Мигелю было страшно пошевелиться, чтобы не спугнуть мужчину. Даже глубоко вдыхать было боязно.
– Я хочу принять душ, когда выйду, ты все еще будешь здесь?
– Ты этого хочешь?
Олдридж кивнул.
Осмелев, Мигель медленно двинулся вперед и легонько коснулся губ Олдриджа. Отстранившись, он заметил, как мужчина облизал губы, словно смакуя оставшийся на них вкус.
– Я буду здесь, док. И никуда не уйду.
Глава 34
Олдридж не умеет держать язык за зубами
Понедельник, 6 января
Постель Олдриджа.
Эванстон, штат Иллинойс.
Как оказалось, спать с Мигелем в одной постели без демаркационной линии из подушек было не только возможно, но и на удивление легко. Мигель был внимательным партнером по сну, оставался на своей стороне кровати, минимально ворочаясь и ни разу не захрапев на ухо Олдриджу.
Профессор обычно не ставил на утро будильник, поскольку всегда был жаворонком и вставал без лишних проблем, а первая лекция начиналась только в одиннадцать. Но расписания Мигеля он не знал и колебался – будить его или нет. Мигель мог и забыть завести будильник. С другой стороны, тот был уже взрослым и несколько лет отслужил в армии. Олдридж – его парень, а не отец.
«Парень». Олдридж задумался над этим словом. Он, правда, им был или Мигель лишь над этим посмеется?
« Парень? Нет, papi . Ты неправильно понял. Все совсем не так».
Олдридж вздрогнул от этих мыслей и отпрянул от лежавшего рядом парня.
Мигель перевернулся на спину, закинул одну руку за голову, а вторую – вытянул вдоль тела. Даже во сне он улыбался. Мигель выглядел довольным и счастливым, словно иметь Олдриджа в качестве парня доставляло ему безграничное удовольствие.
У профессора быстрее заколотилось сердце. С недавнего времени Мигель стал для Олдриджа больше, чем просто одноразовый секс или ничего незначащая интрижка. Не сказать, конечно, что у Олдриджа вообще было и то и другое. Или отношения. Да даже дружба. У профессора были коллеги и студенты, еще знакомые, но никого близкого. По очевидной причине – Олдридж не умел общаться с людьми. Тим и мужчины до него ясно давали это понять. Олдридж был холоден, неприступен и необщителен. И когда кто-то становился действительно ближе, Олдриджа считали жутким и странным, или тем и другим одновременно. Когда дело касалось общения, профессор предпочитал наблюдение со стороны, непосредственному участию, возможным телесным контактам или вреду. Именно так ему больше нравилось.
А потом появился Мигель, который самым непостижимым образом терпел все причуды, заскоки и неуверенность Олдриджа. Парень обосновался в жизни Олдриджа, и от одной мысли остаться без него, мужчине становилось мучительно больно, и он даже вздрогнул.
Раньше Олдридж ни в ком не нуждался, а теперь стал зависеть от Мигеля. Профессор жаждал его компании, что раньше в отношении никого другого не случалось. Все в Мигеле казалось Олдриджу очаровательным: его легкие улыбки и острый юмор. Но помимо этого, в первую очередь Мигеля волновало благополучие Олдриджа. Мужчина впитывал доброту и заботу Мигеля, как увядавшее комнатное растение, которому наконец дали достаточно воды и солнечного света.
Вдобавок к этому – или, скорее всего, именно по этой причине – Олдридж стал привыкать к прикосновениям Мигеля. Поэтому он стал очень тосковать, особенно, когда они провели столько времени порознь. Все еще было немного страшно – только мысли о подавленном и беспомощном состоянии заставляли Олдриджа вздрагивать – но интимные прикосновения Мигеля были чудесными, и мужчине хотелось большего. В какой-то момент, ему хотелось дать Мигелю все. Но пока он будет стараться делать для парня все возможное и надеяться, что этого будет достаточно.
Олдриджу уже нравилось присутствие Мигеля в своей постели. Это было правильным – едва ли необходимым. Все в молодом человеке его манило: запах, тихое сонное дыхание, копна темных растрепанных волос, рассыпавшихся по подушке, тепло его тела и само присутствие.
Одного только наблюдения за Мигелем, казалось, хватит Олдриджу на вечность: его взросление, зрелость, первые седые волосы в темной шевелюре и первые морщинки вокруг глаз. Мигель навсегда останется красивым. Олдридж в этом был уверен.
Мигель фыркнул во сне. Олдридж рефлекторно на это улыбнулся.
Можно было одним словом описать состояние Олдриджа – опьянен. Олдридж был опьянен.
«Было и еще одно слово – пугающее до чертиков и более опасное, так что лучше его задвинуть в сторонку. Потому что вдруг я ошибаюсь?»
Олдридж не знал ответа, и от попыток придумать хоть какой-то вариант спасло шевеление соседа по кровати. На мужчину сонно уставились большие темные глаза.
– Доброе утро, – голос Мигеля охрип ото сна.
– Доброе. Надеюсь, с самого утра у тебя нет занятий. Иначе, ты, скорее всего, опоздал.
Мигель потянулся.
– Не-не-не, papi. Таким только первокурсники и сумасшедшие занимаются. По понедельникам первая пара у меня начинается только после обеда. Физика в час, и биохимия в три, – он зевнул. – Сколько сейчас времени, кстати?
– Чуть больше восьми.
– Боже. Это же охренеть как рано. Но мне стоит пойти к себе и разобрать вещи, – он снова зевнул. – Желательно до занятий.
– А ты можешь еще ненадолго остаться? – спросил Олдридж.
Мигель выгнул идеальную бровь.
– Вы хотите, чтобы я задержался после занятий, Профессор?
«Мне нужен ты в моей постели».
– Именно. Я... Мигель?
– Да? – выдохнул он уже более мягко и нежно.
– Ты мне не безразличен. Ты же понимаешь?
Мигель мгновенно стал серьезнее.
– Да, конечно, – он протянул руку. – Могу я... могу я... к тебе прикоснуться?
Олдридж кивнул.
– Пожалуйста. В смысле... я хочу тебе предложить... я хочу попробовать...
Мигель погладил ладонью его щеку и потянул Олдриджа на себя.
– Можно тебя поцеловать? – выдохнул Мигель в губы мужчины.
Вместо ответа Олдридж подался вперед, касаясь его губами. Но после, он позволил Мигелю перехватить инициативу, опрокинувшись на спину вместе с парнем, удобно на нем устроившимся.
Олдридж готовился панике, дискомфорту, беспокойству, но никакой подсознательной негативной реакции не последовало. Лишь медленный, неторопливый стук сердца, который не нарастал и не грозил сокрушить мужчину. Олдриджу было комфортно. Более того, он чувствовал себя в безопасности. Мигель был надежным.
– Я хочу тебя, papi. Я так сильно тебя хочу. Мечтаю оказаться внутри тебя.
Олдридж заскулил, но «нет» не ответил. Одна только мысль страшила, но при этом очень интриговала. Представив себе Мигеля внутри своего тела, Олдриджа напрягся и содрогнулся от предвкушения.
– Но не сегодня утром, – проговорил Мигель. – Пока нет, – он поцеловал Олдриджа, скорее, извиняясь. – Но однажды.
– Когда? – Олдридж хотел, чтобы это день никогда не настал. Олдридж хотел, чтобы это случилось прямо сейчас. Он не мог определиться, чего хотел больше.
– Ты еще не готов. Мы не готовы, – Мигель скользнул рукой вниз и стиснул оба их члена в ладони. Медленно лаская вначале, а потом увеличивая скорость и давление. – Но очень скоро. Очень скоро я окажусь внутри тебя, и когда это случится, буду только я. Никаких лишних преград.
Олдридж застонал, по всему телу растекалось удовольствие, а мысли все были только о Мигеле.
– Я хочу, чтобы ты об этом подумал. Обо мне внутри тебя. Не всегда. Даже не в половину случаев. Мне нравится, когда ты сверху, papi. Безумно. Но мне нужно... – он запрокинул голову. – Ох, твою ж мать. Охрененно.
Олдридж готов был сам вот-вот взорваться, но сначала должен был спросить:
– Что тебе нужно?
Мигель ускорился: движения стали болезненнее, но именно это сбросило Олдриджа в пропасть. Он кончил, но Мигель продолжил. Боль и удовольствие смешивались в такой коктейль, что Олдридж сомневался, что сможет это пережить. Он подкидывал бедра, царапался, но Мигель все равно держался.
– Никаких преград. Кожа к коже, ах, блять! – Мигель откинул голову и бессвязно что-то прокричал во время оргазма. Но он продолжал, безжалостно надрачивая оба члена, заставив Олдриджа кончить еще раз, но лишь несколькими каплями. По телу, словно разряды электрического тока проходились, усиливая чувствительность.
«Мне кажется, я люблю тебя», – подумал Олдридж.
А потом мозг добавил сам, «черт возьми».
Они продолжили лежать: Мигель – сверху, а Олдридж – под ним. Оба были потными и тяжело дышали. А скоро еще и липкими станут.
Олдридж задал единственный безопасный вопрос:
– Сначала в душ или завтрак?
– Мы можем вместе помыться? – спросил Мигель. – И воду заодно сэкономим.
– Спорный вопрос.
Мигель скатился с Олдриджа.
– Ничего. Попробовать стоило. Но вот однажды.
– Ты можешь пойти первым.
– Спасибо, papi, – поблагодарил Мигель, но каким-то тусклым голосом. – Я быстро.
Олдридж остался лежать в одиночестве с подсыхающими зудящими каплями спермы на коже и мучиться сомнениями. Логика твердила, что мыться вместе глупо. Воды будет всегда не хватать. Поэтому один в любом случае будет мерзнуть в мыльной пене, а второй наслаждаться теплой водой. В кабинке скользко и опасно, а секс в душе – безрассудное мероприятие. И наконец, в Олдридже не осталось ни капли спермы. Он был досуха опустошен и даже слишком чувствителен. Если не ради секса, то совместный душ терял весь смысл.
Но с логикой соперничали два образа. Первый: Мигель на коленях со склоненной головой, волосы и кожа мокрые. Второй: его грустное и слегка разочарованное лицо, когда тот выбирался из постели и уходил в душ.
Олдридж свесил с кровати ноги, поднялся, и пошел за Мигелем, к которому неумолимо тянуло, как ночь за днем. Мигель не запер дверь и, похоже, даже не заметил присутствия Олдриджа. В помещении было влажно от пара, даже несмотря на включенную вентиляцию.
На зеркале, висевшем над раковиной, отчетливо виднелось нарисованное пальцем сердечко. Рядом смайлик и мультяшный член. Это, несмотря на нервозность, заставило Олдриджа улыбнуться.
Мигель обернулся на звук открывшейся дверцы кабинки. Сначала он выглядел удивленным, но потом по его губам растянулась довольная улыбка.
– Papi.
– Давай сбережем хоть немного воды, – проговорил Олдридж, чувствуя себя неловко и по-идиотски.
Мигель резко подался вперед и поцеловал.
– Давай я тебя помою. Можно?
– Зачем?
– Потому что я хочу, и потому что хочу везде тебя полапать, – Мигель насмешливо на него глянул.
Олдридж фыркнул.
– Если это доставит тебе удовольствие. Такое ощущение, что ты самый надоедливый из всех моих студентов.
Мигель взял мыло, вспенил его и медленными ласкающими движениями намылил грудь Олдриджа.
– Я твой любимый студент. Признай.
– Уж точно, единственный с кем я принимал душ.
– Рад это слышать, – Мигель глянул на него, в глазах плясали смешинки. – Я намерен, оставить это неизменным, – он снова поцеловал Олдриджа. – И делить тебя ни с кем не стану, без разницы насколько низкая у них успеваемость. Ты – мой. Мой Профессор. Остальные пусть ищут собственных, – грациозно опустившись на колени, он намылил ступни Олдриджа, поднялся выше по ногам к паху, уделив ему больше внимания.
Олдридж опустил взгляд на склоненную спину Мигеля, его темные влажные волосы: фантазия ожила. Сердце в груди профессора затрепетало.
– Я люблю тебя, – сказал Олдридж и тут же захотел зажать рот ладонью и вернуть слова обратно. Слишком рано. Мигель слишком молод. Олдридж слишком стар. Даже если все это игнорировать, их отношения были совершенно неуместны. – Прости, – неубедительно добавил он.
Мигель поднял голову и посмотрел на него: темные ресницы слиплись от воды, а глаза расширились от удивления.
В груди Олдриджа ухнуло. Следовало держать рот на замке. Он попытался дать задний ход.
– Прости, – снова повторил он. – Я не хотел...
Мигель с небрежной грацией, которой Олдридж никогда не обладал, поднялся на ноги. Каждый мускул парня был красиво очерчен. Никто настолько идеальный не может хотеть его, Олдриджа. Точно не на всю жизнь. Точно не слишком долго. Все голоса из прошлого шумом раздались в его голове, сталкиваясь и друг друга опережая, стараясь напомнить о себе первыми. Олдридж, ощутив слабость, прислонился к прохладной плитке и позволил всем голосам омыть себя, как горячим струям душа.
Тим, вылетевший из спальни Олдриджа, потому что тот не мог расслабиться. Оба потеряли эрекции при попытке заняться сексом:
«Со мной такое не пройдет. Ты просто дырка, куда я могу засунуть свой член, но и с этим ты нормально справиться не можешь? Это не любовь, Ол, и уж точно, мать твою, не долбанная сказка. С чего ради, я должен провести свою жизнь рядом с настоящим фригидным мудаком? Я еще слишком молод, чтобы застрять с тобой на вечность».
