Текст книги "Второй шанс (ЛП)"

Автор книги: Линн Пайнтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Хм, давай посмотрим. Три факта, – будь я честной, то могла бы, наверное, заполнить несколько страниц блокнота тем, что я знала о нём из всех моих повторяющихся дней. Но я сделала вид, что задумалась, прежде чем сказать: – Во-первых, я знаю, что ты водишь грузовик.

– Это очевидно, Хорнби.

– Ладно, – я снова подняла козырёк и сказала: – Ну, начнём с того, что ты никогда не делаешь заметок по химии, но всегда получаешь оценки лучше, чем у меня.

– Ты, любопытная маленькая засранка, не отрывай взгляд от своей тетради.

Я улыбалась, убирая помаду и сказала: – Во-вторых, от тебя всегда пахнешь мылом.

Он покосился на меня. – Это называется принимать душ.

Я закатила глаза. – Нет, от тебя прям несёт мылом. Как будто ты сделан из мыла «Ирландская весна» или наподобие.

Он издал тихи смешок, а потом сказал: – Ты такая чудаковатая.

– Я не чудаковатая. И в-третьих. Хммм, – я посмотрел на него. – Ты не такой придурок, как я всегда думала, – это прозвучало более искренне, чем я планировала – большая перемена по сравнению с моей предыдущей шутливой интонацией, – и я покраснела, опустив взгляд на свои колени.

– Что ж, думаю, это хорошо, – сказал он, улыбнувшись мне, и включая поворотник перестраиваясь в другую полосу. – Так ведь?

– Да, – я прочистила горло и сказала. – Так ты мне поможешь?

Он ответил, не отрывая глаз от дороги: – Ну они открываются только после обеда, но да.

– Ты поможешь? – Я взвизгнула, но мне было всё равно. – Да!

Он только покачал головой, ускоряясь.

– Ладно, Ник, – сказала я, отчаянно желая знать о нём каждую мелочь. – Давай сыграем в игру.

– Нет.

– Я задаю вопрос, – спокойно сказала я, стараясь не рассмеяться, потому что он не смотрел на меня, но его глаза сморщились в уголках, – а ты будешь отвечать.

– Нет.

– Давай, будет весело. Как в «Правда или действие», только это всё правда, и без пошлятины, – я выключила радио. – Если хочешь, позже ты сможешь задавать мне вопросы в ответ.

Он снова посмотрел на меня искоса. – Мне и так нормально.

Меня не волновала его сдержанность, когда я повернулась к нему, улыбнулась и сказала:

– Вопрос номер один. Если бы закон требовал профессионально участвовать в спортивных соревнованиях или быть расстрелянным, что ты выбрал?

Он даже не взглянул на меня. – Бег.

– Серьёзно? – Я наклонила голову и посмотрела на него в его выцветших джинсах и черной куртке. – Я просто не могу представить тебя бегуном.

– Следующий вопрос.

– Ну, нет – смысл игры в том, чтобы я узнала что-то о тебе. Ты бегаешь?

– Да.

– Правда? – Я просто не могла себе этого представить. То есть, он был в отличной форме, но казался слишком напряжённым для бегуна. – Ты ходишь на пробежки?

Его глаза слегка прищурились. – А как бы я ещё бегал, если бы не ходил на пробежки?

– Не знаю, – я правда не знала. – Ну а что ты слушаешь, когда бегаешь?

– Отстойная игра, – пробормотал он выезжая на Сент-Мэри-авеню.

– Metallica?

Он уставился на меня. – Иногда.

– Что ещё? – Мне нужно было узнать об этом больше. – А ты каждый день бегаешь?

Он остановился на светофоре, прежде чем повернуться и встретиться со мной взглядом, затягивающим вас внутрь и вы не замечаете ничего, кроме Ника Старка.

– Я каждый день просыпаюсь в шесть и пробегаю пять миль. Теперь мой черед?

Я моргнула – в шесть утра? Пять миль?

– Ещё нет, – я прочистила горло. – Ладно, это гипотетический вопрос. Зачем парню притворяться, что он не узнал девушку, которую знает со школы?

– Что? Это же глупый вопрос.

– Для тебя, но не для меня. – Я хихикнула, зная, как глупо это прозвучало. – Мне просто нужна мужская точка зрения. Если парень познакомился с кем-то, кого он уже знал, но притворился, что не знает её, то… как ты думаешь, что у него на уме?

Он посмотрел на меня. – Я бы сказал, что она либо ему не нравится, и он хочет избежать разговора, либо он неравнодушен к ней и пытается казаться крутым.

– Ладно. – При мысли о том, что Ник неравнодушен ко мне, по мне разлилось тепло. Возможно ли это? Ник Старк заметил меня… и я понравилась ему… до того, как всё это началось?

Хотя с такой же вероятностью можно предположить, что я ему не нравилась. Я подумала о Эм, какой я представлялась в школе, ту, которую Ник видел на уроке. Понравилась бы я себе, встреть я себя же?

Мгновенно я решила, что в любом случае это не имеет значения – вывод не в духе Эм, как я поняла. Продолжив дальше я сказала:

– Ты прошёл тест. Ещё один гипотетический вопрос и всё.

– Слава Богу.

– Да? – Я улыбнулась и попыталась придумать лучший способ сказать это и не выглядеть при этом чудачкой. – Хорошо. Если бы ты начал проживать один и тот же день снова и снова, как в том сценарии с временной петлёй, ты бы кому-нибудь рассказал об этом?

– Ни за что.

Я была разочарована. – Правда?

– Нет способа не показаться сумасшедшим.

– О, и то верно.

Ник оглянулся, его глаза блуждали по моему лицу. – Я дал неправильный ответ или что?

– Не-а, – я покачала головой и добавила: – Нет неправильных ответов на гипотетические вопросы.

– Ладно, моя очередь.

– Но я только начала задавать тебе вопросы.

– Мне всё равно, – он посмотрел на мой свитер и сказал: – Почему ты не одеваешься так всё время?

– Что? – Я скрестила руки на груди. – Ты серьёзно собираешься поговорить о том, как я одеваюсь? Не будь таким парнем.

– Я не такой, – он указал на моё тело своим подбородком и сказал: – Но обычно ты одеваешься как девушка из сестринства, которая маркирует по цветам свой ежедневник и втайне надеется выйти замуж за сенатора. Сейчас же ты выглядишь настоящей, а не так, будто ты пытаешься быть инфлюенсером «Ральфа Лорена».

– Хорошо, две вещи, – сказала я сквозь смех. – Во-первых, это именно тот образ, к которому я стремлюсь. Или стремилась.

– Шокирующее.

– А во-вторых, ты прав насчёт сегодняшнего наряда – я чувствую себя самой собой. – Я опустила взгляд на кожаные штаны, провела пальцем по внешнему шву. – Сегодня я сосредоточена только на том, чего хочу. И сегодня я хотела надеть кожаные штаны.

– Ну…

– Не-а, моя очередь. Почему ты такой асоциальный?

Он нахмурился. – Я не такой.

– Ты ни разу не заговорил со мной на химии. – Конечно до того, как День Святого Валентина начал повторяться.

– Ты ни разу не заговорила со мной.

– Но… это из-за твоей энергетики.

Он нахмурился ещё сильнее, произнося эти два слова так, будто я была нелепа. – Моей энергетики?

– От тебя исходит сильная волна «Не беспокой меня» энергии. Следующий вопрос, – это был ДБП, поэтому гордость не имела значения. Я спросила: – В данный момент, ты заинтересован в ком-то в романтическом плане?

Хмурое выражение исчезло. – Разве я был бы здесь, совершая беспредел в 402-м с тобой, если бы это было так?

– Наверное, нет, но я просто хотела уточнить.

– Почему? – Медленная ухмылка появилась на его губах, а в глазах появился тот самый блеск, когда он спросил. – У тебя есть планы на меня, Хорнби?

От этого мои щеки запылали, но я сохранила беззаботный вид и ответила: – Сегодня возможно всё.

– Ладно, моя очередь.

Он заехал на общественную парковку Старого рынка, опустил окно и взял билет из автомата. – Какой твой самый любимый фильм? Не тот, который ты называешь любимым, а по-настоящему любимый.

Это заставило меня улыбнуться, потому что он разгадал меня в тот момент.

– Я, как известно, говорю, что это «Список Шиндлера», но на самом деле это «Титаник».

– О, Эмили. – Он выглядел испуганным. – Ты права, что лгала об этом. Закопай это признание как можно глубже в своей отвратительной душе навсегда.

– А какой у тебя любимый фильм?

Он поставил грузовик на передачу и заглушил его. – «Большой куш». Видела когда-нибудь?

– Я не смотрю порно.

– Вытащи свои мысли из канавы, – сказал он, упрекая меня, а его небесно-голубые глаза (спасибо ДеВос) прищурились в улыбке. – Это Гай Ричи и Брэд Питт, глупенькая.

Когда он подошёл к моей стороне грузовика, я не удержалась и улыбнулась во весь рот, как трёхлетняя девочка, которая встретилась лицом к лицу с Эльзой из «Холодного сердца».

Он нахмурился. – Почему ты так улыбаешься?

Я пожала плечами. – Наверное потому, что ты мне нравишься.

– Значит «наверное»? – потянул он, одарив меня дразнящей улыбкой, от которой у меня всё внутри перевернулось. – Ты вытащила меня из химии и не уверена?

Я снова пожала плечами. – Вердикт ещё не вынесен. Я сообщу, как только узнаю.

Я начала идти, увлекая его за собой, но его рука остановила меня. Вокруг его лица клубился пар, когда он усмехнулся, глядя вниз на меня.

– Ты даже не знала, что нужно надеть перчатки или пальто в середине февраля в Небраске – ты ни хрена не знаешь, Эмили Хорнби.

Прежде чем я даже успела понять, что он делает, он отпустил мою руку, стянул свои большие перчатки и надел их мне на руки. Они были мне велики, но внутри тёплые. Затем он потянулся к моей голове, чтобы поднять капюшон куртки, которую я стащила у него.

– Ты чертёнок, – пробормотал он всё ещё улыбаясь когда его лицо нависло над моим. – Может, теперь ты не замёрзнешь до смерти.

– Знаешь, если бы это было кино, я сейчас посмотрела бы на твои губы. Вот так, – я позволила своему взгляду скользнуть вниз к его губам. – И ты бы меня поцеловал.

– Правда? – Его голос был низким и хриплым, и я нутром почувствовала его взгляд на своих губах.

– Да, – ответила я, затаив дыхание.

– Ну тогда слава богу, что мы не в кино.

Ауч. Я взглянула на его лицо и вздохнула: – Ты не хочешь меня поцеловать?

Он замолчал на мгновение, и момент замер, пока наши коллективные вздохи не смешались и не образовали облако в воздухе перед нашими лицами. Его глаза были мрачными, такими серьёзными, когда он посмотрел на меня и сказал: – Я бы не хотел трудностей, которые сопровождают поцелуй с тобой.

– Почему ты такой грустный? – спросила я.

Я не собиралась этого говорить, даже не сознавала, что это было на кончике моего языка, но я никогда ничего так не хотела, как знать ответ на этот вопрос в тот момент.

Его челюсть то сжималась, то разжималась, а его затравленные глаза не отрывались от моих. Я чувствовала, что он хочет сказать мне, поскольку всё его существо замерло в ответ, но что-то в том, как он сглотнул, заставило меня захотеть защитить его от ответа.

– Забудь об этом, тебе не обязательно отвечать. – Я дёрнула его за рукав, и мы снова пошли. – У меня миллион других вопросов.

– Замечательно.

– Итак, расскажи мне историю своей жизни. – Мне нужно было знать каждую мелочь о нём, которая не была печальной. – Ты здесь вырос? Кто твой лучший друг? Есть брат/сестра? Домашние животные? Ну, кроме Бетти, конечно.

Он как-то странно посмотрел на меня. – Откуда ты знаешь кличку моей собаки?

Блин. – Ты сказал мне, когда… ммм… я не помню, на самом деле, но помню, что ты как-то упоминал об этом.

Отличный ответ, имбецилка.

К счастью, он просто сказал: – Это наше единственное домашнее животное. А что насчёт тебя?

Я поправила его очки на носу. – У моей мамы и её мужа есть мопс по имени Калий, и я даже не могу вспомнить, откуда они взяли это нелепое имя. Он милый, но мы не близки.

Это заставило его улыбнуться.

– У моего папы и его жены есть кот – Большой Эл – он потрясающий, но он писает на соломенный коврик в прачечной, так что с ним точно есть проблемы.

Он толкнул дверь кофейни «Zen Coffee» и придержал её, пока я входила. – У меня так же есть два сводных младших брата со стороны отца. Блин, это звучит как полный бардак, так ведь?

– Нет, – ответил он, но когда я приподняла бровь, добавил: – Возможно немного.

Он бросил на меня ещё один забавный взгляд, что растрогало меня, и когда мы примкнули к большой очереди, я сказала: – Вопросы должны были предназначаться тебе. Есть брат/сестра?

– Ты всегда такая любопытная?

– Нет, только в ДБП.

– Мы должны поговорить о твоём ДБП. – Его глаза на мгновение скользнули вниз, когда я расстёгивала большую куртку, и сама мысль о том, что он интересуется моим телом, заставила моё сердце колотиться.

– Почему ты это делаешь? – спросил он.

– Ты не поверишь, если я тебе скажу. – Я посмотрела на хорошо знакомое мне лицо и сказала: – Скажем так, это социальный эксперимент. Что произойдёт, если целый день я буду делать то, что мне хочется, и плевать на последствия?

Он пожал плечами. – Сегодня у тебя будет весёлый день, а завтра – кошмар.

– Вот почему, – сказала я, немного понизив голос, – я отказываюсь думать о завтрашнем дне.

Мы продвинулись в очереди, и Ник погрузился в глубокие размышления. Вероятно, он думал, что я в крайней степени неуравновешенна – такими были бы мои мысли, будь я на его месте. Он даже не взглянул на меня, пока мы ждали, и я забеспокоилась, что он собирается меня бросить. Он поймёт, что я слишком проблемная, и сбежит, оставив меня одну в центре города.

Когда мы подошли к кассе, и бариста посмотрел на меня, чтобы принять заказ, я сказала: – Мне пожалуйста большой американо. А молодому человеку большой… успокоительный чай?

Я взглянула на него и он закатил глаза, прежде чем сказать: – Большой зелёный чай, пожалуйста.

Я рассмеялась над его очевидным раздражением в моей правоте, и мы больше не разговаривали, пока не получили свои напитки и не вышли обратно на улицу. Мы оба двинулись в путь, даже не обсудив, куда направляемся, и только я начала ощущать тепло своего стаканчика через перчатки Ника, он сказал: – Для справки: я считаю, что твоя идея с ДБП действительно ужасна, потому что завтра тебе придётся столкнуться с последствиями.

Я посмотрела на него и сказала: – Ты не…

– Но я всё равно хочу это сделать.

Я остановилась, поднося стаканчик ко рту и застыла. – Ты правда хочешь?

– Я зациклился на себе, а ещё я чертовски ненавижу День Святого Валентина, – сказал он, глядя прямо перед собой, – так что побыть несколько часов таким же идиотом, как ты, может быть хорошей передышкой.

– Таааак мило. – Мне наконец удалось сделать глоток восхитительного тёмного напитка с кофеином.

– Но ты же не хочешь угнать машину или что-то в этом роде?

Это заставило меня фыркнуть и слегка поперхнуться кофе. Я подняла один палец, пока кашляла, а потом сказала: – Я уже сделала это сегодня утром.

Он смотрел на меня с бесстрастным лицом, когда мимо нас пробегал бегун.

– Пожалуйста, скажи что ты шутишь.

– Эм, вроде как…? – Я продолжила рассказывать ему о машине моего отца, о том, как меня остановили, а затем наблюдала, как буксируют его драгоценный автомобиль. Он выглядел шокированным каждым моим словом, что своего рода было победой. – Так что меня не арестуют за угон тачки или что-то в этом роде, но я правда начала свой день, взяв чужой автомобиль.

Он посмотрел на меня прищуренными глазами, поворачиваясь боком, чтобы поддерживать зрительный контакт, пока мы шли. – У меня просто крыша едет от того, что ты, девушка, которую я видел читающей на химии, в столовой, которая всегда копается в своём рюкзаке, который, конечно же, полон книг, оказалась нарушительницей. До сегодняшнего дня я бы сказал, что ты кандидат в «Самый вероятный работник библиотеки».

– Вообще-то, это мой второй карьерный выбор, – сказала я очарованная тем фактом, что он знал обо мне кое-что, после того как несколько дней притворялся, что знать меня не знает.

Он проигнорировал мои слова и продолжил.

– Но вот ты здесь, разъезжаешь на «Порше», прогуливаешь школу и публично унижаешь своего бывшего парня. Было ли какое-то событие, ставшее спусковым крючком для всего происходящего?

В моей голове промелькнул образ губ Джоша, касающихся губ Мэйси, но я отогнала его.

– Неужели девушка не может просто немного разнообразить свою жизнь?

– Разве что сумасшедшая девушка.

– Ну, тогда я именно такая. – С таким же успехом я могла ей быть, поскольку реальная причина была действительно сумасшедшей.

Он спросил, когда мы обходили тележку с едой: – Так твой отец собирается тебя убить?

– Наверное.

Его брови нахмурились. – Почему ты не выглядишь обеспокоенной этим?

Я пожала плечами. – Он просто покричит на меня немного, а потом всё закончиться.

По сути он не будет кричать, но я не могла объяснить это Нику.

– У нас явно очень разные родители, – он покачал головой и сказал. – Мой папа очень классный, но он бы меня убил. Мне становится страшно от одной только мысли о реакции отца на подобное, а у него даже нет шикарной машины, которую я мог бы угнать.

Я сделала ещё один глоток кофе, когда мы остановились на пешеходном переходе, в ожидании пока загорится зелёный.

– Твои родители до сих пор женаты? – спросила я его.

Я была очарована людьми, чьи родители всё ещё были вместе. Идея прожить все детские годы с обоими родителями, вместе в одном доме, казалась мне сюрреалистичной и невероятно прекрасной.

– Да, – ответил он и мы оба начали идти когда загорелся зелёный. Я ждала, что он расскажет подробнее о своей семье, но он больше ничего не сказал.

– Ты так и не ответил о брате/сестре. – Я слегка толкнула его в бок, когда мы переходили улицу. – Один? Двое? Десять? Хоть кто-то есть?

В его глазах промелькнуло раздражение, а челюсть напряглась, когда он сказал: – Нам обязательно нужно говорить о моей семье?

– О, э-э, извини. – Кофе пролилось мне на перчатку, когда я споткнулась о трещину в тротуаре.

– Всё в порядке.

Да, конечно, так и было. Я смотрела прямо перед собой и думала, возможно ли чувствовать себя ещё большей дурой, потому что по его лицу было ясно видно, насколько надоедливой он меня считает. Внезапно я почувствовала, как холод обжигает мои щеки, пока я изо-всех сил пыталась придумать что-нибудь – что угодно – чтобы сказать.

– Прекрати.

Я мельком взглянула на него. – Что?

– Перестань так себя чувствовать, я не злюсь.

Это заставило меня закатить глаза. – Откуда ты знаешь, что я чувствую?

– Ну, у тебя кислая мина.

– Кислая?

Он пожал плечами и указал свободной рукой на моё лицо.

– Океей, это всё объясняет.

– Мисс «День Без Последствий», – он схватил меня за локоть и вывел из потока людей, и мы оказались у закрытой витрины. Он посмотрел на меня с тем обаятельным лицом, его мыльный аромат окутал меня, и сказал: – Расскажи мне. Какую эпическую авантюру в стиле Ферриса Бьюллера7 мы сделаем первой?

Признание № 12

Я начала пить кофе, когда мне было одиннадцать. Каждый день, когда моя мама шла на работу в кофейнике оставалась одна чашка, и поскольку это казалось взрослым делом, я делала это.

Это вернуло моё внимание к настоящему. Почему я волновалась о том, что могу обидеть его, когда это был ДБП? Я моргнула и сказала:

– У меня нет плана как такового, но нам стоит заглянуть в здание Первого банка.

Он поднял бровь. – У тебя есть какие-то инвестиции, которые нужно вложить?

– Нет, я хочу пробраться на сороковой этаж. – Теперь я схватила его за локоть и мы начали идти. – Послушай-ка…

Я начала рассказывать ему, что знала и что хотела узнать, пока мы шли к небоскрёбу. Здание Первого Банка было самым высоким зданием в городе – сорок пять этажей если быть точной. Моя тётя Эллен раньше работала там и рассказывала мне, что после его открытия люди назначали встречи, чтобы воспользоваться балконом сорокового этажа для предложения руки и сердца.

Я знала, что это правда, потому что именно там мой молодой, глупый отец сделал предложение моей столь же незрелой и импульсивной матери.

Но сейчас, если погуглить – ничего. Ни упоминания о балконе, ни ссылок на предложения на балконе.

Как будто его никогда не существовало.

Я была одержима пропавшим балконом с тех пор, как Эллен рассказала мне о нём, когда мне было десять лет, и я была зациклена на мысли, что место, положившее начало счастливой жизни стольких людей, было фактически стёрто. Мне это показалось грустным, из-за чего моя мама пошутила, что, возможно, это космос пытается исправить некоторые ошибки. Все те пары, которые поднялись туда ради важного события, никогда больше не смогут побывать на этом месте.

Никогда.

Не по годам развитая десятилетняя я даже позвонила управляющему зданием, но вместо того, чтобы объяснить причину закрытия, он сказал, что я ошиблась. Он отрицал, что такое когда-либо было.

Я знала, что это не так.

Поэтому мне всегда хотелось пробраться туда и проверить это. Я ожидала, что Ник сочтёт это плохой идеей, но он внимательно выслушал, кивнул и посмотрел на величественное здание, когда мы приблизились.

И вместо того, чтобы сказать «нет», он сказал: – Я уверен, что нам нужны пропуски, чтобы пройти через вестибюль.

Мои глаза метнулись к нему, удивлённая тем, что он просто так был готов пойти на это.

– Наверное.

– Так какой у нас план? – спросил он.

– Хммм, – я прикусила губу когда мы остановились у фонтанов, стоявших перед зданием. Думай Эм, думай. – Мы можем включить пожарную сигнализацию.

– Ничего такого за что нас арестуют, преступница, – сказал он и рассмеялся, его взгляд скользнул по мне, и было невозможно удержаться от улыбки.

– Может, мы сможем подкупить охранника – у тебя есть деньги?

Он просто посмотрел на меня.

– Ну? Я тебя не слышу…

– Должна быть боковая дверь, – он выбросил свой стаканчик в зелёную урну. – Одна из тех дверей только для выхода, которые есть почти в каждом здании.

– И…?

– И мы найдём её и притаимся. Как только кто-нибудь выйдет, мы войдём.

Я моргнула. – Это гениально.

– Нет, это здравый смысл.

– Ладно. Тогда никакого комплимента тебе, я отзываю комплимент.

– Ты не можешь отозвать комплимент.

– Нет, могу.

– Нет. Моё эго знает, что ты считаешь меня гением, как бы сильно ты это не отрицала.

Это заставило меня рассмеяться. – Я не считаю тебя гением. Я сказала, что эта идея была гениальной.

– Одно и то же.

Я просто закатила глаза и сделала глоток кофе.

– Подожди, когда ты успел допить свой чай?

– А я и не допил. Он был ужасный, и я устал его носить.

– Но ты его только купил.

– Мы будем говорить о моём чае или будем искать ту дверь?

Я выбросила кофе в урну. – Пойдём искать ту дверь.

Мы пошли параллельно зданию, намеренно ведя себя как двое подростков, гуляющих по центру города, на случай камер. Пока мы обследовали здание, он рассказал мне смешную историю о том, как он работал на поле для гольфа и застрял там в устройстве для сбора мячей.

– Я даже не знаю, что такое «устройство для сбора мячей», – сказала я, глядя на каменный фасад здания.

– Устройство, которое собирает мячи для гольфа.

Я закатила глаза. – Это понятно, но я не могу представить, как оно выглядит.

– Тебе и не нужно представлять. Просто знай, что я застрял внутри на час и чуть не умер от теплового удара.

– А ты не мог разбить окно или ещё что-нибудь?

Ник покачал головой и сказал: – Мы все до смерти боялись нашего босса Мэтта – он был полным говнюком. Мы никогда бы не рискнули сделать это.

– Ты бы предпочёл умереть в устройстве для сбора мячей?

Вместо того, чтобы ответить мне, он сказал: «Смотри». Ник указал на в задней части здания, выкрашенную в тон кирпичу и едва заметную.

– Как думаешь, люди пользуются ею?

– Понятия не имею, – ответил он.

Дверь открылась.

Я ахнула и чуть не попала под ноги трём женщинам, которые вышли. Женщина посередине извинилась, а Ник шагнул вперёд и придержал для них дверь, как настоящий джентльмен.

Совсем не похожий на угрюмого, тихого напарника по химии, с которым я просидела за одной партой целый год.

Но как только они отвернулись от нас, он приподнял бровь.

– После вас…?

– Пошли скорей.

Мы вошли внутрь и дверь за нами хлопнула.

Оказавшись на лестничной клетке я направилась к двери, которая была за ней, когда он сказал: – Подожди.

Я остановилась. – Почему?

– Мы не знаем, что находится по ту сторону этой двери. Но мы знаем, что нам нужно подняться на сороковой этаж, поэтому…

И он кивнул подбородком в сторону ступенек.

– Поэтому ты хочешь подняться на сорок лестничных пролётов? – Мне не хотелось демонстрировать перед ним свою плохую физическую подготовку. Не-а. – Не все из нас бегают каждое утро.

– Мы можем подниматься по два пролёта за раз и отдыхать между ними.

– Мне не нужна твоя жалость к моей физической подготовке.

Он снова поднял бровь. – Так ты хочешь…?

Я тяжело вздохнула. Потом застонала, прежде чем сказать: – Давай сделаем это.

Первые два полёта были довольно лёгкими, но к третьему мои квадрицепсы начали сводить судороги, и я почувствовала, как пот начал выступать на моём лбу.

– Ты в порядке? – спросил Ник, когда мы остановились на первый перерыв.

– А ты? – я пыталась удержать себя от одышки, но голос был довольно запыхавшийся, когда я сказала: – Это раз плюнуть, – я заметила, что он не проявлял никаких признаков физического напряжения, кроме лёгкого румянца на щеках.

– Правда? – он подозрительно посмотрел на меня и сказал: – Прости, я тебя задерживаю? Хочешь пробежать следующий пролёт?

«КОНЕЧНО ЖЕ НЕТ!», «Нет, спасибо», «Ты что, с ума сошёл?» – всё это были бы подходящими ответами, но мой рот, казалось, не мог вымолвить ни слова. Что было странно, потому что я не считала себя особенно конкурентоспособной, тем более когда дело касалось спортивных состязаний.

Но тот факт, что я могла сказать, что он знал, что я этого не сделаю, заставило меня произнести немыслимое.

– А как насчёт следующих двух?

Его рот скривился широкой улыбке, и он сорвался с места. Я начала медленно бежать по лестнице за ним, желая умереть в своих кожаных штанах, и он тут же замедлился и поравнялся со мной. Я посмотрела налево, и там был он, улыбаясь так, словно мог бегать по лестнице весь день.

Я улыбнулась в ответ, в то время как моё сердце колотилось, выкрикивая нецензурные слова и пыталось вспомнить, в чём заключается его работа.

Мы пробежали один пролёт, затем другой, но после этого мы продолжали бежать. Мои ноги начали гореть, и я бежала по лестнице медленнее чем если бы я шла, если честно. Должно быть, моё лицо выглядело измученным, потому что, когда мы достигли следующего пролёта, Ник сжалился надо мной.

– Подожди, – он остановился, и меня порадовало, что он тоже тяжело дышал. Он поднял палец вверх, пока переводил дыхание, что меня вполне устраивало, потому что мои уши, казалось, были забиты ватой, чтобы хоть что-то услышать.

– Значит, – выдохнул он, – на каждом этаже в этом здании есть лифт.

– Да…? – я сложила руки над головой, когда мои лёгкие завопили.

– Давай выйдем из лестничной клетки. Подумай об этом. У нас неплохие шансы добраться до лифта на случайном этаже офисов, прежде чем нас кто-нибудь заметит.

– Ты уверен? – я не хотела подниматься ещё ни на одну ступеньку, но я также не хотела, чтобы меня поймали, когда мы почти у цели.

– Полностью. Ты мне доверяешь?

Я кивнула, всё ещё пытаясь восстановить дыхание, что вызвало у него улыбку. Он сказал:

– Давай постоим здесь пару минут, чтобы не выбежать с лестничной клетки запыхавшимися и вспотевшими. Люди могут что-нибудь заподозрить.

В моей голове мелькнул образ Ника и меня у стены лестничной клетки.

Воу.

Я была счастлива, когда он отвлёк меня, сказав: – Думаю, в любом случае, сейчас моя очередь задать тебе вопрос.

– Нет, моя, – я прислонилась к стене и сказала: – Давай по-крупному. Ты когда-нибудь был влюблён?

Он посмотрел на меня так, словно счёл этот вопрос абсурдным. – Ответ: твёрдое «нет».

– Даже близко? – не знаю почему, но меня это шокировало.

– Я любил, конечно, но я не был влюблён. Даже близко, – он опустил взгляд и начал возиться с молнией на куртке. – А ты?

– Хммм, – я заправила волосы за уши и сказала: – Когда я проснулась в День Святого Валентина я думала, что влюблена. Но вот я здесь, несколько часов спустя, и спрашиваю себя, любила ли я когда-нибудь Джоша вообще.

Он поднял глаза. – Может, это просто потому, что ты злишься на него.

– Вот что странно, – я на мгновение задумалась, а потом сказала: – Да, я злюсь на то, что он поцеловал свою бывшую девушку, но только немного. Определённо не так сильно, как должна.

Это заставило меня почувствовать… не знаю… сожаление. Неужели мои чувства были не совсем искренними?

Он продолжал возиться с молнией. – Так… почему…?

– Это новое осознание, так что я всё ещё работаю над этим.

– Разумеется, – он бросил возиться с молнией, выпрямился, затем подошёл к двери и приоткрыл её. Его глаз был прижат к проёму на целых двадцать секунд, прежде чем он снова его закрыл.

– На горизонте чисто, – он посмотрел на меня через плечо. – Ты готова к этому?

– Какое у нас прикрытие, если мы…

– Я разберусь, не волнуйся, – он посмотрел на меня, прищурив глаза и сказал: – Ты всё ещё доверяешь мне, да?

Было странно, насколько сильно я доверяла. – Да.

– Тогда пойдём. Просто притворись, что нам здесь место.

– Поняла.

Ник открыл дверь, и мы вышли. Перед нами был устланный ковром коридор с офисами с обеих сторон.

Офисы со стеклянными стенами.

Мы двинулись по коридору и он подмигнул мне, что заставило меня хихикнуть. Мы спешно проходили офис за офисом, и женщина в костюме улыбнулась нам, когда вышла из своего офиса и прошла мимо.

После того как она прошла мы улыбнулись друг другу, потому что черт возьми, это действительно сработало. Мы дойдём до лифта.

– Простите.

Блин. Мы продолжали идти, глядя прямо перед собой, когда услышали глубокий голос пожилого мужчины, повторяющего слова позади нас. – Простите. Вы двое?

Ник обернулся и его лицо мгновенно преобразовалось в лицо милого, невинного старшеклассника. Я с замиранием сердца наблюдала, как он ответил: – Да?

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Вообще-то, это было бы здорово. Не могли бы вы направить нас к лифту? Мы приехали на стажировку и явно ошиблись этажом.

Ух ты, неплохо, Ник.

Я повернулась и увидела, что мужчина смотрит на нас обоих прищуренными глазами. Хотя я и считала, что Ник невероятно убедительно солгал, пожилой джентльмен в дорогом костюме явно продолжал что-то подозревать.

Я улыбнулась ему своей лучшей улыбкой примерной ученицы.

– Он там, дальше по коридору, – сказал он, указывая мимо нас, – но я не видел, чтобы вы двое вышли из лифта в первый раз.

– Это потому, что мы поднялись по лестнице, – сказала я улыбаясь ещё шире. – Я люблю двигаться, но мой друг немного не в форме. Я думала, что его стошнит по дороге наверх, поэтому мы отказались от лестницы и пошли искать лифт.

Наконец-то мужчина улыбнулся. – Не всем по силам эти ступеньки.

Я протянула руку и ткнула пальцем в живот Ника (который, между прочим, был невероятно твёрдым) и сказала: – Да уж, и не говорите. Я думала, мне придётся тащить эту зефирку.

– Большое спасибо за помощь, сэр, – Ник схватил мой палец своей рукой, пока мужчина смеялся. Ник обратился ко мне: – Пошли, нам нужно бежать если мы хотим успеть вовремя.

Нам удалось спокойно дойти до лифтов, но как только двери закрылись за нами, я расхохоталась. Я посмотрела на его широкую ухмылку и сказала: – Ник Старк, ты такой хороший лжец!

Он рассмеялся и придвинулся поближе. – А ты такая огромная заноза в заднице со своей ерундой про «зефирку».