Текст книги "Город Бесконечной Ночи (ЛП)"

Автор книги: Линкольн Чайлд

Соавторы: Дуглас Престон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

28

– Такое происходит впервые, – заметил Синглтон, как только д’Агоста и капитан вышли из здания штаб-квартиры и направились к мэрии, находящейся в нескольких минутах ходьбы от Департамента полиции. Стояло солнечное, очень холодное утро, температура составляла порядка двенадцати градусов мороза. Снег пока не выпал, и улицы напоминали коридоры замерзшего солнечного света.

Внутри д'Агосты нарастало чувство страха. Его никогда прежде не вызывали в мэрию, не говоря уже о том, что сейчас он направлялся туда вместе с капитаном.

– Есть какие-нибудь соображения, что нас ждет? – спросил он.

Синглтон кашлянул, прочищая горло:

– Послушай, то, что происходит – нехорошо. Это даже не плохо. Это ужасно. Обычно мэр излагает свою волю и получает информацию через комиссариат. Как я уже сказал, такое происходит впервые. Ты видел его взгляд после пресс-конференции?

Без дальнейших обсуждений они пересекли парк Сити-Холла и вошли в роскошную неоклассическую ротонду самой мэрии. Одетый в серую форму лакей, ожидавший их прибытия, провел их через пост службы охраны, после чего они поднялись по лестнице, миновали громадный и устрашающий мраморный зал, облицованный темными панелями, и подошли к двойным дверям. Через внешний офис их провели прямо в личный кабинет мэра.

Им даже не пришлось ждать, и для д’Агосты это стало худшим предзнаменованием из всех.

Мэр стоял у стола. Перед ним лежали два аккуратно сложенных экземпляра «Пост»: вчерашний, с большой статьей Гарримана, и рядом с ним изданный этим утром – с еще одним «произведением» того же автора.

Мэр не предложил им присесть, да и сам остался стоять. Руку для рукопожатия он им тоже не протянул.

– Итак, приступим, – заговорил он своим низким раскатистым голосом. – На меня со всех сторон оказывают давление. Вы сказали, что прорабатываете главных подозреваемых. Мне нужно знать, что на данный момент у нас есть – так сказать, хочу узнать последние подробности.

Ранее Синглтон уже сообщил, что д’Агоста – как командующий убойного отдела – собирается провести ряд допросов. А именно все возможные допросы. Если уж мэр не обратился непосредственно к Синглтону, то д’Агоста сам решил начать.

– Мэр де’Лилло, благодарю вас за беспокойство…

– Прекратите нести бред и расскажите мне, наконец, то, что я хочу услышать.

Д'Агоста глубоко вздохнул.

– Просто... – Он решил больше не юлить. – Честно говоря, особых новостей нет. Вначале у нас было несколько подозреваемых, причем некоторые из них выглядели весьма многообещающими, но ни один из них не подтвердился. Это досадно.

– Наконец-то внятная речь. Продолжайте.

– В первом убийстве у нас были причины подозревать отца ребенка, которого жертва сбила год назад, после чего скрылась с места преступления. Но у него железное алиби. Во втором убийстве мы были уверены, что подозреваемый как-то связан с системой безопасности, установленной в доме жертвы. На самом деле, мы до сих пор в этом уверены, но три наиболее вероятных подозреваемых не подтвердились.

– А что насчет этого парня, Лешера, который стрелял в одного из ваших полицейских?

– У него алиби.

– Какое?

– В тот же период времени, когда было совершено убийство, он попал на видеозапись УБН, покупая наркотики.

– Господи. А что с третьим случаем?

– Лаборатории все еще обрабатывают улики. Мы нашли лодку, которую использовал убийца. Выяснилось, что он ее украл. Но это, скорее всего ни к чему не приведет. Никаких улик не было найдено ни в лодке, ни в гавани, откуда она была украдена. Однако мы обнаружили четкий след ноги убийцы тринадцатого размера.

– Что еще?

Д'Агоста колебался.

– Что касается конкретных подозреваемых, то на данный момент их у нас нет.

– И это все? Один чертов след? Это все, что вы можете мне рассказать?

– Да, сэр.

– А ФБР? У них что-нибудь есть? Возможно, они что-то скрывают от вас?

– Нет. Мы поддерживаем с ФБР тесную связь. Они находятся в таком же тупике, как и мы.

– Что насчет Отдела поведенческого анализа ФБР и психологов, которые должны были изучить мотивацию убийцы и составить его профиль? Есть хоть какие-то результаты?

– Еще нет. Разумеется, мы направили им все необходимые материалы, но, как правило, для получения подобных заключений требуется несколько недель. Однако мы присвоили нашему запросу максимальную степень важности и надеемся уже через пару дней получить ответ.

– Пару дней? Господи!

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы заполучить его как можно раньше.

Мэр схватил вчерашний экземпляр «Пост» и взмахнул им.

– Что скажете об этом? А точнее, о статье Гарримана? Почему вы сами не установили эту связь? Почему, чтобы придумать надежную версию, вам потребовался проклятый репортер?

– Сейчас мы тщательно ее проверяем.

– Проверяете ее. Проверяете! У меня три трупа. Три безголовых трупа. Три богатых, знаменитых, безголовых трупа. И у меня есть еще полицейский, подключенный к системе жизнеобеспечения. Мне не нужно рассказывать вам под каким давлением я из-за всего этого нахожусь!

– Господин мэр, нет никаких убедительных доказательств, подтверждающих теорию Гарримана, это всего лишь предположение, но мы рассматриваем эту версию – так же, как рассматриваем и многие другие.

Мэр с отвращением отбросил газету на стол.

– Эта теория о том, что у нас завелся какой-то психопат, который объявил крестовый поход на нечестивых и карает и – она действительно многих тронула за душу и нашла глубокий отклик. Да вы и так это знаете, верно? Многие жители этого города – влиятельные жители – нервничают. Но есть и другие, которые восхищаются убийцей, воспринимая его, как своего рода серийного Робина-Гуда-Палача. Мы не можем допустить наличие подобной угрозы для общества. Это не Кеокук или Покателло: это Нью-Йорк, где все мы существуем в гармонии и наслаждаемся самым низким уровнем преступности по сравнению с другими крупными городами Америки. И я не позволю этому измениться, только не на моем сроке. Вы меня слышали? Не на моем сроке!

– Да сэр.

– Вы что издеваетесь? Сорок детективов, сотни рядовых полицейских – и всего лишь один отпечаток! Если я не увижу немедленного прогресса, то вы мне за это поплатитесь, лейтенант. Как и вы, капитан, – он ударил по столу массивной, испещренной венами рукой, буквально испепеляя взглядом присутствующих. – Вот увидите, черт возьми.

– Господин мэр, я вам обещаю, что мы сделаем все возможное.

Мэр глубоко вздохнул, от чего его массивное тело стало еще немного больше, после чего он резко выдохнул.

– Теперь уходите, – прорычал он, – и дай вам Бог найти что-то получше этого чертова следа!

29

Когда Алвес-Ветторетто вошла в обитель своего босса на верхнем этаже башни «ДиджиФлуд», Антон Озмиан сидел за своим столом и что-то яростно печатал на ноутбуке. Он поднял глаза, не прекращая работу, посмотрел на нее сквозь очки в металлической оправе и почти незаметно кивнул. Она присела на одно из хромированных кресел и приготовилась ждать. Стук клавиш продолжался на протяжении еще примерно пяти минут – то ускоряясь, то замедляясь. Затем Озмиан отодвинул от себя ноутбук, положил локти на черную гранитную столешницу и посмотрел на своего адъютанта.

– Поглощение «SecureSQL»? – спросила Алвес-Ветторетто.

Озмиан кивнул, массируя виски, посеребренные сединой.

– Просто нужно было убедиться, что ядовитая пилюля[21]21
  «Ядовитая пилюля» – любые методы борьбы с враждебным поглощением компании; в случае попытки враждебного поглощения компания-цель может принять на себя обязательства, которые сделают такую операцию чрезмерно дорогостоящей; напр., это может быть выпуск новых привилегированных акций, погашаемых по высокой цене в случае поглощения компании и т. д.


[Закрыть] на месте.

Она кивнула. Озмиан наслаждался враждебными поглощениями почти так же, как увольнением своих непутевых сотрудников.

Теперь Озмиан вышел из-за стола и сел на соседнее хромированное кресло с кожаной обивкой. Его высокое стройное тело казалось натянутым, как тетива лука, и Алвес-Ветторетто могла догадаться, почему.

Озмиан указал на заголовок Рождественского экземпляра «Пост», который лежал на столе между ними:

– Полагаю, ты это видела, – сказал он.

– Видела.

Озмиан поднял газету, и лицо его исказилось в гримасе неприкрытого отвращения – будто в руках его была не бумага, а, как минимум, куча собачьего дерьма. Открыв третью страницу, он процитировал, и голос его почти срывался от едва контролируемого гнева:

– «Грейс Озмиан, двадцатитрехлетняя светская львица, не имевшая каких-либо особых устремлений, кроме как тратить деньги отца, употреблять наркотики и вести паразитический образ жизни. Она даже не явилась в суд, чтобы получить всего лишь небольшую оплеуху за то, что сбила насмерть восьмилетнего мальчика и скрылась с места преступления, управляя автомобилем в состоянии алкогольного опьянения».

Внезапным яростным жестом он разорвал выпуск на две части, затем на четыре, и, в конце концов, пренебрежительно бросил его на пол.

– Видимо, Гарриман просто не может это оставить. Я дал ему шанс заткнуться и двигаться дальше. Но чертов ублюдок продолжает позорить мою фамилию и подрывать доброе имя моей дочери. Что ж, больше ему шансов не выпадет.

– Отлично.

– Ты же понимаешь, о чем я говорю, верно? Пришло время прихлопнуть его – прихлопнуть мухобойкой, как комара. Я хочу, чтобы это стало последней грязью, которую этот проходимец писал о моей дочери.

– Понимаю.

Озмиан взглянул на своего заместителя.

– Понимаешь? Я говорю о том, чтобы не просто напугать его. Я хочу, чтобы его уничтожили.

– Я об этом позабочусь.

Ее тонкие губы немного дернулись, что можно было принять за улыбку.

– Я полагаю, что мы в последний раз говорим об этой проблеме, и ты примешь надлежащие меры, – вкрадчиво произнес Озмиан.

– Конечно.

– И что же это будет?

– Для этого случая у меня припасено нечто довольно изысканное. Это не только поможет достичь желаемого, но и сделает это с иронией. Я думаю, вы оцените.

– Я знал, что могу рассчитывать на тебя, Изабель. Расскажи мне детали.

Алвес-Ветторетто начала объяснять, и Озмиан откинулся на спинку кресла, прислушиваясь к ее спокойному, четкому голосу, излагающему весьма прелестный план. По мере того, как она продолжала, улыбка все сильнее озаряла его лицо – только на этот раз она была искренней и задержалась надолго.

30

Брайс Гарриман начал подниматься по ступенькам ко входу в здание «Нью-Йорк Пост», но остановился. За последние несколько лет он проделывал эти шаги, наверное, тысячи раз. Однако сегодня утром все было иначе. Сегодня утром, в День Подарков, его вызвали в офис редактора Пола Петовски на внеплановую встречу.

Это было весьма необычно. Петовски не любил встречи – он предпочитал стоять посреди отдела новостей и выкрикивать команды, молниеносно распределяя задания, сопутствующую и поисковую журналистскую работу, как конфетти, между окружавшими его сотрудниками. По опыту Гарримана, людей вызывали в офис Петовски по одной из двух возможных причин – устроить этому человеку разнос или попросту уволить его.

Он преодолел последние ступени и прошел через вращающуюся дверь в вестибюль. Уже не в первый раз со вчерашнего дня он чувствовал неуверенность в себе и в своей статье – и в теории, которую заложил в ее основу. О, само собой, как и полагалось, статья перед публикацией была верифицирована и одобрена, но до него дошли слухи, что она вызвала бурную реакцию. Но какую именно? Неужели ее отозвали? Или наоборот? Он вошел в лифт, болезненно сглотнул и нажал на кнопку девятого этажа.

Когда он вошел в отдел новостей, ему показалось, что вокруг него сгустилась нетипичная тишина. Для Гарримана она несла в себе зловещий подтекст: за ним наблюдали, к нему прислушивались – как будто даже стены замерли в ожидании чего-то очень плохого.

Господи, неужели я умудрился так сильно облажаться?

Его теория казалась такой разумной, такой правильной… но он ведь и раньше ошибался. Если его вышибут из «Пост», ему придется покинуть город… конечно, если он и дальше собирался работать в журналистской сфере. А учитывая нынешнее состояние печатных изданий, которые повсеместно теряли тиражи и то и дело сокращали то штат, то расходы, найти новое хлебное место будет чертовски сложно – даже с его репутацией. Ему повезет, если удастся найти место в газетенке, освещающей собачьи бега в Дубьюке.

Офис Петовски находился в задней части огромного помещения. Дверь была закрыта, жалюзи на окнах были опущены – еще один недобрый знак. Пока он прокладывал себе путь между столами, обходя работающих журналистов, которые имитировали бурную деятельность, он невольно чувствовал, что каждый из них оборачивается и смотрит на него. Он взглянул на часы: десять.

Гарриман подошел к двери и неуверенно постучал.

– Да? – послышался грубый голос Петовски.

– Это Брайс, – сказал Гарриман, прилагая все возможные усилия, чтобы не позволить голосу сорваться на предательский писк.

– Заходи.

Повернув ручку, Гарриман открыл дверь, шагнул в кабинет и сразу же остановился. Ему потребовалась пара секунд, чтобы осознать, на что именно он смотрит. Небольшой офис был заполнен людьми – здесь был не только Петовски, но и его непосредственный руководитель, заместитель главного редактора; ее босс, исполнительный редактор и даже Уиллис Бивертон – самый старый из издателей собственной персоной. Увидев Гарримана, они тут же разразились аплодисментами.

Он слушал эти овации, словно во сне. Гарриман ощущал, что кто-то пожимает ему руку, похлопывает его по спине…

– Блестящая работа, сынок! – прошелестел издатель Бивертон, окатив его сигаретным дыханием. – Совершенно блестящая!

– Ты в одиночку вдвое увеличил объем наших продаж! – воскликнул Петовски. Его привычно хмурый взгляд сейчас излучал одобрение, подкрепленное скупой улыбкой. – Это был самый большой Рождественский тираж за последние двадцать лет!

Несмотря на ранний час, кто-то открыл бутылку шампанского. Звучали тосты, аплодисменты и похвалы. Бивертон произнес короткую речь. А затем они все снова разразились комплиментами, каждый посчитал своим долгом еще раз поздравить Гарримана, даже когда они покидали офис. Через минуту кабинет опустил, остались только Гарриман и Петовски.

– Брайс, ты нашел золотую жилу, – довольно заметил Петовски, усаживаясь за свой стол и наливая в пластиковый стаканчик последнюю порцию шампанского. – Некоторые репортеры за всю жизнь не могут откопать подобной истории, – он осушил стакан, выбросил его в мусорную корзину и вновь взглянул на Гарримана. – Ты будешь и дальше вести это дело Палача, слышишь меня? Держи руку на пульсе.

– Я и так намеревался…

– У меня к тебе есть предложение.

– Да? – переспросил Гарриман, внезапно насторожившись.

– Твоя статья – это бомба. И она сработала. Ты затронул тему противостояния богатеньких ублюдков и среднестатистических граждан – то есть противостояния одного процента и девяноста девяти. Этой историей ты действительно задел всех за живое. Сыграй на этом. Сосредоточься на этих хищных богатых ублюдках и на том, что они делают с этим городом. Такие типы, как Озмиан, сидят в своих стеклянных башнях и управляют оттуда всем, ничем себя не утруждая. Неужели этот город становится игровой площадкой для супербогатеев, в то время как остальные едва сводят концы с концами, существуя здесь, внизу, во мраке? Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Уверен, что понимаю.

– И эта фраза, которую ты использовал в последней статье – «Город Бесконечной Ночи». Она хороша! Чертовски хороша! Преврати ее в своего рода слоган и дай ей зазвучать, как следует.

– Разумеется.

– О, и, кстати, сейчас я поднимаю тебе ставку до 100 долларов в неделю, – он наклонился над столом и, снова похлопав Гарримана по спине, указал ему на выход из кабинета.

Гарриман вышел за дверь и опять оказался в отделе новостей. Его плечо все еще ныло после последнего сердечного похлопывания Петовски. Как только он вышел, то почти сразу же заметил множество обращенных на него лиц, и от него не укрылись кислые мины его молодых соперников. В глубине его души начало разгораться какое-то странное золотое свечение. Оно не было похоже ни на что, испытанное им прежде: яркое, всепоглощающее и непревзойденное чувство торжества.

31

Болдуин Дей отсоединил от настольного компьютера жесткий диск емкостью в пять терабайт и поместил его в свой портфель перед коротким путешествием на верхний этаж здания Финансового Центра «Сисайд» возле Бэттери-Парк. Он проходил по этому маршруту один раз в день, доставляя таким образом драгоценные данные, которые приносили компании «LFX Файненшал» еще больше прибыли. На этом диске содержались имена и персональные данные многих тысяч человек, которых его исследовательская маркетинговая команда определила в качестве потенциальных клиентов и которых они – обитатели лабиринта колл-центра, занимавшего три этажа комплекса «Сисайд» – называли кодовым словом «полковники». В основном это были вышедшие в отставку ветераны или жены солдат, находящихся на действительной службе. Наиболее ценными из всех «полковников» были вдовы ветеранов, владевшие домами с погашенными ипотеками.

Каждый день в 4 часа дня, Дей доставлял жесткий диск на верхний этаж в кабинет руководителей, где его ожидали основатели и со-руководители фирмы Гвен и Род Берч. После чего Берчи изучали списки потенциальных клиентов – у них был нюх на лучшие файлы из этого огромного массива данных. Затем они обычно передавали свой отредактированный и утвержденный список в огромную котельную[22]22
  Котельная (амер., разг.) – название комнаты, в которой работают дилеры по ценным бумагам, в т. ч. сомнительным, непрерывно обзванивающие потенциальных клиентов и использующие методы психологического давления, чтобы любой ценой уговорить последних.


[Закрыть] операторов «LFX Файненшал», где сотрудники компании обрабатывали тысячи «полковников», пытаясь сделать из них активных клиентов, хотя – как думал Дей – более подходящим словом для них будет не «клиенты», а «олухи». Каждый оператор колл-центра должен был обработать не менее восьми клиентов в день – то есть, одурачить сорок человек в неделю. Иначе им грозило увольнение.

Дей искал другую работу. Он занимался этим почти с того самого момента, как обнаружил, чем на самом деле занимается компания. Он отчаянно надеялся выбраться из «LFX», и дело было не в том, что ему плохо платили или перегружали его работой – на это у него жалоб не было – а в том, что фирма нагло обворовывала людей. Когда он вступил в «LFX» в качестве руководителя группы, носящей высокопарное название «Отдел аналитики», и понял, что происходит, то почувствовал настоящее отвращение. Происходящее было неправильным.

И, разумеется, всегда был шанс, что правительство вот-вот проявит повышенный интерес к махинациям «LFX». В конце концов, он ведь работал непосредственно на Берчей.

Эти мысли мелькнули в его разуме, когда он подошел к переполненному лифту, приложил свою карточку к считывателю и нажал кнопку верхнего этажа. Безопасность в компании блюлась очень жестко с тех самых пор, как отставной солдат с посттравматическим расстройством и травмой головы, вызванной контузией от взрыва самодельной бомбы в Ираке, ворвался в вестибюль с пистолетом и открыл стрельбу. Он ранил трех человек, прежде чем сам застрелился. Его имя было в одном из тех списков, которые Дей отправил наверх за три месяца до инцидента. Вот, сколько у «LFX» заняло времени отобрать у парня дом – три коротких месяца. После перестрелки в компании фактически ничего не изменилось, они продолжали заниматься все теми же темными делишками, ужесточилась лишь политика безопасности, а воздух наполнился чувством паранойи. Частью этого режима безопасности стала автономия и разделение компьютерных сетей, и именно поэтому Дей теперь должен был передавать данные в офис руководства старомодным способом: пешком.

Двери лифта открылись, и перед глазами Дея предстал элегантный вестибюль верхнего этажа Финансового Центра «Сисайд». Берчи окружили себя вычурной дешевой роскошью, украсив свое обиталище деревянными панелями, позолотой, искусственным мрамором, плюшевыми коврами и поддельными полотнами древних художников. Дей прошел через вестибюль, приветливо кивнул секретаршам и снова провел карточкой по считывателю рядом с дверью. Затем он приложил палец к сканнеру отпечатков, после чего деревянная дверь распахнулась, открывая своему посетителю череду кабинетов руководителей среднего звена. Это пространство было наполнено шумом приходящих и уходящих посетителей и приветственными окликами служащих. Это было самое горячее время в «LFX Файненшал» – сейчас в колл-центре заключались контракты.

Дей улыбался и кивал многочисленным секретаршам и помощникам, проходя мимо них и направляясь к личному кабинету Берчей.

Он зарегистрировался у Айрис, главной помощницы боссов, сидящей прямо у двери кабинета правления компании. Айрис была довольно строгой пташкой старой закалки и всегда говорила только по делу. К тому же была «хорошим человеком», если можно так выразиться в реалиях этой компании. Впрочем, любой, кто хотел здесь выжить, должен был быть одновременно и работоспособным, и жестким.

– Боюсь, что Берчи сейчас совещаются, – сказала она. – По крайней мере, Роланд вышел оттуда всего несколько минут назад.

– Вы знаете, что я обязан доставить это лично.

– Я всего лишь предупреждаю вас, вот и все, – она посмотрела на него поверх своих очков и одарила его суховатой короткой улыбкой.

– Спасибо, Айрис.

Он прошел по плюшевому ковру к двойным дверям, ведущим в местное внутреннее святилище, и положил руку на холодную медную ручку. Стоя перед самым входом, он всегда чувствовал некоторую нервозность. За дверьми лежал настоящий монстр – пространство, вульгарно отделанное в золотистых и черных тонах, а руководили им поистине ужасающие существа, настоящие тролли. Девять из десяти раз, когда Дей приходил, они не удостаивали его даже взглядом, но время от времени могли отпустить в его адрес какой-нибудь пренебрежительный комментарий. Несколько раз за время его службы они умудрились даже отчитать его за какое-то мелкое нарушение.

Когда он собрался открыть дверь, то обнаружил, что ручка не поддается. Дверь была заперта. Весьма необычно…

– Айрис? – повернулся он. – Дверь закрыта.

Секретарша наклонилась к телефону на своем столе и нажала на интерком.

– Мистер Берч? Пришел Мистер Дей, чтобы передать данные.

Она подождала, но ответа не последовало.

– Мистер и миссис Берч? – снова позвала она.

И снова тишина.

– Может, что-то случилось с линией связи? – она встала, быстро подошла к двери и настойчиво постучала два раза.

Подождала.

Еще два раза постучала. Затем еще.

Снова ожидание без ответа.

– Как странно. Я ведь знаю, что они внутри, – она несколько раз попробовала повернуть ручку, но та так и не поддалась. Нахмурившись, она схватила электронную карточку, висевшую у нее на шее, провела ею по считывателю и приложила большой палец к сканнеру.

Щелкнув, дверь открылась.

Дей проследовал за Айрис в вульгарный большой кабинет. В первую секунду он подумал, что хозяева этого логова зла просто решили добавить несколько новых красных элементов декора… а затем он понял, что смотрит на кровь. Воистину, здесь было больше крови, чем он когда-либо видел в своей жизни – больше крови, чем, он думал, вообще может быть в двух безголовых телах, лежащих на покрасневшем мокром ковре прямо под его ногами.

Дей услышал вздох и повернулся как раз вовремя, чтобы поймать Айрис, ноги которой подогнулись. Он бережно подхватил ее и вынес из кабинета. Его собственные ноги дрожали, пока он шагал по мокрому ковру. Дверь позади него автоматически закрылась, когда он положил Айрис на диван в приемной к внезапному ужасу всех присутствующих, находящихся во внешних офисах. Затем он нашел место для себя и рухнул на него, обхватив голову руками.

– Что случилось? – обеспокоенно спросила одна из секретарш. – Что с вами?

Разум Дея не смог четко сформулировать мысль, чтобы что-то сказать. Но то, что произошло, то, что свершилось, уже было для него очевидно.

– Да что случилось? – снова переспросила секретарша, в то время как Дей пытался собраться с мыслями и, наконец, ответить. Вокруг начали собираться люди. Некоторые из них нерешительно направились к закрытой двери личного кабинета Берчей.

– Да Бога ради, расскажите же, что там стряслось?

Все больше служащих подходило к двери внутреннего офиса, стараясь открыть ее, но, захлопнувшись, дверь снова была заблокирована.

– Месть… – сумел выдавить Дей. – Там свершилась месть.