Текст книги "Добыча (ЛП)"

Автор книги: Линда Ховард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Но сейчас нельзя разлеживаться дольше нескольких секунд. Энджи отодвинула в сторону седельную сумку, сняла с плеча ружье в чехле и положила поверх. Потом очень осторожно села и обеими руками высвободила вывернутую ступню из трещины. Снимать ботинок не стала: если его стащить, то обуться обратно не получится. А не разуваясь, не получится посмотреть, что с ногой. Ну и не надо. В любом случае ничего не поделаешь. Если щиколотка сломана, ботинок ее фиксирует, поэтому лучше оставить все как есть.

Холодными пальцами Энджи ощупала лодыжку, пытаясь обнаружить место перелома. Конкретной области, где при нажиме прихватывало бы сильнее всего, не нашлось, но стоило крутнуть ступней, как боль выстрелила в голову, чуть не лишив сознания.

– Ладно, это была плохая идея, – пробурчала Энджи себе под нос.

Похоже, перелома нет. Может, образовалась трещина с волосок толщиной. Но скорее всего, там просто сильное растяжение. С практической точки зрения диагноз не важен. Главное – удастся ли продолжить путь.

Стиснув зубы, Энджи перенесла вес на левую ногу, ухватилась для равновесия за деревце и приподнялась. Принялась потихоньку подтягиваться вверх по стволу. Кора раздирала плащ. В конце концов удалось выпрямиться. Энджи собралась с силами, проверила, откуда ветер, сделала глубокий вздох и ковыльнула вперед, решившись идти, пусть через боль. Но едва перенесла вес на правую ногу, та подкосилась под новым взрывом ослепляющей боли. Не успев среагировать, Энджи грохнулась лицом в грязь.

Хотелось заплакать. Хотелось бить кулаками по земле и выть. Это карма что ли такая? Чем она все это заслужила? Бизнес летит к чертям, приходится продавать отчий дом, да прибавьте сюда Дэйра Кэллахана, Дэвиса с Крагмэном и – как же без него! – гребаного медведя-людоеда. А теперь еще до кучи она то ли сломала, то ли потянула лодыжку именно в тот момент, когда нужно поскорее свалить с этой горы, пока пришлый убийца или местное чудовище до нее не добрались. Сомневаться не приходится: ее жизнь – полное дерьмо.

Если не удастся спуститься с горы пешком, что представлялось нелегким, даже когда обе ноги были на ходу, то что? Что ей теперь делать? Просто лежать и ждать, пока барибал или Крагмэн ее не обнаружат? Ружье при ней, но его нужно вычистить, чтобы им можно было пользоваться. Есть еще пистолет. Положим, с Чедом она справится, пусть только подойдет достаточно близко. Но медведь… этот сукин сын внушал куда больший страх.

Если не трогаться с места – медведь ее найдет.

Черт бы их всех побрал!

Внезапно Энджи разозлилась. Нет, не просто разозлилась, а рассвирепела. Черта с два она будет здесь валяться, жалеть себя и ждать смерти. Как бы она до такого ни докатилась, опустишь руки – и ты труп. Нет уж, никто не обвинит Энджи Пауэлл в недостатке решительности или самого что ни на есть гребаного упрямства. Она слезет с этой горы, пусть даже ползком.

Села, снова перекинула через плечо ружье, подтянула седельную сумку. После второго падения в рот попала грязь, и Энджи отплевалась. Потом, опираясь на локти и колени, поползла. Она старалась ничего не задевать больной ногой, которую при каждом ударе дьявольски прихватывало, но продолжала двигаться, даже когда боль заставляла стискивать зубы.

Мало-помалу у нее получалось. Жутко медленно, в час по чайной ложке, и продвижение казалось мизерным, но прогресс все-таки был. А потом вдруг правая рука провалилась в воздух над невидимым крутым обрывом. Тяжело дыша, Энджи попятилась. И что теперь? Насколько широк этот овраг? Может, она на краю пропасти? Энджи подождала новой вспышки молнии, но через несколько секунд черноты вдруг поняла, что гроза двинулась дальше: и частота, и сила разрядов были далеко не те, что прежде. Не включить ли фонарик – глянуть, что там впереди? Стоит ли? Сейчас Энджи невидима; Чед понятия не имеет, где она. Фонарик, как маяк, вполне может выдать убийце ее местонахождение. С другой стороны, глупо двигаться незнамо куда.

Прежде чем пришлось принять решение, вспышка молнии услужливо осветила ландшафт. Обрыв оказался перепадом высоты чуть больше полуметра. Ну, метр максимум. Спуститься, не перенося вес на правую ногу будет нелегко, но Энджи не позволит этой маленькой ступеньке остановить ее.

Она бросила сумку и услышала, как та шлепнулась в лужу. Потом сняла ружье и осторожно опустила сверху. Перевернулась, легла животом в грязь и ногами вперед скользнула через край. Здоровая ступня нащупывала опору, пальцы впивались в землю, удерживая от падения. Наконец нога коснулась твердой почвы. Какое-то время Энджи постояла, зыбко балансируя, затем глубоко вздохнула. Пускай она движется и не быстро, зато в нужном направлении: вниз.

Склон под ногами сдвинулся, и у Энджи выбило опору из под ног. Беспомощная, она неуклюже повалилась. Энджи скользила и барахталась в грязи, хватаясь за все подряд, но руки натыкались лишь на жижу, покрывавшую обкатанные булыжники. Она пыталась упираться левой пяткой, искала пальцами, за что уцепиться, но все равно неудержимо скатывалась. По пути попадались выступы, но мелькали так быстро, что Энджи не успевала схватиться. По ладони резанула острая каменная кромка, голова брякнулась в опасной близости от валуна.

И вдруг падение прекратилось. Энджи лежала, задыхаясь, и снова отыскивала в себе повреждения. Нет, ничего не сломалось. Ее словно избили с ног до головы, но вроде все, кроме лодыжки, по-прежнему функционировало. Далеко ли ее унесло? Склон не казался слишком крутым. Ружье и седельная сумка с фонариком, пистолетом, одеждой и энергетическими батончиками – все осталось там, наверху.

Итак, есть выбор: ползти дальше вниз или обратно вверх. Продолжить путь налегке или вернуться за вещами.

Ни один из вариантов не прельщал, но первый был явно хуже второго. Ей нужна седельная сумка, нужны припасы и пистолет. И ружье. Оружие нельзя так просто бросать.

Спуск с поврежденной ногой по склону был тяжким, а подъем оказался сущей пыткой. Энджи расшиблась при падении, и к тому же теперь силы гравитации работали против нее.

После нескольких секунд скольжения вниз, подъем оказался бесконечно долгим. Не хотелось думать, сколько времени займет путь обратно, и Энджи не думала. А ползла и ползла. Драгоценные минуты утекали, но выбора не было. Энджи не просто переставляла локти и колени, она подтягивала себя на руках каждый проклятый дюйм. Искала левой ногой опору и отталкивалась. Цеплялась окровавленными пальцами за трещины в камнях, чтобы не соскользнуть. Продирала себе путь наверх сквозь мусор и грязь. Жижа пробиралась под плащ, в штаны, в ботинки. По спине продолжал колотить дождь. В голове билась лишь одна мысль: о цели. Ружье, фонарик, пистолет. Еда.

Доберись или умри.

Доберись или умри.

Она добралась.

Повезло, что нашелся куст, за который удалось ухватиться; Энджи крепко стиснула ветки, подтянулась и наконец оказалась возле той небольшой полоски дерна, что выскочила у нее из под ног. Хотелось радостно воскликнуть, но Энджи вела себя тихо. Даже падая, она не кричала. Инстинкт выживания подсказывал хранить тишину – насколько возможно, – и Энджи сейчас руководствовалась его подсказками. Ликующе вопить она будет потом, когда спустится с горы.

До вещей уже можно было дотянуться. Левой ногой Энджи зарылась глубоко в грязь, надежно уперлась, собралась с силами и нашарила ружье и седельную сумку. И то и другое было на месте, всего лишь в полуметре от края «ступеньки». Энджи ощутила краткую вспышку торжества, вешая свою поклажу через плечо.

Пускай она и не добилась особых успехов, работая проводником, зато никогда не пасовала перед трудностями – как не сдалась и теперь. Мышцы молили о передышке, но Энджи не позволила себе расслабиться.

Вместо этого села, покрепче прижала к себе вещи и заскользила вниз по склону – на этот раз на заднице: такая поза позволяла отчасти контролировать спуск. Да, получилось своего рода контролируемое падение. Энджи задрала ружье повыше, стараясь не испачкать его еще сильнее, хотя сомневалась, что на оружие может налипнуть еще больше грязи.

Покатый склон закончился, и оставалось двигаться вперед своим ходом – на четвереньках. И Энджи поползла.

Доберись или умри.

* * *

Дэйр услыхал гром задолго до начала дождя. Раскат вырвал из крепкого сна, и Кэллахан, лежа в теплом спальном мешке, слушал, как приближалась гроза. Какого черта он тут делает? В грозу не порыбачишь. А если дождь зарядит на день или два? Так он того гляди застрянет на несколько дней в лагере, где совершенно нечем заняться, кроме как бить баклуши и клясть себя за идиотизм.

Нечего было поддаваться Харлану. Лежал бы сейчас дома, в своей собственной гребаной кровати, где шум дождя его бы успокаивал, а не настораживал. Но нет, взял и попёрся на гору… да предложи ему кто сделать это снова… черт, он бы все равно попёрся.

А дома сейчас видел бы третий сон. Обычно, в нормальных обстоятельствах, Дэйр даже любил грозы. В комнате было абсолютно темно, за исключением тех мгновений, когда по краям зашторенных окон мелькали вспышки молний, и, когда зашумел дождь, Дэйр стал ждать, пока тот его убаюкает. Однако заснуть не давали неотвязные мысли об Энджи. Достаточно ли крепки палатки на ее стоянке, чтобы выдержать такую грозу? Скорее всего, да, потому что грозы в этих краях не редкость, а той стоянкой частенько пользовались, но все-таки… гроза и палатка – не ахти как сочетаются.

Вдруг резкий звук эхом отозвался в горах, и Дэйр вскочил. Это был не удар грома, а выстрел. Выстрел из пистолета. Кэллахан слишком часто слышал, как стреляет малокалиберное оружие, чтобы сейчас ошибиться на этот счет.

За первым выстрелом последовал второй, потом еще, и даже при закрытых окнах и бушующей грозе Дэйр понял, что стреляли в лагере Энджи. Черт возьми, что там происходит? Выстрел из ружья не показался бы таким неуместным, но пистолет… на охотничьей стоянке… единственная причина использовать пистолет, которая пришла на ум, – случилось что-то неожиданное, и до ружья было не добраться.

И что же такое неожиданное стряслось в лагере Энджи?

В голове зашевелились страшные предположения.

Дальше не раздумывая, Дэйр включил лампу на батарейках – единственную, но достаточно яркую, чтобы осветить весь верхний этаж – и принялся натягивать одежду. Одевшись, схватил дождевик, шляпу, спутниковый телефон и ружье. Потом включил мощный фонарик и погасил свет на этаже. Не прошло и двух минут после выстрелов, как Дэйр уже спускался по лестнице в конюшню.

Конь тихо пофыркивал, пока Кэллахан быстро и ловко оседлал его, спрятал ружье в чехол и бросил в седельную сумку спутниковый мобильник. У Дэйра мелькнула мысль кому-нибудь позвонить – Харлану или шерифу, – но что конкретного он может сейчас сообщить? «Я слышал выстрелы, и, кажется, со стоянки Энджи». Охренительную пользу принесет такой звонок. Будет потрачено драгоценное время, но все равно никто из долины не потащится в такую темень на гору. Нет, раз уж он здесь, это – его забота.

Дэйр открыл широкие двойные двери и вывел жеребца. Тот нервно топтался в ожидании, пока хозяин затворял створки и запирал замок, но немного притих, как только Кэллахан забрался в седло. Дэйр пониже натянул шляпу, осветил фонариком теряющуюся среди деревьев тропинку и направился к стоянке Энджи.

Дождь лил не переставая, порывы ветра обрушивали на всадника сплошные водяные стены. Путь был так коварен, что двигаться получалось лишь шагом. Вспышки молний помогали разглядеть дорогу, но они же нервировали молодого жеребца. Дэйр крепко удерживал коня коленями и поводьями и сохранил контроль, когда где-то в полумиле ударила молния и земля содрогнулась.

– Тихо, парень, тихо, не шали, – нараспев приговаривал Дэйр, своим тоном и прикосновениями внушая лошади, что все в порядке и бояться нечего.

Они продвигались медленно, чертовски медленно. Дождь сократил видимость почти до нуля, и Дэйр чувствовал, как с каждым шагом растет нервозность жеребца. Даже с подсказкой фонарика неровный склон таил в себе опасность. Коня приходилось чуть не силой удерживать на тропинке, и Дэйру оставалось лишь чертыхаться про себя: пешком бы он и то быстрее добрался.

Черт побери, надо было прискакать в лагерь Энджи еще засветло, показать себя, стрельнуть глазами в ее клиентов разок-другой, пусть даже такое вмешательство разозлило бы ее до белого каления. И тогда эти мужики знали бы, что они со своей проводницей не одни на горе, и тогда, может, и не прозвучали бы эти пистолетные выстрелы посреди треклятой ночи.

Наступившая вслед за выстрелами тишина беспокоила Дэйра. Кто же там стрелял? Энджи или кто-то другой? Неизвестно, есть ли у нее пистолет, но ружье-то уж точно есть. И если он действительно слышал выстрелы из пистолета, то почему не было ответа из ружья? Отсутствие ответного огня особенно тревожило.

Будь это единственный выстрел, его можно было бы свалить на идиота, о котором рассказывал Латтимор, – по описанию тот вполне мог притащить на охоту пистолет, а потом еще и выпалить по ошибке. Но серия выстрелов за такой короткий промежуток… это точно не ошибка и не промах. Дэйр пытался придумать объяснение, при котором Энджи не пострадала бы, но ничего утешительного в голову не приходило.

Всего несколько минут назад он был уверен, что находится совсем близко от нее, а оказался слишком далеко, чтобы прийти на помощь.

Если с Энджи что-нибудь случится, Харлан его прикончит.

Если с Энджи что-нибудь случится… Дэйр и пальцем не шевельнет, чтобы остановить старика.

Глава 11

Сердце колотилось так тяжело, что Чед Крагмэн едва сдерживал тошноту и никак не мог вдохнуть. Он никогда не попадал под такой ливень. Капли били по лицу так, словно мелкие камешки. У него был фонарик, но из-за стены дождя он не видел, куда шел. Даже непрерывно мелькавшая молния не могла помочь. В конце концов, чтобы не посадить батарейки, Чед отключил фонарик и засунул за пазуху.

Руки все равно были заняты. Ехать на неоседланной лошади, ведя за собой еще трех, и все время внимательно осматриваться вокруг в поисках проклятого медведя и женщины с ружьем нелегко, пожалуй, даже самое сложное, что ему приходилось делать в жизни. Крагмэн сам выбрал лошадь, на которой приехал в лагерь, полагая, что со знакомым животным справиться будет проще, но все оказалось иначе. Убравшись от медведя подальше, лошади наконец успокоились. Сначала он думал, что их напугала гроза, но поскольку она продолжалась, Чед пришел к выводу, что животных, должно быть, взволновал именно хищник.

Чед не винил лошадей. Чертов медведь и на него нагнал страху.

Он был готов убить, сделать все, что угодно, чтобы выжить – это даже не обсуждалось. Но и представить не мог подобное зрелище. Тот чудовищный медведь просто разодрал труп Дэвиса. И, Господи, какой же он огромный! Чед ни минуты не сожалел о смерти Митчелла Дэвиса, но быть вот так растерзанным, быть съеденным… это было отвратительно. И приводило в ужас. Он не пожелал бы такого даже злейшему врагу. И, да, Митчелл Девис был его злейшим врагом.

Черт, черт, черт! Все пошло не так. Если бы Энджи Пауэлл, поднимаясь по тропе, не обнаружила останки и не настояла на необходимости утром вернуться в город и сообщить о находке, ему бы представилась отличная возможность убить Дэвиса на охоте, подальше от лагеря, так, что его тело было бы сложно найти. Так же, как и тело Энджи. Чед с самого начала предполагал избавиться от нее, другого выхода не было. Он сожалел о такой необходимости, но не настолько, чтобы это повлияло на его планы. К тому времени, как их хватились, организовали поиски и, наконец, нашли их трупы на вершине горы, его и след простыл бы.

Чтобы остаться незамеченным, Чед планировал затемно вернуться на стоянку Латтимора, где они оставили джип, затем отпустить лошадь и попросту убраться оттуда. Он мог бы даже оставить лошадь где-то в полутора километрах вверх по склону и пешком спустится с горы. С тех пор, как в прошлом году Чед впервые побывал на охоте, он, до мелочей продумывая свой план, начал тренироваться ездить верхом. Когда хозяин ранчо рано утром проснется, то увидит, что внедорожника нет, а грузовик Энджи и ее трейлер все еще стоят на месте. Вероятно, он подумает, что один из гостей решил отказаться от участия в охоте, но Энджи осталась с другим клиентом. А вот который из них уехал, старик знать не будет. Возможно, он вспомнит об этом лишь через неделю, когда Энджи так и не вернется с охоты.

К тому времени Чед будет уже очень далеко – сначала в Канаде, а затем в Мексике. А там просто исчезнет, денег для этого у него достаточно. В любой части света затеряться намного проще, чем на североамериканском континенте. Из абонентского ящика в Бьютте Чед заберет свой паспорт, номера счетов и пароли. Если в запасе у него окажется неделя или около того, никаких проблем вообще не возникнет.

Для воплощения в жизнь его плана Энджи в качестве проводника подходила как нельзя лучше. У нее не было оборудования по последнему слову техники. Также не нашлось ни спутникового телефона, ни частной радиолокационной станции, благодаря которым была бы возможность экстренно вызвать помощь. Чед сделал вывод, что с деньгами у нее туго, и это было только на руку.

Чед потихоньку остановился. Три кобылы топтались на месте, дергая поводья. Когда животные успокоились, Чед, стараясь прогнать панику, сделал несколько глубоких вдохов и задержал дыхание, пока легкие не начали гореть. Животные чуяли его страх, отчего управлять ими становилось только труднее.

Поставив цель и справившись с паникой, Чед повернул упирающегося коня в сторону скал и подтолкнул его. Другим трем лошадям не нравилось быть связанными вместе, и им не нравилась погода. И, прежде, чем неохотно последовать за Чедом, они едва не стянули его с седла. Мужчина чертыхнулся и хотел отпустить поводья, но времени на раздумья не осталось, к тому же он не хотел действовать необдуманно. Чед мог бы отпустить лошадей. Сейчас он не мог назвать ни одной причины, зачем ему понадобились бы все четыре лошади. Но это не означало, что он не может придумать хоть одну, когда успокоится и не спеша оценит ситуацию.

Чед добрался до скал, пытаясь как только возможно рассмотреть их в свете молний, то и дело разрывавших небеса. Вначале он подумал, что там ничего нет, просто куча огромных сваленных в кучу камней. Но он продолжил ехать вперед, и при следующей вспышке молнии, наконец, заметил темное углубление, оказавшееся высоким навесом скалы. Не слишком глубоким, но даже такое скудное убежище было лучше, чем ничего.

Чед достал фонарик и включил его. Мощный светодиодный луч казался тусклым на фоне грандиозной демонстрации света и звука, которой оглушила его Мать природа. Но, когда Чед закончил осмотр, с облегчением понял, что под выступом он был один.

Чед осторожно слез с лошади, и, убедившись, что крепко держит лошадей за поводья, повел их вперед. Они на удивление покорно последовали за ним. Пространство под выступом было грязным: кустарники, битые стекла и, кажется, баранье дерьмо, или что-то похожее на него, устилало землю. С одной стороны, кусты были как нельзя кстати, поскольку было к чему привязать лошадей. Но, с другой они мешали, так как у него было всего две руки, чтобы держать лошадей, фонарь, и одновременно вести их от куста к кусту, пока они все не окажутся под навесом.

Что если все животные разбегутся, когда он отпустит поводья?

Ну и черт с ними.

От ответа на этот вопрос ему стало легче. Чед крепко сжал поводья своей лошади, а остальные три отпустил. Подведя коня к кустарнику, он быстро привязал его.

Чудо из чудес. Остальные лошади остались на месте. Может, просто устали, может, рады укрытию от жалящих капель дождя. А может, так привыкли к заботе людей, что просто не знали, что делать. Какова бы ни была причина, животные не разбежались. Чед подвел каждую лошадь к кусту и привязал. Затем распинал несколько камней и обломков в стороны, очистив себе место, и опустился на землю, прислонившись спиной к неровной поверхности скалы.

Местечко было не слишком уютным. Молния продолжала освещать мир, словно бешено вращающийся зеркальный дискотечный шар. Гром все еще рокотал, заставляя землю содрогаться. Чед насквозь промок и дрожал от холода, но, наконец укрывшись от дождя, не чувствовал себя в роли громоотвода. Теперь он мог отдохнуть и собраться с мыслями.

Поначалу Чед только сидел и дышал. Паника вымотала сильнее, чем физический труд. Изначально все шло как надо. Как и планировал, он застрелил Дэвиса, хотя выбор места и времени был не так точен, как хотелось. Но затем начался чертов ливень. Чед не смог найти Энджи, не знал, ранил он ее, убил или вообще промахнулся. Правда, в руке у нее оказалось ружье, желудок Чеда скрутило от ожидания в любую секунду схлопотать пулю. Затем появился тот проклятый медведь и решил перекусить Дэвисом, и…

Дыхание Чеда снова участилось, когда кошмарные моменты всплыли в памяти. Он сознательно гнал их от себя. Он должен был подумать.

Энджи не выстрелила. Значит, Чед, в конце концов, попал в цель, и она либо ранена, либо убита, так? И если он прав, то медведь, покончив с Дэвисом, занялся бы Энджи. Но если Чед лишь слегка задел ее, то она могла и сбежать. А из этого следует, что Энджи могла бы убить и его, и медведя. Но он не слышал выстрелов, значит, ему, вероятнее всего, не стоит беспокоиться.

Но Чед не знал наверняка. Необходимо было удостовериться, а вместо этого он забрал лошадей и удрал, сверкая пятками. Был ли шанс услышать звук выстрела сквозь шум ливня, цокот копыт, отдающийся в ушах собственный бешенный пульс и расстояние, которое Чед успел преодолеть за несколько минут? Особенно, если выстрел совпал с одним из раскатов грома? Конечно, нет. Энджи, даже будучи раненой, смогла бы пристрелить медведя.

Энджи – это то дело, которое Чед не может оставить незаконченным. Ему нужно время. Время, чтобы убраться отсюда и исчезнуть. Это все, о чем он просил. Чед злился, что Энджи помешала его планам. Его жизнь зависела от того, насколько все шло по плану.

Полицейские Крагмэна не волновали. Ему как можно быстрее надо добраться до Мексики, пока его не успели объявить в розыск. Копы – меньшее, чего ему стоило опасаться, а вот партнеры Дэвиса были реальной угрозой. Поэтому он должен полностью исчезнуть, сменить имя. Но это его вполне устраивало: ему не нравилась жизнь, которую он вел как Чед Крагмэн. Это был полезный опыт. Чед чувствовал извращенное удовлетворение от того, что все встречали его по одежке: удачный маскарад был лишь доказательством его интеллекта. Теперь он был готов начать с чистого листа. Чед Крагмэн должен испариться. Он хотел начать сначала, с именем, которое не кричало бы идиот, но, в то же время, не было бы слишком вычурным. Лучше всего использовать какое-нибудь незаметное, но мужественное. Возможно, следует воспользоваться услугами пластического хирурга. Вообще-то, это была отличная идея: подбородок, имплантаты скул и выдающийся нос. Ему больше нет нужды оставаться незаметным ничтожеством. Его таланты в сфере финансов открывали перед ним невиданные горизонты.

Никогда не недооценивайте бухгалтера.

А Дэвис допустил такую ошибку. Как и все они. Как и Энджи Пауэлл. Но Энджи относилась к нему намного лучше, поэтому он почти почти сожалел, что ей нужно умереть. Но, какого черта, будто она когда-то обращала на него внимание. Энджи была мила с ним, лишь потому что он был ее клиентом.

Чеда раздражал тот факт, что с Дэвисом он немного просчитался. Даже зная, насколько этот ублюдок был жесток, он все же недооценил его. Человек не поднялся бы до положения Дэвиса, не имея хотя бы толики ума, огромной хитрости наряду с врожденной жестокостью. Чеду стоило быть готовым к тому, что события будут развиваться быстрее, чем он планировал.

Дэвис просматривал все его счета и сопоставлял цифры, воспользовавшись интернетом в доме Энджи. Даже Когда после ужина Энджи выкинула его из дома, Дэвис сообразил остаться на крыльце, где все еще ловил сигнал, и продолжил электронные манипуляции.

Хотя, в конце концов, он был рад, что созданный им образ спас ему жизнь. Дэвис не воспринимал Чеда как угрозу, поэтому готов был ждать окончания охоты прежде, чем предпринять какие-то меры в отношении своего бухгалтера. Может, считал, будто присутствие Энджи только усложняло дело. Но у Чеда не было подобных предубеждений. Он почувствовал, что все летит к чертям, как только Энджи объявила о намерении доложить о находке. Таким образом, он не укладывался в график, и ему необходимо было немедленно встретиться с Дэвисом и убрать его, а затем позаботиться об Энджи.

Возможно, Дэвис рассчитывал на свою репутацию, что оказалось роковой ошибкой. Никто не мог обокрасть Дэвиса и уйти невредимым. Невредимым, черт возьми! Нельзя украсть у Дэвиса и остаться в живых – если только ты не умнее, чем ожидал Дэвис, и смог обмануть его бдительность. Дэвис не ожидал, что Чед будет вооружен, не ожидал, что бухгалтер будет так скор на расправу, превзойдя в этом плане его самого. Серьезный просчет со стороны Дэвиса.

Конечный счет – один-ноль в пользу Крагмэна.

Теперь все, что необходимо было Чеду, так это позаботиться об Энджи, и он получит преимущество в пять-шесть дней. После чего он будет в безопасности, поскольку полностью изменит свою личность, прежде чем кто-либо начнет искать неуклюжего бухгалтера.

Нужно продумать, как все это провернуть. Без сомнения, у него все получится. Просто нужно успокоиться и заставить мозги работать. Все еще можно было вернуть в нужное ему русло. Раненая или нет, Энджи не сможет спуститься с горы без лошади. Чеду хотелось бы верить, что, забрав лошадей, он защитил себя. Поэтому прежде чем выбраться отсюда, он должен убедиться, что девушка мертва. Ему нужна была фора.

В какой-то степени, Чеду было стыдно. Энджи Пауэлл ему нравилась. Она была хорошим человеком. Неплохо к нему относилась, даже считая его непроходимым тупицей. Она не флиртовала с ним – женщины флиртовали с такими мужчинами, как он, только будучи в отчаянии – и не сверкала фальшивой улыбкой. Была добра к нему больше, чем большинство людей. К сожалению, хорошие люди бежали к копам, именно по этой причине он не мог оставить ее в живых.

Какая жалость, но Чед не даст ей сорвать планы, которые он вынашивал годами. Ему повезло продвинуться так далеко и будь он проклят, если позволит Энджи Пауэлл или кому-нибудь другому встать у него на пути. Чед ходил по лезвию бритвы, когда сотрудничал с убийцами, палачами, торговцами наркотиками и отбросами общества, чтобы заработать. Поэтому он заслужил провести остаток жизни, наслаждаясь богатством.

Последнее было просто. Лучший вариант – если медведь убил Энджи. Не только не останется доказательств, связывающих смерть девушки с ним, но еще и появились бы сомнения по поводу произошедшего с Дэвисом. А если учесть еще и находку Энджи, то любое расследование сразу же сосредоточится на медведе, и тот факт, что Дэвис был застрелен, может остаться без внимания. По мнению Чеда, это зависело от того, насколько сильно хищник изуродовал тело Дэвиса. Когда медведя поймают и убьют, станут ли изучать его органы пищеварения? Если медведь проглотил пулю, через какое время она выйдет с экскрементами?

Хорошо бы знать, пуля застряла в теле Дэвиса или же прошла навылет? У Чеда был девятимиллиметровый пистолет, но все, что он знал о нем, это то, как им пользоваться. Он не изучал чертову баллистику. Наведи оружие и выстрели в цель. Что еще нужно знать?

Худший вариант – если Энджи не ранена, а сбежала от медведя и решила как можно скорее вернуться на ранчо.

Чед прислушался к стихии, бушевавшей вокруг, и прикинул свои шансы. Нет, она, вероятно, не станет возвращаться на стоянку ночью, да еще в такую погоду. У нее есть оружие, поэтому, вероятно, медведь ее не сильно беспокоил. Более того, хищник, должно быть, уже мертв. В таком случае, останется ли она в лагере?

Нет, потому что не знает, где находился он.

От волнения Чеда замутило. Если бы не острая необходимость покинуть страну, ему понравилась бы мысль о битве умов между ним и Энджи: кто кого достанет первым. Она лучше знала эти горы и этот образ жизни. Но у Чеда был козырь в рукаве: она, как и все остальные, его недооценивала.

Возвращаясь к развитию событий: Энджи могла где-нибудь спрятаться, пока не улучшится погода, а затем спуститься с горы. У Чеда было преимущество – он знал, куда она направлялась.

Но было и одно досадное обстоятельство – Чед не знал, где именно находился он сам. Он сел и сосредоточился, стараясь отгородиться от ливня и беспокойных лошадей. Турист из него был никудышный, но ориентироваться на местности у него получалось вполне сносно. Они с Дэвисом находились слева и позади от лагеря. С той же стороны появился медведь. Когда Чед удирал из лагеря, то направился направо, на север, подальше от хищника. Чтобы вернуться, нужно идти на юг, а потом на восток. Чед не представлял, сколько времени он в панике ехал верхом, но предполагал, что не больше нескольких километров.

Чед смог бы сориентироваться по некоторым приметным местам, которые он заметил, когда они ехали в лагерь. И это придавало ему уверенности, что он сможет снова найти кемпинг. А ему это нужно? Действительно ли ему нужно удостовериться в смерти Энджи, или стоит как можно быстрее отправиться к Латтимору и покинуть страну? Он едет верхом, а девушка идет пешком. Он опередит ее, по крайней мере, на день, так?

Было ли одного дня достаточно?

Может быть. А может и нет. Лучше бы ему иметь в запасе неделю, как он и планировал.

Внезапно ему в голову пришла ужасная мысль и он застонал вслух. Черт! Как можно быть таким идиотом? Он потерял голову, запаниковал, и теперь… Черт и еще раз черт! Ему нужно вернуться в лагерь. И это не имеет никакого отношения к Энджи и завершить дело.

У него не было ключей от внедорожника.

Они остались у Дэвиса. Должны быть у него в кармане, или где-то в палатке. Так или иначе, но Чед должен забрать ключи или его план полетит ко всем чертям, а сам он окажется в дерьме.

Чед планировал вернуться в лагерь, найти подходящее место для наблюдения и посмотреть, там ли Энджи? Если девушка в лагере, он подождет удобного случая, чтобы избавиться от нее, а затем отправится за ключами. Он только надеялся, что ключи все еще в палатке Дэвиса среди его вещей, а не в кармане… или в желудке медведя.